Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Глава 17
Последнее имя

Мои слова повисли в воздухе, густом от запаха озона и застывшей ненависти. Лорд Шен и Дядя Герман обменялись взглядами, в которых не было и тени союза. Только холодная, расчетливая вражда двух хищников, делящих одну добычу. И на эту долю секунды их ненависть ко мне, наглому выскочке, который превратил их безупречно срежиссированный спектакль в кровавый балаган, оказалась сильнее взаимной неприязни.

– Взять повара! – рявкнул Герман, тыча в меня своим мясистым пальцем, похожим на сардельку. Его голос, усиленный акустикой зала, прогремел как выстрел из мортиры.

– Взять его, – почти одновременно произнес Шен. Его голос был тише, без эмоций, но от этого звучал еще более весомо. Как приговор, не подлежащий обжалованию.

Две волны вооруженных до зубов головорезов двинули на меня с противоположных сторон.

«Ну вот, босс, теперь ты популярен, – деловито констатировала Алиса. Ее голос, вернувшийся в мою голову, был бальзамом на истерзанные нервы. – Сразу два влиятельных работодателя борются за твое внимание. И, кажется, оба хотят пригласить тебя на очень короткое, но незабываемое собеседование. С летальным исходом и бесплатным полетом в один конец».

«Алиса, прекращай комментировать мою карьеру, – мысленно огрызнулся я, чувствуя, как тело гудит от боли и перенапряжения. Наноботы требовали энергии, и голод скручивал желудок тугим узлом. – Лучше придумай, как нам не стать главным блюдом на этом празднике каннибализма».

Сражаться с ними в лоб было самоубийством. Я отступал к конструкциям, поддерживающим арену. К одной из массивных декоративных колонн, которые чудом уцелели в этой бойне. Мне нужно было не просто заставить этих идиотов сражаться друг с другом. Мне нужно было дирижировать этим хаосом.

«Урок третий, „Липкие пальчики“, помнишь? – прошептала Алиса. – Стена или колонна – какая разница? Главное, чтобы было, за что зацепиться. Твои новые друзья-наноботы превратят любую поверхность в твою личную альпинистскую стенку».

Я коснулся холодной, гладкой поверхности колонны. Наноботы, словно невидимые муравьи, послушно защекотали мои пальцы. Оттолкнулся ногами и, вопреки всем законам гравитации, сделал несколько быстрых, уверенных шагов вверх по отвесному мрамору. Забравшись на высоту метров пяти, я замер, прилипнув к колонне, как гигантский, очень странно одетый паук в поварском костюме.

Отряды Шена и Германа, добежав до колонны, в замешательстве задрали головы. В их рядах прокатился гул изумления, смешанный с отборной бранью.

– Какого хера⁈ – проревел один из громил Германа, недоверчиво тыкая в меня стволом. – Он что творит⁈

«Клинки Дракона» Шена были более сдержанны. Но и они явно не ожидали столкнуться с человеком-пауком в клечатых штанах.

– Стреляйте! Сбейте этого клоуна! – заорал Герман, багровея еще сильнее от бессильной ярости.

– Босс, но это же несущая конструкция…

– Мне плевать, просто превратите его в кровавое пятно!

И тут началось именно то, на что я и рассчитывал.

Залп импульсных винтовок ударил по колонне. Куски мрамора, острые как бритва, посыпались вниз.

Но ни один из зарядов не достиг цели. Я не просто висел на колонне, я двигался – скользил по ее поверхности, как капля ртути. Мой мозг, все еще гудящий от остаточных эффектов наноботов, работал на запредельных скоростях, предсказывая траекторию каждого выстрела. Это была сложная, смертоносная геометрия, и я видел ее всю, как на ладони.

«Урок четвертый, босс: „Зеркальный щит“, – прозвучал в моей голове азартный голос Алисы. – Я только что разблокировала новый протокол. Рискованно, энергозатратно до жути, но должно быть очень весело. Просто подставь ладонь. И постарайся не промахнуться, а то вместо зеркала получишь дуршлаг».

Я подставил. В тот миг, когда очередной красный сгусток устремился ко мне, кожа на моей ладони на долю секунды потемнела, приобретая иссиня-черный металлический блеск. Она стала идеально гладкой, отражающей, как отполированное до блеска обсидиановое зеркало.

