Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Соавторы: Василий Горъ,Екатерина Оленева,Олли Бонс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 167 (всего у книги 349 страниц)

10. Мередит. Тени былого

Тропинка петляла между деревьев, пружиня под ногами. Земля словно задалась целью развеселить того, кто по ней ступал. По-мультяшному яркие листья деревьев: кудрявых клёнов, ситцевых берёз, меланхоличных ив мелькали над головой Мередит пока она совершала утреннюю пробежку.

Сердце билось в груди ровно и радостно. Лёгкие наполнял по-осеннему прохладный, свежий воздух. Шуршащего под кедами гравия было неслышно – его заглушала музыка, звучащая в наушниках.

Обычно Мередит любила слышать окружающий мир, но сегодня хотелось ни на что не отвлекаться, а просто бежать.

Дорожка нырнула в узкий просвет между кустарниками и разветвилась. Та, что была присыпана свежим гравием, продолжала уходить прямо, а та, где гравий выцвел и почти рассыпался, уводила вправо.

Любопытство и страсть к неизведанному заставили Мередит свернуть на тот путь, который представлялся ей менее исхоженным. Кустарники в этой стороне почти одичали без людского присмотра. Кое-где поблескивали под солнцем яркие бутылочные осколки мутно-зелёного цвета.

В детстве Мередит любила делать из таких секретики в песочнице, закладывая под стёклышко обёртки из-под конфет.

Тропинка вновь круто загнулась и вывела из маленького лесочка прямо к двухэтажному коттеджу.

Типичный дом в классическом американском стиле, обитый белым сайдингом, спрятавшийся под крышу с розовой черепицей.

Над входом возвышалась крытая терраса с уютными креслицами, лавочками и зеленью в горшочках.

Мередит остановилась, отключив музыку.

Она вспомнила этот дом.

* * *

Вспомнила ярко, явственно и вдруг, так, будто кто-то резко повернул выключатель в её голове.

Она была здесь!

Была не раз и не два. Часто. Вместо с отцом.

Они приходили сюда и накануне того дня, когда её родителей так жестоко убили.

Здесь жил Чарльз Брэдли – человек, которого отец называл своим другом.

Мередит вспомнила, как мистер Брэдли никогда не нравился ей.

Вернее, ей не нравились его дети. А если уж совсем точно – его старший сын. Мальчишка, на год моложе самой Мередит, но ведущий себя так, будто взрослым был тут он, а она – глупая малявка.

У мальчишки ещё было такое претензионное, противное восточное имя – Ливиан.

Этот гадкий Ливиан всегда пакостил: портил платья, ломал куклы, больно толкал в спину. И всё всегда всё сходило с рук.

«Что ты хочешь? – посмеиваясь, говорил отец. – Мальчишки! Вот подрастёт, поумнеет, станет совсем по-другому к тебе относиться. А пока просто будь умнее, Кнопка. Не связывайся с ним».

Но общительная и упёртая Мередит не желала «просто не связываться».

Она раз за разом пыталась подружиться. И раз за разом натыкалась на насмешки и грубость в ответ.

В тот далёкий вечер Мередит всё-таки решила быть паинькой и никому не докучать, а посидеть рядом с папой и мистером Брэдли. Благо те, занятые разговором, её не прогоняли.

Мередит развлекалась тем, что разбирала на части прихваченную с собой куклу (в её воображении это была операция).

Поначалу она совсем не прислушивалась к разговору взрослых, но потом тревожные интонации в их голосах привлекли её внимание.

– Ты должен послушаться Рэя, Тед, – уговаривал отца мистер Брэдли. – Поговори с Лиен. Объясни, во что она вляпалась. И какими могут быть последствия.

– Не сделаю я этого. Не стану пугать жену, Чарльз! Это совсем ни к чему.

– Считаешь, что Кинг стал бы делать предупреждения просто так?

– Не знаю.

Мередит, подняв глаза, увидела, что непривычно глубокая морщина залегла между отцовский бровей.

– Я не знаю, что сделает или чего не сделает твой возлюбленный Кинг, – отец устало потёр переносицу.

А потом спросил уже совсем другим, злым голосом:

– Неужели ты сам-то всё ещё доверяешь ему, Чарльз? После всего, чему бы были с тобой свидетелями? После всего, что мы о нём знаем?

