Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Ноутбук загрузился после масштабного обновления системы, рабочий ящик высветил четыре с половиной тысячи непрочтенных писем и кучу уведомлений из календаря о встречах с истекшими датами. Рассылки – долой, сообщения для членов правления и с общего ящика службы безопасности – тоже. Остается пересланное моим ассистентом плюс письма лично мне. Среди них красных и важных – половина, хотя на самом деле ни одного. Было бы что срочное, выдернули бы из отпуска. Итого шестьсот штук. Уже легче, за сегодня реально просмотреть.

Кот с требовательным мявом сиганул с окна на стол и растянулся у ноутбука, намекая, что он гораздо лучше каких-то писем. Хорошо устроился. Хозяек двух кошачьих гостиниц довел ором и воплями, пришлось оставить здесь. В офисе ему почему-то нравилось, правда, дальше моего кабинета он ходил редко, разве что в приемную и поохотиться на Принцессу. Маэва предлагала его в штат оформить и выдать звание лучшего сотрудника – единственный летом всегда на месте.

Я просмотрел от силы пару писем, когда зазвонил телефон. Кейн, из соседнего кабинета. Поприветствовал и пожаловался оскорбленно:

– Я пытался зайти. Твоя адская гончая меня развернула, сказала – не назначено. Не сдавалась ни в какую. Особо настойчивым головы откусывает?

– Таких случаев пока не было.

– Будут! – душевно пообещал он. – А я, между прочим, по неотложному делу.

– Заходи.

Я закрыл ноутбук, чтобы кое-кто пушистой филейной частью на клавиатуру не уселся набирать неожиданные ответы, и вышел за дверь – в приемную. Ада сидела за столом в любимой позе, закинув ногу на ногу и качая острым носком туфли. Оторвалась от монитора, вопросительно приподняла бровь.

– Не, ну ты сам просил никого не пускать. Исключения только для Микеша!

Мимо нее никто не пройдет. Помогло смириться с переездом на верхний общий этаж и новым кабинетом, в котором масса лишнего. Впрочем, кот так не считает.

– Кстати, еще Колвен к тебе рвался, – доложила Ада, накручивая на палец выбившуюся из строгой прически прядь. – Подозрительно пах валерианой. Надо было впустить, хм-м-м…

– Не надо.

Полагаю, в его визите и состоянии то самое неотложное дело виновато. В приемную завернул Кейн с видом победителя. Бросив ехидный взгляд на Аду, прошествовал в мой кабинет. Она невозмутимо застучала по клавиатуре. Идиллия.

Солнце светило прямо в окно, прочеркивая сквозь жалюзи длинные полосы от подоконника до стены. Кот лежал на ноутбуке, лениво дергая ухом. Недовольно покосился на Кейна, занявшего его кресло.

– В общем… – поерзал тот, устраиваясь. – Наша звезда хочет в штат. Колвен собирается взять. Вот.

Неотложно, хоть неотложку вызывай. Зимой долго думали, что делать с теми, кто заработал пять предупреждений. В клинике держать – не вариант, выпускать – тем более. Решение нашлось, очевидное донельзя. Нет дара – нет проблем. Есть блок – считай, нет дара. Мария со своими пятью предупреждениями готова была любой ценой получить свободу, и в прошлом, как выяснилось, не из праздного любопытства донимала Эвиту Васкес. Блоки изучала, и поняла, как их ставить. Вместе с Нордовским рецептом для глубокой отключки работало прекрасно, никаких энергообменов не требовалось. Вебер отправился обратно в Америку безобидным членом общества. Можно не волноваться, снимались блоки в разы сложнее, чем ставились. С тех пор в том же духе и продолжали. Быстро она сориентировалась.

– Аргументы «за», – торопливо озвучил Кейн. – Марию ничего кроме исследований не интересует, будет проводить их под нашим контролем. Там поле непаханое… Мотив у нее железный, личное не мешает. Свои ее и так люто ненавидят.

Причем давно. Репутации Марии мало что способно было навредить. Отчего-то для эсперов решивший пустить их в расход Норд – всего лишь заблуждался, а та, что в последний момент кинула – последняя сволочь. Логику искать бессмысленно.

– Аргументы против, – вздохнул Кейн. – Она понимает, что нужна нам, и наглеет.