Раздался сухой, резкий щелчок. Импульсный заряд, вместо того чтобы прожечь мою руку насквозь, срикошетил от нее, изменив траекторию. И, описав изящную дугу, врезался в плечо одного из «Клинков Дракона», который как раз целился в громилу Германа.

Это было похоже на безумный, смертоносный пинг-понг, где я был одновременно и ракеткой, и столом. Они стреляли – я ловил их заряды на свои ладони, которые за мгновение до контакта превращались в два небольших, идеально гладких щита. С хирургической точностью разворачивая ладони под нужным углом, я отправлял их смертоносные «подарки» обратно. Не в тех, кто стрелял, нет. А в их врагов на противоположной стороне.

«Браво, Сеня! – восхитилась Алиса. – Ты сейчас сожжешь все калории от поварских пирожков за десять секунд, но, черт возьми, как это эффектно! Я, конечно, знала, что ты отмороженный, но чтобы до такой степени…»

– Вы куда палите, уроды безглазые⁈ – взревел один из людей Германа, когда его товарища зацепил шальной заряд «Клинков Дракона». Он рухнул на пол, хватаясь за дымящуюся рану.

В ответ прилетела еще одна очередь, уже вполне прицельная.

«Прекрасно, – одобрительно хмыкнула Алиса. – Ты превратился в самую дорогую и желанную пиньяту в этом городе».

Люди Шена, как настоящие профессионалы, начали занимать укрытия за опрокинутыми столами и вести прицельный огонь. Громилы Германа, привыкшие брать числом и наглостью, перли напролом, неся потери.

Но это была лишь прелюдия…

Дядя Герман взревел от ярости, видя, как его люди гибнут в этой бессмысленной перестрелке. Вокруг его массивной туши с гудением вспыхнул плотный, мерцающий силовой барьер. Это был явно дорогой военный артефакт, способный выдержать прямое попадание из малого орудия. Из потайных панелей на его предплечьях с шипением выдвинулись два массивных ствола плазменных пистолетов. Он стал похож на ходячую осадную башню. Злую и очень потную.

– Шен, гнида узкоглазая! Я лично вырву твой позвоночник и сделаю из него вешалку для своего нового костюма! – проорал он и открыл ураганный огонь. Шквал голубоватых плазменных сгустков полетел в сторону его оппонента.

Лорд Шен даже не шелохнулся. Он просто поднял руку. С легким, почти невесомым, презрительным жестом. И все вокруг него пришло в движение. Огромные куски бетона, вырванные из пола, обломки бархатных кресел, рваные листы металла, хрустальные осколки – все это поднялось в воздух. Они закружились вокруг аристократа, формируя смертоносный, хаотичный вихрь.

Первые плазменные заряды Германа врезались в этот щит из мусора. Бетон крошился, металл плавился, но защита держалась, поглощая удар за ударом.

– Грубая сила, – с презрением произнес Шен. Его голос, усиленный Даром, разнесся по всему залу, перекрывая шум боя. – Признак примитивного ума и плохого воспитания.

Он взмахнул рукой, и несколько острых кусков арматуры, словно управляемые копья, вырвались из вихря и полетели в Германа. Те с оглушительным лязгом ударились о его силовой барьер, высекая снопы искр.

«Так-так, дуэль титанов, – прокомментировала Алиса, транслируя мне на сетчатку данные анализа. – Барьер Германа – армейская модель „Цитадель-3“. Жрет энергию, как черная дыра, но держит прямое попадание из танковой пушки. А вот наш восточный друг – классический Кинетик В-ранга. Элегантный, мощный и, судя по его лицу, с чудовищным самомнением. Ставлю сто кредитов на то, что он победит. У Германа просто кончатся батарейки раньше, чем у Шена – пафос».

«Тогда пора немного вмешаться в ход пари, – решил я. – А то скучно становится. И опасно для моего здоровья».

