Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Часть первая: «Преодоление». Глава 7: Лесной житель

Свет, продираясь сквозь густые кроны деревьев, ударил в глаза. Влага с листка собралась вместе, и капля устремилась вниз, ловко попадая в лоб. Скорпион резко поднял веки, представилось, как старая санитарка бьёт тряпкой.

Но вместо больничной побудки – рассвет. Противный голос уборщицы? Нет. Шёпот ветра нежно погладил щеку. Кровать заменяла кипа старой травы и листьев. Мягко. Так сладко не спал всю жизнь. Роса отражалась солнечными бликами, чистые листья радовали живостью. Нечета городским деревьям.

В настоящем лесу всё дышит жизнью.

Скорпион осмотрелся в поисках деда. Взгляд наткнулся на большое дерево и белку на толстой ветке. Зверёк, показывая передние зубки, казалось, словно улыбался. В Сергия полетела небольшая шишка. Подарок зверька упал прямо в ладони.

Мальчик приподнял уголки губ, поблагодарил белку и зашагал вокруг ночного лежбища. Кто его сюда привёз?

«Где дедушка? Может, я всё ещё сплю»?

Взобрался на небольшой холм, пытаясь оценить обстановку.

Лохматый зверь наблюдал за всеми потугами мальчика из кустов, и словно раздумывал: «Старый ещё не появился, можно пошалить. Например, оставить мальчика не возле дома, а в пятистах метрах от оного и смотреть, как тот будет блуждать. Люди они же совсем слепые да глухие стали, а чутьё и вовсе потеряли».

Принюхался, кончики ушей дрогнули.

«Сейчас появится. Ладно, надо знакомиться с этим слабым двуногим, авось и шёрстку почешет», – волк взял в зубы палку, как простая собака, и медленно засеменил к ночной ноше.

Скорпион не знал, что делать. Куда идти? Сумбур мыслей заслонила странная картина – из кустов медленно приближалась большая лохматая собака с палкой в зубах. Она не гавкала, как большинство городских, не рычала. Смотрела прямо в глаза, иногда важно опуская веки.

Мальчик не знал о волках, не довелось. Решил, что собака хочет, чтобы ей бросили палку. Так делают собачники в городе. Видел. Сергий уверенно подошёл к собаке и взялся за конец палки.

А волк выжидал, пока слабое двуногое существо поймёт, чего от него хотят. Лесной житель мог убить его дюжиной различных способов или просто напугать до потери сознания, но знал, что за первое его самого пустят на шкуры, а за второе старец предупредит всех зверей в округе и придётся питаться кореньями всё оставшуюся жизнь.

Уж очень лес деда любит, прислушивается.

Скорпион взял палку, но большая собака её не отдала, только моргнула и потянула за собой, медленно и осторожно. Малец не знал, что волков надо бояться, послушно поплёлся рядом, держась за палку. «Собака» не казалось злой. Чего опасаться?

Волк повёл меж деревьев и кустов. Побрели неторопливо, заплутали. Но постепенно сквозь стволы берёз замаячил небольшой деревянный домик. Скорпион отпустил ветку и зашагал к нему сам. Волк, казалось, вздохнул: «Как же ты медленно передвигаешься». Затем скрылся в зарослях кустов.

Дом оказался большим, просторным. Даже на первый взгляд. С большой верандой и резным крыльцом, кирпичной трубой. Сложен он был из дубового кругляка. Ставни были широко раскрыты. Под крыльцом на широкой лавке дремал старец, широко раскинув руки, словно хотел обнять весь небесный свод.

Скорпион, не тревожа сон дедушки, пошёл обследовать прилегающую территорию.Рядом с домом стояло небольшое прямоугольное строение с трубой поменьше – баня – из дома до него вела выложенная камнем тропинка. За строением находился небольшой колодец с конопляной веревкой на катушке. Два деревянных ведра стояли рядом.

Малец прислушался. Доносилось журчание речки. В трёхстах метрах от дома протекала небольшая горная речушка. Берег с одной стороны был песчаный, а с другой почти пологий. Свесившись с обрыва, мальчик коснулся пальцами воды. Она приятно холодила руку. Воздух на берегу был свеж, как нигде.

