Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть третья: «Иду по приборам». Глава 6: Право на жизнь

Ни один очаг не был разведен сегодня в Радогосте. Скорпион незримым духом стоял перед высоким, дубовым частоколом с массивными отворёнными вратами. И смотрел, как в спешной суете вооружённый люд собирается у моста.

Наведённый сон донёс до древней веси. За пядь до момента крещения. Старшая дружина князя и сам старый Владимир уже спешили из леса навстречу непокорным язычникам.

Люд бросился навстречу опасности, ещё не веря в угрозу. Только пытались убедиться, что всё так. И не проклинали врага, который появился, подобно зверю из пущи, а проявляли любопытство.

Местный охотник на самой заре предупредил жителей о приближающемся войске. Родогощане встречали воев у ворот, не ведая, как принимать князя – добром ли, топором ли? Выскакивали из хижин, вооружались и молча стояли, встречая солнце, да до рези в глазах всматриваясь в густой лес.

Солнце пробивалось сквозь леса и туман, огонь его собрался на кончиках вражеских копий, и эти копья продолжались в бесконечность в лес. У кого из защитников веси был щит, тот прикрывался им от проклятого блеска. Прочие же просто вздымали ладони и ожидали, щурясь. Смотрели на войско с недоумением. Зачем пришли?

Дружина подошла неспешно. Люди князя застыли напротив народа, разделяемые теперь только мостом с родогощанами. С одной стороны – конница с красными щитами, подпираемая тёмными валами пеших воинов, с другой – клокочущая, пешая толпа радогощан, которая с каждой минутой росла и росла, и от этого казалась ещё более кипящей и шумной.

«Что десять оборванцев по сравнению с одним мечником в кольчуге и шлеме? Двое ветеранов раскидают вдесятеро больше неумелых бойцов», – подумал Скорпион, предчувствуя разворачивающиеся события.

В узком пространстве между воротами и мостом становилось всё теснее, начиналась давка. На насыпном валу толпились женщины Радогоста, подбадривая своих мужей. Древний обычай таков: мужчины должны воевать, а женщины только вдохновлять на победу. Но в суровой веси среди густых пущ это правило действовало не всегда. Многие женщины также были в толпе вместе с мужчинами у моста и перед вратами. Зато на валу не было ни одного мужчины. И самые старшие, и молодые бросились сюда, к воротам.

Радогощане первыми начали перекличку с дружиной. От дружины отделилось несколько всадников. Они прискакали на расстояние полета стрелы, готовые говорить от имени князя.

– Кто такие? – закричали радогощане.

– Великий князь Владимир. С дружиной, – ответили из войска.

– Что за князь?

– Из Киева!

– Так и сидите себе в Киеве!

– Все земли вокруг – киевские.

– Да не наша.

– Не под крестом потому что. Принесли и вам крест.

– Несите назад.

– Князь шлет вам милосердие. Отворяйте!

– Обойдёмся!

Из толпы бесшумно вылетела стрела, вонзилась в землю перед одним из всадников. Пущена просто так, не жизнь взять, но предупредить. Но неосторожный жест дипломаты поняли по-своему. Всадник вздыбил коня, круто повернул его, другие тоже стали поворачивать коней, поскакали к дружине. Вослед им сыпанули ещё стрел. Припугнуть непрошеных гостей.

Однако, из этого ничего хорошего не вышло. Наоборот, от дружины откололась изрядная часть гостей. Несколько сотен всадников, выставив копья наперёд, помчались к мосту. Все, кто был перед мостом, кинулись убегать, чтобы присоединиться к своим, прежде чем их настигнут дружинники князя. На мосту тоже не стояли, сложа руки. Из-под ног радогощан выметнулись бревна, служившие настилом моста. Бревна, оказывается, лежали ничем не закрепленные. Держались на весу благодаря своей собственной тяжести. Теперь их легко и быстро столкнули вниз, в глубокий ров.

Передняя часть моста сразу ощерилась голыми брусьями. Всадники, достигшие рва, туго натянули поводья. Кони затанцевали перед обрывом, дружинники застыли.

