Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть четвёртая: «Окраины». Глава 12: Время уходить

Эдем.

Некоторое время спустя.

Денница занёс пылающий меч над головой бессознательного Адама. Если его попытаются убить сейчас, то Велес смирится и падёт на колени. Так как под угрозой тьма лет работы. Новый Наместник признает права на престол, уступит уже не Деннице, но Сатане. Менялся Арлег стремительно, скидывая оковы памяти, обрастал старой силой.

Смирится и Лилит.

Путь к Трону и новой славе был устлан телами послушных гелов. Кровь заливала своды райской обители. Среди рослых тел в белых одеждах мелькали латы Архигелов. Пришлось зарубить несколько Серафимов, которые даже в одиночестве бились в расчёте один к десяти.

Денница с Люцифером, в союзе с лучшими бойцами-отступниками, прорубились к сердцу Эдема.

«Перводуши умрут. Это – победа!»

Вокруг кипела сеча. Михаил послан за подкреплением Серафимов, а Гавриил наступал по всем фронтам, но кольцо над заступниками не скоро сожмётся. Время есть, а человек лежит под ногами уже сейчас. Лежит без сознания, лишь веки не опустились, смотрит, словно всё видит и вне своей прошлой памяти. В этих бездонных глазах ни капли страха. Смотрит так, как будто не его, а он поверг противника.

«Но что ты, контейнер, можешь против силы и меча? Спи вечным сном, непокорный!»

– Стой, Денница!

Звонкий голосок Лилит резанул по слуху. Она бросилась под занесённый меч, взмолилась.

– Не трогай его. Мы созданы друг для друга одним богом. Наша любовь неразлучна. Мы как две половинки одного целого. Если убьёшь, то только обоих. Начни с меня, ибо он без сознания.

Преображённый Денница навис над людьми, как утёс над рекою. Громада гнева и злости. Поражён этим человеческим вирусом, что как проклятье Творца не позволяет опустить меч на эту женщину.

Настоящую женщину – первую. Велес не солгал – он в полной мере ощутил всю прелесть человеческих чувств взамен утерянных сил в этих садах.

– Ты пойдёшь со мной в Ад. Ты прыгнешь со мной в Антимир. Или так, или он умрёт!

Тело Денницы снова стало меняться. Голос из бархатного стал похожим на камнепад тысяч камней. Суть Сатаны вновь брала верх, срывая заплатки Велеса.

Лилит склонила голову, убито прошептала:

– Если он останется в живых и не падёт от твоей или чьей-либо ещё руки, и мы покинем рай, никого больше не тронув, то я уйду с тобой отсюда… навсегда. Даю слово.

– Быть тому!

Женщина склонилась над Адамом, припала губами к губам. Слёзы покатились по щекам и закапали на его рассечённое лицо, коснулись губ. На местах нанесённых Денницей ран, водная лазурь превратилась в пар, и порезы затянулись.

– Адам, я должна покинуть тебя, но род человеческий не прервётся. Ты обязан полюбить другую. Слышишь, любимый? Ты обязан. Ради меня, ради наших несостоявшихся детей, внуков и потомков. Какой бы не была та другая, но ты должен… должен. Прощай, мой единственный... Они сотрут тебе память. Ты не вспомнишь ничего. Возможно вытрясут саму твою перводушу, заменив на ошмёток. Но и он будет потенциален. Ибо я всегда буду рядом.

Послышался шелест множества крыльев. С неба, закрывая солнце, спустились Серафимы. Три пары багровых крыльев на каждого грозно взъерошились. Пылающие мечи яростно отразили свет светила.

Среди небесного воинства выделялся Архигел Михаил с огромным пылающим мечом, который горел и светился, словно само солнце. Новоприбывшие быстро окружили отступников, где как гора над всеми нависал могучий Денница.

– Как вы могли пойти против нас, отступники? – вопросил Михаил.

Он стоял плечо к плечу с серафимами, замыкая круг вокруг отступников. Каждый багровокрылый был как минимум на две головы выше Михаила, но по сравнению с Денницей и его новыми солдатами они выглядели детьми перед взрослым.

