Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть вторая: «Сомнение». Глава 5: Соблазны Туманного Альбиона

Англия. Особняк на побережье.

Некоторое время спустя.

Она прижималась к нему, обнимала. Он, ощущая тепло, бессознательно отвечал ей. Уста девы с горьким привкусом трав на его губах. Они гуляют по щекам, они касаются век.

Она сеяла поцелуи, спускаясь и поднимаясь. Он ощущал лишь тепло губ и горячее, обжигающее дыхание.

Туман в голове. Мир состоит из обрывков памяти и словно прокручивается вперёд на быстрой перемотке.

– Что…происходит?

Она что-то шептала в ответ, а Сёма, всплывая из дремоты, тоже шепотом отвечал ей. Оба пылали в страшном огне, и в этот миг одинаково безумны.

– Где я?

Нет ответа. Её образ покрылся дымкой. Леопард подскочил с кровати, пытаясь остановить уходящее мгновение.

– Где орёл?

Орёл, которого Сергий отправил с плота на разведку, пропал. Зато сам Сёма вместо плота оказался в мягкой постели в большой, просторной комнате, озарённой уже не палящим светом, но приятным, утренним. Роскошные, золотые шторы пытались этот свет сдержать, и сквозь раскрытое окно ветер подёргивал тюль.

Доносились запахи моря. Слышался рокот прибоя и редкие вскрики чаек. Нет орла. Есть жизнь в дымке и сладком тумане.

Сёма долго приходил в себя, но не мог поймать убегающую мысль. Все расплывалось, едва ощущал в воздухе аромат духов. Едва слышимый, он, тем не менее, был во всей комнате и на кровати, и на подушке рядом. Значит, это был не совсем сон. Более того, запах туманил разум больше, чем туман видимость морякам.

Леопард осмотрел руки, пытаясь сконцентрироваться на настоящем. Коснулся плеча. Кожа не жгла и не болела, лишь была оливкового цвета, как при хорошем загаре. Ожоги отсутствовали, что было странно для стольких дней на плоту.

«Кстати, скольких?» – вспыхнула мысль, и он не мог вспомнить ни даты, ни момента, когда прилетел орёл.

– Что… происходит?

Вновь нет ответа. Последнее, что помнил – осточертевшее солнце, плеск волн о крыло самолёта и… провал?

Ещё какое-то время ощущал, как брат каждые полчаса переворачивает со спины на живот и обратно, чтобы прожаривался равномерно… Заботливый. Но потом? Что было потом?!

Леопард вскочил с кровати и ощутил слабость в ногах. Голова кружилась и тошнило. Краем периферийного зрения приметил на тумбочке стакан апельсинового сока. Жажда была такая, что выпил весь стакан в несколько глотков.

Но жажда не ушла. И не думал приходить в себя разум.

Запах. Снова запах духов. Страсть. Объятья. Страсть. Короткий перерыв. И всё по новой. Дни похожи один на другой. И он словно не в силах остановить эту перемотку.

– Почему?

Тишина в ответ. Блондин вдруг понял, что обнажён. Халат на кресле в углу комнаты пришёлся как нельзя кстати. Облачившись в щёлк, и найдя у кровати тапочки, Сёма, покачиваясь, побрёл прочь из комнаты.

– Где я?

Скрип половиц ответом. Блуждание по второму этажу небольшого особнячка ни к чему не привело. Тогда приглушил головокружение и спустился по лестнице на первый этаж. В большой комнатной зале его ожидал сюрприз – у камина в мягком кресле сидел Скорпион.

Был чернявый в белой рубахе с закатанными рукавами, просторных штанах и мягких тапках. Волосы сплетены в конский хвост, взгляд изумрудных глаз блуждал вдалеке. Лишь руки держали тарелочку и чашечку чая с молоком.

– Что происходит?

– Ты мне скажи. Не ожидал от тебя.

– Чего не ожидал?

Брат методично прихлёбывал, полностью погружённый в мысли. Рядом у пылающего камина стоял небольшой столик на колёсиках, заставленный чайным сервизом и вазочками, тарелочками с печеньем, сахаром, мёдом, маслом и джемом.

– Время ланча? – спросил Сёма, присаживаясь в соседнее кресло и двигаясь поближе к пламени камина. Немного знобило, и камин в довольно тёплый день был к месту.

– За четыре дня на плоту нас спасли четыре вещи, – обронил Скорпион, не меняя застывшей мимики. – Тёплое течение, пасмурная погода, отсутствие штормов и… Зея. Вот вещь так вещь.

