Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть третья: «Воины Антисистемы». Глава 11: Качай весы

Примерно то же время.

Екатеринбург.

Блондин качался в кресле, сложив ноги на подоконник. Он со вкусом хрустел продолговатыми белорусскими чипсами, посматривая в высокое распахнутое окно на округу. Стояла жара под тридцать, но лёгкий ветерок приятно обдувал полузаброшенное помещение бывшего тренажёрного зала.

Внимания на качающего на турнике пресс Андрея Сёма не переключал. Тренировок и так выше крыши. Должен же быть и бонус отдыха хоть когда-то? Чтобы беззастенчиво задремать на диване или погрызть для разнообразия фаст-фуд. Но ритмичный звук дыхания спортсмена рядом сбивал с настроя и мешал расслабиться.

– Котяра, прекращай уже! Дай кислородом подышать, а не потом! Жара такая. Смотри вон на улице девчоночки сидят, запах сладкий идёт. Лепота! Калории он тут жжёт, понимаешь. Ты и так тощий, как палка. Нет на тебе жира лишнего! Побереги себя.

Ан сполз с турника и принялся колошматить грушу без бинтов и перчаток.

– Всё тебе на баб смотреть, Сёма, – обронил он.

Леопард, подскочил, быстро кинул в Андрея коробкой чипсов, от окна буркнул:

– Белорусочки хороши. Но зачем они мне все? Домой хочу! К Маше!

– Ныти-и-ик! – протянул сквозь зубы Кот, обрабатывая грушу серией стремительных ударов.

– Вот зачем нам здесь два дня отсиживаться? – буркнул блондин. – Конторам самим лень было этих работорговцев в асфальт закатать? У самих руки давно чесались давно, да всё как-то приказа не было. Как так, людей продавать можно, а как по рукам бить, наказывать – так «приказа нет».

– Что ты как баба ноешь. Не нервируй, – ответил, сберегая дыхание, спортсмен. – У системы свои интересы. Так бы давно сама себя закопала. Держат псов на поводке. Чтобы своих не погрызли.

Сёма подошёл, держа грушу, чтобы не виляла.

– Кстати, ты в курсе, что в старину «бабой» называли женщину, у которой первый ребёнок был девочка?

Кот помял в руках пойманный на лету пакетик, ухмыльнулся. Затем безжалостно сжал, испортив все чипсы, превратив их в труху. Ему без разницы чьего производства был фаст-фуд. Отрицал как класс.

Мёртвая пища для мёртвых.

– Не знал. В школе этому не учат. В институте тем более. А родившую пацана как называли?

Сёма вздохнул, глядя ненавидящим взором на пакетик в руках вражины. Пожевал губы.

– Молодуха.

– А не рожавшую? – спросил Кот и запустил пакетиком чипсов в лобешник Сёмы.

Леопард резко отбил пакетик кулаком, вернув адресату прямо в руки.

– Дородная.

Кот бросил пакетик к рингу, задумался.

– А я думал дородная, это в том смысле, что тучная, даже толстая.

– Так многие так думают. Если не все. В головах давно каша. Ложку дать? – спросил Сёма вышел из-за груши и недвусмысленно показал пальцем нападать.

– Погоди. Раз уж умничаешь, то умничай до конца, – взял тайм аут Кот, восстанавливая дыхание.

– Хорошо, – согласился блондин, тут же забыв про месть за чипсы. – Вот «бабиться» по-твоему, что означает?

– Не знаю, – честно признался Ан. – Даже тупым себя ощущаю. И что же?

– А ты не перенапрягай мозг. Бабиться – исполнять обязанности акушерки.

– О как. А ещё что расскажешь?

– Что такое «баблённый» хочешь знать? – хитро прищурился Сёма.

– Ну, ты знатный бабник. Говори, что это значит, – в глазах Кота мелькнул интерес. Кореец, третье поколение живущий в России, давно считал себя русским не только по паспорту.

– Я однолюб, не перевирай, – сделал вид, что оскорбился Сёма, но продолжил. – Баблённый – ребёнок, которому повивальная бабка пупок завязала. Кстати, а «бабник» – это для тебя, тот кто «по бабам шляется», а раньше так род женской причёски называли; волосы, завязанные на затылке. Да церковный притвор для женщин так назывался. Забавно?

