Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть третья: «Дружеские размышления». Глава 2: Естественный отбор

То же время. Хабаровск.

Офис Антисистемы.

Отдел кадров в этот день был особенно многолюдным. Набор людей по трём направлениям шёл полным ходом.

– Следующий, – обронил Андрей Ан.

Он вернулся из командировки в Москву, где помимо прочих дел, Кот два дня разыскивал гражданина Антонова Эдуарда Сергеевича. Именно так звали того парня, у которого Сергий по молодости стащил кроссовки в больнице.

Долг платежом красен. Студент МГУ несказанно удивился, когда незнакомый мужик впихивал ему новенькие, фирменные кроссовки среди улицы и объяснял, что делает так исключительно по поручению друга, которому так некогда и стыдно, что сам найти его не может, а совесть гложет и не даёт забыть ошибку молодости.

– Прости, друг. То было необходимостью, обусловленное выживанием. Всякое прочее воровство не имеет оправданий, – сказал ему Кот.

Дальновидный Антонов удивился, кроссовки взял, и тут же… потребовал пеню за использование его кроссовок в течение последнего десятилетия.

Андрей давно так не смеялся. Вот он – человек земли. Истинный потребитель, которого в космос лучше не выпускать в принципе, пока не отринет земное накопительство.

Но Ан спорить не стал. Выплатил всю затребованную сумму тут же, так как обещал Скорпиону заняться этим вопросом ещё с полгода назад. Командировок в Москву было много, но заняться удалось доверенным делом только когда случайно вспомнил, что поручали такое дело.

Как бы то ни было, карма светлейшего князя Совета теперь была чуть чище, что по законам буддизма в обязательном порядке должно было благотворно повлиять на всю Антисистему в целом.

Рыба гниёт с головы, точно знал Кот. А им потребуется помощь всех известных и неизвестных сил, чтобы улучшить жизнь людей вокруг. На том стоять и процветать Антисистеме.

Поскучав пару дней по возвращению в Хабаровск, Кот занялся контролем за распределением новых кадров. Поток людей в последнее время настолько увеличился, что создавалось впечатление – берут всех подряд. В целях эксперимента, решил посидеть на одном из офисов день-другой.

И вот новый человек протиснулся в дверной проём. Именно протиснулся. Толстяк на первый взгляд весил не менее двухсот килограмм. И если бы жира было менее пятидесяти процентов этой массы, Кот готов был съесть собственные берцы.

– О, сразу видно, что хорошего человека должно быть много. Вы по какой части: учёный, инженер, творите что-нибудь эксклюзивное? Может, аналитик?

Мысль, о том, что некто перед ним хотел, зачислись себя в ряды военной линейки, и не возникала. Охранников хватало с избытком. А спортивную стезю на совете зарезали, так как ничего, кроме саморазрушения профессиональный спорт человеку не приносил. Индивид с детства терял время на накачивании мышц там, где должен был впитывать знания школьной программы.

Мозг, привыкнув купаться в молочной кислоте перетруженных мышц ежедневно ко времени института к двадцати годам наглядно демонстрировал, что внутри ничего нет.По крайней мере, судя по диссертациям, научным работам и содержанию дипломов таких специалистов, что не могли прочитать «собственные» названия работ без ошибок.

Тело профессионального спортсмена к двадцати пяти изнашивалось на постоянных немотивированных перегрузках. К тридцати индивид с определенным набором навыков, что не применимы в реальной жизни, представлял собой в плане здоровья жалкое зрелище. Но не взирая на пустянку головного мозга, система продвигала таких выдвиженцев в управленческие аппараты. Хлебнув известности и получив уйму свободного времени после ухода из большого спорта, они обретали немотивированное влияние на толпу. Система же, поощряя «всенародную любовь» доверяла таким личностям даже законотворчество, не взирая на последствия. Ну а сколько спорт-управленцев на местах сидело по уютным кабинетам и выжидало, пока проблемы решаться сами собой, не сказал бы точно никто.

В то же время любительский периодический спорт Антисистемой всячески поощрялся и поддерживался для всех путей. В ближайшей перспективе он должен был стать массовым при том же уровне финансирования, что вливался в профессиональный спорт.

