Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Лишь на четвёртый удар отрок повалил ротвейлера на бок, силясь вытащить руку. Зверь намертво прихватил кость, истекая кровью, но все равно не отпускал. Так вместе и валялись в пыли асфальта. Рядом кричала хозяйка собаки, собирались зеваки, снимая на сотовые происходящее. Двое мужиков попытались оттащить пса, но безуспешно. Кто-то вызывал скорую, полицию. Всё смещалось в одну круговерть. А Сергий не испытывал ничего, кроме одной всепоглощающей боли в руке.

«Вот и вернулся в цивилизацию», – подумал отрок и, глотая слёзы, закричал:

– СЛАВА-А-А!!!

Последним усилием воткнул нож под ухо собаке. Челюсти разомкнулись.

Сознание поплыло. Тьма навалилась со всех сторон.

Часть вторая: «Выживание». Глава 6: Дежавю

Яркий свет лился по всей палате расплавленным золотом. Двухместная ВИП-комнатушка пропускала полуденное солнце, минуя лёгкие занавески. Скорпион чуть подёрнул тяжёлые веки, ощущая себя на койке. Зыбкое марево перед глазами обрисовалось в чёткую фигуру Елены; мешки под глазами и усталый вид говорили о том, что давно не спала. Сердце радостно отозвалось – не бросили! Значит, не прогадал – добрые люди. Не зря вмешался.

Сергий попытался встать, но боль в руке мигом напомнила о событиях последних минут, перед тем как отключилось сознание.

– Лежи, лежи. Ни о чём не беспокойся. Тебе надо отдыхать, – встрепенулась Елена, укладывая обратно.

Отрок послушно лег, разглядывая забинтованную левую руку; от кончиков пальцев, до изгиба локтя рука была затянута бинтами.

Тоска напала со всех сторон, резанула по сердцу. Он снова в этих белых стенах! Надо скорее выбираться отсюда! Бежать!

– Что, болит? – подскочила Елена. – Сейчас медсестру позову, пусть вколют обезболивающего, поспишь…

Женщина направилась к выходу из палаты.

– Это карма. Я убил, я должен чувствовать боль. Полезно. Но у меня аллергия на больницу, врачей, медсестёр, уколы, лекарства и всё что связано с символом «змия в стаканчике». Не люблю такие места. Мне бы на природу… к костру.

Лена неуверенно остановилась, раздумывая над его словами, вернулась. Змей в стаканчике – это видимо чаша, оплетённая змеёй. Странный знак для здравоохранения. Но по логике верный – змей здесь хватало. А что до костра, она бы тоже сейчас с удовольствием посидела у костра, а не нюхала эти запахи лекарств и хлорки.

– Где мои вещи? – спросил Скорпион, оглядывая палату. Соседняя койка пустовала.

– Сумка здесь, а одежда дома стирается. – Елена вытащила из-под кровати походной мешок и какие-то пакеты. – Вот, мы тебе новую одежду прикупили. В размере точно не уверена, но, если что не подойдёт, обменяем. Как тебе этот спортивный костюм? А джинсы? Футболка? – Лена по очереди стала доставать и разворачивать новую обновку, показывать. – Ссылаясь на вкусы современной молодёжи, думаю, что-нибудь тебе точно подойдёт. Остальное достанем.

– С одеждой разберёмся позже, – оборвал отрок, кривясь. – Там на дне сумки коренья в белую тряпицу обмотаны и цветок белый. Запарь отдельно. Коренья пить, а настой из цветка охлаждённый к ране прикладывать. Это безобразие на руке, называемое повязкой, надо убрать. Кровь застаивается.

– Почему? – лицо горожанина-интеллигентки выразило беспокойство.

– Так надо, Лена. Поверь мне. Кстати, как меня положили в двухместку? Это же «блат», насколько я помню больницу.

В дверях появился Дмитрий с двумя полными пакетами передачек. Под белым халатом скрывалась армейская униформа.

– Простите что не по-домашнему, я прямо с работы. Как тут наш дважды спаситель поживает?

