Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

– Ага, проще взорвать пространство!

– Так это наступательная тактика!

– Да какая разница? Не надо шутить с пространством, – тоном наставника ответила Лада.

– Это просто техника! То, что предлагаешь ты – одноразово. А если противников много?

– Значит с ними надо покончить одним ударом, – тут же нашлась Лада.

Юля ткнула меня локтем, прошептала едва слышно:

– Ты бы слышал, что у неё в голове творится.

– Да представляю.

– Не представляешь. У неё нет конкретных знаний. Она добывает их сейчас словно из ниоткуда.

– Это называется Хроники Акаши. Библиотека, в которой есть всё, если это когда-то существовало.

Юлька открыла рот, но тут же закрыла, переваривая услышанное ушами.

А я представил уровень Лады. «Фонила» она изрядно, забывая про самоконтроль всякий раз, едва концентрировалась на чём-то другом. Порой её эмоции проявлялись вокруг её головы вполне зримо даже для случайных людей.

А что мы от неё хотели в тринадцать лет? Гением можно родиться, но, чтобы стать уникальным индивидуумом, надо много работать. Трудиться, забыв про всё и собственное эго в первую очередь. Но это понимают Аватары, а не ребёнок.

На нас, наконец, обратили внимание. (Слава упорно делал вид, что не замечает нашего присутствия, и ждал, пока среагирует подопечная). Лада, увидев меня, сразу посветлела, глаза заискрились.

– Братик!

Прежде чем прыгнула на шею, едва не сбила с ног ментальным ударом. Ей невдомёк, что с её возросшими возможностями и порядком увеличившимися в размерах тонкими телами она стала опаснее танка для любого чувствительного существа со сколько-нибудь развитой психосферой. Я как хороший апперкот в челюсть получил. Вот что значит открываться миру по старой привычке, снимая все типы защиты от родни или близких друзей.

На Совете столько открытых чувств не проявляла, да и некогда нам было поговорить по душам. Всё дела, дела, дела… Такое впечатление, что мир состоит из суеты. Но надо же поторапливаться, когда на тебя охотится сама Единица?

Обнявшись, я долго не мог её отпустить. И она не спешила опускать рук. Видимо так глупо компенсировали упущенные годы в разлуке. Она развивалась в недрах структуры, развивая и её саму из всех сил. Я отходил от душевной травмы в тайге, не в силах думать о тех, кому я был нужен.

– Ты очень быстро растёшь.

– Есть с кого брать пример.

– Да брось. Всё-таки ты Светочь, а я даже не лег.

Лада отстранилась и, глядя прямо в глаза, ответила:

– Нафиг тебе лег? Ты будущий демиург… ты просто забыл, что значит расти вверх. Нацепил на себя слишком много груза, и он мешает тебе взлетать. А мне ничего не мешает. Даже временные наставники, которые считают себя учителям, – она недвусмысленно посмотрела на Аватара.

Князь улыбнулся, не став спорить. Спорить с подростками себе дороже.

Действительно слишком много на мне груза, раз та, которой менял пелёнки, теперь учит жизни. И ведь слушаю же. Никто не разобрался в ситуации, а она разобралась. Потому ещё жив после заседания Совета.

– Кстати о грузе. Ты видела Серокожего?

– Конечно. Только долго он один не протянет, наши биологи подобрали ему необходимый комплекс питательных веществ, поддерживающий его жизнь, но, судя по моим ощущениям, он чахнет. Ему требуется что-то ещё. Мы вряд ли этим располагаем. Распадается сама его структура. Так человек умирает без солнечного света, недополучая не вырабатываемый витамин.

– Полагаешь это связано с их генной недостаточностью? Им требуется некий процесс для реструкурирования?

– Папа говорил, что они бесполы и размножаются банальным клонированием. Возможно в этом проблема.

Папа. Да, порой она вспоминает, что Космовед её отец.

– Эффект «копирки»? – спросил я.

Лада кивнула.

– Идём, покажу.

