Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть вторая: «Крылатое воинство». Глава 1: Один день Скорпиона

Скажи, Отец, откуда столько боли?

Тесней для душ не может быть тюрьмы.

Скажи, Отец, откуда столько крови?

Мы созданы Тобою из любви.

Скажи мне, кто за всё в ответе?

Я должен знать. Я создан был Тобой!

Пусть обречён на поиски из века в веки,

Я человек, и не наполнен пустотой.

Ошибка я? Или твоя усталость?

Мой странный путь ещё не предрешён.

Я слаб и уязвим, и от Тебя лишь малость,

Но если Ты со мной – все беды стороной.

Молю Тебя, веди меня в Дороге,

И я пройду по своему Пути.

Со мной не раз хлебнёшь ты горя,

Но знаю, точно знаю – ждёшь в конце судьбы.

«Молитва к Творцу»

Два часа спустя.

Скорпион. От первого лица.

Сёма поймал языком снежинку и принялся лепить снежную бабу прямо у центрального входа на базу. Праздничное настроение и не думало покидать его, а все вопросы, поднятые на Совете, выдуло ветром, едва вышли на улицу, покинув врата базы.

Я всегда поражался его умению находить время для внутреннего ребёнка, забывая про мировую суету. Вот и сейчас он так усердно катал шарики, что и меня втянул в это нехитрое действо. За подобным занятием и думать забыли про камеры да то, что кто-нибудь из членов Совета может неправильно понять. А в принципе неправильно понять мог только Савва, но ему полезно – пусть сбивает Эмиссаров с толку.

Снег был клейкий, ложился хорошо, складно, разве что без перчаток мёрзли пальцы. Всё тело спокойно держит тепло и в лёгких одеждах, натренировано, закалено, но вот конечности требуют больше внимания. И так не хочется тратить дополнительные силы для их обогрева. Стоим, дуем на руки, ожидая, пока кто-нибудь из входящих-выходящих людей покрутит пальцем у виска. Хотя бы генералитет. Но всех только погружает в воспоминания далёкого детства. Ходят, улыбаются. Может мы переборщили со странностями в структуре Антисистемы? Теперь многое стало нормой.

Долепив порядочного размера снежного титана, встали с Сёмой чуть в отдалении, разглядывая творение рук своих. В детстве лепить было некогда, всё чаще за маньяками по крышам носились, так хоть сейчас наверстать упущенное, когда сами стали отцами… Я стал, но ему это тоже в ближайшее время грозит. И по виду блондина совсем не скажешь, занимает ли его это событие или готов воспитывать хоть целый полк. Сам дитя-дитём, общий язык с отроками быстро найдёт.

– Чем теперь займёмся? – спросил довольный Сёма таким тоном, словно и нет никаких проблем, словно и не паниковал пару часами ранее, когда ничего не мог сделать от воздействия первой триады Единицы на меня.

– Нужно стать легом, – припомнил я разумную идею, пришедшую в голову где-то между покушением и снеговиком.

– Ага, родителям сотни лет понадобились…

– …а у нас есть пара дней, пока Единица новый удар не нанесла, – добавил я. – Ну или часов.

– Или пока Чернослав не поднялся, – тут же добавил Сёма. – Или Серокожие визит не нанесли. Или…

Вот же электронный ежедневник.

– Хватит, я помню. Склерозом не страдаю. Рано ещё. Плюс вегетарианское питание не даёт окисляться.

Сёма почесал раскрасневшиеся от мороза щёки, попрыгал на месте и выронил завалявшуюся в голове идею:

– Мой друг веган. Что может быть хуже? Ладно, я смирился. Ступени качать будем?

– А что ещё остаётся? Хоть третью декаду закрыть.

– Какую последнюю изучил?

– Двадцать девятую.

– Не густо. А что там за тридцатая?

– «Человек по образу бога», – припомнил я слова отца.

– Звучит легко. Мы же оба дети богов. Должно легко получиться. Вообще «лег» и «легко» от одного корня идут. Что-то в этом есть.

Я выдохнул облачко пара, ощущая, что пора возвращаться в тепло или надеть что-то похожее на зимнюю одежду. Честно признался:

– Даже не знаю с чего начать.

