Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Степан Мазур,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 333 (всего у книги 360 страниц)

Огромную виру должен потребовать он с Барона за всех убитых. И эта плата будет только кровью. За пролитую кровь Скиф прольёт в сотни раз больше. Грязного предателя задушит собственными руками. Мерзкий выродок заплатит за всё!

Только Барон знал расположение их скрытого селения. Только он пользовался доверием селян, знал их тайны. Его принимали здесь, как дорогого друга. Путь в их глухое убежище не был известен никому из чужаков. Не могли бы простые люди забраться так далеко в тайгу, если бы не поводырь.

Шестнадцатилетний подросток ковылял по пепелищу, часто спотыкаясь, обходя тела: мать с ещё не родившимся братиком или сестрицей, – кого бы послали боги? – отец, маленький братишка, старшая сестра, старый дед … Барон не пощадил никого. Родовое селение представляло разрушенное капище мёртвых. Кровавое кладбище. Место, где страх пробирает тебя насквозь средь бела дня, словно и не было дома здесь никогда, словно трава под ногами чужая, не твоя. Как можно с такой жестокостью расправиться с людьми, что пили за твоё здоровье, что вновь и вновь наполняли кубки, посвящая тебя в родовые тайны?

Не стоит доверять никому. Пустили одного чужака, и каков итог? Скиф остался один.

Кровь бьёт в виски. Некому помочь и некуда пойти.

Подросток знал лишь одно – он непременно должен выжить, выжить, во что бы то ни стало, чтобы покарать убийцу. Ведь этот проклятый лицемер учёл почти всё.

Почти… Родичи не раскрыли лишь последний секрет – ГДЕ кроется Семейный Хранитель.

Изначально Барон был хорошим человеком, кровным братом вождя, поверенное лицо селения, но как только узнал про Дар, так его разум переполнило желание завладеть этой бесценной реликвией некогда могучего рода.

Подросток видел, как изменялся его взгляд, видел, как он трясется от предвкушения. Но никто не верил, не обращал внимания на слова отрока. Барон выуживал каждое слово из вождя постепенно, притворялся добрым и щедрым, привозил заморские подарки, поил лучшими винами.

В один из дней не язык вождя, так язык старейшин развязался. Уже на следующий день Барон пришёл с отрядом наёмников. На рассвете. Ещё до первых петухов. Большинство жителей деревни вырезали спящими. Барон не собирался давать им шанса, он просто истребил их всех, дабы некому было проклясть его.

Ведь барон учёл всё. Почти всё.

Последний Скиф знал, что реликвию не прячут в подполе. Барон её никогда не найдёт. Мать как знала, отправила подростка на дальние тропы за редкими травами. Мать всегда чувствовала, когда что-то не так. Честь и покой ей в мире прадедов.

Скиф только раздумывал, почему же мать не отправила всех за травами? Или сезон сбора урожая не позволил отрывать старших от работы? Да нет, просто кто её слушать будет? Не вече, поди.

Густой туман не позволял росе испариться. Серое мрачное утро, словно исключение после череды летних, погожих дней, нагнетало мрачную обстановку. Пришла пора откопать Хранителя.

Каждый в роду слышал о даре богов, но никогда не видел с момента его захоронения. Старейшина Тарас, который сам уже не помнил, сколько ему лет, говаривал лишь, что эту вещь множество веков тому назад создал великий кузнец для великого скифского полководца – Скилорда Кровавого, который и упросил богов дать артефакту силу для защиты рода.

Боги вняли просьбе, взяв в качестве платы обещание. Какое? Знал лишь сам Скилорд. Он унёс эту тайну в могилу. Боги велели использовать реликвию только трижды. Только в самые крайние случаи, когда на кону стояла жизнь рода.

Устные предания гласили, что дважды люди использовали эту возможность. Первый раз, когда на земли Скифов обрушилось нашествие Проклятых и второй раз во время последней войны с Отверженными племенами.

Оба раза вожди отводили опасность. Сил хватало. Люди спасались. Но теперь спасать некого, род истреблён. Пришло время третьей битвы.