И мы побрели по космодрому, ловя недоумевающие взгляды техперсонала. На дворе стоял январь месяц, температура была порядка минус тридцати, а мы все вчетвером были одеты достаточно легко. Одежда, как для бабьего лета. Разве что я, Слава и Лада сами обеспечиваем себе необходимый минимум для нормального существования при низких температурах, а Юлю я просто взял в кокон жизнеобеспеченья. Это понятно. Ей ещё со мной прыгать, а я не изучал влияние Дальноступа на спутников в зимний период.

Неприметный лифт в одном из ангаров опустил нас на нижние этажи. Едва створки отворились на самом нижнем этаже, в грудь уткнулись дула автоматов. Я давно не был на космодроме, Юля никогда, а Слава привык проникать везде напрямую, благо Рысь показал «дорожки».

– Стоять, кто такие? – спросил один, но стоило охранникам увидеть недовольный взгляд Лады, как дула автоматов уткнулись в потолки, и вся охрана вытянулась по струнке вдоль лифта.

Проходя вдоль этого «почётного караула», я увидел только белые одежды с нашивками на плечах в виде орла, феникса или берёзы. Сплошь старшие офицеры: Ветераны, Мастера и даже Старейшина. Соображают быстро. Дмитрий Александрович выставил вокруг серокожего самую надёжную гвардию, запросив у структуры лучших воинов. Даже Вася так лемурийца не охранял. Значит, эти люди наслышаны о князьях.

«Космовед» так же, как и Василий лицезрел величайшую для себя загадку воочию. Как Михалыч влюбился в технологии Иномирья, а Василий в разгадку Лемурийцев, так и второй отец пытался хоть сломать мозг, но достучаться до всех хранимых в хрупком тельце пришельца тайн. И потому от усердия уткнулся лбом в бронированное стекло, вглядываясь во все глаза на Серокожего.

Как намекнула по пути Лада, отец стал меньше времени уделять другим своим трём любимым детищам: кораблю, который структура собиралась отправить на Марс, ракетам, которыми хотели доставить на Луну детали первой базы и даже летающей тарелке, которую спёр у заграничных коллег по исследованию космоса при удобном случае Сёма.

В комнате помимо Космоведа и двух учёных находился Саныч. Один из двадцати пяти представителей генералитета сидел за столом в белоснежной форме с нашивкой на плече в виде багрового скорпиона. И в отличие от отца он буквально засиял от радости от неожиданной встречи.

Ностальгия, чего поделать.

Ещё рассматривая последние сводки, когда входил в курс всех дел в структуре, я приметил, что в последние два года Сан Саныч облюбовал себе территорию в Свободном и далеко от неё не отходил, взяв на себя координирование охранных систем космодрома и всегда держа под рукой несколько боевых соединений на случай любых угроз. Мало ли кому что понадобится? В одном месте скопилось слишком много ценных для человечества технологий. Не всё же взгляд любопытных на Восточный переводить.

– Скорп! Сколько лет? Сколько Зим? – первым подскочил Саныч.

– Двадцать три, – припомнил я последнее день рождение в ноябре.

После рождения Боремира и попытки Перуна убить первенца оно прошло незаметно. Точнее было совсем не до него. Народ из Иномирья надо было вытаскивать.

– И сколько из них мимо? – подмигнул Саныч понимающе.

– Чего-то всё-таки добились… – я развёл руками, как бы обводя руками не только границы базы, но как бы намереваясь показать всю массу влияния структуры на мир. Пусть в последние годы это было и не совсем моей заслугой. – А может, само всё как-то получилось?

– Как говорил Никитин, само бы давно взяло пистолет и застрелилось.

Крепкое рукопожатие. Генерал в форме, следит за собой. Ежедневные зарядки. Никакого пуза. Других, впрочем, и не держим. В подчинении нечто большее, чем десятки тысяч человек. Генералы охраняют саму идею нового мира. И каждый не позволит себе превратиться в тщеславное, заплывшее жиром, маразматичное существо о двух ногах, посвящающее жизнь чревоугодию.

После недочётов в Иномирье и подавно.

– Отец, чем опечален? – я повернулся к Космоведу, который настолько погрузился в свои мысли, что весь прочий мир оказался за гранью восприятия.

