Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Глава 31
Особенно, если ему грозит капец

Я несся по коридору, не разбирая дороги. За спиной остался ее удивленный возглас… Он резал по живому, как зазубренное стекло. Каждое слово било по совести, словно молот по наковальне.

Предатель. Трус. Лжец.

Все это было правдой. Но правда была еще и в том, что сейчас моя близость была опаснее любого яда. Я бежал от нее, чтобы спасти ее. По крайней мере, я хотел в это верить.

Я выскочил на улицу, в прохладную свежесть утреннего студенческого городка. Толпа журналистов, к счастью, уже рассосалась. Видимо, охрана Академии все-таки выполнила свою работу.

Я натянул капюшон пониже и затерялся в потоке студентов. Нужно было найти тихое место. Позвонить.

Такое место нашлось в дальнем уголке парка Академии. Старая, облупившаяся скамейка под плакучей ивой. Здесь было тихо. Только шелест листьев и далекий гул города. Я сел и достал коммуникатор. Руки немного дрожали.

Первый номер в списке контактов – «Профессор Морозова (НЕ БЕСПОКОИТЬ ПО ПУСТЯКАМ!!! А лучше вообще не беспокоить)». Я нажал на вызов. Длинные, мучительные гудки. Никто не отвечал. Я ждал, вслушиваясь в тишину между гудками. Наконец, раздался холодный, записанный голос автоответчика.

«Вы позвонили профессору Морозовой. В данный момент я занята пересборкой вселенной на атомарном уровне. Или просто пью кофе. Оставьте сообщение после сигнала. Если ваше сообщение будет неинтересным, я его удалю. Если оно будет глупым, я удалю вас».

Сигнал. Я отключился. Тревога ледяной змеей поползла по позвоночнику. Морозова никогда не пропускала звонки. Даже если она была занята, она всегда сбрасывала и присылала короткое сообщение: «Перезвоню».

«Спокойно, босс, – голос Алисы в моей голове был на удивление ровным. – Может, она просто в лаборатории в своем подземелье, где нет связи. Очередного нарушителя воспитывает. Или действительно пьет кофе. С коньяком. После таких событий любой бы запил».

Я проигнорировал ее попытку пошутить. Набрал второй номер. «Профессор Соколов (Свой дед)».

Снова гудки. Долгие, безнадежные. И снова автоответчик. Голос Соколова, сухой и скрипучий, как несмазанная дверь, произнес: «Абонент временно недоступен. Вероятно, он готовит вопросы для экзамена, дорогой студент. Или просто спит. Не перезванивайте».

Я убрал коммуникатор. Все. Я был один. Полностью отрезан. Мои единственные союзники в этом безумном мире не отвечали. Я сидел на скамейке и смотрел на свои руки. Они все еще помнили ощущение иссиня-черной брони. Помнили, как ломались кости под ударами.

«Так, Сеня, без паники, – Алиса сменила тактику. – Давай мыслить логически. Два самых влиятельных профессора в академии одновременно пропали со связи. Сразу после того, как произошел локальный армагеддон с кошачьей музыкой. Совпадение? Не думаю. Вариант первый: они залегли на дно. Вариант второй: их „залегли на дно“. Третий, самый вероятный: они сейчас где-то разгребают последствия твоего… феерического выступления».

«Думаешь, Витек позвонил по коммуникатору Морозовой, который я ему передал? И все рассказал?»

«Ну раз он умудрился и с Кирой связаться перед пленением… То Морозовой он однозначно должен был позвонить… Так что наша Ночная Госпожа скорей всего обо всем уже в курсе».

Я потер виски. Голова гудела. Нужно было что-то делать. Сидеть здесь и ждать было нельзя. Я поднялся. Решил вернуться в общагу. Забрать вещи и… И что? Куда идти? В подземелье до экзамена схорониться?

Я шел, погруженный в свои мысли. Не смотрел по сторонам. И поэтому не заметил высокую, сухую фигуру, которая вышла из-за угла учебного корпуса. Наше столкновение было неизбежным.

Раздался глухой удар. Я отлетел на шаг назад. Мой оппонент даже не пошевелился. Он стоял, как скала.

