Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть вторая: «Выживание». Глава 8: Думы большого города

Солнечный свет резанул по глазам. После темноты подъезда полуденное солнце заставило зажмуриться, стиснуть веки. Светило разило беспощадно. Скорпион впервые за последние три недели вышел на улицу один. Забота Елены ни при каких обстоятельствах не позволяла сделать это раньше. Немногие на её глазах проводили самостоятельные операции, так что почётный эскорт на прогулках был обеспечен. А теперь один, свобода. Из окна бы ещё только не смотрела. Переживание переживанием, но всему есть предел.

Рука зажила, но, как и предполагал, остался большой рваный шрам в форме полумесяца. Как его скрыть в летней жаре?

Лёгкие тренировки восстановили былую форму быстро. Открытая рука – не гипс, после которого от мышц остается лишь тени прошлых мышц. Да и час за часом развивал визуальное воображение тем, что представлял, как незримые импульсы бродят по руке и самостоятельно тренируют мышцы. Как ни странно, воображение способно на многое; раненая рука после реабилитации ненамного уступала здоровой правой. И лёгкий массаж помог. Осталось только бледный цвет лица убрать. Загар в городе тает быстро.

Домашние тренировки надоели пуще горькой редьки. Дмитрий притащил откуда-то с оптового склада отечественную штангу с кипой блинов и старые, разборные гири с грузами. Почистил, покрасил. Появилась возможность подкачать мышцы. Но переусердствовать с поднятием тяжести – лишиться скорости.

Скорпион корректировал и материнскую деятельность на кухне. Елена сначала приняла в штыки любое вторжение на свою территорию, но, когда малый по утрам пробуждался раньше всех и готовил восхитительный завтрак из самых обычных продуктов, добавив в них приправ из тайги, было вкусно. Отступила, прислушалась. Так поселились на кухне вместе, перенимали друг у друга драгоценный опыт. Всеслав научил лесного жителя многим кулинарным хитростям, чем Скорпион и поражал новое семейство. Дмитрию только и оставалось, что бегать в магазин, да исходить слюной, когда ароматы экспериментальных изысков витали по комнатам. Единственное, с чем приходилось мириться, это с тем, что малой полностью игнорировал мясо. Но поскольку налегал на рыбу, молочку, яйца и морепродукты, Дмитрий не видел причин для беспокойства. Отказаться от сосисок или колбасы, в которых давно не было мяса, он и сам подумывал, а чем в последнее время кормили и обкалывали скот – так лучше без стейков и шашлыков.

В Хабаровск пришёл июнь. С ним жара. Улицы плавились в духоте. Словно великий пекарь задумал поставить город в духовку и набрать температуру по максимуму, до предела. Любопытство двигало отрока к освоению уличных просторов; предстояло исследовать все улицы, дороги, здания возле дома, продвигаться на дальнейшие рубежи, ближе к центру. Исследовать сам центр. Цивилизация была красива по-своему. К тому же, как понял, Хабаровск не раз признавали самым благоустроенным городом России. Было где погулять.

В этот день двенадцатилетний мальчуган в белой безрукавке, чёрных шортах и лёгких сандалиях на босу ногу и с татуировкой скорпиона на предплечье, рассматривал проплывающие облака, пристроившись лёжа на скамейке. Длинные волосы были стянуты за плечами резинкой. Народ вокруг испарился. Люди выползут на улицы ближе к вечеру. Пробегают только редкие экземпляры, спеша скрыться в тени подъездов. Двор пуст.

Скорпион уныло повёл головой, помял выздоравливающую руку – боли нет, здоров. Комплекс ежедневных упражнений переделан на триста процентов и в голове не осталось мыслей, чем бы ещё заняться. С лавочки открывался обзор на десятый этаж. Окна его новой квартиры. Елена часто поглядывала украдкой из-за занавески, стараясь делать это незаметно. Как ей казалось.

– Так дела не пойдут, на месте много не высидишь, – обронил сам себе отрок и, улучшив момент, когда Елена отвернётся, рысью помчался исследовать окраины.

Блуждание под солнцем привело к зданию кинотеатра «Хабаровск». Парковые окрестности и аллей манили новыми тайнами. С радостью нырнул в ближайшую тень за приключениями. Хоть немного ощутить себя в подобии леса. Соскучился по тени густых крон и шёпоту ветра в листве.

