Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Глава 9
Его имя

И мир вокруг нас… погас.

Солнце, светившее в окна аудитории, исчезло. Небо… за мгновения затянулось черной, беззвездной пеленой. В центре этой черноты, прямо над Академией, начала разворачиваться дыра. Не просто дыра. Разрыв в ткани реальности. Из него не лился свет. Из него лилась… тьма. Концентрированная, абсолютная пустота, которая пожирала звезды, облака, сам дневной свет.

Звук умер первым. Гудение ламп, шелест конспектов, даже испуганное дыхание студентов – все утонуло в абсолютной, неестественной тишине. Словно мир поместили под гигантский стеклянный колпак и высосали из него весь воздух. И всю надежду.

Я смотрел на Шварца. Он стоял, дрожа, и смотрел на свое творение. На его лице, похожем на пергамент, застыл ужас ученого, который выпустил на волю то, что должно было оставаться запертым. Его губы беззвучно шевелились, повторяя одно слово: «Бабочка…».

Тимур Кайлов сидел на своем месте, блаженно улыбаясь. Он поднял голову к черной дыре в небе и радостно захлопал в ладоши.

– Красиво… – прошептал он в оглушительной тишине. – Как… как большая ложка, которая ест небо.

А потом начался хаос.

Сначала это было едва заметно. Карандаш, лежавший на парте Бориса Страхова, лениво оторвался от поверхности. Он завис в воздухе на высоте нескольких сантиметров, медленно вращаясь. Борис с недоумением уставился на него. Затем оторвался его датапад. Потом – его стул. А потом и сам Борис, издав сдавленный, полный изумления писк, начал медленно подниматься в воздух, беспомощно болтая ногами.

Гравитация сказала «Прощайте, я поехала. Вместе с вашей крышей».

В аудитории началась паника. Люди открывали рты, но их крики тонули в этой ватной тишине. Студенты, пытавшиеся бежать к выходу, отрывались от пола, врезались друг в друга, кувыркались в воздухе, как неуклюжие космонавты в неисправном корабле.

Я видел, как Макс Рогов, попытался призвать покров. Но его магия, едва родившись, тут же была поглощена… чем-то. Его лицо исказилось от ужаса. Его Дар… он просто исчез. Проект «Войд» не просто ломал физику. Он пожирал саму магию.

Профессор Шварц, которого гравитационная аномалия почему-то не трогала, стоял и смотрел на меня. Его глаза были полны отчаяния и… мольбы? Он словно говорил: «Останови это. Только ты можешь».

Он сделал шаг ко мне. И в этот момент вся аудитория содрогнулась. Потолок над нами и пол под ногами пошли трещинами. И я увидел, как огромный кусок бетонного пола вместе с несколькими рядами парт и дюжиной кричащих студентов начал медленно, но неотвратимо отрываться от здания. И подниматься вверх. К черной, беззвездной дыре в небе.

На центральной площади Академии царил обычный полуденный хаос. Студенты спешили на лекции, сидели на траве с датападами, смеялись, флиртовали. Обычный день в храме знаний.

Когда солнце погасло, все замерли. Тысячи голов одновременно повернулись к небу. И тысячи ртов открылись в беззвучном крике.

Тишину разорвал нечеловеческий, скрежещущий вой, который шел, казалось, отовсюду и ниоткуда. Словно сама ткань мироздания рвалась по швам.

Фонтан в центре площади, гордость Академии, вдруг вздрогнул. Его мраморные херувимы ожили, обламываясь от своих креплений. С протяжным стоном их вырвало из постамента. Они полетели вверх, к пустоте.

Земля под ногами начала терять свою твердость. Кто-то закричал, когда его ноги провалились в асфальт по щиколотку, словно в зыбучие пески. Кто-то, наоборот, был подхвачен невесомостью и подлетел на несколько метров, не в силах опуститься обратно.

Люди бежали. Но куда бежать, когда сам мир сходит с ума? Деревья вырывало с корнями, и они летели в небо. Озеро в парке вскипело. Вода поднялась гигантским столбом, превращаясь в пар и лед одновременно.