– Поставьте ей условие, пусть научит кого-то еще. Сразу перестанет давить собственной уникальностью. И мозги включит в том направлении, что самой те же санкции грозят, если возьмется за старое.

– Научит кого?…

– Не ко мне вопрос. Колвену лучше знать, кто с ним работает.

Кейн задумчиво нахмурился. Почесал затылок и признался:

– Вообще он очень просил тебя как-нибудь уговорить, а теперь даже неловко у него обещанное место на парковке забирать…

– Ничего неловкого не вижу.

Он улыбнулся – до ушей, вскочил с кресла под бдительным взглядом кота, явно переживающего за сохранность своих владений. Вечером будет дома, где нет таких проблем. И есть кому погладить.

– Ты всю неделю тут? – спросил Кейн уже у двери. Дождавшись утвердительного кивка, уточнил: – А следующую?

– На выходных – нет.

* * *

Лера

Лучи прожекторов кружили в густом мраке зала, наползая на подвижные фигуры людей и окутанную дымом сцену, скользили по стенам, убегали под бездонный потолок, танцуя и замирая, распадаясь веером и собираясь вновь, чтобы незамедлительно превратиться в сотню разноцветных огней. Музыка не лилась – выплескивалась. Погружение с размаху, и волны, волны, волны, аж укачивало. Бешеный темп, яркие вспышки света и восторга. Красиво, до головокружения. Ох, черт… Я вцепилась в поручень балкона, вдыхая душный воздух. Клуб зарябил безо всяких эффектов, вот она – плата за потерянный на мгновение контроль. Сзади придержали за талию, будто я действительно собиралась падать. Нет, благо, балкон достаточно далеко от основного скопления народа. Очередная песня кончилась, зал взорвался аплодисментами и визгом. Удивительно, но мне здесь даже нравилось. Немного.

– О чем они пели? – Я откинулась назад, пристроив голову на удобном плече. – Не понимаю…

– Хорошо, – отозвался Феликс многозначительно, – что не понимаешь.

Ясно… Впрочем, племянник у него милый. И животных, наверное, любит, раз группе в честь бобров название придумал. На мать похож, и жестикулирует так же щедро, считая, что мне сразу все понятно станет. Я порывалась чуть-чуть выучить чешский язык, чтобы не гадать каждый раз, о чем речь идет. Но Феликс отговорил единственной фразой: «Тогда тебе придется с ней разговаривать». Намек я уловила. Да и хватит с меня этого ужасного французского… Дурацкая третья группа, чтоб ее в аду для глаголов как следует проспрягало! С Евой я и дальше общалась, ориентируясь на богато фонтанирующие эмоции и неопределенно пожимая в ответ плечами. В общем, можно было сказать, что отношения с его родственниками у меня складываются замечательно.

Пространство заполнило нетерпеливым свистом толпы, потекла музыка. Медленный, мягкий проигрыш, глухой барабанный рокот. О, что-то медленное! Относительно… Виски предательски сдавило, отмеренные полчаса истекли. Был вариант загасить дар на пару дней, но лучше уж потерпеть. И я обещала Паше, что утром подправим тот мир с курортными джунглями. Надо бы пореалистичнее, работы невпроворот. Он считает, что раз мы все развалили, нам и восстанавливать. Пустой Поток – грустное зрелище, а естественным путем застроят его нескоро. Пришлось брать роль создателей-первопроходцев. Признаться, занятие увлекательное, и Артем часто помогает. Вот у кого впечатляющая фантазия! И на миры хватает, и на новую серию комиксов. О летающих книгах-транформерах, маскирующихся под учебники…

Песня прервалась неожиданно, у солиста на сцене отключился микрофон. Недолго думая, позаимствовал у бэк-вокалиста. Публика отозвалась смехом и рукоплесканиями. Прокатились тугие вибрации, воздух предупреждающе навалился.

– Кажется, все, – призналась я, и не надеясь переорать громкую музыку.

Однако услышали. Поддерживающая рука на спине, разворот к лестнице, мельтешение ступеней. Безлюдный коридор, накинутый на плечи плащ, двери второго, отдельного выхода. Черное небо без просветов звезд, жадные глотки свежего воздуха. Подсвеченное фиолетовым здание метало в темную высь лучи, набережная сияла. Вода, лениво колыхаясь, отливала всеми цветами радуги. Рона или Сона? Опять путаю… Лион мне нравился лабиринтами извилистых улиц и каштановыми аллеями, а в особенности ночной подсветкой. Забавная эта Швейцария, несколько часов на машине – и ты в любой соседней стране.