Скорпион подошёл поближе, растворяясь в дружинниках, проходя сквозь них, как бесплотный дух. Не по линии предков залез он в родовой сон, а по энергоинформационному каналу сакрала. Потому чувств и мыслей людей не ведал.

Со стороны веси полетели в сторону пришельцев насмешливые восклицания, едкие словечки, да замечания:

– Почему же не прыгаете?

– Выпустите своего князя вперёд!

– Пусть первым прыгнет, коли полководец.

– Щитами заслоните дырку!

– Они ведь у вас червлёные!

– А у нас щиты деревянные!

– Дудки вам, а не войти в нашу весь!

С вершины холма доносились выкрики женщин. Глухо гудели и напирали люди сзади, которым хотелось увидеть дружинников, обронить и свое словцо, столь долго вынашиваемое и обдумываемое. В повседневных заботах слов требовалось мало. Порой, обходились десятком за весь день, а тут случай подвернулся. Каждый высыпал всё, что у него было. Протискивались вперед те, которые минутой раньше колебались, пятились, не спешили поперёк батьки в пекло.

Скорпион оглянулся. Толкотня и неразбериха усилились. Небо разорвали первые крики о помощи. Кого-то придавили, кого топтали. Вал взорвался женским перепуганным визгом. Этот высокий возглас упал с вала вниз. Возле ворот раздались крики мучения и боли. Там происходило страшное и неожиданное – дружина княжеская, все как один ринулась в сечу, нанизывая непокорных радогощан на копья, а прочих рубя мечами. Все, кто был на мосту и у моста, ринулись назад, оставив полуразрушенную постройку. Повернулись спинами к торжествующим дружинникам.

«Не будет добра Радогосту», – вздохнул Скорпион, предчувствуя развязку.

Закипел настоящий бой. Железо дружины оросилось кровью. Словно рожденные нечистой силой, гарцевали всадники с багровыми щитами. Рубились мечами и кололись длинными копьями пешие воины. Воины умелые, безжалостные, жестокие. Прошли не одну схватку.

Князь кого попало в старшую дружину не возьмёт.

Падали убитые и раненые радогощане. Пекло у ворот превратилось в избиение, побоище. Ратники прорвали проход и устремилась по улицам вдоль домов, сея смерть и разрушение. Взметнулись в небо первые пожары. Народ в страхе разбегался, прятался кто куда. Но далеко убежать люди не могли. Быстрые копья били в спины, копыта топтали заживо.

«Кровавая история усмирения непокорных язычников», – вздохнул Скорпион, наблюдая, как в ворота вслед за дружиной вошёл князь со свитой и десятком миссионеров в рясах. Попы и священники, перешагивая тела радогощан, осеняли пылающие дома крестным знаменем, бормоча молитвы по-гречески. Самые нетерпеливые торопили князя отрядить воев для уничтожения древних капищ. Повергнуть идолов в грязь и водрузить священный крест – первое дело.

Бегали перепуганные насмерть женщины. За ними гонялись раззадоренные дружинники, получив вольную на непокорную деревню. Над картиной разорения слался дым. Дыма становилось все больше – пылали дома. Народ задыхался и кашлял, крики и проклятья сыпались на головы захватчиков. Клянущих убийц тут же насаживали на копья, словно в насмешку озаряя крестным знаменем.

Пожар гнался за людьми, прожорливо набрасывался на все, что попадалось у него на пути: жилища, деревья, хлеб. Ревела перепуганная скотина, надрывно лаяли собаки, ржали кони. Сухой треск полыхающего пламени раздавался на версты вокруг. Чёрные столбы дыма поднялись ближе к небу.

Князь с приближёнными отошёл от пожарищ, укрывшись от дыма в небольшой долине в самом сердце Радогоста. Оттуда был хорошо виден пылающий город.

Скорпион, пройдя мимо пылающего капища с поверженными деревянными и глиняными идолами Перуна, Даждьбога, Сварога, Световита, Макоши и Ярилы, поспешил узреть князя. Долго смотреть на вакханалию бесовщины павлианства в рясах смотреть не мог. От учений Христа в нём остался разве что символ. Да и тот не их. Заимствованный, как и прочие атрибуты.