– Он худеет! – обернулся Дмитрий. – За месяц потерял семь процентов веса. Если учитывать, что за время пленения он уже потерял почти треть веса, то осталось ему совсем немного. – Печально добавил отец и вздохнул. – А вскрытие не даст нам той информации, что содержит его мозг.

– Вскрытие вскрытию рознь, – ответил я. – Лада, Юля, идёмте. Этот старикан должен быть погружён в проблему колонизаций иных миров, а не пытать пленных.

– Э! Что вы собрались с ним делать? – встрепенулся отец.

– Как что? – удивилась Лада. – Вскрывать! Тебе же только что сказали. Совсем не слушаешь?

Юля дружески похлопала Дмитрия Александровича по плечу, добавив:

– Не, не, не, всё не так, как вы думаете. Может и не понадобятся потом никакие патологоанатомы.

Слава сел за столом рядом с Санычем, взглядом усадил Космоведа.

– Если он так ценен для науки, то мироздание оставит его в живых, – хмыкнул Аватар.

– Знаю, – ответил генерал. – Это из той же серии, что и «само всё как-то сложилось».

Серокожий заинтересованно проводил нас за стеклом взглядом. К нему с самого момента в комнату не входил никто так открыто, без защитных средств и подавляющего волю оборудования. Он даже издал звук, похожий на вздох. Переводчик в мозгу, старый подарок Отшельницы Тосики, захрустел, силясь преобразовать его в осмысленное для меня, но не смог. Слишком далеко ушли Серокожие в генной мутации, чтобы принять осмысленно их вербальный язык. Или это действительно был просто вздох?

– Я общалась с ним образами, – объяснила Юлия. – Попробуй кинуть ему информационный пакет.

– Какой из трёх уровней? – уточнил я.

Просто не был уверен, что разговор не на тех скоростях адекватно воспримется нами обоими. Он больше использует возможности мозга, я – Глубинного. А между нами перемычка-душа.

Сжечь его мозг в планы не входило.

– Это не совсем тот процесс, как ты общался с Сёмой, – сопоставила мысли Юлии Лада (которые та считала с меня, пока отвлекался на ощущения переводчика. Постоянно забываю, что ей палец в рот не клади, но вот чтобы автоматизировать блок на считывание, время терять не хочется. Нужно же разобраться в процессе, а это требует больше двух минут), свои собственные ощущения и тот пласт инфы, что считала с Сёмы ранее о невербальных способах общения, пока блондин витал в облаках. – Просто переводи слова в образы и кидай ему. На естественных скоростях.

– Не советую. Он подстроится и приготовится к атаке. Будет меньше шансов снять его барьеры, – добавила Юля. – Нужен эффект внезапности.

Лада коварно улыбнулась и без подготовки и согласованности в действиях обрушила на пленного таранный пси-удар. Я ощутил давление на голову, у Юлии носом пошла кровь, а Серокожий просто рухнул на лежак.

Я воочию ощутил, как Слава за стеклом покачал головой, заранее окутав псионическим щитом всю комнату с пришельцем, чтобы наши внутренние игры не уничтожили космодром и воздействие Лады не вышло за её пределы.

За первым мощным ударом пошла более ювелирная работа. Аватар зацепилась за края пробитой «дыры» и предоставила телепатке свободный доступ. Юля, сдерживая слёзы в глазах, едва сдержалась, чтобы не треснуть Ладу по голове. Проявив стойкий характер, и не обращая внимания на две багровые дорожки, текущие по подбородку, паранорм сконцентрировалась на серокожем и принялась добывать необходимую обделёнными богами человечеству информацию.

Время снова растянулось в бесконечность.

Лада держала края сознания Серокожего, удерживая его в промежуточном состоянии сна и бодрствования, Юля старалась заглянуть как можно глубже и запомнить всё, чего коснулась. По большей части инфу кидала мне методом обратной телепатии. Это вроде как походило на невербальный монолог, но использовалось иначе, чем я привык, и первое время пришлось подстраиваться. Входить в резонанс с ней, превращая всё же в диалог. Волей-неволей пришлось открываться друг другу. Сами того не ожидая, доверили друг другу больше, чем стоило… И всё это увидела Лада, сама, оставаясь надёжно закрытой Аватарским автономным щитом, который Слава буквально заставил её научиться, едва встала на ноги после здравницы.