Там, где бесследно исчезали миллиарды для сотен «популярных спортиков» в стране, новая структура желала видеть миллионы здоровых, что не так были зациклены на своей известности и просто тренировались для себя.

– Я это… военный я… Хочу быть, – смутился мужчина на входе.

– Да без проблем, – подскочил Кот, разогнав мозг размышлениями о спорте. – Давайте проведём эксперимент. Я бросаю вам под ноги монетку и, если не успею зевнуть, пока вы её поднимаете, вы приняты. Или лучше спичку зажечь?

– Не… – протянул толстяк. – Не надо монетку. И спичку.

– О, без проблем. Давайте другой подход.

– Давайте.

– Тогда вам надо пройти тест, – повеселел Кот, принимая эту игру в «помоги хорошему человеку». – Как насчёт пяти приседаний? И… трёх отжиманий?

Толстяк присел раз, другой, на третий безнадёжно схалявил. Четвёртый присед не засчитал бы ни один судья.

Когда же попытался отжаться от пола, удалось только прижаться к нему.

– Может у нас не работал лифт, и вы поднимались на второй этаж пешком? Запыхались?

– Ага, – ответил толстяк, не в силах самостоятельно подняться.

– А вы не депутат случаем?

– Ну, хотелось бы конечно, но не взяли. Там связи нужны, – донеслось с пола.

– Нет, значит, связей?

– Нет, – вздохнул толстяк.

Туша задвигалась, складываясь и стараясь лечь на спину, чтобы согнуться пополам. А затем уже приподняться. Но получилось ещё хуже.

Кот сел сверху, как на кресло, горестно вздохнул, резюмируя:

– Слушай, как ты собрался у нас работать?

– Ну…

– За кофе бегать? Так ты много не набегаешь.

– Но я водить могу.

– Все могут. Не поверишь. Просто не у всех автомобили есть, – отметил Кот. – Как ты вообще стране своей помочь можешь? Ведь вместо того, чтобы себе помочь, ты себя словно всю жизнь ненавидел, зверски желая себе третий подбородок.

– Я болею.

– Лечиться не пробовал?

– Ну…

– Понимаю, плохая наследственность и вредные родители. В детстве мама запирала в мясной лавке наедине с колбасой, а позже папа у пивного ларька компанию составлял.

– Но я хочу воевать.

– И я хочу, чтобы ты воевал. Но сам подумай, как будешь лежать в окопах, если первый же голодный день ополчит против тебя весь взвод. А если на необитаемый остров попадёшь? Думаешь, ты станешь предводителем каннибалов?

– Я болен, – снова повторил толстяк.

– Ты не болен. Ты жрешь по семь раз в день. Твоё тело здорово, не списывай на приёмы препаратов или гормональное. У тебя с мозгом проблемы, друг. Ты ленивая жопа, что устроила против себя диверсию. Ты уничтожаешь себя сам. А на кой нам солдаты с нездоровой психикой? Иди, лечи голову и, если при следующей встрече на тебя налезет каска, я подумаю, увольнять ли кофейного мальчонку. А пока ты ничем не можешь его заменить. А тебя заменит кто угодно. Понял?

– Помогите подняться.

Пока это нечто тяжелое для земной гравитации поднималось с пола, Кот подошёл к столу, ткнул кнопку:

– Вероника, если это был первоапрельский розыгрыш, то ты ошиблась со временем. Ошибку на неделю или даже месяц я бы тебе простил, но тут почти полгода. Может в отпуск пора?

– Андрей Алексеевич, но он же такой добрый, – протянул динамик. – Пирожков мне принёс.

– Тогда подари ему садок и отправь на природу! Бабочек ловить. Желательно в тайгу, где до ближайшей жилой местности километров пятьдесят. Пусть выжить попытается! Выживет – примем.

– Извините.

– С такими людьми мы быстро развалимся. Конечно, если ты нарочно не хочешь нас развалить и пригласила человека по знакомству.

– Я? Нет. Никогда, – залепетала секретарша, но как-то неуверенно.

– Смотри, я проверю, – ответил Кот и немного подумав, снова надавил на кнопку. – Что там с казаками?

– Зачислены вне очереди.

– С чего ради?

– Василий Васильевич распорядился.

– Проверил?

– Говорит, что да.

– Как?