Я молча наблюдал с вершины колонны, как два криминальных босса выясняют отношения. Алиса была права. Шен играл со своей жертвой, как кошка с мышью. Он не спешил. Его кинетический шторм нарастал, втягивая в себя все новые и новые обломки, превращаясь в маленькое торнадо из бетона и стали. Он швырял их в Германа, заставляя его барьер мерцать и слабеть под градом ударов. Герман яростно отстреливался, но его выстрелы вязли в этом мусорном вихре, не причиняя вреда.

Пора было заканчивать этот цирк. Если Шен победит, я буду следующим в его списке. Герман, при всей его тупости и ярости, был более предсказуем. И, что важнее, более уязвим.

«Алиса, просчитай траекторию. Мне нужно вниз», – мысленно скомандовал я.

«Есть, босс. План „Тарзан в клеточку“. Прыгай по моей команде на ту свисающую с потолка хрустальную люстру. Она чудом уцелела, видимо, ждала своего звездного часа. А с нее – на второй ярус, прямо за спину нашему ценителю тонких искусств. И не забудь сгруппироваться. Твои штаны в клеточку могут не выдержать резких движений. Не хватало нам еще одного стриптиз-шоу».

«Переживаю не за штаны, а за то, что пиксели отвалятся», – хмыкнул я.

«Не отвалятся, я им суперклей прописала, – заверила Алиса. – Давай, прыгай, пока люстра не передумала!»

Я оттолкнулся от колонны. Короткий, головокружительный полет через дымный, пронизанный вспышками выстрелов воздух. Схватился за раскачивающуюся хрустальную люстру. Тысячи осколков зазвенели, как колокольчики, приветствуя своего нового, неожиданного пассажира. Я пролетел на ней, как на лиане, над головами ошарашенных бойцов. И спрыгнул на балкон второго яруса, приземлившись мягко и почти бесшумно прямо за спиной увлеченного боем Шена.

Он был полностью поглощен своей дуэлью с Германом, который уже начал отступать под его натиском. Идеальный момент.

Я присел на корточки, приложив ладонь к прохладному мраморному полу.

«Ньютоновская ловушка. Прямо под ним. Сейчас».

Наноботы хлынули в пол, изменяя его структуру на молекулярном уровне. Шен как раз готовился нанести решающий удар. Он поднял в воздух огромный кусок бетонной плиты, собираясь обрушить его на почти обессилевшего Германа. И в этот момент пол под его ногами, до этого твердый как скала, стал вязким, как болото.

Он потерял равновесие. Его идеальная концентрация, основа его Дара, сбилась. Кинетический шторм вокруг него дрогнул и на мгновение ослабел, обломки посыпались вниз.

Этого хватило. Дядя Герман, увидев свой единственный шанс, взревел от радости и всадил в Шена всю обойму. Шквал плазменных зарядов пробил ослабевший покров и врезался в тело аристократа.

Лорд Шен закричал. Это был дикий, нечеловеческий крик боли, ярости и унижения. Его дорогой шелковый халат вспыхнул, как факел. Он рухнул на колени, пытаясь сбить с себя пламя. Дуэль была окончена. Жестоко, грязно и очень эффективно.

Но праздновать победу Дяде Герману было некогда. В оглушительной тишине, нарушаемой лишь треском догорающего шелка на теле Шена и тяжелым, хриплым дыханием самого Германа, раздался тихий, почти незаметный звук.

«Щелк…»

Сухой, металлический щелчок взводимого курка. Он был едва слышен, но в этой мертвой тишине прозвучал громче любого взрыва.

Герман замер. Его подручные, до этого праздновавшие победу, растерянно переглянулись. Оставшиеся в живых «Клинки Дракона», увидев падение своего господина, тоже застыли, не зная, что делать – продолжать бой или спасаться бегством.

А потом они начали падать.

Это не было похоже на перестрелку. Ни криков, ни вспышек выстрелов. Просто люди начали умирать. Один из громил Германа, стоявший ближе всех к арене, вдруг дернулся, схватился за горло, из которого фонтаном хлынула кровь, и беззвучно рухнул на пол. «Клинок Дракона», целившийся в него, так и застыл с винтовкой наперевес, а в следующую секунду его голова дернулась назад, словно от невидимого удара, и он осел на землю. Еще один. И еще.