Путешествуя вокруг дома, малец глаз не мог оторвать от лесных красот: голова задрана вверх, словно рассматривал верхушки небоскрёбов. Верхние кроны дубов и сосен вполне походили за верхушки небоскрёбов. Пение птиц и шелест листвы мелодично отзывались в душе. Звуки природы завораживали и убаюкивали. Он влюблялся в них всей душой.

– Красота! – обронил мальчик и вернулся к дому, обходя его полукругом.

С другой стороны дома оказалась небольшая поленница и приусадебный огородик, огражденный от кроликов и прочих грызунов сеткой-рябицей. Среди деревьев замысловатыми грядками росли незнакомые кусты, цветы и растения.

– Кладовая здоровья, – послышалось за спиной.

Скорпион вздрогнул от голоса деда.

– Поводил тебя серый по лесу? Этот любит пошалить, поиграться. С детства такой. Я его с рожденья выходил. Лапой маялся, в капкан попав. Не обидел?

– Он хороший, – уверенно ответил Сергий.

– Ну, коли не в обиде на серого, пошли потчевать, чем Род послал. Ты со вчерашнего дня голодный. Маковой росинки во рту не было.

– А кто такой Род? – спросил Скорпион.

– Прародитель всех богов и людей. От него свои рода ведём. Род – Творец всего сущего. Смысл существования вселенной, дыхание галактик, и вездесущая пыль межзвездного пространства. Его волей зажигаются звёзды и его внимание строятся новые Вселенные.

– Их много?

– Их мульти-много. Как пузырей в мировом океане. Брана небесная вездесуща.

Чудные слова говорил дед, но интересные.

Двое поднялись на веранду, где стоял просторный стол, накрытый белой скатертью с вышивкой по краям. Под столом стояли две широкие лавки. В общей сложности здесь могли уместиться шесть здоровых мужиков, не мешая друг другу локтями. Скорпиона подумал, что раньше дед не испытывал недостатка в гостях. Но кто здесь может быть в этой глуши?

Волхв исчез в доме и стал выносить посуду. На столе, как по мановению волшебной палочки, стали появляться маринованные грибы из банки, жареная картошка со сковородки, соленья, свежая зелень и овощи из огорода. Следом дед подал горячий, только что испечённый хлеб с сушеными травами, которые придавали ему особый вкус, и булки с повидлом из диких ягод. Дары русской печи. Затем волхв выкатил здоровый пузатый самовар, разогретый на той же печи. Появился и прошлогодний мёд в сотах.

– Молока пока нет, но я схожу. Тут недалече есть семья отшельников в три двора, там у них корова. Однажды помог им. Теперь каждый раз как приду, молоком угощают. Добрые люди. Староверы. Да только верят больше Природе давно.

Скорпион сидел за лавкой, широко раскрыв глаза, зрачки метались по столу, удивляясь лесному богатству, рот наполнился тягучей слюной, в животе заурчало. Казалось, сейчас живот заговорит человеческим голосом. Мальчик неуверенно потянулся за хлебом. Дед усмехнулся, наложил в деревянную миску всего понемногу, отдал в руки. Мальца стало не видно за этой горкой.

Схватив резную ложку, столичный беглец стал уплетать за обе щёки. Дед посмеивался в усы. Он только попивал чай с блюдца, запивал мёдом. В старости какой аппетит?

Под птичий пересвист и шуршание травы волхв неспешно рассказал:

– Мне-то одному немного надо, как ушла от меня покойная Ефросья в мир иной, так свой век один доживаю. Поздний сын наш в Москве живёт давно, внук иногда забредает, а так один в основном. Но теперь есть ты. Будет за кем ухаживать. Эх, заживём теперь!

– Деда, – с набитыми щеками пытался проговорить Скорпион. – Ты обещал сделать меня большим и сильным.

Старец засмеялся:

– Так в тайге по-другому и нельзя. Будешь и большим, и сильным, и научу тебя многому. Но человеком ты должен быть в любом случае. В истинном значении этого слова, ныне быстро забываемом.

Резкая боль в животе скрутила Скорпиона пополам, парень упал под стол. В груди словно образовался огненный шар, растёкся и взорвался. На глаза навернулись слёзы.

