Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Творец ушёл, остались лишь два полюса для развития. И один из полюсов стоял прямо напротив них, не давая шансов к победе. Этого царь-демона не победить земными силами. Он собрал в себе всю силу земных духов, породнившись с ними после падения в её недра.

– Цифры его шесть, шесть, шесть. Знак его – пятиконечная звезда, – добавил падший и земля над ним начала проваливаться, не в силах удерживать Антипода.

– Я ухожу. Теперь вам решать, что случиться с миром, отмеченные моей силой. Но знай, Родослав. Твой будущий сын здесь и не здесь одновременно. Он – сама сила этого мира.

– Что это значит? – спросил Родослав.

– Что быть ему снова воплощённым на земле в переломную эпоху, и сменить векторы, разомкнув дуальность.

– Я не позволю отметить его! – вскричал синеглазый.

– То мне и не под силу. Не носить ему отметен, ибо невозможно отметить то, что уже существует. Но через него Велета род будет проводником таких сил, что низвергнут всех богов, включая ещё одного отмеченного мной. Когда падёт он, тогда я восторжествую и паду. А пока – вы мои сателлиты на земле! Цифры ваши при вас уже проявляются, и не смыть их, сколько не старайтесь.

– Я не давал согласия на отметины! – закричал Родослав. – И сейчас не позволю племянника проклинать!

– И я! – не отстал Миромир. – И сына моего метить не позволю!

– Дадите немедля. Или я заберу жизни ваших сыновей сразу по рождению, – закончил Сатана, уйдя в землю уже до половины.

– Не дам! – крикнули оба хором.

Молния сверкнула такая, что все ослепли. Затем шаровые молнии закружились над головами. Замахал руками Сатана, тут оба увидели раны его, что никогда не заживали. Кровоточили они. Но не мог умереть тот, кто желал уйти.

– Дадите, и лишь так я смогу пасть за пределы, – сказал Сатана.

– Отчего нам верить тебе? – закричал Миромир.

– От того, что цифры 666 мне начертаны на погибель не троном Наместника, но истинным Хранителем Чертога. Имя ему – Демиург. Тот Кто Знает Всё.

– Если сыну моему суждено тебе устроить реквием, тогда я согласен на его отметины, – сказал Миромир.

– И я согласен, – добавил Родослав. – Твоё время давно пришло, ограниченный.

– Вобрав в себя всю силу, я слишком тяжёл для этого мира. Но получив отметины, отныне, вы – мои глаза и уши в этом мире. Мои руки и чресла! Помните о том. Ибо всё, к чему вы прикоснетесь, обернётся войной, пока не исчезнут цифры.

Обугленная земля под Сатаной разверзлась и поглотила его без остатка. Оба брата закричали, ощущая всю боль и нестерпимый жар, что обрушился на падшего. Такой же неукротимой болью вспыхнули на руках багровые цифры: три семёрки на левой руке Миромира и три единицы на правой руке Родослава.

Но все крики утонули в плаче новорожденного. Мара, баюкая укутанного в пеленки, узрела, как на ладони младенца вспыхнули три шестёрки.

– Рождён, – прошептала Лилит, ощущая величайшее облегчение.

Боль родов быстро утихала. Мать пережила. Всё в прошлом.

– Рождён, – подтвердила Мара, с двойственными чувствами глядя на иссиня-чёрные глаза сына велетов – рода бога Световита.

Печалило богиню, что очи новорожденного без белка. Род от крови светлого бога защитил его, но внук Световита был так же не похожего на своего деда, как тьма на свет. Сатана с рождения забрал его зрение и захватил своим вниманием, как прирученного зверя пестует охотник.

Двое на поляне свались на колени от невероятной усталости.

– Демоны – порождение земли для своей защиты. Мы – вторжение. Инопланетный десант первых богов, их потомки. Но разве это значит, что мы всегда будем чужими для этого мира? – сказал Родослав устало.

– Выбора не было. Мы или они. Наместник вот нас наконец, признал. Тебе стало легче?

