Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть четвёртая: «Дети Антисистемы». Глава 2: Огнепоклонник

Полтора года назад.

Где-то в Сибири.

Тучи хмурились, но на сильный дождь им не хватало сил. Редкая морось накрапывала по козырьку кепки, отражалась кругами на воде. Весна с непонятной погодой была под стать хмурому, сонному настроению.

Андрей сделал резкий замах спиннингом, и леска с лёгким грузом из одной блесны улетела всё же почти на середину реки. Пальцы щёлкнули по катушке, и довольный рыболов-любитель стал неторопливо наматывать леску.

Катушка шла спокойно, жёлто-белая блестящая железка слегка подпрыгивала на воде, играя у самой поверхности. Разве что течением снесло к кустам. Андрей стал мотать быстрее, преодолев неудобную корягу на скорости, по самой поверхности. Зацепа не получилось, блесна проскочила, ни за что не зацепившись, но и клёва не было. Почти отчаявшись, Кот сбросил скорость наматывания катушки почти до нуля. У самого берега за крючки ухватило! Спиннинг едва из руки не выдернуло от того, что не ожидал рывка в последний момент.

Андрей пригнул спиннинг концом к воде, став в пол-оборота. И стал крутить катушку быстрее, от азарта прикусив губу. Песчаный берег отразил борьбу большой щуки с крючками. Мотая хвостом, виляя из стороны в сторону, хищница никак не желала подходить к берегу. Но леска принуждала. Медленно, но верно, щука сдавала позиции. Почти у самого берега, Андрей резко подсёк, рывком выкидывая рыбу на берег. В последний момент отцепившись от блесны, щука вылетела на землю, не успев сделать этого чуть ранее в воде.

Победа!

– Ну, можешь же, когда хочешь, Котяра, – обронил сам себе довольный Андрей, подбегая к добыче.

Почти метровая щука трепыхалась на берегу. Толстая, отъевшаяся за лето, она тянула килограмм на семь-девять. Андрей лишь приблизительно взвесил в руке и понёс улов к садку у берега. Там уже трепыхался с десяток щук, заметно меньше. На талу.

Пустив рыбу к братьям и сёстрам, и взвесив весь садок, Ан решил, что на сегодня достаточно. Потехе конечно час, но и работа ждала. Десять рыбин за час в послеобеденное время – и то редкая удача. Зачем ему больше?

И этих, как сырой поест с охотки, хватит на засолку, вяление и копчение. Если ловить больше, то уже не спорт, а жажда наживы. Жадность до добра не доводит. Да и не пил он пива, чтобы с ним поглощать много рыбы за раз. Так – на зубок в охотку одну рыбинку раз в неделю-две, не больше.

Можно было ещё попробовать рыбалку на грузило с крючками – закидушку. Сменить снасти недолго. Свежие червяки, высушенные древесные личинки и кузнечик в наличии имелись в банке. Но для того надо было приходить с утра, а в деревню приехал лишь к обеду, да и скучно это – закидывать спиннинг, ставить на вилку, цеплять сторожок или колокольчик и ждать, пока клюнет. Никакой особой борьбы, никакого спорта, пока не клюнет. Разве что сом если попадётся. Но он за лето отожрался, идёт неохотно, как напутствовал в дорогу дед, у которого Кот снял домик на пару дней. То ли дело на блесну со щукой побороться – борьба, азарт, ловкость и проворство. Испытание удачей.

На середине реки, словно издеваясь, выпрыгнула огромная рыбина, играясь на солнце. А вот её-то он не поймал.

– Ладно, завтра и до сома доберусь на рассвете, – клятвенно пообещал Андрей и принялся собирать снасти.

Ярко засветило солнце, став пригревать так, что пришлось снять дождевик, убрать в рюкзак. Шёл в военном камуфляже и сапогах. На джипе к речке решил не ехать, благо, что от дома деда до речки не больше двух километров, а ноги размять с дороги – самое то. И пешком по буеракам можно забраться туда, куда не заедет ни одна машина.

Тишина и одиночество на берегу реки – не ради этого ли ехал?

Не прошло и двух минут, как подул сильный ветер, и тучи снова затянули горизонт. Ливень обрушился стеной. Андрей вновь скинул с плеч рюкзак и достал дождевик. Но едва накинул на плечи, как вода с неба прекратилась. Ветер стих.