Сергий закричал:

– Ой-ой-ой, мой животик.

Дед тут же подхватил на руки, унёс с крыльца и положил на лавку во дворе. Сам исчез в доме и вернулся с кружкой тёмной жидкостью, которую заставил выпить, несмотря на жуткий запах.

Скорпиона вывернуло наизнанку после первого же глотка, снова согнулся пополам. Вышло всё, что успел съесть.

– Старый я дуралей, ты же цивилизацией отравленный. Не привык к домашней пище. И яда в тебе три вершка с поверхом. Накормил по дурости досыта. Эх, прости меня.

Скорпион затих, лёжа возле скамейки. Силы оставили, желудок резало болью, хотелось спать и не двигаться. Дед принёс ещё настойки на травах, другого цвета, снова заставил выпить, не слушая возражений. Тяжёлый ком медленно ушёл в недра живота, затаился. Боль ушла. Больше не рвало. И на том спасибо.

– Вот что, родимый. Надобно тебя почистить, подлечить. Будешь сильным и здоровым, а пока отдыхай. Сейчас что-нибудь придумаем. – дед снова исчез.

Следующие три дня Скорпион голодал. Дед поил только ключевой водой, но отлеживаться не давал. Заставлял гулять, бегать, прыгать, купаться, двигаться, одним словом. В первый день есть, и не хотелось, а со второго у мальца закружилась голова от голода, была сильная слабость, желудок требовал еды. Но дед стоял на своём, не позволяя отклониться от курса само отчистки организма.

– Ничего, ты своё возьмешь. Грязь выйдет, там и наешься. Печени времени нужно для очистки от таблеток. И желудку перерыв дай.

Первую ночь мальчик спал плохо – сильно хотелось есть. Дед вытащил под небо вторую лавку, укрыл обе шкурами. Так и заночевали вдвоём под звёздами в разговоре. Благо ночи тёплые.

На второй день немного кружилась голова. Тело ныло от слабости.

Дед поил ключевой водой и неустанно твердил:

– Человек может и должен тренировать свой организм. Познавай свои возможности. Один от голода на третий день помрёт по привычке. Другой сорок дней проживет, если внутренний запас сил есть и вера в правое дело крепка. Главное понимай, что голодаешь с пользой, лечишься, а не вредишь себе. И не лежи на месте, двигайся, дыши солнцем, ветер впитывай. Никакого мяса теперь. Тяжело оно для тебя, когда всё вокруг жизнью дышит. Когда много тепла и света, мяса не хочется. А от яиц, молока и рыбы не отказывайся. Дурное это. Всё молочное – благословенное. Яйцо – символ рода и образ вселенной нашей. Всё из Мирового Яйца появилось.

На третий-четвертый день тело начало отчистку. Скорпион не вылезал из отхожего места. Его рвало сгустками старых лекарств, выходила желчь, мокрота. Наследие больницы давало о себе знать. Так плохо не чувствовал себя никогда. Но вместе с тем с лица уходила бледность, мешки под глазами исчезали, а кожа зарумянилась на солнце, появились конопушки.

Бегал, с удивлением понимая, что лёгким стало легче дышать, сердце застучало мощнее, печень реанимировалась и заработала по полной.

Головокружение прошло на пятый день, как и тяжесть в теле. Казалось, может летать. Желудок перестал посылать голодные импульсы.

Дед щупал пульс, подливал в воду меда и давал травяные настои, водянистые, без осадка.

– Ты в основном питаешься другой энергией. Организм не тратит много на переваривание, поэтому у него нашлось время почистить себя. Нехватку привычной энергии восполняет крепкий сон и энергия солнца, земли, ветра. Ты можешь чувствовать в себе то, чего не замечал раньше. Земля и небо дают тебе силу.

– Как?

– Бегай босиком – зарядишься энергией земли. Смотри в небо, пробуй по-разному дышать и станешь сильнее от космоса. Позже я покажу тебе разные техники. Будешь учиться слушать себя, свой организм.

– Деда, откуда ты все это знаешь?

– Запомни, Скорпион. Я – Всеслав, волхв земли русской.

– Это что-то вроде учителя? – прикинул юнец.

