Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть третья: «Иду по приборам». Глава 2: Залечи мои раны

Три месяца и ещё два дня спустя.

Плечи распухли так, что походили на рыцарские латы. Куда там плечикам пиджака? Скорпион лежал под лёгким покрывалом совсем без движения, только глаза бегали по комнате. Ещё не потерял способности разговаривать. И всё хорошо, когда без движений. Но стоило пошевелить распухшей рукой или ногой, как мигом вспоминал костры инквизиции, увиденные в родовых снах.

Горели люди. Гордые, обречённые мракобесием на уход.

«Эх, таких красивых девушек жгли эти импотенты и извращенцы в рясах. Самих бы всех на костры. Лично бы дров подкинул. Сколько миллионов извели ради пары-других строчек в книжечке и их интерпретаций?».

Подсознание заботливо подкидывало воспоминания о муках просвещённых предков. За любую толковую мысль цивилизованная Европа, самая просвещённая и одухотворённая, запросто бросала гениев прогресса на костры. Люди в рясах делали всё, чтобы искоренить «ересь», но по лишь продляли «Тёмные века».

«Странное, дремучее человечество. Что это за святые писания, ради которых лилась кровь, горело мясо и крушились кости? Если священное слово – подарок Бога, то их интерпретации человеком – насмешка его противоположности. Карать всех неугодных, доказывать правоту кровью. Это так по-людски».

Но что мысли о было? Главное то, что здесь – утрешнее солнце пробивалось сквозь ветхий заслон воздушного тюля, огненные лучи падали отблеском на рыжие волосы Валерии. Изумрудные глаза смотрели заботливо, нижняя губа то и дело подвергалась безжалостному изжёвыванию, чередуясь с ещё более безжалостной улыбкой. Чистой и ясной, как сам первородный свет.

Она снова рядом, пришла с первой зарёй. Сидит бесшумно, как мышка. Сон не тревожит, не будит, только ждёт, смотрит и печалится. То возьмёт и расчёсывает пальцами длинные чёрные пряди его волос, то гладит по руке, тяжело вздыхая.

«Берегиня. Уходи от меня, пока не поздно. С такой жизнью не будет тебе покоя», – подумал Сергий, но ни за что бы не решился сказать это вслух.

Потому что – дорога. Потому что – ближе нет.

Грудная клетка невольно поднялась от тяжелого вздоха, сердце радостно затрепетало. Сложно притворяться спящим, когда ощущаешь её ауру на расстоянии вытянутой руки. Приоткрыв глаза, Скорпион виновато улыбнулся.

Заботливые руки тут же поднесли кружку с соком, трубочка коснулась губ.

«Как вовремя, во рту поутру далеко не фиалки. Надо будет спросить у Рыси, как он без зубной пасты обходится, всегда от него шалфеем, мятой и ромашкой пахнет».

– Прости, Лер. Кажется, я снова пропустил наше свидание. После экзамена собирались, да?

Нежный палец коснулся губ.

– Не говори ничего. Мне не за что тебя прощать. Ты спас детей. Я не могу себе представить, что было бы, если СМИ показывали не бородатые жертвы, а тела сверстников.

Лера опустилась к лицу, запечатлела поцелуй и продолжила:

– На этот раз я всё видела по телевизору собственными глазами. Я бесконечно рада, что ты противостоял этому абсолютному злу. Брать детей в заложники могут только нелюди. При любом раскладе.

Сергий моргнул. Слова не требовались.

– К тому же, лимит прощений далеко не исчерпан, – легко улыбнулась рыжая. – Я до сих пор помню, как в апреле ты опоздал ко мне на день рождения со своих бесконечных заданий. Я тогда заперла дверь, отключила все телефоны, а ты залез с Сёмой на крышу моего десятиэтажного дома и спустился на шестой этаж по верёвке, с загипсованной рукой, прижимая к груди букет из тридцати трёх белых роз. В тот день я заранее простила тебя за все опоздания на полгода вперёд. Так что до сентября можешь мелькать в телевизоре в новостях… Я, наверное, привыкну. Всё в порядке.

