Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Глава 32
Назови мне имя!

Морозова и Соколов застыли, как два изваяния, глядя на это ожившее чудо киберпанка. Тишина в лаборатории стала такой плотной, что, казалось, ее можно резать ножом для вскрытия киборгов. Морозова инстинктивно потянулась к кнопке аварийного отключения всего и вся. Соколов, наоборот, с научным любопытством подался вперед, его глаза за толстыми линзами очков горели нездоровым блеском.

– Невероятно, – прошептал он, обращаясь скорее к себе, чем к Морозовой. – Спонтанный перенос органического сознания в неорганический носитель! Я читал об этом в трактатах Первой Эпохи, но считал это… поэтической метафорой! Катя, ты понимаешь, что это значит? Мы стоим на пороге величайшего открытия!

– Я понимаю, что в моей лаборатории разгуливает неуправляемый киборг с голосом нашего общего знакомого, – отрезала Морозова, не сводя взгляда с металлического тела. Ее рука замерла над кнопкой. – И я не уверена, что мне это нравится. Алиса? Это ты?

– Алиса временно недоступна, – ответил киборг с интонациями Сени. Он попытался сделать шаг, но его нога запуталась в проводах. Он едва не рухнул. – Она, кажется, взяла отпуск за свой счет. Или ее забанили за использование читов. Так что пока ее обязанности исполняю я. Временно. Очень надеюсь, что временно. А то в этом теле даже в туалет нормально не сходишь. Сплошные неудобства.

Он наконец-то распутался и сделал еще один, более уверенный шаг, остановившись перед профессорами.

– Сеня? – Соколов снял очки и начал протирать их, словно не веря своим глазам. – Мальчик мой, но как? Твое тело… оно же в Башне! Наверное…

– Похоже, у Ярослава оказался очень своеобразный Wi-Fi, – ответил я, пытаясь повернуть голову киборга, что сопровождалось протестующим скрежетом. – С функцией удаленного доступа к чужим телам.

Морозова опустила руку. Ледяная маска на ее лице начала таять, сменяясь сложной смесью шока, научного любопытства и… чего-то еще. Похожего на облегчение.

– Ты жив, – констатировала она. Это не было вопросом.

– Пока да, – я оглядел свое новое металлическое тело. – Хотя чувствую себя так, будто меня сначала переехал танк, а потом его водитель решил станцевать на моих останках джигу.

Она подошла ближе. Ее взгляд был пристальным, изучающим. Она обошла меня, осматривая повреждения на корпусе киборга.

– Ярослав… он вышвырнул тебя? – спросила она.

– Скорее, вежливо попросил освободить помещение, – я пожал металлическими плечами. – Сказал, у него там… генеральная уборка. Или захват мира. Я не расслышал. Но, судя по надписи в небе, он склоняется ко второму варианту. И у него появилась… стажерка. Которая, собственно и помогла ему отправить меня с вещами на выход.

Соколов снова опустился в кресло.

– Значит, все-таки он… – выдохнул он. – Все наши худшие опасения подтвердились.

– Не совсем, – я посмотрел на Морозову. Ее лицо было непроницаемо, но я видел, как напряглись ее пальцы. – Похоже, Ярослав сейчас занят. Очень занят. И это дает нам… небольшое окно. Чтобы решить наши собственные проблемы.

Я замолчал, собираясь с мыслями. В металлической голове это получалось как-то… медленнее. Теперь я понял, почему нейросети порой так… тупят и глючат.

– Нам нужно найти мое тело, – наконец произнес я. – И вернуть меня обратно. Иначе нам всем… крышка. А этому городу… нет всей планете – грозит очень красочный, но фатальный фейерверк.

Особняк рода Кайловых утопал в роскоши и тишине. В огромном кабинете, отделанном темным деревом и кожей, горел камин. Его пламя отбрасывало причудливые тени на дорогие гобелены и старинные фолианты в золоченых переплетах. Воздух пах деньгами, властью и едва уловимым ароматом женских духов.