– Нам должно быть проще. Проще вспомнить, – Сёма на миг задумался, погрузившись очень глубоко в воспоминанья. Словно наяву лазил по памяти генов. Но вместо потаённой мудрости вытащил из себя очередной вопрос. – Кстати, а не знаешь где Лера?

– Какая разница? Меченый освободил меня от договора. Она превзошла меня, породив жизнь. Я выполнил условие. На этом и распрощались.

– Хочешь сказать она уже родила? – удивился Сёма. – Не могла ещё. Срок мал.

– Там, где мы были, время не имело значения. Её дочь это уже факт, влияющий на все три времени. Это для тебя ещё её рождения не случилось, для мира же оно уже произошло.

– Всё же я должен поискать её, – решил Сёма.

– Всё, что ты должен, это быть рядом с Машей.

– Но ты же не с Владленой двадцать четыре на семь! – укорил брат.

– Мне нужно стать сильнее, чтобы обрести уверенность, что вам… всем, кто рядом, ничего не угрожает.

– Что ж, не буду тебе мешать тогда. Понадоблюсь – найдёшь, – заявил Сёма и зашагал к вратам базы.

Вот и помог мне понять тридцатую ступень.

– Ты куда? – догнали его мои слова.

– К паранормам Кота. С поисковиками посоветуюсь, – не оборачиваясь, обронил блондин.

– Зачем тебе сейчас Лера?

– Я бы на тебя посмотрел с пузом на шестом месяце беременности в мире, где все родные тебя забыли по велению Эмиссара и тебе некуда пойти просто потому, что тебя никто не помнит, – выложил скороговоркой Сёма.

Ах, вот оно что. Беспокоится. Но это внешнее. Есть что-то и внутреннее.

– Ты что обиделся на то, что я Эмиссара в Совет позвал?

– Нет, – Сёма на миг остановился, раздумывая. Сказал быстрей, чем подумал. С ним бывает. – Просто ты ни с кем не посоветовался!

Вот и светлый князь. Мы ехали, ехали и, наконец, приехали.

– С кем советоваться? Слава принципами прошлого тысячелетия живёт, Ладе опыта не хватает, Рысь фокусируется на вотчине, за её пределы не глядит, Дмитрию кроме космоса ничего не надо, Евгению в принципе всё равно, лишь бы побольше техники и ресурсов было, в голове Василия информации больше, чем способен переварить, новая порция просто устроит ему короткое замыкание, Даня готов удушить всех злых, стоит только показать на этих злых, Котяра стал мягче пуха в общении со своими детишками…

– Но ты забыл, что я с тобой с самого начала, – разумно напомнил Сёма.

– В предпоследнее наше общение ты пытался напоить меня сгущёнкой и увлечённо рассказывал про зомби, а в последнее больше времени уделял мандаринам и ёлке, чем обсуждению чего бы то ни было.

Сёма повернулся.

– Что, нам теперь и сказать друг другу нечего? Тебя так изменил твой поход по нижним этажам мироздания?

Скорпион округлил глаза.

– Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти?

– Если бы ты больше доверял тем, кто всегда был с тобой, а не приблудным, тебе не пришлось бы вообще там бывать. Но ты снова наступаешь на те же грабли и привносишь в наш круг…

– …Нашего ровесника, оказавшемся не в том месте, не в то время.

Сёма молча отвернулся и исчез за вратами. И я не стал напоминать, что он тоже мог по жизни оказаться совсем в другой компании.

Мы сами строим свою судьбу, но порой на неё влияют более зрелые души. И насколько лет повзрослела моя душа, пройдя все этажи «ада» и подумать страшно. Так что пусть оставляет свои детские обиды и неуместную ревность на право любимого брата и начинает понимать, что этот ад не за горами и в нашем мире. Если нужно повышать общий уровень структуры, то пусть будет хоть Эмиссар, лишь бы он давал дополнительные баллы общему уровню наших возможностей.