Ноги сами понесли в лес. Коряги и сучья трещали, раздирая кожу, мокрые ветки хлестали по лицу, юноша бежал, как одержимый. Очнулся лишь стоя перед огромным дедушкой-дубом. Легенда гласила, что много веков назад, вождь, отразивший нападение Отверженных, стоя на этой самой полянке, в небольшом углублении выкопал яму и схоронил там тайник. Поверх бросил в рыхлую землю желудь дуба. Сколько лет прошло? Теперь этот дуб обогнал всё деревья в округе. Под его корнями покоится последний дар богов человеку.

Жирный чернозём легко поддался старой лопате, захваченной в сожжённом селении. Через полчаса остриё наткнулось на твёрдое. Руки заработали с удвоенной скоростью. Мгновения, и из-под комьев земли показался продолговатый, местами прогнивший деревянный ларец с железной ковкой по углам. Его тяжесть заставила пропотеть, прежде чем удалось вынуть клад на свет божий. Глаза впились в потрескавшиеся доски, испещрённые сложной вязью. Дрожащие руки очистили ларец от грязи. Благоговейный страх и трепет осушили горло.

Вот он – великий артефакт! Родовая реликвия!

Скиф не нашёл никаких замков и просто откинул крышку. Внутри лежала багровая тряпица, обмотанная множеством завязок-оберегов. Дыхание перехватило. Как сама аккуратность, юноша коснулся тряпицы и пересохшими губами зашептал слова, чтобы охраняющие духи не гневались на родича.

Он шептал, что свой, что берёт сей дар по праву и гневаться на него нет причин. Должны принять, чай не чужие.

Один за другим, обереги развязывались и аккуратно складывались в сундук. Вот и последний был осторожно, неторопливо снят, и из развёрнутой тряпицы показались тёмно-зелёные ножны.

Меч. Семейный Хранитель…

Реликвия рода легла в руки. Глаза прикидывали размер. По стати. Обычный одноручный меч, ничего богатырского, как в легендах. Напротив, как раз по возрасту. Боги Скифа статью не обидели. Мог и двуручником махать. Но дело не в размерах. Сила в нём другая, древняя, сокровенная.

И без того серое небо затянули тёмные грозовые тучи.

Скиф опустился перед мечом на колени и произнёс клятву:

– Я, последний из рода, отдаю свою жизнь в твои руки и забываю своё имя, пока убийца рода не покинет этот мир.

Лишь лесные звери, деревья и лёгкий ветерок был и свидетелями, как на последнем слове небеса ответили ему громовым раскатом.

Боги приняли клятву.

Скиф и меч теперь одно целое. Только прежде чем пролить чужую кровь, он должен напоить его своей. Так положено. Меч должен принять его частицу жизни.

Молния ударила в могучий дуб, когда из разреза на руке тяжёлые алые капли упали на лезвие. Кровь потекла по мечу, но ни одна капля не упала на землю. Хранитель вобрал всё. Он впитывал и просыпался. Просыпался, чтобы выполнить последнее своё предназначение…

Весь день ушёл на приготовление ритуального костра. Солнце скрылось за горизонтом, когда горящий факел в руке Скифа медленно опустился на вязанки хвороста.

Слёз больше не было. Лишь пустота и бесконечное чувство утраты в душе.

– Светлый путь вам, родичи, – произнесли губы каким-то чужим, хриплым голосом.

Языки пламени поползли вверх.

Родичи уходят. Их души переходят в мир иной. Сердце при виде этого каменело. Перевязанная рука грозилась потянуться к ножнам за спиной, что оттягивали плечи лямками перевязи. Грозная мощь просила выхода. Силой наполнялось всё тело. Меч подпитывал незаметно, маленькими, но ощутимыми порциями.

Скиф отстранённо понимал, почему тяжесть меча уже не так давит на плечи и враз полегчали тела членов семьи, когда переносил их на ритуальный костёр. Хранитель подпитывал, щедро делился. Но даже его поддержки было недостаточно, чтобы придать огню все тела, как того требовал обычай. Проводить в последний путь удалось лишь десятерых, на большее попросту не хватило сил и времени.

Последние искры взметнулись в чёрное небо. Полная луна, скучая, глядела из-за туч. Она видела много, очень много таких костров. Налетевший порыв ветра подхватил прах усопших и понёс на север, в страну нави.

Скиф тяжело опустился на землю рядом с костром. Нужно было передохнуть, поспать, а завтра с новыми силами за работу. Он ещё не успел приклонить голову, а сознанием уже овладели сны.