Статуя основателя Академии, стоявшая у главного входа, ожила. Она не двигалась. Она просто… смотрела. Ее каменные глаза, казалось, наполнились живым ужасом. А потом она начала плакать. Из глазниц текли не слезы, а густая черная смола.

Законы физики больше не действовали. Здесь правил хаос. И этот хаос пришел за ними всеми.

Ректор Маргарита Дмитриевна Северова стояла у панорамного окна своего кабинета на вершине административной башни. Она видела все. И ее лицо было белым, как мраморные плиты на площади.

– Это… – прошептала она. Ее пальцы до боли впились в подоконник. – Это что же…

Она видела, как часть восточного крыла факультета Управления, где находилась аудитория триста семь, просто откололась от основного здания. Как гигантский кусок айсберга. Этот многотонный обломок, унося с собой кричащих, цепляющихся за жизнь людей, медленно поплыл вверх.

Ее коммуникатор разрывался от панических вызовов. Начальник охраны, декан факультета, мэр города. Она не отвечала. Что она могла им сказать? «Простите, у нас тут небольшой апокалипсис, вызванный разборками аристократических кланов? Скоро все закончится. Возможно».

Она нажала на кнопку тревоги. Сирены по всей Академии завыли, их голос был жалок и бессилен на фоне скрежета рвущейся реальности.

– Страхов… Ветров… – прошипела она, и в ее голосе зазвенела ледяная, бессильная ярость. – Если я выживу… я вас уничтожу. Всех. До седьмого колена.

Граф Борис Страхов со своим элитным отрядом «Дети Логоса» уже был на подходе к факультету Управления. Они двигались быстро и слаженно, как призраки. Их целью была аудитория триста семь. Их задачей – взять Ветрова. Живым или мертвым.

Когда реальность начала трещать по швам, они как раз пересекали мост через академическое озеро.

Мост не рухнул. Он просто… изогнулся. Как резиновый. Металл и бетон потекли, словно воск. «Соколы», элита, закаленные в десятках боев Одаренные, потеряли равновесие. Их швыряло из стороны в сторону, как кегли.

– Что за?.. – граф Страхов удержался на ногах, активировав свой Дар. Вокруг него вспыхнул покров. Но… как-то странно тускло.

Озеро под ними вздыбилось. Из его глубин, из мутной воды, поднялись… тени. Сплетения тьмы и водорослей, они приняли человекоподобную форму…. Десятки, сотни. Они потянулись к людям своими призрачными руками.

– Назад! – заорал Страхов своим людям.

Коготь, командир уцелевших «Клинков Дракона», вел своих людей через технические тоннели под академией. Они уже почти подошли к главному серверному узлу.

И тут стены тоннеля пошли волнами. Бетон стал мягким, как глина. Пол под ногами превратился в вязкую трясину.

– Какого?!. – один из «клинков» провалился по колено. Его товарищи пытались его вытащить, но их тоже засасывало.

Коготь видел, как из стен начинают проступать… лица. Искаженные болью, беззвучно кричащие. Они смотрели на него.

Он развернулся и бросился бежать. Он был воином. Он не боялся смерти в бою. Но это… это было нечто другое. Это был кошмар, ставший реальностью. Его самурайская честь не предусматривала инструкций по борьбе с ожившими стенами.

Он бежал, не оглядываясь, оставляя своих людей на съедение этому бетонному аду…

Кира и Лена как раз выходили из общежития, направляясь в библиотеку. Лена весело болтала о предстоящих экзаменах и о том, какой наряд выбрать для студенческой вечеринки. Кира же… отвечала рассеянно и выглядела… невеселой.

Когда мир вокруг содрогнулся, они инстинктивно прижались друг к другу.

– Что это? Землетрясение? – Лена испуганно посмотрела на дрожащее здание общежития.

Но это было не землетрясение. Земля под их ногами вдруг задрожала. Они почувствовали толчок снизу, словно гигантская невидимая рука подбросила их вверх.

Газон перед общежитием, вместе с клумбами, скамейками и парой деревьев, оторвался от земли. Медленно, величественно он поплыл вверх, как гигантский зеленый ковер-самолет.