– Что за чёрт? – обронил Андрей, глядя в небо.

Оно светлело так быстро, как будто ветер на высоте был совсем шквальный. Но у земли был снова штиль. И от этих резких перепадов давления с непривычки давило на голову. И это ему – здоровому мастеру боевых искусств. Как же себя ощущали пожилые жители деревни?

Снова сложив дождевик, Андрей побрёл к дому, на ходу вдыхая полной грудью чистый деревенский воздух. Напитанный озоном и свежестью, он бодрил, давал ощущение лёгкости тела. Только у самого дома ветер изменился и вновь наползшие с севера тучи создали над деревней эффект парника. Стало душно, как в тропиках.

Кот хмыкнул и достал и кармана телефон, щёлкнул первую цифру. Глава отдела ответила сразу, словно только и делала, что ждала звонка. Впрочем, интуиция редко подводила сводную сестру Скорпиона.

– Нашёл кого-то интересного? Ты же на выходные уехал. Знаешь, что надо на выходных делать? Не поверишь – отдыхать! – вместо приветствия выдала Лада.

– Да я не специально, – признался Ан. – Как насчёт поездки в деревню? Молока козьего хочешь?

– Поеду, только если комары кончились. Я не понимаю, как Серёжа их отводил. Но учти, я больше коровье люблю. Только без пенки! Пенка бе-е-е.

– Хорошо, пенка мне. Понимаешь, здесь с погодой не ладно. Метеорологи бы застрелились от этих аномалий природы. Солнце-дождь, солнце-дождь. И я совсем не у моря, и не на сопках. Кажется, наши наблюдатели оказались правы.

– А ты думаешь, почему тебя координатор именно в эту деревню отдыхать отправил?

– И ещё тут… – не слушая её, стал говорить Кот.

Но яркая вспышка блеснула перед глазами, в ноги ударило, в ухе оглушительно щёлкнуло. Гром над головой раздался почти сразу.

Андрей открыл глаза, ворочаясь спиной на рюкзаке и непонимающе поглядывая во вновь светлеющее небо. Дико ломило кости. Коробочка телефона, лежавшая рядом, погасла. В раз сгоревшие схемы удивляли не больше, чем оплавившийся спиннинг в руке. Всё металлическое на нём – каждое колечко и катушка – оплавились. Рука запоздало разжалась, откидывая опасную вещь. Хорошо ещё, что серебряный браслет, цепочку и часы в багажнике автомобиля оставил. Всегда так делал, чтобы спиннингом не зацепить.

Привычка спасла жизнь.

Кот подтянул ноги и присел, оглядываясь по сторонам. Коленные чашечки выламывало, словно со всего размаху приземлился ими об асфальт.

Первая улица в деревне, что ближе всех находилась к речке, пустовала. Ни одного жителя. Мёртвая глушь. Из труб некоторых домов валит дым – топят баню или варят на печке, но на улице ни души.

Огромная собака породы «Кавказец» неслась навстречу с самого края улицы. По оборванной цепи, что болталась под ногами от ошейника, Андрей смог определить, что сорвалась из дома.

«Грозы испугалась? Да уж, громыхнуло так, что инфаркт не долго заработать», – мелькнуло в голове.

Собака приближалась стремительно. Андрей, борясь с навалившейся на тело чудовищной усталостью, понял, что не боец. Сумел лишь освободить руки от рюкзака. Лямки сползли с плеч нехотя. На ноги вовсе встать не получилось. Ни ножа при себе, ни оружия – весь металл оставил в машине.

– Нее-ет, – слабо протянул Андрей, глядя снизу-вверх, как быстро приближается собака-монстр. С ней и на ногах то врукопашную особо не справишься без ранений. Без ступеней ссадин точно не избежать.

Метры до волкодава катастрофически быстро сокращались…

– СТОЯТЬ! – рявкнул кто-то сбоку и перед собакой вспыхнул огонь.

Целый костёр! Заскулив, как последний щенок, кавказец рванул по дороге в конец улицы обратно.

