Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Олли Бонс
Всё не то, чем кажется

Глава 1. День прекрасен каждый, но не этот день

Если бы в этот замечательный, солнечный и тёплый день на границе весны и лета вы оказались в столице Второго королевства, в Мох-Камне, то уж точно бы не пропустили пышное празднество. Смотрите, смотрите, как украшен цветами город, какая собралась толпа! То здесь, то там хлопают двери, и запоздалые горожане присоединяются к процессии. За ними увязываются весёлые псы. Кое-где уже хнычут дети, испытывающие отвращение к сколь-нибудь долгим церемониям.

Между тем начало процессии уже далеко за городскими воротами, уже в лугах. Впереди идёт непривычно нарядный король Бернард в расшитом золотыми узорами бархатном камзоле цвета подсохшего мха. На широкие плечи короля спадает густая грива пшеничных волос, массивный подбородок решительно выпячен вперёд. За ним с несчастным лицом плетётся первое его дитя, а вот второе…

Поглядите-ка на эту стройную фигурку в пышных кружевах цвета старой кости. Полюбуйтесь блеском золотых локонов, спадающих на плечи из-под головного убора. Красоту серебристых глаз, к сожалению, вы не сумеете оценить, поскольку их скрывает вуаль. Но вы непременно заметите белизну тонкой руки, хрупкость запястья, подчёркнутую лёгкой цепочкой.

А как плавно она идёт…

Она опять остановилась, к великому негодованию отца.

Это и есть я.

Мои руки ощутимо дрожат, цепляясь за тонкую ткань пышных, богато украшенных юбок. Губы трясутся, и то, что моё лицо скрыто под несколькими слоями вуали, не может не радовать. Глаз, подкрашенный чёрной, синей и золотой краской, дёргается. Корсет немилосердно стискивает ноющие рёбра.

Плевать мне сейчас и на нежный утренний щебет птиц, и на легкий ласковый ветерок, разносящий по округе ароматы цветущих садов (но, впрочем, также и отчётливые запахи тины, и кваканье из Жабь-болота).

Наша процессия движется вдоль зелёных лугов, покрытых ещё не иссушенными солнцем травами. Там и сям мелькают цветы, в большинстве своём белые и алые.

Дорога из плотно пригнанных друг к другу серо-голубых камней совершенно ровная, я точно это знаю. Довелось побывать здесь, когда её строили. Мастера хвалились, что на любой участок дороги можно поставить полный до краёв бокал, и он не перевернётся, даже самую малость не накренится, не уронит ни капли. Потому не могу понять, отчего же мои ноги в расшитых жемчугом и камнями серебристых туфельках то и дело заплетаются.

Кожу между лопатками жжёт укоризненный взгляд отца. Меня бы не удивило, если бы он (с его-то вспыльчивым нравом) подлетел ко мне, встряхнул и под руку потащил вперёд. Но всё же, видимо, его сдерживает серьёзность текущей церемонии.

Похоже, настало самое время объяснить, что происходит.

В Дальних Кремовых скалах, что на границе четырёх королевств, в замке Белого Рога у нас живут, сменяясь, драконы. Они занимают древний замок с незапамятных, покрытых мхом и пылью времён. По устоявшейся издавна традиции, каждый дракон живёт не в одиночестве: ему непременно требуется принцесса. И одну такую дракон ждёт прямо сейчас, поскольку предыдущая на днях покинула этот свет в весьма почтенном возрасте.

Согласно легендам, которые раньше казались мне слишком скучными, чтобы внимательно вслушиваться, рано или поздно должен объявиться храбрый воин, чтобы победить чудище и вернуть принцессе свободу. А до тех пор она обязана жить в замке, составляя дракону компанию.

Лишь сейчас я запоздало задумываюсь, как же прежние принцессы проводили свои дни. Может быть, занимались уборкой, или с утра до ночи возились у котлов, чтобы утолить драконий аппетит, или наводили блеск на бесчисленные драгоценности, которых, по слухам, в замке Белого Рога скопились целые горы? Ничего, скоро я об этом узнаю.

