Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть вторая: «Управление». Глава 5: Тренировочный день

Голые пятки больно вдавило в прорезиненный пол. Лёгкие дышали с трудом, заставляя себя закачивать и выталкивать воздух. Все мышцы напряглись. На плечи словно бросили гору, собственный вес удвоился. Сердце стучало мощно, преодолевая новые условия жизни.

Скорпион продолжал вольный бой, стараясь не обращать внимания на перегрузку. Скулы заострились, глаза вспыхнули адреналином. Искусственный гнев прокатился по телу, помогая преодолеть внешние условия. Кулак яростно врезался в дубовую макивару, оставляя вмятину.

Дмитрий за сверхпрочным стеклом застучал по клавишам. Гравитация повысилась ещё на половину g, достигнув двух с половиной единиц.

Скорпион прикусил губу. Колени согнулись, чтобы не травмировать суставы, голова пригнулась. Костяшки кулака содрали кожу от последнего удара, прежде чем распластался на полу, помогая организму преодолеть ещё половину единицы.

Как только сын лёг на пол, Дмитрий постепенно довёл рычаг до верхней границы. Искусственная гравитация в тренировочной комнате достигла 5 единиц. Пять g – максимум, что она могла предложить. Степень воздействия гравитационных полей комнаты колебалась от состояния невесомости до пяти аналогов земной гравитации.

При весе в восемьдесят килограмм в обычных условиях Скорпион сейчас весил четыреста. Переносить статично такую нагрузку было опасно даже хорошо тренированному организму. Только лёжа, с постоянной оглядкой на показатели сердца.

Дмитрий не видел смысла модернизации комнаты до ещё больших пределов. При «потолке» мало кто удерживал сознание. Сёма с пилотом могли продержаться до четырёх с половиной единиц. Дане, Андрею, «скорпионам» и ликвидаторам хватало и трёх, чтобы кровь переставала поступать в мозг и происходила отключка сознания.

Подобные перегрузки тренировали выносливость тела лучше любых испытаний. В нормальных, обычных условиях тренированные в комнате люди затем достигали фантастических результатов. Мозг после перегрузок словно терялся, что для него тяжело, а что нет.

Полуобнажённый парень распластался на полу. Грудная клетка обозначила каждое ребро. Любая одежда только мешала, душила. Чтобы оторвать руку от пола, требовалось множество усилий, и не только силы мышц, но координации всего организма. Перебор мог обернуться фатальными последствиями для внутренних органов и головного мозга.

Удалось повернуть правую ладонь и сжать её в кулак, лёжа показать отцу большой палец. Дмитрий застучал по клавишам, постепенно уменьшая нагрузку – резкие перепады чреваты.

Сергий ощутил, что сердце застучало свободнее, кровь на всех парах устремилась к измученным конечностям. Лёгкие вздохнули свободнее, стараясь захватить как можно больше воздуха. Мозг от прилива кислорода послал сигнал глазам о конце света. Зрение помутнело, картина пред глазами поплыла. Первое время носом шла кровь, но в последнее время привык.

Скорпион освобождено оторвал руки от пола, проморгался. Зрение восстановилось. Не торопясь, привстал, рассматривая содранную костяшку на правой руке. Кровь на грубой, тренированной коже с понижением гравитации появлялась в больших количествах. Сердце по инерции работало всё в тех же «тяжёлых условиях», яростно, из последних сил стараясь перекачать положенное количество крови в отдаленные участки тела. После таких тренировок ему не грозил инфаркт, а мозгу инсульт – кровоток прочищал все сосуды, обновляя и укрепляя кровоток.

По телу побежала волна лёгкости, оно стало почти невесомым. Можно было запросто прыгнуть до потолка, пробежаться по стенке, поднять три своих веса на плечи и лёжа штангой, драться или бегать с огромной скоростью. Чудовищный суплес растянул границы возможного, расслабил и подготовил тело для любых космоиспытаний.

Дверь отъехала в сторону. В комнату вошёл рослый десантник с чистым полотенцем, аптечкой и бутылкой молочного коктейля, насыщенного витаминами. Тело после подобных тренировок сжималось, мышцы уплотнялись, и нужна была растяжка, разминка и подходящее количество питательных веществ.

– Прекрати уничтожать руки, три дня бить правой не сможешь. Вроде не маленький, знаешь, как правильно колошматить. Ребячество, –проговорил гвардеец и взял руку Скорпиона, чтобы стереть кровь и прижечь костяшки йодом.