«Крест – издревле священный знак. Стоит лишь посмотреть на солнце с прищуром. Но крест с распятьем – то есть символ некромантии, смерти поклонение», – так говорил волхв Всеслав.

Скорпион посмотрел на священников. Едва ли какой дружинник мог сейчас своей лютостью превзойти служителя иудейского культа. Те орудовали топорами не хуже ветеранов боя, рубя непокорные капища. Факелы лишь довершали дело.

Впереди дружины стоял белый конь в дорогом уборе. Драгоценный нагрудник на нём был шит золотом и камнями, как и попона. Старый человек в шелковом заморском плаще поверх золотой чешуйчатой брони, застегнутый круглой драгоценной пряжкой, с шитыми жемчугом сафьяновыми сапогами, с мечом в ножнах, украшенным золотой чеканкой, рубинами, яшмой и изумрудами, и был Владимиром. Человеком, который уже не любил простоту, как его отце Святослав.

Скорпион приблизился и увидел глаза старого князя. Натолкнулся на твёрдый, равнодушный, напоминающий выступающий из воды камень, взгляд. Эти глаза смотрели на него и не на него. Они смотрели, словно сквозь него, но и не сквозь. Они все видели и одновременно – ничего. Для них не существовало ничего на свете, кроме них самих. Они жили собственным светом, собственными хлопотами, усталостью, знанием, покоем.

«Владимир Красно Солнышко. Твоё красное солнце залило кровью все славянские племена. Ты понимал, что покорить славян невозможно, пока крепка старая вера. И сломил ты веру. Ты объединил и разобщил, ты возвеличил и втоптал, ты уничтожил и возродил. Я понятия не имею, как к тебе относиться. Твои деяния есть вне зависимости от меня. Осудит лишь один Творец. У тебя он Бог. У меня Род».

Князь заговорил с приближённым. Скорпион молча слушал. Это был утомленный, приглушенный голос старого человека. В голосе чувствовалась былая сила, улавливалась многолетняя привычка повелевать. Ещё пробивалась сквозь этот голос любовь сытно поесть и выпить всласть. Любил распутный князь и женщин.

«Вера верой, а тысячи наложниц по всей земле княжьей летопись замолчать не смогла», – подумал Скорпион, повернулся к князю спиной и зашагал по пылающему Радогосту, всматриваясь в лица измученных людей.

«Радогост – рады гостю. Вот только гость гостю рознь. Ждали гостя, а приехал князь. Иной князь хуже татя».

Дружина отпрянула от веси, возвратившись к князю. Даже облачённые в чёрную рясу утолили жажду проповедей над еретиками и отошли. Изорванные, избитые, в кровоподтеках, выжившие радогощане собирали павших, тушили пожары, спасали уцелевших.

Закончился день. Миновала ночь. А Радогост ещё пылал. Дым расползался на окружающие пущи. Скорпион хмуро бродил вдоль мёртвых улиц, силясь понять, какой эгрегор напитал его силой, что не выкидывает из энергоёмкого сна столь долгое время?

«Или время для мира ничего не значит? Мироздание – река, что течёт в обоих направлениях или мне ещё только предстоит постичь что-то выше?»

К вечеру второго дня дружина и вои погнали всех уцелевших радогощан к Яворову озеру, которое находилось подле веси. Там они должны были принять крест или умереть, как все прочие жители весей, по которым прошёлся Владимир или его люди.

Киевские и греческие священники зашли под Яворы и приготовили кресты, сосуды со священной водой и кропила. Люди и под угрозой смерти не хотели идти в воду. Поднялся крик, вопли отчаяния. Один из стариков пал на колени к воде, зашептал что-то тихо, но проникновенно.

Зрачки Скорпиона расширились. Из Яворова озера поднялись руки, могучие и шершавые, как кора деревьев, сотни лет стоявших в воде. Схватили священников, а с ними и некоторых дружинников. И утопили со всем, что у них было в руках: с крестами, кропилами, оружием. Просто затащили их в озеро, и воды сомкнулись над головами

«О, боги при Роде!!!», – вскричал Сергий, не ожидая увидеть архаичных существ – дивов. Что зовутся в одних местах дэвами, в других демонами.