Слабый ветерок гулял среди порослей высоких кустарников, ноги сами донесли до расположения ближайшей скамейки. Мальчик сел, стараясь охладить тело ритмичным размеренным дыханием после бега. Сконцентрированные чувства приметили посторонний звук в кустах.

Скорпион кувырком через скамейку оказался среди зелёных зарослей. Раздвигая высокие поросли, осторожно подкрался на звук. Сок от растений заляпал одежду. Это не лесная волчовка, которую хоть топором рубай, хоть жги, хоть топи – натуральный продукт, больше чем есть, не испачкается. А цивилизованная одежда грубости не выдерживает.

Звук приближался, Скорпион прислушался и услышал подростковые голоса.

– Палкой его тресни! Палкой! – кто-то радостно пищал от прилива эмоций.

Второй голос раздался чуть ниже, потише.

– Да куда ещё? И так уже еле живой.

– Всё равно никому не нужен… Он почти мёртвый, – возразил первый. – Добей.

– Эх, была бы канализация поблизости. Говорят, щенки с самого рождения хорошо плавают. Проверили бы.

– Этот пойдёт на дно, как камень. Сразу же. Вот спорим?

– Спорим.

Нездоровый смех пары малолетних мучителей заставил Скорпиона прибавить скорости. Проворнее пополз вдоль густых кустов. Едва увидел картину происходящего, как кулаки сжались сами собой. Вылетел с кустов стремительно. Двое тринадцати-четырнадцати летних подростков застыли, не ожидая нового свидетеля. Перед ними лежал маленький пушистый комочек – щенок. Весь в крови и с перебитыми костьми, которых и костьми то ещё и не назовёшь. Так, прутики. Щенок захлёбывался кровью. Двое мучителей с невнятными ухмылками наслаждались мучениями беззащитного брата меньшего. У одного в руке была длинная палка, конец которой был весь заляпан кровью.

Скорпион подскочил. Подросток с палкой и согнулся пополам первым. Удар в солнечное сплетение с колена с прыжка был стремительным. А шлепок пятернёй по затылку заставил зарыться мучителя лицом в траву. Второй сообщник схватился за нос уже лёжа на траве. Этого Скорпион не стал жалеть, двинул деревенским замахом прямо в переносицу. Разница в росте была в выигрыше у мучителей, пришлось вывернуть кулак в полёте. Получился неплохой апперкот.

Через какие-то секунды двое малолетних садистов лежали поверженными. Разгневанный отрок восстанавливал дыхание, смотря глаза в глаза то одному, то другому. Не поняли.

– Вы что, совсем без царя в голове? Может вас палкой и в колодец?

– Сука! Мой батяня тебе таких люлей надаёт! Ты ещё своё получишь.

Поток инородных слов и веских обещаний прервал резкий шлепок по губам.

– Рот прополощи! А будешь мучить животных, в жизни счастья не будет. Отца твоего я не боюсь. Как узнает, что ты натворил, сам добавит… если при голове.

Первый мучитель замолчал.

Второй просто ревел в траве, держась за разбитый нос. Взгляд Скорпиона был холоднее льда, в зрачках гуляли молнии. Похож на зверёныша. Впрочем, таким и был большую часть жизни. Чего себя обманывать?

– Тебя найдут, – почти прошипел отморозок с разбитым носом, захлёбываясь розовыми соплями.

Скорпион достал из-за пояса шорт новый нож. Дмитрий подарил взамен утерянного. Точнее, оставленного в собаке. С грозной усмешкой, стараясь выглядеть, как можно беспощаднее, произнёс:

– Вас кто-нибудь дома ждёт? А то, может, поиграем в мою игру? В колодце много места, – и он облизнул тупую сторону ножа. Но страх не позволил заметить этой важной детали. Вышло зловеще.

Два крика слились в один. Двое дали такого дёру, что любой заяц позавидовал бы. А Скорпион лишь пожал плечами, поражаясь возможностям человеческого организма в случае паники и вдоволь рассмеялся. Давно он не играл со сверстниками. Но каким богам молиться, чтобы не все такими были?

