Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Соавторы: Василий Горъ,Екатерина Оленева,Олли Бонс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 349 страниц)

– Конопля это для нищебродов, – рассмеялся блондин. – Для Майлзов существуют зелья подороже и позабористей.

Все вокруг услужливо заржали, заставляя Лейлу испытывать глухое раздражение. Ей ужасно хотелось взять что-нибудь потяжелее, да и опустить на пустую блондинистую голову. А ещё было очень стыдно. Хорошо ещё, что никто не знает, что её связывает с этим… она так и не придумала, как его назвать.

– Как думаешь, Пенни? – не унимался паршивец, – могла, скажем, Алаистар, нечто вроде любовного отворота от тебя для меня сотворить?

– Больно Алаистар надо от тебя Уилкс отваживать? – презрительно скривился Коэльо.

Майлз снова приложился к бутылке:

– Конечно, Аластаир это не нужно, – согласился он. – Ей вообще ни черта в нашей жизни не нужно. Да и где этой дурочке хоть что-то соображать в антипатических зельях? Так что, Уилкс, правда такова: меня не от антипатического состава воротит – меня воротит от тебя. Потому что ты просто тупая жирная корова! В этом все дело. И сделай уже наконец одолжения – перестань з уже мной везде таскаться, пока меня от тебя не стошнило.

– Всё дело не в зельях, а в том, что кто-то нажрался, как свинья, – не выдержала Лейла. – Завязывай уже пить! Ты и трезвый не подарок, а пьяным совсем дурак.

– Ага, – кивнул Майлз, криво усмехаясь. – Я хорош! Я так сказочно хорош, что все меня хотят… ты меня хочешь, Дарк?

– Про коноплю с пивом мы уже говорили, – покивала Коэльо. – Сам не пробовала, но говорят, и не такое чудится.

– Да много ты понимаешь? – почти весело фыркнул Майлз, продолжая то и дело потягивать пиво из бутылки. – Уилкс а, Уилкс?.. Вы что, теперь с Алаистар дружите?

– Не твоё дело, – холодно бросила ему Пенни.

Она стояла, скрестив руки на груди и почти неприязненно смотрела на предмет своего обычного поклонения.

– А вот и моё!

– Тебя не касается, с кем я вожу дружбу.

– А кто тут говорит про тебя, дурёха? – издевательски засмеялся Майлз. – Но вот эта ублюдочная Чёрная Змейка – она теперь моя невеста. Так что круг её общения очень даже моё дело, – отсалютовал опустевшей бутылкой он теперь, посчитай уже, бывшей подружке, которой едва ли не при всем факультете давал отставку. – Что такое? Ай-яй-яй. Она тебе не рассказала? Эх! Какая жалость!

В гостиной стало так тихо, будто все разом не то, чтобы говорить – дышать перестали.

– Что за бред ты несёшь? – сдавленно выдохнула Пенни.

– Этот бред – сущая правда, – пожал плечами Майлз. – А если она тебе не нравится, то это – твоё дело, душенька.

Пенни посмотрела на Лейлу так, что той захотелось куда-нибудь заползти.

Нужно было рассказать ей об этом самой, ещё утром.

Но Майлз-то хорош! Мразь полная. Зачем он так с Пенни?

Девушка развернулась и вышла из гостиной, стуча острыми каблучками.

– За союз двух сердец! – смеясь, крикнул вслед ей Дэйв. – Аллилуйя!

– Чтоб ты упился до смерти! – в сердцах пожелала ему Лейла перед тем, как последовать за Уилкс.

Глава 18. Кровь и вода

Добраться до спальни Лейла не успела, её перехватил начинавший казаться уже вездесущим Хэйс:

– Мисс Аластаир? Директор хочет поговорить с вами. Я провожу вас, следуйте за мной.

Айзек встретил девушку, сидя в кресле у камина, в котором ярко пылал огонь.

– Добрый вечер, Лейла, – дружелюбно поприветствовал он её.

– Добрый вечер, сэр.

– Присядьте, – указал он на пуфик рядом с собой. – Здесь, у огня, теплее. Хотите лимонную дольку в сахаре?