Взгляд невольно наткнулся взглядом на вмятину в макиваре со смазанной кровью. Десантник присвистнул. Скорпион поймал взгляд отца в окне, приподнял уголки губ. Сконцентрировался на костяшках, руку обожгло. Солдат как раз стёр кровь с разбитой кожи и поднял удивлённый взгляд.

– Эй, парень. А где рана-то? Я сам видел, как ты вмазал по стали. У тебя рука в клочья должна. А тут даже кожа… новая. Из чего у тебя руки?

– Из атомов, как у всех. Обычная регенерация тела. Правда, немного ускоренная. Концентрируешься на ранении и заставляешь мозг резче выполнять починку. Разгоняешься. Чего сложного? Сам вроде головой кирпичи без ранений бил, бутылки стеклянные руками резал.

– Так-то бутылки. Не велика наука, – ответил десантник. – А тут рука… целая.

– Да что рука? Смотри!

Сергий мягко, по-кошачьи, подскочил на ноги, молниеносно выхватил у десантника бутыль с коктейлем, выпил одним залпом, довольно крякнул, резко подпрыгнул до потолка, в два прыжка доскочил до стены. Так же быстро продолжил бег по стене, пробежал пару шагов по потолку над головой изумлённого солдата, снова по-кошачьи мягко приземлился перед скорпионовцем и протянул пустую бутылочку.

– Держи! И тренируйся лучше, тоже сможешь, – для закрепления эффекта Сергий сменил цвет радужной оболочки глаз с зелёной на голубой и обратно.

Людям нужны фокусы, так веры больше. Потом, пересказывая увиденное, преувеличат, переврут. Слухи поползут такие, что Антисистема уверует в своих чудо-предводителей.

Бывший десантник с воплем отскочил, перекрестился.

– М-да, – протянул Скорпион. – Чем примитивнее сознание человека, тем большую власть над ним имеет вера. А чем человек ленивее, тем больше оправдаться сверхъестественным готов. Спортсмен победит на соревнованиях – допинг принял. Сосед зарабатывает больше – ворует. Денег нет – порча. А если кто-то умеет больше других, то либо сумасшедший – и в психушку, либо душу дьяволу продал. Так ведь? Самому не смешно?

– Вообще-то я здесь недавно, – кашлянул десантник. – Но теперь понял, почему военные Антисистемы «скорпионами» называются. Думал, блажь генеральская. В честь сына назвал, то да сё. А нет, всё верно – ты чудишь. Но одно дело слышать, в другое – увидеть.

Скорпион вытянулся по струнке, расправил плечи. Гордым орлиным взором посмотрел вдаль, словно заглянул в будущее. Вспомнив о собеседнике, обронил:

– Не твоя вина, что не веришь. Проверять надо, это ты прав. Соберу вас всех на инструктаж и покажу возможности человека. Может, даже пару секций по городу откроем. Посмотрим, как сложится, – Сергий перевёл взгляд на солдата, добавил. – А что касается веры, верь только в Творца – При Роде Творящей. Любая религия урезана до человеческого обывательского восприятия, любое толкование высших сил с позиции низших созданий – столь неполноценно, что аж за человечество стыдно.

– Это почему ещё?

– Потому, что нет посредников между тобой и Творцом. В диалоге душ третий не нужен. Нет храмов. Твоё тело – храм. Да и тот временный, чтобы сильно не привязывались. На это каждый рано или поздно выходит.

– Обмозгую, – ответил десантник и прищурился. – Но как же насчёт всех этих…

Сергий усмехнулся:

– Кстати, начёт этих и прочих. Ватикан только в тысяча девятьсот девяносто втором году официально признал, что земля – не неподвижный объект, а вращается вокруг солнца.

– Понял.

– Человек забывает все свои возможности. Угасание потенциала поражают за последние годы. Будешь принимать новое с такой же скоростью, как «проводники» – пойдёшь под списание.

Сергий, не прощаясь, покинул комнату, делая себе зарубку, что над идеологией стоит начать работать гораздо быстрее, чем предполагал. Информационная бездна запудрила мозги человеку. Скоро перестанут отличать левую руку от правой. Отсюда перегибы с верой в космическую вермишель с необходимостью носить дуршлаг на голове в качестве атрибута веры или плоскую землю, зайдя за край которой скатишься в ещё большее мракобесие, чем возможно. А по итогу случится та же история, что и с сороконожкой, которую учили ходить «как все», а в итоге она забыла свою суть и не смогла ходить вовсе. Но кому надо сочинять эти истории? Только тем, кому выгодно, чтобы сороконожка упала.