– Зея? – Сёма вспомнил запах на подушке и перед глазами всплыл укоряющий взгляд Марии.

Треснул себя по лбу.

– Так это точно был не сон. Чёрт! Что я наделал?! Да кто она такая, эта Зея?

Взгляд Скорпиона немного ожил. Он, словно тоже проживая жизнь в некоем тумане, поставил чашку с блюдцем на стол и повернулся к брату.

– Я не могу ни на чём сосредоточиться.

– Сосредоточиться? – удивился Сёма. – У меня жизнь перед глазами словно перематывается! В последний раз такое было лишь с рождения и лет до двух-трёх, когда душа особо не фокусировалась на первичных потребностях.

Сергий повёл головой. По ощущения как плыл в бассейне на глубине. И лишь неким седьмым чувством ощущал шлейф ауры Мёртво.

– Зея близка Мёртво. Или помощница, или очень приближённый человек.

– Что это значит? Где орёл?

– Прилетел, когда ты отключился.

– Что будем делать?

– Мне кажется, совсем не случайно её яхта бороздила океан, – тихо ответил Сергий, постоянно глядя на ногти, чтобы не потерять сосредоточения. – Я только не понимаю, почему мы ещё живы. Вероятно, это нужно ей. А может ей нужен ты?

– Я ничего не могу поделать. Стоит ощутить запах духов и всё… мир снова перематывается. Это не я даже! Скорп, сделай что-нибудь! Я не такой!

В ушах обоих зафонило. Воздух в комнате потяжелел и поплыл. Словно незримым паром заволокло помещение. На ковре материализовалась длинноногая дева с короткой, модельной причёской чёрных волос. А облегающем красном платье с глубоким разрезом и невысоких туфлях со сверкающими камнями у носков. Туфли полетели в сторону, а дева приблизилась к камину и неожиданно ловко присела на колени Сёмы. Блондин оторопел и попытался свалиться с кресла, зажав нос обоими руками, но хрупкая девушка, которая почти ничего не весила на коленях, странным образом удержала его руки так, что опустил руки и не смог больше и пошевелиться.

Сергий в кресле напротив застыл с кружкой в руке. Мышцы напряглись. Чашечка затряслась, показывая борьбу духа с телом.

Семён, не позволяя себя вдыхать духов, и сам хотел вскинуть руки, повалить её на пол. Но всё пропало, когда она впилась страстным поцелуем в губы.

Хуже того, это был первый осознанный образ.

«Не-е-ет!»

Леопард хотел боя, но отнялись руки. Он не мог пошевелить ими, чтобы отстранить её. Он не мог встать, и даже не мог заставить себя поверить в то, что этот поцелуй ему… неприятен.

Организм взял своё, пришлось вдохнуть. И на миг показалось, что перед ним сидит сама богиня. Противиться такой – невозможно.

Сергий сидел в кресле, пальцы разжались. Кружка полетела на пол, чай с молоком разлился по полу. Но рука продолжала дрожать. Сергий смотрел в огонь, пытаясь бороться, не дышать, но действовать. Но голова была странно пуста. Помогать в такой ситуации брату не видел смысла. Что поцелуй? Уцелеть бы обоим!

Но ослабленный организм тоже взял своё. Пришлось вдохнуть, и руки опустились, беспомощные как тряпки. Сразу пришли новые мысли: брат вполне мог оттолкнуть её и сам. Да и помощи не просит. Неужели эта дева за три ночи лечения заткнула за пояс Марию? Девушку, с которой брат дружил более трёх лет?

Любовь – странная штука. Люди непостоянны. И этот случай не уникальный. Уж точно хуже, чем у него.

Сергий вдруг понял, что сам уже не может понять, любит ли ту рыжую или гоняется за образами в собственной голове? Может она – всего лишь миф, самоубеждение и особая форма эгоизма? Ей, скорее всего, просто нужна свобода. А кто он такой, чтобы пленить ей?

Зея, наконец, разомкнула объятья и отстранилась от блондина. Тот пылал багровой краской и в глазах горел огонь. Но руки по-прежнему не двигались. А лёгкие вдыхали сладковатый запах странных духов.

– Зачем? – обронил он через силу. – Чем я теперь отличаюсь от прочих изменников?

Зея молча прислонила палец к губам. Сёма затих. Волной накатило безразличное чувство. Хотелось тепла и покоя. Тело снова начало морозить.

Дева словно ощутила этот холод и крепче прижалась, разделяя тепло на двоих. От неё пошло умиротворяющее спокойствие, и запах её духов казался Леопарду близостью ангелов. Нет, крылья у них точно есть. Вот оба только что его и обняли.