Лейла отказалась:

– Нет, спасибо.

– Нет? Жаль. Мне сладкое всегда помогает пережить плохую погоду и неприятности, – Айзек Абнер забросил конфетку в рот. – Мисс Аластаир, могу я поинтересоваться, как вы поживаете? Адаптируетесь потихоньку?

Ну не рассказывать же ему правду?

Лейла решила обойтись банальным:

– Спасибо, сэр, всё хорошо.

Хотя на душе сделалось мерзко при воспоминании о приступах боли у Хэйса и Дэйва, о поведении последнего, да хотя бы вот только что, о том, что ещё предстоит объясняться с Пенелопой.

Директор, подавшись вперёд, подбросил поленьев в камин – самых обычных. Дрова – они и в Африке дрова. А ведь, наверное, мог бы при желании соорудить нечто магическое? Грандиозное? Но не счёл нужным.

– У вас есть какие-нибудь новости о ваших родственниках?

Лейла с удивлением подняла на директора взгляд. Что он имеет ввиду? Визит Лейлы? Или у них с её бывшим женихом-двоюродным дедушкой намечается очередное противостояние, а Айзек проводит очередную разведку боем в намерении собрать хоть какую-то информацию?

– Нет. Никаких новостей, сэр.

– Они даже не пишут вам?

– Василиса пару раз писала, рассказывая о родителях и давая советы. Но ничего такого, что вам могло бы показаться интересным.

Хотя, она, кажется, перепутала? Собирать информацию её просил Эссус, а не Айзек. Господи, да от всех этих шпионских игр, голова кругом. Как всё упомнить? За всем уследить?

– А почему вы спрашиваете? У вас есть какая-то информация о Нахширонах?

– Да. Не самая приятная, но я от всей души надеюсь, что она ложная. Ходят упорные слухи о том, что ваш дядюшка не просто возглавляет оппозиционную партию, но вынашивает идею о революции со сменой правящей партии.

– О, как всё это скучно! – поморщилась Лейла, мысли которой всё время крутились вокруг предстоящего разговора с Пенелопой.

Ей были интересные свои, девичьи, игры с женихами, нарядами и сплетнями. А вот мужские игры во власть с выяснением, кто круче варёного яйца отвращали и вызывали желание поскорее завершить беседу. Тем более, что она боялась сболтнуть что-нибудь лишнее и понимала, что Айзек именно на это и рассчитывает.

– Все Нахшироны, без исключения, обладали огромной силой, – вздохнул директор. – Жаль, мало кто из них пытался применить этот дар во благо. Сила Чёрного Змея – это разрушительная сила. Знаешь, в природе нередки случаи, когда змея, заглотив свой хвост, начинает поглощать саму себя?

– Фу! – передёрнулась Лейла. – Какая гадость! – поморщилась она брезгливо.

– Да уж, – вздохнул директор. – Хорошего мало, ведь результатом такого действа зачастую бывает смерть рептилии. Это явление получило название аутофагия. И кроме змей мало кто такому подвержен. В природе аутофагия чаще всего происходит неосознанно. Любая змея при выборе пищи руководствует в первую очередь обонянием, а когда нюх их подводит, и при ощущении еды теряет над собой контроль. Принимая за корм собственных хвост она его заглатывает.

– Эта метафора должна что-то значить?

– Змея символ Тьмы. И да, Тьма, такая же часть этого мира, как и Свет. Она может не только пугать, но и давать отдохновение, приносить сны, красоту, наслаждение. В то же время Свет способен палить, сжигать или ранить. Тьма и Свет не тождественны понятиям Добра и Зла. Черное и белое всего лишь краски. Я пришёл к выводу, что Темный Дар при желании своего хозяина может так же верно служить Добру, как и Светлый. Но ступая на путь разрушения рано или поздно ты непременно заглотишь свой собственный хвост и поглотишь, и удушишь самого себя. Это так же неизменно, как смена дня и ночи. Выбор всегда остаётся за самим человеком.

Айзек на мгновение умолк.