– Никто из нас не святой, Тед. Иногда, чтобы выжить, приходится делать трудный выбор.

– Да ладно, Чарльз? – ухмыльнулся отец. – Это теперь так называется? Трудный выбор? Да он просто съехал с катушек! Признай это и всё сразу встанет на свои места. Все его поступки объясняются одним – он свихнувшийся псих! А ты хочешь, чтобы я, поверив ему, всё поставил на карту?

– Рэй псих, этого никто не отрицает. Но он не дурак и не фантазёр. Если не хочешь верить ему – не верь. Просто сделай так, как он сказал: уезжай отсюда, Тед! Увези семью, пока не поздно.

– Нет.

– Тед…

– Я сказал – нет! – отрезал отец. – Я не настолько глуп, чтобы бросить всё из-за дурацких сказок!

– Но достаточно глуп, чтобы подвергать риску собственную семью? – холодно спросил тогда мистер Брэдли.

На следующий день отец с мамой погибли.

* * *

Мередит начисто забыла про ту встречу.

Зато сейчас застыла в осознании, что разгадка старой истории близка. Правда, к которой так стремилась Линда, была совсем рядом!

Мередит вытащила из ушей наушники и решительно направилась к белой веранде. Лишь мгновение колебалась она перед тем, как нажать кнопку звонка.

Раздалась мелодичная трель, но тишина за стеклянной дверью какое-то время оставалось нерушимой. Потом слух различил тяжёлые шаркающие стариковские шаги.

Никто из Брэдли, по подсчётам Мередит, не должен был так ходить, если только с ними за это время не произошло какое-нибудь несчастье.

Дверь открылась.

На пороге стояла женщина в летах. Умопомрачительный перманент на её на волосах превращал причёску в подобие июльского одуванчика.

– Мисс? – окинула она Мередит вопросительным взглядом. – Чем могу быть полезна?

Взгляд её был не особенно-то дружелюбен.

Действительно, редко ожидаешь чего-то хорошего от незнакомых визитёров в начала девятого утра. Чаще всего опасаться приходится назойливой рекламы, ненужных услуг или Свидетелей Иеговы.

Мередит поспешила рассеять подозрения, пока не захлопнули нос перед её дверью:

– Доброе утро. Я – Мередит Филт. Мой дом стоит на соседней улице, на Авеню-14, Вторая линия. Мы недавно сюда переехали после долгого путешествия. Видите ли, раньше в этом доме жил лучший друг моего отца, мистер Брэдли. Может быть вы слышали о таком? После того, как папа умер, мы не поддерживали отношения, но я надеялась встретиться с ним.

В глазах пожилой женщины зажегся огонёк интереса:

– Авеню-14? Говорите, вы Мередит Филт? О! Я прекрасно знала ваших родителей, деточка! Значит вы всё-таки вернулись? И какой красавицей стали! Дайте-ка я на вас полюбуюсь, моя дорогая. Заходите! Заходите скорее в дом. Позволите, душенька, предложить вам чашечку чаю?

– С удовольствием, миссис…?

– Линдсей.

– Как? Сара Линдсей? Это – вы?!

– Так ты обо мне не забыла?

На глазах женщины заблестели слёзы умиления.

– Я прекрасно вас помню, – заверила её Мередит. – Вы жили в домике через дорогу наискосок от нас. Я обожала играть с вашей очаровательной собачкой.

– Кексик!

Сара постаралась как можно незаметнее смахнуть набежавшие слезинки с глаз.

– Он был такой чудесный. Я так тосковала по нему, когда он умер. Вы же знаете, как я его любила?

– Тяжело терять того, кого любишь, – посочувствовала Мередит. – Надеюсь, он умер по естественной причине?

– Опухоль. Страдал ужасно, бедняжка. Старость, она такая, – вздохнула Сара Линдсей. – Для всех тяжёлая. Никто уже не видит смысла в том, чтобы с тобой возиться. Становишься как списанный товар с истраченным сроком годности.

Мередит погладила руку, покрытую морщинистой кожей с пигментными пятнами.

– Знаете, я ведь учусь на врача?

– Какая умница! Думая о тебе, я всегда воображала тебя похожей на твою мать. Чудесная была женщина, помилуй господь её душу.

– Да, чудесная. По крайней мере такой она предстаёт в моих воспоминаниях.

