Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть четвёртая: «Путешествие». Глава 2: Не шутите с высшими

Год от года ученики мастера Кебоши не знали поражений. Он считался лучшим мастером рукопашного боя во всей Японии. Десять лет подряд ученики сенсея побеждали во всех турнирах, да так, что молодой мастер Токаява возгордился. Гордость обернулась против него.

И тогда, двадцать пять лет назад к именитому мастеру пришла женщина. Играя с его страстью к победам, она назначила бой между её молодой воспитанницей и его лучшим, зрелым и опытнейшим учеником. Великий мастер не знал, кто эта женщина и лишь усмехнулся, пообещав в случае победы девчонки над зрелым мужчиной покинуть Японию и поселиться где-нибудь в самой северной стране мира и два с половиной десятка лет тренировать самых худших, безнадёжных учеников, называя их продолжателями своего дела.

Тот бой закончился одним ударом. Лучший ученик Токаявы пал замертво. Пали и разбились вдребезги чёрные очки гордости сенсея. А загадочная женщина лишь усмехнулась тогда, так же, как и сенсей.

Открывая глаза на череду ошибок, она обронила Токаяве:

– Держи своё слово. Ты уезжаешь из дорогой тебе страны на долгие годы. Но это не всё. Каждые четыре года ты будешь привозить своих худших учеников на турнир, чтобы, когда они проигрывали, и всякий видел твой позор. Ты втопчешь свою гордость в грязь. Тебя размажут и уничтожат морально. Всё, чем ты был до этого, превратится в прах. Прошлые заслуги забудутся. Никто не вспомнит прежнего великого мастера. Это будет тебе уроком, Токаява. Ибо никогда не спорь с Ино. Главной над Японией.

Токаява пал на колени и поклонился до самой земли:

– Я сдержу слово, но позволь же на прощание узнать кто ты.

– Меня зовут Ино… Этого достаточно.

– А имя твоей ученицы?

– Тосика.

– Прощайте, истинные мастера.

Четыре раза подряд учеников сенсея разбивали в пух и прах, как самых худших бойцов. На четвёртый раз вся гордость сенсея испарилась окончательно.

Ино пришла к нему во сне несколько лет назад:

– Ты долго тренировал учеников, но позор твой утопил прошлые заслуги. Теперь же сам учись у своих воспитанников, и всё вернётся на круги своя…

Токаява осознал значение её слов из сна лишь тогда, когда четыре кулака грянули о глыбу льда и разнесли её вдребезги. Всё вернулось на круги своя.

Можно было снова быть самим собой, прошлым. Но стоило ли?..

Ученики замерли, переваривая сказанное.

– Вот это бре-е-ед, – протянул Сёма, но снова получил тройной удар под дых.

А сенсей подошёл к Скорпиону.

– Ты…

Сергий невольно сглотнул от важности момента.

В руках тренера блеснула широкая лента чёрного цвета. Токаява расправил полоску ткани, и оказалось, что это не лента, а пояс и прошит он золотыми нитями. Дивный узор ручной работы великого мастера.

– Пояс мастерства, – сказал сенсей и медленно и величественно поклонился Сергию. С достоинством повязал пояс, гранитным голосом наставник произнёс. – Много лет назад, на одном из турниров, я заслужил его, как лучший сенсей. Теперь же, после того, что я видел, я обязан передать его лучшему ученику. Я горд вами. Вы мои лучшие бойцы.

Скорпион приложил кулак к ладони и так же медленно и величественно поклонился. То же самое проделали Сёма, Даня и Андрей. Аура почтения разрослась и окутала весь зал. Спустя мгновения он взорвался аплодисментами.

Статус Токаявы вернул былое величие. Четвёрка бойцов гордо удалилась к выходу, до хруста расправив плечи и выпятив грудь.

– Вот проблемка с пояском и решилась. Красивая штука, – без тени зависти обронил Сёма, хлопая брата по плечу.

– Он нам всем принадлежит. Сколько вместе тренировались и дрались?

– Да ты попроще, Скорп, попроще. Дашь покрасоваться, пару раз на разборки сходить, и мы в расчёте, – брякнул Андрей, хлопая по плечу.