Отрок вздохнул и заложил нож за пояс шорт, которые частично использовал и как ножны. Под широкой резинкой почти не заметен. Таёжная привычка всегда носить с собой оружие не подвела. Город был не предсказуем. Благо, было время вшить в резинку шорт отдел для ножа. Дмитрий подарил небольшой, без ручки. Думал, что юнец будет только метать.

Скорпион склонился над окровавленным комочком. Маленькое создание было на грани издыхания, но ещё боролось за существование.

– Надо же, какая стойкость к жизни. Ещё ходить, поди не умеешь. Мамку твою замучали нелюди, да? – Сергий быстро снял и аккуратно расстелил на земле свою майку, по сантиметру сдвинул комочек в тряпицу, замотал и поднял на руки. Щенок дрожал, но грудная клетка двигалась, дышал – жив!

– Живи, родимый, живи! С такими людьми поблизости мне нужен хотя бы четвероногий друг. Будешь моим домашним волком.

Ноги понеслись над землёй. Хоть и не трава, асфальт, жестко, ещё нож мешает, но ступни пружинили, сглаживая отдачу. Старался не трясти драгоценную ношу. Что остановило от того, чтобы не избить двоих так же? Валялись бы сейчас с переломанными рёбрами, выли. Того и глядишь, поняли, что жизнь надо ценить и уважать. Как свою, так и чужую. Любую. Если только она не собирается отнять твою жизнь и жизнь других.

Отрок вернулся домой и, не снимая обуви, промчался в свою комнату. Расспросы матери прекратились, едва увидела жизнь в окровавленной майке. Тут же из одеял соорудили подстилку, куда Скорпион бережно опустил щенка и побежал делать целебную мазь. Запасы с тайги ещё остались. Не все на рану извёл.

Из аптечки исчезли все бинты. Три дня вся семья ходила на цыпочках. Сергий фактически не отходил от щенка, смазывал раны, делал тугие повязки, чтобы косточки срослись.

– Атлас мне нужен, – заявил Сергий. – Собачий атлас!

Дед учил костоправию. Но то поверхностно.

Пушистый комочек окружили теплом и заботой. Новая семья стала ещё крепче. Общая цель сплотила.

Отрок чуть слезу не пустил, когда щенок потянулся к миске с молоком. Кости срастались. Не зря говорят «заживает как на собаке». Бинты перестали кровоточить, вместо окровавленного мяса на солнце заиграла пушистая шерстка.

На седьмой день щенок сам встал на ноги. В этот день Скорпион решил дать ему имя, но ничего не приходило на ум, раздумывал. Воля к жизни у щенка была поразительной. Немногие могли выжить после такого испытания судьбой. Так что имя должно было отражать суть животного.

На следующий день пушистый комок появился на улице, сразу же завоевав симпатии местной малышни. Дети под чутким руководством хозяина облепили щенка, гладили. Щенок и сам от обильной ласки, то ли от яркого солнца закатывал глаза, повизгивал от удовольствия. Порода его выяснению не поддавалась. Было ясно одна – кобель.

– Мальчик, а можно его подержать?

Сергий поднял взгляд от щенка и увидел изумрудные, бездонные глаза. Совсем как у него. Худенькая девочка лет десяти-одиннадцати мило улыбалась, глядя снизу-вверх из-под забавной панамки. Девочка была на голову ниже, с огненно-рыжими волосами, худенькими плечиками. Смотрела прямо, глаз не отводила и не хихикала постоянно, как все её подруги. Те вереницей облепили скамейки, обсуждая нового дворового парня. А эта держалась особняком, больше смотрела.

– Можно, – обронил Скорпион. – Только с одним условием.

Незнакомка чуть смущенно кивнула.

– Каким?

Сергий протянул щенка.

– Ты должна дать ему имя. У меня не выходит. Я и породу не пойму.

Щенок извернулся и лизнул девочку в нос тёплым язычком, от чего девчушка рассмеялась:

– Живчик! Он у тебя Живчик. Это лабрадор. Дорогая собака, если породистая. Где взял?

– В кустах нашёл.

– Ха, шутник. Щенки по кустам не растут… а меня Лерой зовут. А тебя?

– Я Сергий. Но можешь звать меня Скорпионом. Меня все близкие так зовут… а ведь ты права. Эта кличка ему хорошо подходит.