Лейла слушала его вполуха, все эти рассуждения о тьме и свете, добре и зле казались ей абстрактными и отвлечёнными от нормальной жизни. Ей хотелось побыстрее закончить разговор, который казался пустым и вернуться к Пенни, постараться утешить её.

– А теперь, могу я задать вам несколько вопросов, Лейла? Скажите, если нам с вашим дядей предстоит встать друг против друга, чью сторону вы выберете?

Ого! Он умеет озадачить. Сначала двухчасовая беседа о том, о сём, потом, как топором по голове, причём в лоб.

– Сложно выступать против своей собственной семьи, какой бы она не была. Я буду очень надеяться на то, что выбирать всё же не придётся.

– Что ж, ваша позиция вполне понятна.

Айзек Абнер вновь устремил взгляд в камин, наблюдал за огнём; за тем, как языки пламени то поднимаются, то падают, танцуя на углях.

– В свете последних событий, я склонен думать, что ошибся насчёт намерений Василисы. Сила, заключенная в вас… – директор улыбнулся. – Вы ведь сами не осознаете редкость доставшегося вам дара?

– Я некромант, это я знаю. Знаю, что могу повелевать мёртвыми, а также тем, что так или иначе связано в человеческом сознании со смертью.

Директор снова кивнул:

– Эта способность лишь маленькая толика ваших возможностей, мисс Аластаир. При желании и некотором, назовём это творческим подходом, ваш дар способен создавать новые виды нежити или порабощать души умерших, не давая им покинуть наш мир. Во власти некромантов находятся вампиры, инферналы, оборотни – все твари, питающиеся человеческой плотью и кровью.

– Мне всё это неинтересно, – сделала Лейла нетерпеливый знак рукой.

Она не кривила душой. После воскрешения, или как там назвать этот процесс в подземельях, ей совсем не хотелось повторять ничего подобного.

Она с облегчением благодарно вздохнула, когда Абнер сменив тему, поинтересовался:

– Вы уже решили, где проведёте рождественские каникулы?

– Нет, сэр. Да думаю, этого и не требуется. Скорее всего там, где мне скажут.

– Что ж? Если захочешь остаться здесь, знай, я возражать не стану и охотно подпишу разрешение.

– Спасибо. Буду очень признательна.

– А теперь, уже поздно. Разрешите пожелать вам приятных снов, Лейла?

– Не возражаю, – улыбнулась она. – И вам спокойной ночи, сэр.

С тех пор, как Лейле исполнилось пять, она перестала бояться темноты, но переходы, лестницы, залы Академии её и сейчас пугали. Было такое чувство, что замок живой и Лейла ему не нравилась. Он был вынужден терпеть её присутствие, но делал это словно через силу.

Когда проход в гостиную Водных Стихий закрылся, Лейла вздохнула с облегчением, будто заперла дверь на замок, придя с улицы поздним вечером.

Против её ожиданий, гостиная не пустовала. В ней звучали голоса. Хэйс и Майлз так увлеченно беседовали, что не заметили её появления.

Профессор сидел в кресле. Угловатые, костистые запястья свисали с подлокотников, белея в зеленоватом полумраке. Майлз примостился его у ног, фамильярно положив белокурую голову учителю на колени.

Лейла, притаившись за колонной, с любопытством прислушалась к их разговору.

– Какую из своих внутренних проблем ты пытаешься решить предложенным радикальным способом? – с ленивой насмешливостью цедил Хэйс.

– Проблему телесной подготовки к неизбежному знакомству с методами Чёрного Змея, – в тон ему отозвался Дэйв. – Из всех возможных кандидатов на роль учителя я без колебаний выбираю вас.

В его голосе отсутствовали привычные надменно-капризные интонации. Он звучал до обречённости грустно.

– Я даже не до конца понял, за что мне оказана сия сомнительная честь? – насмешливо приподнял чёрные густые брови Нортон.

Дэйв отбросил длинную челку с глаз:

– Уверен, вы справитесь лучше, чем Сильвен Маркель, Люк Гриндейл или Тирон Ярвуд. Я уж промолчу о Рэндэле.

Пальцы профессора пробежались по светлым кудрям юноши. В этом жесте одинаково можно было усмотреть как отеческую нежность, так и затаённую страсть.