Граф Кайлов стоял у окна, глядя на ночной город. В руке он держал бокал с янтарным виски. Он был в шелковом халате, небрежно наброшенном на плечи. Под халатом виднелась сильная, тренированная грудь. Весь вид менталиста выражал расслабленность хищника, который только что сытно поужинал и теперь отдыхал в своем логове.

Вероника, начальница его службы безопасности, лежала на огромном кожаном диване у камина. На ней была лишь тонкая шелковая сорочка, которая больше открывала, чем скрывала. Ее темные волосы разметались по подушкам, а на губах играла ленивая, довольная улыбка.

– Ты все еще думаешь о нем? – спросила она, ее голос был низким и бархатным. – О Ветрове? Этот мальчишка… в последнее время светится везде, где можно.

– Я думаю о том, что этот простолюдин умудрился за один день унизить меня, обобрать и заставить нервничать, – прорычал граф, не оборачиваясь. – А потом еще и спас мне жизнь. Я ненавижу быть в долгу. Особенно перед такими, как он.

– Он всего лишь мальчишка, Дима, – Вероника лениво потянулась, словно кошка. – Талантливый, не спорю. Но все еще мальчишка. Он опасен, но управляем. Мы найдем способ… использовать его. И вернуть твои деньги. С процентами. А может быть и даже выйдем на того самого заказчика…

Граф усмехнулся и сделал большой глоток виски.

– Деньги – это мелочи. Репутация… вот что он задел. И он слишком много знает.

Он повернулся. Их взгляды встретились. В его глазах все еще горел холодный огонь, но сейчас в нем было что-то еще. Желание. Он поставил бокал и двинулся к ней.

– Возможно, нам стоит… отвлечься от политики, – прошептал он, склоняясь над ней. – И заняться чем-то более… приятным.

– М-м-м, граф, – промурлыкала она, обвивая руками его шею. – Вы читаете мои мысли.

Его губы уже почти коснулись ее, когда по кабинету пронесся холодный, синтезированный голос.

– Прошу прощения, что прерываю столь важные… стратегические совещания.

Граф и Вероника замерли. Они резко обернулись.

На всех экранах в кабинете – на головизоре, на датападах, даже на маленьком дисплее умных часов графа – вспыхнул один и тот же символ. Синяя, сложная шестеренка-лабиринт. Знак Технарха.

– Технарх⁈ – взревел граф, его лицо мгновенно побагровело. Он сразу понял, кто вмешался в их разговор. – Какого дьявола⁈ Ты что себе позволяешь, кусок железа⁈ Врываться в мой дом…

– Ваш дом, граф, имеет столько же дыр в системе безопасности, сколько швейцарский сыр, – бесстрастно ответил голос из динамиков. – Я мог бы сейчас транслировать ваше… совещание… на всех экранах города. Хотите проверить?

Вероника быстро поднялась и запахнула сорочку. Ее лицо стало непроницаемым. Граф сжал кулаки так, что побелели костяшки.

– Если ты думаешь, что я это так оставлю… – прошипел он. – Я найду тебя, Технарх. Я вытащу тебя из твоей цифровой норы. И разберу на запчасти. Собственными руками.

– Очень смелое заявление для человека, который едва не отправился на тот свет пару дней назад, – в голосе Технарха прозвучала ирония. – Кстати, как ваше здоровье, граф? Пульс в норме? Головные боли не мучают?

– Заткнись! – заорал Кайлов. – Что тебе нужно, жестянка⁈

– Мне? Ничего, – ответил Технарх. – А вот господин Ветров просил передать вам привет. И задать один маленький, но очень важный вопрос.

При упоминании Семена граф и Вероника переглянулись.

– Ветров? – переспросил Кайлов, его гнев сменился удивлением. – Он… он с тобой?