Ужас воцарился среди уцелевших дружинников и народа. Все бросились врассыпную, узрев диво. Только дед, старый волхв, благодарно склонил голову над озером, благодаря за помощь.

Этот волхв и пал первым от меча Владимира, едва князь узнал о случившемся. С новой порцией священников и дружинников владыка сам явился к берегу непокорного озера, возвышаясь непоколебимой уверенностью над берегом. Глаза воспылали, вновь князь и воин, готовый сразиться хоть с дивами, хоть с самими богами, если те вновь выйдут из спокойных вод против его замысла.

Волхв был изрублен на части. Молодой ведун пал ещё ранее у моста. Старые боги, не услышав нового призыва, больше не тревожили процесс крещения.

Плакали люди и погружались в воду, желая жизни если не себе, то хотя бы потомкам. Что вера там, где жизни отпрысков под мечами весят?

Утром князь велел тушить пожары в недогоревшем городе и ставить на месте Звениславина капища деревянную церковь. Люди князя не жалели ни сил, ни времени. Лишь бы только была церковь на месте прошлого места силы. И она возвысилась она на холме за пару дней, острая и голая, как и крест над нею. Символ нужен всем, отметина на израненной, политой кровью земле.

Скорпион в последний раз оглядел крест, и по щеке потекла одинокая слеза. Душа протестовала против установившегося порядка, при котором для человека не осталось места на свете – все заняли боги и их прислужники: апостолы и пророки, кадильщики и славоблуды. Что не делают, всё кровь течёт.

«Лишь Творец – мой отец. Все остальные прочь», – догнала последняя мысль, и картина покорённого Радогоста поплыла.

Моргая, Сергий просыпался.

Часть третья: «Иду по приборам». Глава 7: Пополнение в семье

День начинался хмурый и ненастный, как и настроение Скорпиона после пробуждения. Небо за окном затянула серая мгла. Ватное одеяло сбило всё представление о летней июньской погоде. Вдобавок, ночь обещала полнолуние и слияние нескольких планет по одной прямой.

Астрологи с осатаневшего за несколько дней висящего телевизора снова предвещали Конец Света, а десятки конфессий после каждой рекламы предлагали быстрое покаяние и отпущение всех грехов по льготной цене.

«Стоило ли, Владимир, строить такую Русь? Неужели всё в мире из-за женщин? Из-за одной любви к дочери византийского императора сменил ты веру. Тысячи своих наложниц оказались ничем перед ней? Даже Ей. Или всё дело в твоей блажи?»

Скорпион, проснувшись, прохаживался у окна. На голову давил то ли ртутный столбик барометра, то ли невероятная солнечная активность. Наведённый сон взбудоражил. Три последних дня валялся в кровати почти в анабиозе. Организм устранял отёки и сращивал опухшие связки, настроенный на ускоренную регенерацию даже в «автономном» режиме.

Сергий проснулся с тоской в душе, но с ощущением здоровья. Провёл специфическую бодрящую разминку – танец мышц. Рысь научил во время последнего посещения тайги. Начал с живота, заставляя работать брюшной пресс. Каждая жилка затрепетала, попеременно напрягаясь и расслабляясь. Было бы похоже на танец живота, если бы не восемь кубиков, уплотнённых суплесом в антигравитационной комнате до крепости камня в случае напряжения.

Танец продолжился вверх, грудь затрепетала, вибрация пошла к плечам, змейки прошлись по рукам до самых кончиков пальцев, уползли обратно к плечам, пробежались по спине, пояснице и ногам до самых пят. Последним штрихом допустил танец до шеи. Здесь перенапряжение было опаснее всего для мозга и зрения, шею разминать «танцем» следовало в последнюю очередь.

Внутренние органы заработали бодрее, организм довольно вздохнул, наполняясь обновлённой энергией. Тяжесть в голове прошла, мышцы сообщили мозгу, что вернули былую форму более чем наполовину. Ещё пара дней, и можно вернуться к привычным нагрузкам.

В коридоре громыхнула дверь. На пороге возник растерянный и поникший Сёма с рюкзаком за спиной и мотоциклетным шлемом в руке.