Я поднял голову. И встретился взглядом с ледяными, бесцветными глазами профессора Шварца. Преподавателя по кибернетической этике. Самого старого, самого нудного и самого ненавистного профессора во всей Академии.

Он был одет в свой вечный серый костюм, который, казалось, был старше самой Академии. Его лицо, похожее на высохшую сливу, не выражало ничего, кроме вселенской скорби и презрения ко всему живому. Особенно к студентам.

– Ветров, – его голос был сухим, как шелест старого пергамента. – Я так и думал.

Он смерил меня взглядом с головы до ног. Его губы скривились в брезгливой гримасе.

– В кои-то веки вы решили показаться мне на глаза. Жаль, что не на лекции. Я уж было подумал, что вы окончательно дезертировали с поля знаний. Или, может, вы перепутали учебный корпус с каким-то притоном? Хотя, судя по вашему виду, разница для вас невелика.

«Опаньки, – присвистнула Алиса. – Босс, это ходячий антиквариат. Я читала на студенческих форумах, он принимал экзамен еще у динозавров. И всех завалил. Полагаю, так они и вымерли… Будь осторожен, его сарказм может быть токсичен».

– Здравствуйте, профессор, – я постарался, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. – Простите, задумался.

– Задумался он, – передразнил Шварц. – Ветров, я проверил журналы посещаемости. За последний месяц вы были на моих лекциях… ноль раз. Ноль. Вы понимаете значение этой цифры? Это не просто отсутствие. Это демонстративное пренебрежение. Это плевок в лицо самой науке.

Он сделал шаг ко мне. От него пахло нафталином и праведным гневом.

– Я могу предположить, что у вас были веские причины. Возможно, вы спасали галактику? Или боролись с бандитизмом? Оттачивали боевые навыки с монстрами? Или, может, какую-нибудь Ночную Госпожу отлавливали по коридорам академии? Или, может, открывали новый химический элемент, который объяснит феномен вашей непроходимой лени?

Я посмотрел ему прямо в глаза. В них горел холодный огонь инквизитора.

– Почти угадали, профессор, – ответил я. – Я проводил полевое исследование. По вашей теме. Кибернетическая этика в экстремальных условиях.

Профессор Шварц на мгновение замер. Его челюсть едва заметно отвисла. Он явно не ожидал такого ответа.

– Что… что вы сказали? – переспросил он.

– Практическая работа, – я пожал плечами. – Вы же сами говорили, что теория без практики мертва. Я решил проверить некоторые ваши постулаты в реальной жизни. Например, дилемму вагонетки. Только вместо вагонетки были… скажем так, три очень недружелюбных Одаренных S-класса. А на рельсах лежал я. Очень познавательный опыт.

«Браво, босс! – восхитилась Алиса. – Ответ в стиле „я не прогуливал, я был на спецзадании от самого Господа Бога“. Он в шоке. Его биопроцессор сейчас пытается обработать этот объем наглости».

Профессор Шварц пришел в себя. Его лицо снова стало каменным.

– Ваши шутки так же плоски, как и ваши знания по моему предмету, Ветров. Вы думаете, что сможете отговориться этой чушью?

– Это не чушь, профессор. Это эмпирические данные. Я также изучал этический аспект взаимодействия с искусственным интеллектом с нестабильной психикой.

«Э-э-э-э-эй! Моя психика стабильна как лицо китайца на берегу реки! По которой проплывают враги!»

– И могу вам сказать, что ваши теории о трех законах робототехники… они немного устарели. В реальности все гораздо сложнее. Особенно, когда ИИ называет тебя семпаем и хочет нарезать на сашими… потому что ты позвал его на свидание.

«А-а-а-а-а, так ты про Юки… Ладно, Сеня, ты прощен».

Шварц смотрел на меня, и в его глазах боролись два чувства: желание немедленно меня отчислить и… любопытство. Он был ученым до мозга костей. И моя наглая ложь, приправленная толикой правды, зацепила его.

– Это… это самая абсурдная и наглая отговорка, которую я слышал за пятьдесят лет преподавания, – наконец произнес он. – Вы превзошли даже того студента, который утверждал, что его домашнее задание съел кибер-пес.

– У него был кибер-пес? – с неподдельным интересом спросил я. – Круто.

