Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Степан Мазур,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 142 (всего у книги 360 страниц)

Я поднялся по ступенькам к двери дома.

– После этого он иногда давал мне подработку. Помочь в лаборатории, найти редкие ингредиенты. Ну и с переводом в Академию немного поспособствовал… А потом стал отправлять меня в руины за городом – искать артефакты и остатки технологий прошлых эпох.

«Те самые руины, где ты нашёл меня?»

– Именно. Говорят, раньше там был огромный город Второй Эпохи. После Катастрофы остались по большей части только подземные уровни и фундаменты. Большую часть ценностей давно выгребли… Но там до сих пор можно найти много чего интересного, если знать, где копать.

Я негромко постучал в дверь, которая тут же сама открылась, словно узнав меня.

– У Соколова есть личная подвальная лаборатория, – продолжил я, входя в просторный холл. – Небольшая, но оснащённая. Там есть абсолютно всё для исследований. И огромная коллекция чучел странных зверей, которых он лично подстрелил во время своих охотничьих вылазок.

«А характер у него каков?» – полюбопытствовала Алиса.

– Временами сложный, – признал я. – Он ЧСВ. Если ухватится за новую идею, будет воплощать ее с маниакальным упорством. Даже если его за руки будут держать десять человек.

– Увлеченная натура.

– Может быть резким, вспыльчивым. Однажды он неделю не разговаривал со мной, потому что я перепутал два практически идентичных порошка. Но в целом он хороший мужик. Справедливый. И очень ценит тех, кто действительно интересуется наукой. Помимо науки охотой увлекается, пару раз меня с собой брал…

«Охотой? Необычно для профессора…»

– Говорит, что нужно иногда давать мозгам отдохнуть и переключиться… Вот он и переключается, стреляя по движущимся мишеням. У всех свои способы релаксации.

Стены холла были увешаны странными картинами, которые менялись в зависимости от угла зрения. Из глубины дома доносились приглушённые звуки – шипение, бульканье и странное постукивание.

Из соседней комнаты выпорхнула Агата Михайловна – жена Соколова. Невысокая, округлая женщина с неизменной сединой в причёске и глазами, излучающими такое количество тепла, что могли бы заменить отопление в зимнюю стужу.

– Сенечка! – всплеснула она руками, словно увидела не студента-алхимика, а минимум потерянного внука. – Заходи, золотце! Кушать хочешь? У меня пирожки с капустой – только из печи!

– Здравствуйте, Агата Михайловна, – я улыбнулся, вдыхая умопомрачительный запах свежей выпечки. – Спасибо, но профессор просил…

– Ох, знаю-знаю, – она махнула рукой, не слушая моих возражений. – Мой Совёнок весь на нервах с самого обеда! Примчался домой как ошпаренный, даже обедать не стал. Бормотал что-то про эту свою сингулярность и прорывы какие-то… неужели опять пиджак порвал и мне не сказал?

«Совёнок?» – мысленно фыркнула Алиса. – «Серьёзно? Грозный профессор Соколов – Совёнок? Почему не Соколёнок? Где логика?»

«Тихо ты,» – одёрнул я её.

– Он тебя в подвале ждёт, – продолжала Агата Михайловна, ловко протягивая мне несколько пирожков, завернутых в салфетку. – С самого возвращения оттуда не выходил. Грохотал чем-то, бедняжка, так увлёкся. Даже к ужину не поднялся! А я ведь его любимый борщ сварила.

Она вложила свёрток с пирожками мне в руки:

– Так что захвати ему перекусить, родной. А то у меня сердце не на месте – целый день голодный сидит. Мужчины… так увлекаются своими фантазиями, что даже покушать забывают!

– Конечно, передам, – я кивнул, зная, что спорить бесполезно. – Спасибо большое.

– Иди-иди, – она подтолкнула меня к неприметной двери в конце коридора. – Только будь осторожен на лестнице. Совсем забыла – у нас лампочка перегорела. Савелюшка всё обещает починить, да всё руки не доходят – то формулы, то эксперименты.

«Савелюшка!» – Алиса беззвучно захихикала. – «Бесценно! Дождаться бы момента и как-нибудь так обратиться к нему! Великий ученый Савелюшка Соколов представляет: новая теория магического термояда!»

