Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Соавторы: Василий Горъ,Екатерина Оленева,Олли Бонс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 349 страниц)

Именно это чувство называют «бабочки в животе»? Как-то не очень похоже.

Глава 29

– В этом замке есть что-то, построенное на одном уровне? Куда бы ты не пошёл, всё время приходится либо подниматься, либо спускаться.

– Мне кажется, или кому-то нравится ворчать по любому поводу и даже без? – ответил Дарк, толкая перед собой тяжёлую, окованную железом, дверь.

–Там правда всего лишь документы, а не какое-нибудь чудовище? Уж слишком серьёзно подошли к вопросу о сохранности.

– Не понимаю, почему тебя удивляет, что Архив заперт в подвале под массивной дверью? – если мужчина решил оставаться невозмутимым, он таким и останется. И никакие жалкие потуги его расшевелить не помогут. – Документы – это серьёзно.

– Меня не оставляет мысль, что нас сюда тоже не просто так сослали.

– Совершенно правильная мысль.

Стоило войти в помещение, как в нём вспыхнул свет.

– Ух, ты! Ничего себе! – выдохнула Аврора, пробежавшись взглядом по длинным рядам уходящих вверх и вглубь пространства книжных стеллажей. – Тут прямо как в сериале про библиотекарей.

– Увлекательно, наверное, – поморщился Дарк. – Интересно, здесь курить можно?

– Глупый вопрос? Только в том случае, если ты хочешь поджечь парочку древних фолиантов, – пожала плечами Аврора.

– Почему бы и нет? Их год от года меньше не становится.

Аврора с внутренним содроганием подумала о том, что если бы в их задание входила необходимость не рассортировать, а отыскать что-либо в этом море информации, то на это могла бы уйти вся ночь.

– Всё же Магическое Сообщество ужасно ретроградно. В нашем мире время словно замерло. В смертных вот уже почти два десятилетия развивается интернет и большинство важной и даже развлекательной информации оцифровано. А у нас – полюбуйся, прелесть какая, в библиотеке хранится то, от чего она собственно и называется – «библио».

– Ты про свитки?

– О! Да ты разбираешься в теме?

– Ты всерьёз предлагаешь переделать в цифровой формат свитки, некоторым из которых под добрую тысячу лет?

– Я понимаю, что заклинания такому способу обработку подвергать нельзя. Всегда есть риск, что какой-нибудь чудак сольёт стоящую информацию в интернет.

– Да. И это будет катастрофа. В некоторых заклинаниях и ритуалах есть такая сила, которую даже бессильные смертные способны «завести».

– Или призвать демонов и получить Силу. Но вот это, например? Обычный бухгалтерский отчёт по смете за питание? Зачем это хранить на зачарованных свитках?

– Затем, чтобы в любой момент можно было отослать его в Министерство. Или ты предлагаешь между Мирами интернет провести? Хотя… почему, нет? Как только придумаем спутниковую тарелку, способную фонить через пару Пространств и Подпространств.

Какое-то время они молча перебирали пожелтевшие бумаги. Аврора вскоре заскучала. После такого бешенного дня она, безусловно, нуждалась в чём-то, что могло бы помочь взбодриться. В парочке горячих поцелуев, например? Или жаркой перепалке, способной разогнать застывающую кровь.

– Стоило так наряжаться, чтобы торчать в этом сумраке?

– Мне интересно, почему твой отец ничего не сказал по поводу твоего откровенно вечернего платья? Хотя, дай догадаюсь.

– Гламор.

– Ты применяешь его и к близким людям?

– Только в особенных случаях. Мне было бы сложно объяснить ему сходство моего наряда и парика с обликом Сабрины.

Дарк поморщился.

– Парик снять можешь? Я-то вынужден наблюдать за тобой без гламора. Кстати, почему ты не стала пускать пыль в глаза и мне?

– Ты же умный? Уверена, сам догадаешься! – огрызнулась Аврора, но парик покорно стянула.

– Жадничаешь потратить на меня кусочек своей силы? – прищурился он насмешливо.

– Тебе не хватило того, что досталось в прошлые разы?