– Он снял многие блоки, я ощущаю прилив сил, но силы те мне не понятны.

– Всё от того, что Наместник проклял быть его проводниками, – добавил слабо Миромир, едва ворочая губами.

Обоими завладел сон, отсекая психоэмоциональным барьером от кукловода.

Огонь на поляне сдался напору дождя. Потухла опалённая трава. И по всему миру боги, полубоги, маги и кудесники тонких сфер ощутили, как с уходом Повелителя Утренней Зари, невероятно медленно, но столь же неотвратимо, начинает иссякать… магический дождь.

Теперь мир будет другим. Близится «время меча, время топора».

Часть четвёртая: «Окраины». Глава 2: Балтийские перспективы

Окраины Таллинна. Частная гостиница.

Мгновение после последнего сна.

Ноябрь.

Скорпион подскочил. Сердце стучало как у загнанного кролика. Руки дрожали, тело взяло судорогой. Упал с кровати, ползая по полу как побитая собака. Потом покрылся с головы до ног.

Ужас стоял перед глазами. Ощущение нечеловеческой мощи из воспоминаний незнакомца из странного наведённого сна накатило такое, что стало трудно дышать. Меченый показывал и подтверждал свои слова картинами свершённого.

– Эй, эй, ты чего? Скорп, очнись!

Сёма подскочил, но запутавшись в одеяле, треснулся лбом о стеленный ковром пол. Голова загудела. Мир на миг раздвоился. Когда справился с собой, обомлел.

Скорпион лежал распластанный на полу и по спокойному лицу текли…слёзы.

– Братан, ты чего? Случилось что?

Скорпион приподнялся, подгибая ноги под себя. Понадобилось четыре полных вдоха-выдоха на три с половиной минуты, чтобы взять контроль над разумом.

Леопард терпеливо сидел на кровати, успев передумать всё возможные события. За короткую жизнь неполных восемнадцати лет их накопилось столько, что рыдать можно всю оставшуюся жизнь напролёт. Неудивительно, что во сне психика даёт слабину и раскрывается. Но на кой чёрт аятолле психика?

– Давай, говори, что случилось. Если совсем плохо, я прерываю радиомолчание и звоню кому-нибудь из наших, пусть даже послание перехватит Нежить. Пусть приезжают, забирают. А там нас всех вылечат, – привычно забормотал Сёма успокаивающую околесицу.

– Я видел прошлое.

– Что, так страшно? Мне вот тоже иногда математичка снится. Эти постоянные дифференциалы. Жуть я тебе скажу неописуемая. Или вот вспоминаю лицо Маши, когда разбил её любимую копилку с бантиком. Этот взгляд мне до пенсии покоя не даст. Куда там Альфреду Хичкоку с его фильмами.

– Я четвёртый в поколении… людей. То есть не совсем людей… наш род – Волоты. Мы от бога Световита.

– Не понял, – Сёма посерьёзнел, присаживаясь на полу напротив. – То есть вообще ничего не понял.

– До меня было только трое, Сёма. Я сын Родослава, внук Световита и правнук Рода. Причём Род это скорее божественный эгрегор, чем одна сущность. Данная вещь мало распознаваема моим сознанием. Она если и не бессмертная, то настолько долгоживущая, что почти вечная. Или… бесконечная?

Сергий упёрся взглядом в стену, замер.

– Ты хочешь взорвать мой мозг? – спросил Сёма. – Я хоть всё равно сразу всё забуду, но пора бы тебе и честь знать. Не грузи тем, что сам не можешь объяснить.

– Главное, что я понял, что у меня брат – Меченый! – взорвался Сергий, устав от того, что Сёма старается увести от горьких мыслей.

– Эй, я, конечно, допускал ошибки, но, чтобы… меня меченым? – почти обиделся блондин. – Я что в кучу наступил? Тогда сейчас мигом в душ.

– Да не ты! У меня есть брат по матери. Родной!