– Не учитель и не наставник, не посредник и не ведущий за собой, но ведающий – человек, который поможет тебе видеть мир иначе… больше, чем показывают.

– Хорошо, деда.

Днём мальчик созерцал плавающие облака, ночью глядел на россыпи звёзд. Таких звёзд не увидишь в городе. Чистое, ясное небо. Звёзды сверкают как алмазы. Полная луна делает мир вокруг серебряным, светлым, волшебным.

Скорпион прислушивался к себе, начиная понимать своё тело. Чувствовать не только сердце и лёгкие, как привык, но и ощущать ручейки энергии, которые текут по невидимым каналам тела, как рассказывал дед.

Зрение и слух улучшались. Уже не мутные точки в небе, но капли. А как радостно, когда увидел безоблачный Млечный путь. И вправду словно река молока разлита по ночному небосклону.

Вечером пятого дня дед усадил на веранду, налил в миску немного медового отвара с травами. Густой, что кисель. Хочешь – пей, хочешь – ешь. И заговорил проникновенно:

– Всегда контролируй количество потребляемой пищи. Никогда не переедай. Пустое это. Человеку требуется лишь десятая часть еды, из всей, что принимают ныне. Здоровый человек много не съест. Нет в том нужды, коли нет холода лютого.

Скорпион аккуратно зачерпнул ложкой варева, отправил в рот. Было слышно, как водный поток падает в бездну, как желудок вырабатывает новые соки, отдохнув от каждодневной рутины. Скорпион съел ещё пару ложек, после чего решительно отодвинул тарелку. Волхв услышал решительный отказ.

– Пока хватит. Позже ещё попробую.

Всеслав усмехнулся украдкой в бороду. Младшой быстро учится.

На шестой день дед посадил на водный рацион. Потчевал лесными чаями, травяными настойкам, баловал молодой ягодой с кустов. В саду росла вишня, смородина. Хватало и запасов клубники и земляники. Мальчик прислушивался к себе, отмеряя в еде столько, сколько хотел организм. Выходила горсть. Никогда больше, чем помещалось в его ладонь.

Через неделю после начала голодовки Скорпион почувствовал себя лучше, чем когда-либо. Вкусовые качества усилились. Наслаждался едой. Не бездумно проглатывал каждый кусок, как прежде, а смакуя. Как оказалось, у ягоды столько оттенков вкуса. Вроде кислая. А распробуешь – сладкая. А вроде и горчинка есть.

Дед, усмехаясь в бороду, произнёс:

– Теперя, внучок, мы начинаем твои тренировки. Будешь стараться – станешь большим и сильным.

Такой искренней радости в глазах ребёнка старый волхв давно не видал.

Отрок старается изо всех сил.

Часть вторая: «Выживание». Глава 1: Младший лесничий

Шесть лет спустя.

Широкая дубовая ветка надёжно держала на себе детёныша леса. Он медитировал на любимом дереве в четырёх метрах над землёй. Сидел, поджав ноги под себя. Но так, что они не затекали.

Веки подростка опущены. На вытянутых руках в районе запястья на кожаных ремнях висят два груза по килограмму каждый. На правом плече важно восседает нахохленная белка. Пушистый страж гордо озирает окрестности, прислушиваясь к родному существу – старшему лесному собрату. Ни угрозы от него, ни жажды наживы.

Руки отрока натянуты как струна. Но не дрожат, пообвыклись. Нет и обильного пота. Организм больше не повышал температуру от стресса перенапряжения. Привык. Сознание в расслабленном состоянии. Как выразился дед Всеслав: «Медитативное состояние сосредоточения».

Скорпион познавал себя, контролируя нужды тела и внешние раздражители. В лесу природа поменяла наряды уже шесть циклов. Но про время словно забыл. Оно текло рядом, не касалось мыслей. Краем сознания понимал, что от рождения исполнилось двенадцать вёсен. Но к чему этот возраст? Здесь каждый день – новая жизнь, новое откровение. Старец скучать не давал.

Внизу у деревьев вились ручьи. Скоро май, а снег ещё сохранился в тени тайги. В отдельных дуплах мог залежаться и до июня, пока духота не испарит.