– А «скорпион» потому что у тебя наклейка на плече?

Сергий проводил взгляд девочки и остановился на предплечье.

– Это не наклейка. Это настоящая татуировка. И это мой тотем. Он меня защищает.

– От кого?

– От врагов.

– Зачем тебе враги?

Отрок задумался:

– Не знаю. Как-то…сами находятся.

Разговор прервал отдалённый мат за спиною, зацепился за слух. Скорпион повернулся и увидел, что во двор бодрым шагом ввалилась ватага ребят, вооруженная палками, битами. У одного на руке была намотана длинная цепь. Во главе процессии Скорпион увидел двух мучителей Живчика.

«Пришли мстить», – подумал Сергий, ощущая поднимающуюся на душе тревогу.

Теперь он был не один. Переживания за близких – не лучшие помощники в бою.

Семеро подростков на вид примерно от двенадцати до пятнадцати лет с криками и угрозами шли по улице, подбадривая себя громкими словечками.

– Эй ты, волосатик. Тебе хана! – ещё издали бросил один из них. И это было самое безобидное, что услышал Сергий. Рука метнулась за резинку шорт. Но шорты оказались не те. Постирал. Нож забыл дома.

– Вот беда, расслабился, – Сергий протянул Живчика Лере. – Подержи.

– Это плохие пацаны, бежим! – забеспокоилась Лера. – Там Моня. У него брат сидит. Он отмороженный на всю голову. Ребят избивает до больницы. Его даже в полицию забирали не раз. А он потом снова появляется.

Лера потянула Скорпиона за рукав, но Сергий аккуратно высвободился и спокойным голосом ответил:

– Не могу я бежать. Есть вещи, за которые нужно стоять, чтобы не случилось. Так мне дед Всеслав говорил. Отойди с Живчиком подальше. Хватило ему боли.

– Ну Серёжа-а-а, – протянула девчушка моляще, настаивая на побеге. В глазах её была не скрываемая паника.

– Я не Серёжа. Я Сергий. С ударением на первом слоге, – обрубил Скорпион, твёрдо решив остаться.

– Ты, гнида, совсем попутал! – снова донеслось от кого-то из ватаги. – Иди сюда! Рвать тебя буду!

Сергий, игнорируя призыв, отметил, как быстро опустел двор. Наблюдал только Леру с Живчиком на руках у подъезда. Походило на то, что этих семерых знали в его дворе не с лучшей стороны. Запугали всех детей в округе.

Недруги приблизились к Скорпиону, махая дубинками. Таёжный отрок широко зевнул, демонстрируя внешнее полное безразличие. Это внутри всё кипело, тело рвалось в бой, но дед учил контролировать эмоции, быть спокойным до последнего момента.

– А, это ты, – отметил Сергий. – Уже отмыл рот? Судя по разговору, придётся повторить.

– Ты чё, баклан? Совсем дикий? – нашёлся самый длинный, веснушчатый парень. – Вообще страх потерял?

Скорпион пожал плечами.

– Ну, дикий, и что? Зато справедливый.

– Ребят, он вообще не догоняет! Я же тебя сейчас на части порву.

– И чего не рвёшь? Вас же семеро на одного. Смелые.

– Какая разница сколько нас? Ты Коня с Кедром побил ни за что. Вот и пришли спросить за это. Я Моня. Знаешь меня?

– Отморозок, который детей пугает? Слышал. Руки не протяну. Ребята твои не лучше. Вырожденцы.

Для Мони это было последней каплей. Без дальнейших разговоров он замахнулся битой по черепу. Но Скорпион резко подался навстречу, подныривая под удар, и перехватил орудие, вырвав из слабых кистей. Ухмыльнулся, повертев биту в руке.

– Да ты вообще рамсы попутал? Мочи его, суку! – выдал Моня, отбирая у одного из ребят цепь.

Запястье Сергия обожгло болью. Не успел увернуться от палки, прикрывая голову битой от удара цепью. Металлические кольца пролетели над головой, раздирая щёку товарищу Мони. Вожак ранил одного из своих, за что и был угощён коленом в пах от Скорпиона.

На глаза словно опала пелена. Внутренний боец выдал верную мысль, что эта драка. Либо драка по-настоящему, либо привет, больница. Щадить никто не будет. Изобьют до полусмерти и всё.