– Слушай, я понимаю, без денег и документов фигово. Наши паспорта на дне морском. Ещё этот тотальный контроль кинокамер в Лондоне, попутки до юга Туманного Альбиона, заплыв вразмашку через Ла-Манш, побеги от французских копов, скитания вдоль границ, весёлая «гостеприимная» Балтия, наконец. Мы много пережили, два месяца добираясь до Таллинна. Я даже не спрашивал, зачем мы здесь. Но сейчас ты меня поражаешь. Семейный кризис? Откуда мать ещё взялась? Елена – твоя мать. Наша даже. Другой не видел.

– Брат мне сказал, – оборвал Скорпион, глядя в одну точку и стараясь унять дрожь после всех прочувствованных ощущений. Пропустил через себя многое.

– Да кто такой этот Меченый? Я думал, твои родители умерли в автоаварии лет этак пятнадцать назад! И что теперь? Родослав? Это много объясняет. Но ты уверен? А мать кто?

– Лилит, – глухо ответил озадаченный Сергий.

– Лилит? – подскочил Сёма. – ТА САМАЯ?

– Я не знаю ничего наверняка. Они… Они другие, Сём. Чего только синеглазый стоит. Брат же… он старше меня на сто двадцать веков, – ответил Сергий, вспоминая ощущения матери перед родами и страх, что тот, кто стоял в нескольких метрах над ней, может перечеркнуть всё одним взмахом.

Вспоминал он и импульс брата, который одним своим появлением на свет стал вызовом для более крупных сил.

– Твои родители погибли в автокатастрофе. Разве нет? Откуда взяться брату в такой момент? – возмутился блондин. – Я твой брат и Рысь твой брат, а также немного Даня и Андрей. Куда тебе ещё? Это уже братвой попахивает. А там и крёстный отец пойдёт, мафия. Романтика конечно, но у нас есть дела поважнее, Скорп. Не подводи нашу структуру под ранг ОПГ или ещё чего хуже – секту. Тебе проблем мало, что ли?

– Может, и погибли, может, и нет. Но становится понятно почему Родослав с нами возится. Мне перетекло много информации, Лео. Но там нет ни слова о моей жизни с рождения и до больницы.

– Совсем ничего?

– Сколько я не пытался найти это внутри себя, разыскивая тайники подсознания, ничего! Словно морок растаял, и всё внушённое, пока сам себя в больнице не стал осознавать. Но родился то я не в больнице! Что-то должно было быть раньше. Как стёрто. Или закрыто. А кем и зачем, мне не понятно.

– Хреново, но могло быть и хуже, – легко согласился Леопард.

– Куда уж хуже?

– Тяжко как-то с этими родственниками. То совсем никого, то спелыми гроздьями с деревьев сыплются. Откуда только эти деревья берутся? Магический лес?

– Сёма мне не до шуток, – протянул устало Сергий.

– Но меня тоже усыновили. Я понятия не имею, кто мои родители. Так что… давай просто жить, а?

Блондин вывел из раздумий, подхватил брата под локоть, бормоча:

– Ну да ладно, хватит уже этих снов, пойдём к Нежити, размажем по стенке. И по дороге парнишек освободим.

– Парнишек?

– Ну, тех, кто неонацистам по зубам надавал. Их за это на пятёрку закрыли по всей Балтии, – рассказал блондин. – Ещё надо защитников памятников Второй Мировой вытащить. Рядом сидят. Поразительно, историю великих побед в грязь втаптывают, а на страну даже имбарго не наложили.

– Эмбарго! – поправил Сергий.

– Я и говорю, надо было газ им перекрыть. Нужны мне эти шпроты. Я их и сам могу наловить и продавать.

– Шпроты в Риге, а мы в Таллинне! Это немного разные страны. Хотя бы по анекдотам, Сём.

– Да, разные, как цвет носков, – подтвердил блондин. – Но от разного цвета носки не перестают быть носками. Мало того, что в их анекдотах россияне на уровне зверей, так ещё и учебники истории похабят. Мы значит оккупанты, а они тут в Таллинне белые, чистые и ничего. Вот такой тебе Европейский Союз.