Это была безмолвная, жуткая жатва. Фигура в длинном черном плаще двигалась сквозь хаос, как призрак, как воплощенная смерть. Он не бежал – он скользил, появляясь то тут, то там. Короткое, почти неуловимое движение руки – и еще один боец падал с пробитым виском. Поворот – и второй валился с перерезанной артерией. Он был настолько быстр, что большинство его жертв даже не успевали понять, что атакованы. Они просто умирали.

Лорд Шен, все еще стоявший на коленях, поднял голову. Сквозь пелену боли он увидел приближающуюся тень. В его глазах, полных ярости, мелькнул проблеск понимания. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, возможно, отдать последний приказ.

Выстрел.

Сухой, короткий хлопок старинного револьвера. Пуля вошла ему точно в центр лба, оставив маленькое, аккуратное отверстие. Тело аристократа дернулось и безвольно завалилось на бок.

Меньше чем за минуту весь зал был усеян трупами. Тишина стала абсолютной, могильной.

Дядя Герман стоял посреди этого побоища, его багровое лицо стало пепельно-серым. Плазменные пистолеты в его руках казались теперь детскими игрушками. Он смотрел на фигуру в плаще и шляпе. Та медленно, не таясь, шла к нему по усеянному телами полу.

– Стрелок! – прохрипел Герман, его голос дрожал. – Не надо! Я… я заплачу! Вдвое! Втрое больше, чем… кто бы там не! Только скажи, сколько⁈

Он бросил оружие на пол. Плазменные пистолеты с глухим стуком ударились о мрамор. Герман поднял свои пухлые, трясущиеся руки.

– Пощади, Стрелок… Я отдам тебе все! Клуб, счета, девчонок… Все забирай!

Стрелок остановился в паре метров от него. Он медленно покачал головой, и поля его шляпы качнулись, словно крылья ночной птицы.

– Деньги, Герман… – его голос был спокоен, как гладь замерзшего озера. – Не стоят профессиональной чести.

Он поднял револьвер.

– В сегодняшнем контракте… осталось последнее имя.

Герман все понял. Его лицо исказилось от ужаса. Он хотел что-то еще сказать, закричать, но не успел.

Выстрел.

Тело криминального босса дернулось, когда пуля пробила его массивную грудь. Он посмотрел на дымящуюся дыру в своем костюме, потом на Стрелка. В его глазах застыло недоумение. Он сделал один неуверенный шаг назад, споткнулся о тело одного из своих охранников и с грохотом рухнул на пол.

Тишина.

Стрелок опустил револьвер. Он стоял посреди арены, окруженный десятками трупов, как мрачный жнец, закончивший свою работу. Он медленно, почти лениво, повернулся.

И его незримый взгляд, скрытый под черной повязкой, остановился на мне.

Глава 18
Пять баллов за качество ткани

Стрелок опустил револьвер. Он стоял посреди арены, окруженный десятками трупов, как мрачный жнец, закончивший свою работу. Он медленно, почти лениво, повернулся.

И его взгляд, холодный и пустой, остановился на мне.

Я замер, все еще чувствуя фантомную боль в мышцах и гул наноботов в крови. Внутри все сжалось в ледяной комок. Вот и все. Десерт. После двух главных блюд пришло время для закуски. Для меня.

«Сеня, он… он зачистил зал за 47 секунд. Я посчитала, – голос Алисы в моей голове был тихим, почтительным, лишенным обычной иронии. – Его движения… я не смогла просчитать ни одного. Этот Стрелок… он словно еще сильнее чем в прошлый раз. Это идеальная машина для убийства».

Я медленно выпрямился, стараясь не показывать слабости, хотя ноги дрожали от перенапряжения. Раз уж умирать, то хотя бы стоя. В дурацких клечатых штанах, но стоя.

– Теперь моя очередь? – мой голос прозвучал на удивление ровно, разрезая могильную тишину зала.

Стрелок молчал секунду, чуть склонив голову набок, словно прислушиваясь к эху моих слов. Затем он медленно покачал головой.

– Сегодняшний контракт закрыт, – его голос, как всегда, был спокоен, как гладь замерзшего озера. – Твое имя в списке не значилось.

Он убрал свой старинный револьвер в потайную кобуру под плащом. Движение было плавным, отточенным, как у фокусника, прячущего карту.