Кот, проморгавшись от увиденного (а костёр был, пусть и недолго!) повернул голову к калитке. Там по дощатому настилу уже топали торопливые ноги, улепетывая.

– Стой! – обронил Андрей, глядя то на калитку, то на опалённую землю перед собой. Налёт неглубокий, совсем не кострище – смоет первым дождём. Но ведь огонь был неслабым! Сам видел!

– Стою, – донеслось из-за калитки юношеским голосом.

Андрей попытался приподняться, но снова не вышло. Ноги только начали приходить в себя.

– Ты кто? – крикнул Кот.

Парень приблизился к калитке. Косматая русая голова, зелёные глаза, начинающиеся усы. На вид лет шестнадцать.

– Егор? – донеслось от него. – А ты?

– Андрей… Но можешь звать меня Котом.

– Котом? – хихикнул Егор. – То-то на тебя собака бросилась. Хорошо мышью не назвался, а то и от котов бегать будешь.

– Хе, шутник, – буркнул Андрей, не переставая делать попытки подняться. – Слушай, я встать не могу. С ногами что-то. Помоги, а. Ног не чую.

Егор снял с калитки крючок, вышел к бочкам с водой, возле которых лежал Андрей.

– Так понятно, что. Молния в столб возле тебя ударила, – и парень кивнул на столб. – Как жив остался? Везучий.

– Молния?

Кот поднял голову к проводам, часть которых привольно болталась на ветру. Только оборвал их совсем не ветер и даже не охотники за металлом. Держащий провода столб на верхнюю треть был обгоревшим, металл частью оплавился, скобы погнулись.

– Да эта у Ники сегодня контрольная. Переживает. Достанет когда-нибудь. И её, как эту шавку подпалю. – «Успокоил» Егор, помогая приподняться и сесть на закрытую бочку с привозной водой. – Кот, а ты совсем не из наших краёв, да?

– Вроде того, Егор. Но ты меня не бойся. Я из одной структуры, которая занимается поиском способных детей. И о тебе, пирокинетик Егор Михайлович Кольцевой, нам стало недавно известно, – не стал скрывать полученные от координатора материалы Андрей.

– Пиро…что? – не понял Егор.

Парень по виду он был совсем простой, хозяйский, в глубины не погружённый.

– Пирокинетик. Огнём, значит, управляешь, а понять, что делаешь, не можешь?

– Да я так… немного, – стушевался парень, опустив взгляд, как будто поймали за кражей.

– Да это нормально – делать всё на подсознательном уровне. Но не хочешь ли ты научиться полностью… Так сказать, всецело самостоятельно управлять своей силой? Я занимаюсь курированием отдела, где учатся управлять собой такие дети, как ты.

– Я такой не один, выходит? – Егор подтянул пострадавшего к бочке.

Андрей опёрся спиной, ощущая, как гудит в голове.

– Мне встречались пирокинетики, – признался Ан, – но они всё больше управляли имеющимся огнём. В твоих же руках я не вижу зажигалки. Ты создал не искру из ничего, но целое пламя. И это, опять повторюсь, без зажигалки.

– Так я не курю. Зачем она мне? Разве что на рыбалку. Но я спички беру.

– Зажигалка удобнее. Не мокнет. Но тебе она ни к чему. Насколько я понимаю, по крайней мере, в нашей стране такой силы ты пока один. – Андрей помял икры, подвигал пальцами, прокачивая меж тем известные ступени и довольно ощущая, как жизнь возвращается в ноги. – Но есть и другие не менее интересные подростки. Хочешь с ними познакомиться?

– Интересно конечно, но мне сейчас не до этого: огороды, хозяйство, отцу помогать. Да и Ники хватает по горло.

Андрей улыбнулся, начиная издалека:

– Почему, по-твоему, твой отец в пожарники пошёл?

– Я два дома спалил по детству… отстраивались, – ответил быстрее, чем понял суть вопроса Егор.

– Уверен, что последние дома-то? – хмыкнул Ан.

Тело болело, он кряхтел, как побитая собака.

Егор посмотрел прямо в глаза.

– Чего вы хотите?

– Чтобы ты осознал свои силы… а что касается рабочих рук, то поверь мне – твоему отцу всё возместят в денежном эквиваленте. Идёт?