– А-а, – протянул Кот. – Так ты мне анахренизмы перечисляешь?

Сёма улыбнулся:

– В смысле «а нахрен они тебе нужны»?

– Вот-вот.

– Так и «хрен» другое обозначал, – хихикнул Сёма.

– Да знаю я, знаю, – отмахнулся Кот. – Зачем только прошлым жить? Мы же в этой, мать её, цивилизованной глобализации варимся.

– Ты прав, компот, так компот. Только мухи не отдельно. Да и ностальгия по вихрастому харизматику, сам понимаешь, – вздохнул Сёма и выпалил. – Это Скорп глубинную мудрость поговорок постиг, а я некоторые так и не понял.

– При чём тут поговорки?

– При том, что они обрезаны. А зачем обрезать?

– Для краткости?

– Для упрощения нашего внимания, дурень. Вот скажи любую. Я дополню.

– Ну… Ни рыба, ни мясо… – начал Ан. – Тут же всё понятно. Типа – ловить нечего.

– Нет. Продолжение – ни кафтан, ни ряса. То есть ничего из тебя не получится, во что ни наряжай. Потому что не одежда красит человека, а главное внутреннее содержание.

Кот почесал нос и буркнул:

– А вот эта… везёт как утопленнику. Что за чушь? Как утопленнику может повести?

– Потому и чушь, что урезана. Полностью так звучит: везёт как субботнему утопленнику, баню топить не надо. Раньше по четвергам и субботам в основном мылись. Но если четверг мог пропустить, то в субботу – святое дело. Поэтому если помер на вечер пятницы или с утра в субботу, считай отмазался.

– Ого! – воскликнул Кот и тут же новую выпалил. – Гол как сокол…

– … а остер как топор, – добавил Сёма спокойно. Радостно смотреть на друга, когда прозревает глубинный смысл. Сам таким был, пока задумываться не начал над корнями. А корни те не в ять и слова с твёрдым знаком уходили, а гораздо глубже. – То есть и бедняк может себя показать в деле и в рассуждениях, спорах.

– Голод не тетка… – тут же продолжил Кот.

– …пирожка не поднесёт. Это значит, что добудь себе еду сам. А не голодай. Голодать надо с умом, а не когда пашешь весь день от зари до заката.

– Губа не дура…

– … язык не лопата, – добавил Сёма, отмечая, что Кот про грушу и думать забыл.

– Курочка по зёрнышку клюет…

– … а весь двор в помёте. Если первое означало, что всё надо пробовать в меру, то второе лишь то, что даже малыми силами можно достичь великого, если постоянно стараться.

Кот взял полотенце, вытерся и щёлкнул пальцами.

– А это… Пьяному море по колено?

– А лужа – по уши, – добавил Сёма. – Суть этой поговорки в том, что не все тебе пофиг должно быть под градусом, а дубу можешь дать какой-нибудь глупости. Потому что алкашка – зло. Понял?

Кот усмехнулся. Попрыгал, успокаивая мышцы. К алкоголю он относился прохладно.

– Так что там ещё было?

– Да много, – напомнил Сёма. – Пыль столбом, дым коромыслом, а изба не топлена, не метена. Это значит, что суета наведена, а толку с ней нет. Рыбак рыбака видит издалека, потому стороной и обходит. Это про мастера своего дела. Есть ещё – чудеса в решете, дыр много, а выскочить некуда. И шито-крыто, а узелок-то тут. Это всё про определённость последствий. Как и сколько верёвочке не виться, а конец найдётся.

– Так, замолчи уже, – Кот, осмысливая полученную информацию, прошёл к стоящему в углу сиротливому старому телевизору, включил.

Крики и взрывы наполнили зал, отражаясь эхом. Переключив парочку кичливых боевиков, Кот остановился на новостях. Взволнованная новая дикторша, по всей видимости, только начинающая работать на телевидении, с явным волнением рассказывала о предстоящем суде над Тимофеем Ладониным, известным в узких кругах мастером спорта по рукопашной борьбе. Он, защищая жену и двух детей, проломил черепа четверым нападающим на его семью в ночи бандитам. Причем все нападающие были с холодным оружием. Один из ночных возмутителей спокойствия не дожил до реанимации, ещё один не дожил до утра, двое оставшихся в живых запомнили урок на всю жизнь, получив гипсы на руки и ноги.