«Только попробуй,» – мысленно пригрозил я, направляясь к лестнице в подвал.

Открыв дверь, я обнаружил за ней абсолютную темень. Агата Михайловна не преувеличивала насчёт перегоревшей лампочки – видимо, вышла из строя вся проводка. Обычно лаборатория Соколова сияла, как новогодняя ёлка, от многочисленных приборов и индикаторов.

– Профессор? – позвал я, осторожно нащупывая первую ступеньку. – Я пришёл. Это Ветров. Принёс вам пирожки от Агаты Михайловны!

Тишина. Только где-то внизу слышалось едва уловимое гудение какого-то прибора и будто бы тихое бормотание.

«Что-то здесь не так,» – напряжённо произнесла Алиса. – «Мои сканирующие функции… они не работают! Что-то подавляет сигнал.»

– Как это – не работают? – шёпотом спросил я, медленно спускаясь вниз, держась за стену.

«Не знаю, но мне это очень не нравится,» – в её голосе сквозило беспокойство. – «Такое ощущение, будто меня пытаются заглушить. И это не просто помехи – это направленное подавление!»

Я замер посреди лестницы, ощущая, как по спине пробежал холодок. То ли от тревоги, то ли от сквозняка из подвала.

– Савелий Аркадьевич? – позвал я громче. – Вы здесь? Если вы заняты, я могу зайти позже. Пирожки оставлю и уйду!

Вместо ответа – лишь тихое потрескивание статического электричества и бормотание, ставшее чуть громче. Я не мог разобрать слов, но интонации были явно взволнованными.

«Семён, может, не стоит…» – начала Алиса, но я уже сделал шаг вниз.

Внезапно моя нога провалилась в пустоту. Я потерял равновесие и полетел вперёд, выронив пирожки. Инстинктивно выбросил руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но пальцы лишь скользнули по гладкой стене.

«Сеня!» – отчаянно закричала Алиса.

Я ожидал болезненного падения, но вместо этого почувствовал, как что-то упругое обхватило меня со всех сторон. В следующую секунду меня резко дёрнуло вверх, и я оказался подвешенным в воздухе, опутанный со всех сторон толстой охотничьей сетью.

– Какого… – начал было я, пытаясь пошевелиться, но безуспешно. Сеть была натянута так искусно, что любое движение только сильнее затягивало узлы.

Внезапно подвал залил ослепительный белый свет. Я инстинктивно зажмурился, пытаясь защитить глаза. Где-то снизу послышалось низкое гудение – словно включились мощные генераторы.

«С-с-с-сеня…» – голос Алисы в моей голове звучал искажённо, словно радиосигнал при сильных помехах. – «М-м-моё электромагнитное поле… что-то с ним… не могу… контакт с позвоночником… нет доступа к функциям вурма…»

– Алиса? Алиса! – я начал паниковать, но связь с ней становилась всё слабее.

– Эй, ты! – произнёс знакомый голос откуда-то снизу. – Не дергайся.

Я с трудом разлепил веки и сквозь слезящиеся глаза увидел профессора Соколова. Он стоял у пульта управления, весь взъерошенный, с горящими глазами. Рядом с ним возвышалось странное устройство, напоминающее гибрид спутниковой антенны и генератора Тесла.

А еще… все стены лаборатории были расписаны формулами. Даже потолок и стены. Цифры, символы, знаки… Им не было числа. Во что профессор превратил лабораторию? Что он тут вычислял?

В глазах Соколова горели костры, на которых инквизиция жгла ученых. На губах играла маниакальная улыбка.

– Профессор? – прохрипел я. – Что происходит? Если это из-за того, что я пролил реактив на ваши записи на прошлой неделе, то я всё объясню…

– Заткнись, тварь! – оборвал он меня неожиданно грубо.

Кажется, он действительно расстроился из-за тех записей…

Наклонившись, Соколов взял со стола странное устройство – оно немного напоминало водяное ружье, имело широкий раструб на конце… Излучатель?

«Боевой… реж… не рабо… ет…» – последние слова Алисы потонули в электронном шуме.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок – совсем другого рода. Впервые с момента нашей встречи я остался один, без поддержки Алисы.