– А-а-а-а-а! – завизжали девушки в унисон, упав на траву. Она вцепились в друг друга так крепко, будто это могло их спасти.

Их летающий ковер-самолет поднимался все выше. Десять метров. Двадцать. Пятьдесят. Академия внизу превращалась в карту из кошмарного сна. Они видели, как другие куски земли, части зданий, машины, люди – все это поднималось в воздух, образуя хаотичный, вращающийся архипелаг из обломков.

– Кира, мы… мы сейчас умрем! – Лена плакала, ее лицо было мокрым от слез и дождя, который теперь шел… снизу вверх.

Кира не плакала. Она смотрела на черный разрыв в небе. И она откуда-то знала. Она чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Он. Сеня. Он в центре этого урагана.

Ее летающий остров накренился. Резко. Они покатились по мокрой траве к краю. К обрыву.

Они пытались зацепиться, но трава была скользкой. Их пальцы скребли по земле, но не находили опоры.

Они сорвались.

На одно короткое, бесконечное мгновение они зависли в пустоте. А потом полетели вниз. Почему-то в этой зоне гравитация как назло работала нормальное. Очень избирательно.

Девушки летели к другому, более темному и острому обломку. Части фундамента какого-то разрушенного здания, из которого, как клыки дракона, торчали острые, ржавые прутья арматуры.

Кира закричала. Она закрыла глаза, ожидая последнего, разрывающего удара. Она летела навстречу своей смерти. И ее последней мыслью было его имя.

– Сеня…

Глава 10
Вынужденное сотрудничество

Я находился в эпицентре этого безумия. Имя которому было «Экзамен по кибер-этике». Аудитория триста семь, похожая на древнеримский колизей, превратилась в смертельную ловушку.

Гравитация сказала «до свидания». Студенты, парты, учебники – все начало летать по аудитории. Я видел, как Борис Страхов беспомощно кувыркался в воздухе, нелепо размахивая руками

Но самое скверное… кусок здания, где мы находились, кажется, оторвался от основного корпуса. Мы плыли вверх. Прямо к черной дыре в небе.

«Сеня! Сеня, ты меня слышишь⁈» – голос Алисы ворвался в мою голову. Он был искажен помехами, но он был. – «Физический движок этого мира только что совершил харакири! Законы физики больше не действуют! Это… это даже не магия! Это что-то другое! Я не могу это проанализировать!»

– Просто скажи, как нам не умереть! – крикнул я. Мой голос тонул в беззвучном хаосе.

«Не знаю! Эта аномалия пожирает энергию! Любую! Покров Макса Рогова только что схлопнулся, как мыльный пузырь! Оно просто… съедает Дар!»

Наш летающий остров из бетона и отчаяния накренился. Я увидел, как несколько студентов сорвались вниз, в безмолвную пропасть. Я вцепился в торчащий кусок арматуры. Руки горели от напряжения.

И тут, сквозь пелену хаоса, я увидел ее.

Алиса, видимо, взломала одну из уцелевших камер наблюдения. Она вывела мне на сетчатку картинку. Другой обломок, летающий неподалеку. И две крошечные фигурки, скользящие по мокрой траве к обрыву.

Кира. И Лена.

Они сорвались.

Они летели прямо на клыки ржавой арматуры.

Времени не было. Думать было некогда.

«Алиса! Врубай мегамозг-лайт! На полную!»

«Сеня, нельзя! Оно сожрет всю твою энергию! И тебя вместе с ней!» – ее голос дрожал от паники.

«ВРУБАЙ!» – заорал я. Мой крик был беззвучным, но Алиса его услышала.

Привычное давление в висках. Ледяная, всепроникающая ясность. Мир вокруг превратился в гобелен из векторов, энергий и вероятностей. Черная дыра в небе перестала быть просто дырой. Я видел ее структуру. Пульсирующий, нестабильный разрыв в пространстве-времени. Источник – старый компас в руке Шварца. Проект «Войд». Ловушка для меня.

Но сейчас это было неважно.