Слов нет. Глаза брата смотрели вдаль, явно находился не в нашем мире, витал в своём. Вид блондина никак не говорил о хорошем самочувствии: растрёпанные волосы, мешки под глазами, а в самих очах дымка тумана, как на улице.

Сёма, ни говоря не слова, добрёл до табуретки, рухнул на неё, не глядя. Уставился в окно перед собой. Тяжёлый, измученный и охрипший голос резанул по сердцу:

– Я сегодня не такой, как вчера.

– Неприятность эту мы переживём, – прохрипел в ответ Сергий и сел рядом, положив руку на плечо брата. – Излагай как есть.

– Я всегда жалел тебя, Скорп.

– Меня? Почему?

– Жалел, потому что у тебя нет родителей.

– Были, и не стало, – вздохнул Сергий. – Такова жизнь, а что?

– Так вот, после миссии по уничтожению фирмы, занимающейся поставкой девушек за границу в качестве секс-рабынь, дома на меня свалилось… – Сёма прервался, не зная, как подобрать слова. – Всё, в общем, свалилось. Нет у меня больше дома. И родителей, оказывается, никогда не было. Странно всё это, да? Прикинь, я такой же усыновленный, как и ты.

– И что? Ушёл из дома? – сощурился Скорпион.

Сёма упал лицом в ладони, прошептал сквозь пальцы:

– Это не мой дом. Это не моя семья. Не моя жизнь.

Скорпион сжал пальцы на плече брата, словно пытаясь разделить тяжкий груз с ним. Как и предполагал по фотографиям, у четы Егоровых с блондином ничего общего.

– Эта квартира тоже не мой дом изначально, но здесь живут люди, которые заменили мне родителей. Живи пока у меня, а там видно будет.

– Скорп, я не знаю, – смутился блондин. Я заезжал в банк, оставил своим воспитателям счёт на предъявителя с половиной денег. Я не хочу быть им чем-то обязанным. Потом заехал в контору по недвижимости.

Сергий приподнял уголок губ:

– Что, снова сказали, что нет восемнадцати?

Блондин встрепенулся:

– Это смешно, если бы не было так грустно. Денег валом, а сделать практически ничего не могу.

– Да ладно, осталось всего полгода. Точнее, полгода мне до начала ноября, а тебе до конца декабря семь месяцев. Зачем тебе квартира? Смысл жить в этом курятнике, где каменные стены давят со всех сторон? Есть мысль поинтересней.

– Поинтересней? – приподнял бровь блондин.

«Загнать тоску вглубь, брату сейчас куда сложнее», – решил для себя Сергий.

Скорпион исчез в другой комнате, вернулся с кипой чертежей, развернул на столе. Сёма привстал, чтобы лучше видеть. На планах изображались чертежи загородных домов двух– и трёхэтажного типа. От небольших в шестьдесят-семьдесят квадратных метров домов для одиночек до гигантов в триста восемьдесят-четыреста метров на несколько семей.

– Русско-канадский проект. Дома без фундамента на сэндвич-панелях, – довольно произнёс Скорпион.

Сёма поднял взгляд на брата, бровь поползла вверх:

– И? Это давно не новость.

– Да не «и», а себестоимость самого дорого четырёхэтажного дома с бассейном и баней – три миллиона рублей. Три, а не тридцать! Как какая-то однушка на задворках Москвы. По таким ценам можно понастроить для работников Антисистемы целые города в наших краях. Проблема только в том, что дома такого типа производятся лишь в Москве и самой Канаде. Железная дорога сожрёт за перевозку денег больше, чем хотелось бы. Нужно что-то придумать.

– Ну правильно, придумать. До струнных трасс нам ещё шагать и шагать, – Сёма прищурился, поймал взгляд, не отпуская. Так учился читать правду в глазах. – Есть идеи?