Почему так? Да всё просто. Можно тащить груз, поднимая всех до своего уровня, но времени нет. И самые слабые в Совете будут заменяться в угоду времени, падая на этаж ниже в генералитет, либо в прочие ячейки структуры. Туда, где могут приложить максимум своих возможностей, работая на своих скоростях. Не за горами и уход Дмитрия. И я более чем уверен, что заменит его кто-то из паранормов Кота.

Повышение планки.

Так, пора действовать. Дальноступ. Шаг через пространство. Словно две точки по краям листа бумаги, сложенный намереньем лист и… вот ты оказываешься из одной точки в другой, шагая через потенциал эфира. «Лист» снова распрямляется, мир остаётся прежним, но объект уже перемещён. Сам «шаг» был потрачен не на физическое расстояние от точки до точки, а на действие, складывающее лист. Вот основной принцип этого перехода. Ты не столько влияешь на мир, сколько задаешь иные параметры.

Оказаться в своём доме у камина с мороза всегда хорошо. Пусть в камине и одни угли, а двое самых родных тебе существ спят на кровати и понятия не имеют о твоём присутствии. Их сон так сладок. Расслабленные лица полны совершенства. И подкинув дров в камин и сев у края кровати, понимаешь, что пойдёшь на всё, лишь бы оградить их от кома проблем, решать которых приходится ежедневно.

Сёма это прекрасно понимает, только смотрит на проблему под другим углом зрения. Оно, наверное, и к лучшему. Ошибку допустила Лера, но не её дочь. И у её дочери будет отец. В ближайшее время обязательно покажу Сёме, что значит использовать Легкоступ и Дальноступ.

Пусть успевает везде.

Рука прошлась по её волосам, губами коснулся лба младенца. Боремир поднял веки, сонными глазами поймал мой взгляд. Ни крика, ни звука. Беззубая, неумелая улыбка. Сил слишком мало, сон вновь овладевает ребёнком. Глаза закрываются, и душу выбрасывает в иные миры.

Но этот взгляд синих глаз слишком серьёзен для ребёнка. Боюсь даже представить, насколько зрелая душа получила право рождения. Волот. Вполне возможно он вскоре сам займёт моё место в Совете. До года потеря памяти прошлых жизней ему не грозит, а после я сделаю всё, чтобы мы с Владленой не влияли на него сверх необходимого, не рубили эти канатики, связывающие его с прошлым, навязывая проблемы и виденье настоящего.

Синие глаза. Это от деда. Жаль, Родослав не увидел рождение внука. Надеюсь, ещё встретятся.

Слушаю треск листвяка в камине и вновь невольно улыбаюсь, разглядывая чёткие контуры спящих лиц. Человек по образу и подобию, значит… Нет, это не значит, что Творец когда-то опускался до уровня обретения физической плоти. Никакая плоть не в состоянии выдержать многомерность всей суммы душ. Хотя бы потому, что души творят в процессе. Значит, мир в очередной раз будет изменен, как и подобное условное тело.

Но младшие демиурги вполне могли задать общие параметры гуманоидного тела для этого или прочих миров. Так получилось, что человек – изначальный потенциал, норма, идеал, от которого можно шагать во все стороны, развивая любые необходимые параметры. Но в тот момент, когда общепринятая шкурка становится тесной, происходит качественный переход.

Но как же сопоставить образ человека с образом несомненно Высшего? Где ключ в этой ступени? Так сложно думать, урезая свои истинные возможности, которые в полной мере ощущал за пределами тела, шагая по тем же нижним мирам.

Мысли души всегда чёткие, ясные, миры создающие. Всякая мысль тут же обретает воплощение. Душам подвластны любые творения. Чем дольше путь души, тем более чёткие формы они проявляют. Но при появлении в созданных мирах связь со своей изначальной сутью нарушается. Мозг, как посредник, себе в помощь придумывает разум, но поскольку он идёт не от души как таковой, а лишь преобразовывает её сигналы посредством химических процессов, происходит искажение.

Так всё, что пытаются вытащить «сверху», подвергается доработке с точки зрения нужд этого мира. И мне приходится так же раздумывать в этих узких рамках среди помех и всяческих влияний.