Дарк оттолкнулся от полки, над которой просматривал доставшиеся ему свитки и подошёл к Авроре. В его тёмных глазах горел опасный и притягательный огонёк, чему Аврора была только рада. Она замёрзла и успела немного заскучать. Ну, и что греза таить? Ей попросту нравилось с ним целоваться. Он делал это классно.

– Нет, – приблизился он на провокационно близкое расстояние. – Не хватило.

Горячие пальцы Дарка медля, коснулись тонких бретелек серебристого платья, слегка приподнимая шелковистый материал.

– И как мне его использовать? – подняла на него глаза Аврора.

Воздух вдруг дрогнул и зарябил, как вода, потревоженная камнем и через мгновение перед Дарком стояла Сабрина. Её полная копия.

– Так?

Он напрягся, пальцы его замерли на её горячей коже.

– Или – так?

Перед ним стояла та самая девушка, в чьей компании Аврора встретила его впервые, в кабинете отца.

– Ух, ты! – насмешливо протянул он. – Ты можешь так превратиться в кого угодно?

– Лишь в того, кого видела раньше.

– Занятно. Это может быть интересно в ролевых играх.

– Я так и думала, что тебе понравится, -насмешливо фыркнула Аврора. – Хочешь – девочку, мальчика, женщину, мужчину? Я могу заставить тебя верить, что ты целуешь кого-угодно?

– Прекрасный сервиз, – ухмыльнулся Дарк. – А оригинал вернуть можно?

Аврора отбросила магию, как сбрасывают одежды:

– Как пожелаешь.

– Чем я заслужил такую доброту?

– Тем, что сегодня был хорошим мальчиком.

– Мальчиком? Да ещё и хорошим? Какая прелесть!

– Тебе что-то не нравится?

– Мне отчего-то кажется, что ты не из тех девочек, которым нравятся хорошие мальчики!

Подхватив Аврору за талию, Дарк ловко усадил её на столешницу полки, бесцеремонно тесня и сбрасывая ворох хрупких и эластичных свитков, обиженно зашуршавших от подобного произвола.

– А ещё мне кажется, ты их тех интеллектуалов, которым нравится секс в библиотеке?

– Это архив, -насмешливо фыркнула она. – И я не собираюсь так далеко заходить. Прошу это принять в расчёт до того, как всё начнётся.

– А что-то начнётся? – его руки лежали рядом с её бёдрами, согревая кожу исходящим от них теплом.

– Мне кажется, что определённо – да. Но чтобы мы не начали, заканчивать это определённо не станем.

– Желание дамы – закон для джентльмена.

– А ты джентльмен?

В ответ Дарк лишь усмехнулся, впрочем, вопрос и не подразумевал ответа. И «да», и «нет» в некоторых случаях звучат в одинаковой степени неуместно и глупо. Потому что бывает время говорить, а бывает действовать. Те мужчины, которые не в состоянии этого понимать, чаще всего упускают свой случай и редко попадают в нужный момент.

Но от человека с репутацией Дарка не ждёшь ненужной словоохотливости.

Чувствовать ритм, уметь вести в танце, быть настойчивым, но не грубым, горячим, в меру диким, но не настолько, чтобы прослыть животным – от хорошего любовника ждут всего и сразу.

Аврора застонала, запрокидывая голову назад под его горячим натиском. Вкус и жар его мягких губ наполняли голову тяжёлым сладким туманом, сердце участило биение, кровь быстрее побежала по венам, а в животе словно начала раскручиваться воронка, напоминающая тугое торнадо.

Торнадо было одновременно и тугое, как спираль и заставляло чувствовать себя пустой. Она была в темноте, но тьма сияла и пульсировала. Аврора, не смотря на своё тёмной имя, никогда не боялась темноты. Темнота могла быть верной подругой. Темнота способна укрыть от недруга, сохранить секрет, укрыть. Забравшись в глубокую тёмную норку своего сознания можно исцелиться почти от любых ран.

Если только не потеряться в ней. Если только знать, где находится выход на свет. Если хранить нужный баланс – темнота не станет злом. Темнота не Тьма.

Дарк означает «тёмный» или «тьма»?

