Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Степан Мазур,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 251 (всего у книги 360 страниц)

Часть вторая: «Управление». Глава 7: Разговоры у костра

Вечер плавно вступал в свои права. Солнце опускалось за небосклон, окрашивая небо кистью незримого художника в малиновые оттенки. Скоро наползут сумерки, зажгутся первые звёзды. Скорпион вдохнул полной грудью, ощущая, как соскучился по природе. Повернулся и невольно вздрогнул. Перед глазами во весь статный рост стоял хмурый Рысь, скрестив руки на груди. Русые, длинные волосы трепетали на ветру, синяя повязка на лбу их едва сдерживала.

– Я рад тебя видеть, долго ждал. Но раньше ты пешком приходил. Времена изменились, или повзрослел?

– Прости, брат… Опаздывал.

– Дело не во времени. Мне пришлось порвать защитный кокон непрогляда, чтобы самолёт совершил посадку. Я его полгода налаживал, сам знаешь. Мне до возможностей деда ещё шагать и шагать. Всё приходится своим трудом, путём проб и ошибок, – Рысь немного помолчал и добавил. – Эх, устал я что-то.

– Да не моя вина, брат. Отец вмешался, все карты переиначил. Я проспал этот момент.

– Ну ладно, чего на родню пенять? Рад тебя видеть. Пойдём, самовар поставим, – Рысь улыбнулся, суровый взгляд растаял.

Приёмные братья крепко обнялись. Вдвоём пошли к дому, где на веранде уже парил самовар и воздух смешивался со сладкими запахами выпечки.

– Брат, я тоже рад, – Скорпион замедлил шаг. – Слушай, я пока летел, мне сон один родовой приснился. Ты знаешь о пятом сыне Святослава? Он его с собой в дружине в последние походы.

Рысь невольно остановился, печально выдохнул:

– Мечеслав? И откуда ты знаешь про Мечеслава?

– Я не знал, как его звали. Я не досмотрел. Времени не хватило.

Рысь первым взошел на крыльцо, разлил по чашечкам чай, придвинул резные чаши с пятью сортами мёда. Убрал тряпицы с тарелок, полных сладких ватрушек, домашнего печенья, бубликов, снова вздохнул:

– Всё-то ты знаешь. Я сам недавно докопался.

– Ну, рассказывай, рассказывай скорей. Мне же про старину любо слушать.

– Ну а мне любо сказывать, но поешь прежде.

Скорпион старался не смотреть на накрытый стол, но подлое зрение послало сигнал мозгу, что под руками настоящая еда, ресурс. Обоняние тут же уловило тепло, свежесть печёного. Даже ветерок вступил с ними в союз, вызывая аппетит. Мозг взбунтовался, отвоевав себе часть тела. Рука своевольно потянулась за добычей, пальцы цепко вцепились в мягкое, горячее, слоёное тесто.

Рысь довольно улыбнулся, и начал:

– Мечеслав – любимый сын князя. Ему Святослав Хоробрый пророчил владение своими землями, что построит после взятия Константинополя. Двенадцать вёсен парнишке было. За два дня до рокового события он доказал своё право на ношение взрослого оружия. Ты же помнишь, сколько весил взрослый харалужный меч?

Скорпион кивнул:

– Да там все богатыри были. Лентяев в старшей дружине Святослава не наблюдалось, сам ратным был и другим спуску не давал. Этого даже из летописи выкинуть не смогли. Потому что всё бы пришлось выкинуть. А если князя целиком убирать – пробел в хронологии.

– То-то и оно, – подтвердил Рысь. – Не привык паренёк быстро к новому мечу, а старый уже взять не мог. Гордость.

– Драка? Битва? Что там было? – Скорпион уже безжалостно поглощал труды долгих часов старания Рыси за русской печкой.

– Тут сразу и не объяснишь. В дружине князя были не только русичи – потомки славян и русов. После побед к нему присоединились болгары и племена печенегов, а также местные проводники и прочие наёмники. Непримиримые враги шли за Святославом рука об руку, разногласий не было. Ты же знаешь, как обычно воюют печенеги?

Скорпион попытался ответить, но булочка, как на грех, не позволяла открыть рта. Точнее, рот то открыл, но звуки только нечленораздельные. Прожевать надо.