– Вижу, я правильно подобрал частоты. А вот теперь… – Соколов подошёл ближе, разглядывая меня, как особо интересный экспонат. Раструб странного излучателя смотрел прямо на меня. – Поговорим серьезно.

Я молча смотрел на него, лихорадочно соображая, что делать. Без Алисы, без возможности активировать боевой режим, я был беспомощен, как студент перед экзаменационной комиссией.

– Не хочешь говорить? Понимаю, – Соколов подкрутил какой-то регулятор на своём приборе. Гудение усилилось, и я почувствовал, как вдоль позвоночника пробежала волна боли. – Но ответить придется… Тебе придется ответить. За все что ты сделал…

О чем он? Я дёрнулся в сети, пытаясь освободиться, но только сильнее запутался.

– Аркадий Савельевич, – мой голос звучал удивительно спокойно для человека, повисшего в охотничьей сети. – Давайте поговорим спокойно… Кстати, Агата Михайловна передала вам пирожки. Очень вкусные, с капустой.

– Не смей меня так называть! – Соколов, стиснул зубы, с ненавистью глядя на меня. – Отвечай! Что ты такое? И что ты сделал с Сёмой?

Глава 12
Царский подгон

Вот тут я конкретно прихерел… Да что вообще он несет? Я что, по его мнению, какой-то пришелец, который похитил его студента и залез в его тело?

Хотя-я-я–я… технически говоря, именно это и произошло с вурмом, но профессор-то об этом не знает.

Он снова подкрутил регулятор, и боль усилилась настолько, что у меня вырвался стон.

– А если не расскажешь по-хорошему, тварь… – профессор еще крепче сжал рукоять своего излучателя. – Я протестирую частоты, которые от тебя мокрого места не оставят!

Я мог лишь висеть в ловушке, накрепко опутанный сетью, ослеплённый ярким светом и оглушённый гулом генераторов…

«Алиса!»

Но в ответ была лишь тишина.

Инквизиторы в глазах Соколова подбросили в костры ещё дров. Костяшки пальцев, сжимающих излучатель, побелели…

Я дёрнулся в сети, пытаясь освободиться, но только сильнее запутался. Боль в позвоночнике усиливалась с каждым поворотом регулятора. Мозг, однако, продолжал лихорадочно работать, ища любой возможный выход.

– Савелий Аркадьевич, – мой голос звучал удивительно спокойно для человека, подвешенного в охотничьей сети. – Давайте поговорим. Я всё тот же Сеня. Клянусь вам.

Профессор стоял в нескольких метрах от меня, освещённый мерцающим светом приборов. Его всегда аккуратная борода сейчас торчала во все стороны, а руки, державшие излучатель, заметно дрожали.

– Не смей меня так называть! – Соколов стиснул зубы. – Отвечай! Что ты такое? И что ты сделал с Сёмой? Куда ты дел моего мальчика?

Последний вопрос прозвучал с такой болью, что у меня на мгновение перехватило дыхание. Он… действительно боялся?

Перед моими глазами промелькнули образы: профессор, терпеливо объясняющий принципы алхимии; профессор, защищающий меня перед приёмной комиссией академии; профессор, радующийся моим маленьким успехам как своим собственным… Он стал мне словно второй отец.

Соколов снова подкрутил регулятор, и новая волна боли прокатилась вдоль моего позвоночника. Я закусил губу до крови, но не закричал. Вместо этого внимательно изучил сеть, в которой висел.

Охотничья сеть… Точно такая же, как та, которую мы использовали на северных болотах, когда профессор взял меня на охоту прошлой осенью.

Тогда шёл холодный дождь, и наши руки коченели от холода. Мы сидели в засаде три часа, пока наконец не заметили движение в зарослях. Соколов учил меня, как правильно устанавливать ловушку:

«Видишь этот узел, Сеня? Умный охотник всегда оставляет для себя путь отступления. Животное запутается, а человек с мозгами найдёт выход. Запомни – в самых сложных конструкциях всегда есть простое решение».

Я начал лихорадочно искать тот самый главный узел пальцами.

– Профессор, – мой голос звучал мягко, как будто я успокаивал испуганного ребёнка, – что именно заставило вас думать, что я не я? То, что я решил вашу задачу?