Казалось, всё рушится внутри неё, кусочек за кусочком – но то было не окончательное разрушение. Так крошится весной лёд, высвобождая воду из-под ледяного панциря, давая её возможность хлынуть стремительным потоком. Он может быть разрушительным, этот поток, но правда в том, что без него не будет и жизни.

Эти его неспешные, неторопливые ласки, словно дразнящие… и этот его хищный взгляд глубоких, тёмных глаз. Будто плывёшь в бурном течении против него, но зачем сопротивляться – можно расслабиться и течение само вынесет тебя в нужном направлении. Или унесёт – бог весть куда? Раздражение, желание, сопротивление – всё это представляло собой гремучую смесь.

Если бы она могла, она бы сделала шаг назад, но… её ноги не доставали до пола. А азарт, бушующий в крови весь день, бешенная доза адреналина, подталкивает пойти дальше. Перешагнуть раз и навсегда эту черту. Почему нет? Смертные не носятся так со своей девственностью? Что в ней такого? И какой смысл говорить «нет» сегодня, если завтра ты всё равно вернёшься к тому, чтобы сказать «да»?

Со своим смертным Аврора не успела сблизиться. И потом жалела об этом. Жизнь коротка, иногда короче, чем мы думаем. Поэтому если чего-то сильно хочется, почему просто не взять? У неё нет обязательств, она свободна. И она совершеннолетняя.

Опрометчиво и рискованно? Ну, и плевать! Она позволила последней капли разума раствориться во вся ярче разгорающемся желании.

Их поцелуй скорее напоминал борьбу. И время растягивается, замедляясь, становясь бесконечностью.

– Мне остановиться? – как и в прошлый раз, у Дарка одновременно дразнящая и порочная улыбка.

Аврора качается головой.

– Ты уверена? Ты же сказала, чтобы я на многое не надеялся?

– Ты можешь продолжать надеяться. Или, наконец, заткнуться. И мы, может быть, пойдём дальше.

– Могу я поинтересоваться, что заставило тебя передумать?

– Желание убедиться, что на этот раз всё произойдёт без видеокамер?

– Если только ты не приволокла её сюда с собой.

– Конечно, приволокла. Я из тех глупых извращенок, что никуда без селфи-палки.

– Замолчи, – приказывает он.

И это один из редких моментов, когда она рада подчиниться и, поддавшись вперёд, поймать его губы своими губами. Они вжимаются друг в друга так тесно, как только возможно. И его следы оставляют на её коже влажные следы.

Закрыв глаза, Аврора словно видела его ладонями, скользя по его телу руками. В нём не было мощи богов, слишком подвижен и лёгок. Гибкий и упругий, он весь состоит из шёлка кожи натянутой на мрамор мускулов. Гладкий и твёрдый под её руками, он горячий там, где прикасается к ней. Они оба изучали друг друга, играли друг с другом и наслаждались новыми открытиями.

Руки Дарка так умело скользили по её телу, что дыхание её то сбивалось, то пресекалось. Ей до головокружения было хорошо и страшно оттого, на что она решилась. Страшно пожалеть об этом завтра, страшно начать думать сейчас, вместо того, чтобы просто вбирать желаемое.

По телу пробегает дрожь, то ли предвкушения, то ли от нервов. Желая поскорей переступить этот барьер, чтобы отрезать путь сомнениям, Аврора, раздвинув ноги, обхватила ими его бёдра, поддаваясь вперёд, с удовлетворением чувствуя его возбуждение.

– Я могу остановиться, – произносит он низким от желания голосом.

Но Аврора лишь качается головой:

– Не останавливайся.

Ей показалось, что она перестала дышать. Что лёгкие заполняются сиропом, густым и вязким, когда он медленно и очень осторожно вошёл в неё, растягивая, раздвигая, заполняя собой ту пустоту и темноту, что была в ней.

Сначала не было никаких иных ощущений, кроме чувства чего-то инородного, растягивающего. Его рука ложится ей на спину, прижимая к себе, не давая отстраниться.

– Прости, – шепчет он.

– За что? – выдыхает она в ответ.

– За это.

Он резко вошёл глубже и тело пронзила острая, резкая, но при этом не глубокая боль. Аврора втянула в себя воздух, чисто по инерции пытаясь отстраниться. Возбуждение спадает и в какой-то момент всё происходящее перестаёт казаться правильным.