Неполный тройственный союз всё же заставил нас слить сознания.

И лишь потом я понял, почему тогда не открылась Лада. Её щит сдерживал влияние Серокожего на всех нас… Недооценил я возможностей мозга серокожего. То, что для нас сознание и подсознание, надёжно отделимое друг от друга – для них давно единое целое. И он скорее позволил себя открыть, намереваясь считать нас так же, как мы его. Только зачем ему эта информация, если он умирает в камере?

Перед отключением сознания послал Славе краткий вердикт исследования:

– Серокожего уничтожить. Он – маячок. Усилить охрану. Они летят…

Открыл глаза в чёрно-сиреневом мире. Пол тускло светился, а на лиловом небе мерцали звёзды.

Небе? Нет. Слишком крупные для звёзд, да и не небо – потолок.

Это был потолок гигантского помещения. Я назвал бы его открытым пространством, но за пределами зрения в полумраке так же тускло светятся стены.

Я словно на дне гигантского яйца. Всё тело в слизи. От неё ни тепло, ни холодно, температура в «помещении» постоянная. Слабость в ногах. Это усталость? Нет. Я просто только учусь ходить.

Моё тело как у взрослого индивида, но я делаю всего лишь первые шаги. Но внутри тела уже что-то работает, настраивается. И уходит слабость, уходит головокружение.

Я смотрю на свои руки, на свои четыре пальца и серую кожу. В лиловом мире она кажется почти чёрной. Мрачно кругом. Почему всё не в свете?

Вокруг тысячи таких же, как я. Я отражаюсь в их больших чёрных глазах без зрачков. Но чёрные глаза не означают, что мы незрячи. Я всё вижу… Вижу и различаю цвета. Просто мало цветов, и преобладают лишь два: сиреневый и чёрный. Зато я вижу десятки оттенков этих цветов. Бледно-сиреневый, светло-сиреневый, прозрачно-сиреневый, сиренево-… Боги, да в понятийном аппарате человека и слов то таких нет. Ни слов, ни образа. Человечество ещё с таким не сталкивалось.

Или сталкивалось, но не помнит? Кто знает. В моей генной памяти об этих событиях пустота.

Я оборачиваюсь и смотрю на ту же яйцевидную форму своего инкубатора. Оно открыто. Здесь я и вырос, созрел, вылупился. Могу назвать его родителем? Нет. Никаких эмоций, никаких ощущений. Эмоции чужды мне, а ощущения… Я почти ничего не ощущаю. Ощущениям надо научиться. Они не заложены в программе, воспитавшей меня. Никакого сверхразума, что вложил бы в меня всё.

Не ощущаю управления. Я свободен. Связан с себе подобными лишь чем-то важным. Что это? Почему не могу подобрать слов? Слова глупы для этого? Мы общаемся образами? Но как же нам тогда общаться с другими существами, которые не такие, как мы?

Мыслей прибавляется. Ноги несут вперёд более уверенно. Куда я иду? Куда мы все идём?

Мы меняемся одним и тем же образом этого вопроса.

Кто мы? Я идентифицирую себя как «я», хотя должен говорить «мы», отвечая за всех таких же, как я? Нет. Всё же я. Значит? я индивид из таких, как я. Но в чём же моё с ними отличие? Мы все как один – одинаковые. Нет и тени различия. Мы словно бледные копии одного и того же существа.

Кто это существо? Оно наш Творец? Выходит, что все они это и есть я? Но почему же я тогда упорно не говорю «мы»?

Я должен с этим разобраться… Это очень важно… Для чего-то важно.

Чего?

Часть вторая: «Крылатое воинство». Глава 2: Один день Скорпиона-2

Свет в глаза. Родной. Настоящий.

Аватар Слава трепал меня по щекам. Лицо хмурое, но сразу посветлел, едва я открыл глаза.

– Я немного не так ваше вскрытие представлял. Зачем позволил лезть так далеко с первого раза?

– Единственного раза, – поправил я, приподнимаясь. – Второго не будет.

– Я уничтожил его, как ты и просил. Но разве это последний пленный? Возьмём ещё, случись где найти их базу.