Феликс набрал племяннику сообщение, что мы ушли раньше, не выдержав ударной дозы креатива, в моем кармане завибрировал телефон. Комментарии к выложенной час назад фотографии клуба. «Вышла из зоны комфорта и заблудилась?!» – вопрошала Соня три раза подряд. Интернет в ее глуши ни к черту. «Ты бы знала, кто там сегодня играет!» – отвечал ей Влад, добавив истерично ржущих смайлов. Да, пожалуй, странноватый переход после фотографии Парижской консерватории, куда мы заезжали проведать одну очаровательную девочку. В виолончелях я разбиралась мало, оценить не могла, но играла она так вдохновленно, что от перехваченных эмоций замирало дыхание.

– Поехали домой? – спросила я, поздно сообразив, что не добавила «к тебе». – Это недалеко?…

Вообще-то я собиралась улететь еще на прошлой неделе, но стоило подумать о самолетах, как желание резко пропадало… Именно о них, да. Билет был на завтрашний вечер. И почему поезд Базель– Москва совсем отменили?… А в дом, кстати, вполне можно было влюбиться, хотя бы за вид на озеро. И за большие окна, из-за которых было много воздуха и света. Кстати, в холле я переставила кресла и столик местами. Стало лучше.

– Всего два часа езды, – Феликс кивнул на парковку. – Главное, вернуться до завтрашнего вечера. Там явится Ланс с тобой знакомиться.

– Точно… – Я шагнула к парапету набережной, вглядываясь в набегающие на берег волны. – Опять билет менять…

– Сдай его обратно, – сказал он.

Гонимая ветром волна шумно разбилась, расплескав подсвеченные цветные брызги. Тут же накатила другая, новая, еще и еще. Некоторые пути дают шанс остановиться здесь.

Кирилл Теслёнок
Протокол: Новый Архимаг

Глава 1
Прятки через Эпохи

– Яр, ты забываешься, – Серафима мягко коснулась моей руки. Её глаза цвета расплавленного серебра тревожно блестели. – Я всегда была на твоей стороне, но…

– Даже когда я по пьяни перепутал координаты и телепортировал резиденцию Совета на орбиту чёрной дыры? – улыбнулся я, глядя в большое панорамное окно. Взгляд скользнул по барханам бескрайней пустыни.

Она закатила глаза.

– Яр…

– Да-да, Фима?

– Ты, безусловно, умеешь и знаешь такое, от чего у членов Совета волосы стоят дыбом уже которое тысячелетие… Но…

– Да ладно, – скромно сказал я. – Сейчас по сути я обычный сторож на складе. Сижу тут себе, кофе гоняю, новости читаю…

– О да… – вздохнула Серафима. – Обычный сторож на складе… складе, чье содержимое может разнести пол галактики…

Краем глаза я увидел, как консоль замигала красным. Седьмой подуровень снова фонил. Не критично, но…

– Алиса, – позвал я, коснувшись пальцем синего кристалла на консоли. – Что у нас по «Пушистику» на седьмом? Его многомерное сиятельство хочет отложить очередной экзистенциальный «подарочек»? Или можно пока расслабиться?

Рядом с тихим шипением статики возникла синяя голограмма. Девушка в облегающей униформе, с идеальной фигурой модели. Символ бесконечности на ее плече ненавязчиво намекал, что рабочий день опять будет ненормированным.

– Архимаг, шанс побега сущности класса «Омега» – менее 0,0000001%, – ровно произнесла она. Её голос легким эхом разносился по залу. – Рекомендую минимизировать паранойю. Кофеин-стимулятор?

– Пожалуй. Дозировка «Ещё один день в нашей дурке».

В руках девушки возникла реальная кружка дымящегося кофе. На кружке красовалась надпись: «Архимаг – не титул, но диагноз». Я ощутил приятный терпкий аромат.

– Кофеин-стимулятор синтезирован. Вероятность побочных эффектов в виде желания захватить мир – 0,75%, – она протянула мне кружку.