– Скорп, ты действительно заслужил его, – добавил Сёма. – Если бы нас учил только Токаява, то чёрта с два мы бы отличались от этих ряженых кукол с набором строгих правил. Они же ни шиша не понимают, что значат реальные правила, настоящие, с выбитыми зубами. Спорим, они бы давно передрались из-за этого пояса, если бы он попал в их руки?

– Кстати, порванные наручники на руках сенсея никто не заметил? – Даня проводил взглядом Токаяву. Тот улаживал проблемы с организатором, со скоростью пулемёта лопоча по-японски и прятал руки за спиной, обхватив одно запястье ладонью.

Сергий сразу и не заметил. Похоже, друзья подмечали больше, чем он на эмоциях.

– Вот те на. Сбежал, значит. А вы ещё говорите, что у нас хреновый тренер. Он ради нас закон переступил. Дважды!

– Так и мы за него всех порвали. Дайте только возможность продолжить, – добавил Даня.

Скорпион замер. Внутренний голос тронул струнку опасности.

– Пошли отсюда. А то начнутся сейчас всякие погони, перестрелки, шум поднимется.

– Точно, мы же мирные, пока нас не трогают. Где-то даже добрые, – добавил Даня и быстро отыскал кроссовки у выхода.

– И отзывчивые. Ты, например, водителю помог разобраться с проблемами автогражданки, и даже деньги все отдал, – добавил Сёма. – А нам теперь и воды не на что купить.

– Если сенсея посадят, то нам в Токио придётся сначала вразмашку меж островов плыть, потом пешком на юг, – кивнул Андрей. – Может, заодно и на священную гору Фудзияму взберёмся? Только понадобится всего-то месяца полтора. А дилемма в том, что билет обратно через неделю и ещё надо вернуться успеть. Я уже не говорю про просроченную визу. Как вам такая задачка? – Кот поймал серьёзный взгляд Скорпиона, взял под локоть Даниила, и они пошли поторапливать разговорившегося Токаяву.

Арест сенсея лучше отложить.

Сёма со Скорпионом пошли на улицу, тренированным взглядом окидывая просторы и сооружая варианты тактичного отступления в случае опасности.

– Да всё нормально. Тут одних переулков десяток. Даже не зная местности, можно запутать все следы. Смотри, там, в конце улицы сад с японской вишней.

– А ничего, что мы в кимоно и кроссовках и белые… в основном? – добавил Сёма, разыскивая взглядом Ана. Но тот ещё не вышел на улицу, – раздеться и смешаться с толпой получится не у всех.

– Туда смотри, – повёл рукой Скорпион. В конце улицы вдоль широкой аллеи виднелись верхушки деревьев.

– Блин, да сейчас же сезон цветения сакуры. Она вот-вот должна распуститься, если уже не распускается. Пойдём. Это нельзя пропустить. Народ нас догонит, – Сёма буквально за руку потащил сквозь толпу прохожих. Отец все уши прожужжал про красоту цветущей вишни.

Чем ближе подходили, тем быстрее несли ноги. Сад сакуры захватил внимание, едва вынырнув из-за кустов. Бутоны всех оттенков розового грозили вот-вот лопнуть и обнажить глазам чудное деяние природы. Лёгкий воздушный аромат витал в воздухе, непринуждённо заставляя лёгкие вбирать в себя больше этого запаха.

Окраины мегаполиса изобиловали чистыми, ухоженными садами. Хоккайдо в целом был наименее испорчен цивилизацией. Девственная, ухоженная природа, дикие, не тронутые леса, чистейшие озёра, множество национальных парков и геотермальных источников – вот чем выделялся этот северный остров из тысяч островов японского архипелага.

Оба прикоснулись лишь к частичке красоты природы, но и этого хватало, чтобы душа ликовала, а сердце замирало. Рассевшись на травке, оба не могли оторвать взгляда от цветков. Сакура готовилась расцвести. Лепестки отяжелели и не могли не разойтись в стороны под тяжестью набухающих соком лепестков. Для подростков застыло само время, напрочь вытеснив из головы все остальные мысли, ощущения. Сам мир вокруг стал бесцветным, словно тяжёлый гипноз завладел сознанием. Состояние медитации, когда нет сил отвести взгляд. Всё окружающее перестаёт иметь значение, не интересует.

На душе было легко и приятно, мысли медленно и вяло летали в отдалении вокруг него, ничуть не мешая сосредоточению. Но красота бывает опасной… И пару ударов по голове поспособствовали быстрому переходу от гипноза в чёрный омут.