Стоп, влияния… Что если, минуя мозг, создать прямой канал? Тогда нужен будет другой посредник. Возможно эгрегор. Но эгрегоры преследуют свои замыслы. Им проще заставить работать на себя, чем поделиться чистой информацией. А для полного взлома подсознания, стопроцентного расширения потока, я пока не готов.

Этот мир просто станет слишком медленным. И без собеседников секунды будут тянуться, как года. Значит, все постигшие ступени шли другим путём… Странно, потому что так и ступеней то никаких не надо. Сразу выкинет за пределы… к которым ты не готов?

Если лететь на огромной скорости в неопределённом направлении, то неизвестно где остановишься. Поэтому напоминая про якоря, люди придумали хорошую поговорку – «всему своё время»…

Дальноступ. Урал. Третья база.

Наше самое защищённое обиталище после последней атаки Иномирья. Конечно, паранормы и основной костяк воинской линейки переехал на четвёртую базу в Поволжье, влиять на процессы в последнее время приходится всё ближе к столице. Монополисты завалили структуру исками, и всё чаще приходится менять их намеренья. Но именно на третьей базе хранится большинство артефактов. И инженерно-научный корпус фактически оккупировал эту базу.

Часть здесь, часть на космодроме в «Свободном». От основной магистрали струнника, который пришлось дублировать в связи с расширением грузовых и пассажирских перевозок, пришлось даже ответвление делать, чтобы быстрей перемещались. Одностороннее пока, так что ветку в строгом графике используют.

База полна моделей, планов, проектов. Такое ощущение, что здесь грудилось всё, что не принял официальный мир: электрические машины, магнитные двигатели, закрытые проекты Николы Тесла. Мекка альтернативных научных разработок, ходу которым не дадут никогда, пока можно делать деньги на старых технологиях. Что более важно, рядом с РЖД растут струнники, рядом с дырами асфальтовых дорог кладутся плиты перед тем, как закатывать асфальт. Базы связываются Руснэтом в обход Интернета, создавая передачи через спутники нового поколения. Долговечность, скорость, будущее – три критерия, в которые вкладывается Антисистема.

Генералитет забрал с базы свои последние военные игрушки и разработки, взятые в оборот со времён СССР, и на базе неожиданно наступил простор для замыслов Давида Михалыча. Главный инженер на радостях позанимал все освободившиеся помещения и коридоры. До нарушения техники безопасности рукой подать.

А вот и он сам. Заросший так, что борода и волосы слились в одно целое. Постепенно одеваются в седину. Престарелый техномаг, стареющий кудесник машиностроения, но глаза не подёрнуты старческой дымкой, горят на зависть многим молодым. И белый халат поверх комбинезона чист, с чем бы Михалыч дел не имел. Что ни говори, а новые технологии почти не пачкают рук и безвредны для окружающей среды.

– Давид Михалыч, ну что ты все коридоры заставил?

– Так само получается. Мне нужны все этажи, – пошёл ва-банк Михалыч. – А до фень-шуя мне дела нет.

Я если, честно и забыл его фамилию. Отдел кадров должен знать. Никто не помнит рода главного инженера структуры. Но все говорят отчество с теплом в словах.

– А защищать тебя кто будет? Творения все твои?

– Нижний этаж под охрану идет, но на кой? Я бы там генераторы с удовольствием установил. – Мечтательно произнёс конструктор. – Да и толку с вашей охраны, если в Иномирье всех как детей сделали. Даже в кавычки брать не надо.

– Так, а кто должен был техническую часть обеспечить? – попенял я. – Где снабжение?

– В ящиках осталось. – тут же ответил Михалыч. – Не распаковали даже. Идём – покажу.

Вот и договорился. Сейчас опыты будут ставить.

Михалыч привёл в небольшую комнату, две трети которой занимал сложно описываемый аппарат, висящий под потолком. Было стойкое ощущение, что в нём не хватает двух третей деталей и изоляции. Просто голый остов с кучей проводов. Этакий разобранный терминатор без брони.

– Вот торсионный генератор. Стой тут и надень эту штуку. Опытный образец. АТВ-1. Анигилятор торсионного воздействия первого образца.