– Такой она и была. Я плакала, когда узнала о том, что случилось с вашей семьёй. Твои родители этого не заслужили. Бог покарает виновных в их смерти. Рано или поздно для всех наступает час искупления.

Мередит приняла чашку ароматного чая заботливо протянутого ей миссис Линдсей.

– Ну и каковы успехи? – решила сменить тему гостеприимная хозяйка. – Нравится тебе учиться на врача?

– Когда как, – честно призналась Мередит. – Хотите, оставлю вам свой телефон? Конечно, врача я вам пока заменить не смогу, но, если вдруг потребуются услуги медсестры – замерить давление или сделать укол, с радостью окажу вам услугу.

– А мы с мужем с радостью примем вашу помощь.

Мередит записала номера контактных телефонов и протянула их Саре.

Допив свой чай, Мередит вернулась к интересующей её теме:

– Пожалуйста, расскажите мне, где отыскать мистера Брэдли?

Миссис Линдсей вздохнула.

– К сожалению – на кладбище.

– Как?! – ужаснулась Мередит. – Он умер?

– Больше года тому назад, – сокрушённо покачала головой Сара. – От сердечного приступа. Только представь? Сердечный приступ в его-то годы? Совсем ведь молодой был мужчина. Ему едва ли было сорок? Но ничего удивительного на самом деле в этом нет. С его сыновьями у кого угодно случился бы инсульт. Мальчишки те ещё шалопаи! С тех пор, как они отсюда съехали, вся улица вздохнула с облегчением.

Мередит была не в силах скрыть охватившего её разочарования.

– Я так надеялась увидеть его. А адрес сыновей у вас есть?

– Найти адрес Ливиана не проблема, но поверь мне, милая, девушке вроде тебя не стоит искать встреч с таким, как он.

– Думаю, единственный разговор не ввергнет мою душу в пучину ада.

– Я уже говорила – Ливиан Брэдли опасный человек. Пропащая он душа. К счастью, я на самом деле очень мало могу о нём рассказать. Знаю только, что он работал в Астории вместе с сыном Рэя Кинга.

Они ещё немного поболтали.

Пообещав непременно зайти ещё раз, Мередит раскланялась с новой старой знакомой.

Линда, дожидаясь младшую сестрёнку с затянувшей утренней пробежки, уже приготовила блинчики, и вся извелась от раздражения. Непутёвая не спешила к завтраку.

Мередит тоже была огорчена собственным поведением. Пришлось галопом мчаться в душ, быстро переодеваться и изображать аппетит.

Это потребовало применения всех её актёрских способностей.

Во-первых, за чаем и душевной беседой у миссис Линдсей был съеден вкусный кусок яблочной шарлотки. Во-вторых, блинчики Линды это – блинчики Линды. Сестра и сама знала, что кулинария не её конёк. Среди внушительного списка достоинств Линды Филт не числилась графа: «отлично готовит, особенно блинчики».

– Где тебя носило столько времени? – ворчала Линда. – Я уже подумывала, не заблудилась ли ты в парке?

– Это невозможно.

Мередит, щедро полила подгорелый кусок теста малиновым сиропом, чтобы хоть как-то пропихнуть его в рот.

– Парк весь в указателях и в дорожках. Там даже младенец не потеряется. Скажи ты помнишь, мистера Брэдли?

– Какого мистера Брэдли?

– Папиного друга. Он жил по другую сторону парка.

– Не было у папы друга.

– Был.

– Не говорил глупостей. Не было. Я бы знала.

Мередит вздохнула, но не стала настаивать. Себе дороже.

– А миссис Линдсей, жившую вон в том доме, помнишь? – она указала на виднеющийся в окне коттедж. – Мама всегда брала у неё цветы на рассаду.

– Миссис Линдсей помню. И преотлично.

– Так вот, она теперь живёт в доме бывшего папиного друга. Всё время, пока меня не было, я провела с ней.

– У папы не было никакого друга, жившего неподалёку отсюда, – ещё раз повторила Линда перед тем, как подняться из-за стола. – Вымой лучше посуду. Я иду в кабинет. Нужно просмотреть кое-какие документы.

– Ну, конечно, – кивнула Мередит. – Эти бесконечные документы!

Стоило Линде выйти из кухни, она сразу же вывалила остатки завтрака в мусорное ведро и сунула опустевшие тарелки в посудомоечную машину.