– Что ж, рискнём. Не сильно выше шансов на нормальный обеденный перерыв.

Я сделал глоток… М-м-м, великолепно. Да, примитивно. Да, из древности. Но в этой примитивности и есть вся соль. Никаких тебе квантовых флуктуаций вкуса или адаптивных ароматизаторов. Просто честный, горький, обжигающий пинок под зад, который говорит: «Проснись, архимаг, вселенная сама себя не спасет. А у Совета опять совещание по поводу цвета салфеток в столовой».

– Опять пьешь эти примитивные напитки из древности… – сердито пробубнила Серафима, поправив платиновый локон. Её одеяние из жидкого серебра подернулось рябью, словно передавая настроение хозяйки.

Я повернулся к ней и широко улыбнулся. Фимка с самой юности любила казаться серьезной и важной. Каждый раз, когда она злилась, её личико выглядело особенно мило.

– Что поделать. Старые привычки, – я сделал ещё один глоток. – Хочешь, Алиса и тебе приготовит?

– Ты же знаешь, Совет этого так не оставит… – тихо сказала Серафима, глядя на меня словно бы даже немного обиженно.

Я опустил глаза на дымящийся напиток. Интересно, это она про употребление кофе или же…

– Напоминаю, господин первый архимаг, что директива Совета Первых запрещает оральное употребление примитивных напитков из ранней Первой Эпохи. Особенно лицам вашего ранга, – голос Алисы воплощал бюрократическое равнодушие.

О-о-о-о, и мой верный ИИ туда же…

– Раз Совету так не нравится оральное употребление, есть их любимая ректальная альтернатива… пусть свою директиву скрутят трубочкой и туда засунут, – лениво произнес я. – Алиса, код «К черту официальщину».

– Принято, босс. Отключаю модуль «Секретарша», загружаю «Шпильки и Сарказм 2.0».

Голограмма Алисы едва заметно дрогнула. Униформа мигнула и пропала, ее сменил топик и короткие шорты. Идеальная осанка стала чуть расслабленнее, а в безупречно смоделированных глазах мелькнул живой огонёк.

– Опять терки с Советом, босс? – она села прямо на воздух, с улыбкой подперла кулаком щеку. – Нарушил директиву «Не трогай вселенную, она сама как-нибудь развалится»?

– Просто я всё ещё дышу без их письменного разрешения, – я усмехнулся и отхлебнул ещё кофе. Живой голос Алисы действовал лучше любого стимулятора. Я вернулся назад к консоли и принялся изучать показатели.

Серафима смерила Алису оценивающим взглядом с ног до головы.

– А тебе идёт этот… – она сделала неопределённый жест рукой, – … расслабленный дресс-код. Боюсь только, как бы наш Яр окончательно не забыл про работу, глядя на такую красоту.

– Я многозадачная, Фима, – хмыкнула Алиса, посылая Серафиме воздушный поцелуй. – Могу и глаз радовать, и Вселенную от коллапса удерживать. Хотя второе получается чуть чаще, благодаря нашему боссу.

– Как думаешь, он когда-нибудь успокоится? – со вздохом произнесла Серафима, скорее риторически.

– Сомневаюсь, Фима, – Алиса подмигнула. – Для него спокойствие – это как для кошки пылесос. Естественный природный враг. К тому же, кто тогда будет развлекать Совет своими выходками? Они же зачахнут от скуки.

Серафима снова повернулась ко мне, глядя изучающе. Я продолжал колдовать над консолью, сверяя показатели.

– Так значит, твой ответ – нет? – тихо спросила она.

Я отставил кружку и подошёл к ней.

– Конечно, нет, – я покачал головой. – Я две тысячи лет латаю дыры в мироздании. Теперь они решили, что опыт – это пережиток прошлого?

Серафима поджала губы. В её взгляде читались сомнения, но и что-то ещё… решимость?

– Фима… – я покачал головой. – Ты же помнишь прошлый инцидент? Каждый раз, когда кто-то думал, что сможет контролировать эти силы…

– Но это было раньше! – она перебила меня, в её глазах вспыхнула страсть. – У нас теперь лучшие протоколы безопасности, новые технологии сдерживания. Не те примитивы, что тысячу лет назад…

Я молча смотрел на неё. Серафима была моим лучшим стажёром, потом коллегой, потом… даже кем-то большим. Я видел, как она росла, как училась понимать опасности, которым мы противостоим. И теперь…

– Яр, – Серафима приблизилась, глядя на меня снизу вверх. Её голос стал почти интимным. – Пожалуйста… Я не прошу тебя отказаться от всего сразу. Просто… позволь Совету провести аудит. Определить, что действительно опасно, а что можно использовать во благо. Ты ведь доверяешь мне?