Не считая этого единственного условия, вреда от драконов никогда не было, а даже имелась польза: в каждом городе или крупном поселении у старейшин хранились специальные трубы из белого рога. Подуешь в такую – на звук прилетит дракон. Мы вызывали его на моей памяти дважды: чтобы вытащить из болота увязший там обоз с ценными товарами и ещё раз – чтобы он помог нам во время сильного разлива реки Волнушки, перенеся на возвышенность скот, людей и разные нужные вещи.

Дальние Кремовые скалы находились прямо на стыке границ четырёх королевств, и, надо полагать, для дракона нередко находилась работа. Так что выделять ему раз в несколько лет принцессу не считалось особо тяжким долгом, особенно раньше.

В прежние времена жизнь с драконом была чем-то вроде обязательной, но не очень тяжёлой службы. Девушка, на которую пал жребий, проводила в замке несколько лет, затем освобождалась и возвращалась к привычной жизни, а её место заступала другая. Не так уж страшно, да и в те времена в королевских семьях рождалось много детей. Потому у каждой дочери короля была надежда, что она успеет выйти замуж по достижении двадцати одного года, прежде чем наступит её черёд жить с драконом. Замужних никто уже никуда не отправлял.

Но за последнее столетие произошло несколько обвалов, и до замка Белого Рога теперь можно было добраться только по воздуху, а люди ни летать не научились, ни дорогу не замостили. Оттого две последние принцессы дожили до глубокой старости, так и не дождавшись никакого спасителя, и этот факт меня несколько огорчает. Возможно, принцессы были некрасивыми и противными, и ради них никто не стал стараться именно поэтому, но легче от этого не становится.

Впрочем, у меня в рукаве припрятана козырная карта, которую я собираюсь разыграть немного позже. Мы с Сильвией решили, что дракону тогда неминуемо придётся меня отпустить. Но с моим-то везением, ох… Что, если дракон скажет: «Конечно, ты можешь идти, но только домой добирайся, пожалуйста, самостоятельно»? И кормить откажется. Буду, как крыса, жить в тёмном углу и утаскивать крохи со стола новой принцессы. А по ночам стану в тоске выть на луну в надежде на прекрасного (или хоть какого уже) спасителя.

Но может, камней и украшений у дракона так много, что можно вымостить ими себе дорогу на волю, засыпав глубокие пропасти? Поживём – увидим.

Я решаю, что лучше мне не заглядывать далеко наперёд, потому что всё равно неясно, что да как будет. Пытаясь вообразить, что может случиться, я только выдумываю лишние страхи, а ведь всё может пойти совсем не так, всё может оказаться ещё хуже…

Нет, хватит. Сейчас лучше сосредоточиться на том, чтобы благополучно дойти во главе процессии до вершины холма – оттуда, если верить отцу, меня и должен забрать дракон. Ещё некоторое время придётся вести себя самым лучшим образом, как и полагается благовоспитанной принцессе. Тут уж придётся постараться, но, без сомнений, я справлюсь. А что делать дальше, подумаю позже.

За спиной сердито пыхтит отец. Он тащит окованную бронзой шкатулку с белым рогом, не доверяя её никому из свиты (по справедливости, шкатулку стоило бы назвать сундучком). И хотя моего отца никак нельзя назвать старым или слабым, но эта ноша тяжела даже для него. Да и путь наш неблизок, и, пожалуй, это первый на моей памяти раз, когда приходится добираться куда-то пешим ходом, а не в карете.

За отцом следуют все до единого придворные и работники дворца, даже новички-поварята, а замыкают процессию зеваки из ближайших и не очень окрестностей, возжелавшие увидеть церемонию прощания с принцессой. Их так много, что на дороге они не умещаются, идут по обочинам, топчут цветы. Когда я оборачиваюсь, то даже не могу разглядеть, где тают края толпы.

Дорога после этого дня, я думаю, больше уже не будет безупречно ровной.