– Дело не в этом. Мы не мелкое Серокожее существо вскрывали, мы вскрывали их Первого. Не само тело, конечно, а разум, что ли. Все последующие лишь неполные копии первого. Можешь назвать его их богом. Или предком, что были бы вернее.

– Потеряв способность к размножению, самый достойный продолжил расу в лице одного себя? – предположил Слава, ничуть не удивившись подобным предположениям.

– Возможно. Как Лада с Юлькой?

– Как кошка с собакой. Проснулись раньше тебя, но тут же вцепились друг другу в волосы. Пришлось разнимать и раскидывать по разным базам. Теперь вот слежу, чтобы Лада не оказалась слишком близко к телепатке.

– Поссорились? Из-за чего? – эта новость меня поразила. – У нас почти был ритуал полного слияния.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Аватар. – Ты взял весь удар на себя, если очнулся последним?

– Наверное… я последнее смутно помню… Но принципиально иным образом я увидел информационный пакет Серокожего.

– И что там было?

– Их мир. Его рождение. Они всё же индивидуумы, несмотря на отчётливое клонирование и ухудшения качества единицы с каждым последующим копированием. Но рождаются без памяти первого. Не сказать, что совсем чистые, как белоснежные листы, но многому учатся уже после рождения. Это похоже на становление.

– Инкубатор? Но кто ими тогда управляет? Сверхразум? Суперкомпьютер? Аналог божества?

– Нет. По крайней мере, в первые минуты жизни я не заметил ничего подобного. Я ощущал себя полностью свободным от любого влияния. Но ощущения… Я потерял смысл чего-то важного, едва проснулся тут, в нашем мире. Они вроде свободны, но рабы какого-то смысла… А-а, да чего гадать. Мне слов не хватает для объяснения этого процесса! – Психанул я, поднимаясь с кровати лазарета. – Где Лада с Юлей?

– Лада на четвёртой Тени под присмотром Кота, Юля на третьей под присмотром Василия.

– А должно быть всё наоборот, – буркнул я.

– Не расслышал. Чего?

– Возможно, Лада прочла в мыслях Юли что-то про чувства Василия к ней, а Юля нашла то, чем можно поддеть. Не знаю. Просто предположения.

– Ясно. Проходят тысячелетия, а сердечные порывы никуда не деваются.

Приходя в себя, побродил по лазарету.

– Сколько я в отключке?

– Второй час.

– Не так уж и много.

– Прибавь пару часов вашей работы. Уже вечер на дворе, космодром разошёлся по столовым на ужин. Ты как насчёт еды?

– Еда? Не, потом. Некогда.

– За нашествие Серокожих беспокоишься?

Я попытался припомнить, о чём он, но не смог.

– Чего?

– Ну, ты кричал, что пленный наш – маячок. И кто-то летит.

И только я вспомнил, о чём речь, окончательно разложив всё по полкам в голове, как в глазах замельтешило. Да так, что схватился за голову и тихо осел.

– Что с тобой? Давление низкое? – забеспокоился он.

Давлением никогда не страдал. Вдобавок чувство опасности встревожило внутреннего стража. Ветер смерти коснулся кожи, адреналин побежал по венам, тело обдало неприятным холодом и даже затошнило, чего раньше в принципе не наблюдалось. Я вновь сел на кровать и воочию ощутил, как холодное лезвие прошлось по руке. Не сильно, но ощутимо. Это притом, что перед глазами ничего не было. Но края кожи вдруг разошлись, и по руке потекла кровь. Как завороженные, мы со Славой смотрели на мою руку и не могли ничего понять. Губы мои вдобавок побледнели, кожа стала подобна чистому листу бумаги.

– Единица! – закричал Слава, но я понял это немного раньше, ощущая, как рвут в клочья мои тонкие тела.

Веки опустились. Сконцентрировался на ощущениях, быстро прокачивая все подвластные ступени и активируя все возможные щиты.

«Это» било неизвестно откуда, просто уничтожая меня на глазах. Слава попытался исчезнуть, вернувшись с Ладой, но я схватил его за локоть загодя.

– Нет, никакой помощи. Это воздействие слабее предыдущего. И если я не справлюсь с Гелом или Архигелом сам, то позже мне никто не поможет.