Мой взгляд сфокусировался на прутьях арматуры, к которым летела Кира. Я видел их молекулярную структуру. Видел усталость металла. Видел скрытые в нем напряжения.

«Протокол „Магнитный Резонанс“», – моя мысль была холодной, как сталь.

Я вытянул руку. Мой регенеративный узел взвыл, сжигая запасы энергии.

Ржавые прутья арматуры, торчащие из бетона, задрожали. Затем, с оглушительным скрежетом, они начали изгибаться. Не ломаться. А именно изгибаться, словно были сделаны из пластилина. Они сплетались друг с другом, образуя нечто, похожее на грубую, уродливую, но прочную сеть. Корзину.

Кира и Лена упали в эту импровизированную ловушку. Удар был сильным, но не смертельным. Они остались живы.

Я выдохнул. Силы покинули меня. Мир снова стал обычным, хаотичным, страшным. Я рухнул на колени, тяжело дыша. Голова раскалывалась.

«Сеня! Ты идиот! – голос Алисы был полон смеси облегчения и ярости. – Ты чуть не сжег себя! Если сейчас что-то случится…»

Что-то случилось.

Из черной дыры в небе, словно капли смолы, начали падать они. Тени. Бесформенные сгустки тьмы, которые обретали форму, касаясь обломков.

Одна такое нечто приземлилось на наш летающий остров. Она была похожа на гибрид паука и человека. Восемь тонких, когтистых лап. Искаженное, безглазое лицо, с которого капала черная слизь. Она издала беззвучный, но ощутимый на ментальном уровне визг. И бросилась на ближайшего студента.

Парень закричал. Его крик тоже был беззвучным, но я видел ужас в его глазах. Тварь вцепилась в него, и он начал… таять. Растворяться, превращаясь в такую же черную, дымящуюся субстанцию.

«Что это за дрянь⁈» – спросил я, с трудом поднимаясь на ноги.

«Анализ… анализ… – бормотала Алиса. – Это… нестабильные пространственные сущности! Порождения разрыва! Они не материальны в привычном смысле! Они питаются жизненной силой! Не давай им себя коснуться!»

Вокруг нас уже кишели эти твари. Они ползали по обломкам, прыгали с одного летающего острова на другой. Они охотились. А мы были их едой.

Паника среди студентов достигла апогея. Они метались по нашему куску бетона, пытаясь увернуться от теневых монстров. Но это было бесполезно. Еще один. И еще один студент исчезли, поглощенные тьмой.

– ВСЕ КО МНЕ! – заорал я. Мой голос, усиленный модулятором, который чудом еще работал, прорезал тишину.

Студенты, обезумевшие от страха, обернулись. И бросились ко мне. Человек двадцать. Бледные, испуганные, но живые.

«Алиса, варианты!» – рявкнул я.

«Они уязвимы для концентрированной энергии! Но у нас ее почти нет! Но… смотри, Борис Страхов!»

Ледяной аристократ, придя в себя, отчаянно отбивался от двух теневых псов. Он создавал ледяные шипы, но они проходили сквозь тварей, не причиняя вреда.

«Скажи ему, чтобы он не атаковал, а создавал барьер! Сплошной! Из максимально плотного льда! Это их задержит!» – скомандовала Алиса.

– Страхов! – крикнул я ему. – Не атакуй! Создай стену! Ледяную стену вокруг нас! Плотную!

Борис ошарашенно посмотрел на меня. Потом на тварей, которые уже подбирались к нему. И, видимо, решил, что терять ему нечего.

Отбросив всё своё аристократическое высокомерие, он ударил руками по бетону. Вокруг нашей группы начала расти стена из толстого, иссиня-черного льда. Она была неровной, с трещинами, но она была. Твари врезались в нее, шипели, пытались пробить, но лед держался.

Мы оказались в ледяном иглу, плывущем в небесном аду. Внутри было тесно и страшно. Снаружи раздавался скрежет когтей по льду.

– Что… что теперь? – спросил какой-то парень, его зубы стучали.

Я оглядел их. Испуганные, растерянные дети. Аристократы, простолюдины – сейчас это было неважно.