Грудь разрывало сладкой болью любви, тепла и нежности, благодарности и нечеловеческого счастья по отношению к ней. Но Сергий не мог сказать, что рука в гипсе была после задания, где стрелял, бил, догонял и карал тех же нелюдей. Не бородатых. Напротив, гладко бритых, в цивильных пиджаках, с обычными привычными фамилиями и витиеватыми именами элиты, но бесконечно гнилыми внутри. Что проявлялось во всём от черт характера до бесконечного желания пилить на части измученную Родину, выпивая из неё все соки в обмен на материальные блага для себя, детей и внуков, что по замыслам жить должны на совсем другой территории. В стране, которой не сможет быть Отечество после деятельности паразитов.

Люди-твари. Люди-ублюдки, уничтожая которых даже не думал ощущать мук совести.

«А Лера любит, а любимая ждёт и всё понимает, – подумал Сергий. – Как выкроить на неё побольше времени? Как чаще держать в грубой ладони её заботливую, нежную ручку? Может, бросить всё к чертям? Всю эту суету, борьбу с невозможностью, грязью и чернью? Страну, погрязшую в болоте системы, тащить на берег сложно. Ради кого? Детей нет. Только ради неё. Всё ради неё. Чтобы жила тихо, спокойно, не боялась ходить по ночным улицам, чувствовала уверенность в завтрашнем дне, жила полной жизнью и посвящала себя развитию в оптимальной свободе, а не в прозябании и мучениях за каждый прожитый день. Любовь, дружба, Родина, свобода, логика и порядок. Ради этого стоит жить. За это стоит биться. А ради чего ещё жить?»

Она словно прочла все мысли на его лице. Таинственная женская магия.

«Все они в какой-то степени ведьмы, – точно знал Сергий. – Но, чтобы на костёр за красу, женственность и любовь? О, где те славные времена, когда Мать была главным божеством и мужчина не смел причинить женщине вред? Славное время матриархата».

– Так! И чего это мы пригорюнились? – снова прочла все мысли огненновласая.

– Да так. Думаю, как тебя от экзаменов в следующем году освободить. Что-то я перестал им доверять.

– Да ты не переживай. Я сдам. Сама, – снова улыбнулась она, взяв его за руку. – С тобой я ничего не боюсь.

Дверь комнаты распахнулась. Блондин, пританцовывая, внёс на руках Маку с двумя увесистыми пакетами в руках.

– Всем привет! – раздалось от Маши.

От Сергия не укрылось, что левая рука раненого бойца была в мягкой бинтовой повязке от плеча до кончиков пальцев. Но видимых неудобств это ему не доставляло. Не гипс. Кость не была задета. А любимая для него давно ничего не весила.

– Товарищ Корпионов, разрешите обратиться? – Сёма поставил Машку на ноги, вытянулся по струнке, но вместо того, чтобы отдать честь, прижал руку к груди, в знак, что не от ума, а от сердца, как правильно.

– Разрешаю, – вздохнул Сергий, прислушиваясь к гулу в груди.

Сердце неспокойно как после тренировок в гравикомнате. А всё от темпа. Последствия. Тяжело человеку на сверхскоростях двигаться без последствий.

Сёма кивнул, зашуршал пакетами. Извлёк грамоту, прокашлялся и начал:

– От лица губернатора вот тебе приглашение на чай с медалькой. И личная благодарность подполковника Никитина.

– Повысили старого? – усмехнулся Скорпион. – Даже без выговора?

– Да, но на пенсию уйти заставили, – поправил Семён. – Всех повысили, участвующей в операции, кроме тебя и меня. Маленькие мы ещё. Несовершеннолетние. Потом капитанами хотят сразу поставить. Но как только восемнадцать стукнет.

– Да нужны тебе эти звания. Не будет никаких потом, – закряхтел Скорпион, стараясь повернуться. – Максимум – в тыл поставят, чтобы не высовывались. У нас ещё и образования военного нет.