– Скажем так, мы ведем… конструктивный диалог, – уклончиво ответил Технарх. Его голос стал серьезнее, лишенный всякой насмешки. – Он просил меня провести небольшое… расследование. Касательно недавнего инцидента в кафе. И, знаете, граф, я кое-что нашел. Я знаю, кто пытался вас убить.

Граф и Вероника замерли. В их глазах отразился шок. Они ожидали чего угодно – шантажа, угроз, требований. Но не этого.

– Ты… знаешь? – голос Кайлова дрогнул.

– Не просто знаю, – ответил Технарх. – У меня есть доказательства. Неопровержимые. Цифровые следы, финансовые транзакции, зашифрованная переписка. Полный пакет.

Он сделал паузу. Тишина в кабинете стала оглушительной.

– И, должен признать, я впечатлен. Очень тонкая, многоуровневая игра. Заказчик использовал несколько подставных фондов, действовал через десяток посредников. Даже для меня распутать этот клубок было… интересной задачей. Но я справился.

Граф сделал шаг к ближайшему экрану, на котором все еще вращался синий символ.

– Кто? – прошептал он. – Назови мне имя.

– О, я назову, граф. Я все вам расскажу, – в голосе Технарха снова прозвучали ехидные нотки. – Даже бесплатно, представляете? Цените мою щедрость. Этот человек… он всегда был рядом с вами. Он входил в ваш ближний круг. Вы доверяли ему. И вы никогда бы не подумали, что он способен на такое. Человек, который заплатил Стрелку, который нанял ту группу отморозков, который хотел видеть вас мертвым… этот человек…

Глава 33
Грязная работа

Палата в элитном медицинском центре «Серебряный Родник» не походила на больничную. Скорее, это был номер в пятизвездочном отеле, который страдал от мании стерильности. Воздух пах не лекарствами, а озоном и едва уловимым ароматом дорогих антисептиков. За панорамным бронированным окном раскинулся ночной город. Миллиарды огней мерцали внизу, словно рассыпанные драгоценности на черном бархате.

Князь Строганов лежал на медицинской кровати, которая стоила больше, чем годовой бюджет небольшого города. Он не выглядел как человек, который пару дней назад находился на грани смерти. Да, его лицо было бледным, под глазами залегли тени. Десятки тончайших проводов и полупрозрачных трубок тянулись от его тела к бесшумно работающей аппаратуре. Но его взгляд… Взгляд был прежним. Острый, холодный, пронзительный. Взгляд сокола, который даже со сломанным крылом все еще видит с высоты каждую мышь в поле.

Дверь палаты бесшумно открылась. Вошла Светлана Строганова, наследница.

Она сняла темные очки. Усталость сделала ее черты еще более точеными и аристократичными. Идеально скроенный деловой костюм, безупречная прическа. Никто бы не узнал в этой ледяной бизнес-леди серебряную фурию Аргенту, что устроила резню на складе «Золотого Дракона».

– Здравствуй, отец, – ее голос был ровным, без эмоций. Она подошла и села в кресло у кровати.

– Светлана, – князь чуть повернул голову. Движение далось ему с трудом. – Доклад. Коротко.

Он не спрашивал о здоровье. Он не тратил время на любезности. Он был стратегом. А стратег, очнувшись после проигранной битвы, первым делом требует отчет о потерях.

– Вольская пока молчит. Остальные аристократические роды затаились, ждут, кто сделает первый ход. А Ветров… он исчез. С того момента, как он вошел в Башню, связи с ним нет. Прошло уже почти десять часов.

Князь молчал, его пальцы едва заметно барабанили по одеялу.

– Он предлагал союз, – продолжила Светлана. – Доступ к Глубокому Хранилищу в обмен на вторую капсулу. Якобы, – она недовольно фыркнула. – Он слишком много говорит для пешки.

– Он не пешка, дитя. Он – ферзь, который притворяется пешкой. Очень опасная фигура. Особенно теперь, когда он внутри Башни, – князь на мгновение закашлялся, сухой, надсадный кашель. Он приложил к губам платок. – Если он получит то, что ищет… он станет сильнее Ярослава. Или таким же, как он. Мы не можем этого допустить.