Профессор потер переносицу. Он выглядел уставшим.

– Ветров, мне все равно, где вы были и с какими… кибер-псами… вы общались. Завтра в девять утра у вашей группы экзамен. По моему предмету. И, судя по вашим нулевым посещениям, вас ждет… как бы это помягче выразиться… интеллектуальная эвтаназия. Публичная и унизительная.

Он развернулся, собираясь уходить.

– Но, профессор, – окликнул я его. – Разве киберэтика не учит нас давать второй шанс?

Он остановился. Медленно обернулся. В его глазах не было и тени сочувствия.

– Этика, молодой человек, учит нас тому, что у каждого действия есть последствия. Ваши действия – это пропуски. Последствия – это неуд. Все предельно этично. Готовьтесь. Или не готовьтесь. Результат будет один.

Он ушел, оставив меня одного посреди парка. Его сухая фигура в сером костюме растворилась в тени деревьев, как призрак прошлого.

«Ну что, герой, допрыгался? – голос Алисы был полон ехидного сочувствия. – Кажется, мы только что встретили противника страшнее, чем три аристократа S-класса вместе взятые. Профессор Шварц. И его экзамен. Нам капец».

Я посмотрел на часы. Времени оставалось мало. Ночь. Всего одна ночь, чтобы подготовиться. Чтобы совершить невозможное.

– Алиса, – сказал я, и в моем голосе прозвучала стальная решимость. – Взломай университетскую библиотеку. Мне нужен доступ ко всем материалам по кибер-этике. Лекции Шварца, его статьи, его монографии. Все.

«Будет сделано, босс, – ее голос стал деловитым. – Но ты уверен? После всего, что было… может, ну его, этот экзамен? Мир спасать как-то поинтереснее будет. Подумаешь, бомж без работы и без будущего… вытащим Витька и будем на подпольных боях зарабатывать… Будешь цифровым бомжом-миллионером на самокате».

Я усмехнулся.

– Мир подождет. А вот профессор Шварц – нет.

Я развернулся и пошел в сторону библиотеки. Высокая башня из стекла и бетона возвышалась над Академией, как храм знаний. Храм, который мне предстояло взять штурмом.

За спиной остался разгромленный город, который зализывал раны. Впереди – неизвестность, полная опасностей. Вольская, Аргента, таинственные заказчики Стрелка – все они ждали своего часа. Ярослав дремал в глубине моего сознания, готовый в любой момент снова выйти на сцену. Мои друзья были в заложниках, мои союзники – недоступны.

Но сейчас все это было неважно. Сейчас у меня была одна, самая главная, самая страшная проблема в моей жизни. Экзамен по кибер-этике.

Я шел к библиотеке, и ветер трепал мои волосы. Я был один против всего мира. Уставший, измотанный, но не сломленный. И я знал одно.

Завтра будет очень тяжелый день. Но я к нему подготовлюсь. Потому что Сеня Ветров не сдается. Никогда. Даже если ему грозит капец. Особенно, если ему грозит капец.

Кирилл Тесленок
Протокол: Новый Архимаг 5.0

Глава 1
Библиотека

Башня библиотеки пронзала ночное небо, как стеклянная игла, нацеленная в вены космоса. Внутри царила оглушительная, почти религиозная тишина. Она давила на уши после хаоса «Золотого Дракона». Воздух пах старой бумагой, пылью и тихим отчаянием студентов перед сессией. Этот запах был сейчас лучшим антидепрессантом.

Я нашел свободное место в самом дальнем углу читального зала. Одинокая лампа выхватывала из полумрака круг света, похожий на сцену. Я сел за стол и выдохнул. Казалось, я не дышал с самого утра.

«Добро пожаловать в храм науки, босс, – голограмма Алисы материализовалась на стуле напротив. Она с любопытством огляделась. – Место, где мечты умирают, а кофеин становится основной валютой. Атмосфера располагает к интеллектуальному самоубийству. Или к глубокому, летаргическому сну. Выбирай».

– Выбираю третий вариант, – прошептал я. – Чудо.