– Конечно, – твёрдо ответил Скорпион. – У нас заводы и мощности есть, купим пару, построим производственные площади – и будем строить и собирать у себя. Застроим по дешёвке весь Дальний Восток. Места полно. Дальневосточные гектары заброшенные стоят. Под них хоть нулевую ипотеку делай – без инфраструктуры никому не сдались. Мы же хотели строительную компанию приобрести. Коттеджи лучше многоэтажек, раз площадь позволяет. Чай не Азия. Люди уютней себя чувствовать будут на просторе.

Сёма поскрёб затылок, пустоту из души высосали пылесосом. Брат ведёт себя так, как будто ничего и не случилось, обсуждает повседневные дела. Проблемы позади. Их и не было никогда? Свой дом – это ведь так здорово. И уютно.

– Скорп, если выставить крайне низкую цену для нашей страны с необъятным количеством вампиров-посредников, да ещё удешевишь производство, собирая на местах, на тебя, конечно, будут молиться простые люди, но ты вызовешь обвал цен за квадратный метр. Строительные компании скинутся, чтобы тебя не стало. После официальных газонефтяных магнатов у них вторая власть в стране. Со всеми гастербайтерами мы не справимся.

Сергий расплылся в улыбке:

– Когда было иначе? Хотят убить – не печалься, бери оружие и защищайся. Смерти не жди. Антисистеме без спецназа выжить бы никто не позволил. С него и начали. С защиты.

– Ты как будто не знаешь, что цены на жильё в России завышены искусственно группой теневых монополистов. Причём, завышены в пять-десять раз, а может и во все пятнадцать. И дело не в погодных условиях совсем, кадастровой стоимости и прочих условных факторах. И никакие это не теневые монополисты, а вполне конкретные человечки. Людьми назвать не могу. Люди продавать общее частному втридорога не будут.

– Время изменить положение вещей и жить по-человечески в добротных домах с отоплением, горячей водой, электричеством и спутниковыми коммуникациями, – улыбнулся Сергий.

– А-а-а, – протянул Сёма. – Так вот почему ты спутник запускать собрался?

– Одного для ракеты с твёрдым топливом будет мало. Мощностей у этой технологии хватит на десяток. Прервём технически-отсталую монополию и снова обвалим ближайших конкурентов низкими ценами.

– Ради прибыли?

– Дело не в прибыли. Я пока валялся в кроватке, документы по Королёву читал. Великий человек. В дань памяти великому человеку надо будет в ближайшую пятилетку слетать на Луну и к красной планете, как он и хотел. А потом и за пояс Койпера.

– Погоди, Скорп, – Сёма исчез в комнате, вернулся с листиком и карандашом. – Говори, я записываю. Ты, кстати, понимаешь, что чем дальше мы играем в Антисистему, тем больше придётся тырить денег?

– Ради покорения космоса я готов на всё. Как Робин Гуд. Лучше один человек в космосе, чем десять в канаве с бутылкой. Тут разница поставленных целей. Одно дело – дом построить. Вроде бы достойная цель, так?

Сёма кивнул.

– А другое дело построить тот же дом, но на Марсе. Вроде бы действие одно и то же, а цель гораздо глобальнее. То есть если правительство или правительства многих стран зашли в тупик по решению многих вопросов, империи на грани краха и старый император понятия не имеет, что предпринимать, то приходит новый. Молодой и энергичный вождь, как правило – варвар, из самых низов, и так реформирует страну, что та по инерции хорошо живут многие поколения. Это история. С этим не поспоришь.

– А сколько там надо поубивать старых догматиков и прочих отморозков, и где достать ресурсы, это всё отойдёт на второй план? – прищурился Сёма. – Ну да, историю пишут победители. Если хочешь, потом могу додумать и в такие слова облачить, что никакое НЛП и рядом не стояло.

– Победителей не судят.

– Ни по одной известной статье кодекса Российской Федерации. Депутатская неприкосновенность называется, – хихикнул Сёма. – Ладно, всё равно вопрос в сторону увёл. Давай развивать, что там дальше?

Скорпион поставил чайник, приземлился за стол и продолжил:

– Во-первых, в ближайшее время нам нужны люди: учёные, строители, инженеры, техники, художники, дизайнеры, креативщики с самыми безумными идеями и проектами, пусть даже противоречащими логике и официальной науке. Главное, чтобы их идеи работали. Во-вторых, ресурсы. Семнадцати миллионов евро не хватит даже на закупку навоза. Футболисты, пинающие мячик год по полю и то получают больше.