Елена помялась, но посмотрев в решительные глаза спасителя-Маугли, пошла заваривать настои. Дмитрий присел рядом с пацаном, соображая с чего начать разговор.

Скорпион, прислушиваясь к тревожным позывам в пронзённой руке, смотрел прямо ему в глаза, взгляда не отводил, хотя весь погрузился во внутренние ощущения. Пульсация крови, несмотря на рану, давала сбои, словно вены что-то обтекало.

Постороннее в руке?

«Ощущай, концентрация, слушай тело, слушай его сигналы» – принялся настраивать себя малец, вспоминая слова деда.

– Ну что ж. До твоего появления жизнь не предвещала ничего необычного. Елена работала, да и работает в госконторе, я военный специалист на базе закрытого типа под Хабаровском. Звания у нас свои, закрытые, я что-то вроде майора. Жили мы, никому не мешали, как вдруг в одну из ночей в дверь постучали незнакомые лица, предъявили полицейские удостоверения. Лена открыла. Вместе с полицией в дом ворвались трое из числа тех, кто остался в лесу. В общем, захотелось им оружия достать. Ностальгия по тем временам, когда доставали на хиреющих разворовываемых базах в девяностых годах прошлого века. Только, наша база не из погибающих. Я как раз и занимаюсь разработкой новых видов вооружений. Не всё же комсомольским заводам на себя брать. Кое-что и у нас есть.

Скорпион слушал молча, разворачивая бинты. Посторонний предмет в руке всё чётче обозначал свое присутствие.

– Думаю, меня подставили. Я даже знаю его фамилию. Он мой коллега, но доказать ничего не могу. Вот и решил взять жену и уехать на неделю-другую в лес. Пока на работе обещали разобраться.

– Разобрались? – сквозь боль улыбнулся Скорпион, пытаясь предположить, что могло остаться в руке после операции. – Где мой нож?

– Нож? В собаке остался, – нахмурился Дмитрий и продолжил. – Дело в том, что этот скользкий тип стоит по статусу выше меня. Он окончательно запутал начальство. На работе полнейшая неразбериха. А под шумок меня и «прессанули» как раз. В жизни много случайностей. Ты вот одна из них. Только приятная. А чаще всё неприятные бывают.

Скорпион тяжко вздохнул. Час, от часу не легче.

– И вот мы в лесу. Оказалось, Михаил Иванович этот настойчивый и имеет гораздо более крупные связи, чем я предполагал, – добавил Дмитрий.

– Они ему очень помогли, – вздохнул Скорпион, прощупывая руку, надавил на копившийся гной. Из-под повязки брызнула струйка крови, белый бинт пропитался, обозначая красные пятна.

– И вот появляешься ты. Как итог, бандиты варятся в котлах в преисподней, а мой «коллега» на работе нервно грызёт ногти после моего возвращения. Запросил перевод. Кстати, тот инцидент возле дома… Хозяин собаки подал на тебя в суд за превышение самообороны. – Дмитрий горько улыбнулся.

Скорпион нахмурился. Превышение самообороны. Термин какой-то знакомый. Московский. Из той жизни до деда Всеслава ещё.

– Да. Ты же её убил, а не просто испугался и намочил штаны, позволяя себя загрызть. Но я вспомнил твой пример, да и свидетелей половина двора. В общем, после того, как тебя увезли в больницу, я и ещё пару мужиков навестили этого собачника. Он дважды подумал и теперь переезжает. Возместил тебе весь моральный ущерб, кстати, а иск в суд клятвенно обещал сжечь. Так что дети во дворе теперь могут гулять спокойно.

«А раньше что мешало навестить?» – подумал Сергий.

В дверном проёме появилась Елена с двумя запаренными термосами и объемистым врачом в придачу. Заведующий детским отделением был больше похож на крепкого санитара из психиатрического диспансера.

Гулкий бас загрохотал:

– Ты чего с повязкой делаешь?

Скорпион поднялся, голова немного кружилась, ощущалась слабость и нарастающая температура, боль в руке нарастала ещё быстрее. Сквозь зубы отрок пробормотал:

– Осколок собачьего зуба достаю. Дайте нож!