Наконец мы оказываемся на месте. Дворцовые музыканты тут же располагаются полукругом и рождают заунывную мелодию, вгоняющую меня в тоску ещё больше. Псы, увязавшиеся за хозяевами, принимаются выть от такой музыки (я тоже хочу, но мне нельзя). Всё громче хнычут малыши. Отец, перекрикивая всех, читает по бумажке длинную речь, то и дело теряя нужную строку, и советники слева и справа указывают ему пальцами, с чего продолжить. Речь оказывается такой затянутой и запутанной, что меня даже слегка начинает клонить в сон, но по раздавшимся вокруг хлопкам становится понятно, что церемония прощания подошла к концу. Сон снимает как рукой.

Отец опускается на колено, вынимает из стоящей у ног шкатулки белый рог. Все замирают и притихают (кроме детей, конечно – вот уж кто не питает никакого уважения к происходящему).

Рог издает удивительно мощный звук, вызывая у меня неприятное шевеление в желудке. Толпа благоговейно ахает. Дети кричат: «Ещё, ещё!».

Мы ждём, но ничего не происходит.

Отец трубит в рог ещё раз и недовольно хмурится, затем почёсывает короткую бороду цвета пшеницы. Он всегда так делает, когда волнуется, и уже совсем не заметно, что не далее чем сегодня утром эту бороду расчёсывали и подстригали. Даже удивительно, что она ещё не облысела (впрочем, в пути руки отца были заняты шкатулкой, и это принесло свою пользу).

В толпе поднимается ропот. Ну а чего они ждали, путь от замка занимает время, дракон не смог бы появиться мгновенно. А ещё, может быть, – тоненьким голоском произносит моя надежда, – с ним что-то произошло и сегодня он не покажется.

– Летит! Глядите, вон там! Летит!

Мне хочется верить, что это может оказаться птица, но один лишь взгляд лишает меня иллюзий. К нам и вправду приближается дракон, планируя в воздушных потоках и изредка взмахивая широкими крыльями.

– Нет! Нет! – внезапно раздаётся пронзительный крик, и моя сестра Сильвия повисает у меня на шее. – Не надо…

– Тише, дурёха, – шиплю, зажимая ей рот. – Вот уж чего не надо, так в последнюю минуту подобное устраивать! Только опозоришь нас.

– Пусть он меня заберёт! – плачет сестра.

Отец недовольно оглядывается на нас. Дракон всё ближе.

Я крепко, но нежно обнимаю Сильвию, шепчу ещё раз, что всё будет хорошо, убираю ей за ухо выбившуюся светлую прядь и осторожно отстраняюсь. Затем расправляю своё слегка измятое платье.

Ух! – ударяет по лицу поток воздуха, чуть не срывая с меня головной убор. По толпе проносится гул и затихает. Катится барабан, в наступившей тишине выстукивая по каменной площадке свою мелодию.

На площадку приземляется маленький (чтобы не сказать, крошечный) молочно-белый дракон. Встряхнувшись, он садится и по-кошачьи вылизывает лапу.

Вот так неожиданность, ждали мы совсем другого.

– Э… дракон? – зачем-то уточняет отец нелепым голосом.

Подвижные брови этого существа хмурятся, хвост ударяет по земле.

– Длякон! – сердито отвечает оно.

– А где твоя мама, деточка? – медовым голосом спрашивает наш советник Бэрр.

– Я узе давно беж неё обхожушь! – гневается дракон. – Где там ваша пвинцесса? Дайте шюда её, некогда мне.

Торжественность момента сильно портится, люди так и покатываются со смеху. Собаки лают, припадая на передние лапы, и дракон отпугивает их, пуская дым из ноздрей. Одна только радость – дети перестают плакать.

– Длякон! Длякон! – восхищённо вопят они.

А я чувствую, что мои надежды величественно вознестись в небо в когтях могучего древнего чудища идут прахом – хотя бы потому, что его жалкие лапки чуть ли не тоньше моих рук.

Отец подбоченивается и хмурит густые брови.

– Ты принцессу-то донесёшь?! – с сильным недоверием в голосе спрашивает он. – Уронишь на полпути – самолично башку откручу!