– И зачем это все? – вырвалось у меня.

Он пожал плечами, и его плащ качнулся.

– Работа есть работа, – просто ответил он. – А ты… ты создал идеальный хаос. Я им просто воспользовался. Считай это профессиональной любезностью. Ты избавил меня от необходимости устраивать лишнюю суету.

Он усмехнулся – тихий, сухой смешок, который прозвучал в мертвой тишине особенно жутко.

– Не каждый день видишь, как повар переворачивает весь преступный мир с ног на голову. У тебя есть талант, Хирург. Талант к созданию проблем. Это ценное качество. По правде, ты мне кое-кого очень напоминаешь… но, возможно, это лишь совпадение.

Он усмехнулся.

Я молчал, пытаясь понять, что происходит. Этот человек, хладнокровный убийца, сейчас говорил со мной почти как с коллегой.

– Я здесь закончил, – продолжил он, и его голос снова стал серьезным, лишенным иронии. – Позволь дать совет напоследок.

Он сделал шаг в мою сторону.

– Мои заказчики… они не любят свидетелей. Особенно таких шумных и непредсказуемых, как ты. Подозреваю, они считают, что ты видел слишком много. И знаешь слишком много. Сегодня они хотели убрать двух пешек, которые вышли из-под контроля. Но теперь на доске осталась одна фигура, которая им мешает. Ты.

«Сеня, это называется „плохие новости, завернутые в очень дорогие похороны“, – прошептала Алиса. – Он намекает, что следующий контракт – наш. Нам нужно валить. В другую галактику. Прямо сейчас».

– Следующий контракт, скорее всего, будет на тебя, – подтвердил Стрелок, словно услышав мысли Алисы. – И они не будут нанимать кого-то вроде меня. Это слишком дорого и оставляет слишком много следов.

Он поднял голову, и мне показалось, что из-под полей шляпы на меня смотрят два холодных, безразличных огонька.

– В этот раз они разберутся… лично.

От этих слов по спине пробежал холодок.

– Так что будь готов, Хирург, – сказал он, и это прозвучало не как угроза, а как сухое, беспристрастное предупреждение. – Заварушка только начинается.

Он кивнул мне – короткий, почти незаметный жест уважения.

– Удачи, повар. Она тебе понадобится.

С этими словами он развернулся. Шагнул в самую густую тень под балконом, где красный свет аварийных ламп тонул в непроглядном мраке. И просто исчез.

В повисшей ледяной тишине раздался неожиданно бодрый и жизнерадостный голос Беллы. Она, кажется, окончательно пришла в себя и восприняла происходящее как продолжение шоу.

– Ой, Аргента, дорогуша! – прощебетала она, делая шаг вперед и с любопытством разглядывая напряженную сцену. – Какой у тебя… жесткий метод ведения переговоров! Это новый тренд? Так агрессивно просить о коллаборации? Мои подписчики бы обалдели! За такой контент донатят тысячами! Только, может, сначала чаю выпьем? А то мальчик сейчас в обморок упадет, и весь эффект пропадет.

Аргента медленно повернула голову в ее сторону. Даже сквозь серебряную маску чувствовался ее взгляд, полный холодного недоумения. Кажется, к такому повороту событий ее жизнь не готовила.

Стримерша, не замечая ледяного молчания, продолжала свою тираду. Она достала из крошечной сумочки помаду и начала подкрашивать губы.

– Кстати, я оценила твой прыжок, дорогуша. Очень эффектно. Почти как мой «Падение Богини», но без трагизма. Нам надо будет это обсудить… Может, запустим свою линию боевой косметики? «Аргановое масло и Аргента» – звучит же! Водостойкая тушь, выдерживающая апокалипсис… и слезы бывших!

Аргента не стала больше слушать. Она просто подняла руку в серебряной перчатке. Ее модулированный голос прозвучал тихо, но от него повеяло арктическим холодом.

– Твой эфир окончен. Пора на профилактику.

Это не было физической атакой. Просто слово. Но Белла вдруг замерла с открытым ртом. Ее ярко накрашенные губы так и застыли в удивлении. Глаза, до этого полные веселья, остекленели, потеряли фокус. Она тихо вздохнула. Затем медленно, почти грациозно начала оседать на грязный бетонный пол, словно кукла, у которой перерезали нитки.