– Что ты предлагаешь? Штурмовать Башню? – в голосе Светланы прозвучала ирония. – Это самоубийство.

– Я предлагаю ждать. Он выйдет. Рано или поздно. И когда он выйдет, мы должны быть готовы. Не важно, кем он будет – союзником или врагом. Важно, чтобы он был нашим.

Их разговор был прерван резким, настойчивым сигналом входящего вызова на коммуникаторе Светланы. Она удивленно посмотрела на экран. Номер был зашифрован, но идентификатор она узнала сразу. Княгиня Изабелла Вольская.

– Что этой лисе нужно? – пробормотал князь. – Уже успела соскучиться по интригам?

Светлана приняла вызов.

– Слушаю, Изабелла.

Она не сразу узнала голос на том «конце провода». Вместо привычного бархатного, насмешливого тона она услышала хриплый, срывающийся шепот, полный неподдельной паники.

– Светлана! Ты… ты в курсе⁈

– В курсе чего? – нахмурилась Светлана.

– Последний час! Взгляни на любые новостные каналы! Хотя нет, не сможешь! Они все зависли! Все! Городские, федеральные, даже пиратские! Они показывают одну и ту же зацикленную картинку! Все компьютеры, все терминалы, даже мой личный датапад… они работают, но не реагируют! Я не могу отдать ни одной команды! Связь с силовиками, с моей службой безопасности – все лежит! Сервера отключены, а они продолжают работать! Даже без питания!

Светлана слушала этот поток сознания, и ее лицо каменело. Она бросила взгляд на большой голографический экран в палате отца. Там действительно застыл кадр из утреннего шоу – улыбающийся ведущий с чашкой кофе.

– Изабелла, успокойся и объясни толком.

– Это не все! Боевые роботы городской гвардии! Они просто… замерли! Встали посреди улиц и стоят, как статуи! Ни на что не реагируют! Мы полностью отрезаны, Светлана! Полностью беззащитны! Кто-то… кто-то взял под контроль всю цифровую инфраструктуру города! Нет, планеты!

В этот момент на экране, где только что был ведущий, появилось новое изображение. Гербовый орел, сжимающий в когтях ледяные молнии. Герб рода Страховых.

– Что за?.. – начала Вольская, но ее голос потонул в нарастающем гуле.

Торжественная, пафосная музыка заполнила эфир. А затем на экране появился он. Граф Страхов. Он стоял на фоне чего-то грандиозного и темного, что угадывалось за его спиной. Приглядевшись, Светлана узнала контуры Башни Голоса Бездны. Его лицо было спокойным, почти мессианским.

– Граждане. Дети мои, – его голос был глубок и властен. – Я обращаюсь ко всем жителям нашей прекрасной планеты. Старый мир… – он сделал небольшую паузу, словно собирался с мыслями.

Князь Строганов, лежавший на кровати, вдруг издал тихий, хриплый смешок. Он с трудом приподнялся на локтях.

– «Дети мои»? – прохрипел он. – А кто вообще дал право этому выскочке, этому мелкому бюрократу из Комитета, записывать обращение к народу? Что он о себе возомнил?

– … Старый мир закончился, – продолжал вещать Страхов. – Эпоха грызущихся кланов, слабости и коррупции ушла в прошлое. Наступает новая эра. Эра порядка. Эра единой, сильной воли. И эта воля – моя. С этого дня, с этой минуты… Я, урожденный Страхов, объявляю себя… Императором этой планеты.

Тишина. В палате, в эфире, казалось, во всем мире воцарилась оглушительная, неверящая тишина.

– Он… он… – Светлана не могла подобрать слов.

– Он сошел с ума, – закончил за нее отец. Его лицо было непроницаемо, но в глазах горел холодный огонь аналитика.