«Алиса, урок химии. Практическая работа. Что у нас под рукой?»

«Бетон, арматура, остатки парт… и студенты. Разных специальностей, – деловито отчиталась она. – Пара техномагов, один алхимик, несколько боевых магов… и Тимур Кайлов. Который сейчас пытается съесть ледяную стену, потому что она похожа на большое мороженое».

– Отлично. Техномаги! – скомандовал я. – Можете сделать из этого хлама что-то вроде… электрошокера?

Два парня неуверенно переглянулись.

– Мы… мы можем попробовать, – сказал один. – Если найдем источник питания.

Я вырвал из стены кусок силового кабеля. Он все еще искрил. Что было весьма удивительно, ведь мы были отделены от основного здания.

– Вот вам источник. Алхимик! Мне нужна любая горючая или едкая дрянь! Быстро!

Девушка-алхимик, бледная, но решительная, кивнула и начала рыться в своей сумке, доставая колбы.

– Боевые маги! Экономьте энергию! Бьем только наверняка, когда они прорвутся! Остальные – ищем все, что можно использовать как оружие! Обломки арматуры, ножки от стульев!

Студенты, до этого парализованные страхом, начали шевелиться. Они разбирали обломки, мастерили импровизированное оружие. Я создавал порядок из хаоса. Не потому, что был лидером. А потому, что кто-то должен был это сделать.

Ледяная стена затрещала. По ней пошли глубокие трещины.

– Они прорываются! – крикнул Борис. Его лицо было мокрым от пота. Он с трудом удерживал барьер.

И тут я его увидел.

Сквозь одну из трещин во льду. Внизу, на земле, которая тоже превратилась в хаотичное месиво из аномалий. Профессора Шварца.

Он не паниковал. Он не сражался. Он просто… уходил. Спокойно, размеренно, словно прогуливался по парку. В руке он все так же держал свой серебряный компас. Он подошел к одной из стен факультета, которая, в отличие от остальных, выглядела целой. Коснулся ее. И стена… разошлась, открывая темный проход.

Он обернулся. На долю секунды. И посмотрел прямо на меня. Сквозь десятки метров пустоты, сквозь лед и хаос. И я увидел в его глазах… не злорадство. А что-то другое. Сожаление? Или… приглашение?

Он шагнул в проход, и стена за ним сомкнулась.

Я все понял.

Шварц. Он – ключ. Он – источник. Он – цель.

Ледяная стена с оглушительным треском рухнула. Тени хлынули внутрь нашего убежища.

Студенты закричали и приняли бой.

– Держитесь! – заорал я.

Глава 11
Временная мера

Ректор Маргарита Дмитриевна Северова стояла у панорамного окна своего кабинета. Ее мир, обычно такой упорядоченный и предсказуемый, рушился на глазах. За бронированным стеклом творился ад. Она видела, как летают куски зданий. Как деревья вырывает с корнями. Как студенты бегут в панике, не понимая, куда.

Она чувствовала себя капитаном тонущего корабля. Корабля, который только что протаранил айсберг из чистого безумия.

– Связь! Дайте мне связь! – рявкнула она в селектор. Ее голос, обычно ровный и властный, дрожал от сдерживаемой ярости.

– Невозможно, Маргарита Дмитриевна! – донесся из динамика панический голос начальника службы безопасности. – Все внешние каналы лежат! Внутренняя сеть перегружена! Мы в полной изоляции!

– Защитные системы! Активируйте протокол «Цитадель»!

– Уже пытались! Главный силовой контур дал сбой! Магические варды… они просто… испаряются! Я никогда такого не видел! Оно пожирает магию, как голодный зверь!

Ректор с силой ударила кулаком по столу. Фарфоровая статуэтка совы, символ мудрости и ее личный талисман, подпрыгнула и с жалким звоном разлетелась на куски.

– Бесполезные болваны, – прошипела она, глядя на хаос за окном.

Что это такое? Террористическая атака? Эксперимент, вышедший из-под контроля? Она была ректором одной из лучших Академий планеты. Она привыкла все контролировать. Но это… это было за гранью ее понимания. Она надеялась на силы специального назначения. Городские власти должны были уже отреагировать. Но помощи все не было.