Витек и девушки в ужасе отшатнулись.

– Она… она ее убила? – прошептала Шпилька, прижимая руку ко рту.

Барс шагнул вперед. Он прикрыл Витька своим телом. Его лицо оставалось спокойным, но мышцы напряглись.

– Чего ты хочешь? – его голос был ровным и твердым. Голосом человека, который не боится смерти.

Аргента посмотрела на него почти с уважением: этот человек был вырезан из другого, более прочного материала, чем все остальные в этом гадюшнике.

– Ты не из их стаи, Барс. Я это вижу. Уйди с дороги… и живи спокойно дальше. Я не хочу причинять вред солдату.

Барс криво усмехнулся.

– Я не выбираю стаю. Я плачу долги. Он спас мою шкуру. Теперь моя очередь.

– Очень благородно. И достойно уважения, – констатировала Аргента. – Но твоя верность достойна лучшего применения.

Она рванулась вперед, превратившись в стремительное размытое пятно. Барс успел среагировать. Вокруг него вспыхнул силовой щит, блокируя первую атаку. Раздался глухой, гулкий звук. Но Аргента не отступила. Она нанесла серию коротких, почти невесомых ударов по его защите. Не пытаясь пробить, а ища слабое место, точку напряжения.

– Ты храбрый солдат, Барс. Жаль, что твою верность вложили не в то дело. Ты не заслуживаешь участия в этом фарсе.

Ее пальцы в серебряной перчатке нашли то, что искали. Короткий, точный тычок в едва заметную вибрацию на его покрове. Силовой щит, до этого казавшийся непробиваемым, замерцал и погас, как перегоревшая лампочка. Прежде чем Барс успел восстановить защиту, она нанесла еще один удар. В точку на шее, под ухом. Он замер. Его глаза удивленно расширились. Затем он тяжело рухнул на колени, а после – лицом на бетонный пол.

Лиса и Шпилька не растерялись. Страх в их глазах сменился звериной яростью. Они обе, профессиональные соблазнительницы, шагнули вперед и… синхронно атаковали с двух сторон. Лиса с пронзительным визгом бросила в Аргенту свою дорогую сумочку, как гранату. Шпилька, воспользовавшись заминкой, уже была рядом, ее острый, как стилет, каблук целился в висок серебряной воительницы. Их движения были быстрыми, отточенными, как у уличных хищниц.

Аргента лишь презрительно фыркнула. Она легко отбила летящую сумочку. Затем, вместо того чтобы уворачиваться, сделала шаг вперед. Она перехватила ногу Шпильки, развернула ее и с силой толкнула. Шпилька, потеряв равновесие, врезалась прямо в Лису, которая как раз заходила для атаки.

Два коротких, почти небрежных движения руками. Две головы с глухим, тошнотворным стуком столкнулись друг с другом. Девушки, издав тихий стон, мешками рухнули на пол рядом с телом Барса, образовав очень дорогую и очень бессознательную кучу-малу.

– Даже у паразитов есть когти. Жаль, что это все, что у вас есть. Хороши лишь для того, чтобы царапать мебель.

Остался только Витек. Он стоял один посреди склада, заваленного наподвижными телами. Его малиновый пиджак в багровом свете аварийных ламп казался пропитанным кровью. Ужас в его глазах боролся с отчаянием. Он развернулся и бросился бежать вглубь склада, спотыкаясь о разбросанные ящики и выкрикивая что-то нечленораздельное.

Аргента не погналась за ним. Она просто шагнула. Один-единственный, плавный шаг, и она оказалась прямо перед ним, отрезая путь к отступлению.

Витек в ужасе отшатнулся. В его руке все еще была ржавая монтировка. Это был последний довод, последняя надежда. Он с диким, отчаянным криком замахнулся и ударил.

Аргента легко, почти лениво, перехватила монтировку за сантиметр до своей головы. Пальцы в серебряной перчатке сомкнулись на ржавом металле. Рывком она выхватила монтировку из его рук.