Отроку снилось детство. Лазурное небо над головой, сочная, свежая трава под ногами. Он бежит по полю к матери. Та стоит в высокой траве, жнёт её серпом. Такая родная, близкая, светлая. Русые волосы выбились из-под косынки и развиваются, колышимые лёгким тёплым ветерком. Мать не видит мальчика, она стоит к нему спиной. Скиф раскидывает руки в стороны, смеётся, на душе тепло и уютно, сейчас он обнимет свою мать, уткнётся ей в шею, растаяв в этой благостной неге. Мама перестаёт жать траву, распрямляет спину и оборачивается…

О, боги! Что это?!

Чёрные, забитые землёй глазницы смотрят на Скифа. Усилившийся, ставший вдруг ледяным ветер вырывает клочья русых локонов из гниющего скальпа. Мёртвое тело запрокидывает голову, и жуткий, парализующий разум вой разносится по полю!

Скиф проснулся, задыхаясь от ужаса, потряс головой, силясь избавиться от липких остатков мерзкого сна, но вой не стихал. Он множился!

Три… пять… десяток глоток завыли в унисон, глухо, утробно. Из тумана выросли чёрные силуэты. Много силуэтов.

«Мёртвые пришли», – мелькнуло в голове осознание: «Неужели Барон пользовался не только мечами?»

Скиф стряхнул пелену сна и опрометью бросился бегать вокруг догорающего костра, вспахивая землю огарком подвернувшейся под руку ветки. Так он полуприсяду и очертил круг трижды, не переставая бормотать заговор.

Как же он радовался сейчас в душе тому, что древняя бабка в своё время чуть ли не силой заставляла его разучивать сложные в произношении заклинания. Правда, применять сие знание на практике Скифу ещё не доводилось. Подействует ли защитный круг?

Молочная луна окунулась в облака, вынырнув неестественно багрово–красного цвета. Мёртвые тела родичей медленно и неотвратимо приближались. Их силуэты стали проступать чётче, да и самих силуэтов прибавилось. Некоторые были вполне человеческими, другие – обезображенными до неузнаваемости.

Вот идёт мясник Сирус, здоровенный детина с огромным брюхом; вот тётка Вельда ковыляет, вытянув вперёд тощие жилистые руки; а этот силуэт совсем не знаком – головы нет; у другого громадная рубленая рана идет от ключицы до живота, деля туловище по диагонали, правая рука свисает почти до земли; третий – тонкий и кривой, словно обгоревшая лучина.

Ото всех этих образов, что знакомых, что не знакомых, на желудке стало нехорошо. Предательская слабость, словно болезнетворная плесень, расцвела в конечностях. Некстати, очень некстати.

Один из мертвецов медленно приблизился к кругу. Рука Скифа сама выхватила меч из ножен. Клинок заполыхал в свете луны светло-зелёным, приятно согревая ладонь своим внутренним теплом. Но применять его не пришлось. Заговорённый круг вспыхнул ярко-синим светом. Мертвец с воем отскочил, как будто обжёгся. Сердце, готовое выпрыгнуть из груди Скифа, чуть успокоилось, дыхание со свистом вырвалось из груди.

Заговоры не подвели.

Кипа дров полетела в костёр. Огонь разгорелся ярче, укрепляя защиту. Мертвяки, оглашая лес воем и рёвом, медленно отошли от заговорённого круга. Теперь они до утра будут немыми изваяниями стоять и ждать. Это они умеют лучше всех, безмолвно и терпеливо. Будут ждать удобного случая, будут прислушиваться к треску костра, ожидая, когда тот смолкнет. Будут присматриваться к заговорённому кругу, в надежде, что тот будет нарушен.

Они ждут. Человек шестьдесят. Когда-то родные и близкие, теперь – умершие и восставшие.

Но пусть ждут. Не дождутся!

Минуты тянутся, как часы. Тишина вокруг, даже ветер стих. Веки наливаются тяжестью, сон зовёт в свои объятья. Уже и мертвецы в туманной дымке кажутся порождением сна, фантомным видением.