Слава тяжело обронил:

– Твой выбор… дядя.

Последнее слово меня улыбнуло. Всё происходящее вдруг показалось таким нелепым, что доходило до смешного. Сижу в лазарете на космодроме, вынырнув из дебрей памяти неизвестного мне существа, и меня пытается убить гел… всё же гел. Архигел бы бил наверняка.

– Слава, выйди из комнаты… Я сам.

Аватар исчез. И едва я перестал ощущать его присутствие, как сразу начал говорить своё твёрдое «нет!» намеренью гела забрать мою душу. Я наделён свободой воли, и используя его, сам решаю, когда уходить и чем володеть.

Почему он решил вмешаться? Он всего лишь бездушная программа воли, что бы там нам не вбивали в голову веками постулатов. А, по сути, Творец никогда не желает чьей-то смерти. Это против его сути СОЗИДАЮЩЕГО. Душа вольна уйти лишь сама. Или она безвольна.

Так чья это может быть программа? Кто управляет Единицей? Меченый?

В каких бы крыльях в ореоле света не рисовало это существо моё восприятие в тонких мирах, это были обманчивые одежды. Суть его была в том, чтобы забрать мою жизнь. А потому следовало бороться.

«По делам его узнаете его».

Не ожидая сопротивления с моей стороны, гел перестал светиться ещё в первый момент контратаки. И свет его не такой уж ТОТ свет. Так, тусклый отблеск собственной разыгравшейся фантазии.

Стоило обрушить на него всю решимость стоять до конца и если уйти, то только с ним, но не туда, куда ему нужно, а всем по разным адресам, как гел начал сдавать позиции. И сил в нём оказалось не так много, чтобы позволять себе умереть.

Человек всегда был сильнее гела, что бы пернатые себе не представляли…

Открыл глаза, с улыбкой победителя замечая, как быстро затягиваются края раны. Кровь перестала бежать, ощущение холода прошло, лишь естественная усталость овладела телом. Стоило всё же поужинать.

Но до столовой дойти было не судьба. Слава появился в коридоре раньше.

– Прихожу – тебя нет. Я вот и думал в морг мне заглянуть или правде суждено победить хоть сегодня?

– Ценю тонкий Аватарский юмор. Постигаешь современное восприятие русского мира. А хорошие новости есть?

– Есть. Даже отличные: Лемуриец очнулся. Василий на базе прыгает от радости.

– Вот с этого и стоило начинать.

Слава кивнул и тут же продолжил:

– Только забыл он про обязанности сберегать Юлю от возмездия Лады. Кота координатор вызвал на срочное задание в Подмосковье отключить новый андронный коллайдер, за Ладой больше не смотрит, а Егор долго Аватара не удержит, какого бы не было его желание отдать жизнь за возлюбленную.

– Срочное кидай пакетами! – послал я Аватару, в один момент используя Дальноступ.

Пришлось обшарить все закоулки базы, пока не наткнулся на скрываемый след Лады. Она зажала Юлю в углу комнаты для отдыха и о чём-то беседовала на повышенных тонах.

Юлька стояла бледная, но держала пронизывающий взгляд и давление, что нагнетала на неё Лада, переносила стойко. Пирокинетика нигде не было видно. Координаторы и его на задания сплавили?

– Лада что с тобой?

Обе повернулись ко мне. И только тогда я увидел, как растеряна телепатка.

– Что со мной? – Откликнулась Лада. – Да вы с ума все посходили! Почему я узнаю о чувствах Васи ко мне через интерпретации телепатки? Ты хоть понимаешь, что она себе надумала? Эти грубые мысли! Такая гадость!

– Мысль – слишком быстрая категория, чтобы уследить за ней. Не всё, о чём думал Вася – истинные отношения к тебе. Не всё, что прочла Юля, работая с ним – истина в первой инстанции. Ты наверняка получила изрядную порцию помех. Но стоит ли из–за них расстраиваться? Начинай уже соизмерять свои поступки не как маленькая девочка, а как ответственная за роль Аватара!