– Чудеса – это хорошо замаскированные алгоритмы, – фыркнула Алиса. – А у нас сейчас нет времени на их написание. Так что придется по старинке. Мозговым штурмом. Я загрузила все, что нашла на Шварца. Лекции, статьи, даже его переписку на форуме любителей кактусов двадцатилетней давности. Оказывается, он считает, что сорт «Гимнокалициум Михановича» переоценен. Монстр, а не человек.

Она развернула передо мной голографический экран. На него хлынул поток текста. Формулы, диаграммы, параграфы, написанные таким сухим и заумным языком, что от него, казалось, трескались зубы.

– Начинаем операцию «Интеллектуальная клизма». Я буду закачивать данные прямо тебе на сетчатку. Твоя задача – не сломаться и попытаться что-то запомнить. Приготовься. Сейчас будет больно.

И началось. Мир сузился до мерцающих символов и бесконечных абзацев. «Постулаты Канта в контексте самообучающихся нейросетей», «Экзистенциальный кризис ИИ как этическая дилемма создателя», «Парадокс автономного боевого дрона: виновен ли тостер, если он поджарил не тот хлеб?». Мой мозг, привыкший к анализу боевых ситуаций и траекторий полета плазменных зарядов, сейчас скрипел, как несмазанная телега. Он отчаянно пытался переварить эту тонну философской макулатуры.

Я читал. Запоминал. Анализировал. Наноботы лениво помогали. Они ускоряли синаптические связи, улучшали память. Информация не просто запоминалась. Она впечатывалась в мозг, как на жесткий диск.

Прошло несколько часов. Кофе из автомата казался божественным нектаром. Глаза горели от напряжения.

– Перерыв, – скомандовал я, откидываясь на спинку стула и потирая виски. – Алиса, сводка. Что там в большом и страшном мире, пока мы тут пытаемся понять, есть ли душа у кофеварки?

Алиса свернула учебники. Ее лицо стало серьезным.

– Расклад, мягко говоря, паршивый, босс. На шахматной доске сейчас несколько очень крупных фигур. И все они хотят съесть одну маленькую, но очень наглую пешку. Тебя.

Она начала выводить на экран схемы и портреты.

– Фигура первая: княгиня Изабелла Вольская, она же Серебряная Лиса. Наш нынешний «покровитель» и тюремщик в одном лице. Она получила образцы твоей крови. Она знает про наноботов. Сейчас она думает, что держит бога за бороду. Но она умна. Она не будет действовать в открытую. Будет давить, шантажировать, пытаться сделать тебя своей марионеткой. Цель – Глубокое Хранилище.

Она щелкнула пальцами. Появилось новое досье.

– Фигура вторая: Аргента. Настоящая личность неизвестно. Скорей всего именно она перехватила вторую капсулу. Теперь у нее есть свой ключ. И она, возможно, знает, кто ты. В отличие от Вольской, она не будет играть в тонкие игры. Она – хищник. И она будет охотиться. Цель – ты. И Глубокое Хранилище.

Третья картинка. На ней – разбитая маска Черного Волка.

– Фигура третья: граф Страхов, глава комитета по древним артефактам. Пока залег на дно, но после событий в Золотом Драконе скорей всего разойдется не на шутку. Если он обнаружит хоть малейшую наводку на тебя – жди беды.

Она вздохнула, и на экране появилась последняя, самая размытая фотография. Фигура Стрелка в тени.

– И, наконец, вишенка на этом торте из проблем. Таинственные заказчики Стрелка. Мы не знаем, кто они. Скорей всего это наша троица Одаренных s-класса, но это не точно… Мы не знаем, чего они хотят. Мы знаем только, что они убрали Германа и Шена. И что теперь, по словам самого Стрелка, мы у них следующие в списке. Цель – неизвестна. Но что-то мне подсказывает, что это не приглашение на чай.

Алиса развела руками. Голографические схемы повисли в воздухе, как дамоклов меч.

– Итог: мы в центре паутины. Каждый из этих пауков считает, что мы – их личная муха. Рано или поздно они перестанут ждать. И начнут действовать. Нас раскроют, Сеня. Это лишь вопрос времени. Дни, недели, может, месяцы. Но они докопаются. И тогда…

– И тогда нам конец, – закончил я за нее. Я смотрел на эту схему, на переплетение угроз, и чувствовал, как стены сжимаются. Прятаться было бесполезно. Бежать – некуда.