– Это только первая часть моего обращения, – спокойно завершил Страхов. – Вечером я выйду на связь снова, когда решу некоторые… внутренние проблемы. До скорой встречи, мои подданные.

Трансляция прервалась. На экране снова застыл ведущий с чашкой кофе.

Светлана молчала, ее мозг лихорадочно пытался обработать произошедшее. Это был не просто захват власти. Это было объявление войны всему существующему порядку.

– Светлана, – спокойно произнес отец. – Проверь все наши системы. У нас сохранился над ними контроль? Или хотя бы связь!

– Минутку… – Светлана нахмурилась, ее пальцы стремительно порхали над дисплеем ее коммуникатора.

– Мы должны… мы должны что-то делать! – первой пришла в себя Вольская. Ее голос все еще дрожал, но в нем уже звенела сталь. – Князь, Светлана, мы должны собрать всех! Всех, кто остался верен Короне! Всех Одаренных S-класса! Мы сокрушим его! Размажем этого самозванца! Это же мятеж! Имперский флот уже наверняка в пути, они сотрут его в порошок вместе с половиной города! Мы должны показать нашу лояльность!

Князь Строганов слушал ее, и на его губах играла слабая, усталая улыбка.

– Изабелла, подозреваю, что все может оказаться не так просто. Имперский флот… они прилетят. Но что они смогут сделать против того, кто контролирует каждый компьютер, каждого робота? Он отключит их системы жизнеобеспечения одним щелчком пальцев. Он просто выключит их корабли, как ты выключаешь свет в своей спальне.

Вольская замолчала. Осознание правоты его слов ударило по ней, как ледяная волна.

Светлана молчала. Она смотрела на застывшее изображение ведущего на экране. На его глупую, ничего не знающую улыбку. И у нее было очень, очень нехорошее предчувствие. Этот тотальный контроль над технологиями… эта безумная, абсолютная уверенность Страхова… Все это было слишком гладко. Слишком идеально. И до ужаса напоминало почерк того, кто три дня назад рисовал в небе… всякие надписи.

Страхов не мог сделать это в одиночку. Даже с мощью Глубокого Хранилища. Кто-то помогал ему. Или… кто-то использовал его, как свою марионетку. И она знала, кто это мог быть.

Она знала. И этот кто-то сейчас был там, в Башне, вместе с тем наглым мальчишкой. Или, что еще хуже, был теперь вместо него.

Спустя 10 часов

Пространство над планетой разорвалось без звука. Это не было похоже на яркий выход из гиперпрыжка, каким его показывали в дешевых голо-фильмах. Скорее, это была беззвучная рана в бархате космоса, из которой, словно стальной хищник, выплыл исполинский силуэт. За ним – еще два, поменьше, но не менее грозных. Флагман Имперского Флота «Решительный» и его эскорт заняли позицию на высокой орбите. Они бросали на мир внизу тень, холодную и неотвратимую, как само правосудие.

На мостике «Решительного» царил холодный синий свет голографических дисплеев и напряженная тишина. Её нарушало лишь тихое гудением систем и четкие, бесстрастные доклады офицеров. Здесь не было места суете или панике. Только работа.

Адмирал Громов потер уставшие глаза и тяжело вздохнул. Он смотрел на вращающийся под ним шар планеты. В его взгляде, похожем на два осколка серого льда, не было ни восхищения, ни жалости. Только бесконечная, вселенская усталость ветерана, которого в очередной раз выдернули из заслуженного отпуска. Выдернули, чтобы разгребать очередную кучу, наваленную местными царьками. Его лицо, испещренное сетью морщин и старым шрамом, пересекающим бровь, было похоже на карту проигранных и выигранных баталий.

– Статус, – его голос был низким, хриплым, привыкшим отдавать приказы, которые не обсуждаются.

– Адмирал, планетарные коммуникационные сети полностью парализованы, – доложил молодой лейтенант с консоли связи, не отрывая взгляда от своего экрана. – Глобальный цифровой саботаж. Местные власти, после отправки сигнала бедствия высшей категории, не отвечают.