Ящер даже дымится от обиды.

– Да цтоб его! – возмущается он. – Двякон я или не двякон?!

– Вот и я об этом думаю, – хмыкает отец.

Дракон приподнимает лапку и тычет в меня тонким пальцем.

– Вот эта? – с оттенком лёгкого презрения спрашивает он. – Да пф-ф-ф-ф! И не такое нофил!

– Что-то меня сомнения берут, – вздыхает отец. – Ну ладно. Сейчас попробуешь поднять мою доченьку, но очень осторожно, и если по силам тебе окажется – то даю добро, уноси. Но чтоб потом мне весточку от неё принёс, чтоб я знал, что она там живая!

Дракон слегка краснеет и злобно щёлкает зубами (а кому бы не стало обидно, если бы в нём так сильно сомневались), но кивает головой и, наконец, поворачивается ко мне.

Тут смех застревает у меня в горле. До этого момента было забавно, происходящее порядком развлекло меня, но теперь я с новой силой понимаю, что лететь придётся, что это неотвратимо. Лишь бы только дракон и вправду не уронил меня где-то на полпути. А как он собирается брать меня в лапы и взлетать, такой кроха? Ведь изваляет по земле перед всей толпой. О боги, ну и позор.

Дракон слегка обнюхивает меня и примеряется, сминая когтями пышное платье.

– Уи-и-и-и! – вырывается вопль из груди.

Ого, мне даже не было известно, что я могу так визжать. Немедленно становится стыдно. Да, щекотно, да, страшно, но нельзя же терять самообладание перед лицом толпы и бить дракона по морде. Принцесса я, хе-хе, или кто.

Дракон отпрыгивает и прижимает уши.

– Фто это с вас-с-шей пинфессой? Не в шебе она, фто ли?

– Прошу меня простить, о высокородный дракон, – склоняясь в поклоне, сдавленно произношу я (проклятый корсет!). – Щекотно!

Ящер потирает лапкой лоб.

– И как нешти-то тебя?.. – раздумывает он.

Тут в мою голову приходит замечательная мысль: ведь можно сесть на дракона верхом. Разбег, прыжок, опля! В юбках ужасно неудобно, конечно.

Дракон странно кашляет, сгибаясь в коленях. На какое-то мгновение я даже пугаюсь, что его хребет не выдержал, но нет, дракон вновь привстаёт на лапах. А затем расправляет крылья, делает взмах, второй…

– Прощайте! – громко кричу я, принимая горделивый и торжественный вид, и машу толпе. Впрочем, быстро приходит понимание, что вместо этого мне лучше держаться, да покрепче.

Отец застывает с протянутыми руками. Я запоздало соображаю, что он хотел обнять меня напоследок. Не грусти, отец, скоро ты вместо этого захочешь мне всыпать как следует. А если всё пройдёт, как задумано, вернусь я быстрее, чем ты перестанешь сердиться. Уж не знаю, хорошо это или плохо.

Музыканты играют пронзительно и печально, слаженно воют псы. Опять ревут дети, которым не позволили потрогать дракона. Отец и главный советник утирают уголки покрасневших глаз, хотя советник, мне кажется, делает это не вполне искренне. Горько плачет Сильвия (вот дурёха, ей бы радоваться, что не её дракон забирает), народ вокруг ахает и охает. И я чувствую, как ходит подо мной ходуном чешуйчатая спина, потому что мы разбегаемся, разбегаемся и, наконец, летим!

– Доченька-а! А вещи-то, пожитки твои как же? – доносится снизу крик отца.

Какие там вещи, этот недомерок хоть бы меня благополучно донёс.

Крепко обнимая дракона за тонкую шею, я очень боюсь его придушить, но ещё больше я боюсь упасть. Платье скользит по чешуе, я то и дело сползаю, мне страшно – даже ладони вспотели. Вниз я смотреть не хочу, а вперёд – неудобно, так что я прижимаюсь к белой тёплой шее и разглядываю роговые чешуйки, стараясь ни о чём не думать.