Лейле сделалось не по себе, некстати вспомнились насмешливые слова Медоры. Подглядывать и подслушивать нехорошо и вредно как раз и из-за таких моментов тоже. Страшно узнать больше, чем ты способен принять или пережить.

– Не вижу смысла это обсуждать, Дэйв.

– А я вижу! – упрямо заявил Малфой. – Чёрный Змей недвусмысленно дал понять, как именно он намерен поквитаться со мной. Раз уж это неизбежно, я бы предпочёл выбирать карателей сам!

– Никто не предоставит вам подобного права, потому что выбор – это непозволительная роскошь.

Майлз уткнулся лбом в темную обивку кресла и застонал.

Что могло его мучить до такой степени? И о чём они говорили с Хэйсом?

Лейла решила дальше не слушать, доверившись простой истине – меньше знаешь, крепче спишь.

Тихонько прокралась она обратно к входной двери и вернулась, на этот раз топая, как слон.

– Мисс Аластаир? – сощурился Хэйс. – Ещё не спите?

– Я только что вернулась от директора. Вы же сами велели мне немедля идти к нему?

– Я помню, – кивнул Хэйс. – Уже поздно. Извольте ложиться спать.

– Да, сэр, – холодно кивнула Лейла в ответ на его официальный тон.

Она уже приготовилась выпалить свою заранее заготовленную речь, но с удивлением обнаружила, что в спальне царит полумрак и стоит зловещая тишина.

Кровать Уилкс пустовала. Её нигде не было видно. А вот дверь в ванную оказалась подозрительно приоткрытой…

– Пенни? – позвала Лейла. – Пенни, ты в порядке?

Лейла рывком дернула дверь, ведущую в ванную, на себя уже приготовившись увидеть нечто страшное, но всё равно отчаянно надеясь ошибиться.

***

Кровь была повсюду: на кафеле, бортиках ванны. Словно багряная змея выползала из ран Пенни на запястьях, похожих на жадно открытые рты. Кровь собралась в маслянистые лужицы на полу, запачкала палочку, лежавшую рядом с безвольно раскрытой ладонью.

Первым побуждением было завизжать, отчаянно и звонко, но мысль о том, что если Пенни ещё жива, то её поступок лучше не предавать огласке, заставила Лейлу захлопнуть рот.

Преодолевая подступающую тошноту, она бросилась обратно в гостиную, молясь про себя, чтобы Нортон ещё не ушел.

– Мистер Хэйс!

– Да что ещё такое, Аластаирс?! – зло сверкнул на неё глазами Дэйв Майлз. – Чего ты никак не угомонишься?!

– Пенни, она… идите скорее профессор! Она…

Наверное, вид у неё Лейлы был совсем дикий, потому что оба, и учитель, и ученик, мгновенно сорвались с мест.

Дэйв все-таки оказался на полшага впереди:

– Чёрт, Пенни!.. Ну кого ж?..

Упав на колени рядом с прислонившейся к бортику ванны подругой, он губами прижался к её шее, целуя и одновременно стараясь почувствовать биение пульса.

– Она не дышит! Профессор! – взмолился Дэйв. – Сделайте же что-нибудь скорее!

Легко, как пушинку, подхватив Пенелопу на руки, Нортон стремительно вышел, почти выбежал из спальни.

Дэйв последовал за ним.

Лейла понимала, что её присутствие не требуется. Да и откровенно говоря, ей было страшно идти за ними. Вдруг Уилкс умрёт? Оставаясь здесь и не видя бескровного, как у восковой куклы, лица соседки по комнате, надеяться на благополучный исход было как-то легче.

Время шло. Часы показывали сначала половина второго, потом половина третьего.

Лейла старательно несколько раз вымыла ванну, оттерев всю кровь. Если Уилкс всё-таки выживет, ничто не должно напоминать о её безумном поступке.

Когда стрелки часов приблизились к четырем утра, навалилась апатия.

Неужели Пенни всё-таки умерла? Вот так глупо? Разве можно лишать себя жизни только потому, что кто-то тебя не любит? Чего больше в этом поступке – слабости или глупости? Да и какая разница? Всё равно страшно.