Граф Страхов… где он? Он знал, что все так обернется, подлец?

И тут она увидела…

Черный разрыв в небе. Он пульсировал, как больное сердце с аритмией. И из него, словно нити чудовищного паука, потянулись тонкие, темные лучи. Они тянулись к Академии. К каждому зданию. К каждому шпилю. Они сплетались, образуя гигантскую, ажурную клетку из застывшей тьмы.

Последняя нить соединилась с последней. Звон. Беззвучный, но ощутимый всем телом. И мир за окном померк. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь тучи, исчез. Академию накрыл гигантский черный купол. Непроницаемый. Мертвый.

Она рухнула в свое кресло. Руки бессильно упали на подлокотники. Все кончено. Они в ловушке. Одни. Вместе с этим… нечто.

Ректор закрыла глаза, ожидая неизбежного.

И в этой оглушительной тишине, в этом царстве отчаяния, раздался пронзительный, почти неуместный звук. Звонок.

Она вздрогнула. Это был не селектор. Это был ее личный, старый коммуникатор. Тот, который она использовала для самых конфиденциальных разговоров. Он лежал на краю стола, вибрируя и настойчиво трезвоня. Номер был скрыт.

Кто мог дозвониться сквозь этот барьер?

Она, поколебавшись, нажала на прием.

– Слушаю, – ее голос прозвучал глухо.

– Маргарита Дмитриевна, добрый день! Не отвлекаю? – раздался в динамике до боли знакомый, немного запыхавшийся, но на удивление бодрый голос профессора Соколова. – У нас тут небольшие проблемы с трафиком, но, думаю, скоро будем на месте. Вы как там?

Ректор замерла. Соколов. Но… она же отправила его и Морозову на другой конец континента! На срочную, неотложную инспекцию филиала. По личной, настоятельной просьбе графа Страхова.

– Савелий Аркадьевич? – она не верила своим ушам. – Как… как вы?..

– О, пришлось немного импровизировать с пространственными туннелями, – беззаботно ответил профессор. – Екатерина Васильевна, конечно, ворчала, что мой метод навигации напоминает полет в стиральной машине, но мы добрались.

– Не напоминает, а является! – раздался на заднем плане ледяной, раздраженный голос Морозовой. – Если у меня после твоих «коротких путей» появится морская болезнь, Савелий Соколов, я превращу твою лабораторию в террариум для очень редких и очень ядовитых жаб!

– Маргарита Дмитриевна, у нас мало времени, – Соколов проигнорировал угрозу. – Слушайте внимательно. То, с чем вы столкнулись… это не террористы. Это не магическая аномалия. Это…

Он замолчал на секунду. И когда он заговорил снова, в его голосе не было и тени прежней бодрости. Только холодная, абсолютная серьезность.

– Это Темная Жизнь.

Ректор похолодела. Темная Жизнь… Серьезно? Миф. Кошмар. То, чего не должно существовать.

– Но… как? Откуда? – прошептала она.

– Похоже, кто-то очень умный и очень безрассудный решил поиграть со спичками рядом с пороховой бочкой, – ответил Соколов. – Сейчас это неважно. Важно то, что мы можем попытаться это остановить. Или хотя бы замедлить. Вы в своем кабинете?

– Да.

– Отлично. Слушайте мои инструкции. Точно и без вопросов. Екатерина Васильевна будет меня поправлять, если я что-то напутаю.

– Я буду поправлять тебя, Савелий, потому что ты всегда все путаешь! – снова раздался голос Морозовой. – Особенно когда дело касается точных настроек!

– Сейчас же подсоединитесь к главному терминалу управления энергосистемой Академии, – скомандовал Соколов. – Мы выведем вам на экран коды доступа. Вам нужно перенаправить всю энергию с резервных генераторов на спектрографические излучатели в главной обсерватории.

– Но это обесточит половину кампуса! – возразила ректор.

– Лучше обесточенный кампус, чем мертвый кампус! – отрезал Соколов. – Быстрее, Маргарита Дмитриевна!