Сенсей же в то же время вышел из здания в сопровождении Даниила и Андрея. Едва подошвы коснулись асфальта, как тут же на тротуар с визгом сирен выехали две полицейские машины, пугая и разгоняя суетящихся прохожих. Фигурки полицейских, литые, словно из одной заготовки, повыскакивали из автомобилей. Эффектно ощетинились холодными дулами оружия.

Даня с Андреем рефлекторно потянули Токаяву в сторону, готовые бежать, отбивать, крушить и биться до последнего даже против вооруженных людей. Но тренер остановил строгим повелительным жестом.

– Не надо! Езжайте на турнир в Токио без меня. Побег со мной не позволит вам улететь домой в Россию. Я этого не хочу.

Воздух потяжелел. Звуки пропали. Только что весь город состоял из десятков разных мелодий, и наступила полная тишина. Сенсей повёл головой, огляделся. Так и есть, белой горячкой никогда не страдал, с зелёными человечками не встречался, пришлось поверить, что всё живое замерло.

Губы сами собой прошептали:

– На это способен только один человек в Японии… одна.

– Токаява-сан, ты до сих пор зовёшь меня человеком. – Из воздуха прямо перед тренером появилась женщина в строгом чёрном платье с широким поясом и шикарными длинными волосами.

Такая же, как двадцать пять лет назад.

– Мы все рождаемся людьми. Но остаёмся ли мы ими в том длинном пути, что называется жизнью? Рад приветствовать тебя, королева Японии, Ино, – Токаява согнулся пополам, выражая крайнюю степень почтения.

Ино провела рукой по щеке сенсея, ощущая под чуткими, нежными пальцами стареющую кожу и сеть морщин.

– Годы не щадят тебя, Токаява. Вот и снег покрыл твои некогда густые локоны. Сколько лет прошло с твоего побега?

– Кто их считает?

– Я смотрю, за это время ты всё-таки нашёл тех, кого искал. Скажу больше, ты даже не мог себе представить, что найдёшь воинов такого уровня. Эти двое чистокровные, – Ино показала на Андрея с Даниилом, что по-прежнему стояли без движения. – Их уровень позволяет принять участие в турнире. Но для тех, кто сидит под сакурой, уровень уже не тот. Ты прыгнул выше головы. Ты знаешь правила. Волоты не могут участвовать в этом. Златокровые нам не союзники!

– Ино, ты сама устанавливала эти правила для своей страны. Но тебя беспокоят не правила. Ты зришь один из вариантов возможного будущего, где те двое, что сидят под сакурой, могут изменить весь ход истории. Вскрыть старые пласты. Ты зришь, что они станут сильнее тебя. Я скажу больше – ты боишься.

– Хватит! – вспышка гнева прошлась по милому, ухоженному личику хозяйки Японии. Кристально-чистое небо над городом заволокли чёрные грозовые кучи. С моря словно надвигался тайфун. Хотя всё живое по-прежнему находилось в состоянии ступора.

– Ты можешь уничтожить меня прямо сейчас. Я уже не тот юнец, что боится боли, смерти, позора. За годы в стране парадоксов я многое понял. Но прежде дослушай меня. Я не договорил.

Ино медленно кивнула, справляясь с собой:

– Продолжай. Но предупреждаю тебя, взвешивай каждое слово или я за себя не ручаюсь. Гнев Ино страшен.

Сенсей выдохнул, справился с внутренней дрожью, продолжил:

– Ты так же зришь, что их ждёт долгий путь и выбор в конце этого пути. Тебя пугает то, что ты не видишь ни одного варианта их возможного выбора. Как капля дождя падает на землю, завися от ветра, скорости, рельефа, влажности, собирается вместе в предназначенные ручейки, течёт в речки, попадает в моря, океаны, так и человек идёт по начертанному пути, но в его силах выбрать этапы пути. Ему предлагается миллионы дорожек, тропинок и уже не от судьбы, доли и воли бога зависит его выбор. Человек выбирает свой путь сам в каждый момент секунды жизни. Будущее многовариантно и не зависит от предсказаний гадалок, шаманов и ясновидящих. Те зрят только наиболее возможную линию. Можно пойти по «их варианту», поверив лишь в него, но можно и жить по-своему. В этом и есть дарованная Воля Творца, свобода, ключ к развитию. И за самим человеком встаёт выбор, станет ли он подобно богам, выберет свой Путь к Творцу, став Творцом или «будет жить в своё удовольствие». Есть выбор. Дай им шанс Ино, испытай их. Я верю в то, что их ждёт Верный Путь. Велеты, как старые души интуитивно могут показать путь выхода из тупика всему человечеству. Не губи их начинания в зародыше. Они осознают свои силы.