– Лейла?

Она вздрогнула, очнувшись от полудрёмы, в которую сама не заметила, как погрузилась.

– Майлз?.. Как Пенни?

Он выглядел даже более прозрачным и бескровным, чем обычно. Как вурдалак, за ночь не нашедший ни одной жертвы.

– Она жива?! Жива?!

Не думая, что делает, Лейла схватилась за рукав его мантии, но под его пристальным взглядом пальцы разжались сами собой и рука отдёрнулась.

– Жива, – кивнул Майлз.

– Слава богу!

На сей раз усмешка его была едва заметной:

– Я бы сказал: «Слава мистеру Хэйсу».

– Какая кошмарная ночь, – устало потёрла виски Лейла. – Ты совсем ума сошёл, Майлз? Зачем ты так себя повёл? Ты же знаешь Пенелопу лучше других. Не можешь не знать, как много для неё значишь? Это было жестоко, даже бессердечно с твоей стороны. А если бы она сегодня умерла?

– Нужно же было как-то сообщить ей о нашей с тобой помолвке? – едва уловимо пожал он плечами.

– Но не так же! – всплеснула руками Лейла.

Дэйв вскинул голову, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

Несколько секунд он смотрел на Лейлу, потом отвёл взгляд. Она видела, как быстро бьётся жилка у него на горле. В полумраке глаза Майлза казались серебряными, а тени под ними придавали ему странно одухотворённый вид.

Неловкая тягостная пауза грозила затянуться.

– Уже поздно, – тихо сказала Лейла. –Я думаю, тебе лучше уйти.

Ей послышалось или он действительно тихо вздохнул в ответ?

Дверь закрылась.

Лейла осталась одна.

Глава 19. Перед Рождеством

К утру Пенни вернулась в комнату, живая и невредимая. Выглядела она настолько расстроенной и сердитой, что желание задавать вопросы как-то само собой отпадало. Атмосфера в комнате угнетала, и Лейла поспешила покинуть её как можно быстрее.

Во время завтрака она лениво, без аппетита, ковырялась вилкой в тарелке, украдкой наблюдая за столом Огненных. На Кевине, точно груша на дереве, бесстыдно висела Линда Бейлз, а Торри Флик так увлеченно и старательно беседовала с Тедом, что это сразу всем бросалось в глаза.

Нарисовавшиеся в дверном проёме Майлз в компании с Коэльо заставил временно забыть Лейлу о зазнайке с огненного факультета и её двух верных рыцарях.

Он лучше всех, он выше правил, – нараспев декламировал Дэйв, паясничая и размахивая руками в такт ритму, –

Меня отец к нему направил

И всё бы классно выходило

Когда бы не был он…» Всем привет! – почти повалился он на скамейку.

В веселости Майлза сквозило нечто безбашенное, почти истеричное.

– Доброе утро, Пенни, – кивнул он бледной и притихшей Уилкс. – Что-то плоховато выглядишь? Критические дни выдались с большой кровопотерей?

Лейла даже задохнулась от подобной циничности! Она почему-то тешила себя надеждой, что после вчерашнего вечернего инцидента Дэйв успел раскаяться в своём поведении. Ведь не привиделся же ей его вчерашний страх, почти отчаяние? И уж никак Лейла не предполагала, что с утра он снова продолжит травить несчастную Пенелопу.

Характерный лающий смех Майлза раздражал её аж прямо до зубовного скрежета!

– О–о! – хмыкнул Дарк Коэльо. – Год обещает быть интересным! За какой стол не глянь, всюду мексиканские страсти. Шекспир просто нервно курит в сторонке.

Вопреки его словам день прошёл, как обычно: уроки, обед, поход в библиотеку, подготовка домашнего задания, ужин чередовались с привычной периодичностью.

Вечер в гостиной пролетел непривычно тихо. Играли в шахматы. За каждую потерянную фигуру назначался штраф. Закончив игру, курили раритетные сигареты, обсуждали спорт и семейные предания. Сплетничали о преподавателях.

Пенни вела себя как обычно, старательно делая вид, что ничего не произошло и Лейла, правильно поняв намёк, даже и не пыталась поговорить с соседкой по комнате.