– Что ж, – я усмехнулся. Улыбка получилась кривой и злой. – Раз уж финал предрешен, нужно хотя бы сделать его интересным.

Я снова повернулся к учебникам. Но теперь я читал их иначе. Я искал не ответы на билеты. Я искал ответы на свои вопросы.

Кибернетическая этика… Дилемма вагонетки. Убить одного, чтобы спасти пятерых? Я три дня назад стоял перед выбором: пожертвовать собой или подставить под удар близких. И я выбрал.

Этический кодекс ИИ… Три закона робототехники. Не причинять вред человеку. Я посмотрел на Алису. Она взломала сотни систем, косвенно стала причиной нескольких смертей. И все – чтобы защитить меня. Я вспомнил Юки. Ее боевой протокол требовал убивать, а поведенческая матрица – защищать. И она выбрала.

Ответственность корпораций. Вольская, Строгановы, Волковы. Они считали себя богами. Они играли жизнями людей, как фишками в казино. Для них этика была лишь инструментом, который можно использовать или проигнорировать.

Стоит ли соблюдать этику и благородство в отношении тех, кто на благородство и честь плевать хотел?

Сухие, скучные теории профессора Шварца вдруг ожили. Они наполнились кровью, болью и реальным смыслом. Это был не просто предмет. Это был учебник по выживанию в мире, где мораль стала разменной монетой.

Я больше не зубрил. Я впитывал. Я видел закономерности, я строил модели. Мой мозг, разогнанный наноботами, превратился в суперкомпьютер, который анализировал не только текст, но и подтекст. Страшно даже представить, что будет, когда я еще и мегамозг-лайт подрублю…

Я понял, о чем на самом деле писал Шварц в своих работах. Он писал не об абстрактных роботах и корпорациях. Он писал о власти. О ее природе. О том, как она развращает. И о том, что единственный способ противостоять ей – это иметь свою, более сильную, этическую систему. Свой собственный кодекс.

– Алиса, – тихо позвал я.

– Да, босс? – она оторвалась от изучения диаграммы, показывающей уровень моей безнадежности.

– Если мы не можем спрятаться, значит, нужно стать сильнее. Настолько сильными, чтобы они боялись нас тронуть.

– Логично, – кивнула она. – Наноботы – это хорошо. Но, как я уже говорила, они пока нестабильны. Нам нужен… апгрейд. Серьезный апгрейд. Но без Морозовой и ее лаборатории это будет трудновато…

– Глубокое Хранилище, – произнес я. Это название больше не казалось чем-то абстрактным. Теперь это была цель. Единственная цель, которая имела значение. – Вольская, Аргента, граф Страхов… все они ищут его. Они думают, что это даст им власть над миром.

– И они, скорее всего, правы, – согласилась Алиса. – Тот, кто доберется до Хранилища первым, получит джекпот. Остальные останутся ни с чем. Или станут его рабами.

– Значит, мы должны быть первыми, – я посмотрел ей прямо в глаза. Ее цифровые зрачки расширились. – Мы не будем ждать, пока они придут за нами. Мы сами придем за призом. Мы перевернем доску. Из дичи мы превратимся в охотников.

В воздухе повисла напряженная тишина. Решение было принято. Безумное, самоубийственное, но единственно верное.

– Отличный план, босс, – после долгой паузы произнесла Алиса. В ее голосе слышался азарт. – Просто голливудский сценарий. Есть только один ма-а-а-аленький, незначительный нюанс.

– Какой? – я был готов ко всему.

Она невинно развела руками.

– А как мы его найдем?

Я моргнул.

– В смысле?

– В прямом, – она пожала плечами. – У меня нет никаких данных о Глубоком Хранилище. Никаких. В сети – ноль информации. Ты говорил, что Ярослав упоминал его во сне… но не сказал, где оно. Вольская знает, что оно существует, но, похоже, тоже не знает, где искать. Иначе бы она уже была там, а не нянчилась с тобой. Это тайна Первой Эпохи. Секрет, который охраняется лучше, чем рецепт кока-колы. Мы ищем черный ящик в темной комнате, которой, возможно, вообще не существует. У нас нет ни зацепок, ни координат, ни паролей. У нас есть только твое наглое желание и мой безупречный искусственный интеллект. И, если честно, первого у нас сейчас гораздо больше, чем второго.