Зея повернулась к Скорпиону, сказала на английском:

– В моём доме вы можете расслабиться. Я вытащила вас. Всё остальное не имеет значения. Дышите полной грудью. Мне потребуются все ваши силы.

Сергий уже и забыл различие в языках. Со смысловым переводчиком Тосики все языки мира были, как родной. Только прочие, кроме русского странно короче, как будто людям было лень договаривать слова, и ограничивались обрубками. Смысл понятен, но не так глубок.

Скорпион, стараясь дышать как можно меньше, чуть отвернул голову и прикрыл глаза. Последовательно в теле всплыли двадцать врат развития, а затем открылись двадцать первые и… двадцать вторые.

На «плоту» было много времени, чтобы подумать. И чем больше слушал океан и смотрел слезящимися глазами на затуманенное солнце, тем ближе подступал к этим воротам, осознав, как можно распахнуть «материальное физическое тело». Именно так называлось то, что надлежало постичь.

Эта ступень была весьма кстати, так как за время плавания в организме скопилось много соли и её требовалось нейтрализовать, чтобы слабость ушла, и тело работало, как и прежде.

Эта же ступень запустила младший тотем. Скорпион на предплечье заворочался. И вскоре на коже выступили первые капельки пота. Если бы кто вздумал попробовать их на вкус или провести лабораторные анализы, то обнаружил бы, что состав пота напоминает воду Мёртвого моря. Промилле в нём было едва ли меньше. Рубашка промокла, штаны тоже. Но вместе с солью и потом выходил яд.

Скорпион повернул голову, хищно улыбнулся Зее.

– Как ты...? – сорвалось с её губ в удивлении.

Но Сергий уже сорвался с кресла в движение. Сёма попытался помочь, а то и рвануть следом, но мог лишь наблюдать обездвиженным, как разгорелась борьба.

Где-то в глубине затуманенного сознания Сёма даже понимал, почему на этих землях веками назад пылали костры инквизиций.

Ведьмы на Туманном Альбионе живут, не иначе.

Часть вторая: «Сомнение». Глава 6: Борьба с искушением

6530 год от Сотворения Мира (1022 от Рождества Христова).

Переяславль.

В избу ворвался молодой гридень, закричал что есть мощи:

– Сигнал, воевода! Дымит застава! Половцы! К стенам города идут! – и стрелою помчался подводить к избе коней.

Семён услышал эти крики и ощутил себя в просторной, светлой комнате. Мыслительный процесс включился сразу, едва не выкидывая из проекционного сна.

Леопард едва удержал поток поступающей информации. Он перетекал из тонкого мира в подсознание и проецировался на эту современность в виде своеобразного фильма, где помимо свершённого в истории человечества, был и он, бестелесный посторонний наблюдатель.

Сюжет для одного зрителя.

«Половцы? Значит, где-то одиннадцатый век. А что вокруг?», – позволял себе в то же время размышлять мозг.

Русская деревянная изба. В углу большая печь, на стенах висят обереги, ставни окон распахнуты. За широким столом на лавках сидят семеро: пятеро рослых парней в кольчугах с хмурыми лицами, усатый воевода и седой старик в серой, потрёпанной рубахе и плетёной повязкой на лбу. Она сдерживает локоны, когда корпит над книгами или варит зелья. Шлемы прочих на столах, мечи на поясах, иному не бывать.

– Пора нам, Велимир, – поднялся воевода. – Смерть заждалась. Лучше пасть от меча, чем плач по сожжённому урожаю слышать.

– Почто смерть торопишь? Не взывай к богам раньше времени. Обожди, авось поможет старый, – сказал старик и бодро подскочил, подхватил с печи глиняную крынку, в каких молоко удобно держать. – Дай хлопцам, пусть изопьют.

– Зелье? – обронил воевода и оглядел десятников. – Им и так не страшно. Ты учил добро.

– Твоя правда, старший, – в разнобой ответили пятеро.

– Не зелье, но сил прибавит, – ответил Велимир. – Али врал когда старик? – с теми словами он протянул крынку.

Кони в нетерпении рвали дёрн копытами у порога избушки старого волхва. Воям стоило скакать к вратам города, принимать командование обороной. Опытные, лучшие бойцы к князю в Киев на услужение подаются, а в городке только птенцы остаются, когда воевода с ближними отроками в отъезде. Так уж повелось – лучшее к столице тянется.

При воеводе же были бойцы старой школы. Рубятся – любо смотреть.

– Пейте, – велел воевода.