– Кому нужны эти тупые скоты, называющие себя людьми? Разве они достойны выхода? Несколько старых душ не справятся с комом проблем всего человечества.

– Девяносто процентов людей не достойны, ты права, но ради других десяти стоит попробовать. Или ты, как и прежде, ценишь постоянство? – Токаява намекнул на долгие столетия закрытия Японии, отрицание всего иного, что предлагал мир. Культура и самобытность сохранялась, но пока Мёртво не поставил Ино ультиматум, Япония задыхалась в своей излишней «закрытости».

Ино повернулась к полицейским машинам, те исчезли вместе с людьми. Повернувшись к сенсею, Отшельница произнесла:

– Твои проблемы с органами правопорядка решены. Можешь ехать на турнир с этими бойцами. А меченых знаками северных богов ждёт своя дорога. Если через неделю ты не встретишь их в аэропорте, то считай её законченной. А теперь прощай, лучший среди первых. Постарайся найти свою смерть в бою. Старость не сулит тебе ничего хорошего.

– Мне нравится фраза моего подопечного: «Я не ищу лёгких путей».

Ино исчезла, на прощание, одарив Токаяву ароматом диких роз и лёгкой, загадочной усмешкой, да до боли печальным взглядом обречённой.

Время вернулось в прежнее русло. Город ожил, взорвавшись тысячами звуков. Тучи над мегаполисом разогнало в один миг, словно и не было их никогда.

Даня с Андреем завертели головами, словно не могли понять, как они сюда попали.

– Сенсей, а где Скорпион с Сёмой?

Токаява посмотрел на проплывающие над головой белые пушистые замки, вздохнул:

– Их ждут другие соревнования. Пойдёмте, вам надо подготовиться к турниру. Начнём настоящие тренировки.

Юноши переглянулись. Никогда не видели сенсея в таком тревожном состоянии духа. Молча поплелись за Токаявой вдоль по улице.

Часть четвёртая: «Путешествие». Глава 3: След якузды

Разнежились, расслабились.

«Спортсмены-то настоящие, да вот воины липовые», – эта тяжёлая мысль первой пришла в голову Скорпиона, тут же утонув в горячей вспышке боли.

Пульсирующий ком прошёлся по телу и застрял в голове. Там большая шишка мешала сосредоточиться. Юноше пришлось прикусить губу, чтобы не взвыть от нахлынувшей боли. Поднял веки, и на глаза навернулись слёзы, но уже не от боли, а от света. Яркий полуденный свет бил прямо в глаза из грязного замусоленного окна.

Сергий попытался пошевелиться, но руки и ноги были крепко связаны. Однако, мучители либо не были профессионалами, либо понадеялись, что из такого положения развязаться проблематично.

Скорпион перевернулся на другой бок. На него в упор смотрел Сёма. Из другой «мебели» в комнате больше ничего не находилось.

Блондин задумчиво произнёс:

– Разумная мысль только одна – сдаётся мне, те парни в пиджаках и очках, что метелили нашего водителя, были никем иным, как японской мафией. Если брать точные определения – Якудзой. А теперь ответь мне, брат. Ты знаешь, что значит Якудза в Японии?

Скорпион закашлялся. К боли в голове прибавилась боль в рёбрах. Ещё и попинать успели. Сквозь сжатые зубы проскрипел:

– Хочешь сказать, зря мы на сакуру засмотрелись как те аллергики? И когда это ты научился быстрее меня очухиваться? Или тебя не так сильно по голове приложили?

Блондин призадумался:

– Не знаю. Помню, что почти постиг смысл жизни. Вот уже почти разгадал тайну Мироздания, там, сидя под сакурой. И вот только хотел изложить мысли вслух, поделиться с тобой откровением, как вдруг поток мыслей прервался. Ввиду быстрого принятия головой тяжёлого тупого предмета. В итоге голова болит и мне больше не нравятся эти соревнования. А смысл жизни позабыт. Временно?