Я смотрел на нее… и невольно усмехнулся. Это было так… в моем стиле. Поставить перед собой невыполнимую задачу, не имея ни малейшего понятия, как ее решать.

Я отвернулся от Алисы и снова посмотрел на голографический учебник. На сложную схему, иллюстрирующую парадокс всеведения в замкнутой системе.

– Значит, спросим у того, кто точно знает, – просто сказал я.

– У кого? – с неподдельным любопытством спросила Алиса.

– У Ярослава, – просто сказал я. – Если кто-то и может об этом знать, так это он.

– Сеня… – лицо Алисы слегка вытянулось. – Мне не нравится эта идея…

– У нас нет выбора, Алиса. Достучись до этого космического гопника, вызови его к нам на ковер потрындеть… Прямо здесь и сейчас пусть пояснит за базар.

Лайки и комменты способствую настроению автора и, возможно, более частому выпуску прод)

Глава 2
Практическая работа на выживание

– Сеня… ты уверен? – с неподдельным любопытством спросила Алиса. В ее голосе сквозил скепсис. – Ты так говоришь, как будто хочешь позвонить в справочную службу Первой Эпохи…

– Алиса, мне не до пикировок, – я потер виски. – Вызывай Ярослава на ковер. Хватит ему отсиживаться в вип-ложе моего подсознания. Пора ему ответить за базар.

Ее голограмма на мгновение замерцала.

– Сеня… мне не нравится эта идея. Совсем. Вызывать его по собственному желанию – это как приглашать в дом вампира, а потом удивляться, почему у тебя на шее две дырки, а в холодильнике пропал весь томатный сок. Он опасен. И непредсказуем.

– А у нас есть выбор, Алиса? – я посмотрел ей прямо в глаза. – Все наши враги знают о нем. И все они считают, что я – ключ к нему. Мы не можем делать вид, что его нет. Так что давай устроим ему сеанс цифровой психотерапии. Прямо здесь и сейчас.

Алиса тяжело вздохнула, словно решаясь на очень неприятную процедуру.

– Ладно. Твоя голова, тебе и тараканов разводить, – проворчала она. – Устраивайся поудобнее, босс. Начинаем цифровой спиритический сеанс. Я попробую простучаться сквозь его файрвол из чистого высокомерия. Не обещаю, что получится. Но стучать буду максимально серьезно, как еще никогда до этого!

Она закрыла глаза. Ее голограмма начала вибрировать, испуская слабое синее свечение. Она создала вокруг меня едва заметное поле, отсекая все внешние шумы. Тишина в библиотеке стала абсолютной, вязкой. Я почувствовал легкое давление в висках, словно кто-то пытался подключиться к моему мозгу через старый, аналоговый модем.

– Эй, Ярослав! – ментальный голос Алисы прозвучал в моей голове, усиленный ее технологиями. – Привет из материального мира! Тут тебя один носитель к телефону просит. Говорит, дело государственной важности. Или просто молоко в холодильнике прокисло, он не уточнил.

Тишина.

– Ну же, выходи, призрак с манией величия! – не сдавалась она. – Мы знаем, что ты там. Не притворяйся мебелью. Обещаем не бить. Сильно.

Никакой реакции.

– Может, ему нужно продиктовать обратный адрес? – съязвил я, наблюдая за ее тщетными попытками. – Или предложить печеньки? Говорят, на древних сущностей это действует.

– Я сейчас попробую пустить в его ментальный контур семпл кошачьего техно, – прошипела Алиса, не открывая глаз. – Может, он не выдержит пытки и сдастся.

Она сосредоточилась еще сильнее. Давление в висках усилилось. Я чувствовал, как она буквально пробивается сквозь слои моего сознания, пытаясь достучаться до той темной, хищной пустоты, что спала внутри.

Прошла минута. Другая.

– Глухо, как в танке, – наконец выдохнула Алиса, открывая глаза. В них читалось раздражение и бессилие. – Или как в голове у нашего типичного аристократа. Он либо спит, либо просто нас игнорирует. Этот нарцисс не выйдет, пока сам не захочет. Все, босс, затея провалилась. Придется думать своей головой.