Что она делает? Зачем?

Она не уверена, что он влюблён в неё. Да что там влюблён? Что она значит для него чуть больше, чем ничего – первая попавшаяся смазливая девчонка, по счастью оказавшаяся достаточно сговорчивой. Да что там его чувства? Она в своих-то не уверена.

Не то, чтобы как человек Дарк ей не нравился – как человека она его не знала. У него красивые глаза и он знает, что делать с женским телом. Да, и ещё – он, кажется, не безразличен к Сабрине Уолш. И именно его просили сделать то, чем он сейчас как раз и занят.

И не то, чтобы она ему мешала…

И не то, чтобы она жалела о своей сговорчивости. Может быть, завтра пожалеет. Пока же она просто не знает…

Короткий перерыв, рассчитанный на то, чтобы её тело привыкло и смирилось со случившимся закончился. Дарк снова начал двигаться, ритмично и медленно, с каждым движением словно глубже входя в её девственное тело.

Аврора двигалась ему навстречу. Ощущения её были такими же противоречивыми, как мысли и чувства – горячо, больно, слишком тесно внутри неё, но боль глухая, словно заставляющая внутренности пульсировать, вибрировать, натягиваться, как струна, что готова издать чистый и ровный звук чистого экстаза.

Больно и горячо. Тесно и сладко. Жёстко, ритмично и беспощадно. Так сладко, что хочется ещё… и ещё!

Аврора, закинув голову, закусила губу, чтобы не закричать от наслаждения. Движения Дарка всё убыстрялись, он буквально вдалбливается в её тело сильными беспощадными толчками.

Она попыталась выгнуться в его руках, чтобы хоть как-то избавиться от нарастающего напряжения в собственном теле. Уйти от беспощадного натиска, такого жестокого, что кажется, сейчас просто больше не выдержишь – задохнёшься, утонешь. Тебя разорвёт на части эта звериная сила, что в следующий раз боль окажется сильнее удовольствия, но нет – именно боль отступила.

Внутри Авроры поднялась огромная и мягкая волна, подбросившая её вверх, закачавшая, как на качелях, рассыпающаяся искрами множественных бабочек, ласкающих своими крыльями её изнутри. И, не сдержавшись, она закричала, цепляясь за Дарка руками, как утопающий изо всех сил пытается ухватиться за соломинку.

С его губ сорвался гортанный низкий стон, он в последний раз так глубоко вошёл в её тело, что она почувствовала себя бабочкой, насаженной на иглу. Отступившее было удовольствие нахлынуло с новой силой и было таким острым, что на несколько секунд она потеряла способность видеть, слышать и думать, превратившись в один оголённый нерв, комок ощущений и бесстыдных стонов.

В следующий момент она бессильно обмякла в его руках. В ней словно бы не осталось сил и в тоже время осталось слишком много тепла.

– Ну, ни фига себе! – выдохнула Аврора. – Знала бы, что ты так хорош, ещё раньше нарвалась бы на отработку с тобой, – попыталась она шуткой смягчить накал страстей.

– Да ты и так не слишком медлила, – хмыкает он в ответ.

– Мне обидеться на то, что ты посчитал меня слишком сговорчивой? Впрочем, думай, что хочешь. Но я не о чём не жалею. Кстати, это правда, что дважды ты одну девушку в свою постель не приглашаешь?

– Да. Правда.

Аврора поворачивает голову, чтобы взглянуть на его точенный профиль:

– Жаль, – вздыхает она. – Я бы хотела повторить это. Когда-нибудь. Но нет – так нет.

– Я ещё не приглашал тебя в свою постель. Да и кроме постели найдётся множество интересных и занятных мест.

– Думаешь?

– Уверен и знаю.

– Покажешь их мне?

– Да.

Он прижал её к себе. Скинул с себя пиджак и набросил Авроре на плечи. Только тут она вспомнила, что в полуподвальном архиве вообще-то прохладно, а на ней вечернее клубное платье.

– Я правильно тебя поняла? Можно рассчитывать на продолжение?