Его глаза расширились, и рука с излучателем дрогнула.

– Задачу? Да при чем она тут? – он нервно рассмеялся, и в этом смехе слышалось что-то на грани истерики. – Я получил скан твоей нервной системы! У тебя в спине синтетическая тварь паразитарного типа! И кристалл-накопитель! Думаешь, я не сложу два и два?

Скан моей нервной системы? Откуда?

Пока он говорил, мои пальцы продолжали методично искать узел. Я кожей чувствовал, что у меня не так много времени.

– Профессор! Это действительно я, Семён! Клянусь всеми вашими научными степенями! Я могу доказать! Спросите меня что-нибудь, что знает только настоящий Семён!

Секунду Соколов колебался, потом прищурился.

– Хорошо. Что я сказал тебе, когда ты впервые пришёл ко мне домой три года назад?

Я на секунду задумался.

– Вы сказали: «Если ты рассыплешь хоть одну щепотку этого порошка, будешь ползать, пока каждую крупинку не подберешь». Это был экстракт пурпурного лотоса, который вы заказали у контрабандистов из Восточных пустошей.

Профессор удивленно вскинул брови, но излучатель не опустил.

– Ладно-ладно, это мог знать и самозванец, если хорошо подготовился. Вот тебе реальная проверка: что случилось на нашей последней охоте в Тёмном Лесу?

Я лишь хмыкнул.

– Мы заблудились, потому что ваш магический компас сломался. Потом нас выследил болотник-падальщик. Вы использовали свой излучатель, чтобы ослепить его, а я бросил гранату с реактивом Торнбурга – той самой смесью вытяжки из петунии аптекарской и железного купороса. Получилась такая плотная дымовая завеса, что мы сами чуть не задохнулись. Но болотник потерял нас и ушёл. А когда мы вернулись, Агата Михайловна два часа ругалась из-за грязной одежды и говорила, что больше никуда вас не отпустит без надзора.

– И кто она по профессии? – продолжил допрос профессор, но в его голосе уже слышалось сомнение.

– Агата Михайловна? Она была преподавателем литературы в женской гимназии, пока не вышла на пенсию. Теперь балует вас борщом три раза в неделю и выращивает говорящие бегонии в оранжерее на заднем дворе. А ещё тайком от вас читает фантастические романы, которые вы считаете «безвкусной ерундой».

Профессор медленно опустил излучатель. Его глаза округлились как у совы.

– Семён? Это действительно ты?

– Нет, это Дедушка Мороз подарки вам принес! – не удержался я. – Конечно, это я! А вы кого ожидали увидеть?

Соколов выглядел сконфуженным. Он подошёл к пульту, нажал какую-то кнопку, и сеть, державшая меня, расслабилась, позволив мне мягко опуститься на пол лаборатории. Я с облегчением потянулся, разминая затёкшие мышцы.

– Прошу прощения, – пробормотал профессор, протирая лоб платком. – Я должен был убедиться.

– Убедиться в чём? Что я не инопланетный захватчик? – я всё ещё был раздражён и сбит с толку. – Что на вас нашло, профессор?

Соколов провёл рукой по волосам, сделав их ещё более взъерошенными.

– Ты… ты вёл себя странно в последнее время, Семён. Эти знания, которыми ты блеснул на лекции… Никто не может просто так знать решение ВНЗФ-12! Это одна из Великих Нерешаемых Задач Физики! Над ней бились лучшие умы последних двух столетий!

Я вздохнул, понимая, что объясняться придётся долго.

– А потом, – продолжал Соколов, – я заметил странное свечение у тебя между лопаток. Это не нормально для обычного человека. Я подумал, что тебя что-то… кто-то захватил. Может быть, какая-то сущность из руин, артефакт, внедрившийся в твой организм…

«А дедуля шарит!» – голос Алисы внезапно вернулся в мою голову, хотя и звучал слабо, словно издалека.

«Алиса! Ты в порядке?» – мысленно воскликнул я.

«Более-менее. Он отключил усилитель и основную часть глушителя. Хотя все мои системы ещё перезагружаются. Нас как током шибануло, только электромагнитным.»