Ректор, забыв про свой статус, бросилась к терминалу. На экране уже мерцали строки кода. Она ввела пароли, ее пальцы летали над сенсорной клавиатурой.

– Готово. Что дальше?

– Теперь самое сложное. Вам нужно откалибровать излучатели на определенную частоту. Я продиктую параметры. Ошибка в одну сотую герца – и мы превратим Академию в гигантскую микроволновку.

Следующие десять минут превратились в безумный марафон. Ректор, следуя инструкциям Соколова и едким комментариям Морозовой, перенастраивала системы, о существовании которых даже не подозревала. Она чувствовала себя не ректором, а простым лаборантом, выполняющим приказы двух гениальных, но невыносимых ученых.

– … нет, не тот контур, идиотка! Левее! – кричала в динамике Морозова.

– Екатерина, будьте повежливее с ректором! Она и так на грани нервного срыва! – пытался урезонить ее Соколов.

– Если она сейчас нажмет не ту кнопку, то нервный срыв будет у всего города! Потому что от него останется только дымящаяся воронка!

Наконец, все было готово.

– Активируйте, – сказал Соколов.

Ректор нажала на большую красную кнопку. По всему зданию прошла легкая вибрация. Она подбежала к окну.

Из купола главной обсерватории, которая находилась на соседнем холме, ударил тонкий, почти невидимый луч света. Он был не ярким, а каким-то… призрачным. Он пронзил черный купол над Академией.

И купол… дрогнул. Его иссиня-черная поверхность пошла рябью, как вода от брошенного камня. Твари внизу, на площади, которые до этого рвали на части все, что движется, замерли. Некоторые из них начали дымиться, словно их коснулось что-то губительное.

– Сработало… – выдохнула ректор.

– Это лишь временная мера, – предупредил Соколов. – Мы ослабили ее. Но не уничтожили. Мы выиграли вам немного времени. Мы уже на подлете. Будем через пятнадцать минут. Держитесь.

Связь прервалась.

Ректор тяжело опустилась в кресло. Она была измотана, но в ее душе снова затеплилась надежда.

Она подняла взгляд. И увидела, что зачарованная дверь в ее кабинет, сделанная из тысячелетнего дуба и укрепленная десятками защитных рун, мелко дрожит. Снаружи раздавались глухие, тяжелые удары.

Кто-то пытался войти. Кто-то очень сильный. И очень настойчивый.

Дверь затрещала. На ее поверхности появилась первая трещина.

Сеня

Лед разлетелся на тысячи осколков. Звон стоял такой, будто разбилась гигантская хрустальная люстра. Тени хлынули внутрь. Их было не меньше дюжины. Они двигались беззвучно, как кошмар, обретший плоть. Безглазые, когтистые, они текли по бетону, устремляясь к ближайшей живой душе.

Студенты закричали. Но крики застревали в горле. В этой ватной тишине паника была немой, но от этого еще более жуткой.

– Техномаги, шокер! – мой голос прозвучал резко, разрывая оцепенение.

Два парня, которые до этого лихорадочно мастерили свое оружие, вскочили на ноги. Один держал самодельное устройство, похожее на гибрид пылесоса и бластера. Другой – катушку с проводом. Они направили свой «электрошокер» на ближайшую тень.

Раздался сухой треск. Синий электрический разряд ударил в теневого пса. Тварь не взорвалась. Она задергалась, ее контуры пошли рябью. На мгновение она стала почти прозрачной, а затем снова сгустилась.

– Оно их не убивает! – крикнул один из техномагов. – Только замедляет!

– Алхимик, твой выход! – скомандовал я.

Девушка, которая до этого колдовала над колбами, выскочила вперед. Она швырнула в гущу теней два небольших стеклянных шарика. Они разбились с тихим звоном. И в следующую секунду взорвались ослепительной вспышкой магниевого света.

Тени взвыли. На этот раз я услышал их – высокий, режущий уши визг. Свет обжигал их, заставлял корчиться и отступать. Несколько тварей, попавших в самый эпицентр вспышки, просто испарились, оставив после себя лишь легкий дымок.