– Общефизическая подготовка на уровне.

– Введи письменный тест по истории.

– Зачем?

– Чтобы отсеять самых религиозных личностей и ряженных империалистов. Обычно такие свято верят в непогрешимость семьи Романовых.

– А кого выделять? Коммунистов?

– Людей выделяй, Вера! Разумных. Их в любой прослойке хватает. Можешь найти по тегам «личное мнение» и «я живу не только для себя».

Кот отключил связь и достал сотовый. Пара цифр и ждать ответа Василия долго не пришлось.

– Ну как там? – вместе приветствия обронил Вася. – Мёдом в структуру все двери измазаны?

– Да полный бардак, – честно признался Кот. – Пора стандарты вводить.

– Школьные?

– Ну что мы, совсем звери что ли? Как насчёт человечных?

– Совсем тяжко? – хмыкнул Вася.

– «Кадры решают всё», как предписывали товарищу Сталину слова одного журналиста. А с такими кадрами нас так опрокинут, что совсем жить не захочешь. Ты заметил, что всегда больше всех ругают первых и последних? Так кем ты хочешь быть для истории, Николаем Вторым или Лениным?

– Я хочу остаться, собой, – ответил Гений. – Займись там наведением порядка. Бери ручку, бумажку и вспомни, как смотрела на тебя мама, когда, перезанимавшись на тренировке, ты приходил домой и вместо уроков падал спать. Не в теории, а в практике вспомни. Потому что большинство людей просто не занимались собой головой. Там давно насрано и даже подсохло. Твоя задача – проветрить, предложить отмыть, а затем наполнить чем-нибудь поинтереснее.

– Злой ты, Вася. А вдруг я людей не люблю?

– А кто их любит? – резонно ответил Василий. – По отдельности ещё можно, а всех вместе… времени не хватает. Давай работай. И не плохо бы проверить, кто направляет эти забракованные кадры. Намекни, что тащить на хорошую работу всю семью, родню и ближайших друзей чревато. Можно только в том случае, если они чего-то стоят не на словах и желают это доказать делом. Но это скорее мифотворчество. Ну, всё, котяра, лови мышей, мне к старейшинам.

– Погоди, я с тебя и начну. Ты почему казаков без проверки в штат зачислил?

– А ты не помнишь, что послужило началом беспорядков в Чечне? – удивился Гений. – Разоружили местное казачество, отобрали всё оружие, даже шашки. А кавказцы своё «национальное» холодное оружие и не думали сдавать. К холодному прибавилось огнестрельное. С молчаливого поощрения. И закипело. А так хотя бы минимальный порядок обеспечивали. Баланс нарушился.

– Со времён генерала Ермолова нарушился, – добавил Кот. – Но структура в структуре? Ты же сравнил сейчас казаков и тех, кто хочет им подражать ради привилегий. Нам не нужны ряженные.

– Адаптируются. По большинству вопросов у нас нет нестыковок. Мне без разницы язычники, христиане или атеисты, лишь бы зрели в корень, как говорил небезызвестный Козьма Прутков.

– Тебе видней, мозг. Но брать буду по одиночке. Мне тут клановые распри не нужны.

– А также семейные разборки, кружки по интересам и «боление» за один клуб? Понимаю.

Андрей улыбнулся, отключив связь, и вышел из кабинета. Профилактика нужна. А начинать зачистку следовало с таких, как секретарша Вероника, если проверку не пройдёт. Не хватало ещё появления двуногих существ, именуемых субпассионариями в структуре.

«А казаки… казаки – это в целом хорошо. Лишь бы за названием должен скрываться тот самый дух. Только этот дух способен давать адекватный ответ на бесправные действия со стороны структуры, а не выгадывать привилегий для себя. И не только давать, но ломать так, чтобы её хрупкий скелет не успевал восстанавливаться в прошлых проявлениях. Если за названием скрывается суть, то они в Антисистеме желанные люди», – прикинул Андрей, уже решая про себя предложить Совету поделиться несколькими схронами на Кавказе с потенциально союзными силами.

Проблем у отдела кадров хватало.

Часть третья: «Дружеские размышления». Глава 3: Ускоренное развитие

Школа «СКП-1»

Глухой, могучий лес приглушённо гудел, полный тревожных звуков. Но огражденная территория школы исключала проникновение диких зверей. Змеи избегали людей, а просто посторонние здесь были редкостью.