На секунду застыла в раздумье: стоит ли вообще игра усилий с её стороны? Отыскать убийцу родителей идея-фикс Линды, а вовсе не её.

Секунды хватило, чтобы принять решение.

По её истечении Мередит Филт звонила Катрин Клойс:

– Катрин? Мне нужна твоя помощь. Встретимся?

* * *

– Далеко собралась? – поинтересовалась Линда, перегнувшись через перила с площадки второго этажа.

Чертыхнувшись про себя, Мередит подняла голову, одарив сестру ослепительной улыбкой:

– Катрин просила встретиться.

Линда свела брови:

– Но ты ведь не собираешься брать мою машину?

– Люблю тебя, Линда.

– Она может понадобиться мне самой!

– Я скоро вернусь.

– Мередит!!!

Но младшая из сестёр Филт уже предусмотрительно закрывала за собой дверь.

Через полчаса Мередит подъехала к отелю, где её дожидалась Катрин.

Ещё приблизительно столько же времени ушло, чтобы обрисовать ситуацию.

– Значит, ты планируешь поехать в Асторию? – уточнила Катрин.

– Можно попытаться найти Ливиана Брэдли по справочнику, но, мне кажется, на это уйдёт в три раза больше времени.

– Скажи, у тебя есть опыт общения с персоналом в борделях?

– Нет.

– И у меня тоже – нет. Как думаешь, на что похожи бордели при свете бела дня?

– Может быть, на приличную контору? – с надеждой протянула Мередит. – Или на мотель?

– Поехали уже? – смиренно вздохнула Катрин.

Быстро промелькнули аккуратные домики с небольшими террасами. Потом – деревья, обступившие дорогу.

Следуя указаниям навигатора, они вскоре выехали на стоянку перед большим зданием. Несмотря на дневное время она оказалась забита автомобилями. Пришлось покружить, выискивая место для парковки.

Окинув здание взглядом, девушки нашли, что оно ничем не отличается от других – ни порочащих названий, ни кричаще-вызывающих эмблем. Вполне приличный, хоть и яркий экстерьер.

Взгляд Мередит непроизвольно выцепил парочку, задержавшуюся у входа, повисшую друг на друге в объятиях.

– Привет, ребята, – обратилась к ним Мередит. – Это «Астория»?

– Она самая.

– Не подскажете, как попасть внутрь?

– Через дверь? – хмыкнул парень, кивая на застеклённый вход.

– Можно войти? – удивилась Катрин.

– Почему нет? «Астория» – лучший ресторан в городе.

Поблагодарив сговорчивую парочку, подруги шагнули внутрь.

Океанским прибоем накатил рокот голосов. Звякали столовые приборы. Взлетал чей-то радостный смех.

Вдоль правой стены тянулась барная стойка. Остальная часть зала заполнялась круглыми столиками на четверых. Свободных мест было мало.

Заняв один из столиков, Мередит и Катрин дождались, пока симпатичная официантка подошла к ним:

– Добро пожаловать в «Асторию». Я – Бонни О'Харра.

Мередит предпочла сразу перейти к делу.

– Добрый день, Бонни. Нам сказали, что мы можем здесь найти одного человека. Поможете?

На лице Бонни О'Харра не отразилось никаких эмоций, кроме профессиональной угодливости.

– Скажите, вы знаете человека по имени Ливиан Брэдли? – Мередит пододвинула к девушке стодолларовую купюру.

Та посмотрела на деньги. Лицо её было нечитаемо.

– Ливиан Брэдли в «Астории» не работает.

– Вы уверены?

– Да, мэм, уверена.

Катрин положила перед девушкой ещё одну стодолларовую купюру:

– Возможно, вы знаете кого-то другого с похожим именем?

– Возможно, речь идёт о Ливиане Санфиле, мисс?

– Возможно.

– Ливиан Санфил работает здесь по субботам. Он участвует в проекте под названием «Blood».

– По субботам? Но к сожалению, суббота была вчера. Мы не может ждать ещё целую неделю. Нам необходимо поговорить как можно быстрее. Не могла бы ты дать нам номер его телефон или, скажем, адрес?

Бонни покачала головой:

– Я не знаю ни его адреса, ни телефона. Но, если хотите, могу попросить менеджера поговорить с вами?

– Будь так любезна.