– Ладно, сам скажу, – не стал пытать Рысь. – Печенеги – кочевое племя. Нападут быстро, затем резко отступят, осыпая контратаку врагов тучей стрел, потом снова нападут, и так много раз.

Скорпион кивнул.

– Но они слишком долго воевали с князем рука об руку, отвыкли отступать. Стяги князя не знали поражений. Ни разу. Как убегать при этом?

Скорпион перестал жевать, превратившись в слух.

– Вард Склир, крещёный печенег, полководец византийцев, ночью вышел из-за стен Аркадиополя. Это городок такой был перед Царьградом. Мощные стены. В общем, вышел и напал на засадные полки – печенегов-союзников Святослава. Те, узрев земляка–предателя, двинулись напролом покарать мерзавца, поломав строй.

Рысь примолк, вспоминая подробности. Добавил только:

– Кстати, общее войско Святослава не превышало пятидесяти тысяч человек. Хитрые ромеи загодя до этого, уточняя количество дани, спросили о точном количестве воинов. Святослав назвал цифру в два раза превосходящую его войско – сто тысяч. Император Византии, немедля, собрал всю казну, обобрал подданных до последнего золотого и насобирал наёмного и своего войска на двести тысяч конных, мечей и топоров. Собрались воины со всех стран с лучшим вооружением, закованные в железо, конница. Лучшая армия, превосходящая войско Святослава в четыре раза. Двести тысяч без малого!

– Это я знаю, ты про драку, про драку давай.

– Экий ты боевой, всё тебе мечом махать. Так вот. Завязалась драка. Но печенеги… не отступили! Полегли все, как один. Битва была жёсткой, разгорелась по всем фронтам. Святослав с воеводами рубились на другом краю поля, а Мечеслав, углядев прореху в обороне, повёл ближайших русичей закрыть брешь.

– Охрана не поспела за княжичем, выходит?

– Малолетний Мечеслав, едва удерживая тяжёлый меч в руках, столкнулся лицом к лицу с массивным богатырём – Вардом Склиром, рослым полководцем, который побывал не в одной сече. Рубака, как ты понял, отменный. Меч Мечеслава чиркнул по шлему полководца, но ответный удар сразил княжича. Византийские хроники гордо ознаменуют этот бой, как победу прославленного ромея над воеводой диких варваров. Но, по сути, здоровый мужик ребёнка зарубил. «Доблестный герой», отмеченный историей.

Рысь замолчал, рассматривая первые вспыхнувшие звёзды в чернеющем небе.

– Но на этом же история не закончилась? Святослав-то не умер, насколько я помню? – спросил Скорпион.

– Не умер, – подтвердил Рысь. – Четырёхкратно превосходящее войско не смогло одолеть потрёпанные отряды северного князя. Император Цимисхий запросил мира. Собрал все оставшееся золото и велел дипломатам во что бы то ни стало запросить примирения у грозного варвара. Святослав трижды проклинал ромеев с их золотом и собирался стереть Царьград с лица земли. Никакие подношения не могли замолить его мести, но…

– Что, но? Всегда это «но»! Что у нас за история такая, если везде сплошные эти «но», – забурчал Скорпион.

– …но один из дипломатов догадался в очередной раз прихватить с собой меч убиенного сына Святослава. И как только горящие очи отца узрели оружие любимого сына…

– Святослав сломался изнутри.

– Подписал мир, собрал золота на живых и на павших. За каждого убиенного для его семьи взял золота. И уплыл на многочисленных ладьях морем на север, в родные края.

– Но не дошёл… – выдохнул Скорпион.

Рысь кивнул.

– Цимисхий тотчас послал послов к печенегам, которые не ходили со Святославом и наклеветал им, что князь повинен в гибели их людей. Бросил всех в мясорубку, вроде как.

А тут ещё как назло армия Святослава разделилась. Он послал головной, лучший и больший отряд в Киев с добычей, а с малым отрядом, ранеными и младшими воинами, остался на зимовье, ожидая возвращения подмоги из Киева с провизией, и чтобы о людях приехали позаботились.

– Но подмога не прибыла, – печально добавил Сергий. – Почему?