Он с улыбкой зарылся пальцами в её волосы, расчёсывая спутавшиеся пряди:

– Дорогая моя! За кого ты меня принимаешь? Девушка, способная кончить дважды в свой первый раз, девушка, способная превратиться в кого угодно и принять любую личину… только идиот пропустит такую мимо.

– Отлично! У меня такие замечательные характеристики – просто зашибись. Знаешь, прежде, чем так легко обольщаться всякими глупостями, подумай-ка вот над чем: способна ли я окажусь удержать личину под таким кайфом, как сегодня?

– А это идея. Проверим в следующий раз?

– Только не проси меня превращаться в Сабрину, а то я тебе член откушу.

– Сабрина – не мой фетиш. Всегда мечтал переспать с Мерилин Монро. Сумеешь это устроить?

– Какая гадость – спать со смертными. Да ещё и мёртвыми почти полувека.

– На что только не пойдёшь, чтобы тебе член не откусили, – засмеялся Дарк.

В голове Авроры было пусто, как после урагана. Тянуло в сон и чувствовалась приятная слабость во всём теле. Мышцы ныли.

Она повернулась к нему, вглядываясь в красивое, породистое лицо с чёрными провалами глаз с лёгким прищуром. Потом подняла руку и провела пальцем, обводя контуры лепных скул, твёрдой линии челюсти, припухших после поцелуев губ.

– Мне было хорошо с тобой, Дарк, – прошептала она. – Я не считаю, что то, что случилось сейчас, как-то по-особенному связывает нас. Когда захочешь, чтобы на моём месте была другая девушка, просто скажи – и я не стану тебе навязываться.

– Почему ты говоришь об этом?

– Потому что люблю определённость и честность. Я не рассчитываю на большую любовь с твоей стороны. То, что случилось – это для тебя эпизод.

– А для тебя?

– Для меня ты первый мужчина, которому я отдалась.

– Но не первый, которого ты любила?

В его голосе ей померещилась нотка собственнической ревности.

– Что ты хочешь сказать, Аврора? Что это был просто секс, и мы не пара? Но это и так очевидно.

– Не очевидно. Мы не пара, но мы можем быть друзьями.

– Друзьями?!

– С привилегиями. Но если ты станешь спать с кем-то другим, я с тобой спать больше не стану.

– Ты что? – засмеялся он. – Ставишь мне условия? Уже?!

– Нет. Ты неправильно формируешь и озвучиваешь мою мысль. Я не ставлю тебе никаких условий – я всего лишь объясняю тебе мою позицию. Я не признаю множественных отношений одномоментно. Если ты это не принимаешь – спасибо за то, что случилось сегодня. Было здорово – правда, опыт был замечательный. Но – разовый.

– Ты всё -таки хочешь, чтобы мы стали парами?

– Смертные в таких случаях говорят – бойфренд или сексуальный партнёр. Ничего серьёзного в будущем, но здесь и сейчас это единственный вариант.

– У смертных?

– У меня. Подумай, Дарк. Я пойму, если ты предпочтёшь завтра не вспоминать о нашей отработке.

Глава 30

Бытовая магия – отличная штука, облегчающая жизнь по максиму. Одно очищающее заклинание и от следов страсти, первой в её жизни, не осталось ничего. Будто и в самом деле всё, что случилось в Архиве – сортировка старых свитков. Словно сама судьба была на её стороне – в архивную подсобку пришёл не отец, а его заместитель.

Проводить Аврору до её комнаты Дарку не довелось – почётную миссию сопровождающего взял на себя декан, чему она была только рада. Она не жалела о случившимся, но чувствовала острую необходимость побыть сейчас в одиночестве и уединении, чтобы отдохнуть от множественных впечатлений и прийти в себя.

И как это смертные ютятся в маленьких комнатках, вынужденные разделять со своим избранником едва ли не всё свободное время? Возможно, дело в особенностях характера, но, как ни была Аврора привязана к своим друзьям или близким, в ней всегда была сильна тяга к тому, чтобы иметь свою раковину, куда нет доступа никому – даже самым близким и где время от времени можно было спрятаться.