Она закусила губу. Точь-в-точь как тогда, давным давно, когда мы…

– Конечно, доверяю, – я вздохнул. – Но не Совету. Фима, ты же видела отчеты. Когда мы в последний раз выпускали что-то из Хранилища? Десятилетие назад? И что случилось?

– Звездная система Каллиопы, – тихо произнесла она. – Но это была ошибка в расчётах…

– Четыре миллиарда жизней, – жёстко сказал я. – Четыре миллиарда, Серафима. И это была всего лишь «безопасная» технология терраформирования.

Она отвернулась, но я видел, как сжались её кулаки.

– Я понимаю твои страхи, – произнесла она наконец. – Но нельзя же вечно прятаться за принципом «не трогай, а то сломаешь». Мы обязаны рисковать. Ради тех, кто ещё может быть спасён.

– Обязаны кому? – спросил я тихо. – Совету? Или тем четырём миллиардам, которые уже не выскажут своё мнение?

В зале повисла тяжёлая тишина. Алиса нервно поправила несуществующую прядь волос.

На консоли резко вспыхнул ярко-красным индикатор защитных систем. Раздался короткий, едва слышный писк.

– Что там с обновлением защиты? – спросил я Алису, отвернувшись от Серафимы. – Есть подводные камни или можно выдохнуть до обеда?

– Подводные камни – это вчерашний день, босс. Сегодня у нас доставка проблем авиапочтой, – её глаза на миг утратили привычный цвет, став похожими на вращающиеся туманности. – Система только что засекла неопознанные объекты, две штуки. И летят они так, будто им совершенно плевать на правила воздушного движения. И даже предупредительные выстрелы.

– Покажи, – приказал я, поставив кружку на стол.

Перед нами развернулось изображение пустыни. Две черные точки стремительно неслись к огромному пирамидальному комплексу, висящему в воздухе. Его грани, казалось, бросали вызов законам геометрии, уходя в многомерное пространство.

Моё Глубокое Хранилище.

– Будут через… пару минут, – Алиса глянула на радар. – Приготовить гостям чай? Правда, все наши печеньки я скормила Пушистику…

– Пока не ясно, что готовить – чай или… что поубойнее, – я хмуро глядел на радар. – Главное, чтобы не разбудили Его Многомерность. От незваных гостей у Пушистика изжога. Проветривай потом планету после его несварения…

Внезапно голограмма Алисы моргнула. Точки пропали с экрана, словно их и не было.

– Ой… Проникновение! Попытка перехвата управления! – всполошилась она. – Кажется, кто-то решил вломиться сразу через окно… вернее, через наш фаервол!

Я нахмурился. Невидимые нити вторжения пытались опутать систему. Но мои пальцы уже танцевали в ответ, сплетая в воздухе замысловатые фигуры и уравнения.

Но что-то странное… Вторженцы действовали на удивление эффективно, их атаки были точны и безжалостны. Словно они играли на уже знакомой им доске, где все мои ходы были просчитаны наперед. Защитные протоколы грозили коллапсировать в любой момент.

Двери зала с шипением открылись. Дюжина фигур в массивной черной броне вломились в помещение.

Я узнал их сразу. Гвардия Совета.

Вокруг меня вспыхнул лазурный покров, накрыв консоль и Серафиму. Я сжал пальцы, концентрируя энергию. На ладони вспыхнул ослепительный шар чистого, яростного света. Воздух вокруг него затрещал, заряженный первозданной мощью.

Секунда – и снаряд, сорвавшись с моей руки, врезался в ближайших гвардейцев. Поток слепящей энергии разметал их, словно кегли. Бронированные тела с глухим стуком отлетели к стенам. В воздухе запахло озоном и раскалённым металлом.

– Алиса! – крикнул я, отбивая покровом пару ответных выстрелов. – Подготовь для Фимы протокол побега!