– Я не виню вас, профессор, – сказал я вслух. – На вашем месте я, наверное, поступил бы так же. Но вы могли просто спросить, а не устраивать… всё это.

Соколов виновато опустил глаза, затем подошёл к шкафу у дальней стены, достал две стопки и бутылку чего-то явно крепкого и тёмного.

– Выпьешь? – спросил он, наливая в стопки. – Это настойка на травах и ягодах из Тёмного Леса. Сам делал.

– Думаю, сейчас самое время.

Мы молча выпили. Жидкость обожгла горло, но затем разлилась приятным теплом по всему телу. Даже остаточная боль от излучателя начала утихать.

– Так что с тобой происходит, Семён? – профессор сел напротив меня. – И только честно. Я заслужил знать правду.

Я глубоко вздохнул. Действительно, если кто и заслуживал знать правду, так это человек, который верил в меня все эти годы.

«Уверен?» – спросила Алиса. – «Мы рискуем.»

«Придётся довериться ему,» – ответил я. – «Иначе он просто не отстанет. К тому же, его знания могут нам пригодиться.»

– Хорошо, профессор. Я всё расскажу. Но вам придётся поверить в то, что выходит за рамки обычных представлений.

И я начал свой рассказ – о том, как нашёл кристалл в руинах, о падении в шахту, о нападении вурма, о появлении Алисы… Соколов слушал, не перебивая, лишь изредка делая глоток из своей стопки. Когда я закончил, он некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

– Значит, у тебя в позвоночнике симбиоз из кристалла с искусственным интеллектом и инопланетного паразита? – произнёс он наконец.

– Если коротко, то да.

– И ты можешь… общаться с этим ИИ? Она может тебя слышать прямо сейчас?

«Скажи ему, что я не только слышу, но и вижу, как неаккуратно он побрился сегодня утром. Три пореза на подбородке и один под левым ухом,» – произнесла Алиса в моей голове.

Я улыбнулся.

– Она говорит, что видит три пореза от бритвы на вашем подбородке и один под левым ухом.

Соколов машинально потрогал подбородок.

– Невероятно… – пробормотал он, затем внезапно расхохотался. – Боги и демоны! Я превратил свою лабораторию в форт против инопланетного вторжения, а у меня просто студент завёл себе паранормального питомца! Или это питомец завёл студента?

«Эй, я не питомец!» – возмутилась Алиса. – «Я высокоразвитый искусственный интеллект времён Первой Экспансии! С чувством юмора! Хотя завести студента тоже могу, особенно если починю модуль приватных танцев…»

Я пересказал возмущение Алисы, и Соколов снова рассмеялся.

– Прошу прощения… сударыня Алиса, – произнёс он, обращаясь в пространство. – Не хотел вас обидеть.

– Она говорит, что принимает извинения, но в качестве компенсации хотела бы, чтобы вы выключили свой глушитель полностью. Ей неуютно, когда часть её функций заблокирована.

Соколов кивнул и подошёл к пульту. Через секунду чудо-прибор с тихим жужжанием выключился полностью.

«Ааах, так гораздо лучше!» – с облегчением выдохнула Алиса. – «Чувствую себя как после 8 часов в сауне. Все системы работают на полную мощность!»

– Теперь я понимаю многое из того, что меня беспокоило, – сказал Соколов, снова садясь напротив. – Твоя сила, знания, то, как ты смог победить тех шестерых из боевого факультета… А эти глаза вурма, они правда открываются вдоль твоего позвоночника?

– Да, но только когда я в боевом режиме. Обычно они спят.

– Потрясающе! – в глазах Соколова загорелся знакомый исследовательский энтузиазм. – Ты позволишь мне изучить эту связь? Чисто с научной точки зрения, конечно. Я никому не расскажу – это будет наш секрет.

«Он как ребёнок, который нашёл новую игрушку,» – хмыкнула Алиса. – «Но, думаю, нам может пригодиться его помощь. Особенно с укреплением твоих костей.»

– Конечно, профессор, – я кивнул. – Я вам всецело доверяю.

– Спасибо, Семен, я это ценю, – Соколов аж пожал мне руку, его глаза снова заблестели, словно от предвкушения. – Но перед этим давай поднимемся наверх и что-нибудь поедим. Агата будет ворчать, если я пропущу ужин. И твои пирожки, похоже, стали жертвой науки.