На выходе Дмитрий похлопал приёмного сына по плечу, протянул одежду.

– Не волнуйся, я тоже не сразу вспомнил зачем мы пришли в этот мир. К тому же, понять – это одно, а поверить в свободу и возможности – совсем другое. Они ещё пару дней назад спокойно себе прозябали в тёмном болоте. А теперь что? Заставляешь выходить на берег – мёрзнут, оглядываются. Дай им время обсохнуть.

Скорпион кивнул и облачился в светлую безрукавку, натянул тёмные, потёртые джинсы с широким ремнём, армейские ботинки. Перчатки-безпальцовки плотно сели на руки. Подвязал густые, длинные волосы банданой, спрятал в ухе наушник связи, который в свободное время использовал как простой плеер – техники модернизировали плату – протянул проводок под майкой до кругляша на поясе – система связи. На плечи легла кожаная куртка, распихал по карманам сотовый и бумажник. Левое запястье обхватили электронные часы. Глаза застыли на циферблате, и в голове образовался сумбур. Наступил откат после тяжёлой тренировки, потянуло в сон. Мысли поползли медленно, неторопливо.

«Суббота, вечер. Надо успеть к брату в лес на тренировку. За двести километров от города. И в воскресенье к вечеру быть дома – в понедельник сдавать первый Единый Государственный Экзамен. Проклятье хиреющей системы образования для здравомыслящего человека».

– Скорп, – Дмитрий затряс его за плечо, выводя из раздумий.

– Чего?

– Может, тебе кобуру скрытого ношения под куртку? Саныч выдаст. А то у тебя лицо такое, словно кому-то не повезёт. А одним редко, когда ограничиваешься. Так хоть отстреливайся.

Скорпион сонно кивнул.

– Не, бать. Просто задумался. Я заправлюсь и на мотоцикле в лес к Рыси. В понедельник на экзамен. Там с оружием нельзя… Система, что поделаешь?

Дмитрий притворно вздохнул:

– Жаль, что спутника нет. Я бы тебе маячок в часы запустил, чтобы компьютер на карту выдавал, где ты находишься. Но я не помню, когда ты последний раз спал. Подскажешь?

– Пятьдесят два часа назад, – не моргнув глазом, ответил приёмный сын, чтобы не беспокоить отца. – Столько времени теряется с этим сном. Может Рысь зарядит? Не знаю, бать. Пора мне.

Скорпион вяло побрёл из комнаты управления. На тело накатила такая слабость после тренировки, что с радостью уснул бы прямо на полу.

Дмитрий выхватил из кармана шприц, проворно воткнул в шею сына и подхватил вяло сопротивляющееся тело, приговаривая:

– Батю не обманешь. Пятьдесят два часа назад ты был на задании. Сёма намекнул, что бодрствуешь больше трёх суток. Так нельзя. Ты, сынуля, хоть и из другого теста, но тоже должен отдыхать. Бессмертных нет… пока нет.

Дмитрий дотащил сына до кушетки, уложил, укрыл одеялом.

– Спи. К Рыси успеешь. Я что-нибудь придумаю.

Сам подошёл к компьютеру, нажал кнопку вызова:

– Пилота самолёта в комнату управления!

Через три минуты в дверном проёме появился сухонький, подтянутый мужичок с искрящимися жизнью глазами. По старой привычке козырнул, вытянулся.

– Вызывали, Дмитрий Александрович?

– Вызывал. Садись на кушетку рядом со Скорпионом, посмотри на его измученное тяготами жизни лицо.

Пилот выполнил все действия, оценивая парня в отключке.

– Сел? Изучил объект? – продолжил Дмитрий. – А теперь ответь на вопрос. Ты хочешь ему помочь?

– Безусловно. Мне Кот про него рассказывал. Если хотя бы половина – правда, то сделаю всё возможное.

– Тогда подвези его на самолёте до тайги, точнее – двести километров севернее. Если напрямую, то меньше.

Пилот приподнял бровь:

– Дмитрий Александрович, я не совсем понимаю. ЯК-141 – одноместный самолёт.

Дмитрий приподнял бровь в ответ:

– Да ну? Неужели не поместитесь? Без боекомплекта-то?