«Больница недопустима».

Скорпион отдёрнул голову. Ещё один удар прошёлся вскользь, смазанный, разбив, губу. Капли крови ещё не успели достичь подбородка, как владелец палки схватился за коленную чашечку. Битой махать было проще. Она перебила палку. Но не с размаху. Сергий ударил ей как копьём в сустав под колено. Если попал в нерв, то будет очень больно. Дед показывал слабые места на теле человека.

Дальше дрался как дикий зверь, не выбирая ударов и не ставя блоков. Тело само уходило с линии атаки, благо ещё шпана не была хорошо обучена ведению боя с оружием в руках. Мешали друг другу больше, чем помогали. Замахи делали от души, били сильно, но дубасили часто своих же товарищей.

Побоище длилось несколько минут. Скорпион очнулся от состояния бойца с привкусом солёного во рту. По губе горячими каплями струилась кровь, майка была изодрана в клочья. Сердце стучало бешено, гоняя кровь в ускоренном темпе, да лёгкие никак не могли вернуться в нормальный ритм дыхания из-за летней духоты. Рядом на траве и асфальтированных дорожках катались шестеро и стонали. Среди них, однако, Сергий не обнаружил Мони. Получив в ухо и растеряв группу поддержки, вожак предпочёл отступить.

– Скорпиоша, ты в порядке? – нежная ладошка прошлась по лицу.

Сергий вздрогнул, запоздало кивнул, только сейчас заметив рядом Леру.

– Пошли, я тебя домой отведу, – Лера схватила под руку (в другой уснул Живчик) и потащила к подъезду.

На этот раз Скорпион позволил вести себя под руку, успокаивая тело. Лёгкое состояние шока не покидало. Выбросил биту в мусорный ящик и цепь у подъезда. Медленно приходил в себя из состояния боя. Это состояние только начал изучать. Дед показал лишь азы. Даже не транс боя, просто хорошо натренированная реакция. Если в лесу тогда не совсем понял, что делал – то теперь всё было реально, осознанно.

Тело начинало ныть, мозг жаловался на убойную порцию адреналина. Кожу щипало и жгло от отёков. Не от всех ударов увернулся. Совсем не такой боец, как брат или дед. Порезы кровоточили, ссадины зудели и наливались синяками. Пот пропитал остатки одежды. Вроде бы понимал, что выглядит ужасно, но с другой стороны этого всего вроде бы и не было. Из всех чувств осталось только чувство теплоты, исходящей от руки этой девочки, её восхитительный, нежный голос. Она что-то бормотала, успокаивая.

«Заботится? С чего вдруг? Кто я ей»?

Эти вопросы внутри. Снаружи только Лерин голос и теплота её руки.

«Что за новые странные ощущения»?

Войдя в подъезд, оба так и не увидели, как за ними в подъезд скользнула посторонняя тень.

Часть вторая: «Выживание». Глава 9: На крыше мира

Лера придирчиво осмотрела разбитую губу, загадочно улыбнулась:

– Тебе в таком виде домой нельзя… наругают.

Он для неё был словно рыцарь в доспехах, сражающийся за честь принцессы. Рыцарь-победитель. Остальных парней во дворе Моня просто избивал и те убегали в слезах или отдавали всё, что у них было и уходили с опущенной головой.

Скорпиону показалась, что улыбка рассеяла серость подъезда, как если бы засветились все неработающие лампочки. Про боль забыл, только на периферии сознания мигала мысль, что стоит больше тренироваться, чтобы тело после побоев не болело. Противник может быть и постарше, и посильнее, а он без ножа. Но мысль эта таяла, когда губ касалась её тёплая ладонь. Странное обезболивающее, действовало почти так же.

– Подожди немного, я сейчас вернусь, – добавила девочка и оставила бойца в пролёте меж этажами, попутно сунув в руки Живчика.

Отрок, оставшись один, поморщился, щупая синяки и ссадины. Плохо! Очень плохо. Мог многих избежать. Слабый. Какой же он ещё слабый. Рахитов городских на смог раскидать.

Щенок серьёзно посмотрел в глаза, попытался тявкнуть. Хозяин провёл ладонью по шерсти, почесал за ухом, после чего щенок успокоился. Вместо гавканья, послышалось довольное урчание.