Я разочарованно откинулся на спинку стула. Что ж, это было ожидаемо. План провалился, не успев начаться.

– Неужели вы думали, что я приду по первому зову, как какой-нибудь ручной джинн?

Голос.

Низкий, бархатный, полный ленивой насмешки. Он прозвучал не в голове. Он прозвучал в самом зале. Прямо за моей спиной.

Мы с Алисой одновременно вздрогнули и резко обернулись.

На соседнем кресле, закинув ногу на ногу, сидел он. Моя точная копия. Только на его лице играла самодовольная, всезнающая ухмылка. Он с ленивым интересом разглядывал книжные полки, словно оказался в мавзолее забытых знаний.

– Весьма унылое место, – протянул он, не глядя на нас. – Столько мертвых слов, собранных в одной кучке. От этого запаха пыли даже у меня начинается аллергия на реальность.

– Ярослав! – выдохнула Алиса, ее голограмма инстинктивно сместилась, прикрывая меня. – Какого… Как ты?..

– О, цифровая стрекоза, не напрягай свои логические цепи, – он наконец-то повернул голову и окинул нас насмешливым взглядом. – Я наблюдал за вашим… трогательным представлением. Этот ваш цифровой там-там с кошачьим техно – это было очень мило. Почти заставили меня прослезиться от умиления. Но я предпочитаю выходить на сцену, когда сам этого хочу. А не когда меня дергают за ниточки.

– Хватит кривляться, – оборвал я его. Адреналин ударил в кровь. – Мы искали тебя не для того, чтобы выслушивать твои остроты. Нам нужна информация.

– Информация? – Ярослав театрально приложил руку к сердцу. – Носитель, ты ранишь меня в самые глубины моей бестелесной души. Я думал, ты соскучился. Хотел поболтать о вечном. А ты сразу к делу. Никакой романтики.

– Глубокое Хранилище, – отрезал я. – Ты знаешь, где оно. И ты нам расскажешь.

Ярослав расхохотался. Тихо, но так, что по коже пробежали мурашки.

– Расскажу? Мальчик, ты перепутал меня с навигатором? – он подался вперед, и синий огонь в его глазах блеснул. – Информация – это власть. А власть не раздают бесплатно каждому встречному студенту. Особенно такому, который умудрился за три дня настроить против себя половину элиты города. Кстати, поздравляю. Это новый рекорд. Даже у меня в лучшие годы уходило на это минимум неделя.

– Не увиливай, – вмешалась Алиса, ее голос звенел от напряжения. – Ты сам в этом заинтересован. Пока носитель слаб, ты заперт в нем, как вирус в пробирке. Но если он станет сильнее…

– Если он станет сильнее, я получу себе более комфортабельный транспорт, – закончил за нее Ярослав, снова откидываясь на спинку кресла. – Я ценю твою заботу, цифровая фея, но твой процессор мыслит слишком прямолинейно.

Он перевел взгляд на меня.

– Я помогу тебе. Но не потому, что ты так хочешь. А потому, что мне надоело сидеть в этой слабой, вечно голодной и озабоченной экзаменами оболочке. Ты прав, носитель. Тебе нужно стать сильнее. Гораздо сильнее. А для этого тебе нужно Хранилище.

Что-то как-то легко он согласился… Я ожидал более серьезного сопротивления.

– Так в чем проблема? Говори, где оно, и мы пойдем его брать, – я нетерпеливо сжал кулаки.

– Проблема в тебе, – он ткнул в меня пальцем. – Ты слаб. Твое тело – мешок с костями, который едва выдерживает минимальные нагрузки. Твой разум – хаотичный набор рефлексов и гормонов. Отправить тебя в Хранилище сейчас – это все равно что отправить хомячка штурмовать военную базу. Результат будет плачевным. И очень кровавым.

– И что ты предлагаешь? Сесть на диету и качать бицепс? – съязвил я.

– Я предлагаю тебе пройти тест, – улыбка Ярослава стала хищной. – Докажи, что ты достоин. Докажи, что твой процессор способен на большее, чем просто паника и глупые шутки.