Ветер лениво перебирал волосы лесного жителя. За шесть лет те опустились до плеч. Густые вьющиеся локоны цвета воронова крыла лоснились здоровьем. Крепок, здоров, вытянулся и плечи раздались вширь.

Скорпион поменял ритм дыхания, делая не больше двух вдохов в минуту. Постепенно вынырнул из дебрей вне-сознания, возвращаясь в физический мир. Резко переходить от полного расслабления к резким действиям не следовало. Разум мог взбунтоваться, напоминая про успокоившееся сердце.

«Медитативные техники следует делать в тишине и одиночестве, чтобы никто не мог потревожить покоя сознания», – так поучал волхв.

В лесу было по-весеннему прохладно, но Сергий по пояс обнажён. Одет в просторные серые штаны с широким плотным ремнём на поясе, где удобно пристроился большой охотничий нож в ножнах из оленьей кожи. Небольшой метательный топорик был так же прилажен рядом. На ногах добротно сидели самодельные сапоги, подбитые мехом внутрь.

«Всё что выше пояса – на мороз, всё что ниже – в тепло», – так говорил волхв.

Скорпиона холод не страшил. Третий час сидел без движения, а кожа никак не покрывалась мурашками. Сергий прошёл все стадии хорошей закалки. Ещё с первого года Всеслав заставлял в межсезонье босиком бегать, каждое утро холодной водой поливал. По зиме и вовсе заставлял купаться в снегу. По белому колючему покрывалу и босиком бегал.

«Закаливание организма и лечение навью[1] в разумных дозах исцеляют организм, ускоряют обмен веществ и подстёгивают регенерацию тканей. Пращуры не знали простуд», – так наставлял волхв.

[1] Навь в данной интерпретации – холод. Лечение навью – лечение холодом.

Скорпиону полюбилась русская баня на дровах. Дед два раза в неделю топил до белого каления, приучал понемногу своим примером сидеть в ней до состояния варёного рака.

Сначала малец с криком выбегал на свежий воздух, едва проникнув в парилку. Дивился, как это деда сидит там подолгу, да ещё и веником берёзовым себя охаживает, а то и дубовым. Затем выходит краснее помидора, обливается студёной водою с колодца или в снег ныряет, а потом снова в пекло. Но личный пример заразителен. Постепенно Сергий и сам приобщился сердце жаром закалять. Добавляя нагрузок, сам стал с дедом в снег прыгать после парилки, а иногда и прорубь на речке делали. Ощущение было, что заново рождался.

Обязательным напитком после бани был квас. Дед смешивал его с разной ягодой, добавлял травок из своих огородно-таёжных запасов. Квас получался великолепным, не хмельным. Расслаблял тело после тяжёлых тренировок и обширного трудового дня, сил прибавлял, бодрил. Разума не туманил.

Сергий отстранился от мыслей. Словно маленьким колокольчиком, на грани сознания, раздался слабый позыв. Внутренний маячок Скорпиона слабо отозвался внутри. Так дед звал загулявшегося в тайге внука к избе.

Между ними давно образовались незримые нити связи.

Скорпион, не открывая глаз и не меняя позы, повёл плечом. Белка мигом спрыгнула с плеча, махнув пушистым хвостом. С любопытством уже с другой ветки она рассматривала, как старший братец накренился вправо, падая с ветки в прошлогоднюю листву.

Не открывая глаз, Скорпион в полёте распрямил ноги, и приземлился, как кошка. Талый снег вперемешку с кучей старой листвы принял мягко, да и суставы размяты, спина укрепились мышцами. Только на земле открыл глаза.

Не сразу удалось падать с такой высоты. На дереве хватало зарубок: там и метр и два и два с половиной, и три… пока не достиг четырёх. Свободное падение с закрытыми глазами приучало тело само реагировать на приземление. Главное – успеть расслабиться. Стать водой. Не быть твёрдым. Воде высота не помеха. Ровно на столько, на сколько позволит сознание… и подстраховка из мха и прошлогодних листьев.

«Доверь падение телу, рефлексы всё сделают за тебя. Не включай сознание и не разобьешься», – так говорил волхв, но всё же долго не повышал планку высоты, пока не окрепли кости и мышцы.