– Яр! – донесся из-за спины возмущенный крик Серафимы. – Не смей считать меня слабой! Я с тобой!

– Выполнять! – рявкнул я, не оборачиваясь.

Гвардейцы, оправившись от первого шока, перегруппировались и открыли плотный огонь. Энергетические разряды застучали по лазурному покрову, высекая снопы искр. Я создал энергетического двойника и выпустил его за пределы покрова. Он двигался с невероятной скоростью, уклонялся от одних выстрелов и отражал другие щитами искривленного пространства.

Двойник вихрем ворвался в строй, разбрасывая гвардейцев как сломанные игрушки. Одного подбросил в воздух мощным телекинетическим ударом, другого опутал сгустком энергетических нитей.

Воздух трещал от магических разрядов, пол был усеян обломками брони и дымящимися следами от выстрелов. Спустя пару мгновений из дюжины нападавших на ногах осталось лишь двое. Оба с ужасом смотрели на меня.

Я молча протянул руку к одному из них. Невидимая сила сдавила гвардейцу горло и подняла его в воздух. Он захрипел, беспомощно болтая ногами.

– Кто вас послал? – ледяным тоном спросил я, глядя ему в глаза. – Совет?

– Арх… хима… – прохрипел гвардеец, но в его глазах плескался животный страх. – С-совет… при…

Я не успел его дослушать.

Яркая серебряная вспышка позади. Удар неимоверной силы прямо в спину. Меня всего пронзила такая острая боль, что перед глазами полыхнуло белым. Лазурный щит, прикрывавший меня и Серафиму, с оглушительным треском рассыпался на мириады осколков. Следом за ним сгинул и энергетический двойник.

Нейроимпланты, вживлённые в мой мозг и нервную систему, начали плавиться, посылая хаотичные импульсы боли по каждой клетке. Я выпустил гвардейца, и тот рухнул на пол. Сам я тоже упал, сильно ударившись лицом о твердую поверхность. Дыхание перехватило…

– Говорила же, Яр, – раздался сзади голос Фимы. Холодный, как Северное Сияние. – Не смей считать меня слабой.

С трудом повернув голову, я увидел Серафиму. В её руке горело яркое, пульсирующее серебряное пламя. То самое, которое только что прожгло мою защиту и едва не разорвало меня на части.

– Лицо попроще, Яр. Твоя приверженность этим «не трогай, а то сломаешь» принципам стала… ну, знаешь, слишком раздражающей, – небрежно произнесла она.

Она… она нанесла мне удар в спину. Я прикрыл её своим покровом, чтобы Фиму не задел шальной выстрел… и она хладнокровно воспользовалась этим.

– Фима! – отчаянно закричала Алиса. Её голограмма дрогнула, обычно спокойные черты моей ИИ-помощницы исказились от ярости и неверия. Её ладони вспыхнули ярким синим светом, она явно собиралась атаковать предательницу.

Серафима лишь небрежно взмахнула рукой, не глядя на ИИ. Алису словно пронзила невидимая молния. Она вскрикнула, её синее изображение пошло рябью, исказилось помехами. А затем она без сил опустилась на колени, её свечение почти угасло.

Серафима улыбнулась так холодно, что я почти почувствовал, как в зале упала температура.

– Думаю, с тебя хватит, – небрежно произнесла она. – Давай поладим и решим все без насилия.

– Фима… – я не верил тому, что вижу. – Так это ты… слила протоколы безопасности…

Серафима шагнула ко мне. Её улыбка была мягкой, но в глазах цвета расплавленного серебра плескался холодный расчёт. Двое уцелевших гвардейцев, воспользовавшись моментом, направили оружие прямо на меня.

– Как я уже сказала, Совет Первых решил… провести небольшой ребрендинг Глубокого Хранилища. С твоим увольнением в пакете. Жаль, что ты так и не внял голосу разума, я бы предпочла обойтись без этого цирка… И этих бессмысленных жертв, – она легко кивнула на тела гвардейцев.

В её голосе звучала фальшивая нота, которую я мгновенно распознал.

– Ребрендинг? Серьезно? – я сплюнул кровь и с трудом приподнялся на одно колено. – Ты перепутала Глубокое Хранилище с убыточным филиалом? Просто скажи, что решила устроить рейдерский захват сблэкджеком и гвардейцами. Это хотя бы честно.