– Потому что слишком сильна и опасна стала фигура нового «Македонского» в мире. Византия приложила все усилия, чтобы осерчавшие печенеги встретили его по дороге. Христиане Киева также осознавали свою второстепенность в случае переноса Святославом столицы из Киева южнее. Не желали новые крещённые бояре князя-язычника. Пугал он их больше внешних врагов.

– Всё-таки снова пре-да-тель-ство, – протянул по слогам Скорпион.

Рысь кивнул.

– Свенельд, что вышел из Киева, так и не довёл дружину на помощь Святославу. Князь, как и большинство воинов, были язычниками. А Свенельд – христианин. Куплен ли он Византией или боярами-христианами, уже не суть. Всё сыграло против князя.

– Клятва князю воеводе оказалась легче пуха, – понял всё Сергий.

Рысь кивнул и продолжил:

– Малому отряду, пережившему зиму и изъевшему все припасы, пришлось встретиться с печенегами один на один. Ты же знаешь, что значит разочароваться в кумире. Они почитали Святослава, как полубога, великого героя, а он заключил мир с презренными ромеями и вроде как братьев всех поубивал. Клевета сыграла решающую роль. В той битве Святослав не вынимал из ножен меча, убитый гораздо раньше, под стенами Царьграда. Его убили не печенеги. Его убила боль от потери любимого сына. Сына Свенга он потерял ещё раньше. Вся надежда была на младшего – Мечеслава. Сына, взращённого под рукой отца, а не сидящих по городам с воспитателями-боярами. Домой в Киев князь не спешил. Он не любил дворовое лицемерие приближенных матери, бояр и вечные заговоры шептунов не любил. Прямолинеен был. Настоящий, боевой князь. Последний конунг. Но настоящих всегда боятся.

Рысь замолчал. В груди что-то потухло, оставив звенящую пустоту.

– Почему так всегда в истории? – вздохнул Сергий. – Что за злой рок над державой – терять лучших и достойнейших, предавая праху времени их заслуги? Страна, не помнящая своих героев, обречена.

Слова сами сложились в стихи. Губы зашевелились, чеканя каждый слог:

Ты не предал Перуна [1] .

Отличал Навь от Добра.

Мать хотела окрестить,

Только волей жить привык.

Ложь не принял, не привык

Ты по чьей-то воле жить.

Грудь обожгло огнём, Скорпион привстал и продолжил, повысив голос:

Царь царей, тебе хвала!

Ты избавил мир от зла.

Как Хазарский каганат

Навсегда попал в свой ад,

Так и орды печенегов

Оставались без набегов,

Мир спокойно процветал

Пока Святослав не спал.

В памяти всплыли глаза Мечеслава и образ князя, который отражался в глазах мальчугана. Слова шли из души сами:

Князь, велик был твой успех,

Ты сражался без доспехов.

Чуб твой огненный пылал,

Ты «Царёмъ болгарам» стал,

Русь крепил, мирил славян,

Раны с детства презирал

Ты почти что богом стал.

Каганат, работорговцы, освобождённые пленные, потерявшие надежду обрести свободу. Страх Цимисхия. Ужас ромеев при слухах о приближении северного князя. Всё промелькнуло перед глазами, воплощаясь в новые строки.

Рим Второй боялся дня,

Твоего меча, коня.

Ты кричал: «Иду на вы!»

И враги поражены.

Слава, память и завет.

С нами Святослава нет.

Мир боялся божества –

И пришла твоя гроза.

Битва с ромеями, пыл схватки, сердце больно бьёт по грудной клетке, предчувствуя несчастье. Глаза ловят в толпе телохранителей сына, но напрасно – он на другом краю сечи.

Сын убит, ты весь в слезах

Воин предал на глазах,

Воевода подкуплен,

Это есть – христов закон.

Ложь, коварство, клевета

И судьба твоя одна.

Мир? Зачем мир? Ради чего? В столице не ждут. Дома нет. Дети как не родные – воспитаны в ином духе, не видели вольного неба. Ради кого покорять мир? Ни любви, ни сына. Подле раненого льва всё больше и больше шакалов.

Печенеги тебя чтили,

Византийцы всех скупили.

В ход идёт святая ложь,

И убийцам невтерпёж.

Ты устал, шакалов тьма.

Так пришла твоя зима.