Она никогда не испытывала желания слиться с кем-то полностью, растворяясь и прорастая – ей всегда хватало самой себя. Себя ей было вполне достаточно, а любимые – это те, кто рядом, а не в тебе. Именно поэтому у них с Дженни в своё время и возникало недопонимание, которое теперь и могло привести к охлаждению. Дженни категорически не могла находиться наедине с собой. Иногда у Авроры складывалось впечатление, что, оставшись без костылей в виде хоть кого-нибудь – кого не важно, возлюбленного, подруга, матери или ребёнка, – она просто исчезнет. Как лиане, Дженни необходимо было вокруг кого-то обвиваться, находя поддержку и источник питания.

Авроре время от времени приходило в голову, что люди подобного типа в какой-то мере паразиты. Имея слабую энергетику и не слишком глубокий интеллект они все свои внутренние ресурсы направляют на то, чтобы отыскать подобный «объект». Особенно уязвимы перед такими «сладкими и трепетными» мужчины, принимающие подобные характеры вовсе не за то, чем они являются на самом деле. И, конечно, дети – подобного рода мамочки склонны проживать жизнь за них, постепенно пожирая тех, кого породи. Любя, но как любит всякий паразит жертву – без «объекта» ведь паразиту не выжить, потому он «любит» больше всех и «ни за что не отпустит».

Аврора в какой-то степени и выбрала Дарка потому, что, имея слишком много разнообразных интересов, он не станет на чём-то фиксироваться слишком сильно, не будет перекрывать кислород, душить её заботой и нежностью.

А вот Дженни, как и догадывалась Аврора, ждала – с настойчивостью голодной кошки. И в этот момент Аврора поняла, что вся их дружба в прошлом. Невозможно дружить с человеком, который раздражает тебя лишь одним фактом присутствия в твоей жизни. И тут уже совершенно не важно, кто прав, кто виноват – просто сложилось так, как сложилось. Когда при одном только взгляде на человека настроение падает и хочется уйти от него как можно дальше, наверное, бесполезно вернуть былую привязанность?

– Ну? Как всё прошло? – жадно накинулась на Аврору с вопросами Дженни.

– Просто ужасно. Мой тебе совет: никогда не мсти. Это самое глупое занятие, которое только может существовать на свете.

Дженни недовольно подобрала губы, сжимая их в ниточку:

– А подробности будут?

– Нет, – с улыбкой покачала головой Аврора и исчезла в ванной.

Никаких подробностей. Отныне между ними будет прозрачная стена вежливости, но без сердечных откровений. Возможно, на самом деле это единственный способ сохранить хотя бы подобие хороших отношений в их случае – выстроить стену и вежливо стучаться перед тем, как войти на половину.

На следующий день случилось то, что и должно было случиться – нарекания со стороны преподавателей и низкие оценки. нарекания со стороны преподавателей и низкие оценки. Авроре даже думать не хотелось, насколько же она была плоха, что, несмотря на её статус, иметь столь печально-низкий балл. Стыдобища. Нужно заканчивать с интригами и личными драмами и заняться, наконец, тем, ради чего она сюда приехала – учёбой.

Но сделать это, оказавшись изгоем и в клане Высших, состоящих из родовой магии и в клане Низших – выходцев из смертного мира, было весьма сложно. Как они вообще ухитряются добывать знания в такой угнетающей атмосфере? И разве преподаватели не видят этой разрастающейся язвы, угрожающей дальнейшему благополучию всех?

Аврора хотела поговорить с отцом, но и боялась встречи с ним. Она привыкла всегда и во всём быть честной с близкими людьми, но признаться честно в связи с Дарком была не готова, прекрасно понимая, что так далеко даже бесконечное терпение Кайла не распространяется. Она не готова была принять последствия принятого решения и не хотела лгать. А потому решила не предпринимать ничего, пока есть возможность.

Вместо того, чтобы пойти к Кайлу Мэйсону, она после занятий пошла с визитом в лазарет к Сабрине Уолш – ещё одна неприятная обязанность, с которой следовало развязаться как можно скорее. И которую было никак не обойти.

Разговор с Сабриной был неприятен, но не настолько, как возможный диалог с отцом.

В послеобеденный перерыв Аврора направилась к своей сопернице. Она была готова попасть в настоящее пчелиное гнездо, где шестёрки-труженицы заботливо кружатся вокруг королевы-матки, но…

Сабрина была одна. Бледная аж до полупрозрачности, она со скучающим видом лежала на взбитых подушках. В руках у девушки была книга, но, судя по блуждающему взгляду, она её не читала.