Денница больше не атаковал. Он опустил огромный, покрытый по самую рукоятку священной кровью, чёрный меч. Он добился всего, чего хотел. Она – его. А в резервацию он ещё вернётся. Вернётся и уничтожит это место насовсем. Оно будет гореть вечно и никогда не узнает покоя. Ибо имя ему будет «Палёный стан». Место вечной войны.

С неба спустился Конструктор, вознёс длань над Денницей. Могучий голос покатился по земле, заставляя всех падать ниц. Лишь Денница и Люцифер устояли.

– За свои деяния ты будешь низвергнут, клятвопреступник. Ты и твои приспешники будете прокляты во веки веков и не будет вам мира и покоя. Слово Наместника.

Денница поднял тяжёлый взгляд, борясь со слабостью во всём теле. Губы раздвинулись в ехидной усмешке:

– Как только ты совершишь изгнание, ты потеряешь половину силы. Ты будешь «светлым», но «тьма» будет со мною. Ты познаешь баланс дуальности. Не будет больше единого правопреемника. Наместника сил полностью ты не получишь. Будешь половинен до самой своей смерти, как обрекаешь меня на изгнание, сам будешь изгнан и будешь прятаться. Ибо ты, но не я разрываешь договор.

– Убил ты светлое в себе, как только покусился на запретный плод, что не на дереве растёт, а создан для другого. А покусился ты на дар любви. А он лишь для души, для человека, – вздохнул Велес. – Ты смог полюбить моей помощью. Ты влюбился, усмирив гордыню своих сил, но так и не понял, что любовь – игрушка для двоих, а не пристанище для одиночества. Так будешь одинок теперь ты.

– Да будь я проклят сотню раз, но я всё же познал любовь, а ты остался пуст! Прощай же, Волохатый!!!

– Отныне демон ты, над которыми был поставлен. Сатана – вновь твоя суть! И все твои друзья отныне павшие. Падёт с тобой и Лилит. Но Перводуше дарую я возможность быть везде. Не будет перед ней дверей закрытых. А прочим быть низвергнутым во тьму! На тьму веков! Да будет так! Отныне порожденье тьмы ты! Пойди же прочь, деянье прошлых лет! Я зря тебе доверился.

Подошёл Велес к Деннице, вырос в размерах, схватил за горло и швырнул в землю. Она стала зыбкой, как кисель. Гирей полетел Сатана вниз, пробивая телом пласты земли, теряя крылья ан-гела. Летал в небе, а стал подземной тварью. И ныне его дом в Преисподней одиночества. И только Лилит к нему может приходить. Когда захочет. Но не было такого никогда. Потому что пала суть Сатаны, но Денница отскочил. И ухватив Лилит за руку, сам метнулся к точке Антимира.

Но вырвала руку Лилит. И крылась от него во тьме Антимира. Ей самой решать где и как жить.

Земля разверзлась, поглощая демонов-отступников. Все полетели не так глубоко вниз, как оболочка предводителя, но все образовали девять кругов ада. И поклялись они отомстить небу через землю. А земля – обитель душ, что как в контейнерах, живут в людях, могла себя защищать лишь через людей. Так сотворённый человек стал местом поля битвы двух сил дуального мира, как ранее все демоны Земли не приняли родов богов, пришедших из иных миров.

Велес заглянул во тьме, и обратился к Лилит.

– Зачем ты поклялась идти с ним? – был первый конструктора вопрос, что стал им с малой буквы, лишившись сил Наместника, став половинным.

Лилит из тьмы смотрела лишь на Адама, игнорируя всех окружающих. В мире нет никого, кроме него. Она в Антимире телом, но душой в мире рядом с ним.

Ответила созданная Перводева:

– Есть вещи, которые не понять никаким силам. В своих Силах вы не допускаете никаких слабостей. Трусливы вы, чтобы любить, – ответила Лилит и спустилась во тьму адских кругов, сдерживая слово.

Слово настоящей женщины. Первой женщины из созданных.

Сад-резервация как будто потускнел с уходом женщины. Беспокойно заворочался Адам, медленно просыпаясь.