Под кожей ощущалось инородное уплотнение. Организм не зря разбудил. Повышенная температура была как сигнал. Да кто такой слушает? Тоненький звук маячка в голове говорил, что не всё в порядке. Укола от столбняка и перевязки явно было недостаточно.

– Какой ещё зуб? – врач приблизился к руке, но Скорпион отдёрнул руку, показывая, что без боя он врачам не сдастся.

– На рентген! – нахмурился доктор.

Прибежала медсестра, пригнали каталку. Началась нездоровая суета, возмущения Лены. Скорпион с усмешкой вспомнил, что с такой заботой относятся к заплатившим пациентам. Как ни странно, сейчас им оказался именно он, значит, Дмитрий с Еленой что называется «позолотили ручку».

Рентген действительно показал инородное тело. Главврач переглянулся с лечащим врачом. Скорпион тихо схватился за голову.

«О, Род, куда я попал»?

За спиной появился Дмитрий, вступив в полемику с лечащим персоналом на всех повышенных тонах. Скорпион, покачиваясь, вышел из ординаторской в коридор, взглядом разыскивая среди кабинетов надпись «перевязочная». Нашёл. Толкнул дверь – заперто. Вспоминая хрупкость больничных замков, отошёл на шаг и выбил дверь плечом. Отдача в руку была чудовищной. На глаза выступили слёзы. Подросток, борясь с желанием начать выть на всё отделение, вошёл внутрь и застыл над ящиком с продезинфицированными инструментами для перевязки. Быстро схватился за скальпель, предчувствуя, что сейчас отберут.

– Ты ещё слишком молод! Не делай этого! – завопила техничка, первая обратившая внимание на пацана, который влетел в запретный для пациентов кабинет. Серая жизнь уборщицы неожиданно скрасилась тем, что сейчас на глазах произойдёт самоубийство, а она, как самая смелая, предотвратит его или потом будет давать комментарии в камеру. По телевизору покажут.

Скорпион устало закатил глаза, моргнул. Тело начинало водить из стороны в сторону, накатывала дикая усталость от температуры и холод озноба. Быстро разрезал оставшиеся на руке повязки и без сомнений надрезал гноящуюся рану. Уронил скальпель в ящик и подхватил пинцет.

– Я знаю, что делаю. Деда рассказывал, где резать можно, а где нет. А боль… это индикатор жизни. Карма, помните? Я пролил кровь. Теперь сам проливаю свою… всё…в равновесии. – Его голос ослаб. Кровь тяжёлыми каплями падала на пол. Осколок зуба со звуком металлической пули, грохнулся на кафельный пол, когда опомнившиеся врачи прибежали на крики технички. Следом в кабинет влетели Дмитрий с Еленой.

Скорпион из последних сил произнёс:

– Елена… плотная тугая повязка, пропитанная настоем с цветка, менять каждые полтора часа, чай с кореньями вливать в рот каждые три часа. И… заберите меня отсюда.

Хирург подхватил тело обессиленного самоврачевателя, положил на стол. Вместе с коллегой принялись обрабатывать рану, зашивать края.

После наложения швов и последующего укола антибиотиков Лена в первый раз за десять лет супружества услышала строгий голос мужа:

– Делайте повязку, и мы едем домой. В гробу я видел вашу медицину!.. Швы сами снимем.

* * *

Фигура деда висела над головой. Просто образ с нечёткими формами тела и контуров лица. Скорее ощущение присутствия.

– Ну что? Не успел выйти из дому, как израсходовал все силы? – услышал отрок.

– Деда… Я иначе не мог, – голос Скорпиона поплыл в хороводе чужих голосов. Фон звуков покатился отовсюду, мешая сосредоточению.

– Зачем стараешься влиять на ход вещей? Может и задавить встречным потоком. Ты ещё имени не получил. Не забывай о своём «потолке». Выше головы не прыгнуть.

– Деда, я не смог остаться в стороне, – повторил Скорпион, ощущая своё полусуществование. Действие дурманящих разум лекарств, не иначе.