Что означало отсутствие шестёрок? Королева «пала»? И крысы бежали корабля первыми?

Видимо почувствовав взгляд Авроры, услышав звук или уловив постороннее движение, Сабрина повернула в её сторону голову и на лице блондинки в тот же миг застыло знакомое уже до боли выражение презрительной неприязни, будто она подошла к навозу, от которого тянет неприятным запахами.

– Привет, – кивнула Аврора, приближаясь. – Как ты себя чувствуешь?

– Пришла позлорадствовать? – змеёй, которой отдавили хвост, зашипела Сабрина. – Ты, долбанная сучка! Выставила меня грязной шлюхой и наркоманкой перед всей Академией, да ещё смеешь являться сюда с этой твоей пресной рожей!

Аврора не смогла подавить вздох. А ведь в какой-то момент ей показалось, что они могут если не поладить, так хотя бы прийти к взаимопониманию.

– Ничего бы этого не случилось, не начни ты первой эту войну. И сейчас не поздно поставить точку. Мы можем не быть друзьями, но хотя бы держать нейтралитет ведь возможно? Хватит, Сабрина…

– Хватит будет, когда я скажу! – гневно сверкнув глазами, почти прорычала девушка. – Ты правда думаешь, что это всё вот так просто сойдёт тебе с рук? Ты посмела выставить меня дурой…

– Сказать откровенно, не пришлось сильно напрягаться. С основной задачей ты прекрасно справилась сама.

Аврора никогда не умела долго обуздывать свой холерический темперамент, да и смысла сейчас в это не видела.

– Что вы мне подмешали?! – приподнялась на подушках Сабрина, как змея, вставшая на хвост.

– Понятие не имею. Я ничего тебе не подмешивала. Видимо, будучи дурой и стервой, ты не только мне дорогу перешла? Припомни, кому ещё ты успела нагадить? Хотя, наверное, слишком много имён в памяти придётся перебирать – твоей короткой памяти может и не хватить?

– Станешь отрицать своё участие в этой комедии? Добренькую из себя разыгрывать? Меня тошнит от тебя! Лицемерная вошь! Чего припёрлась? Полюбоваться на дело своих рук? Любуйся! Вот она – я. Ты испортила мою репутацию, перетянула Дарка на свою сторону… но не думай, что я просто так спущу тебе это с рук! Я с тобой по серьёзному ещё даже не начинала. Теперь война пойдёт по-крупному и по-взрослому. Ты пожалеешь о том, что сделала!

– Единственно, что я сделала – вмешалась. И, хоть сейчас ты меня уже не просто подбешиваешь, а конкретно бесишь, не жалею об этом. Ты вообще хоть что-нибудь помнишь, Сабрина? Как ты оказалась в этой кладовой? Зачем ты туда пошла?

– Не помню.

– А что помнишь?

– Да почти ничего. Я даже рюмку шампанского не успела выпить. Понятия не имею, как вам удалось это провернуть.

– Я не отрицаю, я хотела тебе подгадить. Но меня убедили в том, что стравят нескольких твоих любовников между собой и предадут дело огласке. Понимая, что и это намерение меня не красит, но речи о наркотиках не было.

– Тебе не убедить меня в дружественности моих намерений, Мэйсон.

– Да я и не пытаюсь, Уолш. Я говорю тебе правду.

– Правда в том, что вместо того, чтобы оказать мне помощь по-тихому, ты нагнала преподов, предала дело огласке. И не говори мне о том, что ты хотела, как лучше!

– Ты едва дышала: раз – через раз. А я не на курсе Целителей учусь. В системе моих координат ценность жизни стоит выше ценности репутации. Прости, если с твоей точки зрения я поступила неправильно, но доведись всё повторить сначала – я поступила бы снова так же.

– Можешь нести что угодно, я тебе не верю. Ты с самого начала запала на Дарка и решила отнять у меня его любым путём…

– А мне нужно у тебя что-то отнимать? Я что-то не слышала о вашей помолвке? Или неофициальной? Вы же не пара?