Михалыч протянул часть наушника, так похожий на блютусовскую гарнитуру для телефона. Она и цеплялась то на ухо, разве что наушник в ушную раковину не вставлялся. Ухо было свободно.

– Что, нормальная форма?

– Пойдёт. А женщинам под заколки сделаешь?

– Да хоть под сережки, главное, чтобы гаджет был близко к поверхности головы. Защита создаёт экранирование от волн, рассекая их вдоль, как волнорез на море. И чем ближе к мозгу, тем надёжнее эффект. Будь моя воля, я бы всем по «гвоздю» в голову вбил.

– Как-то мне это чипирование напоминает.

– Так, то их чипирование, а это наше, – резонно возразил Михалыч.

Я нацепил анигилятор, попрыгал, подёргал головой. Сидит удобно. Спрятался ещё под волосами.

Михалыч возник в другой комнате за толстым бронированным стеклом. Его голос раздался из колонок:

– Надел? Включаю.

– Э-э, а он не слишком мощный?

Я поднял глаза к конструкции над головой. Показалась, что скорее свалится на голову, чем заработает.

– Я уверен в своих игрушках. Воздействие только в пределах комнаты, – «утешил» Михалыч.

– Так у тебя их чёрте сколько по базе включено. Таких игрушек.

– Всё экранировано. Надёжно. Это как ГОСТ СССР. Ну что? Что чувствуешь?

Я прислушался к ощущениям. Ничего. Он же не включил её ещё! Разве нет?

– Ничего. А что должен?

Михалыч усмехнулся.

– А ты сними АТВ.

Медленно потянул за анигилятор и стал отдалять его от головы. Пропорционально отдалению АТВ от головы, саму голову как в тиски брало. Накатила депрессия, захотелось забиться в угол и не выходить оттуда. Мысли сбились, и я никак не мог понять, почему я здесь и что нужно делать. И время потекло медленно. Но едва заставил себя сфокусировать мысли и поставить собственную защиту, как всё разом пропало. Михалыч выключил генератор.

– Ну вот, ты попал в правую часть типичного торсионного поля, под подавляющую сторону. Хочешь попробовать левую? Предупрежу. Потянет на революции.

– В следующий раз, – обронил я, как можно скорее покидая комнату.

Конструктор встретил в коридоре.

– Понимаю. Левая часть наоборот возбуждает на действия, тянет людей на подвиги. Зовёт и манит, так сказать. Девяносто третий год у Белого дома в Москве – самый показательный пример. Одни рыдали и лили сопли, вторые бросались на амбразуры. И всё по разные стороны от Кремля.

Я вернул Михалычу опытный образец. Хорошая штучка. Полезная. Но надеяться на неё нельзя.

– Себе не оставишь? – предложил он. – Дарю.

– Не могу надеяться на костыли, надо развить естественный иммунитет к подавлению и влиянию. А какова себестоимость прибора?

– Да в принципе копейки, – поразмыслил Михалыч. – Надо только поставить на поток.

– Модернизируй и снабди каждого члена структуры, затем выкинь на рынок к рядовым гражданам.

– Использовать торсионные генераторы не будем, как я понял?

– Нет» – твёрдо ответил я.

– Отлично! – загорелся Михалыч. – Тогда у меня будет больше времени для других направлений работ.

– Твори, Михалыч, и пусть многое из твоих творений идёт на пользу…

Распрощавшись, я пошёл к лифту. Пусть Конструктор забирает хоть все этажи базы, но последний отдать не могу. И не потому, что там когда-то заседал Совет структуры. Просто Василий арендовал его раньше для других задач…

Лифт распахнул створки, и я оказался на нижнем этаже. Двое из трёх повернулись. Это были Василий и Юлия. Третье существо никак не отреагировало на появление нового лица, оно всё так же сидело на постаменте, погружённое в себя уже много веков. И было оно не человеческой расы.

– Так вот ты какой, Скорпион… Наслышана, – обронила Юлия.

Рыжая деваха молодых лет походила на младшего научного сотрудника при опытном профессоре. Василию не хватало только усов и бороды. Но взгляд его был и без того задумчивым. Иным профессорам на зависть.