– Поместимся. Только перегрузки не все выдерживают.

Начальник базы отмахнулся:

– К перегрузкам ему не привыкать. Ты же «свечек» с «колоколами» и другими акробатическими изысками пилотирования делать не собираешься. У тебя не «МиГ» и не «Сухой».

– Но он же и так в отключке.

– Да за него не бойся, выдержит. Крепкий. Расчётная боевая нагрузка самолёта – тонна. Вы оба вместе весите не больше ста шестидесяти килограмм. По восемьдесят на брата. Плюс минус. Техники снимут вооружение, зальют горючего под завязку и полетишь как миленький. Даже вернёшься. Вот маршрут.

Дмитрий вывел на экран карту.

Пилот вник во все ориентиры, кивнул:

– Задача ясна, сделаю. Доставлю в целости и сохранности. Расстояние компенсирую высотой. Потолок самолёта – пятнадцать километров. Если потом на бреющем полёте на одном двигателе… – пилот углубился в терминологию.

Дмитрий внимательно выслушал, кивнул:

– Иди, проверь самолёт. За Скорпионом прибудешь через два с половиной часа. Я вкатил ему дозу снотворного на три дня, но он проснётся гораздо… гораздо раньше. В последнее время становится невосприимчив.

Часть вторая: «Управление». Глава 6: Былое

Святослав широко улыбнулся, завидев с холма дальние стены Царьграда. Два дня пути, и Константинополь узрит мощь мечей русичей. Цитадель распутства падёт, давая рождение новому миру – новой Державе от Волги до Адриатики, от Ладоги до Пелопоннеса. Центром мира станет Переславль Дунайский. Знамя Перуна воссияет на ярком солнце. Род узрит могущество детей своих.

Скорпион погрустнел, читая мысли предка. Призадумался, расставляя по полкам беседы с почившим волхвом, своё знание были, вариантов принятой официальной истории и намёки Рыси.

Великая получилась бы держава, несмотря на все старания новой веры. Навсегда заперла бы цивилизации Европы от полудиких кочевников Азии, как некогда павшая Троя. И не важно, что держава Святослава вряд ли переживет своего основателя. Пусть его сыновья или даже внуки поделят её. Если б только Святослав прожил еще лет пятнадцать-двадцать. Лишь бы выросло новое поколение, привыкшее к существованию в едином пространстве. Это уже совсем иная Русь, даже если принимает павлианство, как вернее называть принятое Владимиром христианство. От учения Христа там почти ничего не осталось. Но… история не знает сослагательных наклонений. Поэтому наклоняют её ровно так, как хотят. И те, кому это нужно.

Скорпион погрустнел ещё больше, сконцентрировался на вожде, стараясь понять, что же случилось на самом деле.

Русый длинный чуб упал на голое плечо двадцативосьмилетнего князя. Изрезанное вязью обережных татуировок правое плечо напряглось. Ладонь крепко сжала эфес богатырского харалужного меча из лучшей булатной стали. За плечами висели простые, добротные ножны – князь роскоши не любил, ценил простоту и удобство.

Обереги и свастики на руках князя отражали лучи светила. Вязь орнаментов и ликов солнца сплетались на груди с парящим соколом – тотемом деда – Великого Рюрика. Полабского славянина, сплотившего разрозненную проклятой Византией Русь. Русы и славяне народили поколение потомков – русичей. Их он и вёл сегодня в бой. Лучших мужей в своей старшей дружине.

Волхвы украсили руки конунга солнечными знаками ещё по молодости, когда, побывав в проклятом всеми богами Константинополе, где он с негодованием отверг предложение матери принять рабское крещение. Того позора, что пережила вольнолюбивая душа руса в двуличном граде, простить матери не мог. Не зря дядька Олег Вещий, двумя тысячами ладей взял лживый город, да отец – Великий Игорь, уйдя от «греческого огня», через три года пришёл и отомстил за поражение.

Скорпион едва не выпал из родового сна – с татуировками оказался прав. Собственные глаза не обманывали.

Святослав повернулся. Широкая, добродушная улыбка голубоглазого князя взяла за душу. Пышные усы блестели на солнце, подбородок был брит, кожа оскоблена ножом до синевы.