– Душа – потёмки, – нарушил тишину Гавриил, наблюдая, как Единый теряет половину силы.

У Велеса это выразилось в том, что лик его стал ужасен. Тело покрылось шерстью, как у зверя. Слово «волохатый», обронённое Денницей, подействовало проклятьем-воплощением.

– Не смотреть на меня! Лик мой отныне незрим! – закричал в истерике Велес на всех, кто был рядом.

Ангелы молча опустили взгляды под ноги.

– Где Лилит? – прозвучал первый вопрос очнувшегося Адама.

Лик бога пугал его. Он приобрел звериный вид. Челюсть выдвинулась, часть зубов стала клыками хищника, вылезшими из-под нижней губы.

– Сгорела в пламени Дара Творца, – ответил Велес, ощущая, как зудит кожа от прорывающей шкуру шерсти. Волосами покрылось и лицо. Пряди волос увеличились, слившись с остальной растительностью. Медведю стал подобен. Хоть в лес подавайся.

– Что происходит? Где моя женщина? – снова спросил Адам, глаза заблестели, кулаки сжались.

– Лилит с нами больше нет, – вздохнул Велес, ощущая, что голос стал немного рычащим. – Но мы тебе найдём другую, лучше.

Адам в гневе сам зарычал, бросился на своего Создателя, не веря больше ни слову его, но верные серафимы, покорившиеся Велесу, преградили путь, став плотной стеной.

– Баланс для ваших Сил, а человек – душа. И не понять всем силам нас. Боритесь меж собой, а я пойду её найду. Ошибку совершили наши души, когда оставили вас в этом мире жить, – сказал Адам, повернулся спиной и зашагал прочь к разверзнувшейся земле, собираясь нырнуть на дно миром следом за своей женщиной.

Но удар по голове тяжёлым предметом погрузил Адама в сон. Сзади стоял Рафаэль, двумя руками держа бревно. Басом ответил:

– Он перенервничал сильно. Может наделать глупостей, а заодно нас всех сотрёт с лица земли. Так себе носитель знаний. Давайте заменим Перводушу на душу попроще?

– Ему мы лучше новую жену найдём, память подчистим. А чтобы не страдал, пусть будет обликом как Лилит, если вспомнит, так обманется видом, – повелел Велес, больше отныне занятый собственным видом, чем продолжением эксперимента. – Лишите его памяти. Пусть будет вновь чистым листом.

– У нас с материалами проблема, – обронил Михаил, соображая из чего создать копию Лилит. – Создание оригинала невозможно. Денница разрушил машины воспроизводства полного цикла.

– А на нём разве лишних деталей нет? – саркастически заметил Рафаэль. – Давайте ему голову оторвём вместе с воспоминаниями. А новую прикрутим.

– Так это же будет неполноценная копия, – возразил кто-то сзади.

– Он скоро проснётся, надо думать быстрее.

– Да скорей же! Он сейчас всё порушит!

– Да дай ему по рёбрам!

– Кажется, сломал одно.

– Тише ты… У него ещё много.

– Не важно, клонируем то, что есть на оставшейся машины. А голову оставим, чтобы есть мог. А то подохнет, а нам отвечать потом.

– Видоизменить копию не забудьте. По старой схеме, подобной Лилит должна быть. Не по внутреннему, но по внешнему образу как минимум, – закончил спор Велес подопечных.

Очнулся Адам, лёжа рядом с копией Лилит. Он не помнил прошлого, но улыбка женщины ему нравилась.

Как можно не любить часть себя? И дал он копии новое имя – Ева.

Часть четвёртая: «Окраины». Глава 13: Не Та

Эдем.

Много дней спустя.

Адам лениво перебросил сладкую тростинку с зуба на зуб, поиграл языком, тоскливо сплюнул. Как же это всё надоело.

Всё надоело! Даже трава под ногами, и та не имеет горечи. Всё сладкое, такое сладкое, что приторное. Каждый день, как предыдущий, все они словно близнецы идут чередою. А рядом, словно витает неведомое. Что-то на расстоянии вытянутой руки, словно протяни и схвати.