Сергий вздохнул. Сёма дожал:

– Слушай, давай уже в НАТО войдём. И Китай с собой возьмём. Будем с Монголией воевать. Один на один. Монголия-НАТО. Честно же? Один на один самое то, я считаю.

– Всё, не продолжай. У тебя в одно ухо влетает, блокируется, а потом как растрясётся и пулей из другого места вылетает.

Скорпион чуть повеселел и поднялся с пола, спросил более бодрым голосом:

– Где там твои ребята сидят?

– Они не мои. Они общие, одной страны, одной Державы. Я бы даже сказал могучей Державы, что больше не бросает своих за границей. Своих, это русских. Они тут в каждой второй тюрьме сидят по остаточному принципу. Со времён, когда 25 миллионов соотечественников за границей бросили на произвол хищного национализма бывших республик.

– Политические?

– Только так. Как думаешь, у них тут политическим отдельные камеры дают или вместе с уголовниками сидят?

– Сёма!!!

– Слушай, умник, – осёк блондин. – Ты, даже все свои прошлые жизни вспомнив, не забывай, что твоему биологическому телу только восемнадцать лет. Мне, конечно, запомнилось твоё празднование дня рождения в полицейском автомобиле с погонями, мигалками, но обещай, что моё в декабре мы отметим в кругу семьи.

Скорпион ухмыльнулся. Дурное настроение как рукой сняло. Брат придал сил.

– В семье? Это что за пенсионерские мысли? Стареешь?

Семён улыбнулся:

– Вот это другой разговор. Узнаю своего вихрастого брата-балбеса с манией величия. Ты это… не помнишь, у них на рынке оружие не продают?

– Тебе южнее и восточнее на пару тысяч километров, спросишь Ахмеда.

Сёма на секунду задумался, воскрешая в голове карту мира. Что-то для себя расставил, поспорил для порядка с внутренним я, кивнул.

Наконец, Леопард спросил:

– А ты уверен, что мы родились в то время, которое надо?

– Мы родились там, где надо. Разброс осколков и радиус поражения не в счёт, – твёрдо решил Сергий. – Что же касается Меченого… Мы ещё поймём, кто это такой.

Сёма кивнул и показал большой палец. Первым вышел из гостиничного номера. Колени у блондина от слов брата немного тряслись, но показывать нельзя. Родню не выбирают. Если у Сергия есть брат с многотысячелетней историей жизни за плечами, значит, так тому и быть.

Это жизнь.

Часть четвёртая: «Окраины». Глава 3: Огнём воспылают ваши сердца

Эстония. Г. Таллинн.

Реки людей текли по городу, коктейли Молотова боролись с ночью. Огонь пожарищ повсюду. Взрывались автомобили, бились витрины.

Накипело. Народ продолжал шествие, превращая город в ад.

Сёма, возглавляя шествие, понятия не имел, откуда понабралось столько недовольных. Ну, подтолкнули с братом толпу демонстрантов ворваться в полицейский участок. Ну помогли немного уложить охрану и освободить ребят с прошлых демонстраций. Но это оказалось только началом. Народ пошёл дальше: ещё три участка, тюрьма, суд, здание администрации были захвачены с поразительной быстротой.

Оказалось, революцию не остановить. Неожиданно для ребят запылал весь город. Большинство цивилизованных людей превратились в мародёров, прочие энтузиасты в реформаторов по совместительству.

Правительство подняло на уши все вооруженные силы, окружив центр беспорядков в кольцо военных и бронетехники. Освобождение ребят, выступивших против нового нацизма, грозило перейти в свержение правительства. По рукам, помимо бейсбольных бит, цепей, кастетов и ножей, уже гуляло огнестрельное оружие, как отобранное у стражей порядков, так и подпольное. Среди ружей, винчестеров и пистолетов можно было увидеть автоматы и гранатомёты.