Серафима лёгким жестом вызвала перед собой мерцающий интерфейс.

– Чтобы не быть голословной, старый друг, – она указала на одну из строк, светящуюся тревожным красным. – Директива Совета 7-Сигма-Ро. Принята единогласно. Вступает в силу немедленно. Твой статус Первого Архимага аннулирован.

Я перевёл взгляд с её лица на интерфейс, потом обратно. Единогласно, значит…

Холодная ярость начала закипать где-то глубоко внутри, но я не позволил ей вырваться наружу.

– Единогласно, – я криво усмехнулся. – Наверное, по статье «Слишком долго мешал Совету красиво самоликвидироваться»?

– Ну что ты, Яр, милый, – она сделала ещё шаг ко мне, её серебряные глаза насмешливо блеснули. – Твои заслуги помнят. Просто… знаешь, как в бизнесе? Иногда старые активы списывают. Не потому что они плохие, а потому что появились новые, более… перспективные, – она самодовольно улыбнулась.

Расклад откровенно хреновый. Я серьезно ранен. А против меня Серафима и гвардейцы, плюс слитые протоколы безопасности…

Пока она болтала, моя левая рука незаметно скользнула под полу костюма. Я почувствовал, как крошечное устройство скользнуло в мою ладонь.

– Глубокое Хранилище – это неиспользуемый актив, Ярослав. Пора провести его аудит и… оптимизировать для текущих рыночных условий, – Серафима продолжала расписывать перспективы, словно уже выбивала финансирование у Совета. – Технологии должны приносить дивиденды, а не пылиться на складе под грифом «слишком опасно, не влезай, убьет». Ага?

– Серафима… речь о вещах, которые могут обвалить не просто рынок, а саму реальность, – холодно произнес я. – То, что лежит в Глубоком Хранилище – это не «активы», это долговые обязательства перед будущим с чудовищными процентами.

Серафима рассмеялась, звук напоминал хрустальный перезвон.

– Никакая сингулярность не устоит перед аудитом, ребрендингом, IPO и… ну, ты понял.

– Ты еще скажи перед красивой презентацией в ПауэрПойнтГэлакси…

– Ярослав, подход «Не трогай, а то бабахнет» больше не в тренде. Для минимизации издержек, просто передай мне мастер-ключи. Без золотого парашюта, прости. Бюджет урезали.

Я оставался невозмутимым, но внутри бушевала буря эмоций. Разочарование, боль предательства и… решимость. Решимость… оторваться напоследок по полной.

– Вот значит как… – негромко произнес я, глядя ей в глаза. – Алиса, протокол «Новый Архимаг». Код «Упс».

Алиса резко распрямилась, ее глаза вспыхнула ярким огнем. Вокруг неё загорелись кольца символов, вращаясь с возрастающей скоростью.

– Ярослав⁈ – воскликнула Серафима, делая шаг назад. – Ты… давай без глупостей! Сущность «Омега» может вырваться!

– Передай членам Совета – я в жопе видал их инновации, – я пожал плечами.

Её идеальное лицо исказила гримаса гнева.

– Огонь! – закричала Серафима.

Но я был готов. Маленькое устройство в моей руке развернулось в сферу чистой энергии, окружая меня и Алису защитным полем. Серафима ударила по барьеру сгустком серебристого пламени, но поле только слегка колыхнулось.

Гвардейцы подключились со своими «аргументами». Защитное поле завибрировало под непрерывными выстрелами.

– Алиса, солнышко, – я повернулся к своему ИИ, – Все случилось раньше и несколько иначе, чем я ожидал… Но придерживаемся плана. Твой кристалл переместим в оффшорную зону… в безопасное место, пока не появится преемник.

– Босс, наш пузырь сдувается быстрее, чем энтузиазм стажера после первой недели. Тридцать семь секунд до «хлоп», – голос Алисы звучал встревоженно, её совершенный образ снова начал подрагивать. – Пожалуйста, перейди к запасному плану эвакуации.

Я печально улыбнулся:

– Уже поздно, – я коснулся своего виска, где пульсировали расплавленные линии имплантов. – Я загружаю в твой кэш все мои знания и доступы к Хранилищу. Считай это последней передачей дел.