Девушка приняла у них заказ, забрала деньги и упорхнула куда-то в загадочные глубины заведения.

Менеджер не заставил себя долго ждать. Ужом проскользнув между столиками, он с улыбкой приветствовал девушек, испросив разрешение присесть за их столик.

– Итак, дамы? Чем могу быть полезен? – с профессиональной угодливой наглостью поинтересовался он.

– Нам нужен адрес Ливиана Санфила, – напомнила Мередит.

Она уже приготовилась изложить заранее заготовленную, стилизованную легенду о кузене из детства, с которым их разлучила жестокая судьба, но Катрин опередила её, бросив с замораживающей, надменной прямолинейностью:

– Мистер Кларк, – (имя красовалось не бейджике) – назовите вашу цену.

– Простите, мисс?

Катрин подняла на него серые глаза, в которых льдинкой светилось презрение:

– Какая сумма избавит от необходимости вести лживый диалог и сохранит нам всем драгоценное время?

– Тысяча долларов, – скрестил руки на груди мистер Кларк, окидывая Катрин дерзким взглядом.

Мередит чуть не присвистнула, когда Катрин небрежным кивком подтвердила сделку и с королевским спокойствие достала из сумочки требуемую сумму, положив перед ним пачку денег.

– Пишите адрес.

Ухмыльнувшись, Кларк щёлкнул авторучкой:

– Держите, – пододвинул он пальцами салфетку к Катрин. – Развлекайтесь, девочки! – глумливо подмигнул он им. – Желаю приятно провести время. Только не говорите Ливиану, что это я помог вам его найти.

– Не скажем, – заверила его Катрин. – Всего хорошего.

Мередит не оставалось ничего другого, как последовать за подругой.

– Вот ведь противный тип, – с омерзением передёрнула плечами Катрин. – Ты по-прежнему уверена, что это хорошая идея – встречаться с этим Ливианом?

– У меня с самого начала не было такой уверенности, а теперь всё стало только хуже. Но отступать после того, как ты обеднела на тысячу долларов я просто не имеют права. Полторы тысячи долларов за информацию, которую мы просто поленились поискать в справочнике, не дороговато ли, подруга?

– Я рада, если эти бумажки смогут помочь хоть кому-то.

– Бумажки?! Тысяча долларов?

Они с сестрой привыкли существовать вдвоём на триста пятьдесят баксов в месяц. И никогда не считали себя не нищими.

А тут выкинуть больше тысячи одним махом?

– Бумажки, – уверенно кивнула Катрин. – Не думай, что я не знаю цену деньгам. Просто… даже не знаю, как это тебе объяснить, Мередит. Когда заработаешь деньги – они по праву твои. А так? Я не могу воспринимать их как нечто мне принадлежащее. Я их не заработала, не заслужила. Даже не своровала. Мне просто плевать на них. Но я рада, если они помогут тебе что-то узнать о твоих родителях. Но ты не рада?

Мередит вздохнула:

– Призрачная ниточка, тянущаяся к гибели людей. Эта ниточка, может быть, приведёт нас к ключам, отпирающим чёрную дверь со страшными секретами. Я не уверена в том, что стоит ворошить прошлое.

– Хочешь отступить?

– Хочу. Но не отступлю.

11. Мередит. Ливиан Брэдли

Мередит хотела подкинуть Катрин в библиотеку по дороге, чтобы та не теряла времени даром.

Но подруга упёрлась:

– Мы едем бог весть куда, чёрт знает к кому. Что-то мне подсказывает, что этот Ливиан Санфил вовсе не мальчик из церковного хора.

– У тебя потрясающая интуиция!

– Язвить можешь сколько угодно, но я буду ждать тебя в машине. Если через час не появишься и не дашь о себе знать – вызову полицию.

– Может, не стоит так радикально?

Катрин лишь пожала плечами, как бы говоря: «Стоит».

Навигатор диктовал повороты согласно заданной программе.

Следуя ей, подруги заехали в район, сильно отличающийся от всех, что они привыкли видеть в Эллиндже.

Как оказалось, город не состоял целиком из карамели и сахара. Были тут ещё и такие, мрачные и серые, запущенные кварталы.

Унылые дома из мрачных бетонных блоков с подслеповатыми окошками тесно обступали дороги, напоминая пчелиные соты, лишенные мёда.