Чтобы не уснуть, Скиф разглядывал меч. Языки пламени отражались от полированной поверхности. Сколько же тебе лет, меч? Хранитель помнит кровь орд Нашествия. Скольких же ты положил в том бою? О том летописи не ведают, сказы не сказывают.

Меч блеснул, будто понял своего хозяина. Скиф медленно перевёл взгляд в темноту, туда, где сверкают злые глаза.

Они ждут. Они будут ждать долго. Но ночь не вечна.

Виднокрай посветлел. Светлый бог победил тёмного как раз тогда, когда все дрова израсходованы. Неупокоенные, предчувствуя наступление утра, разбрелись. Первый луч солнца упал на лицо. Надо вставать. Надо идти. Нельзя спать. Мертвецов надо придать огню, закопать всех сил не хватит.

В деревне всё по-прежнему. Убитые, как будто и не стерегли его всю ночь. Лежат, как лежали. А пока надо собрать дров, провести обряды. Может, Скиф даже успеет немного поспать?

Нет, поспать не удаётся. Близится вечер. Снова разведён большой погребальный костёр. Ещё десять человек уходят в другой мир, освобождая души от телесного плена.

Жаль, что нельзя собрать всех в кучу, заложить дровами и поджечь. Ритуал не пройдёт, значит, придётся сражаться уже не с мертвецами, а с бесами в их обличии. А они посильнее будут. Обычай полагал для каждого убитого свой обряд. Костёр, могила, курган – не важно, какой ритуал. Важно действие. А на действие ни времени, ни сил. Он один, совсем один.

Всё чаще приходят мысли о том, чтобы не отправлять их души в мир иной, а лучше продержаться ещё две ночи и мёртвые потеряют силу. Но это же не чужие, это его селение, его деревня, его род, родня. Как может заставить души страдать?

Из последних сил борясь со сном, руки отрока очерчивают круг, пересохшие губы шепчут наговор. Дрова заготовлены. Можно немного отдохнуть. Последний раз спал позапрошлой ночью.

Тьма за кругом становится ещё плотнее. Кажется – бери ложку и черпай, как кисель. В ней снова появляются мёртвые силуэты тел, снова леденящий кровь вой. Осталось около пяти десятков. А если учесть, что каждый мертвец имеет силу пятерых здоровых парней, то соотношение сил явно не в пользу его, живого. Даже живого с Хранителем.

Накатившая вдруг тоска проникла в тело, сердце защемило. Скиф почувствовал себя таким слабым и беззащитным. Даже с мечом. Он всего лишь железка, пусть и наделённая могучей силой.

«Почему я? За что всё это? Нет! Я не должен поддаваться таким мыслям. Это они нагоняют, чтобы забыл про костёр, да вышел из круга. А они тут же раз и… Тогда некому будет мстить. Я последний! Я клятву давал. Как говаривал старейшина Тарас – во всех сказаниях события происходят лишь на самую последнюю ночь, когда человек на изломе сил. Значит, есть время набраться сил, чтобы подготовиться к ещё одной ночи». – С этими мыслями очередное полено полетело в костёр.

Надо больших подкинуть, чтоб не сразу прогорали. На пару часов хватит.

Веки от этой мысли предательски на миг опустились… Мертвецы, предчувствуя скорую добычу, сладкое человеческое мясо, закачались из стороны в сторону, как маятник на верёвке.Они будут ждать. Ждать до последнего. Спешить им некуда.

Рука ослабла, ладонь разжалась и выронила меч. Хранитель упал рядом на траву, когда из леса показались две странных фигуры в тёмном одеянии. Хищные, заострённые лица на миг осветило костром. У одного человека были длинные седые волосы, он выглядел постарше, другой с рыжей шевелюрой выглядел совсем юным. Ученик первого?

Мертвецы безвольно расступились перед ними.

– Мастер, разве он подойдёт? – Спросил молодой.

– У него богатый потенциал и огромная жажда мести. – Ответил седой учитель в лёгком раздражении от глупых вопросов.

– Если мы сейчас не вмешаемся, то он дотянет до утра и следующую ночь встретит бодрым, то есть – выживет, – приметил ученик.

– Это только если мы позволим ему дотянуть, – холодным тоном поправил учитель.

– Вы старший, я подчиняюсь.

– Вот именно, – с этими словами старик начал воздействовать.