Заинтересованный Сёма встал рядом с Аном, ткнул в бок:

– Котяра, у тебя парализующие иглы остались?

– В сумке, – машинально ответил Ан и повернулся. – Стоп! Ты чего задумал? Меня мой «детский сад» ждёт на базе, я на подстраховке сюжета с работорговцами, а не основной исполнитель этого экшена.

Сёма присвистнул:

– У-у-у, так кто нытик то? Подождут работорговцы. До следующей партии ещё восемнадцать часов. А это видишь, разумный мужик.

– Нам нельзя светиться.

– Ныти-и-ик! – в тон коллеге спародировал Сема. – Не могу я здесь больше сидеть! Семья – святое. Без этой ячейки общества и общество то такое нахрен не нужно никому. А парню лет пятнадцать дадут, раз репортёры подключены. Сенсацию раскрутят, вспомнят о человеческих ценностях недочеловеков и дерьмократических принципах «не убий» в вольной трактовке. А женщине одной растить детей сложно. Не находишь? Четверо «Мастеров» в Ёбурге на подхвате, помогут.

– Координатор не одобрит, – для порядка напомнил Ан.

– Конечно, не одобрит. Но это же наша личная «самоволка». Инициатива с примесью собственной блажи и прихоти. Или груша тебя полностью удовлетворяет? – усмехнулся Сёма.

Глаза хищно блеснули жёлтым.

– Сам погибай, а товарища выручай… Рядом встанет, плечо подставит. Понял, Кот?

Андрей Ан кивнул.

* * *

Через три часа действия в салоне автомобиля без номеров Сёма повернулся к спасённому из лап левосудия. Стянув маску, вздохнул и начал издалека:

– Тима, ну что ты так переживаешь? Полгода поживёшь на базе, потом глядишь и забудут. Система любит забывать о шишках, которые периодически получает от «гласа народа». Делает вид, что ничего не происходит. Вот за парой мужиков с наганом по лесу толпой омоновцев в триста человек бегать – это, нате, пожалуйста. А за группами вооружённых профи – емкости штанов не хватит. Не армию же на зачистку посылать. Вопросы возникнут. Так ведь?

– А семья? – взволнованно спросил Тимофей про главное, словно пропустив усыпление десятка человек в зале суда, беготню по зданию облсуда с шумовыми гранатами и угон автомобиля, номера с которого сорвали за мгновения до угона парой рывков рук.

– А что семья? – продолжил спокойно Сёма. – Через два месяца начнут получать твою зарплату. Слышал про такую вещь, как «хорошая зарплата»? А у нас этот коэффициент умножается на мечты. Совсем не униженный прожиточный минимум, рассчитанный на умирающего, просящего подать стакан воды человека. А после оплаты всех счетов, ипотек и кредитов у него фактически и остаётся лишь на стакан воды. Зато лозунгов сколько. Слышал? «Поднимем!», «Решим демографическую катастрофу!», «Самый низкий подоходный налог в Европе!», «Поможем голодающим Африки!», «Простим всем долги, всё равно не отдадут!», «Сделаем всех в футболе на Мундиале»! Не на чемпионате мира, мать его, а на сраном Мундиале! Там вроде как играют наёмные гладиаторы-миллионеры, которые не всегда по мячу попадают.

– Это точно, ни задора, ни профессионализма.

– Тим, тебя вообще на шестнадцать лет осудили, не забыл? – напомнил Кот, прерывая разговорившегося на адреналине Сёма, и вписываясь за разговором в поток машин.

– Да так-то понятно, – для порядка буркнул Тимофей, хотя в принципе не понимал ничего. – Что я должен буду делать?

– Возвращать стране логику, – хихикнул Сёма. – Вот как мы сегодня. Семья же это святое. Не так ли? Почему четверо упырей с ножами должны ячейку общества разрушать?

– Святое, – твёрдо ответил Тимофей Ладонин.

– Вот видишь, Дюха? – Сёма повернулся к водителю. – И что нам все Васины упрёки, если так твёрдо звучат эти золотые слова?

– Ладно, у нас всё равно запас прочности перед структурой, – хмыкнул Кот, нисколько не сомневаясь, что сделал правильное дело… про товарища в строю – в самую точку. Так хирд прочнее будет.

Часть третья: «Воины Антисистемы». Глава 12: Разумные мнения

Настоящее время.