«Но нет же, это чувство не постигаемо».

Тошно от безысходной ежедневности и давит в груди.

– Ан-гел! – по слогам закричал Адам. – Ан-гел хо-ро-ни-тель!

Пушистый полосатый хвост прошёлся по щеке. Здоровый зверь в три, а то и четыре человеческих веса, которому дал имя – тигр, ластился, словно та же овечка. Этому огромному грациозному зверю охотиться бы на тех же овечек, вонзать острые как у Создателя клыки в добычу, ан нет, так же безобиден, как и большой древесный червяк на соседнем дереве.

– Ангел! Могильщик мой, ты где-е-е? – снова прокричал Адам. – Закопай меня в землю, которой я являюсь! Не томи!

Тоска грызёт изнутри, тяжёлое чувство давит и разрывает, прижимает к земле, делая существование бессмысленным, долгим и не нужным.

Ничего не радовало Адама. Женщина рядом, но в груди такой щем, что тяжело дышать. Неполноценна. Ангелы ошиблись, считая, что копией смогут её заменить. Но копия не оригинал.

НЕ ТА женщина рядом! А где ТА?

Ветер взъерошил волосы, прошёлся по щеке мягкой дланью, силясь отогнать груз воспоминаний и унести прочь вместе с кипой облаков. Но что-то внутри понимало, что воспоминания не уйдут никогда.

Это чувство сильнее его. Это сильнее запретов ангелов и Создателя.

– Ну что? Грустишь? – прервал ход мыслей окрик.

Раздвоенный язык коснулся уха и щекотно прошёлся по самой мочке, отрывая от недосказанных мыслей. Сатане не разрешалось покидать подземелья, но проецировать сознание на зверей, птиц, людей и даже пресмыкающихся он мог.

Со змеями особенно просто работать. Структура такая – змеиная, да пресмыкающая. Иначе – гады ползучие.

Адам, не поднимая головы, узрел свесившегося с ветки червяка невероятных размеров.

«Надо бы этому созданию новое имя дать, а то слишком рознится с безглазым обладателем земли. Язык опять же».

– Чего тебе? – спросил Адам и не сразу узнал свой голос. Тот хрипел и сипел, как будто долго пил холодную ключевую воду.

«Хотя какой червяк? Пусть будет змей… гм, змеёю».

– Змея ты холодная! Змей подколодный! Змий ползучий!

«Новонаречённый» змей сполз с последней ветки на землю, обвился вокруг ног Адама. Глаза со странными зрачками пресмыкающегося вперились в глаза человека.

«Эх… Надо бы Создателю сказать, чтобы змеям веки доделал, а то зрачки гипнотические, совсем неправильные и непривычные», – подумал Адам.

– А яблоки-то горькие, – прошелестел раздвоенный язык.

Сначала Адам ничего и не понял. Мысль приходила медленно, постепенно. Затем у человека зажглась искра интереса к ползучему созданию. Мужчина тяжело приподнялся на локтях, обронил:

– Горькие? Да ну ты брось. Здесь всё сладкое, недаром Ева даже ранетки «райскими яблочками» назвала. А вкус горького я пробовал только раз, когда слеза коснулась губ во сне иль наяву. Это последнее, что я помню, перед… чем? Рождением?

Змей прополз щербатой головой до самой груди, отчего у Адама вся кожа покрылась мурашками. Человек испытал новое ощущение – отвращение.

Змий прошелестел языком почти у самых губ.

– Да уверяю тебя, горькие. Как те самые слёзы... Попробуй.

Змей почти коснулся губ человека раздвоенным язычком. Адам не позволял такого даже Еве. Человек вскочил, стряхивая многометровую, тяжёлую змеюку, как лепесток с деревца. Силой Создатель одарил под завязку, пообещав, однако, что каждое новое поколение будет всё слабее и слабее, но взамен приобретёт нечто большее. Но что, как всегда, не сказал.

Он вообще много не говорил, виделись в последнее время через посредников – ангелов. Образа Его Адам не помнил.