– Да много ты знаешь? – подскочила Сабрина на своей больничной кровати. – Если до сих пор мы и не обнародовали наши отношения, то только потому, что я просила этого не делать. Но Дарк мой – всегда был моим.

– А как же Люциан Холливэл?

– Откуда ты знаешь о Холливэле? Впрочем, откуда бы и что не пронюхала, всё это ерунда. Можешь забирать белокурого ледяного красавчика себе с потрохами. Он меня не интересует. И никогда не интересовал. Я использовала его для того, чтобы заставить Дарка ревновать.

– И что? Получилось?

Аврора изо всех сил старалась сохранить невозмутимый вид. У неё получалось, она внешне выглядела спокойной, собранной и холодной – как всегда. Но в душе у неё всё кипело.

– Конечно, получилось. И чтобы бы ты не делала, Дарк – мой.

– С чего такая уверенность? Он тебе это сказал?

– Некоторые вещи и говорить не нужно – они заметны сами собой. И можешь сколько угодно вешаться на него, ты ничего этим не добьёшься, бесстыжая шлюха.

– От шлюхи слышу, – спокойно парировала Аврора.

– Что?! Как ты смеешь?

– Ты перебарщиваешь с угрозами, сладкая, – не меняя тона, спокойно проговорила Аврора. – А угроза, неподкреплённая действия, это смешная и нелепая угроза. А насчёт смеешь? – она достала из сумочки флэш-карту с видеозаписями, полученную от Амайи. – Просмотри это на досуге. Будь я тобой, ты смогла бы насладиться кадрами своей личной жизни в тесной компании всей Академии. Но я не ты. Развлекайся в одиночестве.

Бросив флэшку на кровать, Аврора, развернувшись, ушла.

Дальнейший разговор с Сабриной не имел смысла.

А вот с Дарком поговорить, наверное, стоит? Так, чтобы всё выяснить для себя и не трепать нервы сомнениями.

Глава 31

В душе Авроры всё кипело, и она сама с трудом разбиралась, чего в его чувствах больше – гнева или ревности? Признавать, что именно последнее имело место не хотелось, уж слишком мелко, как-то по бабьи это – ревновать. Но прятаться от реальности глупо. Чем ещё может являться это острое, злое и гневливое ощущение, едкое, как щёлочь и кипящее, как море во время шторма? Конечно же, это оно – чудовище с зелёными глазами. Хотя почему именно с зелёными? Тут, кажется, красный цвет уместнее?

Самое гадкое во всём происходящем, что если выяснится, что Сабрина говорит правду (а это, скорее всего, так и есть, потому что женщины не обращаются к мужчинам с личными просьбами, да ещё отдающими неприятным гнилым душком, если не уверены на все сто пятьдесят процентов, что небезразличны мужчине до такой степени, чтобы он вмешался в это дерьмо), то обижаться Авроре останется лишь на саму себя. Дарку, как не горько в этом признаваться самой себе (а необходимо признаться, что это именно так и есть) даже не пришлось её особенно уламывать – она сама бросилась в его объятия.

Бросилась. И в принципе не жалела об этом. Много ли женщин вспомнит о своём первом разе с удовольствием? Или хотя бы без горького разочарования? Ей такой шанс выпал. А то, что Дарк, возможно, влюблён в её соперницу, а вовсе не в Аврору? Что ж? Нельзя в этой жизни иметь всё и сразу. Да и тут бабушка надвое сказала. Если бы Сабрина была так в себе уверенна, то зачем было говорить об Авроре об их отношениях с Дарком? Уж и не испугалась ли она её, в самом деле?

Но так или иначе, а ставки поднялись. Если изначально они просто так, без особой причины дух на дух друг друга не переносили, то теперь у них появилась причина для взаимной ненависти.

Какое-то время Аврора пыталась заниматься своими делами, но Дарк категорически отказывался выходить из её головы. Говорить ему она могла что угодно, но наедине с собой куда деться от банальных девчачьих сомнений? Как не задаваться вопросом – что же дальше? И пусть сама она не была уверена в том, что желает этого самого «дальше», но то, что она желала ему нравиться, хотела, чтобы он проявил к ней внимание – от осознания этого никуда не уйти.