Окраины Новосибирска.

База «Тень-2».

Оранжевый мячик для пинг-понга подлетел с ладони ровно на пятнадцать сантиметров и Максим сделал шипованной стороной ракетки «подрезку», подавая мячик.

Подкрученный вращением шарик устремился прямо под сетку на половине стола оппонента. Василий подрезал мячик обратно и тот перелетел сетку, но оказался слишком высоко.

Разумовский не дал поблажек и накрыл мячик ракеткой сверху «накатом» на огромной скорости отправляя его на самый угол стола. Другое дело, что Ботанников уже был готов к этому выпаду и просто сделал подставку ракеткой, использовав скорость оппонента. Ракетка отправила мячик в противоположный угол теннисного стола, куда оппонент уже не успевал даже с длинным прыжком.

– Так, я не понял. Это я нити смотрю или ты? – возмутился Идеолог, подбирая из-под стола пропущенный шарик.

– Да что нити? – вздохнул Василий, откладывая ракетку. Гений взял небольшой таймаут. Шла двенадцатая партия. – Двенадцатый раз за месяц слышу, что нас вот-вот захватит Китай.

Идеолог потянулся к полотенцу, вытер потные пальцы, протёр шарик, ракетку и только потом ответил:

– Ага, это при том, что Индия почти превысила населением Китай бешенной рождаемостью против одного-двух детей у китайцев и ледники больше не питают могучую реку Ганг.

– А что с рекой?

– Как что? Миллионы климатических беженцев вряд ли ринутся в мусульманские страны. Пакистан не даст. Спор из-за Тибета более вероятен, там буддизм.

– Но они же мирные как по учению, – заметил Василий.

На что Максим ответил:

– Миролюбивая религиозная подоплёка буддизма, индуизма и прочего ламаизма не мешает закупать танки, самолёты и прочий военный инвентарь пачками. Но Китай более интересен для обсуждения обывателя, так как этот интерес всегда подогревают те, кто боится роста его экономии.

– А кто не боится, когда укрепляется сосед? – кивнул Гений. – Хотя, если подумать, то мировое правительство разыгрывало генную карту, по которой азиатский мир должен был лишиться плодовитости, что полностью бы обезвредило Китай. Но не успело.

– Да, если мы вышибли МП из игры, то стоит найти другой подход по уменьшению потенциала. Сам понимаешь, будущее человечества зависит после падения Юсы только от двух стран: Союзного государства с его многовекторным, мульти культурным, многонациональным государством-державой с огромным творческим потенциалом или победы страны одной нации, одной культуры, одного типа мышления, как правило, работающего на подражание и заимствование по старой привычке. А между разнообразием и монолитностью взглядов, что непременно приведёт к застою по итогу, я выбираю первое. Разнообразие лучше, чем одиночество.

Василий промокнул полотенцем лоб, поморгал. Всё-таки такой вид спорта, как настольный теннис развивал не только скорость реакции и ноги, но и глазные мышцы. То, что надо для тех, кто сутками пялится в мерцающий, холодный свет мониторов.

– Да, МП в последнее время неплохо понижало потенциал Китая культурными революциями, идеями чистки партии и уничтожением неугодных. Упускают, однако, момент, когда европейский мир настолько заигрался в Мировые Войны, что потерял первые позиции почти во всём от экономики и финансов до вооружения и космонавтики. Пока арийский мир уничтожал друг друга на поле боя, позабыв, что воюет за англо-саксонские интересы, страны азиатских драконов крепли и расправляли крылья. Особенно в послевоенные эпохи. Пока Штаты с Советами тратили средства на развитие оборонно-наступательного вооружения, азиатский мир вкладывался в развитие экономических показателей. Что, конечно же, выразилось в повышении уровня качества жизни. Качество же плодит народ. А народу нужно место. Поэтому запоздалыми волнами и пускают панику, чтобы сваливали оставшиеся на Дальнем Востоке люди на окраины задыхающегося от тесноты Подмосковья и на юге, подальше от гнева дракона. Дальний Восток зияет пустотой. А как опустеет совсем, тогда его действительно можно забирать. По праву этой самой пустоты, – сказал Василий, уже запустив в ход контрдоводы проектов, реанимирующий Дальний Восток массовыми вливаниями. – Мы поддержим не только финансовыми средствами, но и создадим новые возможности для переселенцев, что создадут обратную волну, покидая перенаселённую Москву и юга. Люди разъедутся по глубинкам и северам не просто так. Это будут места, где нет любого налогового гнёта, и раздают земли без тех налогов в личное пользование, а также активно поддерживают переселенцев и местных просто по праву проживания на особых территориях. Весь Дальний Восток станет границей. А за службу на границе платят. И о введении налогов можно будет говорить лишь когда из семи миллионов населения станет хотя бы тридцать. Сейчас же лишком малая прослойка на границе. Все заставы рассчитаны на пятнадцать минут боя максимум. Считать их боевыми означает заниматься самообманом.