С тихим, скрежещущим звуком, словно это был пластилин, она согнула монтировку в причудливый узел. И небрежно отбросила ее в сторону. Металлолом с лязгом ударился о контейнер.

– Эй, полегче, принцесса! – выпалил Витек. От страха его обычная наглость вернулась с удвоенной силой. – Этот узелок тебе не идет! Испортила хорошую вещь!

Аргента не обратила внимания на его слова. Она нанесла первый удар. Короткий, точный, в солнечное сплетение. Витек согнулся, из его легких вышибло весь воздух. Второй удар – в основание шеи. Он рухнул на колени, хватая ртом воздух, как рыба. Третий удар – ногой в грудь. Не сильный, но унизительный. Он отлетел назад и растянулся на грязном полу, рядом с лужей какой-то маслянистой жидкости.

Он попытался подняться. Снова и снова. Но его тело не слушалось. Аргента подошла и наступила ему на грудь своим изящным серебряным сапогом. Она смотрела на него сверху вниз. Не как победитель на проигравшего. А как ученый на подопытное насекомое. Насекомое, которое ее сильно разочаровало.

– Посмотри на них, – Аргента кивнула на бессознательные тела его спутников. Ее голос был полон ледяного разочарования. – Солдат, верный своему долгу. Даже эти… кокетки, одержимые блеском и пустотой. В них больше достоинства, чем в тебе. Ты – обычный бандит, мелкая крыса из Нижних Кварталов, немногим лучше тех же «Клинков Дракона». Я же – одна из немногих истинно благородных. Я знаю, как распорядиться этой силой во благо всего человечества. Отдавай капсулу. Куда ты ее спрятал?

Витек сплюнул на пол кровавой слюной и рассмеялся. Хрипло, надсадно, но искренне.

– Благородная… – протянул он. – Слышь, ты, консервная банка! Я ничего не понимаю в твоем сраном благородстве! И в высоких материях! Я простой парень с района. И знаю только одно…

Он с трудом поднял голову, глядя ей прямо в непроницаемые визоры маски.

– Я дважды подвел своего друга. Сначала, когда отправил его драться против Титана. А второй раз сегодня, когда проиграл все бабки. Третьего раза не будет. Поняла, кукла? Убей меня, если хочешь. Сожри мою печень, если у тебя такие аппетиты. Капсулу ты не получишь.

Аргента помолчала. Ее сапог чуть сильнее вдавился в его грудь.

– Глупо. Очень глупо умирать за чужие игрушки, Виктор.

– Это не игрушка, – хрипел он. – Это слово, которое я дал другу. Единственное, что у меня осталось. Кроме этого шикарного пиджака. И если ты его порвёшь, сучка, я тебя с того света достану.

Аргента опустилась на корточки. Ее рука в серебряной перчатке быстро, почти бесцеремонно, начала шарить по его карманам. Внутренний, боковые, задние… Она проверяла все. Ничего. Капсулы не было.

Ярость, холодная и острая, пронзила ее. Она схватила Витька за воротник пиджака и с силой встряхнула.

– Где она⁈ – ее голос сорвался, потеряв свою ледяную невозмутимость. – Куда ты ее дел, крыса⁈

Она занесла руку для удара. Чтобы ударить его по лицу. Сильно.

– Что, не получается, да? – Витек издевательски улыбнулся сквозь боль и кровь. Его глаза горели безумным, отчаянным блеском. – Что же это за благородная сударыня такая, которая готова забить до смерти простого парня из-за какой-то хреновины? Не сходится, да? Твой красивый образ трещит по швам, а, принцесса?

Ее рука, занесенная для удара, застыла в воздухе. Его слова попали в цель. В ту самую брешь в ее идеальной броне из самоправедности и высоких целей. Она смотрела на него, на этого жалкого, избитого, но несломленного паренька в нелепом малиновом пиджаке. И что-то внутри нее дрогнуло.

Она боролась с собой. С тем голосом, который говорил ей, что цель оправдывает средства. И с другим, тихим, но настойчивым, который шептал, что она превращается в тех, кого презирает.

С глубоким, почти судорожным вздохом она разжала пальцы. Витек, словно мешок с картошкой, рухнул обратно на пол, тяжело дыша. Он смотрел на нее снизу вверх. С удивлением и непониманием.