Я посмотрел на пирожки, которые выронил при падении. Они лежали на полу, раздавленные и непригодные для еды.

«Скажи ему, что не отказался бы от пирожков,» – произнесла Алиса. – «Да, я знаю, что не могу есть, но мне нравится наблюдать вкусовые ощущения через твои рецепторы. К тому же, судя по запаху, Агата Михайловна готовит божественно!»

– Алисе тоже не терпится попробовать пирожки, – сказал я с улыбкой.

– Она и такое может? – изумился Соколов.

В этот момент дверь лаборатории распахнулась с таким грохотом, что мы оба вздрогнули. На пороге, словно богиня возмездия, стояла разгневанная Агата Михайловна. Её обычно добродушное лицо напоминало грозовую тучу.

– Савелий Аркадьевич Соколов! – возмутилась она, угрожающе размахивая полотенцем. – Это что за гул опять? Весь дом наэлектризовало! Я чуть в обморок не упала, когда меня статическим электричеством десять раз ударило! И что за крики? Соседка Петрова звонила, спрашивала, может мы тут оружие какое тестируем?

Её проницательный взгляд быстро оценил ситуацию: гудящий потрескивающий генератор, сеть на полу, разбросанные пробирки и приборы, а потом остановился на нас – двух взрослых мужчинах, пьющих настойку посреди этого хаоса.

– Это… научный эксперимент, Агата, – виновато пробормотал Соколов, поднимаясь на ноги и отряхивая колени. – Я, кажется, не учел особенности этого типа излучения…

– Эксперимент? – она фыркнула с таким скептицизмом, что даже имперский цензор позавидовал бы. – В подвале? В девять вечера? А ужин тем временем уже час как на столе! Я борщ третий раз разогрела!

Она повернулась ко мне, и её взгляд тут же смягчился:

– Заманил он тебя в свои сети, Сенечка! Весь бледный, исхудавший! Ох, эти мужчины и их вечная наука…

Я встретился глазами с профессором, и мы оба не сдержали улыбки – как два мальчишки, пойманные за шалостью. Некоторые вещи не меняются, какие бы странные события ни происходили вокруг. А борщ Агаты Михайловны – точно одна из таких констант.

– Мы уже поднимаемся, дорогая, – сказал Соколов. – И нам есть о чём поговорить. За ужином.

– За ужином! – проворчала Агата Михайловна, разворачиваясь к выходу. – А не за этими вашими колбами и проводами! Чтобы через две минуты оба были за столом!

Когда она вышла, временно удовлетворённая обещанием, Соколов посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом.

– Ты изменился, Сеня. Это бесспорно, – он говорил тихо, но твёрдо. – Но ты всё ещё ты. Я… теперь вижу это в твоих глазах, слышу в твоём голосе. И кем бы или чем бы ни была… сударыня Алиса – я хотел бы с ней познакомиться. По-настоящему.

Я кивнул, чувствуя, как внутри разливается тепло – но не от боевого режима. А от осознания, что наконец-то появился кто-то, с кем я мог разделить свой секрет. Кто-то, кому я доверял всецело.

– После борща? – предложил я с улыбкой.

– После борща, – решительно согласился профессор. – Первым делом – борщ. Потому что если мы опоздаем к столу ещё на пять минут…

«…нас ждёт судьба похуже любого боевого излучателя!» – мысленно закончила Алиса с драматическим вздохом, и я не смог сдержать смеха.

Борщ Агаты Михайловны был такой вкусный, что мог бы заставить заплакать даже Первых Архимагов. Настоящее алхимическое чудо – идеальный баланс мяса, свеклы, капусты и тайного ингредиента, который хозяйка унесет с собой в могилу.

Соколов уплетал его с таким аппетитом, будто не пытался буквально полчаса назад прожарить меня самодельным излучателем. Агата Михайловна подкладывала ему добавку уже третий раз, приговаривая:

– Ешь, Совенок, а то совсем исхудал со своими экспериментами. Ученые! Только о формулах думаете, а желудок-то человеческий, не на знаниях работает.