– Я даже знаю, чьими мыслями наслышана, – улыбнулся я, кивая и Васе. – Тебя Рысь, что ли подкинул? Или ты изобрёл телепорт? Зачем притащил сюда этот постамент?

Вася не отреагировал на выпад, задумчиво посмотрел на жизненные показатели приборов. Те фиксировали едва заметные колебания в большом, иссохшем теле Лемурийца. Пьедестал с титаном занимал всю высоту, и макушка его почти подпирала потолок. Пьедестал сооружали на месте, а чтобы спустить Лемурийца, пришлось в лифте прорезать дырку в потолке.

– Вертолёт вполне справился. Так и долетел, – объяснил он. – Понимаешь, я не могу оставлять надолго эту базу с ним. Тянет меня сюда. Ты так хотел побыть с ним наедине без моей компании?

– И с этим, и с другим, – припомнил я пленённого в Антарктиде серокожего.

– Второй на космодроме под опекой Дмитрия Александровича.

– Зачем?

– Космовед говорит, что тот способствует развитию космической программы. Если не знаниями, которые из него не достать никакими клещами, то хотя бы своим видом. Сам факт пришельца на космодроме привлекает к нам такие мировые умы, о которых мы и мечтать не могли месяцы назад. Это порядком ускоряет космическую программу. И порядком льстит эго учёных. Если припомнить историю, то космическую программу американцам делал пленный нацист Вернер фон Браун, а наши начинали почти с нуля.

– Нашим «нулем» стал Константин Циолковский. Не стоит забывать и про Александра Засядько. Впрочем, на каждого фон Брауна всегда найдётся свой Сергей Королёв. Частности. А много было попыток раскрытия секретов мозга пришельца?

– Достаточно, – ответила за Василия Юля. – У меня не получается.

– Тебе нужна помощь. – Я на секунду задумался. Кто бы лучше всех мог помочь паранорму усилить возможности? Я как временный донор? Вариант. Но пока я буду прокачивать возможности Юлии, Лада может сделать проще. Она способна взломать саму защиту пришельца и тогда Юле не придётся тратить силы на два дела сразу: вскрывать и доставать. – Я даже знаю чья. Вась, я украду Юлю на пару часов?

Василий погрыз карандаш, изодрал пару листиков с расчётами в клочья и ответил:

– Подожди! То инопланетное существо, а это жило на нашей планете до нас. Оно должно быть легче в понимании, как предшествующее нам. Но всё выходит наоборот. Я ничего не пойму!

– Ты мыслишь правильно, но не верно. Генный код скорее роднит нас с Серокожими, чем с Лемурийцами. Пусть Серокожие и проводили генетические изменения, изменившие многие структуры на корню, – снова обронила Юлия.

– Вася, Лемурийцы не наши потомки, хоть внешне мы и похожи. Разве что мы мелкая школота по сравнению с этими титанами. Но тогда и условия на земле были другие, – Напомнил я, поддерживая девчонку.

– Но мне проще поверить, что двоичная нить ДНК сопоставима, чем четырёх, – возразил Вася. – В этом больше логики.

– Так, погоди со своей логикой.

И я задумался над корнями человечества. Показалось, что это очень близится с решением проблемы постижения тридцатой ступени. По образу и подобию бога? Значит, должен был остаться след демиурга. В каждом потомке должен быть след предка. Даже Первопредка. И пусть нить поколений тянется на миллионы лет дальше, чем хотелось бы Священным писаниям с их перволюдьми, порожденными якобы семь тысяч лет назад, кончик всё равно должен быть. Хотя бы по законам логики, которой любит следовать Василий.

– Вася, Юля. Мне нужен час одиночества. Здесь и сейчас.

– Хорошо, – согласился Василий. – Надеюсь, армия Михалыча не выпила все кофе в столовой. Пойдём, Юлька. С меня пирожок с повидлом.

– Нет, – стойко ответила рыжая красотка.

Я удивился не меньше Василия.

– Что, значит, нет? – переспросил Гений.

– Я могу помочь ему, – заметила Юлька.