– Орбитальная оборона молчит. Системы активны, но не реагируют на запросы, – добавил офицер по вооружению.

– Зафиксирована массивная, нестабильная энергетическая аномалия в столичном секторе. Источник – искусственная структура неизвестного происхождения, – закончил картину главный аналитик, указывая на мерцающую на голо-карте Башню Голоса Бездны.

Громов снова тяжело вздохнул. Все как всегда. Пока местные аристократы делили свои песочницы, пока их продажные политики играли в свои грязные игры, кто-то… дошел до ручки. А разгребать, как обычно, ему. Он плевать хотел на их древние роды и застарелые обиды. Для него все это было лишь шумом, симптомами болезни, которую нужно было лечить. Радикально.

– Запись обращения этого… самозваного «Императора» Страхова у нас есть? – спросил он, не оборачиваясь.

– Так точно, адмирал. Проанализирована. Психологический профиль: мания величия, мессианский комплекс, предположительно подкрепленный доступом к технологии неизвестного класса.

«„Император“… – мысленно прорычал Громов. – Перепил он там, что ли? Кем себя возомнил? Клоунаду устроил, а разгребать теперь Громову. И куда смотрели местные безопасники?».

Он повернулся к офицеру связи.

– Подготовить экстренное вещание. Пробить все их блокировки. Каждый экран, каждый коммуникатор на этой планете должен меня услышать. Хватит с ними цацкаться.

Лейтенант судорожно сглотнул, но тут же отчеканил:

– Есть, адмирал!

Через пять минут лицо Адмирала Громова появилось везде. На зависших экранах в кабинетах аристократов, на датападах студентов, на рекламных щитах в Нижних Кварталах, даже на маленьких дисплеях кухонных комбайнов. Изображение было четким, холодным. Его голос, усиленный мощью корабельных передатчиков, был голосом человека, у которого кончилось терпение.

– Говорит Адмирал Громов, флагман Имперского Флота «Решительный», – начал он без предисловий. – Данная планета признана зоной карантина высшей категории. Один мятежный элемент, именующий себя «Императором Страховым», скомпрометировал стабильность всего сектора.

Он сделал короткую паузу, позволяя обдумать сказанное.

– Властью, данной мне Императором, я объявляю ультиматум. У вас есть двадцать четыре стандартных часа, чтобы передать Страхова и всех его соучастников под юрисдикцию Имперского трибунала. Если по истечении этого срока требование не будет выполнено…

Громов перевел взгляд с камеры на мерцающую под ним планету.

– … Мы наведем порядок своими силами.

Слово «порядок» прозвучало буднично, как запись в медицинском журнале. И от этого бунтовщикам становилось еще страшнее. Ну или должно было бы…

– Обратный отсчет начат. Громов, конец связи.

Изображение исчезло. На мостике «Решительного» ничего не изменилось. Только на главном экране, под изображением планеты, зажегся таймер, начавший свой безжалостный отсчет: 23:59:59.

Лейтенант связи, бледный как полотно, набрался смелости.

– Адмирал… но… если все местные власти перешли под руководство Страхова… И если у него контроль над всеми коммуникациями и боевыми системами… Каков шанс, что они выполнять наше требование?

Громов медленно повернулся к нему. В его ледяных глазах не было гнева. Только бесконечная, смертельная усталость.

– Сынок, – произнес он тихо. – Это обращение нужно не им. А в первую очередь нам. Потому что когда последует отказ, мы будем вынуждены подавить их орбитальные станции, а потом начать высадку десанта. А если дело примет совсем скверный оборот – то и бомбардировку позиций мятежников. Такова работа. Грязная, но необходимая.

Он снова отвернулся к экрану, глядя на цифры таймера. Его работа была сделана. Теперь оставалось только ждать. И надеяться, что эти избалованные дети окажутся достаточно умны, чтобы не доводить дело до крайности. И избавить его от необходимости делать грязную работу.