В местах, подобных этому, сразу познаётся истинное значение слова: «аура». Всё вроде бы в норме – асфальт, газон, дом, булочная. Но в воздухе витает безысходность и тоска.

Полное безразличие к жизни, к себе, к окружающим проглядывало через чахлую поросль травы на развороченных шинами газонах. Зияло ямами, выбитыми в асфальте. Поблескивало в осколках битого стекла.

– Ну и местечко! – скривилась Катрин. – Будь осторожна, – напутствовала она Мередит.

Запах нечистот, кошек и бензина стойко держался в воздухе.

Этот незабвенный аромат рефреном звучал на протяжении всей дворовой композиции, пока Мередит, сопровождаемая любопытными, недружелюбными взглядами местных кумушек, шла к подъезду.

На счастье Мередит, ничего похожего на домофон в подъезде не наблюдалось. Дверь была распахнута, являя миру обшарпанные стены с облупившейся зелёной краской.

В пролёте, уводящем на второй этаж, валялась обёрточная бумага и окурки. У основания лестницы, перед лифтом, отдыхала пустая бутылка из-под пива.

Но всё это были цветочки.

Ягодки начались в тот момент, когда Мередит нажала покорёженную кнопку вызова лифта.

Двери разошлись в стороны, за ними оказалась маленькая кабинка, метр на метр, с изрисованными чёрной краской стенами. Зеркало, зачем-то висящее здесь, было в таких разводах, что лица и не разглядеть.

Становилось страшно за обитателей этого дома – так свинячить психически здоровые люди не могли.

Мередит, выдохнула с облегчением, выскользнув на свободу.

Сверив ещё раз номер квартиры с указанными на бумаге цифрами, нажала на кнопку звонка. Раздалась мелодичная трель.

С замиранием сердца она услышала, как щёлкнул замок и в следующий момент худой, красивый парень посмотрел на неё примерно с той же теплотой, что кобра на путника, случайно наступившего в её гнездо.

Мередит подумала, что есть в нём нечто неправильное, почти непристойное и решила, что всё дело в шёлковом халате, надетом прямо на голое тело. В таком мало кто выглядит презентабельно, хотя на молодом человеке смотрелось сексуально.

– Здравствуйте, – кашлянула она от смущения. – Вы – Ливиан Брэдли?

– Положим. А вы кто такая? – окинул он её равнодушным взглядом.

Голос у Ливиана был низким, похожим на угрожающее рычание хищного зверя.

– Я – Мередит Филт. Вы меня помните?

Прислонившись плечом к дверному косяку молодой человек поглядел на неё исподлобья:

– А должен?

– Если ты – Ливиан Брэдли, то мы вместе играли детстве…

– Послушайте, девушка, – перебил он, устало морщась. – Я не знаю, как вы нашли мой адрес, но у меня сейчас выходной. Я планировал расслабиться. Так что, если вы не против?..

Рука Ливиана легла на дверь в явном намерении её захлопнуть прямо у неё перед носом.

Не на ту пал!

– Я – против! – воскликнула Мередит. – Найдите для меня минутку! Моя проблема не займёт много времени.

– Что ж? – скрестил Ливиан руки на груди. – Тогда – шестьсот долларов.

– Что – шестьсот долларов? – не поняла Мередит.

– Расценки на услуги, леди. Один час – шестьсот долларов.

– За что вы предлагаете мне платить? – растерялась она.

– Да за всё что угодно. Чтобы вы не делали в этот час – это будет стоить озвученную сумму. Можете продолжать на меня глазеть, вот, как сейчас. Я не буду в обиде. А так совершенно любой каприз за ваши деньги: ваниль, девайс, бондаж, садо-мазо.

– Круто! – попыталась за насмешливой бравадой скрыть охватившее её смущение Мередит. – Но мне так много не надо. Мне бы только поговорить. Задать пару вопросов – и всё.

– Я же сказал, всё что хотите. Но – сначала деньги.

– С тех пор, как я видела тебя в последний раз, Ливиан Брэдли, ты стал ещё несноснее, хотя это и кажется невозможным!

Ливиан в ответ глазом не моргнул, плечом не повёл.

– У меня нет с собой шестисот долларов! Доволен?

Отклеившись от косяка, он вновь положил узкую ладонь на дверь:

– На нет и суда нет. Всего доброго, мисс Филт.