Свенельд вступает в Киев с большой дружиной. Пир. Бояре делят золото и решают сменить князя. Посол скачет к печенегам. Всё. Снова шайка тайных заговорщиков решила судьбу управителя.

Сколько подвигов? Не счесть!

Только в мире правит лесть.

Святослав, ты лучшим был,

Покорил бы ты весь мир,

Только крест сломал людей,

И поныне – мир зверей.

[1] «Ода Святославу». Авторское.

Рысь долго молчал, переваривая порыв души младшего брата, наконец, обронил:

– Святослав один из тех, кто вспахал землю русскую, смешав воедино славян и русов. Он слепил единый народ, защитил от врагов. Ты его потомок. Твоя воля посадить и вырастить на этой земле дивные всходы. Стальная воля и желание соберут добрый урожай. Будет хлебородный год. Прошлого не вернуть, но создай настоящее, верши будущее. Попытайся, как пытался великий князь, радетель своей земли. Пусть современники и не поймут многих дел, но потомки оценят. Высоко оценят. Докопаются до истины. Она придёт рано или поздно. Всё всплывает. Всё отмечено не в летописи, так в изнанке самой Вселенной.

Сергий некоторое время молчал, глядя перед собой.

– Брат, я понял, что значит тринадцатая ступень. Я понял, что значат «зародыши семян во влаге». Это наши безграничные возможности, то самое «могу», которое превратится в «сделал», если очень захотеть. Им нужно так мало – достойная почва. Почва эта – наше мышление.

Рысь улыбнулся, смолчал. Понимание ступеней силы индивидуально. Главное – внутреннее восприятие.

– Спасибо, брат, – продолжил Сергий. – Какая следующая?

– «Травы и деревья».

– Значит, будем растить урожай. Скоро постигну и эту.

– Я верю в тебя. У тебя всё впереди. Достань, наконец, до звёзд, как не смогли другие. Достань и другим позволь… достать, – вздохнул Рысь, вспоминая пройденный жизненный опыт.

Брат в полной мере хлебнул расцвет так называемых «девяностых годов» в России. И если бы не дед, кто знает, что из него выросло бы.

Молочные точки над головой словно вспыхнули ярче, за горизонт свалилась падающая звезда. Шёпот трав и деревьев докатился до слуха, яркий, живой. Своя, родная природа дала сил и веры в новые свершения, новые силы. Боги стихий всегда были с человеком, давали сил тем, кто был способен слушать и слышать.

– Жениться тебе надо, Рысь. Сколько ещё в одиночестве сидеть будешь в этой глуши?

Сводный брат поднял полные тоски глаза, приподнял уголки губ:

– Помнится, ты сам хотел остаться здесь навсегда. Одиночество не беспокоило.

– Увидел рыжую душу и сменил мнение. Зачем ещё жить, как не ради любви?

– Всё ты верно говоришь, да кто ж пойдёт за отшельника? Кому нужны те знания, что я собираю и охраняю? Женщинам другое нужно, посущественнее.

– Вторая половина всё поймёт. Ты просто должен её найти. Найти свою берегиню. Глаза всё расскажут сами.

– Взрослеешь, братишка. Да нельзя мне отлучаться. А сама вряд ли забредёт. Под лежачий камень…

«Ложь во благо – святость?».

– Рысь, ну что ты здесь охраняешь? Меч Славы у меня. Он никому не нужен – спалит любого, кто коснётся, кроме меня и самого князя. Само место? Знания-то в тебе.

– Ох, не знаю. Просто надо так и… всё.

«Да что ж я делаю? Он ненамного старше меня, прислушается ещё».

– Раз надо, то я сам найду тебе вторую половину. Найду и приведу. Даю слово.

Рысь широко улыбнулся. Глаза вспыхнули печальным огнём мудрости. Отвел печальный взгляд, обронив:

– Пусть тебе повезёт. Сложно беречь древние знания в двадцать восемь лет.

«А-а-а, в точку, брат».

– …сложно одному, но не вдвоём, – добавил вслух Скорпион. – Знаешь, чего не хватает вот здесь, сидя на веранде?

– Волка и Всеслава?

– Их тоже. Но больше не хватает детского смеха и дюжины больших красивых глаз. Где мои племянники и племянницы?

– Всё, не тревожь больше душу, – взмолился Рысь. – Уйду, и не найдёшь.