– Босс… – её образ колыхался, как отражение в потревоженной воде. – Я… я не подведу. Мы… встретимся снова. Я верю…

– Обязательно, Алиса…

Я повернулся к бушующей Серафиме за барьером. И грустно улыбнулся.

Фима… как быстро всё меняется. Я помню, как обучал ее простейшим протоколам… как она с любопытством задавала мне вопросы… помнил почти детское счастье в глазах Фимы, когда у нее получилось в первый раз…

Теперь в ее глазах нет ничего кроме злости и алчности. Корпоративный дух полностью захватил мою девочку и превратил в… это.

Я поднял руки, и весь зал залило ослепительным светом. Голубой кристалл Алисы отделился от консоли и начал пульсировать, меняя цвет и форму.

Стены зала пошли рябью. Издалека донесся глухой утробный вой. Пушистик, он же сущность класса «Омега», вырвался на свободу…

– Яр, мать твою, что ты творишь⁈ – завизжала Серафима, когда пол под её ногами начал вибрировать.

– Не бойся, рекурсивная дестабилизация твой маникюр не испортит, – спокойно ответил я. – Этот комплекс, Глубокое Хранилище, и всё, что в нём содержится, будет рассеяно по сотням локаций в пространстве и времени. И ключи к ним будут похоронены вместе со мной. Удачи провести аудит… Инструкция прилагается… где-то… когда-то.

В последней вспышке гнева Серафима собрала всю свою силу и обрушила её на барьер. Защитное поле содрогнулось и рухнуло. В то же мгновение синий кристалл Алисы ярко вспыхнул и исчез во вспышке света.

Я ощутил, как моё тело пронзила обжигающая боль – наказание за нарушение всех регламентов. Я падал сквозь слои реальности, но на моем лице играла спокойная улыбка.

– Я найду тебя, урод! – донесся до меня разъяренный голос Серафимы, словно из другой вселенной. Кажется, она в бешенстве.

– Передай Совету… – сказал я почти ласково. – Пока меня нет, пусть кормят Пушистика не менее трех раз в галактический день. Когда сытый – он смирный. Но если вдруг покакает… ну, сбрасывайте всё в любую чёрную дыру подходящего размера. Пока она не наполнится.

– Найду! Слышишь? Где бы ты не спрятался! Найду!

– Поиграем в прятки через Эпохи, – прошептал я, пока мир вокруг поглощало Ничто. – Чур, вожу не я.

Последний образ, который запомнил мой угасающий разум – синий кристалл Алисы, чей свет на миг пронзил даже непроглядную пустоту. И в нем отразилось ее лицо.

Она смотрела на меня. По безупречно смоделированной щеке скользнула капля переливающихся синих данных, похожая на слезу. Голубой свет её глаз потускнел, а потом вспыхнул с новой силой. Она прошептала едва слышно:

– Я сохраню всё. Дождусь. Обещаю… Ярослав… – она произнесла моё имя так, словно пробовала его на вкус последний раз. – Любимый…

Одну реинкарнацию и одну Эпоху спустя

Меня прижали. Классика жанра. Крыша старой библиотеки – вид на Руины шикарный, пути отхода – никакие. Шесть этажей вниз до очень твёрдого асфальта. Пожарной лестницы нет, карниза тоже. Зато есть три самодовольные рожи, перекрывшие единственный выход.

– Что, Ветров, уже устал? – низкий голос Бориса Страхова прозвучал с плохо скрываемым удовольствием. Его руки уже светились слабым голубым светом, по пальцам медленно расползался иней. Зима близко, ага.

– Слушай, Боря, – протянул я, прикидывая пути к отступлению. Гравитационный мне не очень нравился. – Если ты пришел вернуть конспекты по алхимии, мог бы просто оставить их у двери. Или ты теперь без фан-клуба даже в туалет не ходишь?

Тимур Кайлов и Максим Рогов – верные оруженосцы при Снежной Королевишне – медленно заходили с флангов. На лице Тимура цвела ухмылка из разряда «я знаю, что тебе будет больно, и мне это нравится». Макс, напротив, больше походил на человека, который зашёл не в ту дверь и теперь лихорадочно ищет кнопку «отмена». Его взгляд беспрестанно метался между мной и дверью на крышу, а пальцы судорожно теребили край яркого зеленого плаща.