– Я не про мысли Васи! Я про мнения окружающих! Это мои с ним дела, и вас никак не касаются! А вот тебе стоит задуматься, кого ты к себе приблизил. – И Лада, рассержено фыркнув, исчезла.

Юля не смогла сдержать вздоха облегчения. Руки тряслись, и это невозможно было скрыть. Пришлось обнять и некоторое время успокаивать.

– Я думала, она убьёт меня, – наконец, выдавила Юлька.

– Нет. Даже в самом сильном гневе она не позволит себя убийство кого-то из наших. Слава соизмеряет её силу, но забыл, что в неё вложено кое-что ещё – чувство меры. Пожалуй, это всё, что я успел, когда было больше времени.

– Мне кажется вся вложенная в неё любовь тепло и забота вскоре перекроются чем-то большим. Ответственная за роль Аватара перековывается на глазах.

– Аватар – хранитель равновесия. Влияния четверых не неё скоро скажется. Надо просто дать ей время привыкнуть.

– Отлично. Похожу пока в бронежилете, – сквозь все потрясения улыбнулась паранорм.

Хорошая девчонка. Ничего не боится, так как слишком много знает о людях.

– Там говорят, Лемуриец наш очухался. Идём, посмотрим?

– Почему так быстро? Ему требовались столетия. Даже если бы засунули в физраствор, и то ушли бы годы на восстановление полумёртвого тела.

– Значит, я сорвал джекпот.

– Серёжа, я очень хочу посмотреть, но сейчас мне лучше прилечь, – призналась она.

Серёжа? Наверное, тот ритуал слияния и вправду сделал нас очень близкими.

– Как скажешь.

Я проводил Юльку до жилых комнат. Она вжалась в руку, не собираясь отпускать даже при Втором Пришествии.

– Ты придёшь, если я позову? Вдруг там Лада…или что ещё…

Что Лада имела в виду, когда говорила за Юлю? Что от меня ускользает? Почему такое странное её поведение?

Уложил на кровать, как малую дитятку, укрыл одеялом, усыпляя постепенно мягким волевым посылом.

– Не знаю. Можешь попробовать использовать свой мозг в качестве маячка. Но тогда может прийти просто тот, кто ближе. Давай сделаем так, – я коснулся лба Юльки, оставляя свой метафизический, едва заметный след. – Понадоблюсь срочно – напитай знак теплом. Не просто потри его рукой, но собери энергию чуть выше третьего глаза. И я сразу почувствую зов. Хорошо?

Юля кивнула и обняла. По большей части уже без необходимости, но я не обратил внимания. Мысли уже настроились на лемурийца, и я был весь там. Но за объятием последовал быстрый поцелуй в щеку. Даже мысли не проскользнуло, чтобы я не успел прочесть. Стремительный, но робкий, поцелуй словно шёл разведкой-боем, и всё зависело теперь от моей реакции.

– Юля… ритуал, конечно, слил наши умы, но душа моя давно слилась с другой. Не недооценивай берегиню. Она ощущает меня, где бы я ни находился.

Телепатка укрылась с одеялом, не удостоив ответа. Пришлось уйти в лёгком недоумении.

Лифт на нижний этаж был заблокирован. Использовать Легкоступ не следовало, не зная обстановки в нижнем помещении. Нужна была более подробная информация.

Следуя по пути наибольшего скопления охраны, но больше интуитивно пробрался в комнату центрального мониторинга, где толпился допущенный народ, в том числе Василий и Михалыч.

Конструктор крутил в руке джойстик управления и автоботы в спущенном лифте миллиметр за миллиметром продвигались из шахты лифта к лемурийцу. На нижнем этаже никогда не было камер. И пара глаз наспех собранных роботов давала чёткое изображение пробуждённого на большие мониторы. Он приходил в себя, как на вид, очень быстро.

– Кожа, мышцы… он больше не выглядит стариком, – обронил Вася, мельком глянув на меня.

Интересно, Лада уже пыталась его удушить или считает до тысячи и лишь потом устроит разговор по душам?

– Так, все вон из комнаты! Устроили тут цирк. В записи посмотрите! – встрепенулся Гений, заприметив мой весьма решительный, суровый взгляд.