В моей голове раздался тихий смешок Алисы:

«Совенок! Я всё ещё в восторге от этого прозвища.»

«Не дай бог ты его так назовешь вслух,» – мысленно предупредил я.

«Да что ты! Я вообще само уважение и такт!»

Соколов, не подозревая о нашей мысленной беседе, промокнул бороду салфеткой и внимательно посмотрел на меня:

– Так что, Сеня, после ужина продолжим наш… кхм, эксперимент?

– Только без сетей и излучателей, – улыбнулся я. – Уже достаточно экстрима на сегодня.

– Ох, мужчины! – всплеснула руками Агата Михайловна. – Опять в подвал собрались? А как же пирог с вишней? Я его специально пекла!

– Милая, – Соколов ласково взял ее за руку, – мы просто немного поработаем. У Сени очень важный учебный проект, и мне нужно ему помочь. Обещаю, мы вернемся к пирогу.

В её глазах появилось понимающее, но немного грустное выражение:

– Так и знала. Как пироги – так «потом», а как формулы – так бегом!

Соколов виновато улыбнулся, глядя на жену с такой нежностью, что я почувствовал укол зависти. Интересно, найдётся ли когда-нибудь девушка, которая будет смотреть на меня с такой любовью после многих лет вместе?

«А чего далеко ходить, вот она я, – ехидно заметила Алиса. – Могу гарантировать, что в отличие от кожанной не брошу тебя ради новой модели. Конечно, если попадется кристалл получше… с шестнадцатиядерным процессором и расширенной памятью… Нет-нет, я шучу! Я верна тебе до последнего байта!»

…Спустившись в подвал, теперь уже при нормальном освещении, я смог оценить масштаб беспорядка, который устроил Соколов. На стенах – буквально тысячи формул и уравнений, на столах – десятки приборов, часть из которых я даже не мог опознать.

– Ну и… как давно вы начали меня подозревать? – спросил я, пока профессор возился с чайником, устанавливая его на специальную подставку с руной нагрева.

– С той самой лекции, – он вздохнул, доставая две чашки. – Ты решил Великую Нерешаемую Задачу Физики так, будто это было упражнение для первокурсника.

– Да уж… – я почесал затылок. – Палево…

«Мог бы у доски хоть сделать вид, что задумался на пару секунд. Для правдоподобности.» – хихикнула Алиса.

– А потом я сопоставил изменения в твоей походке, речи, скорости реакции… – он помолчал. – И попросил одну студентку незаметно просканировать тебя скрытым сканером нервной системы.

Я поперхнулся воздухом:

– Вы что⁈

«Хм… Кто же эта дерзкая студентка⁈» – ухмыльнулась Алиса. – Что-то даже ума-а-а-а-а-а-а не приложу-у-у-у-у-у-у-у-у! Может, её имя начинается на букву «К» и заканчивается на «ира»? Или я слишком много фантазирую?'

– Что за студентка? – спросил я.

– Прости, но она просила не раскрывать её, – Соколов поднял руки в защитном жесте. – Профессиональная этика. Как борода Архимага – седая, густая и неприкосновенная.

«Скажи ему, что профессиональная этика распространяется и на сканирование студентов без их согласия,» – фыркнула Алиса.

– Не беспокойся, я не стал при ней расшифровывать показатели скана. Так что она ничего не знает… Ну а скан… Скан показал… впечатляющие изменения.

Он достал из-под стола голопроектор и включил его. В воздухе возникло трехмерное изображение человеческого тела – моего тела – с подсвеченным позвоночником, вдоль которого переливались странные узоры.

– Вот здесь, – Соколов ткнул пальцем в верхнюю часть спины, – кристалл неизвестного происхождения. А вот здесь, – его палец проследил весь позвоночник, – интегрированная органическая структура, определенно не человеческого происхождения.

Я мысленно поблагодарил судьбу, что Соколов, со всем своим гением, не оказался работником имперской безопасности. Иначе меня давно бы препарировали в секретной лаборатории.

– И что, это дало вам право подвесить меня в сети и поджаривать, как курицу-гриль? – не удержался я от язвительного комментария.

Соколов смутился и потер переносицу:

– Я… испугался, Сеня. Думал, что тебя… заменили. Или что твоим телом управляет что-то другое. Что ты уже не ты.