Всеслав тяжело вздохнул, обронив печально:

– Боги не всегда справляются со своими задачами. На то им в помощь деяния разума человека.

Скорпион не совсем понял, о чём сказал дед, но в голове всплыл другой вопрос. Тот, который не успел задать со времени последнего дивного сна.

– Деда, я могу по нитям прошлого увидеть своего отца? Его последние дни?

– Осознанно получить воспоминания конкретного лица очень сложно. Ты можешь видеть период только до твоего зачатия. До того, как тебе передался код твоего наследия. Это память крови, а не наведённые сны. Тут другой уровень.

– Деда, ты же сам говорил, что нет ничего невозможного.

– Ну, помимо генотипа существует ещё и энергоинформационный источник. Так называемые Хроники Акаши[1] по-восточному. Или по-нашему – «Колодезь Памяти». Но тебе до него ещё шагать и шагать. Пробуй помалу. Но чтобы больше никаких резервов! Вначале восстановись!

[1] Хроники Акаши – Библиотека вне физического мира, хранящая энергетическую информацию обо всём существовавшем от начала времён. Как исключение, нельзя заглядывать в даты, с момента которых не прошла плавающая единица настоящего времени, как единица измерения. Единица зависит от существенности произошедшего события. Для просмотра данных на качественные события, требуются разные уровни-силы допуска.

Часть вторая: «Выживание». Глава 7: Старина

Евпатий Коловрат придерживал на коленях голову умирающего собрата. Одного из двенадцати оставшихся в живых чудо-бойцов в его дружине. Теперь в строю только одиннадцать. Лихая степная стрела пронзила горло защитнику Козельска.

Сорок восемь дней войска ордынцев пытались взять город. Нарекли его «проклятым городом». Но каждую атаку жители города и дружинники под предводительством воеводы Коловрата, отбивали, после чего под стенами города высились валы из мёртвых степняков.

– Врёшь, не возьмёшь! – упорно повторял Коловрат.

Стоило ханам начать строительство стенобитных машин, как в ту же ночь языческий воевода с «лихой сотней» бесшумно снимал ночных стражей, врывался в стан неприятеля и устраивал погром, сжигая все деревянные заготовки и убивая знатных полководцев. Как только войско пробуждалось, собираясь дать отпор, он и верные товарищи скрывались в ночной тишине. Позже со стен города посмеивался, махая ворогам клинком.

Штурм стен Козельска длился седьмую неделю. Ханы потеряли сон, боялись злого города, как огня. Хотели уйти, но с юга от великого хана шло подкрепление: новые силы и готовые стенобитные машины. В бой рвались новые солдаты. Слух прошёл, что Коловрата достать – милости великого хана сыскать. Слухи о лютом воине разнеслись далеко.

Воевода-язычник, не принявший христианства, но призванный народом из ближайших земель, взял на себя бремя ответственности за город, так как князь Василь был слишком юн.

Ветераны степняков лишь глаза опускали. В чистом поле ни одна отборная сотня на конях с Коловратом справиться не могла: стрелы руками ловит, доспехи пальцами пробивает. Словно не человек вовсе!

Павшего сегодня воина забрали. Коловрат собрал совет из оставшихся в живых воинов на центральной городской стене. В нескольких вёрстах отсюда было видно, как строилось для последней атаки огромное конное и пешее войско и готовились стенобитные орудия. Со стены хорошо видно – нет конца и края надвигающемуся войску. Часть спешилась, разучивая непривычную для себя роль штурмовиков стен. Что наезднику не по духу.

– Чего скажешь, Данила? – усталый голос воеводы обратился к одному из воинов. С того момента, когда войско захватчиков окружило город, Евпатий спал не больше двух часов в сутки.

– Не поможет нам никто, Старший. Не бывати подкреплению из соседних городов. Одни мы, – донёс Данила и тяжело облокотился на рукоять потрёпанного меча, устало вздохнул.

– И то верно, Евпатий, не сдюжим мы новой атаки, но и ворогу путь на север перекроем, держаться надо, – высказался Лукич, самый старший из дружины. На дюжину лет старше воеводы.