Лерка злорадно ткнула в плечо, напоминая, что тыл может быть опаснее любой горячей точки. На милом личике на миг проступили черты дьяволёнка. Тут же снова улыбнулась, как ни в чём не бывало. Берегиня. Какой с неё спрос?

– Правильно, рыжая. Пусть не прибедняется, – добавил Сёма. – Я видел его синее лицо под дулом ваххабита. Ишь, образование военное захотел. Полководец – это в душе. Или ты танк собрался водить?

– Ну… самолёт бы пригодилось, – припомнил Сергий.

Сёма достал ещё несколько бумаг, важно повысил голос:

– Так, все слушаем сюда. Вот бумажка с освобождением от дальнейших экзаменов. Нам на всякий случай поставили сто баллов. А вот бумажка с зачислением в высшее военное училище. А вот в гуманитарный. Ты же математику не любишь? Вот я тоже так подумал. Посмотрел на бумажку? А теперь отдай. Вот тебе оба диплома сразу. Видишь? Отличник. Сдал досрочно.

– Как это досрочно? – не поняла Лера.

Блондин подмигнул:

– Заранее, как. Поздравляю, Скорп, ты теперь обладатель двух высших образований. И без полгода капитан Корпионов.

– Да зачем мне всё это?

– Откуда мне знать? Бонусы сыплются. Бери. Можешь стать политологом. А можешь на кафедру поступать, кандидатскую защищать и сразу на пенсию или в другую реинкарнацию. Благо тут ты порядком наследил.

Сергий перестал обращать внимания на пакетик. Ничего интересного. Хоть бы пистолет именной выдали. Или ножик. Холодное или огнестрельное чаще пригодится.

– В принципе ты уже закончил весь жизненный путь голема, осталось только закончить путь остального человека, – добавил Сёма. – Так что делай, что хочешь. Мне тоже такой бумажной волокиты полный пакет понасовали. Губернатор хотел наградить всех публично, когда оклемаешься, но Никитин настоял на закрытом мероприятии и намекнул, что пышности ты не любишь.

Скорпион закряхтел:

– Ну, до водительских официальных доросли, звания – заслужили, теперь и до дипломов на указанные года доживём.

– Система, – развёл плечами Сёма. – Что поделаешь? Когда мы тебя всего окровавленного и распухшего Никитину принесли, и он ни одного живого места не увидел, так суставы опухли, так на месте пообещал, что сделает для тебя всё. Вот и сделал, что смог… на прощание. Теперь база Альфы для нас будет закрыта, сам понимаешь.

– Понимаю. На слуху.

– На слуху? Нет, о нас просто кричат из каждого утюга по стране и за рубежом, – усмехнулся Сёма. – А вот нечего было невозможное делать: ни одного потерянного бойца, ни одного убитого заложника, только выбитые стёкла, чуть покоцанная школа и сорок восемь террористов в ряд. Что и показали крупным планом и продублировали по всем новостным телеканалам мира.

Девчонки переглянулись. А Сёма почесал подбородок и любезно добавил:

– А, впрочем, чего это я? Даня всё записал. Сейчас подъедут, покажем. А я намекнул, что на экзамены у тебя с сегодняшнего дня аллергия, учиться некогда. Так что занимайся саморазвитием. Чему тебя в институтах учить-то? Давай лучше свой откроем. Преподавать сразу будешь.

Сергий стянул губы в линию. Ладно бы блондин шутил, так нет же, всё в перспективе и в проекте.

– Так что, Скорпиоша, вкушай плоды победы и ешь сладкие персики, – подмигнула Машка и добавила. – Сама выбирала. Звезде полезно. А то как репортажи будешь давать таким бледненьким? Телевиденье ещё нагрянет вдруг.

– Стоп, стоп, стоп. Какие репортёры? Какое телевидение? – встрепенулся Сергий и попытался привстать, превозмогая боль.