– Не знаю… Это… Это сложно всё вот так. Сразу. Надо же обдумать.

– Так я тебя и не тороплю. У тебя будет время подумать.

Андрей встал на ноги, прислушиваясь к ощущениям. Подвижность вернулась полностью. Разогнанное ступенями тело требовало нагрузок и движения. Силы бурлили в нём. Не удержавшись, Кот полыхнул зрачками так, что Егор увидел ясный синий свет… на какие-то секунды.

– Ого… а ты тоже… ммм… можешь этакое?

– Конечно. У нас всем можно в цирке работать. Всей структуре, – усмехнулся Ан. – Но я тебе позже все подробно расскажу. Понимаешь, тобой вовсе не я должен был заняться. Тебе должны были устроить встречу с Ладой. Она больший мастер говорить, чем я.

– Лада? Кто такая Лада? – появился интерес в глазах парня.

– Самый сильный человек в нашей группе, – легко объяснил Кот. – У тебя будет возможность с ней поговорить. Пока же я должен попросить тебя об одной услуге. Ты не против?

– Не знаю… а что нужно?

– Где ваша школа?

– Через несколько улиц.

– Поедем на машине, покажешь мне ту Нику, которая экзамены сдаёт. Она ведь устроила это погодное представление?

– На машине? – Егор округлил глаза, словно услышал что-то невероятное. – Не. Пока экзамены не кончаться – никто из домов не покажется. Вся деревня знает, что если Ника не в духе, нервничает, то молнии могут даже в сортир на улице попасть. Ведьмой её считают.

– А ты как считаешь?

– Да какая из неё ведьма? Опасная просто. Так библиотекаршу по весне хоронили. Спалило её значит. А все ведь знают, что допекала Нику с какой-то книжонкой, бегала за ней, ругалась. Ника ту книгу всё забывала донести в библиотеку. Или не хотела. Про книгу то забыли, а вот библиотекаря у нас с тех пор нет. Добегалась бабка.

Андрей присвистнул:

– Ну и дела у вас творятся. А когда кончаться экзамены?

– Сейчас, время гляну, – обронил Егор и исчез за калиткой.

Вернулся минуту спустя с известием, что только через час.

– Ну, дела, – снова протянул Кот. – Ну ладно, тогда у меня есть время рассказать тебе о Ладе, а ты мне о Нике. Баш на баш. Идёт?

– Идёт, – кивнул Егор…

Этот час и провели на скамеечке через несколько домов вверх по улице. И весь этот час Егор не столько рассказывал, сколько тиранил вопросами об отделе, в котором работает Андрей. И с каждым новым вопросом Кот всё больше был уверен, что парень согласится переехать на базу. Такой неподдельный интерес у неизбалованного цивилизацией парнишки был не случаен.

Оставив весь улов отцу Егора, вдвоём пешком добрались до школы. Из той как раз спешили домой дети, сдав всей округой всеми проклятое ЕГЭ.

– Ну-с, и где Ника? – спросил Андрей, взглядом провожая то одну, то другую девчонку. Внутренние ощущения после удара молнией отказывались работать как надо. Силу, которую раньше мог ощутить бы за сотню-другую метров, сейчас не разглядел бы и в упор.

– Так она последняя всегда выходит, – объяснил Егор, сложив руки на груди. – Одна всегда. Боятся её. Потому сторонится всех. И её сторонятся. Изгой.

– А ты не изгой?

– А что я? Я-то особо о своих способностях не распространяюсь, потому в футбол погонять с пацанами на поле не проблема, а у неё нет друзей. – Егор и кивнул в сторону выхода. – Вот она.

Андрей обернулся на взгляд и увидел худенькую чернявую девчонку в лёгком сарафане и босоножках. Была она бледна не по сезону и при веснушках. Плечики согнуты, взгляд в землю, словно постоянно ожидала удара и сгруппировалась в страхе. В руках она держала пинал. И шла, сжимая в руках так, что ручки с карандашами внутри должны были хрустеть.

Она прошла рядом, мазнув взглядом по обоим. И то лишь потому, что Егор ей помахал.

Андрей ощутил, как странно стало биться сердце. В груди потеплело. Видимо после удара молнией с ним сегодня что-то не так. Сбоит в груди.