– Мастер, вы же можете просто смахнуть этот защитный купол. И мертвецы порвут его в клочья.

– Надо чтобы всё выглядело естественно.

– Почему? Вы кого–то боитесь?

Учитель повернулся к ученику. Глаза зажглись недобрым пламенем. Мастер сделал небольшой жест рукой и со всех сторон на ученика хлынули, до того безмятежно стоявшие, мертвецы.

– Запомни, я никогда никого не боялся, – говорил старик, глядя в искажённое ужасом лицо рыжеволосого юнца, – единственное, что меня пугает, так это человеческая глупость.

Бывший ученик даже не успел толком закричать. Десятки мёртвых рук схватили его и разодрали на части, как цыплёнка голодные псы. Жилы рвались с глухим треском. Суставы, хлюпая жидкостью, выворачивались и разъединялись, кожа расходилась, не выдерживая давления.

Рыжий был слишком глуп. Глуп и бездарен. Теперь Скиф будет новым учеником. Так считал некромант, наводя на Скифа крепкий сон. Сквозь дрёму тот не слышал треска тканей и хруста костей.

Некромант, морщась от лёгкого неудобства, прошел в защитный круг. Никакие ритуальные заклятья, да ещё и такие слабые, не работали против мага смерти высшего уровня.

Запас дров полетел за приделы круга пинками ног некроманта. Меч на траве раскалился докрасна, выжигая траву и оповещая о беде, но Скиф его не чувствовал. Ему снилась семья. Родня без кошмаров.

Седой старик, сверкая чёрными, как сама ночь глазами, отошёл к лесу. Ветви бесшумно поглотили старого некроманта.

Несколько часов спустя, разум Скифа выпрыгнул из паутины сна, он очнулся от чародейского навета. Глаза уткнулись в потухающий костёр, рядом лежал раскалённый меч. Чувство опасности нахлынуло со всех сторон.

Дров больше нет! До рассвета ещё далеко!!!

Последние языки пламени затухали. Ещё миг и защитный купол рухнет. Руки, обжигаясь, покрепче ухватили раскалённую рукоять меча. Тело напряглось, каждая жилка приготовилась к схватке.

Безнадёжной схватке.

– Вперёд! За неотомщённых! – закричал Скиф.

Защита пропала и на отрока со всех сторон бросились неупокоенные. Дикий вой предвкушения сладкой плоти человека едва не оглушил. Что ещё требуется мёртвым, как не сила живых?

Хранитель, преданный человеку меч, одним движением разрубил на части одного из мертвецов. Тела их ещё не окоченели, плоть рубилась легко. Мёртвых можно остановить, изрубив по кускам.

Но на место одного бросаются пятеро.

Меч поёт песнь смерти в руках Скифа. Замах. Удар. Ещё один мертвец разрублен на две половины. Ещё удар, замах. Но тут несколько десятков мертвецов, навалившись скопом, завалили подростка на землю, уничтожив все шансы. Как бы ни был силён юноша, но даже великим мечом не в силах он справится с десятками мертвецов. Возраст и недостаток опыта встали двумя барьерами на пути к победе.

Эти бешеные нечеловеческие глаза… Эти перекошенные яростью рты врезаются в сознание, проникают в саму душу. Острые зубы мёртвых впиваются в человеческое мясо.

«Так не должно быть! Не должно! Всё напрасно? Я не отомстил! Я!..» – с бешенной скоростью проносятся последние мысли, пока тело рвут на куски.

Один из зомби оборвал жизнь, вцепившись острыми зубами в горло.

Свет меркнет. Тьма.

«Предки, мне нет к вам дороги, я не смог».

* * *

Рысь открыл глаза, не в силах сдержать слёз. Те потекли по щекам, выдавая внутренние потрясения.

Не всем удаётся исполнить клятву. Далеко не всем суждено донести этот тяжкий груз.

– Так вот ты какой мир с прошлой магией, – прошептал Андрей и тряхнул головой, возвращаясь в реалии настоящего.

Собственный мир показался таким прекрасным.

Часть четвёртая: «Дети Антисистемы». Глава 4: Детсад

Десять месяцев назад.

Новосибирск. База «Тень-2».