– Не ной. Будем выбираться.

– Будем, – ответил Сёма. – Но зачем ты якудз отмудохал? И что ты там вертишься? Забыл уроки Никитина? Выбирайся. Майор как знал, что пригодиться избавляться от кандалов.

Месяц ребята действительно обучались приёмам освобождения от пут. Если связаны руки за спиной, говорил Никитин, стоило перевернуться на спину, поджать ноги к груди и просунуть поочерёдно ноги поверх верёвок. Это с лёгкостью удавалось, если живот не был слишком объёмен, и растяжка связок присутствовала хотя бы на начальном уровне. После того, как руки оказывались спереди, было гораздо проще освободиться от любых узлов, попросту раскачивая их. А если человек уделял более пристальное внимание гибкости, то дела шли ещё проще, и можно было избавиться даже от самозатягивающихся узлов.

Сергий продел ноги в руки, вскочил. Понадобилось тридцать секунд, чтобы ослабить путы на руках. Не пришлось даже применять радикальный способ – двигать костьми, меняя их положение в суставных сумках. Свободные руки легко справились с узлами на ногах. Но стоило поднять голову, как наткнулся на насмешливый взор Сёмы.

Брат освободился первым.

– О, солнечный всплеск протуберанца! Что за магнитные бури со мной? Мой белокурый братец опередил меня и тут! – притворно воскликнул Скорпион, хотя ему было не до конкуренции.

– Не хами, парниша, – хихикнул собеседник. – Начинай движение, а я пока буду сыпать вариантами, что произошло, – добавил Сёма, вставая у двери.

Скорпион трижды постучал в дверь, прислушался. В ответ была тишина и отзвук дерева. Ни души.

– Возможно, ты потерял пояс силы, который повязал тебе сенсей, – прикинул Сёма первое, что пришло в голову, посматривая на Скорпиона. Пояса на том действительно не было. Зато было шишка на голове, которая легко многое объясняла.

– Волки!!! – притворно вскричал Скорпион, выламывая дверь пинком кроссовка. – Верните пояс!

Сёма продолжил издевательски:

– Этот чудесный артефакт всосал в себя всю твою силу и пока ты не найдёшь его, не будет тебе покоя. Ну или удар травмировал гипоталамус. Тебе какой вариант больше нравится?

– Там, где я в лесу у костра, – ответил собеседник.

Оба помчались вдоль коридора. Скорпион погодя выбивал плечом все двери, что попадались под горячую руку, заглядывал в каждую комнату, но, ни людей, ни пояса не встречалось.

Обыскали весь второй этаж. Сергий остановился, прислушиваясь и заявил:

– Что-то не то. Нет никого. Странно. Для охраны должны были оставить хотя бы одного человека.

– А оно им надо? И так отмудохали несовершеннолетних. За это другой спрос. Даже за туристов.

– Ну какое дело мафии до туристов? Погоди-ка, убей в себе все звуки. Я послушаю.

Под «послушаю» Скорпион подразумевал усиление органа слуха до высокого уровня. Сёма задержал дыхание и старательно замедлял сердце. А для Сергия дом наполнился тысячами звуков. Бой кровотока под ушными раковинами едва не оглушал. По акустике движения воздуха стало понятно, что дом двух этажей сверху и двух под землёй. Почти во всех комнатах отсутствовала мебель. На самом нижнем этаже скреблись мыши. Ни одного человека в доме не было.

В барабанные перепонки ударило, словно били в настоящий барабан. Молотом громыхнул стук Сёминого сердца. Блондин хоть и замедлил сердце, но не абсолютно, так как хотел жить. У всего есть предел.

Скорпион перетерпел боль и снова прислушался, расширяя диапазон слуха до абсолютного: на первом этаже в холе стучат часы, что-то стучит ещё. Где? На втором подземном этаже. Что там может стучать? Перетерпел ещё один стук сердца и усилил слух на максимум. Постороннее «тук» сменилось пиканьем. Пот окатил волной. Быстро, как мог, возвратил слух в привычный, человеческий диапазон, схватил Сёму за руку и бросился в окно второго этажа. Вдвоём расшибли старые ставни и полетели в заросли кустов.

Экстренное падение закончилось осколком в руке у Скорпиона и вывихнутой ногой Сёмы – не ожидал резкого рывка.