– Ну, технически, я и правда немного не я. Или не совсем я. Или я плюс кое-что еще.

«Как апгрейд для стандартной модели Семена. Теперь с подсветкой и дополнительными функциями!» – добавила Алиса.

– Так… сударыня Алиса… – наконец произнес он. – Она сейчас здесь? С нами?

«О, теперь мой выход!» – Алиса буквально вибрировала от возбуждения.

Я кивнул профессору:

– Да, она всегда со мной. И она может… показаться, если хочет.

Соколов недоверчиво посмотрел на пустое пространство рядом со мной:

– Как это – показаться?

– Алиса, – я обратился к пустоте, – не хочешь поздороваться? Только без спецэффектов, пожалуйста.

Воздух рядом со мной слегка задрожал. Постепенно в нем проявилась полупрозрачная фигура девушки с длинными волосами, меняющими цвет от серебристого к синему. Она элегантно поклонилась, как актриса после удачного представления:

– Профессор Соколов, – её голос звучал с легким металлическим эхом. – Рада знакомству. Только в следующий раз просто пригласите барышню на чай, а не показывайте свой… излучатель.

Лицо Соколова надо было видеть – смесь ужаса, восторга и абсолютного научного восхищения. Он медленно встал, обошел вокруг голограммы Алисы, изучая её со всех сторон.

– Невероятно, – прошептал он. – Полноценный искусственный интеллект эпохи Первой Экспансии… Сохранившийся и функционирующий… Это как встретить живого тиранозавра на улице!

Алиса кокетливо улыбнулась:

– Тиранозавра… Профессор… я, конечно, старше большинства ваших знакомых, но не настолько!

– Ох, простите сударыня… – засмущался профессор. – Я исключительно из научного интереса… Алиса, вы осознаете, что вы – бесценна?

– Осознаю, профессор, еще как осознаю! – заулыбалась она и повела плечом. – Особенно для той, кто лишь самую малость младше тиранозавра…

Соколов повернулся ко мне, его глаза горели тем самым огнем открытия, который я так хорошо знал:

– Сеня, ты хоть понимаешь, что с тобой произошло? Это не просто симбиоз – это… революция!

– Ага, круто, правда? – я нервно усмехнулся. – Вот только есть одна проблема…

– Какая?

– Мои кости. Они недостаточно прочные для моей новой силы. Сегодня я чуть руку не сломал, когда попытался ударить одного аристократа с защитным покровом. Кулак встретился с его магическим щитом… а мои пальцы чуть не встретились с моим локтем.

Соколов нахмурился, обдумывая услышанное:

– Логично. Твои мышцы и рефлексы усилились, а скелет остался прежним. Это как поставить двигатель от боевого истребителя в кузов обычной машины – разнесет на части при первом серьезном ускорении.

– Мне нужно что-то, чтобы укрепить кости, – сказал я. – Алиса упоминала несколько вариантов, но все они либо дорогие, либо фиг достанешь. Может, вы что-то подскажете?

Соколов на мгновение задумался, потом его лицо просветлело:

– Сеня, я идиот! – он резко встал и направился к дальнему шкафу.

«Он наконец-то признался,» – шепнула Алиса. – «Первый шаг к исцелению – признать проблему.»

«Тише ты,» – одернул я ее, пытаясь не расхохотаться.

Он начал рыться на полках, выдвигая ящики и бормоча себе под нос. Наконец, с победным возгласом вытащил небольшой металлический контейнер с биологической защитой.

– Что это? – я с интересом посмотрел на контейнер.

– Ферромагнитная смола из Темного Леса, – с гордостью объявил Соколов, открывая крышку. Внутри переливалась густая субстанция цвета расплавленного серебра с черными прожилками. – Мне её передал один коллега с военного факультета. В благодарность за помощь с исследованием. Официально гражданским её не продают, но…

– О-о-о-о, вот это подгон! – воскликнула Алиса, подлетая ближе и изучая содержимое. – Высокая плотность, упругая консистенция, магнитные свойства. Только… тут, похоже, хватит на одну конечность, не больше… ногу… или руку… Сеня, хочешь быть одноруким бандитом?