– Это как Гитлер пришёл в Рейнскую демилитаризационную зону, постоял, посмотрел – никто вроде не против. Ни одного солдата, ни выстрела. Ну и остаёмся. Чего им жалко земель что ли? А нам надо. Ибо интересы собственной страны он ставил выше общественного…гм, мнения, – договорил Макс и развалился на диване, вытягивая гудящие ноги. – Казаки не для того наши земли собирали, чтобы правительство выкраивало себе дополнительные лета с правом на власть, откупаясь островами, договорами о ненападении и прочими совместными с «союзником» предприятиями, что из брата на век очень скоро стал лишь партнером, когда мы потеряли его уважение. Покупая его, словно пролонгируя, мы поставляем им газ, нефть и лес. В ответ на нас рано или поздно наведут оружие и заберут остальное. Без новой колонизации и расселения, это неизбежность. Проще забрать то, что под рукой, чем устраивать новый мир в негостеприимных мирах.

Василий присел рядом, добавил:

– Система устроена так, что автоматчику без патронов дают патроны с взятым с него честным словом, что тот не будет стрелять. Дают и поворачиваются спиной, тут же проверяя не столько его честность, сколько показывая свою глупость, надеясь на противовес надломленного после падения тирании доллара мира.

– Я помню тот договор, полный безнадёжности, – сказал Идеолог. – Хорошо, что Иномирье пуповинами своими десантными отвлекло не только нас, но и ребят поюжнее, которые могут мандарины без теплиц выращивать. Но что-то наши ребята задерживаются. Сколько там уже? Второй месяц Иномирье успокаивают?

– Седьмую неделю, – поправил Василий, любящий точность в цифрах в отличие от теоретиков-идейщиков. – Но ты не забывай, что время там течёт не так, как у нас.

– Медленнее? – переспросил Максим. – Быстрее?

– Да чёрт ногу сломит, – честно признался Василий. – Разное во всех проявлениях, напрочь вышибающее моё представление о физике. То пошлёшь человечка на разведку, он тут же возвращается, рассказывая, что плутал по тем землям месяц, то нет человечка несколько месяцев, шлёшь за ним другого, а первый так удивлённо говорит: «Я же только санитарный кордон преодолел минут пять как». И как после этого мне «в законы Ньютона» верить?

– Вася, всё равно это не дело, – вздохнул Макс и добавил. – Надо забирать народ. Горюют на чужбинушке. Мы только окраину Державы успокоили, людей мало. Запад неспокоен. Троек реагирования не хватает. Провокаторы же напротив, пышным укропом растут на благодатной земле. Не мы сажали семена на грядки, но теперь у всего огорода только два хозяина.

– Да забирай ребят. Я что, против? Верни бойцов структуре, детям папок, а жёнам мужей. А то оставшаяся физическая линейка на грани пашет. Без выходных и отпусков. Вот-вот начнём допускать ошибки. Что СМИ о нас подумает? Хватку теряем?

Идеолог прикрыл глаза, сосредотачиваясь на линии вероятностей. И только начал влиять, создавая линии вероятностей с наиболее подходящим вариантом развития, как лифт оповестил о госте коротким рингтоном.

Идентификатор голоса довольно засветился зелёной лампочкой и двери распахнулись… Сказать, что Василий обрадовался Скорпиону, значит, ничего не сказать.

– Ну, вот и наш серый кардинал структуры, – хихикнул Василий, обходя стол. – А то всё портреты, образа, голограммы, чтобы не забывали… Мы же чуть бюст во весь рост коридоре не поставили, чтобы единомышленникам показывать.

– Здрав будь, Вася, – Сергий обнялся с другом детства, кивнул Идеологу. – Исполать, Максим.