Лера ткнула пальцем ему в лоб, обронила:

– Так! Только попробуй встать!

Сергий снова тяжело вздохнул, но перестал дергаться.

– Я знал, что одними пятачками под стельку дело не кончится. Мать с отцом видели чего?

– Дмитрий Александрович, конечно. А Елену Владимировну с Ладушкой и псом твоим любимым Антисистема в деревню отвезла, – расплылся в улыбке Сёма. – По техническим причинам там как раз сломаны телевышки, прерваны передачи в том числе и цифрового вещания. Так что не беспокойся. Забудь про всё.

– Но школьники-то тебя никогда не забудут! – добавила Лера.

– Это точно, словесный портрет бродит по всем образовательным учреждением, – добавил Семён. – Так что с секциями поторопись… или сами найдут. Ученикам нужен учитель.

– Хоть внешность меняй, – в который раз за день вздохнул Скорпион.

– Да ладно, скоро забудут, – отмахнулась Мария. – Ты вон лучше персик скушай, сладкий, как мёд.

Лерка скосила предупреждающий взгляд на подругу, повернулась к Скорпиону.

– Правда выпускной тебе придётся всё-таки пропустить, иначе замучают автографами.

Даниил распахнул дверь комнаты внезапно, обвёл всех ясным взором, уткнулся глазами в свободное место на стене, кивнул, словно увидел домового и вышел.

– Теперь квартиры – просто проходной двор. – возмутилась Лерка. – Двери спецназу не помеха. Даже замки не поцарапают, Вас в Альфе ключами не учили пользоваться? Чтобы греметь, чтобы всё слышно за версту. Мы бы хотя бы подготовились. Вдруг мы тут заняты!

Даня молча повернулся спиной и втащил в комнату здоровенную коробку, пятясь как краб. Следом вошёл Андрей. Половина его лица была заклеена лейкопластырем с бинтами. Он нёс коробки поменьше, но тоже полные руки.

Кивнув девчонкам, так же молча, ни на кого не обращая внимания, они зашуршали подарками, распаковали пакеты. На свет извлёкся здоровенный плоский телевизор, стереосистема и всеядный проигрыватель дисков нового поколения. Андрей скомкал и выбросил инструкции, не глядя. Они никогда не нужны, когда проводов меньше тридцати. Кот привычно завозился с кабелями, больше надеясь на интуицию.

Даня подошёл к стене, примерил телевизор, убрал. Постучал пальцами по стене с видом знатока, довольно хмыкнул, доставая из соседней коробки перфоратор, вставил сверло по бетону и принялся сверлить, но получилось быстро. Профессиональный инструмент.

Андрей тут же вставил пару дюбелей в отверстия, прошёлся шуруповёртом по креплению и повесил телевизор. Затем так же развесил мульти-центр рядом с обилием колонок и сабвуфером, и только потом оба повернулись к Скорпиону.

Андрей вскрикнул, словно только увидел:

– А-а-а! Скорпион?! Живой?! Да ладно? Надо было тебя всё-таки в больницу отнести. И привязать.

Даня забурчал, сжимая кулаки у него перед носом:

– Знаешь же, гад, что дома выходят. А если бы по реанимациям валялся месяцами, не рвал бы жилы, не лез под пули. Мы же не всегда сможем прикрыть своей грудью!

– Герой, твою мать, – добавил Кот.

– Дурак же! – кивнул Медведь. – Твоя потеря лишит структуру головы. Развалимся, так и не сложившись. Все передерутся за власть. Обычная человеческая история. Вспомни Александра Македонского.

Сёма, поглядывая на обоих, достал из-за пазухи блюрейный диск, протянул Даниилу.

– Как человек ещё в течение полугода ниже по званию, но уже с двумя высшими образованиями, против одного военного у тебя, доверяю тебе, нижестоящий, сию информацию.

Даня, поклонившись по-японски, взял диск.

– Будет исполнено, белокурый господин.

Ребята на позитиве. Стараются не замечать ранений и боли восстановления организма. Порезанные лица улыбаются через силу.