– Я дал слово. Я слова держу. Сам знаешь. Скоро, Рысь. Приведу. Хоть под руку, но приведу. Обещаю!

Рысь рассмеялся. Тепло, по-доброму.

Невольные братья судьбы ещё долго сидели на веранде, коротая время за беседой. Сон смог совладать с обоими лишь далеко за полночь. Но чтобы выспаться, свободному духу хватило.

Часть вторая: «Управление». Глава 8: ЕГЭнуться

Восходящее солнце с самого утра светило ярко, на небе ни облачка. День обещал быть жарким и душным. Пиджак сидел на широких плечах, непривычно делая их ещё больше. Рубашка и брюки выводили из душевного равновесия, заставляя нервничать.

Скорпион не привык к такой одежде. Больше по душе простота военного комбеза, на худой конец джинсовый костюм. Всё лучше, чем бабочка на шее.

Хоть от галстука спасся. Удавку на шее вообще не понимал. Зато прекрасно помнил её предназначение. Эмиссар Слабо немало усилий приложил, чтобы вбить постулатом в головы людей необходимость носить на шее хоть что-то удушающее. Вне зависимости от времени года. Не удавку и верёвку для овец и коз, как положено рабам, так хоть галстук. Всё одно ассоциации с ведомыми. Но мир не против.

Мир идёт, куда покажут.

Скорпион выделялся на фоне одноклассников размером плеч, статью, длинной причёской «не под стандарт» и огнём в глазах. Словно тот самый северный варвар среди перепуганных ромеев.

Василий, мнение мамы для которого оказалось решающим, и он всё же пошёл сдавать экзамен, затряс его за плечо, выдавая порцию паники:

– Что-то у меня действие валерьянки заканчивается. А ты пятачок в туфлю положил?

Сергий бросил взгляд на ненавистные туфли, что за пять минут умудрились натереть все пальцы – воистину самая неудобная в мире обувь! – ответил:

– Ты-то чего переживаешь? Зачем тебе пятачок? Ты знаешь больше, чем все здесь вместе взятые. Причём только одну, официальную версию истории.

– А есть другая?

– Представь себе.

– Другая сдать экзамен не поможет. «Стобальник» в гуманитарных дисциплинах часто не тот, кто умён, а тот, кто удачно прогнулся под систему, – напомнил Василий. – Поэтому я больше математику с физикой люблю. Но я их уже сдал на свои девяносто девять, чтобы сильно не выделяться. Осталась только история.

– Ну ничего, Гений, и здесь 99 получишь. С другой не перепутаешь, напишешь всё, как надо по учебникам. Только если скажешь, что американские танки под Москвой остановили Гитлера, получишь персональный перелом носа. По-дружески конечно, по-свойски. Но что-то меня эта тенденция с «США победила во Второй Мировой Войне, а все остальные лишь участвовали» надоедать стала».

Вася округлил глаза:

– Я не до такой степени доверяю обновлённым учебникам. Я с фронтовиками общался. Помню разговоры. Последних застал. Так что Естественный Геноцид Электората мне не страшен при любой имитации правительства.

Скорпион улыбнулся:

– ЕГЭ? А ведь верно расшифровал.

Сергий ощутил посторонние пальцы на плече, повернулся. В глаза смотрела одноклассница Катюха. Подруга весело прощебетала:

– Привет, Серёжка. К экзамену готов? Пятачок под туфлю положил?

Сергий воздел глаза к небу, обхватил лицо:

– Да учил я! Учил! Хоть и некогда. И я не Серёжа. Я Сергий. Это разные имена.

– Но не привычно же.

– Сергию Радонежскому скажи.

Катюха скривила губы, произнесла:

– А кто это?

Сергий вздохнул, улыбнулся:

– Ты вот что, Катюха, раз уж тебе 99 баллов не грозит, расслабься. Не думай о плохом.

– А почему не 100? Может я всё без ошибок сдам? – возмутилась одноклассница.

– На 100 у нас только Кавказ сдаёт, – усмехнулся Гений рядом. – А мы в этом системе скорее рецессивными признаками обладаем. Куда нам до доминантным проходиться?

Учительница собрала детей, зашептала всем перед сортировкой:

– Все пятачки под туфли положили?

– Все! – прогрохотали одноклассники.