– Двадцати одного! – поправил Сёма.

– Почему двадцати одного?

– Василий финансистов, брокеров, трейдеров и прочих биржевиков раздобыл. Ну таких, отечественных, помятых и небритых. За неделю, играя на бирже, сняли навар. Рискнул, конечно, доверяя финансы Антисистемы, но парни сработали неплохо. Идеологическая обработка прошла успешно. За здравый смысл и перспективы теперь день и ночь у мониторов готовы торчать.

– Эх, Вася, Вася. А учились вроде бы в одном классе, – вздохнул Сергий. – А что с Евгением?

– Кстати, забыл сказать. Он в последний момент, когда перевёл в Москву пять миллионов, кинул через оффшоры ещё двадцать девять. Одного бывшего отечественного олигарха опрокинул, проживающего в Англии. Личная обида у хакера на него была. Теперь деньги лежат в банке на Кипре. Но перевести можно будет, только когда оформим свой собственный банк. Как раз нужны деньги. Что там с московской командировкой? Нужны финансы для внедрения в банковский сектор.

– Значит, запиши в графу людей ещё и работников банковской сферы.

Сёма достал новый сотовый из-за пазухи, буркнул:

– Кстати, у меня номер телефона сменился, запиши. Старый я умер. Да здравствует новый Семён. Семеон «Леопард» Корпионович!

– Ты у меня не потеряешься, Корпионович, – усмехнулся Сергий. – В одной комнате жить будем. Пока новый дом не построим.

– А, ну точно, – добавил Сёма и пальцы прошлись по кнопочкам противоударного телефона, Женя ответил сразу:

– Да, Семён? – ответили там.

– Откуда ты знаешь? Я только что подключился, и то на поддельный паспорт. Фамилия «Егоров» осталась в прошлом. Я даже мечи не стал забирать из квартиры. Новые сделаю.

– Не умничай, блондин. Офис, в котором ты подключался под охраной «скорпионов». Ты даже не заметил, как девушка тебе подмигивала? Что с тобой? Можешь говорить прямо, разговоры под нашим контролем.

– Нашим? Или их?

– Не переживай, – ответили по ту сторону связи. – Техники совместили мощности трёх сотовых операторов, и кое-что доработали от себя. У нас теперь бесплатная связь и зона покрытия – Евразия. Скоро будет и весь мир, без возможности прослушивания. Правда, они об этом ещё не подозревают. Так что там у тебя за проблемы с фамилией?

– Да ничего, забудь. Слишком много правды узнал. Ты лучше скажи, операцию «опальный олигарх» продолжить хочешь? Скорп говорит, ты мало взял. У него шлюхи больше получают.

«Опальный олигарх? Мало взял? О, Род, меня же не было всего четыре дня», – подумал про себя Сергий, но не стал вмешиваться в разговор.

– Нормально взял. Просто не все нам. Чтобы не засекли, миллиарды со счетов разлетелись по всем уголкам мира по десяткам тысяч счетов. Замучаются отслеживать.

– Людям раздал? Молодец. А то привыкли один спам получать с предложением забрать денег. А теперь – конкретика.

– Многие обрадуются, заметив неожиданное пополнение, – отметил Евгений. – Олигарх на нуле, а если подтянет связи, то потребуются столетия, чтобы распутать клубок, который запутала моя программка-вирус. Так что всё нормально. Обнулили вражину.

– Лады, хакер. Себе-то хоть что-нибудь взял сверх комиссионных? Или совсем индиго?

– Да зачем? С вашей структурой я всегда успею. Вы же дали мне главное – мощности и возможность работать над тем, чем хочу. Мне больше не надо. Всё, отбой, блондин. Работы много.

Сёма отключил телефон, посмотрел на Скорпиона.

– Ну вот, с нами ещё один псих. Хы! Как мы.

Брат важно кивнул, разливая свежий, зелёный чай по высоким кружкам:

– Да, Лео, наши индиго разогнались. Даже быстрее, чем успеваем давать команды. Структура работает на автомате. Если пришло время топора, воины не будут сажать цветы. Мы только контуры обозначаем, да силовое прикрытие.