Компьютеризированная система охраны выявляла всё живое в радиусе нескольких километров, и охранники, действительно прошедшие военную подготовку, а не имитирующие вид грозных существ, были начеку.

Ведь дети – самое ценное, что есть у любой структуры.

Звезды висели над головой яркие и крупные, избегая светового загрязнения города. Небо с полосой Млечного пути выдалось чистым от больших туч и мелких воздушных завихрений.

Это была лучшая ночь наглядной астрономии из отведённой недели «ночных бдений». Около двухсот учеников школы Совершенного Курса Преподавания номер один, разбросанные на четыре мужских класса и четыре женских, в возрасте от пяти до четырнадцати дет, смотрели на четвертинку месяца без всяких устройств, а на россыпь белых точек через двадцать телескопов. Каждый по три минуты в порядке очереди.

Четверо молодых преподавателей неторопливо, с заметным интересом в голосе повторяли расположение ближних и дальних планет и созвездий. Дети, тепло одетые и накормленные шоколадом на ночь глядя, напоенные горячим чаем в процессе наблюдения, с большим интересом крутили ручки телескопа и наблюдали звёзды в глазок. Или просто задирали головы, разглядывая яркий, близкий спутник.

Младшие и старшие классы не подвергались конкуренции за право дольше смотреть в небо. Большие электронные часы каждому отводили отведённое время, после чего ученики менялись и снова становились в очередь. Интерес ничуть не угасал.

Владлена отпрянула от глазка и отошла от очереди. Созвездие «Гончих Псов» и туманность «Конской головы», белые карлики, голубые сверхгиганты, далёкие красные солнца, правильные и неправильные строения галактик, спиральные рукава, Магелланово облако… Ещё весной девочка не могла бы и поверить, что узнает столько о мире за пределами планеты. Но за месяц обучения впитала больше, чем за всю свою серую жизнь, полную боли и пустых глаз наркоманов.

Всё изменилось после встречи с вихрастым спасителем.

Девушка невольно вспомнила, как ждала смерти и почти поверила в жуткого, рогатого демона или седую даму в чёрном с косой, которая придёт и заберёт опустевшую после смерти родителей жизнь.

Владлена лишь в тайне надеялась, что явится ангел. Потом эта надежда пропала среди диких оргий и ломок, пьяного смеха и «ловли чертей» под дозой. На все мольбы о скорейшей смерти пришёл совсем другой человек. Не ангел и не демон, но человек, который не побоялся взять за неё ответственность.

Он изменил всё до неузнаваемости и за полгода вернул вкус к жизни, сменив наркоторговцев, которые эту жизнь угробили на родителей. Новая семья, тепло отчего дома, заботливые отношения и добрые глаза зеленоглазого, стали сниться по ночам вместо криков и плача. Он повлиял на неё и на её творчество. Картины юной художницы в корне изменилось от чёрных мелких чертей до светлых, ярких образов. Пространство раскрывалось в них так же, как раскрывалась навстречу новому душа.

Новые условия, новая жизнь – сказка, из которой не хочется выходить. Или сон, из которого не хочется просыпаться. Мировоззрение менялось, соскучившись по развитию. И Владлена ощущала, что значит счастье.

В этой школе к ней обращались на равных. Группа специалистов, практикующая новые концепции обучения, быстро нашла к ней ключик, развивая то, что дано от природы. Творческую натуру.

Пробелы заполнила быстро. Не быть ей математиком, но картины голодать не дадут. А когда поступил заказ на прорисовку эскизов для формы, Владлена корпела над солнцем, лунами, зверьми и прочими образами, пока те не ожили. Затем ей выдали форму с собственным детищем с луной. И понеслось – образы для структур и отделов, дизайн, украшение, наполненное смыслом, участие в архитектурных проектах. Не дожидаясь совершеннолетия, Антисистема пошла на принцип и выдала девушке звание «мастера» вне очереди. Долго любовалась на орла Владлена Корпионова. И проснулось желание дойти до самого верха.

Чтобы сидеть рядом с Сергием на совете.