– М-да, запугали ребёнка, – протянул Андрей, когда она немного отдалилась. Сердце странно заныло, зажгло, как будто готов случится инфаркт.

Андрей принялся делать дыхательную гимнастику, стараясь успокоиться и прийти в себя. Чего это с ним? Переживает на ровном месте.

– Ты же поговорить с ней хотел, – напомнил Кольцевой. – Уйдёт же!

– Пусть уходит. Не пугай. А то опять молнией шибанёт, – через силу выдавил Андрей, ощущая, что ноги сейчас вот-вот сами помчат за ней. Испугает ещё. – Пусть ей занимается Лада. Видишь ли, тут имеет место быть психологическая проблема. А я выгляжу... не местным. Что бы ты подумал, если бы к твоей сестре подошёл какой-то мужик в старой, потёртой рыбацкой одежде и начал задвигать про детей нового поколения?

– Ну, со мной-то ты заговорил, – припомнил Егор.

– Так у нас и повод был. Общий. Не часто в тебя молнией бьёт. Сближает, знаешь ли.

– У нас часто. И возле меня случалось тоже била… – Егор на секунду задумался, выдавать ли малознакомому человеку тайну или ну его? Всё же решился. – Это когда я Нику с её старой причёской дразнил. Ходила похожая на мальчика. Уж очень коротко её подстригли.

Андрей снял кепку и почесал лоб козырьком.

– Не, второй молнии сегодня я не выдержу. Лада и только Лада. Она сама при желании может похлеще молний отделать.

Его сделал понимающее лицо:

– Управляет погодой?

– Скорее климатом, – поправил Ан. – Только «климатом» всей базы. Ладно, пойдём, с твоим отцом поговорим. А девчонки сами между собой разберутся.

Часть четвёртая: «Дети Антисистемы». Глава 3: Без удачи

То же время.

Дальневосточная тайга.

Серый отшельник опустил руки, устав от долгой, продолжительной тренировки физического тела. Дыхание восстанавливалось постепенно, ритм биения сердца замедлялся неторопливо. Стянув рубаху, получивший уровень влияния Отшельника, прислонился спиной к огромному, развесистому дубу. Отдохнуть в его тени, подставив лицо ветерку – благодать. Разгорячённое тело одобряет.

Мышцы расслаблялись, по телу потекла усталость вперемешку с негой покоя. Тяжёлые веки опустились. Рысь отдал себя течению внутренних энергетических процессов и внешних влияний природы, концентрируясь то на одном участке тела, то на другом.

В один момент Андрея Поднебесного из тела выкинуло. Сознание сместилось в область тонких тел, и увидел себя со стороны. Постояв возле собственного тела, попытался увидеть проблемные участки, нуждающиеся в ремонте… Таковых не нашлось. Тело дышало здоровьем, нуждаясь лишь в коротком отдыхе. Энергетические каналы работали стабильно, гоняя по себе мощные потоки энергий, говорящих за то, что «контейнер» давно привык к тяжёлым нагрузкам. Как физическим, психическим, так и энергетическим, магическим…

Пусть магию этого мира и забрали на долгое время, но гены помнили магическое влияние. Да и невозможно всё забрать. Пусть все ритуалы и жесты, раньше имеющие большую силу, давно походили на фарс и пародию на страх перед потаённым, но современные и эгрегоры при желании могли подкинуть магических сил. Жалкие капли, но в полной темноте закрытого мира и они слепили не хуже солнц.

Рысь пытался разобраться, кто и зачем перекрыл миру все магические потоки, оставив лишь игры с собственной энергетикой, силой воли и хилые каналы связи со своими тонкими телами, предлагая цивилизациям развиваться либо технократическим путём, либо играть в песочнице астрала и ментала, по сути, под властью тех же эгрегоров, получивших небывалую доселе власть. Ведь все мысли (ментал) и эмоции (астрал) оторванных от природных потоков душ давно проходили через них.

Выходило, что самым сильным эгрегором стал эгрегор денег. Он словно гигантский спрут пожрал всю планету, периодически отрывая от любого менее значимого конкурента по куску. Своеобразную дань ему платили все религиозные эгрегоры, эгрегоры войн, стремлений и увлечений, но самое печальное было то, что и от эгрегора любви отрывали кусок за куском.