Волхв протянул крынку первому, нашёптывая:

– Силы ваши удвоятся, скорость утроится, а мужеством всех степняков вместе взятых превзойдёте. Пейте. Боги своих сберегут. Помяни моё слово.

Пятеро пустили крынку по кругу и до дна опорожнили. Каждый испил по богатырскому глотку только, но едва всем хватило. Лица разрумянились, глаза загорелись. Гаркнув так, что едва не разлетелась изба «ух и добрый квасок!», и, похватав шлемы, все повыскакивали на улицу.

– Опять зелье? – кивнул воевода им во след, собираясь выходить.

– Да Род с тобой, какое зелье? – пригладил бороду Велимир. – Обычный квас, только настоялся.

– Морочишь голову молодым? Они-то на силы надеяться.

– Силы в них вдоволь, но Слова не ведают. А тебе Слово скажу. Люб ты Перуну, Демьян, – и старик так резво придвинулся к уху усача, что тот едва не лишился шлема. Тот до битвы не застёгнут ремешком на подбородке.

Сёма не расслышал шёпота. Но плечи воеводы раздвинулись, а грудь выгнулась колесом. Стремительно вышел воевода на крыльцо. Конь молодой встал на дыбы, когда вернулся хозяин.

Резво помчалась дружина к стенам Переяславля.

Посторонний наблюдатель, постояв немного с волхвом на крыльце, взмыл в воздух. Пока летел над головами всадников, раздумывал над зельем и словом. Квас как квас, да и слово, волхвом сказанное, явно не волшебное. Но приободрило.

Всё просто походило на психофизическое воздействие. Одним надобно испить эликсира, чтобы поверить в свои силы, другим достаточно слово молвить, чтобы открылись внутренние резервы. Когда человеку страх не ведом, на многое способен.

Половцы успели к городищу раньше. Врата города успели закрыть, но шестерым всадникам дорогу преградили сотни степняков.

Сёма застыл в небе, как бы дико это не звучало. Осматривался только, куда можно уйти дружине, чтобы переждать. Да только успеют ли уйти?

Но дружинники, словно и не собирались останавливаться. Они мчались прямо на степняков, не придерживая коней. В руках появились мечи. Ни копий, ни луков, ни щитов – выезжали из города налегке.

Леопард обогнал шестерых и приблизился к половцам. Те смеялись в голос, глядя на безумных. Руки и не думали доставать лук и стрел. Предводитель крикнул:

– Видно у русичей больше нет воинов, одни рабы и безумцы. Рабы прячутся за стенами городов, а безумцы ищут в поле смерть. Ну а кто ищет, тот своё найдет. На копья их!

Половцы до последнего не верили, что одинокие русичи вклиняться в боевой порядок и устроят сечу такими мизерными силами. Но с криками «ура!» те в первые же мгновения взяли по несколько жизней каждый. Мечи засвистели, начиная танец боя.

– Изрубить безумных в клочья! – снова закричал степной командир, когда ни одно копьё не остановило атаку.

Кони увязли в схватке, лишив атакующих манёвра. Попрыгав с сёдел, шестеро завертелись волчками на боле боя. Каждый отошёл друг от друга на приличное расстояние, чтобы ненароком не задеть соратника. А кто рядом оказался – пеняй на себя.

Сёма смотрел не отрываясь. Открыл ли волхв внутренние резервы или просто внушил непобедимость, то другой вопрос, но мастерство владения мечом и телом на лицо. Шестеро двигались с поразительной быстрой, движения почти расплывались в воздухе. И то в кольчугах!

По ученику и учитель виден. Возможно, старый вестник богов учил воеводу по молодости, а тот ближних поучал в час свободный. Эти вои из тех, кто не спешили за славой в Киев, а в родных стенах оставались при наставнике. И достигали поразительных успехов.

Битва продолжалась лютая, злая, кровавая. Степнякам удалось посбивать шлемы у троих воинов, ранить двоих вскользь, да вонзить две стрелы в левую руку третьего – синяки и кровоподтёки не в счёт. И на том победы кончились. А дружина, верная воеводе и старому волхву, замедлила темп, сберегая силы, но жизни отнимала по-прежнему. Битва шла, пока из двух с лишним сотен на конях из степняков не осталось в живых и трети. А едва пал в битве командир, изрубленный воеводой, как половцы дрогнули и бежали.

Шестеро застыли на поляне, глядя, как от стен города спешат гридни. Позже весть об этой победе достигнет и Киева. Монахи-летописцы отметят на бумаге, что «воевода Демьян Куденевич с пятерыми молодцами и божьей милостью сотни поганых от стен Переялавля отогнали».