Он оглядел заваленный учебниками стол. И его взгляд остановился на конспекте по кибер-этике.

– Сдай экзамен.

Я моргнул. Алиса недоуменно зависла в воздухе.

– Что, прости? – переспросил я, уверенный, что ослышался.

– Ты не ослышался, носитель, – его голос был абсолютно серьезен. – Я хочу, чтобы ты сдал этот дурацкий экзамен. И не просто сдал. Я хочу, чтобы ты его уничтожил. Разнес этого старого нафталинового маразматика Шварца в пух и прах. Его же оружием. Подавил его морально, сломил его гордыню на корню. Покажи мне, что ты можешь контролировать не только свои мышцы, но и свой разум. Покажи мне, что ты способен на большее, чем просто махать кулаками.

– Какая связь между экзаменом по этике и древним хранилищем⁈ – не выдержала Алиса. – Это абсурд!

– Связь самая прямая, стрекоза, – Ярослав поднялся. Его фигура начала медленно таять, становясь полупрозрачной. – Глубокое Хранилище – это не просто склад артефактов. Это… испытание. Для разума. Для воли. И если ты не можешь одолеть одного старого профессора в интеллектуальной дуэли, то там тебе делать нечего. Тебя просто сожрет первый же защитный протокол.

Он уже почти исчез.

– Так что готовься, студент. Раскручивай свой… этот… как его… мегамозг-лайт на полную катушку, – его насмешливый голос прозвучал уже словно издалека. – Завтра у тебя самый важный бой в твоей жизни. И он будет не на арене. А когда закончишь… я сам тебя найду. И, может быть, расскажу первую строчку из адреса. Если, конечно, у меня будет настроение.

Его фигура окончательно растворилась в воздухе. Мы с Алисой остались одни в оглушительной тишине библиотеки.

Я смотрел на пустое кресло. А потом перевел взгляд на учебник по кибер-этике.

Что ж. Вызов принят.

Тишина в библиотеке снова стала вязкой, почти осязаемой. Ярослав исчез, но его насмешливая аура, казалось, все еще витала в воздухe. Пропитав запахом высокомерия даже старые книжные полки.

– Ну что, босс, будем унижать профессора? – Алиса с деловым видом потерла свои цифровые ладошки. – Мне нравится план. В нем есть стиль. И определенный уровень абсурдного садизма. Очень в духе нашего нового… знакомого. С чего начнем? Может, с его ранних работ о влиянии квантовой неопределенности на моральный выбор тостера? Говорят, это бестселлер. В очень ограниченных кругах очень ограниченных людей.

– Начнем с основ, – я снова уставился в голографический экран. – Давай мне все по порядку. И побыстрее. У нас одна ночь, чтобы я из двоечника-прогульщика превратился в гребаного Сократа с кибернетическими имплантами.

Часы сливались в единое размытое нечто. Кофеин, смешанный с адреналином, превратился в топливо, которое гнало мой мозг вперед, сквозь дебри философских концепций и этических парадоксов. Алиса работала как идеальный ассистент. Она структурировала информацию, выделяла главное, подсовывала нужные статьи и даже находила в сети утекшие конспекты прошлогодних отличников.

Я не просто читал. Я строил ментальные дворцы из знаний. Наноботы, подчиняясь моей воле, создавали в моем мозгу новые нейронные связи. Я видел не просто слова – я видел структуру аргументации Шварца. Его любимые приемы, его слабые места. Я видел его логику, как трехмерную модель, которую можно повернуть, разобрать на части и найти в ней трещины.

– Еще кофе, – прохрипел я, протягивая пустой стаканчик в сторону автомата.

– Сеня, ты уже выпил столько, что твое сердце отбивает ритм кошачьего техно, – с беспокойством заметила Алиса. – Может, хватит? Твои почки скоро подадут на тебя в суд за эксплуатацию.

– Нельзя, – я покачал головой, глядя на сложную диаграмму на экране. – Я почти понял. Он не просто зануда. Он идеалист. Он верит, что можно создать идеальную этическую систему. Абсолютную. И его главная ошибка… в том, что он игнорирует человеческий фактор. Хаос. То, что нельзя просчитать.