Зима лютовала. Назло всем глобальным потеплениям, столбики термометров над базой опускались до минус сорока по Цельсию. И выказывать нос наружу народ не спешил, предпочитая до минимума сократить все необходимые поездки. Жизнь за пределами базы фактически замерла. Метель наметала огромные сугробы.

Аналитики, генералитет и кураторы отделов предпочитали командировкам доскональный сбор информации и детальный разбор всего переделанного за прошедший год на нижних этажах базы, а также готовили новые планы действий. Боевым отделам для тренировок доставались верхние этажи, а вот инженерно-техническим ведомствам и отделу паранормов Андрея Ана доставалась самая сердцевина базы.

В тепле и комфорте, среди просторных помещений и проходили теоретические и практические тренировки паранормов. Под руководством Кота изучали всё, начиная с основ этика и развития индивидуальных навыков до взаимодействия в команде и элементов военной подготовки, включающую в себя помимо общефизической подготовки – стрельбу из всех видов оружия, рукопашный бой и навыки самообороны, основы выживания в экстремальных и стрессовых ситуациях, специальную психическую подготовку, техники гипноза и самогипноза, а также ещё много чего, что Андрей и Лада посчитали нужным внести в плановые листы развития групп отдела.

Кот вынырнул из подогреваемого бассейна и подхватил со скамейки полотенце. Конечно, едва вытерся, как Лада, смеясь, обрушила на спину целый поток воды. Играясь, а не напрягаясь на долгих, утомительных тренировках, ей многое удавалось легче и спокойнее. Как пошалить, так раз и всё! А как сделай, так не могу.

Ан повернулся, взглядом обещая лучшей ученице отдела немедленное утопление. Лада тут же вылезла из бассейна на другом краю и, помахав ладошкой, не забыла показать язык.

Андрей выдохнул и стал обходить бассейн, делая вид, что месть его совсем не интересует.

– Когда заберёшь с деревни Нику?

– Когда будет стабильна, – спокойно ответила Лада, подпуская к себе, ожидая нападение и готовая к его отражению. Уловками её не проймёшь.

– И когда это будет? – осторожно спросил Кот, шаг за шагом подбираясь поближе.

– Ближе к лету, – отрезала сильнейший паранорм.

– А по весне никак?

– А куда торопиться? – удивилась Лада. – Зачем тебе погодный хаос над базой? Весной я поживу в её деревне, похожу в её школу, сближусь, и к лету мы вместе переедем на базу.

– То есть пока ты занимаешься одной единицей, на мне повиснет всё ведомство и меня погребёт под грудой дел?

– Ну не печалься, координаторы наверняка выпишут тебе памятник, – хихикнула Лада. – Если наработаешь.

– Это понятно, но с кем я буду «фильтровать» новеньких?

– С Юлией Приходько, с кем же ещё? Она – лучший телепат базы. И Егора до кучи будешь брать. Они друг на друга положительно влияют… – Пожала плечами Лада, принимаясь вытирать полотенцем волосы и повернувшись спиной. – Справишься как-нибудь. Ника слишком ценна и опасна, чтобы делать вещи наобум или просто торопиться. И со временем её влияние только возрастёт. Погодного хаоса над всей страной нам тем более не надо. А вот повлиять на всякие наводнения и засухи – это да, будет очень полезно.

– Нам что хаос, что нет. Урожай всё равно либо гниёт от дождей, либо засыхает под солнцем. Нас всё равно постоянный неурожай грозит. Закупаемся за границей. А не дай бог урожай, так всё равно на полях всё сгниёт. Не ожидали, мол, – забурчал Андрей, подобравшись на расстояние вытянутой руки.

Лада улыбнулась, ощутив намерение на атаку, и Кот мгновенно ощутил, как воздушная волна сбила с ног, подкидывая вместе с полотенцем над бортиком бассейна.

– Это была плохая мысль, – хихикнула Лада, едва не вовремя атаковавший вынырнул из воды.

– Ты бы на тренировках лучше такую прыть выказывала, – укорил Андрей, вновь выбираясь из воды.

– На тренировках скучно! – напомнила девчонка.

– На боевых заданиях тебе тоже скучно будет? А если от твоих способностей будут многие жизни зависеть?

– У вас много бойцов, сами и разбирайтесь.

– У «нас»? Ты вскоре сама многими будешь командовать!

– Отстань, – обронила просто Лада и пошла в раздевалку.