Разиня, самый младший, поправил помятый шелом, задорно обронил:

– Да неужто, братцы, мы ворога боимся? Али силы иссякли?

Разиня в каждой драке вперёд лез. В битве с врагом в первых рядах грудь в грудь бился. Хоть и младший, но почёт и уважение у всех сыскал. Задирист, но за своих собратьев в самую гущу битвы бросался. Едва увидит, что кому помощь требуется, сразу на подмогу. Стрелы его стороной облетали, ятаганы над головой свистели, лязгали по кольчуге, но всегда живой возвращался.

– Не спеши, Разиня. Пусть Коловрат слово молвит. Как скажет, так и будет. Мы, Евпатий, всегда за тобой ходили и впредь идти будем! Али не ты нам и отец, и брат? – Голос рано поседевшего Боряты катился густым басом. Обладатель самых широких плеч и самой лютой силы в дружине был правой рукой воеводы.

Коловрат поднял голову к светлому небу. Солнце нещадно разило с небосвода огненными стрелами, раскаляло кольчугу.

В наступившей тишине прозвучали чистые, ясные слова воеводы Козельска:

– Враг у ворот! Чего попусту воздух сотрясать? Защитим князя, защитим поверенных ему людей!

Десять мечей русов взмыли в небо. Коловрат достал из ножен за спиной и свой, булатный, богатырский, вороненый на сталь. Остриё пригрозило небу. Зычный громкий глас дружины прокатился по поляне над врагами:

– УРА-А-А!!! СЛАВА-А-А!!!

Бабки с детьми на руках, старики, да совсем уж израненные воины были свидетелями, как последние одиннадцать воинов из лихой Коловратовской сотни выходят за пределы ворот. Лошадей не было – потеряли в битвах. Выходили пешими. На плечах побитая кольчуга до пояса. На головах помятые шишковидные шлемы. Да в руках у каждого по славянскому, добротному мечу и яловидному щиту. От глаз жителей не укрылась смертельная усталость каждого воина. Измождены. Идут последний раз, идут на смерть. Все это знают. В городе давно ни одной стрелы, ни одного камня. Всё, что только можно сброшено на головы захватчиков. Боевое оружие на вес золота, да держать его некому. Все бьются без надежды выжить, простились с жизнями. Лишь бы север устоял. А коль устоит вольный Новгород, сдержат натиск ещё малость, то и Русь разобщенная возродится. Правь восстановится.

Ворота отворились, раздвигая завалы тел и выпуская дружину, тут же сомкнулись вновь. Одиннадцать воинов вышли в поле перед тысячами ордынцев. Из вражеского стана выехал посол великого хана. Прогарцевав на лошади, он встал в дюжине метров от Коловрата, не боясь смерти, как глашатай.

– Великий хан тебя в своё войско жалует. Говорит, тебя и твоих людей, самыми близкими полководцами сделает. Соглашайся или смерть тебе!

– Не было такого, чтобы дети Перуна продавались за свою шкуру, – ответил за воеводу Разиня. – Не все ещё под крестом ходят!

Коловрат кивнул. Сам едва боролся со сном и усталостью. Все знали, что если откроет последний резерв, воззовёт к богам, то надолго не хватит. Всему есть предел.

Едва разгневанный посол скрылся за шеренгой конных воинов, те взяли в руки короткие луки, вознесли в небо… Тысячи коротких стрел с чёрным оперением со злым свистом затмили солнце. Коловрат прошептал одними губами – воины сомкнулись щитами, как римские легионы. Ни одного зазора не осталось.

Сталь над головой застучала частоколом стрел. Потом снова, снова... Шесть раз ордынцы осыпали последних защитников Козельска. Ни одна стрела не нашла цели.

Со стороны ордынцев разгневанный ханский генерал, из вновь прибывшего подкрепления, приказал сотне тяжело-вооружённых наездников окружить дружину и взять в кольцо. Напасть со всех сторон, сжав в кулак.

Близился последний бой.