Эта пафосная цыпочка его пощадила!

Аргента уже собиралась что-то сказать. Возможно, что-то важное. Что-то, что могло бы изменить все. Но в этот самый момент весь мир вокруг них содрогнулся…

Сначала это был тихий, почти подсознательный гул. Он шел не из динамиков, не из коридоров. Он шел отовсюду и ниоткуда, проникая сквозь бетон, сталь и саму ткань пространства, заставляя вибрировать пломбы в зубах.

– Это что, какой-то элитный клубный басс, о котором я не в курсе? – нервно съязвил Витек, пытаясь подняться на дрожащих ногах. – У нас на районе за такую музыку диджею ломают пульт. И пальцы.

Гул, проигнорировав его критику, начал нарастать, превращаясь в протяжный, скрежещущий звук. Словно кто-то пытался завести старый, космических размеров двигатель на плохом топливе. Или будто сама реальность скрипела, как несмазанная дверь в преисподнюю.

Пол под ногами мелко задрожал, как от озноба. С потолка посыпалась пыль, тонкой серой вуалью оседая на бессознательные тела.

Затем склад тряхнуло с такой силой, что один из пустых контейнеров с оглушительным грохотом завалился на бок, подняв облако многолетней пыли. С верхних мостиков посыпались снопы искр от лопнувших кабелей. Красные аварийные огни замигали еще яростнее, погружая сцену в хаотичный, дергающийся багровый свет, как на самой жуткой дискотеке во вселенной.

Аргента резко выпрямилась. Вся ее аристократическое высокомерие, вся ее одержимость наноботами – все это испарилось в одно мгновение. Ее голова дернулась вверх, словно она пыталась расслышать что-то за пределами человеческого восприятия.

– Уходим, – ее голос был теперь не ледяным, а острым, как осколок стекла. – Немедленно.

Она больше не смотрела на Витька. Она не думала о капсуле. Приоритеты сменились с абсолютной, хищной скоростью. Сорванный турнир – это проблема. Армия восточных киллеров – неприятность. Но этот звук… этот звук был предвестником конца игры. Для всех.

Не теряя ни секунды, она подняла руки. Из ее ладоней хлынули потоки жидкого, мерцающего серебра. Это были не веревки, а ленты из застывшего света. Лассо, сплетенные из лунного света и крайнего раздражения.

Они, словно живые, метнулись к лежащим на полу телам. Одна лента с хирургической точностью обвила бессознательного Барса. Вторая – Беллу, которая во сне что-то пробормотала про эксклюзивный промокод и падение охватов. Третья и четвертая подхватили Лису и Шпильку.

Энергетические путы с тихим шипением затянулись, поднимая тела в воздух. Барс, Белла, Лиса и Шпилька, связанные вместе, превратились в гротескную, парящую в воздухе скульптуру из дорогих тканей, силикона и бессознательного благородства. Это было похоже на очень странный, авангардный арт-объект под названием «Конец вечеринки». Хаотичная пиньята из тел и одна очень разгневанная аристократка.

Последняя серебряная лента метнулась к Витьку.

– Эй! Ты чего творишь, консерва благородная⁈ Я тебе не багаж! Не дамская сумочка! – заорал он, пытаясь отмахнуться.

Лента не обратила на его протесты никакого внимания. Она цепко обвила его пояс и с силой притянула к остальной группе. Бесцеремонно втиснула его в эту живую, бессознательную кучу.

– Всем молчать. Дышать через раз, – бросила Аргента через плечо. Стиснув зубы от напряжения, она рванула с места, таща за собой свой импровизированный «багаж».

Она неслась по коридору, как серебряный метеор. Грохот извне становился все громче, все более пугающим. Стены ходили ходуном. Витек, зажатый между мощной спиной Барса и… чем-то мягким и определенно дорогим от Беллы Бомшелл, пытался что-то сказать. Он открыл рот, чтобы высказать все, что он думает о таких методах эвакуации, но в этот момент Аргента резко свернула за угол.

Парящая конструкция из тел качнулась. И его лицо оказалось плотно прижато к обтянутым в шелк ягодицам то ли Лисы, то ли Шпильки. А то и самой Беллы…