– Работает! – крикнула девушка-алхимик, ее лицо было бледным, но решительным. – У меня еще три таких!

Остальные студенты, воодушевленные этим успехом, тоже вступили в бой. Те, у кого были артефакты, стреляли. Остальные отбивались обломками арматуры. Это была отчаянная, хаотичная битва за выживание.

Тимур Кайлов, который до этого пытался лизнуть ледяную стену, вдруг подсобрался. Он увидел, как одна из теневых змей подбирается к раненой девушке. Его лицо исказилось. Но не от страха. От какого-то детского, праведного негодования.

– Ложка – это порядок! А ты – хаос! Нельзя! – заорал он.

Он достал свою серебряную ложку. И с криком «За бабочек!» швырнул ее в тень.

Ложка, сверкнув в свете магических вспышек, пролетела сквозь тень, не причинив ей вреда. И с жалким звяканьем ударилась о бетон. Но сам факт этого безумного поступка, кажется, сбил тварь с толку. Она на мгновение замерла, словно пытаясь понять, что за блестящая штука только что пролетела сквозь ее нематериальное тело. Этой секунды хватило. Один из боевых магов ударил по ней огненным шаром.

Я сражался в первых рядах. У меня не было Дара. Но у меня был симбиот. У меня были наноботы. Мои кулаки, усиленные их мощью, били с силой отбойного молотка. Не знаю, что Алиса сделала… покрыла мои кулаки неким особым составом? Способным взаимодействовать к темной пакостью?

Тени не были физическими объектами, но мои кулаки наносили им урон. Каждое попадание заставляло их визжать и отступать.

Но их было слишком много. На место одной уничтоженной твари приходили две новые. Они лезли из всех щелей, капали с неба, выползали из трещин в бетоне. Борис Страхов, истративший почти всю свою энергию на ледяную стену, отбивался из последних сил. Его лицо было серым от усталости.

Мы были в ловушке. Нас медленно, но верно теснили к краю нашего летающего острова.

И в этот момент небо… пронзил тонкий, призрачный луч.

Он шел откуда-то снизу, из центра Академии. Он ударил в черный купол над нами. И купол дрогнул.

Луч не сжигал. Он… очищал. В его свете черная дыра в небе стала казаться менее плотной, менее зловещей. Тени, которые до этого перли на нас, как обезумевшая толпа, остановились. Они взвыли, зашипели, словно на них вылили кислоту.

Их темные, бесформенные тела начали дымиться. Они корчились, извивались, пытаясь укрыться от этого призрачного света.

«Похоже, кто-то запустил глобальную проверку на вирусы, – голос Алисы прозвучал в моей голове, на удивление спокойный. – И эти ребята не прошли верификацию. Частота излучения… очень специфическая. Настроена на дестабилизацию нестабильных пространственных конструкций. Умно. Очень умно».

Тени больше не атаковали. Они бежали. Растворялись в воздухе, прятались в трещинах, уползали за край нашего обломка. За несколько секунд поле боя опустело.

Наступила передышка.

Мы стояли, тяжело дыша, посреди обломков. Измотанные, раненые, но живые. Студенты опускались на бетон, не в силах стоять. Кто-то плакал. Кто-то просто тупо смотрел в пустоту.

Я подошел к краю. Внизу, на земле, хаос тоже понемногу утихал. Призрачный луч из обсерватории продолжал бить в небо, разгоняя тьму.

Я увидел, как из своего потайного прохода снова вышел Шварц. Он огляделся по сторонам, словно проверяя что-то. Затем достал свой серебряный компас и что-то в нем подкрутил. Черная дыра в небе задрожала и начала пульсировать еще быстрее.

Он собирался уйти? Исчезнуть? И унести с собой ответы на все вопросы?

Хрена с два.

Не раздумывая, я оттолкнулся от края. И прыгнул. Вниз, в бездну, навстречу неизвестности. Оставляя за собой крики студентов и отчаянный вопль Алисы.

Я летел. И видел только одну цель. Старого профессора в ночной рубашке, который держал в руках ключ к этому безумию.