Адам не понимал, как ему предстоит заселять землю обетованную с той, которую не любит. Но его бог других создавать отказывался, мотивируя тем, что создал их в лучшее время творения и вряд ли повторит подобное.

Змей после пинка могучей ноги улетел в кусты. Адам вдогонку прокричал:

– Мне всё равно тех яблок не отведать! Мой бог против. Поди же, искуситель, прочь!

А про себя добавил, что обязательно спросит незримого, почему он наложил запрет на плоды во век никому не нужных яблочек? Кому нужна эта мелочь, когда вокруг растут такие дивные по красоте и вкусу плоды, что есть можно часами к ряду?

Спина вновь прижалась к мягкой древесной коре. Шум листвы в момент навеял образ Лилит, погрузив в думы. О змее и думать забыл.

А змий улетел сквозь кусты прямиком на запрещённое дерево с не менее запрещёнными плодами.

Змей только и поразился непробиваемой недалёкости Адама.

«И этим двуногим все ангелы должны поклониться, признав их верховенство над собой? Даже безропотные солдаты Велеса на такое не пойдут, – подумал Сатана печально вздохнул, лизнув раздвоенным языком одну из недозрелых ранеток, оставив на плоде капельку слюны: «Пусть осознают, что они не первые и далеко не лучшие. Пусть поймут весь обман скрытного бога, да бегут из этой резервации. Бегут к другой жизни, к другим богам. Зря Велес приписал все деяния сотворений мира себе. На земле богов не меньше, чем плодов этого дерева. Они всего лишь капли Единого. Немало из них творят, создают, клепают и плодят тысячи людей, в том числе из любых подручных материалов: дерева, камня, песка, воды, лавы, облаков, если горазды. А эти двое «глиняных» сидят и ничего не видят. Наивные слепцы. Эволюция никогда не создает виды в единственном числе».

Сатане было очевидно, что первосотворённые и перворожденные смешаются, давая новое человечество. Но Велес наверняка что-нибудь придумает, не желая смешивать своих и всех прочих до последнего момента.

«Особому народу придётся по жизни тяжко с таким богом. Но он наверняка не позволит усомниться в своих словах и под его знамением – шестигранной звездой, пройдут его люди через кровь и отчаянье. Сплотятся ли или погибнут – кто знает?».

Вибрации языка уловили присутствие подруги Адама. Змею не дали ушей, но язык ловил колебания температур гораздо лучше, так что уловил приближение Евы раньше, чем её увидели бы глаза за густой листвой.

«Надо постараться вручить ей именно этот плод».

Змей приподнял голову и треснул ей по ветке, да так, что все незрелые плоды посыпались на землю, лишь смоченное его слюной осталось висеть, как и прежде, увеличившись в размерах и засияв, как драгоценный камень, бликами света.

– Ева! – позвал змий.

Клонированная женщина с измененной хромосомой повернула голову. Россыпь рыжих локонов последовала за ней с опозданием, прикрывая всё нагое тело до самых бёдер. Это у Лилит волосы чёрные, как смоль от жажды отомстить за несправедливость разлуки с любимым. У Евы другие.

Ева не Та.

– Червяк? Чего тебе? – спросила Ева и заинтересованно подошла поближе.

Змей свесился с ветки, поймал глаза девы в прицел гипнотических зрачков и медленно заговорил:

– Я не червяк, я змей. Муж твой назвал так, а я не против. Чисты вы и невинны. Зачем с вами спорить. Но дело не в этом, – тут он приблизился вплотную, – ты хочешь помочь Адаму забыть тоску? Видишь же глаза его, полные тоски?

– Вижу!

Ева прислушалась, бегло осмотрелась по сторонам, как будто опасалась делиться тайной. Медленно, величественно кивнула.

Змей про себя подумал: «Да, у тебя большая миссия. Если и не зародить весь мир, то двух сыновей ты породить должна. Чтобы сгинул один, а второго прокляли, и Лилит в Аду было не так одиноко».

Вслух же змий сказал:

– Сорви последнее яблоко с древа, надкуси и положи этот кусок ему в рот, когда он будет спать.

– А может, сам укусит? – предложила Ева.