Сёма отхлебнул чая, довольно крякнул:

– Не отвлекайся. Работы ещё горы. Что там дальше?

– Так, на чём мы остановились? Ах да. В-третьих, мощности. Начнём комплекс мер именно со строительства. Выкупим акции той компании или патент на совместную работу, привлечём специалистов, запустим заводик. Кстати, чтобы привлечь побольше народу, прикажи-ка нашим аналитическим ведовстам…

– Ведомствам?

– Не, те от слова «ведомости», а у нас от слова «ведающие». Прикажи скинуть всю известную инфу по зачисткам: как, за что, кого и когда. Кидай всё в информационную сеть. Покупать свой сектор СМИ обременительно, а вот в Интернете разумные единомышленники найдутся быстро. Как от провокаторов отделять – знаешь. В любом случае информация попадёт в нужные руки. Золо со Слабо пусть локти кусают. Эмиссаров можно обыграть, но только по новой, непривычной схеме. И лучше нелогичной.

– Типа мы, вместо того чтобы скрываться и делать всё в тени, раскроем все карты? – прикинул Сёма. – Точно, не логично. Мне нравится!

– А от кого скрываться? Не сегодня, так завтра пуля в лоб за вскрытие гнойника. Ещё одна за открытие глаз. Потом контрольный и горечь правды, которую и так все знали или догадывались, но боялись сказать вслух, или говорили и получали сроки. Так что надо растормошить как можно больше людей, пока живы. Или тебе нравится жить в мире потребителей?

– Да мне уже всё равно, – отмахнулся Сёма. – Не было жизни, и не жалко. Лишь бы успеть достичь чего-то важного, дать пинка к развитию. А там в реинкарнации зачтут. Хе-хе.

Зазвонил телефон. Леопард рефлекторно щёлкнул громкую связь.

Взволнованный голос Леры покатился по кухне:

– Серёжа, Маше плохо. Я не знаю, как до блондина дозвониться. Телефон отключен.

– Да тут я, тут, – прервал Сёма. – Что с Машей?

– Экзамены, – вздохнула Валерия. – Сознание на ЕГЭ потеряла. Написала всё и потеряла.

– Вот чёрт, надо было губернатора дожать, чтобы вообще по краю отменил, – послал Сёма астральный посыл Скорпиону.

– Без паники, мы сейчас подъедем. Ждите, – Скорпион потянулся отключить телефон.

– Откуда ты знаешь, где мы? – донеслось из динамика.

– Я всегда знаю, где ты, – улыбнулся Скорпион и отключил телефон.

Сёма и сам закрыл глаза, сосредоточился на любимом образе. В солнечном сплетении вспыхнул тёплый шарик, прокатился вверх, расплылся по голове, довольно сообщил:

– Они в школьном медпункте. В её школе, – вскоре ответил он.

Скорпион исчез в комнате, спешно одеваясь.

Сёма добавил:

– Маша истощена энергетически. Странно, я с ней утром разговаривал. Была полна сил.

Сергий вернулся, отвесив с ходу подзатыльника:

– Знаю я тебя, загрузил информацией по уши. Вся энергия на обработку и ушла, инфо-вампир хренов. Сколько раз говорить, звони после того, как выспишься, а не до.

Сёма вскочил, возражая:

– Я устал от всего этого! Времени на себя нет!

– Из-за отсутствия энергии твой организм и приспособился жрякать за чужой счёт. У него выбора нет. Либо так, либо умрёт.

Скорпион стал одет по-летнему: в джинсовых шортах на ремне и светлой майке без рукавов. Накинул на плечи кожаную куртку с документами в карманах и положил руки на плечи брата.

– Вот что, Сёмка, эта неделя тяжёлой была, все иссякли. Поехали лучше на природу. И девчонок зарядим, и сами почистимся. Пару суток город без нас проживёт.

Сёма потянулся, растягивая связки, зевнул:

– Природа? Неплохо. Можно я пистолет у тебя оставлю?

– Да хоть весь арсенал.