Скорпион радовался, рассматривая при жизни рослого, широкоплечего князя, разбившего иудейский Хазарский каганат. Страну работорговли, которая полтора столетия не давала покоя Южной Руси сразил он. Всем была ненавистна проклятая Хазария, собирая кровавую дань «белыми девицами» – дочерями, да мечами булатными, лучшими мечами того времени, что для каждого славянина был как сын.

Гений полководца из рода ясных соколов позволил молниеносно с малой дружиной в один девятьсот шестьдесят пятый год от Рождества Христова разбить орды самого лютого врага на его же территории. Причем в степях, где славянам было биться не с руки. Не привычно. Святослав ударил в самое сердце, разбив у столицы Итиль тридцатитысячное наёмное войско.

«Вот кому надо памятники по всей Руси ставить – Святославу Хороброму», – прикинул Сергий.

– Отец!

Скорпион обернулся вместе со Святославом.

К ним спешил паренёк лет десяти-двенадцати на коне, с пышными волосами и такими же голубыми глазами, как у отца. Точная копия князя.

Молодой княжич.

«Стоп!».

Скорпион судорожно перебрал в памяти даты, приметы известных сыновей Святослава. Княжич не был похож на Ярополка, тот в это время молод. Должен остаться в Киеве. И не Олег, тот чернявый, ещё моложе. Правит во Вручье (ныне Овруч), столице древлянской вместо сожженного Ольгой Искоростеня. Даже не Свенг, «боевой сын», который ходил с отцом на Хазарию, да остался править теми землями под Тмутараканью, забытый историей. Летописцы нарочно предадут его имя забвенью, словно и не было. По всей истории о нём напомнят лишь византийцы, обронив, что сын Святослава Свенг сильно помог подавить мятеж в тысяча пятнадцатом году в крымских владениях Византии, взяв в плен мятежного князька – крещеного хазарина Георгия Чулу.

А этот паренёк ни в коем случае не был похож и на Владимира. Тот сослан князем в Новгород, упрямым боярам на потеху. Ему лет ещё меньше – младшой. Святослав проклинал день, когда, испив ромейского вина, поддался соблазнам Малуши. Добран или Добрыня на народный лад, подобрал точное время, чтобы подложить хмельному князю ключницу на ложе. Не забыл воевода и испросить новгородских послов взять младого Владимира себе на княжение, под своё воспитание.

Дабран исправно отработал долг рабовладельческим кланам Хазар, человеконенавистникам со своими понятиями и верованиями. Робичич, сын рабыни, был наполовину хазарской крови. Отродъем того государства, которое травило Русь, которому Святослав вонзил в грудь меч, позволив издохнуть. Но князь никак не мог догадаться, что по клинку того меча и его руки коснётся незримый яд.

Святослав не любил незаконнорожденного ребёнка Владимира, вспоминая единственную слабость жизни, которая так плачевно обернулась для Руси в дальнейшем. Но убить не поднялась рука, хотя по традиции полабских русов, от которых происходил его род рюриковичей-варягов, отец мог убить нежеланного младенца – выблядка. В Европе же незаконнорождённых называли бастардами. От слова – ублюдок (bastard. англ) Это было в порядке вещей. Но дрогнуло сердце князя. Ибо на войне – воин, в жизни же мирной зачем лишняя кровь?

Скорпион записал в память образ молодого княжича, чувствуя, что что-то незримое тянет назад – действие лекарства заканчивалось. В голове прокатился печальный сумбур. Так кто же этот княжич? Пятый сын Святослава? Самый любимый, которого взял с собой в поход? Истинный наследник?

Какая теперь разница? Повторение прошлого ведет к повторению его последствий. Прошлое нужно помнить ровно настолько, чтобы не переоценивать свое настоящее.

* * *

– Княжич! – закричал Скорпион, просыпаясь. – Княжич!

В уши ударил свист турбин, тело ощутило вибрацию. Сергий осознал себя в тесной кабине, парящим высоко над землёй среди янтарных облаков заходящего солнца.

– Парень, ты поаккуратнее. Кабинка одноместная. Я хоть и снял всё вооружение, но ежели кнопку катапультирования нажмёшь, нам не повезёт, – раздалось за спиной. – Я-то, может, и верю в реинкарнацию, но умирать по весне не с руки. Солнца ещё не наглотался. Жить хочется.

Скорпион собрал мысли в кулак, заставил сердце успокоиться, повернул шею. Периферийным зрением поймал шлём пилота, худощавую фигуру в сером защитном комбинезоне. Вспомнил свои последние шаги перед родовым сном. Выходило, что сидел у пилота на коленках.