Так и выходило, что на заре своего расцвета эгрегор денег окутал нестатическим полем весь мир. Ему хватило сил, предоставив людям право развивать его или чахнуть, задыхаясь, как рыба на берегу. А сил хватило потому, что солнце вместе со всеми своими планетами пересекло такую грань мира, где магические потоки и без того проявлялись слабо.

Тысячи лет без магии, но кровь помнит Силу.

Гены всё помнят. Потому доступны родовые сны. Скорпиону повезло больше – по праву близкого божественного рождения он мог использовать не только родовые сны, но проникать в «фонд памяти» человечества, в память любого когда-либо существующего существа.

Сами данные поставляли Хроники Акаши, а эмоции информации сам высший астрал, помнящий чувства всех живущих. Вот почему поначалу так часто путал Скорпион астрально-наведённый «сон» со «сном» родовым. Но Родослав своим появлением всё расставил по своим местам. И вправду – какие уж тут родовые сны, когда отец – полубог, дед – бог, а прадед – Творец. Недолгая родовая линия-то. А сны про самые разные времена идут. Глазами самых разных существ, а то и вовсе сторонним присутствием.

Рысь коснулся незримой рукой своей физической головы, нащупывая канал «родничка». Родовые сны и сам видел, но если Скорпиону доступна астральная проекция снов, то разве он, как Отшельник, не в состоянии получить доступ к Хроникам Акаши и всем слоям астрала? Для этого надо лишь увеличить канал пропускной способности, расширить доступные потоки. Чтобы вместе с проникающей и уходящей энергией свободна проходила и информация. У одних она проходит свободно с рождения, осознаёт это воплощённая (рождённая) душа или нет – не важно. Прочим достаётся по праву рождения от достойных, духовно развитых существ-родителей. А остальным и вовсе всего приходится добиваться самому.

Таких людей большинство. Открывать одну за одной тысячи дверей своих скрытых способностей способен каждый вне зависимости от расового происхождения, предков и родового наследия.

Пусть большинство богов покинули мир, предвидев ослабление своей мощи и жалкое существование в закрытом мире, да укор в глазах доверившихся им людей, но ведь можно же саморазвиваться и в этих условиях!

Рысь знал, что из всех божественных семей на Мидгарде-Земле, остались немногие. Например, экспериментатор Велес, создавший новый тип людей из земляного гена, обрётший новые троны власти и создавший достойные для влияния на мир эгрегоры веры. Бог в окружении толп гелов, задавшийся целью смешения генокодов и изначальной сути человеческих начал. Бог, меняющий имена свои чаще, чем посещают косматую голову мысли.

Остался и Перун, приспособившийся под влияние новых религиозных и военных эгрегоров, в разное время человечества успешно сотрудничающий с периодически приходящими людьми-«драконами», коим не страшны отсутствия магических потоков, ибо сами по себе – мощные генераторы энергий.

Все прочие боги либо усыпили себя до определённого времени, когда будет легче дышать, либо ослабли настолько, что стали тенью подобия самих себя в прошлом.

Полубоги, сильнейшие из магов, демонов, легов и аватар надсуществ, поделили влияние над людьми по путям Аватар, Эмиссаров и Отшельников. Создали иллюзию баланса, которая в разбалансированном мире работает из вон рук плохо.

Рысь обратил себя в шар света, коснулся макушки у самого начала канала, проник в него и, раздвинув основание, быстро полетел вверх по каналу, расширяя канал так, как посчитал возможным.

Только бы пробить слабеющий барьер эгрегора денег, опутавший Мать-Землю.

Только бы мир уже достиг такой точки, что магические потоки вновь усилились до такой степени, что вскоре сами сметут этот барьер естественным образом, напомнив человеку и другой путь своего развития.

Шар коснулся барьера, и Рысь ощутил резкий удар по голове.

Осознание помутилось.

* **

Очередь из автомата над головой. Пули впиваются в землю в полуметре. Хриплый крик старшины улетает в небо:

– Лежать!!! Снайпер в окне!!! Работаем по верхним этажам!

Слова размыло. Волной взрыва оглушило.