– Так, погодите, – Разумовский подскочил, не забывая подать руку и ощутить, как легко можно сломать пальцы стальным рукопожатием собеседника. Но что пальцы? Васе меньше повезло – он с этим монстром обнялся! – Я же только начал плести нити! Если ты появился так скоро, то не только мы заждались. Многие тебя «призывали», выходит. Задумайся, Сергий.

– О чём он? – спросил Скорпион и глянул на Ботанникова.

Гений махнул рукой, буркнул:

– Да не обращай внимания на сумасшедшего. У нас здесь давно психиатрическое отделение пора открывать. Одни в облаках летают, другие с физикой борются. Досконально все темы разговоров слишком долго разбирать. Ты где сам был?

– Я точно не уверен, – изобразил тень улыбки Сергий. – Но сдаётся мне Гёте совсем не прав. Там всё гораздо интереснее. И только одно незыблемо – грешные души страдают. С этим как раз полный порядок.

– Понятно, – продолжил Василий, приняв как шутку. – Партеечку в теннис? – И улыбнулся, взглядом показывая, какой у них тут красивый спортивный стол и все удобства для отдыха.

– Какой теннис?! – встрепенулся Сергий. – Где Лада, Сёма, Даня, Дюха и все прочие?

– Так в Иномирье ещё, – ответил Василий. – Пуповины как пошли отрезать, так и не было.

– Вы тут совсем распустились?! Заняться больше нечем? Устроили турбазу!

– Пенсионерим, – хихикнул Макс.

Вася опустил ракетку. Партия отменялась.

– Конечно, пенсионеры! Конечно, распустились! Ты только скажи, как выглядит небо.

– И каков он на вкус свежий неконденсированный воздух, – быстро протараторил Максим Леонидович вослед.

Скорпион хмыкнул, не спуская глаз с погрустневших ребят. И так пашут на пределе с его прошлых пинков, а он ещё и новыми подгоняет.

– Ладно, не серчайте. Но медлить нельзя. Позже отдохнём… Если получится. А где прочий народ?

– А, ну тут всё вообще просто, – хмыкнул Гений. – Конечно, если под «прочими» ты подразумеваешь сотен пять старших офицеров и половину генералитета структуры, а не Аватаров и остальных непонятных мне существ, то проявляющихся в Совете, то исчезающих на неопределённое время… Вот толку то от таких временных князей? Что за существа, прыгающие с места на место? Усиделись бы уже, устаканились.

– Нет больше этих существ, Вася. Миромир убит Меченым, Родослав ушёл за старшими видами, доказывая полезность человечества, Лилит этот мир тоже больше не держит, а сам Меч скоро поднимется оттуда, куда я его закинул. Обиженный поднимется. Долго падал – видно больно ударился.

– Ага, понятно, – кивнул рефлекторно Вася. – Хотя, вру – ничего не понятно. Но намёк на то, что вновь менять руководящий состав и вычёркивать исполнителей высшего ранга из игры, понятен.

– Да, помощники такого уровня нам больше не светят, – посуровел Сергий. – Рассчитываем только на себя.

– На себя? Наши люди в Иномирье. МП отрубили голову, но оно как гидра, вскоре отрастит новую. На место старых Эмиссаров придут новые, только и всего. Да и проекты их старые сами по себе не закрываются. Понимаешь, когда ты в очередной раз исчез, а последний раз тебя, кстати, видели на Луне, мы немного удивились. Спасибо, конечно, за возможность строить базу на лунных поверхностях. Это следующий пункт общей программы развития человечества под эгидой космонавтики, но… Нет, стоп, слишком в частности ушёл. Ты же слишком долго отсутствовал и много не знаешь.

– Кстати, а что ты вообще о нас знаешь? Хоть вкратце? – вклинился в речь Василия Макс.

– Достаточно, чтобы понять, что мы не успеваем с балансировкой, – обронил Сергий.

– А, ну тогда я спокоен, – побледнел Василий Васильевич.

– Вася, спокойнее, – заявил Макс и поднялся с дивана, положив руку на плечо друга. – Не ускоряйся… Ребят, давайте сконцентрируемся на том, что нам надо вернуть наших с чужих земель. Что для этого у нас есть?