Народ, вздыхая, как дети, кучкой выдвинулись в коридор. Михалыч хмыкнул и тоже потянулся к выходу, я остановил его за плечо.

– Останься, разговор и для тебя.

Повернувшись к Васе, понизил голос:

– Лемурийца оставь мне, а сам займись Щитом! Или нас скоро ничего не спасёт. Слава не говорил, что ли?

– Говорил. Но Щит только в проектах. Это Сфера Дайсона, как-никак! Работы на года. Это при том, если забросим лунную программу полностью. И я как раз хотел достать часть деталей из мозга Серокожего, а вы его под нож пустили! Вскрытие, конечно, много дало, но не столько, сколько мог дать его мозг! Экспериментаторы, блина.

– Не вздумай горевать! Мощностей базы на Луне не хватит, чтобы отразить что-то большее, чем звено тарелок. И ещё плюс наша тарелка с безумным пилотом. Представляешь, как с нас потом похохочут Серокожие? С голой задницей на танк идём.

Васька потёр лицо ладонями, тяжко вздохнул:

– Да нет у нас столько средств, сколько у вас планов. Ну ладно, забирай Лемурийца, я всё равно в здравом уме к нему не войду и людей не пущу. Дело для вашей братии полубогов или к ним стремящихся. Но где мне скажи на милость взять генераторы нового типа?

– У тебя есть Михалыч. Соображайте на двоих. А с Космоведом на троих.

Седеющий, заросший Конструктор показал большой палец, подмигнув как с плаката при удачной фотосессии.

Гений посмотрел, на нас, как на психов. Дольше всех смотрел на меня. Я же вроде вождь.

Сказал – надо сделать!

– Слушай, ресурсы структуры ограничены. Мы влияем едва ли на восьмую часть суши. Бюджет не резиновый.

– Значит, надо ускоряться.

– Куда ещё ускоряться то? Мы не в космосе! Щит от астероидной атаки, целей заведомо известных, и от целого флота серокожих, которые наверняка будут маневрировать, это разные категории работ!

– Вася, ты умный. С умных всегда самый большой спрос. Мне некогда собирать Совет и снова всем растолковывать свои роли. Просто делайте всё, о чём договаривались, а детали решайте в процессе.

– На это должны были уйти годы! – срывая голос, почти выкрикнул Гений. Его определённо тоже стоило клонировать. Хотя бесполезно. Учёные словно забывают, что клон воспроизводится без памяти объекта, и искусственные тонкие тела видоизменятся очень быстро. Может, именно поэтому клоны долго не живут? Как изначально мёртвый субъект, превращённый в объект, они очень быстро теряют жизненную силу, не имея ни внешней подпитки, ни внутренней. А именно – частицы творца, души, если угодно.

Вася прав. Он один, но что делать? Не мы такие – условия жизни диктуют свою правду.

– Да, годы… а у нас меньше месяца… а может пару недель… или дней… Я не знаю, как всё везде успеть, просто… – я задумался, но в голове был туман. – Просто помоги мне, Вася. Ты неплохо справлялся со всем в последние годы, пока я прохлаждался.

– Я считал, что ты координируешь наши действия из леса. А это был Меч. Ну да чёрт с ним. Надо концентрировать усилия на чём-то одном! Какая наибольшая опасность? Чернослав? Серокожие? Барьер эгрегора? Мы пока только раздразнили недобитое МП и сбили настрой Эмиссарам, да едва-едва начали понимать Иномирье. В любой момент на нас можно повесить всех собак, как на ещё менее недобитых масонов, а то и иллюминатов. Благо, я различия вообще не понимаю.

Да что тут понимать? Нас могут в любой момент обвинить в захвате власти, терроризме, бандитизме. Непременно в антисемитизме и разных филиях и фобиях. Конфетки у детей забираем, в конце концов. Да в чём угодно! Ещё зуб точат лоббисты технологий прошлых веков, разные корпорации шпионов засылают больше, чем конторы. Это при том, что из одних внедрённых конторщиков можно укомплектовать новую базу. Вон в коридоре толпятся. Олигархи не рады, что с нефтяной иглы слазим, поезда под откос экономически пускаем и даже – о боже – на космос замахнулись!