– Ему? Как? Это же Скорпион. Он вернулся из ада недавно, а пару часов назад его душил ангел. Тебя может заклинить от его масштабов. Тебе нужен переходный вариант в виде блондина. Но и он для тебя сейчас опасен.

– Я остаюсь, – твёрдо ответила девушка.

Вася отложил листики, вздохнул. Посмотрел на меня с надеждой.

– Скорп, с ней всё будет в порядке?

– Не знаю, – честно признался я, понятия не имея, каковы будут ощущения Юлии, пока будет считывать с меня информацию, да пока мое сознание будет блуждать в дебрях генетической памяти.

Именно в генетической. Мне до Начал рукой подать. Короткая линия: Я – полубог отец Родослав – бог дед Световит – Род прадед.

Если прадед в какой-то степени и есть Творец, то долго искать не придётся. По материнской же линии ещё ближе: я – мать Лилит – Велес её создатель… Значит, дед.

Так-с, Велес не старший бог, кто его отец? Род? Стоп! Боги, так это что получается, Сёма и есть мой брат? Двоюродный, правда. Кузен? Или уже троюродный брат? Вот же размышления на досуге.

Выходит, Велес – отец Сёмы и мой дед по матери? Какой тесный, оказывается мир. Всех связей сразу и не заметить…

Вася, отчаявшись добиться вразумительного ответа, уехал на лифте. Юлька расположилась у ног лемурийца, поглядывая на меня с немым вопросом. Я и сам не до конца понимал, что надо делать. Присев на полу напротив неё, спросил сухо:

– Готова?

– Ты и вправду правнук самого Творца?

Значит, готова. Это Виктору требуется прикосновение для считывания информации, Киру прозрение, а эта способна считать мысли на расстоянии, но ей не достаёт той глубины, в которую может погрузиться Виктор.

Браславскому не требуется разрешение на доступ. Её же можно остановить любым блоком. Вот и последние мысли она прочесть не в состоянии, а я просто «попросил» мозг перестать предоставлять информацию, как тот же щит против психотронного оружия или торсионных полей.

– Возможно для этой реальности и так, – ответил я вслух, в состоянии моментального озарения постигнув весь смысл тридцатой ступени. Действительно, Он оставил в каждом творении свой след. Плохо различимый, но если знать где смотреть, то всё получится.

– Подожди, я ничего не почувствовала, – запротестовала Юля.

– Да, нам нужен Сканер.

– Но он говорил, что не в состоянии прочесть лишь двух людей в мире. Сёму и тебя.

– Да, это так. В моём случае смешение крови перворожденных и первосотворённых не даёт распознать «шифр взлома», а Сёме достался генетически незамутнённый чистый код бога – уникальный пинок, я бы его назвал. Дуракам всегда везёт.

На лице Юли отразилось столько, что мне не требовалось быть телепатом, чтобы понять, что её начинает клинить. Вдобавок, тридцатая ступень открыла доступ к новой декаде – «Миру Сфер».

Что это означало на практике? Мои псионические возможности усилились, при желании теперь мог читать мысли любого существа, если ему не хватало сил на блок, до которого сам я додумался совсем недавно. Но Юля и Виктор – другие. Они не использовали ступени, чтобы развить способности, в них проявлялась природная одарённость, генетический дар. Подарок природы, который могли пережить немногие. И мне было безумно интересно узнать, как работает этот процесс.

– Подожди.

Я исчез и вернулся с Виктором. Парень встал в ступор перед пьедесталом с «лемуром» и несколько минут стоял с открытым ртом. Он так бы и стоял, наверное, не отвесь ему Юлька псионическую «пощёчину». Я сам ощутил её воздействие как временный звон в ухе.

– Что такое? Я сплю? – очнулся Сканер. – Скорп, тебя слишком много для меня в последнее время. Я же не справился с последним заданием. Что теперь?

– Почему не справился? Справился. Только немного иначе, чем я ожидал. Но Савва с нами – это главное. Он увидел в тебе человеческий подход, и с тем я нашёл за что в нём зацепиться.

– Хм… – Браславский не нашёл, что ответить, во все глаза, разглядывая Лемурийца. – Это что ещё за йети?

– Коснись его, Витя. Прочти его.