Да и о чём им было разговаривать?

Как же отчаянно тосковала Лейла по дому! Даже смог над дорогами отсюда казался привлекательным. Увидеть, – хоть одним глазком! – серые многоэтажные здания, чистенькие супермаркеты, сверкающие яркими неоновыми огнями улицы – тысячи вещей, которым в обыденности не предаёшь значение, и о которых потом тоскуешь сильнее всего.

Здесь, на границе с Шотландией даже воздух был чужим.

Мир вне Магического Сообщества представлялся Лейле живой водой, а магическая часть Британии казалась тёмными, мёртвыми водами. Был здесь свой бог – Департамент, был свой сатана – Чёрный Змей. Свита ангелов, сторонников света и демоны, увы, но поддерживающие ту сторону, к которой теперь номинально можно было отнести и саму Лейлу.

На что вправе претендовать серый ангел, до конца так и не решившийся примкнуть ни к одной из сторон?

Но ей придётся определяться. И очень скоро. Разве не на это намекнул Айзек Абнер?

Ответа наверняка потребует и Эссус. И далеко не так мягко.

К сожалению, в своих подозрениях Лейла не ошиблась. В конце недели пришло письмо

«Дорогая моя!

Сообщаю, что Рождество ты будешь встречать со своими новыми родственниками. Миссис Майлз встретит вас с Дэйвом и проводит до места.

Василиса Аластаир Нахширон».

Итак, значит ехать придётся с Майлзом? Как ни странно, мысль не вызывала неприязни. В последнее время жизнь сделалась какой-то слишком пресной и спокойной, даже не хватало перепалок.

Вечер накануне отъезда выдался оживлённым. Казалось, вся Академия к этому часу обычно уже мирно посапывающая, решила пойти развеяться, прогулявшись по тёмным коридорам. Ладно бы студенты? Но ведь и преподавателям не сиделось.

Заметив мантию Нортона Хэйса Лейла так, скорее на всякий случай, чем в действительности опасаясь чего-то конкретного, спряталась за одной из многочисленных статуй. Уже сотворив эту глупость она мысленно надавала себе подзатыльников – ну с какой стати ей прятаться? Она просто чинно и мирно возвращалась из библиотеки в гостиную, только и всего! Правда, немного запоздало, но ведь это же не преступление?

Наверное, правда была в том, что под пристальным взглядом то и дело раздражённо суживающихся глаз Лейла всегда чувствовала себя не в своей тарелке и лишний раз старалась не попадаться профессору под руку.

Как оказалось, Нортон вышагивал не один. Следом за ним семенил завхоз, таща за руку – кого бы вы думали? Ну, конечно же, Майлза!

– Я говорю вам, это подозрительно! Чего этому парню делать в такое время в лаборатории Розмерты?

– Оставьте нас, – велел ему Хэйс. – Я сам разберусь с моим студентом, – процедил он, поджимая губы.

Выразив фырканьем своё недоверчивое презрение и негодование, старик удалился, припадая на правую ногу.

Нортон скупым жестом приказал Дэйву войти в ближайший пустующий класс.

Лейла, изнывая от любопытства, крадучись, приблизилась и, прислонив ухо к двери, стала подслушивать.

– Прекрасная игра, ничего не скажешь, – донёсся насмешливый голос Хэйса.

– Благодарю.

– Мне следовало бы гораздо раньше обратить внимание на твои ошибки!

– Сожалею, что досаждаю вам.

– Не смей мне дерзить! И прекрати пререкаться по каждому поводу! Ты хоть имеешь представление о том, что творишь?!

– Конечно, профессор, – невозмутимо отвечал Дэйв. – На самом деле в этом нет ничего сложного

– Имею наглость утверждать обратное, – ядовито сообщил Хэйс. – Я уже устал повторять: тебе следует быть осторожнее. Если не думаешь о себе, подумай о ней! Из-за тебя она останется без работы. Я не говорю уже о других последствиях.

– Каких последствиях, профессор? – насмешливо прилетело в ответ.