Скорпион треснул себя по лбу, прошептал:

– Да когда этот ужас кончится? Каждый год уже проверку системы проходим, а потом работы всё равно никому по специальностям нет. Пичкают всем подряд до первого несварения мозга.

Из школы грянули порции учителей с табличками групп. Школьный двор загомонил. Каждый на секунду превратился в индивидуума, сопоставляя свой номерной знак с искомой аудиторией. Все разбились по группам, испытывая новую порцию стресса.

Bз школы навстречу вышел кордон из нескольких охранников, директора, завуча и комиссии. Дети группами двинулись сквозь этот недружелюбный живой коридор, где цепкие глаза совдепа упорно подозревали всех в наличии шпаргалок, за поимку с которыми обещали немедленный ноль баллов и возможность пересдачи лишь в следующем году.

Скорпион вздохнул, возвращая себе потерянный настрой. Двинулся за своей группой последним. Хотелось напоследок вольным воздухом подышать. Суету, что творится внутри школы, не любил.

– Стой! – выдернул его за локоть из группы толстый охранник. – Паспорт! Что-то рожа у тебя не больно ученическая.

Скорпион приподнял бровь, холодно ответил:

– Мужик, ты как разговариваешь? Рожа у тебя. У меня лицо. Или лик. Суровый, грозный лик. Понял? И руку убери. Сломаю. За своё счёт лечить будешь.

Но толстые пальцы лишь сильнее сдавили плечо. Скучающий охранник недобро улыбнулся:

– Я тебе сейчас поговорю! Паспорт!

Губы сжались в плотную линию. Скорпион прошептал, закипая:

– Последний раз говорю, руки убери, пивной животик! Тебя любой террорист мордой в пол уложит, прежде чем ты скажешь: «Здравствуй».

– Паспорт, засранец! Или не пущу!

Скорпион схватил руку охранника, с лёгкостью заломил, ткнул ему пропускной бумагой в самую морду:

– Паспорта у учителя, дегенерат! Сам же видел, все прошли со специальными бумагами, на которые обменяли паспорта у учителей. Мозг включи. Вот бумага! Ещё бы в детском саду в Рембо начал играть. Совсем что ли с ума сошёл? Ты где служил? Или иначе спрошу – ты вообще служил?

– Пусти, сучёнок! Пусти, я тебе сказал… – снова начал гнуть свою линию охранник, пытаясь освободиться от захвата.

Пузо мешало, ничего не выходило.

Скорпион не стал дальше спорить – бесполезно. Ткнул пальцами в солнечное сплетение.

– Отдохни, воинственный ты наш. Кроссвордик потом пораздагывай.

Усадив отключившегося охранника на стул, пошёл к искомой аудитории на третий этаж.

– Корпионов? – выбежала одна из назначенных смотрящей.

– Да, – кивнул Сергий.

– Садись быстрее. Уже несут бумаги.

– О, Провидение, да что за суета? Ну, опоздал бы на минуту и что? Четыре часа всё-таки экзамен.

– Как можно? Как можно? Ты должен подготовиться, камеры всё пишут, – затараторила училка.

– Да кто их смотрит? Подготовится, это посидеть и понервничать, разгрызая карандаш, – обронил Скорпион, занимая положенное место.

Суета, нервы, ещё этот охранник. Всё выводило из равновесия. Тревожный день, беспокойный.

– Карандаши не положено, только ручки, только чёрная паста, – заспорила, вторя, надзирательница.

– Спокойно. Спокойно! – вспылил Сергий. – Просто дайте мне этот чёртов пакет с заданиями, и я понаставлю галочек строго в положенных клеточках для тупой машины кустарной сборки-производства, которая не может отличить единицу от семёрки. Пара старушек помогут ЭВМ повысить уровень производительности.

– Молодой человек, что вы себе позволяете?

– Высказывать личное мнение суровой действительности и проклинать определённого министра образования. А что не так? Мне государство это право в Конституции определило. Читали? Или тоже под честное слово верите? Так почитайте уже. Знаете о правах человека не больше охранника на входе.

Никто не ответил. Растерялись. Скорпион молча подошёл к столу, схватил один из пакетов, вскрыл, сел за парту, приступая к заданию.