– А Даня прав. Давайте Скорпа прикуём к кровати, – вставил Кот.

Сергий прервал:

– Ну что за пессимизм? Какой ещё «голова»? Я всего лишь один из совета. С одним правом голоса. Правом вето не обладаю. Так что не будем о грустном. Я тоже рад вас всех видеть. Даже тебя, Даня. Повзрослел. Больше не вбиваешь гвозди руками в стены. Удивляешь.

– Не, вбить я могу, но телек так надолго не повесишь, – заметил Медведь. – Так что дюбеля и никаких гвоздей.

– Спокуха, брат, – Сёма захватил во власть оба пульта и сел на пол у кровати. – Сейчас нарезочку клипов увидишь, сам все мысли потеряешь.

Посетители расселись кто куда, у кровати, на ней и на пол. Дисковод поглотил диск и выдал сверхчёткую четкую картинку на экран высокого разрешения. Появилась миловидная дикторша CNN. Только самый наблюдательный взгляд мог выявить в ней черты бывшего мужчины – кадык.

– О, трансвестит, – приметил Скорпион.

– Да какая тебе разница кто и куда свистит? Ты слушай и смотри суть, – оборвал Сёма. – Скажи ещё, что гомофоб. Хотя какой из тебя гомофоб? У нас в стране к ним самое миролюбивое отношение. Люди покупают их диски, смотрят их шоу, выбираю их во власть. Помните же, что закон о кастрации педофилов запороли в первом же чтении? Геи, скажешь? Не, пидорасы!

– Сёма, умолкни, – обрубил Даня. – Чем больше мужчин любят мужчин, тем больше нам достаётся женщин.

Сёма нажал на паузу.

– Умный что ли? Ну, так слушай и запоминай. Когда процент педобразия достигает критической точки в пропаганде доминирования педокультуры, происходит угасание духа нации. Помимо прочего – геи не плодятся. Вообще никак. Если лесбиянка может сделать искусственное оплодотворение и народить ребёнка хоть от транса, то мужик в юбке – нет. Считает ли он сам при этом себя женщиной или нет – его проблемы. По факту – государство не досчитывается одной ячейки общества – семьи! Нет семьи – всё остальное идёт к черту. Это всё связывающий цемент в общесте! Это не игры! Это Родину теряем, толераст облезлый! Так геев должно быть не больше, чем положено природой. Десять-пятнадцать процентов от общего количества на всё ЛГБТ-сообщество, а не каждый второй-третий.

– Всё сказал? Молодец, педоборец. А теперь отдай! – Кот забрал пульт и надавил на кнопку.

Камера приблизила «дикторшу», та взволнованно затараторила:

– На территории России, на самом Дальнем Востоке, в местечке с большим, запутанным названием – «Хабаровск», произошёл крупнейший в России за последние три года террористический акт. Группа вооружённых боевиков в количестве сорока восьми человек захватила одну из муниципальных общеобразовательных школ, в которой дети сдавали Единый Государственный Экзамен. Гость нашей студии, эксперт по вопросам образования, прокомментирует российскую систему ЕГЭ. Скажите, Алекс, что вы думаете о русских с их системой государственного тестирования?

Камера поймала молодого красивого человека с холёным лицом. Не многие из зрителей могли засечь в гламурном лице черты бывшей женщины. Отсутствовал кадык.

– Так это ж… – начал было Скорпион.

– Тихо! – возмутились одновременно все четверо.

– Я не знаю, чем они думают, Алисия, – ответил бывший мужчина в платье, – но западная система образования десятилетия назад отринула систему глобального тестирования. Она признана во всём цивилизованном мире неудачным экспериментом. Нам это стоило нескольких загубленных поколений и общего падения уровня образования. Тестирование по единому образцу не выявляет индивидуального потенциала учеников. Почему русские подхватили этот метод? У меня нет ответа на этот вопрос. До развала Советского Союза за «железным занавесом» была лучшая система образования, хоть и излишне консервативная, с упором на красную идеологию. Это признала сама генеральная ассамблея совета безопасности ООН, ФБР и ЦРУ. Но эти загадочные русские вне моего понимания. Зачем приходить к себе дом, сжигать квартиру и селиться в собачьей будке, мотивируя тем, что у соседа стоит такая же?