Судя по всему, Хэйс поморщился:

– Сам догадайся, – огрызнулся он. – Уже не маленький и должен понимать, чем такие игры заканчиваются. Если ты это не прекратишь я обо всём расскажу твоей матери, Дэйв. И пусть дальше сама с тобой разбирается. Я тебе не нянька.

– Не нужно ничего говорить матери. У неё и без меня проблем хватает. Сам разберусь.

– Очень на то рассчитываю, – невесело хмыкнул Хэйс. – Ах, Дэйв, Дэйв! Самовлюбленный, легкомысленный сын не менее самовлюбленного и легкомысленного отца. Ты ведь понимаешь, что если Лейла решит пожаловать своему дядюшке на твоё поведение, никому из нас, включая в первую очередь тебя, жить легче не станет.

– Идите вы к чёрту, профессор, со своей Лейлой!

– К сожалению, она не моя. Достанься девчонка мне, я бы жаловаться точно не стал. Она премиленькая. Гораздо симпатичнее всего того, чем ты нисколько не брезгуешь.

Увлеченная подслушиванием Лейла слишком сильно навалилась на дверь и та, скрипнув, к её ужасу, распахнулась.

Лейла кубарем покатилась вперёд, растянувшись в аккурат у ног Хэйса, при этом ещё больно ударившись коленками. Чувствуя, что сейчас просто сгорит от стыда, она не торопилась подниматься, созерцая колышущийся подол иссиня-чёрной профессорской мантии.

Провалиться сквозь землю не представлялось возможным, поэтому пришлось подниматься, готовясь к насмешкам, которые вот-вот должны были просыпаться на её голову. Впрочем, после последнего признания, Нортону тоже вряд ли было особенно комфортно?

– Мисс Аластаир? – скучающе протянул Хэйс. – Куда вы торопились на этот раз?

Лейла молчала, опустив глаза долу, мелкими глотками выпивая заслуженное унижение.

– Услышали что-то для себя интересное? – профессор скрестил руки на груди. – Ладно, милые детки, ступайте спать. Вам предстоит пережить веселые праздники: рождество в обществе Чёрного Змея – незабываемое удовольствие, так что набирайтесь сил перед предстоящим весельем.

– Какое ещё удовольствие нас ждёт? – рискнула поднять глаза на Нортона Лейла.

– Мисс Аластаир, вы любите играть в фанты?

Она нахмурилась, догадываясь, что над ней в очередной раз потешаются.

– В фанты?

– Да, фанты. Рождественские фанты с Чёрным Змеем. Хотите знать, каковы будут ставки? Дэйв, не поделишься с нашей юной леди богатым опытом, приобретённым в доме её дорого дядюшки?

– Пытки, подавляющее волю заклятия, принудительный секс. Вряд ли чертов Змей потрудился изобрести что-то новенькое. Даже ради своей племянницы, – зло процедил Майлз. – Даже ради бывшей невесты.

– Вы всерьез полагаете, что он заставит меня во всём этом участвовать? – ужаснулась Лейла.

Когда Нортон повернул к ней желчное лицо, в черных глазах вспыхнула презрительная жалость:

– А вы всерьёз полагаете, что нет?

***

В Лондон поезд отправлялся с платформы Академии в одиннадцать часов. После завтрака, погрузив вещи, часть студентов покинула школу.

Накануне шёл мокрый снег и деревья покрылись инеем. Ветки гнулись, изнемогая под тяжестью налипших льдинок, но выглядело это красиво.

К моменту, когда дотащились до станции, у всех успели покраснеть носы. Руки от холода не спасали даже перчатки. Восхищаться пасторальными пейзажами никого не тянуло.

В поезде Лейла поспешила занять место у окна.

День выдался пасмурным. Во второй половине снова повалил снег густыми мокрыми хлопьями. Превращаясь в дождь, некогда безупречные кристаллы каплями стекали по стеклу, чертя прозрачные дорожки и, точно лупа, преломляя, искажая мир.

Майлз в купе почти не показывался, предпочитая проводить время в Пенни и Коэльо где-то в тамбуре. Пожалуй, за всё пребывания в Академии время, проведённое в поезде, показалось для Лейлы самым спокойным.