А пока… а пока учёба вдохновляла идти дальше. Четыре класса формировались не по возрасту, а по способностям. Здесь не выделяли гуманитариев, математиков, и воинов, но развивали общее мышления людей. Вместо множества безликих дат и цифр, преподаватели объясняли сути процессов. И учили искать ответы самостоятельно.

К каждому ученику применима определённая линия обучения. И за достойную зарплату учителя искали и находили ключи, перебирая методы и подходы в режиме 12 часов обучения в день шесть. Шесть дней в неделю они проживали с учениками на одной территории кампусов. Но пичкали не однотипными уроками подряд, а занимались чередуемой сменой деятельности. Умственный труд сменялся физическим, аналитический час часов творчества, а программирование и работа с виртуальной реальностью играми в логику. Анимация, проекция, минутки подготовки с искусственным интеллектом отлично дополняли живых учителей. Но не собирались конкурировать с ними.

Основной принцип школы состоял в обучении детей основам знаний о мире и современной жизни до того, как этот самый окружающий мир начнёт навязывать им своё мнение.

Уже к лету первые ученики из сдавших систему определённых работ, перейдут в открывающийся институт СКП-1, где ребята в возрасте от двенадцати до восемнадцати получат знаний больше, чем дано специалистам за семь лет обучений и практики в высших учебных заведениях старого мира.

В восемнадцать лет все без исключения найдут работу по способностям в Антисистеме специалистами узкого профиля, но широкого кругозора.

«Эти кадры постепенно составят костяк структуры. За несколько лет работы каждый её член, саморазвиваясь, найдёт свою нишу, по душе. Старые алгоритмы постепенно перестанут работать, а понятия о главенстве правды и справедливом в мире станет определяющим», – так решил Гений.

Неумолимая статистика подсказывала, что старая система, с детского сада и до института взращивая человека, получает его в рабочем состоянии на пятнадцать-двадцать лет, после чего по состоянию здоровья ссылает на пенсию и обеспечивает столько же, сколько взращивала. Коэффициент полезного действия менее тридцати процентов. Учитывая смертность, тяжёлые условия работы и отсутствие физической профилактики – двадцать.

Но Василий знал, что мало кто из стариков, уходя на пенсию, мог похвастаться удавшейся жизнью и блеском в глазах. Сломленных и согбенных «этой чёртовой жизнью» большинство удручало жалким существованием и не могло влиять на общество в позитивном ключе. Сама суть – передача опыта, теряла смысл. Молодёжи нечему было учиться у стариков, что они сами бы не могли освоить. В этом состоял основной кризис системы. Отсутствовала преемственность поколений. Люди, что могли учить, часто не доживали. А те, что доживали, научить уже ничему не могли, составляя лишь безликую серую массу.

По разработанной Василием и советом Старейшин плану-долгострою, КПД человека должен был составлять не менее семидесяти процентов, трансформируя страну, а позднее и мир под новые более приемлемые условия жизни и труда.

Антисистема замахнулась на программу максимум – каждый в частице своей как бог. А не каждый под своим богом. Приоритеты сместились от «я выживаю» к «мы живём».

Первые шаги сделаны. Детские сады СКП, школы СКП и институты СКП начали функционировать. Страна ждала первых осознанных живучих гениев, способных видоизменять мир к лучшему и влиять на пространство вокруг себя.

Капля в море, но стоило лишь начать, чтобы мир почуял новое дуновение.

Едва Владлена вышла из очереди к телескопам, как нашла чуть в сторонке Ладу. Пятилетняя сестричка училась с ней в одном классе. Пусть она, Владлена, уйдёт в институт раньше, но Ладу тоже всё чаще забирают на индивидуальное обучение специалисты.

Способности её, как экстрасенса заставили совет школы направить Василию ноту, как куратору проекта, а то и послание с просьбой создать в школе класс, где будут учиться не совсем обычные ученики.

Массовое тестирование выявило аномалии. Пока таких одарённых детей в школе было трое, что показали два первых месяца обучения. Лада владела телекинезом, ещё одна девочка читала мысли в четырёх случаях и пяти и ещё один паренёк видел на расстоянии, довольно точно описывая пространство, где никогда не был и быть не мог.