На зубах скрипит песок. Губы целуют землю. Стоило приподнять голову в каске-«сфере», оторвать лицо от земли, пытаясь разобраться в происходящем и прижимая к груди ненавистное оружие, как пуля снайпера раздробила переносицу.

Жизнь покинула тело.

* **

Снаряд от пушки снёс с десяток людей, вогнав в дрожь линейных пехотинцев. Ружья передней линии отряда дали одиночный залп, и тут же пришла команда от командира к рукопашной:

– На штыки!!!

Дрожащие пальцы прицепили к ружью штык-нож и перед глазами замелькали синие формы.

Бег. Короткий бег по полю под дружные крики соратников. Вот и заграждения, вот и окопы с противником. В кого бы первым воткнуть остриё?

Вот и пуля в живот. Вот вторая в лёгкие.

Вот и кровь на ладонях перед глазами.

Вот смерть.

* **

Ладонь скупо отмерила драгоценного пороху, засыпала в пищаль, следом легла в дуло свинцовая пуля.

Сердце застучало быстрее, когда конь помчал по полю к лесу. Стрелять на бегу с седла – то ещё занятие. Рука дрожит, цепкий взгляд пытается поймать перекрестье прицела, но всё бесполезно, неудобно, неумело.

Мало опыта.

Сильный ветер сводит на нет всё долго выверенное прицеливание. Конь ещё споткнулся о норку суслика, да на скорости оступился так, что едва из седла не выкинуло.

В седле наездник удержался, а вот пищаль улетел в траву. Потеря, за которую голову снимут. Но товарищи уже близко, не остановиться, не слезть с седла, да и враг стреляет из кустов умело, прицельно, бьёт почти в упор из укрытия. Он на земле. Ему прицеливаться ничего не мешает.

Рука лишь схватила эфес шашки. Вознёс над головой и без всякого желания помчался в атаку, не имея задора ни кричать, ни быть здесь.

Шальная пуля пронзила горло, и шашка выскользнула из ослабевших пальцев.

* * *

Поле боя горело, обжигая землю. Горел урожай, отдавая восходы зрелой пшеницы богам или богу, что в один день заявил о своей исключительности. Дым взвивался до неба, заслоняя солнце. Два войска сошлись на равнине ещё на восходе и к обеду бой превратился в сплошную мясорубку.

Тетивой едва не срезало мочку уха, после бега и пережитого боя на мечах с утра, уставшие руки творили, что хотели. Стрелы носились по полю лишь бы лишь бы, уже едва ли забирая жизни врагов.

Вот и новая попытка натянуть лук закончилась тем, что по пальцам стрелка потекла кровь – содрал кожицу до кости. Отложив ненавистный лук, Рысь ударил кулаком по дереву в бессильной ярости и вытащил из-за пояса небольшой метательный топорик, полный решимости хоть сегодня забрать ещё одну жизнь, отомстить захватчикам. Одинокий лучник противника, забежавший слишком далеко вперёд, показался хорошей мишенью.

Выскочив из-за дерева, «Рысь» махнул топором, целясь в шею. Топорик пролетел десяток метров и забрал жизнь лучника. Попал не в шею, в грудь, но противник свалился на землю и отдал небу душу. Он и не уклонялся ничуть.

Но тут из-за соседнего дерева выскочил бронированный рыцарь со щитом и мечом. Рысь повернулся, понимая, что бежать некуда. Зашли с тыла. Облако пыли от приближающейся конницы обрекало на уничтожение. В следующий момент рыцарь взмахнул мечом и умело вонзил в незащищённый живот остриё. Щит с единорогом застыл перед глазами в посмертии.

* * *

Солнце палило нещадно, выпивая из тела все соки. Соратник толкнул в левое плечо. И копьё, вместо того, чтобы вонзиться в грудь противника, скользнуло по щиту.

– Держать строй! – повелел из последних рядов один из ветеранов.

Злость на них была едва ли меньшей, чем на врагов. Если такие умелые, то почему сами не стоят в первом ряду?

Строй скорее мешал самому рослому из отряда, чем помогал. Приступ злости был добавлен тем, что на ногу наступил воин справа.

Как же неудобно шагать нога в ногу!

Взревев туром, воин выдвинулся вперёд на полшага, ломая ровный строй копьеносцев. Бородатые рожи противников немало удивились приятному для себя сюрпризу и подались вперёд, наседая.