– Да что с тобой? Инопланетяне мозг украли? – залепетал ушибленный падением Сёма, пока Скорпион волоком тащил его от дома. Не успел оттащить достаточно, как грянул взрыв. Откинуло как ударом тарана.

Взрывная волна вылезла из дома, словно из самой преисподней. Лёгкое строение подбросило на десяток сантиметров, на мгновение задержав в воздухе, после чего с нижних этажей взметнулась ввысь столб огня, следом и покатилась звуковая волна, которая показалась таранной.

Волна взрыва отбросила обоих пленников на несколько метров. Сёму просто оглушило, а Скорпиона, не успевшего полностью разобраться со слухом, контузило.

Дом перестал существовать как таковой. Ошметки стен горели и оседали в пустоту нижних этажей, вздымая в воздух облака пыли. Сёма очнулся первым. Сначала ничего не мог понять, прислушиваясь к боли в теле, потом словно холодом окатило понимание, что мир вокруг лишён звуков. Совсем. Из ушей тоненькой струйкой текла кровь. На глаза попался недвижимый брат и тогда испугался по-настоящему – ему же ещё хуже!

Сёма кричал, но не слышал сам себя, дёргал Скорпиона. По щекам катились крупные слёзы. Забыл в панике про время. Казалось, всё длилось бесконечно. Очнулся от шлепков по плечам. Оглянувшись, увидел троих японцев в строгих костюмах с короткими стрижками, в чёрных, стеклянных очках.

Члены Якудзы ещё несколько минут назад сидели в новом автомобиле в ожидании взрыва. Пленники были надёжно связаны и находились в одной из комнат старого, рыхлого, загородного особняка, помеченного под снос. В подвале тихо пищала заложенная взрывчатка. Всё шло по плану. Так босс приказал отомстить неизвестным туристам за побои своих «шестёрок». Ничто, казалось, не предвещало полёта узников из окна второго этажа. И тут эти двое…

Едва Сёма увидел якудз, как перестал быть самим собой. Разум захлестнуло волной ненависти. В груди проснулась ярость Дальневосточного Леопарда. Тотем отозвался на зов хозяина, оставив лишь две мысли-действия в голове: перед глазами враги, а рядом бездыханный брат.

«БРАТ!»

Пальцы сложились наподобие кошачьих лап. Без видимой трансформации, лишь пальцы стали как острые когти хищника. Пальцы и стали когтями, на остриях которых сидело само правосудие.

«Смерть врагам»! – полыхнуло в голове.

Первый якудза получил на лице пять широких полос, раздробивших нос, разбивших очки и порвавших щеку. Тут же второй схватился за грудь: под разодранным пиджаком и рубашкой уже были сломаны семь рёбер и разодрано лёгкое. Зрачки третьего расширились, когда увидел свой порванный живот. Он не мог поверить, что рука человека так может расправиться с прессом. Мышцы вырвало как тесаком мясника.

Босс в машине, осознав, что дела плохи, перескочил с пассажирского сиденья на место водителя и попытался уехать. Но водитель как назло по привычке забрал ключи с собой.

Зверо-человек в четыре гигантских для человека, но пустяшных для леопарда прыжка, достиг машины. Боковое стекло посыпалось на босса, дверь слетела с петель, вырванная с корнями. Рука-лапа схватила якудзу за горло. Он вылетел из машины, словно ничего не весил. Леопард в Сёме поднял босса на вытянутой руке, и жёлтые кошачьи зрачки встретились с испуганными расширенными зрачками старого мафиози, за душой которого находился не один десяток жертв, расстрелянных по ночным кварталам или задушенных пакетами.

Зверь смотрел в глаза нелюди. Кто из них был зверем по существу? На этот вопрос и не нужно было отвечать. Лапа с огромной скоростью уже выбросилась вперёд, круша жертве рёбра. Леопард ухватил бьющиеся в панике сердце, показал японцу и сдавил. Тело, познавшее ужас, рухнуло на землю. Из внутреннего кармана пиджака показался краешек золочёного пояса. И уже Сёма в Леопарде подхватил поясок и, пошатываясь, добрёл до Скорпиона.

Сверхсознание отпустило. Блондин добрёл до чернявого и освобождено свалился рядом, отключаясь до лучших времён.

Солнце клонилось на закат. Скорпион умирал так же верно, как скрывалось заходящее светило.