Вот и в этот раз тело рефлекторно выбрало наилучший способ падения. Скорпион подогнул ноги и перекатился через голову, приземлившись без последствий. Помимо рефлексов требовалась гибкость суставов, жил, мышц. Одного расслабления мало. Деда несколько месяцев к ряду ежедневно учил правильно падать, прежде чем стал учить искусству боя.

Кто правильно упадёт, тот обязательно поднимется. Не раз и не два его ещё поваляют в листве волки.

Но едва двенадцатилетний подросток приземлился, как правая рука молнией выхватила из-за пояса топорик, швырнув в соседнее засохшее дерево в десяти шагах. Топорик попал в середину – точно в цель. Скорпион ту же выхватил нож, помедлив секунду, перекинул в левую руку и швырнул на периферии зрения. В последний миг рука дрогнула, нож попал в цель, но рукоятью. Отскочил в тающий снег за деревьями.

– Эх, не обоерукий, – отрок прискорбно бросил взгляд на левую руку. – Подводишь. Надо тебя больше тренировать.

Понуро побрёл за метательными инструментами. Из-за соседнего дерева выдвинулась большое серое чудовище с метательным ножом в зубах. Оно бросило нож в снег и оскалило клыки. Глаза монстра буровили презрительным взглядом: «Слабак! Попадаешь–то всего в девяти случаях из десяти. Позор»!

– Значит, ты меня презираешь? Ррр! – Скорпион тоже воинственно оскалился и направился к лохматому чудищу, широко раздвинув руки и ладони.

«Конечно, презираю. Изюбра ты догнать не можешь, медведей опасаешься, добычу за милю не чувствуешь. Слабый двуногий!»

Словно подумал Волк и прыгнул без подготовки, целясь лапами в грудь.

Скорпион извернулся, пропуская прыжок лохматого сбоку, тут же прыгнул вдогонку на спину. Покатились по снегу, набирая в шерсть и волосы колючек, веток и прелых листьев с грязью. Короткую потасовку волк торжественно закончил положением сверху, любезно лязгнув зубами перед самой шеей и вдавив мощными лапами в грудь.

– Ладно, ты опять победил, – сдался придушенный мальчик, когда лапы втоптали в грязь.

Весил волк немало.

– Но следующей весной победа будет за мной, – пообещал поверженный, едва волк убрал лапы с груди.

В качестве признания поражения Скорпион почесал лохматому за ухом, от чего тот блаженно закатил глаза и чуть задрыгал ногой, совсем как домашняя собака. Только к той собаке чужом не подойти – загрызёт.

В конце процедуры волк вернул серьёзное выражение морды, не забыв, однако, большим, горячим языком широко лизнуть мальчика в нос, признавая своего. Затем лохматый собрат скрылся в кустах.

Волхв сказывал, что волка нельзя приручить, одомашнить, но можно заставить себя уважать, заслужить уважение. Серый санитар леса уважает силу, а разумом превосходит любую собаку. Волк одиночка – индивидуалист, не признающий компании. Встречается с добычей один на один, знает, что никто не прикрывает спину, потому ни на кого не надеется. Предусмотрителен. Трижды подумает, прежде чем атакует. Но если атаковал – победа за ним.

Всеслав спас маленького волчонка, угодившего во взрослый капкан, выходил, уберёг от голодной смерти и залечил ногу. Отчего тот навсегда благодарен.

Волк считал деда за мать, приходя на первый зов. Последние четыре года лохматый помощник следил за Скорпионом, помогая тренироваться и охраняя от редких покушений таёжного зверья: медведей волхв сам отгонял, а рыси и волки для ребёнка были не менее опасными.

Скорпион приладил нож и топор на место. Ноги рысью помчали к дому. Перепрыгивая потоки ручьёв и мокрого снега, на бегу вспоминал, как волхв приобщал его к элементарным тренировкам…

– …Пробеги по лесу. Сколько сможешь.

Маленький Серёжка помчался вперёд, не разбирая дороги, широко расставляя ноги. Шум стоял как от стада кабанов. Пробежав чуть менее ста метров, запнулся о корягу, пропахав носом землю.