Особый класс с перспективой развития способностей на лицо заинтересовал в первую очередь Андрея Ана. Выправив ситуацию в отделах кадров, Кот взял под своё покровительство новое начинание. Тогда как Данил «Медведь» Харламов всерьёз заинтересовался космодромом, буквально поселившись подле Дмитрия «Космоведа» – приёмного отца Сергия и Семёна.

– Не замёрзла? – Владлена обняла сестрёнку, которая не отрывалась от взгляда в небо и даже с затёкшей шеей продолжала смотреть на небесные своды.

– Не-а… Звёзды падают. Красиво. Анжелика Петровна говорит, что это не звёзды, а метеоры и болиды, которые сгорают в верхних слоях атмосферы. Но я продолжаю называть их звёздами, хотя понимаю, что со звёздами они ничего общего не имеют, – выдала Лада вполне осмысленную позицию. – Астероиды, метеориты, кометы, метеоры, болиды. Столько всего интересного. Нам обещали показать скорости и формулы их движения. Миша хочет стать космонавтом.

– Миша?

– Ага, вон тот белобрысый мальчик. Будет на курсы ходить. Он даже скорость света в вакууме знает и расстояние до Луны. А ты вот знаешь, сколько до луны пешком?

– Пешком нет, но в километрах около трёхсот восьмидесяти пяти тысяч, – это как десяток раз вокруг планеты обойти. А ты запомнила, сколько до солнца расстояние?

– Конечно, одна астрономическая единица, – хитро улыбнулась Лада.

– Не увиливай, – улыбнулась Владлена. – Астрономическая единица – это около ста пятидесяти миллионов километров.

– Тогда не пойдём пешком, – ответила Лада и показала язык.

Подошла её очередь смотреть в телескоп, и ребёнок прильнул к окуляру.

Влада присела на скамейку к преподавательнице. Учителя вели по нескольку предметов, систематически выдавая общую картину знаний через динамики, чтобы не срывать голос, но и не дёргать группы от небесных окуляров. Динамиков на территории хватало. Достаточно говорить в один микрофон-усик у губ, выставляя поток слов приоритетом перед коллегами. И никто не будет переспрашивать или группироваться рядом, чтобы лучше слышать.

Обучение шло не только на слух, или из книг, но и из компьютерных программ, визуально. Работали проекторы, дополнялась информация на выданных гаджетах. Всё чаще обращались к системам дополненной реальности. Софт под них писался отчасти и в этой школе. Так что никто не удивлялся, когда видел привычные или знакомые образы на экранах.

Сама неделя астрономии вечерами подразумевала просмотр научных фильмов и чтение после ужина, а ночью наглядную практику.

Днём же, отоспавшись до обеда, вновь вспомнили, что такое учебник астрономии советского образца. С дополнениями последних десятилетий.

– Анжелика Петровна, напомните скорость света в вакууме.

– Около трёхсот миллионов метров в секунду, – ответила свободная преподавательница, поглядывая на детей.

– А если точно?

– Зачем тебе перегружать мозг информационным потоком? – удивилась она. – Есть используемые данные на практике, а есть для общего представления. Или ты в астрофизики собралась?

– Сознание обрабатывает и запоминает часть, но подсознание – всё, – улыбнулась Владлена. – Вдруг потом вспомню?

Учительница, улыбнувшись, вывела данные на экран планшета Владлены. Тот высветил цифры: 299 792 458 метров в секунду.

– Запомнила?

– Сейчас да, потом забуду, – подумав, ответила Владлена. – Но спасибо.

– На здоровье. Спрашивай обо всём, что нравиться. У нас работа такая – возбудить в вас интерес к учёбе. Без техники я, признаюсь, вряд ли бы смогла отвечать на все вопросы. Программ пока маловато. Но ты можешь пользоваться электронными энциклопедиями на любом компьютере. Мы скупили все достойные мировые переводы. В обычных школах астрономию давно отменили из-за нехватки часов и оборудования. Это привилегия элиты. Но вам везёт – элиту у нас определяют не по рождению, а по способностям. Так что перед вами весь мир.

– Все звёзды. Нам на планеты вкруг них ещё летать, – снова улыбнулась Владлена и посмотрела в небо.

Ярко горел Марс, маня людей познать его тайну и поверить в свои силы. Он ждал к себе в гости человечество, но только лучшую его часть.

Космическую элиту.