Когда они прибыли на место уже стемнело. Стрелки на часах показывали семь.

Майлз, зайдя за багажом, повернулся к ней:

–Не могла бы ты сделать мне одолжение?

– Какое?

– Не демонстрируй, пожалуйста, моей матери, насколько плохо мы друг с другом поладили.

Лейла, ничего не ответив, потянулась за чемоданом.

Майлз перехватил её руку:

– Пожалуйста, – с нажимом проговорил он. – Просто будь со мной поприветливее в её присутствии. И всё. О большем я тебя не прошу.

– В её присутствии я буду сама любезность. Доволен?

– Да. Спасибо, – кивнул Дэйв, убирая руку.

– Не благодари. Я выполню твою просьбу, но с одним условием.

– Каким ещё условием?

– Расскажи, чего ты хотел от Хэйса?

– Когда? – нахмурился Майлз.

– В ту ночь, когда надрался как последняя свинья и вёл себя соответствующе.

– Таких ночей было много.

– У ту ночь, когда Пенни пыталась покончить с собой. Эту-то ночь ты помнишь, надеюсь?

– Ты что? Подслушивала? Снова?..

– Ну, подслушивала, не подслушивала, но слышала.

– И что же ты слышала?

– Ты просил декана о каком-то одолжении. О чём шла речь?

– Это тебя не касается, – еле слышно прошипел Дэйв.

От злости его глаза превратились в две узкие щёлочки.

– А мне кажется, что касается. Майлз, для нормального парня ты слишком манерный, к девушкам относишься излишне жёстко – я бы даже сказала, жестоко. Скажи мне правду, ты гей?

– Я – кто?!

– Не прикидывайся. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.

– А если и так, то что?! Тебя как-то задевает моя ориентация? – он засмеялся и смех его был омерзителен. – Может быть, ты ревнуешь меня к профессору Хэйсу? Или – его ко мне?

Лейла набрала в лёгкие воздуха, чтобы разразиться ответной тирадой, но не успела.

– Я уже говорил тебе, что ты полная дура, Аластаир. Даже если бы мне нравились мальчики, думаешь, я пошёл бы с этим к учителю? Да ещё единственному другу моего отца, к моему крёстному, которого я знаю всю свою жизнь? Да Хэйс нам как родственник?

Майлз, схватив девушку за талию, подтащил её к себе, зашипев в лицо:

– Аластаир! Я не…

Ярость, гнев, волнение слетело с белого лица, словно их ветром сдуло. Оно застыло в надменно-пренебрежительную маску так резко, что Лейла не смогла удержаться и смерила странного юношу удивленным взглядом.

– Я не об этом его просил, – замораживающим тоном закончил Дэйв, отпуская её.

– Но тогда о чём? Ты так и не сказал?

Не говоря больше ни слова, он взял в одну руку свой саквояж, в другую – чемодан Лейлы, пинком отодвинул дверь и вышел из вагона.

***

Миссис Майлз дожидалась их на перроне. Словно вдова, она была во всём чёрном. Единственным светлым пятном в её облике были волосы.

– Дэйв, дорогой мой! – шагнула Розамунда навстречу сыну, раскрывая ему объятия.

Лицо её, озарившись светом любви, из просто красивого стало прекрасным.

– Как поживаете, мисс Аластаир? – обратилась она к Лейле. – Идёмте. Нас уже ждут.

Шагнув за барьер портала, они втроём оказались в чистом поле, во власти свирепой метели.

Экипаж, запряжённый чёрными, как смоль, лошадьми, воскрешал в памяти карету графа Дракулы – лакированная, с черными занавесками на окнах, покрытая серебристыми вензелями, изображающими ощерившихся ящеров, карета сразу выдавала в своих владельцах тёмных магов.

Дэйв помог подняться в экипаж сначала матери, потом Лейле. Внутри, против ожиданий, было почти так же холодно, как и на улице, с той лишь разницей, что не задувало со всех сторон, да не кололо кожу ледяными иголками остроконечных снежинок.

– Куда мы едем? – спросила Лейла.

– В резиденцию Чёрного Змея.