– Подожди!

Мередит ловко скользнула в образовавшийся проём между дверью и косяком, ворвавшись в квартиру.

Ей это удалось без особого труда.

Движения у Ливиана были замедленные, словно он прилагал усилия к тому, чтобы держаться на ногах, не шатаясь из стороны в сторону.

«Да он пьян», – наконец догадалась Мередит, тут же пожалев о своём смелом вторжении.

– Послушай, я не займу много твоего драгоценного времени, – пробормотала она. – Даже пообещаю принести тебе твои клятые шестьсот долларов как-нибудь на досуге. Как только разбогатею, – с нервным смешком закончила она.

– Так-так! Теперь я узнаю тебя. Мередит Филт? Младшая дочка старины Теда? Папочкиного верного дружка. Ну что ж? Раз уж взяла приступом мою холостяцкую халупу – проходи. Только не обессудь, кофе с тортом предлагать не станут. Если хочешь, могу угостить виски?

Продемонстрировал Ливиан поднятую им со стола наполовину опустошённую бутылку.

Кухонька была крохотная. В ней царила та же атмосфера упадка и разлада, что и повсюду.

Усевшись на табурет, пододвинув к себе стеклянную пепельницу, чиркнув зажигалкой, Ливиан затянулся сладковатым табачным дымом.

Ощущение неправильности нарастало.

Мередит внезапно сделалось душно в этой маленькой комнате, где они были так близко друг к другу, зажатые между стульями, раковиной и холодильником.

– Так что ты хотела узнать? – выдохнул он колечко едкого табачного дыма.

– Я надеялась, что ты мог что-нибудь знать от своего отца об убийце моих родителей. Дать пусть маленькую, но зацепку.

– Зачем?

– Что значит – зачем? – удивлённо вскинула брови Мереит.

Сцепив пальцы в замок, Ливиан уронил руки на стол:

– Зачем тебе искать убийцу родителей? Разве твоё знание правды поможет им? Но это может дорого обойтись тебе самой. Обычно я не даю советов, но в память о детстве сделаю исключение – иди домой и забудь сюда дорогу.

– Ты так легко об этом говоришь! – горячо возразила Мередит. – Разве сам ты не искал убийцу своего отца? Разве сам ты не хотел знать правду?

Допив оставшееся бренди одним глотком, Ливиан покрутил бутылку в пальцах, придерживая за узкое горлышко.

Тонкие ноздри его расширились. Глаза превратились в две узкие щёлочки:

– Брэдли – жалкий трус. И эта вовсе не та правда, которую я хотел бы о нём знать.

Мередит в недоумении смотрела на Ливиана.

– Он – самоубийца, – холодно пояснил он. – Повесился. Вон на той балке. И даже посмертную записку классически накропал, сучонок. Так, мол и так, сыночки, без меня вам будет лучше. Нам и вправду хуже не стало. Но это не отменяет того факта, что он безответственный, безвольный трус.

– Зачем он это сделал? Почему?

– Задавать некоторые вопросы опасно, Меридит. Уверена, что хочешь выслушать ответ?

Ливиан раздавил очередной окурок в пепельнице и лениво потянулся, закидывая руки за голову:

– В общих чертах, чтобы не травмировать хрупкую девичью психику, скажу так: Брэдли был куском дерьма. А когда тебя начинает тошнить от собственного отражения в зеркале, то гораздо большее мужество нужно для того, чтобы продолжать жить, чем взять и просто умереть.

– Умирать совсем не просто.

– Тебе-то, Дюймовочка, откуда знать? – презрительно пожал он плечами.

Мередит знала и не понаслышке.

За год работы медсестрой в клинике приходилось не раз закрывать людям глаза, провожая их в последний путь. Ни разу это не было просто. Даже когда процесс умирания был естественный и неотвратимый, большинство людей до последнего боролись за жизнь.

– Чтобы добровольно умереть нужно либо мужество, либо полное отсутствие мозгов, – сердито сказала она. – Большинство людей играют со смертью, думая, что это обратимо. А когда осознают истину, бывает слишком поздно что-либо менять.

– Повторю вопрос – откуда ты знаешь? На психолога учишься?