Вскоре по лестнице послышались торопливая поступь. Валерия мчалась на полном ходу, зажимая в руках нитки, иголки, бинты, мази. Почти половину аптечки. Скорпион едва успел свободной рукой остановить спешащую «скорую помощь». Сама девочка вряд ли сумела бы затормозить самостоятельно и тогда аптечка понадобилась бы ей самой.

– Пойдём, я знаю одно хорошее место. Там тебя и полечим. – отдышавшись, протараторила Лера. Тут же отдала аптечный набор, забрала Живчика и, не слушая возражений, повела к лифту.

Старичок-лифт со скрипом домчал до десятого этажа. Створки нехотя открылись. Лерка в нетерпении вытолкала вон. На автопилоте поплёлся за шустрой девчонкой в район мусоропровода, задаваясь вопросом, что там делать. Над последним этажом металлическая лестница вывела на крышу.

Тяжёлая решётка, прикрывающая выход, была просторно распахнута. Вероятно, на случай пожара, меж тем позволяя любому желающему лишить дом света, перерезать коммуникационные провода, взломать и застопорить сам лифт. Но кому это надо? Разве что Моне. Но он вряд ли вскоре появиться в их дворе.

Выбравшись из шахты лифта, миновав приваренную лестницу, двое очутились на крыше. Скорпион медленно и осторожно приблизился к краю парапета, даже присел, подстраховывая себя на большой высоте. С координацией дружил, с синдромом высокого этажа вроде тоже свыкся, но как-то непривычно на просторе. На земле оно как-то роднее.

Но если не обращать внимания на высоту, взору открывалась шикарная картина. Дом стоял на возвышении, и все окрестности лежали как на ладони. Далеко внизу человеческий муравейник спешил по своим делам, решал извечные проблемы. Жизнь бурлила, никто не смотрел вверх, на небо. А тут до облаков рукой подать.

– Красиво? – отвлекла внимание Лера, смазывая бинт бесцветной мазью. – Ты же живёшь на последнем этаже. Крыша должна быть твоей второй обителью.

– Да я как-то не подумал. Будет. А ты здесь часто бываешь? – Скорпион вспомнил, как недавно боролся со страхом выйти на балкон, а теперь приучался сидеть на парапете. Высота манила в свои объятья, но с этим можно было бороться.

– Люблю иногда посидеть здесь одна. Тихо. Спокойно. Никто не мешает, – Лера занялась губой, изображая опытную медсестру. Мазь щипала, но с йодом или зелёнкой сравниться не могла. Неужели придумали новое обезображивающее средство?

Рана за мгновение была обработана, потёки крови аккуратно вытерты. Лера тут же потребовала рубашку и занялась её восстановлением. Сменив амплуа, стала похожа на швею-портниху. Но здесь работа продвигалась не так быстро. Поочерёдно прокалывая палец за пальцем, злилась сама на себя. Дулась, но упорно продолжала свой нелёгкий и опасный труд. Пальцы то и дело исчезали о рту.

Скорпион, улыбаясь сквозь боль в губе, смотрел на это серьёзное сосредоточенное личико. На душе теплело. Вот и нашёл нового друга… или вернее подругу?

Идиллию прервал вылезший из входа на крышу дядька. Был он восточного типа. Волосы мужчины были подёрнуты сединой, собраны в небольшой пучок за плечами.

Одет он был неприметно, по-летнему: майка, шорты и сандалии. Карие глаза светились добродушием, сверкали искоркой из-под густых бровей, но само его присутствие испугало обоих. Кричать сейчас будет, выгонит. Или того хуже – маньяк.

Скорпион встал между ним и Лерой, внутренне готовый к неприятностям.

– Выгонять с крыши пришли? – насупилась Лерка, не останавливая работы за плечами помятого дворового рыцаря. Более плохие мысли ей не лезли в голову.

Мужчина улыбнулся:

– О, нет. Совсем нет. Не бойтесь. Меня всего лишь интересует этот молодой человек.

Скорпион насупился. С чего это этому человеку интересоваться им?

– Моё имя Токаява Кебоши, – представился мужчина и застыл в ожидании ответной любезности.

– Я… Скорпион, – выдавил из себя Сергий.