* * *

Возвращение в реальный мир было мучительно долгим, неприятным. Недосмотренный полусон-полуявь с Коловратом остались позади. Сергий даже решил, что следовало обязательно приложить все силы, чтобы продолжить именно этот «сон». Что там дальше-то? Энергоинформационный всплеск помогал увидеть картины прошлого, взять небольшой отрезок времени из хроник. Не обязательно было быть чьим-то потомком, чтобы увидеть деяния знаменитых людей. Но тогда все чувства и эмоции были недоступны. Просто картина. Не как с гиперборейским стражем, когда можно было прожить кусок его жизни.

Волхв ведал, что если спускаться по нити предков, то до передачи наследственного генома можно зреть, чувствовать, и прожить вместе с предком небольшой кусочек времени. Небольшой, потому что отнимает очень большое количество сил. Лучше Колодезь Памяти или Хроники Акаши, но там раз на раз – выборочные знания. Никогда не знаешь, на кого нарвешься.

Скорпион едва делал первые шажки в этом направлении. И то при активной помощи деда. Коловрат же задел за живое. Отрок ещё раз пообещал приложить все усилия, чтобы досмотреть последнюю битву воеводы. О ней до наших дней дошли лишь обрывки, да и те почти в виде мифов. Вроде единицы спаслись с того города-героя. Как же быстро забываем великие деяния предков.

В реальном мире, на грани разума, уже звучали голоса.

– Дима, я взяла отпуск, работа подождёт. Как же этому мальчику так достаётся? Про карму что-то плетёт. А ведь это наша карма. Он за нас тех сволочей убил!

Голос Дмитрия послышался на периферии, исходил волнением:

– Не убил, а защитил. А этой больницей ещё займутся. Там проверки теперь шерстят одна, за одной. Ты правильно сделала с отпуском. Ему нужен уход. Этот малец дважды спас нам жизнь, а мы его в такую больницу. Позор!

Скорпион ощутил на лбу тёплую ладонь. Решил не подавать виду, что пришёл в себя, послушать ещё. Интересно же, что о нём думают эти люди. Ощущения подсказывали, что он действительно не в больнице, кожей чувствовал, что под ним домашняя простыня и подушка. Обоняние доносило запахи стряпни с кухни – в столовой так точно не пахнет. Тело было вымыто, на лбу тряпка, температура прошла, гной рассосался, рана болела, но боль была уже приятная – заживает. Зря зашили – сама бы затянулась. Корешки помогли бы коже нарасти. Разве что кровь сочилась бы какое-то время. Но то пустяк. Так врачи быстрее перерезают пуповину после родов, не позволяя новорожденному взять себе всю кровь и антитела, что даёт плацента матери. Торопятся.

«Куда спешить, если организм сам справляется»?

– Лена, – Скорпион открыл глаза. – Мне надо в эту…как её… ну где грызут твёрдые предметы, и что-то вдалбливают или бурят.

– В школу тянет? – встрепенулась Елена. – Мая конец. Отучились уже. В сентябре пойдёшь.

– Я там ещё не появлялся. Мне учиться надо, – отрок попытался привстать, но тяжесть во всём теле вдавила обратно в подушку, мышцы отказывались подчиняться.

– Какие проблемы? Мы же с Еленой образованные, по два образования, вмиг азбуке обучим. – Дмитрий появился в поле зрения и тут же снова пропал.

– Я грамоте обучен. Читать-писать умею, считать тоже. Деда учил. Мне бы что посложнее. Карты хочу видеть. Мир покажите.

– Физика, география, геометрия, химия, английский, литература, информатика? Так? Книги читал?

– Читал, что дел приносил. Фантастику люблю. Классику не очень. Мне бы географию. Информатика и английский? Не слышал. Химия с геометрией… отчасти.

Послышалась возня в коридоре и через секунды хлопнула дверь – глава семейства пошёл за учебниками.

– Он просто не знает, как тебе помочь, что сделать, – смутилась Елена, меняя повязку. – Ты столько для нас сделал.

Скорпион увидел измазанные зелёнкой швы, нахмурился. Шрамы останутся. А собачьи укусы не те виды шрамов, которые стоит оставлять. Рваные раны смотрятся жутко.