– Мы что, оказались последней каплей? Народ-то готовился к бунту, – послал пакет информации Семён Скорпиону.

Они были метрах в трёхстах друг от друга, координируя всех видных деятелей восстания, но из-за шума вокруг, докричаться невозможно.

– Не народ, а заинтересованные структуры. Кто-то давно копал под Нежить. Гранатомёты с неба не сыплются.

– Отшельник Смута?

– Возможно, что аравиец сделал ответный ход после падения Мёртво. Но чего гадать? Нас берут в кольцо, надо прорываться, а то крови прольётся столько, что хватит для всех телеканалов мира месяца на полтора. Ты как будто не видишь сотни камер в толпе?

– Не вижу, но слышу звуки БТРов. По народу прошёлся слух, что в город стягивают танки.

– Я тебе говорил не вмешиваться. Ограничились бы освобождением ребят в другой день.

– Да откуда я знал, что у них есть БТРы?

– Мой бы догадаться. Европа. Всё американское.

– Я думал, спецназом обойдутся.

– Это наш спецназ на танки грудью готов, а их слабенький! Более на технику надеяться.

– Что делать будем? С нами уже тысяч двадцать. Хотя кто их считает? Может, режим сменим? Спокойная, объединённая Балтия вместо трёх лоскутков. И в автономию запишем.

– Они тебе нужны?

– А они вообще кому-нибудь нужны?

– Сначала будем прорываться. Пусть камеры готовят, снимают каждого стрелявшего в толпу. Любое действие здесь и сейчас шандарахнет на другом конце планеты так, что мало не покажется.

– Европа заполыхает от террористических организаций возмездия?

– А что они хотели, спонсируя Кавказ? Теперь пусть пожимают плоды рекреационных сил. Придумай быстро мотивацию. А лучше лозунг.

– А чего его думать? За Кавказ, за спонсорство убийств, за наркотики, за разжигание расовой ненависти, за…

– Это для нас, а для них?

– Для них всё гораздо проще: «За свободу!»

«Киборги» выстроились в ряд, сомкнувшись в цепь. За спинами появились тяжёлые машины с водомётами. С задних рядов в толпу без предупреждения полетели дымовухи и гранаты со слезоточивым газом.

– Вперёд! За свободу! – закричал Скорпион и взял разбег.

Он первым врезался ногой в пластиковый щит построения «легионеров». Человека со щитом отбросило. Сергий немного подвигался, орудуя руками и тут же ещё двоих рядом раскидало. Отлетели, как ловушку-бревно поймали. Словно на засаду нарвались легионеры Рима в Тевтобургском лесу. Но то летали не брёвна. То разил кулак ярких представителей толпы.

Сёма время зря не терял и уже пробивал строй чуть вдалеке. Толпа, убегая от слезоточивого газа, догнала предводителей и навалилась на киборгов. Дубинки взвились в воздух, послышались крики. Замелькали биты, ножи.

Разомкнутые Скорпионом и Леопардом легионеры потеряли устойчивость, построение завалилось назад. Какая-то минута и спецназ утонул под рекой протестующих. Шлемы и щиты полетели в стороны, словно разодранные стаей голодных псов. Киборгов затоптали, воспринимая ровно так, как нелюдей.

Пошла резня. Ножи неотвратимо находили цели. Тогда с задних рядов пошла команда стрелять. Потекла кровь. Но выстрелы не остановили разгорячённых, движимых в одном направлении, людей. Это была толпа, которой надоело терпеть унижения и считаться в европейской стране вторым сортом.

Сегрегация[1] до добра не доводит.

[1] Политика принудительного отделения какой-либо группы населения

Сёма запрыгнул на бронетранспортёр и кинулся к люку выкидывать людей, сожалея, что нет гранаты. Скорпион запрыгнул следом, протягивая гранату и резко хватая за плечо. Оглушительная пощёчина от брата была чем-то совсем неожиданным.