Деда подошёл, поднял, приложил к окровавленным коленкам подорожник, вытер лицо платком и, смотря в глаза, произнёс:

– Сегодня ты пробежал сто метров, завтра ты должен пробежать сто десять, послезавтра – сто двадцать. Если ты не будешь бегать через несколько лет с тяжёлой сумкой за плечами с десяток километров, ты не достигнешь своей цели, не станешь большим и сильным. Так что всё в твоих руках...

Скорпион хорошо запомнил его слова, подолгу нарезая километраж по лесу, развивая слабые ноги. Лес не беговая дорожка, но если научишься бегать здесь, то на асфальте пробежишь дальше. Выносливость развивается с каждым шагом среди травы ли, снегов ли, проталин или кустов непролазных, коряг дремучих.

Годы спустя таких пробежек беглец бесшумно скользил по весеннему лесу, ничуть не сбивая дыхания. Удерживал постоянную скорость.

Размышляя на ходу, поменял направление, делая широкий крюк к реке, прибавил скорости. Горная речка никогда не замерзала. Круглый год быстрое течение носит воды в дальний путь к морям-океанам, бьют подземные ключи.

Скорпион скинул одежду и с разбега нырнул в холодные воды. Знал места, где можно нырнуть спокойно – до дна несколько метров.

Тело запротестовало. Сердце тревожно сжалось, мышцы сократились, пытаясь вернуть потраченное тепло. Лёгкие сдавило тисками. Сергий вынырнул, послал успокаивающий импульс во все паникующие участки тела и резво заработал руками-ногами, выгребая на мелководье. Течение вынесло, сопротивляясь Горянке, как малец про себя называл эту стремительную непослушную речку без названия.

«Горянка, так Горянка», – не стал спорить деда. Всё одно с хребта течёт, горная.

Полный пробуждённой энергии, Скорпион вышел на берег. Всеслав научил плавать так, что никакая речка не унесёт. Сел на холодную землю, заставляя тело поднять температуру волевым усилием.

«Координирование терморегуляции позволяет не замерзать и не потеть. Твоё тело – персональная тепловая станция. Неиссякаемый источник энергии», – так вразумлял волхв.

Не всё получалось сразу. Скорпион навострился пока делать тело не восприимчивым только к перепаду внешних температур на плюс-минус пять-семь градусов. До деда далеко. Старцу была доступна полная координация внутренней температуры. Врачи бы очень удивились, когда градусник показал бы сорок два градуса, а в следующий раз тридцать четыре. И не было Всеславу худо ни в первый, ни во второй раз.

«Стабильность в тридцать шесть и шесть градусов можно расширить без болезненных ощущений и последствий для организма. Человеческий организм – гомеостат, возвращает всё в привычное русло. Но пределы нормы можно увеличить тренировками. Конечно, более сорока двух градусов тело плохо переносит, так как свариваются белки, а ниже тридцати градусов старайся не опускаться. Тяжело одному возвращаться», – так рассуждал волхв.

Всё же Скорпион вздрогнул, когда ветер прошёлся по мокрой коже. Резво вскочил, накинул одежду. Так же резко, словно спринтер, сорвался с места и на пределе своей скорости помчался вдоль берега к дому. Любил испытывать новые силы, доводя себя тренировками до предела. Деда не раз вразумлял о чрезмерности, но что касалось самоотдачи в тренировках, мальчик упорно выкладывался до последнего, забывая слова «не хочу» и «устал». Просто помнил, что в больнице мечтал о таких тренировках. Во сне снилось, как бегал вдоволь. А ныне сон превратился в явь. Бегать можно было сколько влезет. Никто на посту не поставит.

Дом показался из-за холма. На веранде одиноко сидел деда, попивая чай, настоянный на таёжных травах. Облачко пара поднималось от блюдца и улетало прочь.

Глаза Всеслава были закрыты – размышляет. Скорпион бесшумно подкрался под верандой. Ни одна веточка не треснула под ногами. Приготовился напугать.

– Лучше дрова готовь, – не открывая глаз, обронил дед. – Гость к нам скоро пожалует.

– Как ты меня услышал? Я крался, как дикий кот, – разочаровался Скорпион, выбираясь из укрытия.