Токаява смотрел прямо в глаза, взгляд не отводил. Но и Сергий не спешил опускать глаз. Этот безмолвный поединок продолжался некоторое время, пока первой не выдержала Лера.

– И чего это вы так смотрите, дядя? Он вам не вещь на базаре и не реклама какая-нибудь. Чего пришли то?

Кебоши кивнул и первым перевёл взгляд.

– Конечно, молодая леди, вы правы. Всё дело в том, что я видел произошедшее во дворе.

– И что вы собираетесь делать? – прервала Лера, подозрительно рассматривая вылезшего на крышу японца. – Он же ни в чём не виноват. Они сами первые начали.

– Я тренер по карате. Молодой человек заинтересовал меня, так сказать, с профессиональной точки зрения. Его стиль боя, напор, умение держать удар. Это прекрасно. Где ты тренировался?

Скорпион хмыкнул, присев на парапет рядом с Лерой.

– Судя по тому, что я видел, у тебя есть неплохие шансы поехать в Японию на соревнования через несколько лет. И если ты не победишь, то клянусь, я навсегда покину спорт. Вот тебе моё слово.

Скорпион слушал, но больше с интересом рассматривал прилегающие к дому территории, что виднелись с крыши; вдалеке белой полосою тянулся мост через реку, сам Амур-Батюшка играл на солнце лазурью, отражая солнечные блики по всей ширине и полноте вод. Что этой большой реке до человеческих заморочек?

– Тренер по карате? Я помню каратеков на боях. Не наше это – карате. Я славянин. Деда учил меня своей школе боя. Природная она. По нашей стати. У нас не тренера. У нас – дядьки. У меня двое дядек. Ты – не дядька. Ты другой.

Токаява ухмыльнулся немного уязвлённо:

– Что-то я не встречал в Хабаровске секций по славянской борьбе, где учеников вели бы… дядьки. А вот тренер по карате к вашим услугам.

– Скоро появятся, – спокойно обронил Скорпион. – А пока и драка подойдёт. Благо желающих проверить хоть отбавляй.

Японец тяжело вздохнул и присел на парапет рядом с Сергием. Рассматривая проплывающие облака и ленту реки, неторопливо продолжил:

– Я в России живу и преподаю двадцать пять лет. Почти с тех самых пор, когда слово «карате» впервые услышали в Советском Союзе. Со своими бойцами четыре раза ездил на соревнованиях в Японии. Соревнования проводятся каждые четыре года, в високосный год, во время цветения сакуры. Мои бойцы проходили отборочные туры, но до финала не доходил никто. Это при том, что в Японии мои бойцы много лет подряд занимали призовые места. Неужели я так плох, как тренер?

– Где родился там и пригодился. Зачем вы уехали в Россию?

Скорпион оторвался от созерцания людской реки; день клонился на закат, и люди ехали с работы, толпой продвигаясь от автобусных остановок к своим домам. Спальный район. Отрок внимательнее разглядел поникшего тренера. Мало кто может признать свою слабость. Это признак большого мужества.

– Легко там, где есть все условия. Тяжело там, где все приходится делать с нуля, а то и вопреки. Я решил быть там, где сложнее, – признался тренер и Сергий проникся к нему симпатией.

– Сложнее… звучит как про меня, – Сергий повернулся, вздохнул. Не отвяжется же всё равно. – Хорошо, дай мне адрес. Завтра зайду, посмотрю.

Давно к Токаяве Кебоши не обращались на «ты». Глаза Токаявы засветились печальной добротой. Он был как великан в стране лилипутов, где сам со временем стал лилипутом, но ещё помнил о своём могучем прошлом. Черканув на бумажке адрес, мастер протянул листок и обронил:

– До встречи, Скорпион, – затем каратек проворно скрылся в шахте лифта, на прощанье загадочно кивнув Валерии. По тому, с каким проворством он запрыгнул в шахту, отрок мог судить, что седые волосы тренер надел слишком рано. Ловкости в этом теле хватало. Тренировался он ничуть не меньше тех, кого тренировал.

«Темнит с проигрышами?» – подумал Скорпион и воздел глаза к заходящему солнцу. Светило окрашивало вату облаков во все оттенки красного и жёлтого, небо загоралось вплоть до синевы. С крыши заходящее солнце виднелось без примесей пыли, грязного воздуха. Только чистое небо. Почему же и мысли не могут быть такими чистыми?