А вскоре достигнут ушей их другая весть, что «Демьян Куденевич один, да с Богом рать половецку побитии». Но Сёма об этом уже не узнает. Он потерял нить сна, едва воевода лишил жизни командира.

Удивление вперемешку с мурашками по коже сбили концентрацию.

** *

Семён открыл глаза, глядя в плиточный потолок. Рядом сопел Скорпион. К нему пришёл ночью, закрывшись в выделенной спальне, как в крепости, от Зеи. Стоило поспать хотя бы пару часов в ночи. Третья бессонная ночь порядком вымотала.

– Что, по любимой соскучился? – не открывая глаз, обронил Сергий. – Не спиться?

– Кто? Она? Эксплутаторша, а не любимая! Ты лучше вот что скажи, почему мне всегда сны боёв попадаются?

– «Стадия воина». Никак не повзрослеешь, вот и липнет к тебе, что больше по нраву, – зевнул брат. – Подсознание. А может ты мне скажешь, почему Зея боя избегает? Едва бой начинаю, отступает. Потом снова запах этот, туман. И всё по новой.

Блондин скинул одеяло, рывком вскочил. Одеваясь, обронил:

– Так, всё, уходим. Я не могу быть зависимым от женщины. Я молодой, глупый, неопытный, но ещё не всего себя потерял. Я сейчас ей такой бой устрою! Закачается.

– Да? – приподнял бровь Сергий. – А руку хотя бы поднимешь?

– Это уже как получится, – честно признался Сёма, на миг растерявшись. – Скорп, это уже не смешно. Я люблю Машу. Я верен ей хотя бы в голове. А этот туманный бред вокруг. Это – не я. Помоги мне поработать инквизитором. А ведьму эту я охотно на костре спалю. Ну нельзя же так с людьми. Спасла – честь тебе и хвала. Но эксплуатировать то зачем?

– Любовь вообще странная штука.

– Ты бы не сломался!

– Да что ты на меня всегда равняешься? Я что, пример для подражания? Я убивал, судил, карал, считая себя вправе решать, кому как поступать.

– За тебя туман в голове говорит. Это тоже не ты. Это твои сомнения. Она словно провоцирует и разгоняет в нас наши страхи. Ты вот боишься оступиться, а я… потерять любимую.

Но Сергий словно не слышал, продолжая оглашать мысли вслух:

– Я просто вышел из леса и начал менять этот мир под те понятия справедливости, которые воспитал во мне дед. Вот только Всеслав не учил меня убивать. Это был мой выбор… Приспособился. Адаптировался. Начал действовать по своему усмотрению.

– Скучаешь по ней? – понимающе кивнул Сёма. – Лера… до её ухода ты ни в чём не сомневался.

– Уже не знаю, – вздохнул Сергий, заставляя себя говорить не то, что чувствует.

– Не закрывайся, не получиться. Ты сейчас прозрачнее стекла в этом долбанной дымке. И даже со своим «не знаю» ты бы вряд ли посмотрел на другую, а тем более позволил вот так, как я. В тебе пропала внешняя ярость, Скорп. Ты не бежишь низвергать Эмиссаров, как раньше. Даже за то, что нас едва не убили, ты не спешишь мстить.

– Но почему?

– Потому что в мыслях ты рядом с ней, – объяснил Сёма. – И всё остальное не важно. Вот только она тебя отодвинула, а ты не можешь себе позволить вернуться или вернуть. Потому мы всё ещё здесь. Ты слишком ценить выбор рыжей девы. Но молю тебя, давай попробуем отбиться от Зеи ещё раз!

Скорпион присел в кресло, глядя в окно на краснеющий восход. Внутри особняка холодно и мрачно, а за окном стоял туман, как почти каждый день на Альбионе.

– Морок, – наконец, обронил Сергий. – Дело не в запахах.

– Что?

– Морок. Зея морочит нам голову. Твоё подсознание воспринимает её как любимую. Она даже пахнет так же. Интонация голоса, движения. Всё копируется с удивительной точностью. Разве что облик Маши не принимала. Ты вроде понимаешь, что что-то не так, но доверяешь внутренним чувствам. А именно на них она и влияет. Слышал про инкубов с суккубами? Они управляют людьми, вне зависимости от их воли. И пока мы пытаемся не дышать, она дёргает за совсем другие ниточки. Внутренние.

– И как её одолеть?

– Не знаю… Но я попытаюсь снова. И снова.

Сёма улыбнулся:

– С добрым утром, брат.

– Да… пора делать его добрым, – недобро сверкнул глазами Скорпион, приготовившись к воздействию.