Сёма застыл, ничего не понимая.

– Ты чего?!

– Хватит уже, Сёма!

– Чего хватит?

– Не видишь, что ли, что всё вокруг бред?

– Бред?

Леопард пощупал пылающую щёку и осмотрелся. Мир вокруг погрузился в войну. Люди с наслаждением лишали врага жизни.

– Где бред-то?

Скорпион спрыгнул с транспортёра, остановился и взмахнул руками. От ладоней в разные стороны пошла волна огня. Этот огонь, как круги от камня на пруду, прошёлся по площади.

В огне сгорело всё живое. Быстро, как тонкая бумага.

Сёма зажмурился, пропуская огонь через себя и… открыл глаза.

Они с братом стояли в просторном, светлом помещении. Трое напротив ухмылялись: голубоглазый Эмиссар, затем широкоплечий, лысый качок, больше похожий на небольшую подвижную гору и пожилая седая женщина.

– Браво, малыш, догадался всё-таки, – слабо похлопал в ладоши Нежить. – Хоть Родослав и не говорил тебе, что я не только мастер ядов, но и специалист по иллюзиям.

– О чём он, Скорп?

– Нас поймали в ловушку наведённой иллюзии. Я вывел нас по эффекту Доплера. Мы просто свернули с волны.

– Когда нас поймали?

– Полагаю, это случилось с того момента, как мы приблизились к демонстрантам. Просто с той поры мир перестал быть реальным. Всё, что происходило – морок, наведённый Эмиссаром. Он воздействовал на сознание, показывая не то, что есть. Создал волну, на которую мы охотно подсели.

– Это понятно, гипноз. Но боль от ударов, усталость, другие ощущения? Моя пылающая щека?

– Мозг обманут. Иллюзия таково уровня, что любое якобы воздействие там, отразилось бы на теле здесь. И вряд ли криминалисты удивились бы, обнаружив наши обгоревшие тела. Случаи самовозгорания по миру случаются. Так что не было ничего, Сёма. Только мысли, которые преобразовывались в окружающий мир.

– Зато трое напротив сейчас самые, что ни на есть настоящие? Дела-а-а, не успел я парней освободить. Как же ты догадался?

– Всё было слишком просто. А когда последний раз всё было слишком просто?

Сёма не ответил. Тогда Сергий продолжил слать смысловые пакеты.

– У меня растаяли последние сомнения, когда мысли стали преобразовываться в физические предметы. Эмиссар подсовывал то, что мы хотели увидеть. Последней каплей была протянутая парнем мне граната.

– М-да, недалеко мы к брахманам придвинулись. Всё кшатрии и кшатрии.

– Ты думаешь, ты действительно специалист по иллюзиям? – закричал Сёма, возвращаясь на вербальный способ общения и обращаясь к Эмиссару. – Тогда почему мы так просто выбрались?

Нежить захохотал. Старушка и качок чуть приподняли уголки губ.

– Чего смешного? Ты думаешь, тебе осталось долго смеяться? – Леопард двинулся вперёд, но Скорпион схватил за плечо, останавливая.

Эмиссар, отсмеявшись всласть, довольно обронил:

– Вы здесь, потому что я позволил. А позволил я, потому что пробую новый яд. Он уже струится по вашим венам. Я назвал его «Правда-ложь», – сказал Нежить и глянул на часы. – И действовать он начинает через четыре секунды. Остались вопросы? Нет? Тогда приступаем к опыту… три… два…один…

Сёма со Скорпионом переглянулись и, не сговариваясь, рванули к Нежити.

Показалась, что тела врезались в скалу. Мутнеющий взгляд и расплывающийся после удара мир ещё говорили, что этот на вид простой качок, только что стоявший подле Эмиссара, преградил путь крепкой грудью, что больше походила на гранит. Он и ударил. Быстро, на поражение. Без шансов.

Оба свалились под ноги помощнику Эмиссара. Поверженные.

– А теперь – шоу! – вновь рассмеялся Нежить.