«Сколько миллионов потратили на всю бумажную волокиту? Шаг влево, шаг вправо от установленных норм – расстрел, или не поступишь в институт. Сколько же Золо денег вложил, чтобы выбить из России здравый смысл? Или всё-таки Слабо?»

В надзирателях возобладал здравый смысл над инструкциями, они сели по разным углам класса, оставив в покое Сергия и прочих экзаменуемых.

Скорпион быстро заполнил бланки, приступил к заданиям класса «А». Скрипя зубами, за двадцать минут выполнил, заполнив почти все задания. Формулировки вопросов подавались таким образом, чтобы выкинуть из головы всё, что знал, запутать и заодно понизить интеллект:

«Как звали князя Владимира?»

1) Красное солнышко 2) Чёрная заря 3) Владимир 4) Вадим.

«Что конкретно имел в виду Святослав, говоря: “Иду на вы!”?»

1) Осторожно, затопчу 2) Главная дорога, имею право 3) Сбор налогов 4) Вызов на бой.

«Кто такой Вещий Олег?»

1) Калика перехожий 2) Бард 3) Князь 4) Хиромант

Скорпион сжал ручку, выдохнул сквозь стиснутые зубы. Всё, с министром образования личные счёты. Каждый год всё больше и больше недоразумений.

Следующий вопрос вывел из себя.

«Назовите дату основания Руси».

1) 1999 г. 2) 1991 г. 3) 1700 г. 4) 988 г.

Руки потянулись изорвать листы в клочья. В памяти всплыли три даты. Волхва, разумная и официальная.

«Запомни, Скорпион, ведизму 32 516 лет. Тогда волхвы сделали первую запись в Ведах велением их учителя – Родослава», – говорил Всеслав.

Дед помнил первую дату, до переписываний. Но доказать её официально не мог, летописи были уничтожены при крещении Киевской Руси. С тех пор прошло три года. Сейчас единой Державе было бы 32 519 лет, но Доминант делает всё, чтобы цифры занижались.

«Задолго до лета Сотворения Мира рода белой расы ведут своё летоисчисление», – так говорил волхв.

На современную хронологию одна дата от сотворения мира – 5508 год до н. э. Значит по одному этому исчислению Славянству – 7517 год, что само собой означало основание Первой Руси. Но и эту дату официальная история не допустит. Огромное количество археологических находок и работ новых историков не в состоянии изменить консервативный взгляд системы, упорно доказывающей, что среди леса могут жить лишь дикие племена.

«Но как могли низшей планкой поставить дату крещения Руси как образования Руси? А где тысячи лет Родоверия? Той веры, что ромеи уже позже назовут язычеством. Они все религии, что не их, звали язычеством, от слова – языки, «я зычу» – я говорю (на языке природы). Где тысячи лет ведизма?» – стучало в голове.

Скорпиону стоило больших трудов со всем, что знал, перейти к заданиям «B». Вопросы там звучали более конкретные, без вариантов ответов:

«Каким словом можно было охарактеризовать настроение населения после кризиса августа 1998 года?»

«Как вы относитесь к МММ?»

«Сколько роковых августов было в истории России?»

Скорпион положил голову на парту. Ярость сменилась отчаянием. Накатила волна грусти, прошептал:

– Такую страну даже не надо завоёвывать. Сами сдались. Никакие войны не причинили больше вреда, чем мы причинили себе сами по вечным недоразумениям. Но это зло от вполне конкретных людей!

– Молодой человек! С кем это вы там разговариваете? Быстро мобильный убрали!

Скорпион поднял голову. Расхотелось даже спорить. Когда убивают изнутри, на внешние факторы мало обращаешь внимания. К тому же взгляд зацепился за первый вопрос уровня «С»:

«Сталин – враг человечества. Назовите не менее десяти причин ненавидеть Сталина для подтверждения этой теории».

Ручка сломалась в руке. Скорпион приподнялся из-за парты, заявил:

– Всё, хватит! Я ухожу! С таким бредом и в институт расхотелось поступать.

– Но как же ваше будущее? – перегородила дорогу смотрительница.

– Я не хочу такое будущее!

Дверь распахнулась. В класс ворвались двое рослых парней в масках-балаклавах с автоматами АКМ наперевес.

«Ну вот и всё… будущее нагрянуло», – пронеслось в голове.