Андрей горько вздохнул. Неуправляемость над гением – есть худшая из всех возможных бед. Почему не мог найти к девчонке ключик? Почему не слушалась его так же легко, как Скорпиона? Не в нём ли дело? Он и есть – ключ? И что же делать, если этот ключ потерян? Искать другие отмычки? За размышлениями переоделся и прошёл по базе до комнат отдела. В общем помещении дети как раз репетировался сценку к небольшому концерту на выходных. Координаторы решили, раз уж база замкнута на некоторое время сама на себя, то стоит заняться сближением всех отделов. Пусть видят, с кем работают. И самодеятельность от нечего делать приветствовалась. Вряд ли такое было возможно при нормальном аврале с заданиями.

В сценке участвовали двое: Егор и Юля.

Парень изображал пожилого мужчину, хозяина дома, а девушка – путника в чёрных одеждах. Чужестранца. Тот чужестранец якобы просился на ночлег к хозяину дома и стучался в ворота. Егор, сидя за вратами, начал:

Путник из другой страны,

Случайный гость обратной стороны.

Изгнанник рода? Посланник Главы?

Ты зачем явился в наши земли, скажи…

Юля отложила походной посох и жалобным голосом ответила:

Я не выбирал путей –

боги разбудили в одну из ночей.

Вещий сон тому виной,

что явился пред тобой.

Егор приоткрыл воротину, разглядывая чужестранца с головы до ног, продолжил:

Мне не знаком твой лик,

Ты не дух-озорник?

Ты костёр разведи,

Да вокруг костра пройди,

Солнце словом помяни.

И тогда в мой дом войди,

А не сможешь – отойди.

Взмолился путник в ответ:

Я не выбирал дорог

И в пути так одинок.

Ты сначала напои,

А потом обряд прими.

Гость хозяину урок –

В мире тот не одинок.

Усмехнулся хозяин, поглаживая накладную бороду, и ответил:

Прав ты, путник, только свет

Мне даёт другой ответ.

Миновал он тебя

И коснулся меня.

Я не знаю, где ты был,

Только тень свою забыл.

Навий гость мне ни к чему,

Хода нет в мою семью!

Накинул чужестранец на голову капюшон и отступил от врат. Понизив голос, продолжил:

Ты умён, человек.

Долог будет пусть твой век.

Тень моя мне ни к чему,

И твою я не возьму.

Только дай ты мне огня,

Головню Очага.

Золотом осыплю я

Милость будет моя.

И странник протянул руку, раскрыв ладонь с золотыми украшениями. Хозяин же только врата обратно закрыл.

Ты ищи дураков,

Там, где злато краше слов,

Там добыча твоя,

Нам же не до тебя.

Убрал золото дух и отошёл от врат, на ходу обронил:

Ты врата мне не открыл,

И беду не впустил.

Ухожу я, будь здоров.

Воля Ваша – дар богов.

Андрей первым зааплодировал. Сценка на выходных пройдёт на ура. Права Лада, что пока её не будет, работать ему с Юлей и Егором вместе.

– Работать? – тут же прочла мысли Юля. – Мы будем ездить с тобой?

У Егора глаза загорелись, подошёл к Андрею.

– Класс! Ты действительно нас с собой брать везде будешь?

Андрей открыл рот и закрыл. Попытался что–то сказать, но не вышло.

Юля победно улыбнулась, прочитав всё невысказанное.

– Да, Егор, похоже, нас ждут командировки.

Андрей обхватил голову руками, стараясь контролировать мысли – не мыслить. Вроде как та же остановка внутреннего диалога, первая ступень развития и давно постигнута, всё просто… но. Юля словно пробивала этот барьер и заставляла мыслить дальше. Это уже не было просто телепатией, это была прямое воздействие на мозг с возможно полным доступом к любой интересующей информации на любую интересующую тему.

– Юля, если вы хотите, чтобы я тесно работал с вами, ты должна мне пообещать одну вещь…

– Да я знаю… не всё мысли можно читать. Кое-что нам пока знать вообще не положено. Так?

– Даже опасно, – поддакнул Егор, по-дружески тыкая локтем Андрея в бок. – Но командировки интереснее постоянных теорий. На базе конечно, классно. Многому учат, еда – супер, тренера и препода относятся по-человечески и с пониманием к любой проблеме, развивайся – не хочу. Но мало событий, Андрей. Мало, понимаешь?!