– Я есть, – коротко обронил Скорпион и, улыбнувшись, исчез…

Макс остался с приоткрытым ртом, не привыкнув к проявлениям Легкоступа. Линии линиями, но своими глазами не так уж и часто видишь результат мгновенного перемещения человека с места на место. И вроде никаких фокусов. Кабинет же на глубине трёхсот метров под землёй в горах. Тут не до иллюзий.

– А как они это делают? Что-то связанное с эфиром?

Василий почесал лоб ракеткой, хмыкнул, не забывая прикрыть отвисший рот коллеге, и обронил:

– Расслабься, привыкнешь. Давай, доигрываем последнюю партию и за работу. Кстати, можешь снова забыть про мягкие тапочки и спокойный пятичасовой сон.

– Пяти? Ты всегда говорил про четырёхчасовой! – припомнил Идеолог. – Я четыре сплю! А ты целых пять?!

– Мне можно! Я «Мозг»! – напомнил Вася полушутя. – А у тебя ритмы своего мозга на два по четыре рассчитаны, дилетант.

– Тогда играем на твои тапочки, – тут же согласился Макс. – Хочу комплект за все труды. И ещё пять минут на поворочаться.

– Хорошо. Твоя подача, – сказал Василий и приготовился к атаке, но спохватился. – Нет, подожди. Что-то я всё-таки понял из его разговора. Почему это Лилит мир не держит?

– Эмм… тяжёлая? – предположил Разумовский.

– Ну как тяжёлая? Первая из глиняных, – припомнил Генй. – Не копия. Недаром всю верхушку МП одной левой в ад поскидывала.

– Это понятно. Рано или поздно кто-то должен был комитет трёхсот до пары-тройки сократить, но что он там про Меченого говорил? Поднимается обиженный? Подниматься можно снизу. А что у нас внизу? Не тот ли самый ад, про который нам нагло врал Гёте?

– Да я вообще возвращение Скорпиона не так представлял. Мог и больше минуты внимания уделить. Что за геройски примочки про «я всех спасу»? Нужен же план, ресурсы, время, люди…

– Не отвлекайся от сути, – прервал Идеалист. – Кому надо план, тот пусть по нему и работает, а кто-то и сам неплохо справляется, раз мы до сих пор живы. И слава богу, что так, а то давно бы уже по рогам от голема структуры получили. Меченый! На нём сконцентрируйся. Он откуда-то вернётся… откуда? Куда Скорп мог запихать полубога? Ну, так, чтобы тот осерчал.

– Полубоги же вообще часто серчают? Это на всех отражается? – забеспокоился Вася. – Может, снова акцию о Конце Света закажем на всякий случай? Чтобы было чем народ занять. Новый всплеск интереса в книгах, фильмах, мнениях авторитетных учёных, даже историков. Хочешь, схрон в Гваделупе найдём со священными скрижалями, что «давно» предвещали последний день?

– Да кому нужен твой Апокалипсис, постъядерный мир и прочие толпы зомбей? Зомбей и так хватает. Хотя бы среди тех, кто постоянно ждёт чьего-то конца. Людей бы побольше собрать. А ещё лучше Человеков. А что касается Меченого… Ну, если его запихали туда не по его воле, куда смогли, то действительно вернётся обиженный. Куда может засунуть Скорпион сгоряча? Так, чтобы наверняка. Так чтобы можно было обидеться.

Василий поднял палец и открыл рот для достойного ответа и застыл. Волосы на загривке обоих невольно встали дыбом.

Шутки растаяли. Воображение разыгралось, помноженное на данные о прошлых операциях и раздутые слухи о светлом князе структуры.

Идеолог, побледнев сверх меры, тихо прошептал:

– Так, срочно созываем всех, кто ещё способен думать.

– Даже не так, – пошёл развивать идею Василий. – Суть в том, что архонтов наши ребята скинули. Старшие ушли, надзиратели доверили нам наше собственное развитие.

– А Пятнадцать Сильных Мира сего не выступят против Меченного единым фронтом? – предположил Максим.

– Нет. Разве что Рысь с Аватарами. Но их ещё вернуть надо, – по полочкам разобрал всё Гений. – Мася, у нас не хватит «противовеса» для ликвидации обиженного полубога, даже если всех собрать. Тут уж какой-нибудь мудак обязательно на красную кнопку нажмёт от всех нервов. Это у нас с тобой к нервам иммунитет. Те ещё одноклеточные, а вражина всегда на всё способна. Не до Китая будет.