– Год проработала в онкологическом отделении. Это была больница для бедных людей, проходящих лечение за счёт государства. Там всего не хватало – от постельного белья до морфина. Люди терпели жуткую боль, зная, что обречены, но боролись за каждый вдох лишь бы прожить ещё миг. Увидеть лица близких. С каким выражением они смотрели на обыденные, но ускользающий вместе с жизнью, вещи? У них не было никакой надежды – а они всё равно надеялись! Скажи, как можно такой бесценный дар, как жизнь, взять и добровольно отринуть?

– Вообще-то можно, – усмешка Ливиана была полна горечи. – Когда ты один из Брэдли. На самом деле отец был не так уж и не прав в своём решении. Боюсь, если бы я мог сделать тоже, что и он, я бы, в свой черёд, выражаясь твоими словами «отринул бы сей драгоценный дар». Но моё самоубийство технически невозможно.

Ливиан флегматично пожал плечами перед тем, как вытащить пробку из бутылки коньяка, которой, кажется, предстояло разделить участь бренди.

– Знаешь, Мередит Филт? – лениво протянул он. – Ты мне даже нравишься. Наверное, потому, что совсем к этому не стремишься?

– А почему я должна к этому стремиться?

– Потому что обычно девочки любят плохих парней. А я – плохой парень.

– Правда?

– Нужны доказательства?

– «Но шутки с бродячей собакой бездомной Опасны. Особенно полночью тёмной», – тихонько напела Мередит.

– Что, прости?..

– Ты не выглядишь благополучным и довольным жизнью. Хотя, знаешь? – в улыбке Мередит проскользнуло откровенное лукавство. – Вообще-то, если честно, занудство у тебя в крови. Ты всегда был склонен дуть губы вместо того, чтобы радоваться жизни.

– А ты, я вижу, во всём видишь повод для радости? – хмыкнул он.

– По крайней мере не вижу причин этого не делать. Кто знает, сколько богом отпущено дней в этом мире? Пусть каждый идёт в зачёт.

– Ты веришь в бога? И в загробным мир, наверное, тоже? В поддержание беседы позволь заметить, что простая логика подсказывает очевидное: бога либо нет, либо он ужасный засранец. Иначе какой ему смысл создавать мир таким, каков он есть?

– А с чего ты взял, что таким, как он есть, его создал бог? – возразила Мередит. – Наш мир мы делаем сами. Наша жизнь такая, какой сумеем её построить.

– Хочешь продемонстрирую тебе ошибочность твоего постулата? Прямо здесь и сейчас?

– За шестьсот долларов?

– Абсолютно бесплатно.

Ливиан поднялся на ноги и, чуть пошатываясь, качнувшись, подошёл к стулу, на котором сидела Мередит.

Он рывком отодвинул его от стола и, крепко сжав её запястья, заставил подняться.

– Что ты делаешь? – спросила она, от удивления распахнув глаза.

– Показываю тебе, что добро и зло не абстрактные понятия.

– Чтобы ты там о себе не думал, ты не зло, Ливиан, – тихо сказала Мередит, опуская ресницы и невольно заливаясь краской под пристальным и жарким взглядом.

– Откуда ты знаешь? Ты видишь меня фактически в первый раз. Но ты уже успела понять, что я тебе нравлюсь, правда? – усмешка его была ядовитой. – Какая неожиданность! Я многим нравлюсь. Слишком многим. Потому что вы, дурочки, предпочитаете верить своим фантазиям, а не фактам.

– Я не сказала, что влюблена в тебя.

– Это тоже закономерно. Игрушки обычно нравятся, но кто же в них влюбляется? – жёстко бросил Ливиан.

Взгляд у него был ледяной.

Сердце Мередит сжалось. Как ни странно, от сочувствия, а не от страха. Хотя, наверное, следовало бояться? Глаза у него были дикие, колючие и тёмные. А ещё он был то ли пьян, то ли под кайфом, то ли и то и другое вместе.

– Я лучше пойду, – сказала она, попытавшись выскользнуть из рук Ливиана.

Не получилось.

Чтобы заполнить опасную паузу Мередит застрочила, старательно избегая глядеть Ливиану в лицо:

– Спасибо за то, что…

– За что? – иронично переспросил он.

– Наверное, за то, что не вытолкал меня взашей сразу, а позволил сначала немного потоптаться у себя на кухне.

– В благодарность ты окончательно испоганила мне настроение.

– Неправда! – мотнула головой Мередит. – Я здесь совершенно не при чём.