Андрей поднял руку, снова собираясь что–то сказать, но Юля опередила:

– О, теперь событий будет просто завались. Успевай подставлять ладошки. Или лучше тазик? Андрюха, нам дадут тазики?

– Юля, не сбивай Андрея с толку, – вновь добавил Егор. – Он не знает, как ставить от тебя барьеры. А лучше заборы.

– Ты тоже не знаешь, – напомнила Юля.

– Мне скрывать нечего, я чист, как стёклышко, а он – босс. Начальник. Начальству всегда есть, что скрывать. Иначе подчинённые уважать перестанут. Должна быть в начальстве изюминка авторитетства.

– Чего?

– Автори… ну такая штука, когда уважаешь человека за что-то без причины, по наитию, – припомнил парень.

– Да ну тебя, Егор. Мне же интересно, что нас ждёт. Как я могу остановиться, когда рядом столько интересного?

– Ты чего, Юль? – опешил Егор. – Какой в этом интерес, если уже всё будет известно?

– Точно, – кивнула Юлька, прикусив губу. – Ладно, Андрей, я не буду лезть тебе в голову… Кстати, красивая девушка. Кто она? Чернявая такая. Худенькая только. Веснушки забавные.

– Ника что ли? – предположил Егор.

– Э! – раскрыл рот Андрей. – А ну не лезь!

– Ой, я же пообещала, – вспомнила Юлька. – Но я больше ни-ни, честно-честно. Ладно?

Андрей обречённо кивнул.

Юля взяла Андрея под руку, выходя в коридор, и тут же заворковала на ухо:

– А ты мне про неё расскажешь?

– Ну… я подумаю.

Егор вышел следом, оглашая коридор звонким смехом.

– А я-то думаю, чего это Андрей в деревню на каждые выходные зачастил. Рыбалка, рыбалка. Знаю я теперь, какая рыбалка.

– Ну, ты ещё масла в огонь, – повернулся Кот, скорчив недовольную рожу.

– Да ладно, все свои, – понимающе улыбнулся парень. – Надо же, как вовремя молнией треснуло то тебя. И меня в дело взял. И её нашёл. Во совпало!

– А это правда, что ты установил за ней спутниковое наблюдение? – подлила и своего масла в огонь Юля.

– Да какие спутники? Два спутника над страной.

– Так это официальные.

Егор сложился пополам, не переставая смеяться.

– А, вот оно что. Так тебя не молнией Тор шибанул. Тебя Купидон на фотоаппарат запечатлел!

– Егор!!! – посуровел Андрей.

– Да не кричи на него, – ущипнула Юлька. – Чего он в этих чувствах понимает ещё? – Тут же погладила за руку Юля. – Малой ещё совсем. Учиться, да учиться. То ли дело ты – опытный, всё знаешь.

Смех Егора оборвался на половине. Уши навострились, прислушиваясь к разговору.

Настала очередь Андрея освобождено улыбнуться.

Они же не со зла. По сути – ещё дети. Играются так.

– Кто малой? – подскочил Егор. – Я малой?!

Юля показала язык и повела Андрея дальше по коридору, что-то едва слышно заговорив на самое ухо.

– Ах, так, – протянул Егор, глядя вслед удаляющимся. И по рукам побежало пламя огня. – Да я вам покажу, какой я…

Ощутил резкий удар по голове. И непонимающе повернулся, обидно потирая предтечу шишки. Сзади стояла Лада с толстым учебником по психологии в руках. На полторы головы ниже его, она смотрела снизу-вверх гордо и с вызовом. В глазах столько решимости, что нарываться на неё в таком настроении точно не следовало.

К тому же Егор прекрасно знал о способностях лидера их отдела, не раз разглядывая её навыки телекинеза, гипноза, телепатии и ещё множества паранормальных способностей на тренировках. На практике.

– Хочешь что-то сжечь, сожги это! Всё равно один бред пишут, – заявила Лада и протянула учебник. – А если снова устроишь пожарную тревогу по этажу, так я тебе такой план занятий составлю, что взвоешь о свободной минуте! Понял? Воду ещё на тебя тратить.