– А Лада? – с надеждой вопросил Максим.

– Ей одиннадцать, но… совсем не тысяч лет, – напомнил Вася. – Что может ребёнок?

– Почти двенадцать, – тактично поправил Максим. – И насколько я понимаю, довольно мудрый ребёнок. При желании откроет память прошлых жизней. Или уже открыла. Замкнутая, немного, но задумчивая.

– Умничаешь, да? Как ей могут пригодиться в данном воплощении всякие работы камнетёсами, махания кирками в поле и прочие ползания по дну Мирового Океана на ранних стадиях становления?

Максим затих.

– Ну, хочешь, я тебе так тапочки подарю? – пошёл на мировую Гений. – Комплект без игры отдам.

– Только не белые. Ты же на халяву только белые можешь подарить. Остальное все с умыслом.

– Как получится. Ничего не обещаю. Ты, кстати, разобрался с информационными бойцами?

– Пока только общая схема.

– Время нет, показывай.

– Ну что я могу тебе сказать? Растёт население Земли, и армия писателей растёт. А каждой армии, даже самой творческой и замкнутой на собственное эго, полагается своя иерархия, градация, структура и прочая формальная дисциплина. В ряд не поставить, но попытаться выдать форму можно.

– И что там со структурой?

– Три таблицы: уровень писателя, потом та, что соответствует званию военных сил Российской Федерации и третья – суть. – договорил Макс и нажал на кнопку.

Проектор на стене выдал три шутяшные колонки:

1.Обыватель 1.«Рядовой» 1. Рядовой гражданин/ка,

не склонный к творчеству.

2.Улучшенный обыватель 2.«Ефрейтор» 2. Он/она же после мысли

«а не написать ли мне что-нибудь?»

3.Ручкогрыз 3.«Младший сержант» 3. Присваивается в момент,

когда с белого листа на тебя

начинает смотреть осмысленный текст…

4.Черновик 4.«Сержант» 4. Текст без ошибок…

5.Чистовик 5.«Старший сержант» 5. Текст, понятый и принятый

не только твоими друзьями/родными…

6.Кофеман 6.«Старшина» 6. Текст, сложившийся в главы и

давший миру роман (сборник рассказов, статей, поэм и т.д.).

7.Первачок 7.«Младший лейтенант» 7. "Официальный контрактник".

8.Выдержанный 8.«Лейтенант» 8. Второй контракт.

9.Информационный боец 9.«Старший лейтенант» 9. Дополнительный тираж, переиздания.

10.Воин слова 10.«Капитан» 10. Распродано более 50 тыс. экземпляров.

11.Мастер слова 11.«Майор» 11. >100 тыс. экземпляров.

12.Пенсионер 12.«Подполковник» 12. №-ый контракт, > 250 тыс. экземпляров.

Как правило, перестающий официально работать и

начинающий жить за счёт гонораров.

13.Свободный 13.«Полковник» 13.> 500. тысяч экземпляров.

14.Ключник 14.«Генерал-майор» 14. > 1 млн.

Как правило, к тому

времени усиленно издающийся

за пределами своей страны.

15.Законодатель 15.«Генерал-лейтенант» 15. > 50 млн.

Затрагиваются экранизации, игрострой,

постановки по произведениям.

16. Мифотворец 16.«Генерал-полковник» 16. > 100 млн.

17. Титан 17. «Генерал армии» 17. При жизни запавший/ая в умы и души людей.

В 95 процентах случаев – космополит.

(не обязательно достигший уровня продаж в 100 млн.).

(16 и 17 уровень часто сливается в одно целое).

18. Классик 18.«Маршал» 18. Прославивший своё имя на века.

(Посмертное звание).

– Конечно, таблица не учитывает участие и победы в литконкурсах, выступления на форумах, встречей с читателями, количества интервью, выступлений на телевидении и прочих почётных галочек, никогда ни на что не влияющих. В конечном итоге они ведут лишь к повышению продаж романов на рынке. Таблица не учитывает совместных работ, написанных в соавторстве. Таблица жёсткая и беспринципная, не учитывающая многих особенностей. Звания прапорщика и старшего прапорщика упразднены вовсе. Фельдмаршал недоступен по той причине, что такие массовые произведения как Библия и прочие популярные тексты – результат массового творчества.