«Ну, батя! Опять со своим лекарством намудрил? Всё не верит, что тренированный организм может и без сна, просто надо нормально перестроиться. Надо будет сделать организм полностью невосприимчивым к снотворному. Может, пригодится».

– Мы в самолёте, что ли? – бросил Скорпион через плечо.

– Так точно, – ответил пилот. – В самой серёдке, точнее в «клювике» Яка.

– Он же одноместный!

– Я тоже пытался твоему отцу объяснить, но… не поверил. Так что не ёрзай, ног уже не чувствую. Хорошо, что педалей нет, так бы разбились.

Скорпион почесал нос, хмыкнул. Стараясь уменьшить вес тела, сонно спросил:

– А куда летим?

– В тайгу твою. Природу, мать её… А-а-а, ноги что-то оттекают. Ты никак лишний вес сбросил? Я что-то в шлеме ничего не чувствую, насморк.

– Слушай, не умничай, а то сам поведу.

– Это как же?

– Нас немного учили… Это же почти как танк, да?

– Вот уж нет, – запротестовал пилот. – Штурвал не отдам! Из танка можно вылезти, а отсюда только катапультация. Или головой вниз. Но гравитация не простит.

– Долго ещё?

– Со скоростью тысяча восемьсот километров в час? Ещё минуты три. Сейчас пойдём на снижение. Держись. База передаёт, что к нам спутник стал присматриваться. Надо под облака. Подальше от всевидящего ока глобального предиктора.

Внутренности взмыли вверх вместе с самолётом. Желудок попросился на выход.

– Хорошо, что не ел. Третьи сутки не до еды. А то бы не до предиктора, конфуз один приключился, – пробурчал Скорпион.

– Да ладно, там под ногами тряпочка есть, отмыли бы. И не такое бывало, – ответил пилот, сбавляя скорость. Серебристая птица пропала в облаках, нырнула к земле. Управляющий штурвалом напомнил. – Дмитрий Александрович говорил, что ты любишь нагрузки.

– Люблю. Только со своим полным весом! Хочешь ещё раз ноги отсидеть? Я могу вернуть, как было! – закричал сквозь поднимающийся гул в кабине Скорпион.

– Нет, нет, нет, вон уже твоя полянка, твой лесок. Деревца там всякие. Это такие палки, торчащие из земли, порой с листьями. Сейчас опушечку найдём, и будешь гулять на воле. А там уже делай, что хочешь. Я и на базе насмотрелся на твои способности. Я лучше в небе полетаю. Не готов ещё к таким зрелищам.

Сопла поменяли расположение на девяносто градусов. Турбины добавили мощности, удерживая на весу железную птицу в горизонтальном положении. Пилот сверился с дисплеем в шлеме, сориентировался и посадил самолёт на видимой ему полянке.

Крышка кабины отворилась, впуская свежий тёплый воздух и звуки леса. Скорпион перегнулся через край, повис на руках, прощаясь с пилотом.

– Спасибо, что подбросил. Скажи Дмитрию, чтобы кто-нибудь из ребят мотоцикл к условному месту в воскресенье вечером подогнал. Пешком на экзамены не успею.

– Передам. Обязательно передам. Ну, всё, хлопец, гуляй, а я полетел. Керосина может не хватить. Не хотелось бы потом пешком до базы. Не здешний я, заблужусь.

– Не переживай. Дмитрий в один из приоритетов развития поставил переход сначала на твёрдое топливо, а потом вообще что-то футуристическое получится. В следующий раз точно долетишь. Не всё так плохо.

– Чудные вы. Ну, да будем надеяться.

Скорпион отцепил руки, падая с высоты двух с лишним метров в траву. Приземлился с перекатом. Отбежал на безопасное расстояние, махнул пилоту.

Стекло кабины вернулось на законное место, отрезав пилота от внешнего мира. Сопла вновь загудели, взвыли, сжигая траву и выкидывая в воздух едкий дым. Як-141 оторвался от земли. Пилот поиграл с пультом, заставил «птичку» махнуть крылом, потом носом, и резко стал набирать высоту. Взмыл в небо.

– Вот и инопланетные технологии. Вместо многомиллионных фильмов ни о чём, кроме развлечения, лучше бы науку развивали. И не так бы летали, – пробурчал Скорпион, провожая птичку с горизонтальным взлетом под прощальные лучи заходящего солнца.