– Сам он никогда не согласится его отведать лишь потому, что не может позволить себе забыть печали. Ты должна ему помочь. Ты меня поняла? Хочет того или нет, помоги.

Ева снова зачаровано кивнула, глядя в гипнотические глаза.

Полчаса рыжая дева, сидя в засаде, теребила в руках яблочко, почти полностью содрав с него все знания, которые змей хотел подарить людям. Осталось только совсем чуть-чуть – потенциал. Еве невдомёк, что так он станет доступным не всем. И придётся немало покопаться в себе, прежде чем извлечь его, отсекая от грязи.

Наконец, Адам уснул. Дыхание послышалось спокойное, размеренное. Ева осторожно приблизилась. Сердце останавливалось всякий раз, когда веки возлюбленного подрагивали, словно сейчас проснётся.

Нежные пальцы аккуратно коснулись губ – чего Адам никогда не позволял! – и чуть подёрнули челюсть вниз. Затем Ева откусила небольшой кусок горькой ранетки и положила в рот Адама, прикрыв челюсть для верности.

Мужчина понял, что задыхается. Незнакомое прежде чувство близости смерти заставило проснуться, вскочить на ноги. Он с расширенными глазами смотрел на растерянную Еву, руками хватался за горло. Лицо начало синеть, лёгкие пытались вдохнуть хоть немного воздуха, но не получали ничего.

– Ева! Д…у…р…а, – просипел он из последних сил и пал на колени, продолжая хвататься за горло.

Змей всё это время выжидал, пока человек проглотит кусок. Но тот лишь умирал. Пришлось всей массой своего тела рухнуть на спину Адама, отчего тот тут же отхаркнул часть куска и мощно задышал.

Но дело сделано. Часть комка так и осталась в горле навеки. Зато каждого поперхнувшегося человека с тех пор бьют чуть выше лопаток, куда упал змей, спасая сотворённого.

Адам так и не проглотил полностью кусок яблока. С тех пор знания человек добывает в поте лица, пока не становится сыт ими по горло. Как, впрочем, порой и Евой.

«Адамово яблоко» навсегда в память об этом дне поселяется в горле среди всего мужского населения в день взросления-прозрения.

Воздух вспыхнул в нескольких метрах от троицы Адама, Евы и змея, что тут же уполз в кусты. Сияющий огонь, в котором угадывались контуры зверя, завещал:

– Да как вы посмели?!

Змей спрятался за ближайшую ветку, Ева метнулась за спину Адама, а Адам смотрел на пылающий, огонь не отводя взгляд. Неожиданно догадка проскользнула в сознании, обронил мужчина:

– Почему не являешься в своём истинном виде?

Огонь вспыхнул ещё ярче, но словно задумался источник света и жара, метнул искры:

– Ты меня более не выдержишь. Я слишком велик для тебя.

Адам поймал за хвост новую мысль:

– Но ты же создавал нас по образу и подобию своему. Почему дети не могут смотреть на отца своего? Я таков как ты? Или Ева больше на тебя похожа?

Из-за ветки вылезла голова змея, ехидно добавил:

– Потому что врёт он всё. Велес – лишь половинчатая подделка Наместника. Куда ему до Творца. Собрал вас из тех деталей, что были и попытался модернизировать. По итогу лишь многое урезал. Потому давитесь от каждого кусочка. Не удивлюсь, если вновь заставит вас что-нибудь отрезать ему на потеху.

Огонь полыхнул ярче прежнего. Дерево, на котором была змея, опалилось в один миг и рассыпалось прахом. Перед змеем разверзлась бездна. Он полетел вниз. Так, впрочем, и собирался вернуться домой.

На лету лишь прокричал Адаму:

– Не верь ему, тебя создал не он. Он лишь собрал! Душа твоя – создатель твой! Не образ!

С той поры в сознании человека всегда воюют две противоположности. Человек познал правду и ложь, но различить и понять, что есть что, сразу не может. Опыт нужен.

Адама и Еву изгнали. Перед ними открылась вся полнота жизни с её трудностями и успехами, болью и радостью.