– Когда бессилен слух, ощущай присутствие, – ответил с ухмылкой волхв. – Велико тело твоё тонкое. Ты довлеешь над людьми. Всякий заметит то, что аурой зовётся поныне.

Скорпион потянулся к самовару, налил в блюдце чая, уселся рядом. На запах распознал только шиповник. Но деда редко, когда заваривал один ингредиент. Скорей всего ещё двое-трое травок, да только в такой пропорции, что перебивают друг друга и не ощущаешь запаха, но вкус удивительно насыщенный. Одной чашкой редко, когда ограничишься.

За чаепитием назрел вопрос:

– Деда, ты много знаешь, скажи, медитация же пошла из Индии? Всё от йогов?

– Индийцы ссылаются в своих знаниях на древние Веды. Северные веды были написаны задолго до прихода ариев в Индию. Мудрейшими гоями, как называли их индийцы. Гой и йог – это зеркало одного значения слова – ведающий. Чтобы не раствориться среди индийцев, мудрецы ариев – брахманы, браманы, как их назвали местные жители или ведуны, или волхвы по-нашему, ввели кастовую систему. Брахманы в Индии – носители ведических знаний севера. Отвечая на твой вопрос, скажу тебе, что медитацию занес в Индию северный народ. Одни звали их Гиперборейцами, другие арийцами. Суть же – белая раса, нордическая. Наши предки с Арктиды. Иначе, Даарии – северного материка, ныне утопленного, скрытого слоем льда Северно-Ледовитого океана. Хребет Ломоносова – его высшая ныне часть.

– Кто такие арии? И что за Арктида-Даария? Расскажи ещё про старый мир, – тут же попросил отрок, привыкший к историям деда в период отдыха на веранде между тренировками и на ночь перед сном.

– Со временем все сам узнаешь, я только обозначу начальные контуры, покажу направление, куда двигаться, где копать.

– Но деда-а-а.

Всеслав вздохнул.

– Тогда и мир был другой. Другие полюса, иной наклон земной оси. На современном севере тепло. Говорят, небо не одно, а семь небес было. Оттого деревья могучие вырастали, да животные дивные и существа неведомые до самих облаков головой касались.

Великая Держава простиралась по всей Евразии от Тихого до Атлантического океана. В северной части материка. Ибо южная часть была отдана желтой расе на поселение. От неё возвели Стену. Не было у Державы одного правителя. Правил ей стоглавый собор мудрейших старейшин. Правили по мудрости своей и справедливости.

Дальний Восток был заселен так же, как современная Европа, и наши земли не исключение. Задолго до Джурдженей ходили по этим землям белые люди.

На Камчатке и Сахалине, в Манчжурии и Корее, на «Японских» островах и на Аляске. На Гавайях и в Калифорнии – везде оплоты белых племён стояли. Не всё Собиратели затёрли.

Было сиё задолго до вавилонского столпотворения и Разделения. На юго-востоке Державы стояли великие оборонительные сооружения от набегов кочевых племён с юга. Даже современные бойницы обращены в сторону Поднебесной. Тогда же срединная империя звалась иначе – страной дракона. А стена нужна, чтобы не разрастался. Ибо не спокоен Дракон на просторе, любую пещеру перерастёт.

В последний раз, когда его успокоили, «Амур» название своё и получил. У жёлтых племён он звался – «чёрный дракон». Ибо утонул в нём однажды дракон таков, белым драконом поверженный. Что встал за людей, выступил супротив собрата. И победил.

Стену не всю переделали. Захочешь – найдёшь древние участки, не перестроенные под политику замалчивания.

Старец отхлебнул чая, продолжил:

– А кто жил здесь? Спросишь ты. А я отвечу. Могучие праславянские союзы делились на разные племена по месту обитания: Ира, Яни, Ара, Дони, Кра, но вместе назывались народом Ура. Ибо кричали славу Солнцу они, когда на врага шли – Ура!

Врагов хватало. Сколько с демонами боролись, под Денницей ходящих. Столица империи находилась на Урале, в священном городе Ур. Границы Державы доходили на востоке до Амура, Курил и Канарских островов. Всё наши земли, кровью белых предков политые.