Копьё пронзило ногу строптивца и тут же рассекло щёку. Нож под ребро был лишь завершением.

* * *

Рысь отпрянул от дерева, хватая ртом воздух так глубоко, как могли позволить лёгкие. На голову как сковороду опустили. Виски заломило, разгорячённый передозой информации мозг запаниковал, считая, что убивают именно его, – нужно спасаться! – и тело переполнилось адреналином.

Следом за накатившим давлением на голову пришла фантомная боль. Живот слал сигнал, что ощущает в себе нож, свинцовую пулю, ныли как бы распоротые рёбра, нога напоминала о копьё, зверски болела раздробленная пулей со смещённым центром тяжести переносица.

Тело десятки раз приготовилось умереть, напоминая о фатальных ранах. Сердце сковало страхом.

Долгие минуты Андрей ощущал то, чего никогда не происходило непосредственно с ним. В накатившемся бессилии предоставив мозгу право самому разобраться с происходящим.

Фантомные боли перед открывшимся источником были ещё цветочками. Вот ягодки накатившего потока информации по расширенному каналу – дело другое.

Лавины грязи и мусора мыслей энергоинформационного поля человечества вдоволь полились Отшельника. Сам же сбил волевым посылом все фильтры и теперь воочию ощущал единство с человеческими желаниями, стремлениями и фантазией.

Тело согнулось дугой, вырвало. От картинок, что замелькали перед глазами, стало до того дурно, что любая увиденная смерть минутами ранее казалась бы освобождением. Не всякая крепкая психика способна была выдержать тех форм извращённых желаний, что блуждали по миру вперемешку со стремлениями эти желания осуществить. Развращённый мир поражал своей грязью. Он словно весь состоял из пороков, заслоняя робкие уголки света безликой серой массой.

Прикрытые вуалью порядков и устоев, людские помыслы необузданных разумов вырывались на свободу в моменты сна, алкогольного, наркотического или химического опьянения, в моменты приступа ярости, гнева, жажды мщения, сильной обиды, горечи, безнадёги.

Коктейль эмоций и чувств уставшего от собственного падения-«развития» человечества взбалтывался годами и в тонких мирах стоял такой шторм, что Отшельник безмерно удивился, почему так ожидаемый Конец Света ещё не пришёл к людям. Внешне жаждущие жить в мире и гармонии, люди в целом и по большему счёту желали для себя и для каждого лишь одного – Очищения. Великого, тотального Катарсиса, то есть того же Конца Света.

Рысь расширил фильтры-барьеры для нового канала, и устало свалился на траву, глядя в небо. Боль постепенно уходила: фантомная стихла сама собой, а свою заглушал, заставляя себя пережить увиденное и отпустить. Как бывает с ночными кошмарами.

Мозг, по крайней мере, больше не походил на раскалённый кусок металла, и становилось легче дышать. Стихали спазмы желудка, растворялись в крови быстро изжившие себя гормоны.

– Вот уж первый блин комом, так комом. Как же Скорпиона так по полу не размазывало? – Обронил пересохшими губами Рысь. – И почему поток мне именно смерти показывал? Самые сильные эмоции – эмоции «перехода»? Тогда учиться мне ещё и учиться, прежде чем смогу заглянуть в любое прошлое… Но ничего… Время есть. У всеми богами забытого человечества не осталось ничего, кроме времени для раздумий. Хотя бы над вопросом: «За что?».

Индивидуальным вопросом для каждого.

За невесёлыми мыслями вновь провалило в мало познанные дебри наведённых снов.

Новая порция информации пришла сама.

* * *

Он остался один. Последний в своём роду. Последний Скиф.

Жажда мести заполонила сознание, заволокла глаза кровавой пеленой. Пальцы сжимались в кулаки, а по щекам ручьями текли бессильные слёзы.

Ненависть. Ненависть и жажда мести!

Если бы не эта жажда, он упал бы сейчас на землю, забился бы под куст и отрешился от всего вокруг. Так отчаянно хотелось забыться, но смрад горелого мяса сородичей, чьи изрубленные и почерневшие трупы покрывали землю, не давал этого сделать.