– Этого? Он же не человек!

Идея коснуться серокожего тоже была, но в бодрствующем состоянии тот мог «сжечь» мозг Сканера. Глубина, с которой он выполнял свою работу, не позволяла отключиться моментально, как могла Юлька. А мозговая деятельность лемурийца была замедленна, что создавало некую подушку безопасности.

Я ни в чём уже не был уверен на все сто, но паранормы Котяры через многое проходили. Как придирчивый учитель, Ан гонял их по таким тестам, что и представить сложно. Перегрузки им не впервой, и я искренне надеялся, что они хоть немного подготовлены для ТАКИХ опытов.

– Не важно. Виктор, ты просто прочитаешь его, а ты, Юля, если блок данных окажется слишком большим и застопорит собой доступный Вите канал, перехватишь, сколько сможешь. А я подстрахую вас обоих… И если нас троих не найдёт мёртвыми полчаса спустя Василий, то день удался. – Последнее предложение я уже не стал добавлять вслух.

Оба кивнули. Юля настроилась на Сканера. Тот, скривившись, перетерпел её псионические щупальца, оставив возможность ковыряться в мозгу, который словно зачесался. Вите, наверняка, захотелось вскрыть себе черепную коробку и почесать серое вещество, но стерпел и быстро коснулся рукой иссохшей ноги Лемурийца. Я едва успел сконцентрироваться на обоих.

Время потянулось…

– Он не спит, он давно начал процесс пробуждения, – первым открыл глаза Виктор.

– Да, и просыпаться ему ещё лет триста, – добавила Юлия. – Какого-то «материала» нет. Я не совсем поняла это слово, но по ощущениям оно ассоциировалось именно с ним.

– Он собирает необходимое ему из окружающих частиц. То ли из космоса, то ли откуда-то ещё. Я не понял. Но те частицы так редки, что ещё долго работать. Он едва успевает залатывать то, что перестало питать его после отключения каких-то источников в подземелье.

Вздохнув, что всё прошло проще, чем предполагал, я разогнал свои земные и космические потоки, смешал с природными и, сделав их большими, чем собственное физическое тело, обрушил на лемурийца.

Будет ему материал. Процесс пойдёт в тысячи раз быстрее, чем может регенерироваться сам.

Виктор с Юлей задышали полной грудью. Для них воздух, словно озоном напитали, как перед грозой. От случайно перепавшей и им энергии голова пошла кругом. Тела жадно впитывали эту субстанцию. На двоих подростки съели не меньше десятой части, заготовленной для пробуждаемого. Теперь пара дней бешенного энтузиазма, без малейших признаков усталости и бессонница ещё на неделю, как побочный эффект наращивания новых мощностей тела, им обеспечены. У всего есть обратная сторона.

– Так, детишки, пора вас разлучать.

– Хорошо, ушёл сворачивать горы, – кивнул Витя.

Вернув Браславского базе номер четыре и попросив координатора загрузить того работой по уши, мы с Юлией попали на космодром Свободный.

Притихший космодром был обманчиво пуст. Все работы кипели в ангарах и под землёй, и на бетонированном поле было лишь двое существ: Лада и Слава. Странная компания для космодрома. Нашли место.

Аватары о чём-то увлечённо беседовали, спорили, засыпаемые валящим на голову снегом. Вроде как Слава пытался чему-то учить Ладу, но непокорный нрав первого паранорма отдела, не давал той держать рот на замке и слушать учителя. А это было лишь мне в укор – сильной и волевой-то вырастил, но не привил в воспитании сестрёнке дисциплину. Недоглядел во время переходного подросткового периода. Считал, что только у меня трудности. И пока сидел в тайге, мир стремительно развивался. Как и некоторые люди в нём.

Впрочем, прочие лишь деградировали.

–… создаёшь волну и выбрасываешь её намереньем на пространство, раскачивая его, создаёшь нестабильность и взрываешь пространство, влияя на все вокруг и попутно заряжаясь высвобожденной энергией, – говорил меж тем Слава.

– Да проще замедлить намереньем пространство! – стояла на своём Лада.

– Да? А силы ты как восстановишь?