Но они повзрослели, как вырастают все дети, покидая родителей. Велес больше к ним не обращался. Знал он, что Адам его речей слушать не станет и Еве не даст. Но появились новые дети. Храня секреты от родителей, они общались с богом своим. Он научил их поклонению, чего не позволял себе ни один северный бог.

Велес создал культ…

В тишине подземелья прозвучал голос Люцифера:

– Я что-то не пойму. У Адама и Евы будет всего два ребёнка, причём оба мужского рода, тем более один другого убьёт, а убийцу проклянут на вечные скитания, изгнав его из ранга людей. Он станет демоном в понятьях «пернатых», как и Лилит. Так?

Подземелье вспыхнуло сотней факелов. Голос с высокого чёрного трона, созданного Сатаной, прорезал тишину, прошёлся по стенам исполинской мощью познания.

– Ты грезишь будущее. Так зачем спрашиваешь?

Как Сатана старый друг нравился Светоносному меньше, но так как Люцифер был единственным, кто приходил к падшему ниже всего, Денница заглушал своё «черное» обличие и пытался казаться прежним.

Старые привычки.

Люцифер встряхнул пыль с опалённых крыльев. То, что дарил Велес в резервации

своим солдатам-гелам заодно с приставкой «ан», что имело обозначение «его», во всём прочем мире не имело смысла. Гравитация не та.

Люцифер подошёл поближе к трону. Перед ним тут же воссоздался широкий стол, полный яств и удобное кресло. Гость верхних этажей плюхнулся в кресло, плеснул в чашу в форме черепа ангела красного, как кровь вина. Залпом осушил и выдал новую мысль:

– Так на этом план мохнатого старца и закончился? Его создания, едва возникнув, сгинули. Откуда же пойдут остальные люди? Им ведь велено плодиться, а он других больше не создаст, чай не Творец, силёнки не те. Я чего-то не понимаю?

Взгляд Сатаны устремился вдаль. Слова раздались, как раскаты грома:

– Если бы это был единственный создатель, мир был бы мёртвым с того момента, когда мы забрали Лилит. Ева – клон. Видоизменный. Через несколько поколений потомство должно выродиться из-за дефектов генов. Но есть и другие боги, которые внесут изменения. Всех людей не перетопить в божественном гневе. Тебе ли не знать?

Люцифер кивнул в понимании.

– Есть люди, созданные богами, есть люди, рождённые от богов. Их кровью род Велеса и будет жить. В прямом смысле. Он даже обряды придумает соответствующие. Будь уверен, раз с поклонения начал Волохатый, он научит их пить кровь по образу. Не сейчас, так позже.

Снова кивнул Светоносный, потерявший крылья. Продолжил Сатана.

– У них там сейчас такие войны за сферы влияния пойдут, куда нам подземельным изгнанникам. Ну, а если какой Конец Света, Рагнарок или Апокалипсис, то богам придётся создавать всех заново. В короткий срок. А сам знаешь, что получается, когда срок короткий. Там не доделал, тут не додал, – немного подумав, Сатана добавил. – Но есть мы. Не обременённые собственной паствой. Можем вмешиваться, когда захотим. Влиять на людей можно и отсюда. Они такие наивные.

– А что нам мешает создать свою паству? – сказал Люцифер и откинулся на спинку кресла. Без крыльев получалось удобно.

Невольно гость заметил, что у самого Сатаны крылья изменились на перепончатые. С такими можно парить на тёплых потоках. Земля греет, полна их. И если старый друг парит над каменными сводами над реками лавы по старой привычке, то кто его осудить в его вечном одиночестве?

Такие даже не подожжёшь в полёте.

Денница кивнул:

– Хорошая идея. Но чтобы распространить наши слова, нам нужны пустые головы, полное отсутствие фильтров и полные душевные противоречия. Если хочешь, чтобы верили, забери знания. Вера вся от отсутствия информации.

– Тогда это будет время оцифрованных богов, – кивнул Люцифер. – Едва бездушные машины возьмут верх, мы получим власть над умами. Есть и другой вариант… но он мне не очень нравится.

– Покажи мне.

– Это просто набросок.

– Тем более, покажи!