– Большое спасибо, Алекс. А теперь перейдём непосредственно к месту действия и посмотрим, что же удалось заснять на месте террористического акта нашим журналистам.

– Нашим журналистам? – переспросил Скорпион. – Откуда в Хабаровске появились корреспонденты CNN?

Сёма повернулся, посмотрел в глаза:

– По данным Антисистемы множество всякого рода журналистов снимали квартиры в трёх минут езды до школы. Поскольку на наших землях снимать кроме стабильности нечего, логично предположить, что Горэ намекнул СМИ о предстоящем событии и послал их вслед за своими головорезами. Проще говоря, Эмиссар обыграл нас на несколько ходов.

– Ну журналисты. Хоть бы один сообщил о предстоящем захвате, – протянула Маша.

– Хуже зверей. Сенсации дороже жизней, – добавила Лерка.

На экране появилась школа, снятая сквозь заросли кустов и деревьев. Оператор снимал с близлежащей крыши, используя сильный телеобъектив. Автоматический стабилизатор глушил дрожание рук.

– На ту крышу даже наш снайпер попасть не смог. Кто-то заложил все выходы…снаружи, – любезно добавил Сёма.

Камера выхватила окна школы, взрыв на третьем этаже. Стёкла трёх ближайших классов вынесло взрывной волной.

– Это когда я библиотеку зачистил, – обронил потрясённый Скорпион. – Только начал действовать. Но в этот момент вообще никто знать не мог о теракте. Значит, оператор заранее сидел на крыше.

– Да, мы его допросили. Сказал, что снимал миграцию гусей, – хихикнул Андрей. – Хоть и лето, но не придерёшься. С собой документы географа. С правом на съемку в любой части мира. Для канала BBC.

Камера поймала распахнутое окно, окровавленную рубашку чернявого, длинноволосого парня. Тот лез с третьего этажа на второй, с автоматом за спиной и без страховки. К счастью, объектив не захватил лица – густые волосы помешали.

Оказавшись на уровне окна, юноша ногами выбил стекло и молниеносно оказался внутри. Камера поймала лишь смазанные движения. Затем повторила в замедленном действии. Один за другим рухнули замертво трое террористов в масках, распахнулась едва заметная сквозь окно дверь. Через доли секунды отворилась другая дверь. Ещё двое в масках рухнули на пол. Произошла заминка. Оператор переводил камеру с одного окна на другое, потеряв фигуру парня.

– Что за заминка, Скорп? – обронил Сёма.

– Третий этаж взбунтовался. Один из терроров пытался проломить учительнице череп прикладом. Я услышал её крик. Подоспел…

Камера вновь поймала фигуру длинноволосого. Тот вылез в окно и вскарабкался на третий этаж, продолжая зачистку. Один из террористов на огромной скорости встретился со школьной доской. Навороченная камера зафиксировала разлетающиеся комочки зубов.

– Это он бил учительницу, – сухо обронил Скорпион.

Ещё два класса лишились бандитов, прежде чем произошла очередная заминка.

– А это что за заминка? – повторил Сёма.

– Я минуты на три потерял сознание, лишившись контроля ступеней. Болевой шок от связок отбросил тело в особое состояние… Ну, вряд ли этому есть объяснения в научных терминах... Психанул!

Камера переключилась на суету возле школы. Подъехали первые «воронки» полиции, внутренние ведомства. Докатился тонированный автобус Альфы. Перед заслонами появилась куча зевак, репортёров. Образовался людской муравейник. Высыпали бойцы ОМОНа, бегали и кричали люди в форме, гражданской одежде.

– Сейчас начнётся самое интересное, – подсказал Сёма.