– Можно, я пока у вас поживу? – спросил неожиданно для самого себя отрок. Он просто не знал, куда идти. А в таком состоянии особо не побегаешь.

– Конечно. Сколько пожелаешь! – обрадовалась женщина. – Мы живём вдвоём, детей нет, квартира трёхкомнатная. Будем только рады.

– Благодарствую, – Скорпион облегчённо прикрыл глаза. Хоть насчёт этого пока не стоит переживать.

Тело потяжелело. Задремал.

Елена поправила покрывало и украдкой пустила слезу.

Потекли дни и недели в новом обиталище. От раны оправился. В больницу не поехал, швы снял сам. Дмитрий взял отпуск и вдвоём с Еленой помогали восполнять пробелы в знания с первого по шестой класс и добавляя общие знания. В основном они касались техники. Восполняли пробелы ретиво. Голова пухла. Так за месяц домашнего обучения Дмитрий заложил Скорпиону основу всех недополученных базовых знаний, что дети проходят за шесть лет в школе. Маугли стал готов к седьмому классу. Проблема заключалась лишь в документах. При Сергие не было даже свидетельства о рождении.

Скорпион поведал свою жизненную историю, упустив некоторые тонкости о Всеславе. Дмитрий, поразмыслив, засуетился со сбором документов. Послал запрос в Москву, поднял на уши все знакомые связи. К концу лета перед мальчиком лежало его свидетельство о рождении, обещали сделать страховой полис. Но так как документов на усыновление не было, детдом грозился забрать беглеца в свои стены, да и прописать было невозможно. Скорпион подумывал даже уйти из приютившего его дома до того, как придут люди из органов опеки.

Как-то раз за обеденным столом Елена начала непростой для неё разговор:

– Сергий, а ты не хочешь жить с нами? Я имею в виду… ну… навсегда. У нас никогда не было своих детей… да и вряд ли будут. Мы с Димой были бы счастливы иметь такого сына, как ты. Понимаешь, мы бесплодны. Много раздумывали над усыновлением. Но всё времени не было. А тут как подарок судьбы. Ты. – Ей нелегко довались слова. От волнения разлила сок. В глазах стояла мольба. Привыкла к нему за недели ухаживаний. – В жизни каждого обязательно должен быть период, чтобы было о ком заботиться.

Дмитрий в подтверждение слов лишь мотнул головой. Горло пересохло, не мог сказать и слова. Скорпион задал лишь один вопрос.

– Я могу оставить свою фамилию? Я – Корпионов. Это всё, что у меня осталось от прошлого.

– Конечно. Это твой выбор. – нашёл в себе силы ответить Дмитрий.

– Тогда я согласен. Только предупреждаю, что каждое лето я несколько месяцев буду пропадать у деда Всеслава. Лады?

– Можешь даже пропадать ещё и деревне! – добавил обрадованный Дмитрий. – У тебя есть ещё один комплект родни: дедушка в комплекте с бабушкой. По линии Елены.

– Вот родители обрадуются, – подскочила Лена.

Втроём закружили по кухне, от полноты чувств разбив стоящий на окошке кактус.

– Он мне всё равно не нравился, – успокоила Елена. Ведь что значит какой-то цветок по сравнению с подарком Творца – сыном?

Сергий походил по комнатам, осмотрелся, достал из походного мешка «трофейные» деньги и протянул Дмитрию.

– Держи. Я вскоре ещё заработаю.

– Зачем? У нас есть.

– Стены мёртвые. Жизни вокруг нет совсем. Дышится тяжело. Надо обновить квартиру. Больше дерева, растений, солнца.

– А он прав. Я давно хотела сделать ремонт, – тут же добавила Лена. – Всё как-то времени не было.

Квартира располагалась на десятом этаже в панельном десятиэтажном здании, и Сергию требовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к высоте. Комната, всю жизнь пребывавшая в статусе оранжереи, попала в его личное распоряжение. Пришелец из тайги обосновался в ней, поближе к растениям. Только кактусы все поубирал и добавил к интерьеру кровать и письменный стол, да небольшой шкаф.

В мрачном сером панельном доме определённо стоило завести домового.