Леркина ладошка легла на плечо, прервав поток мыслей.

– Твоя рубашка готова. Надевай.

Скорпион посмотрел не на рубашку, сшитую белыми нитями, а на исколотые пальцы едва знакомой девочки, что так упрямо старалась, помогала. Дело ведь далеко не в рубашке?

На руках тявкнул Живчик, напоминая о себе. Всё это время сидел спокойно, но теперь напомнил, что пора бы и домой идти.

– Благодарствую тебе, Лера, – Скорпион не выдержал, отвёл взгляд. Такого не случалось никогда прежде. Да что это с ним сегодня? Добавил, – пойдём по домам?

Лерка рассмеялась:

– Только если ты меня подсадишь в шахту. Там порог высокий. Я всегда долго выбираюсь. То зад перевешивает, то пузо карябаю.

– Лады. Подсоблю.

Скорпион натянул рубаху и подхватил почти ничего не весящую для него Лерку на руки. После беготни по лесу с полным рюкзаком камней, многое действительно казалась невесомым. Дед и не такие тренировки давал. Дух укреплять.

Лера в свою очередь выхватила из рук Живчика, и Сергий аккуратно поставил обоих на порог. Запрыгнул сам. Вместе спустились с крыши.

Лера наскоро распрощалась и помчалась по ступенькам домой. Жила она, как оказалось, несколькими этажами ниже в этом же подъезде.

Сергий зашёл домой. Ещё в дверях налетел Дмитрий. Подхватил за пояс, закружил по коридору, бормоча:

– Ты почему не сказал, что занимаешься восточными единоборствами? Тут твой тренер приходил. Сам Токаява Кебоши! Известный на всём Дальнем Востоке мастер карате, между прочим! Приятный и весёлый старикан. Чаю тебе зелёного оставил и записку. Вон у зеркала.

– Тренер?

Дмитрий помчался на кухню заваривать чай, а озадаченный Скорпион медленно развернул записку. Ровный почерк гласил: «Есть вещи, что предначертаны судьбой. Есть люди, что встречаются раз в жизни. Но встречу этих вещей и людей определяешь только ты сам. Твой будущий сенсей, Токаява Кебоши».

– Вот же наивный… но добрый старикан.

Скорпион улыбнулся и пошёл на кухню пить чай.

* * *

Автобус распахнул двери на остановке невдалеке от серого здания торгового центра. Неприметный киоск представлял один из двух входов в старое бомбоубежище, Сенсей устроил свою тренировочную обитель именно здесь. Как отрок узнал позже, другой вход в брошенное бомбоубежище находился в торце здания.

Едва Сергий открыл дверь, как ноги вступили во мрак подземелья. Место вполне подходило антуражем для съёмок фильмов ужасов. От бетонных стен несло холодом и несокрушимостью, где-то внизу узкой полоской дребезжал белый свет. Не походило на то, что тренер пытается заманить к себе людей. Напротив – пугал всех любопытных.

Отрок спустился вниз. Коридор, два зала; один большой и один поменьше, под старые советские тренажёры. Вдоль коридора тянулись капающие трубы, вентиляция. Из большого зала слышались шумы тренировки. Команды сенсея отзывались ритмичным повторением дюжины бойцов. Парни от десяти до шестнадцати лет, все в белых кимоно, бегали по залу и показывали идентичные удары с выкриками: «кий-йа».

Глаза пробежались по залу: отделан деревом, на полу циновки и татами, в углу ринг. Видимо, остался от прошлой секции боксёров.

Скорпиона заметили. Токаява Кебоши подошёл сам, кивнул.

– Переодевайся в конце коридора, там раздевалка.

– Не слишком ли много бойцов? На соревнованиях нужны все? – прищурился Скорпион. – Или массовка? Победителей много не бывает.

– Понедельник, среда, пятница – мои дни. Я собираю новую команду. Вторник, четверг, суббота – дни моего заместителя. В случае чего, перейдут к нему. Там группы большие, помощник тренирует ради денег. Я – для души. Со спонсорами у нас в последнее время не особо. Чтобы были деньги нужны победы на соревнованиях, – вздохнул Токаява.