Видимо, мы набираем высоту, потому что воздух вокруг нас становится ощутимо холоднее, а встречный ветер пробирает до костей.

Но когда первое острое ощущение от полёта проходит, мне делается даже немного скучно. Ну а что? Ничего не видно, шевелиться не стоит, когда прилетим – непонятно. Но прилетаем мы довольно быстро.

Глава 2. Приключений жаждешь – попадаешь в плен

Дракон опускается на каменную площадку, не особенно широкую, если учесть, что прежние чешуйчатые обитатели замка обладали весьма внушительными размерами. Никакого ограждения у площадки нет, перед ней разверзается пропасть, а грубо отёсанные камни у края с виду едва держатся, и потому мне сразу же хочется отойти подальше. Дракон между тем сидит, шумно отдуваясь и вывалив от усталости розовый язык, и не проявляет никакого желания показывать мне замок.

Выход с площадки только один – огромная арка из грубых каменных глыб ведёт внутрь, в мрачные коридоры.

– Штой, ты куда?! – возмущается дракон. – Я ефё тебя не плиглафал, шейшас отдыфусь…

Но ноги уже несут меня куда-то вперёд, где горит слабый свет. Не приглашал, надо же! А то, что я сейчас здесь, за приглашение не считается?

На всякий случай, чтобы не споткнуться, придерживаюсь рукой за стену. Это, скажем прямо, не особо приятно – каменную кладку покрывает слой пыли, кое-где попадается ещё и паутина, неприятно липнущая к пальцам. Меж камней растёт мох (то есть, мне хочется надеяться, что это именно он, а не какие-нибудь волосатые насекомые). Над головой то и дело раздаётся негромкое попискивание – очевидно, в этом коридоре обитают ещё и летучие мыши.

В голову закрадывается нерадостная мысль: что, если весь замок, включая предназначенные для меня покои, покрыт плесенью, мокрицами и летучими мышами?

Тут меня отвлекает от грустных раздумий тяжёлое шлёпанье и громкое сопение за спиной.

– Я шейшас – подовди – фтой тут – уф-уф-уф!!! – выпаливает дракон, пробегая мимо.

Я едва успеваю прижаться к стене, чтобы он меня не смёл, но тут же поспешно отстраняюсь и брезгливо отряхиваюсь.

Разумеется, стоять тут никто и не подумает, тем более что коридор как раз заканчивается.

Я вхожу в просторную залу с очень высокими потолками и рядом узких арочных проёмов – от верха до низа – у одной из стен. Похоже, эти отверстия предназначены играть роль окон. Дракон не способен пролезть сквозь них (даже этот, маленький), а вот человек очень даже смог бы. По этой причине у меня возникает стойкое желание не подходить слишком близко, а то ведь в последнее время мне что-то не очень везёт.

Хотя вместе с тем так и тянет поглядеть – отсюда наверняка открывается великолепный вид на королевства. А ещё там, вдали, синеет узкая полоса моря Четырёх островов, о котором мы с сестрой столько слышали, но видеть его нам доводилось лишь издалека. В детстве мы даже мечтали стать пиратами, когда вырастем, отрастить бороды, выкрасить собственный корабль в чёрный цвет – от якоря до верхушки мачты – и бороздить бескрайние водные просторы.

Да, детские мечты редко сбываются. Борода, пожалуй, стала первым разочарованием. А потом оказалось, что у детей короля своё предназначение и есть пути, с которых свернуть нельзя. А теперь ещё и дракон объявился совсем не вовремя. Ну что стоило предыдущей принцессе потерпеть ещё немного!

Она жила так долго. Мы и думать перестали, что однажды её кому-то придётся сменить, а дракона в замке принимали как данность. Да и отец старательно избегал напоминаний о том, что следующая принцесса должна быть родом из нашего королевства. Видно, не хотел, чтобы мы жили в постоянном томительном ожидании. А ведь как легко он мог из неуправляемых сорванцов получить двух тихих, печальных детей, живущих в предчувствии разлуки! Нет, всё же отец у нас не такой суровый, каким он пытается казаться.

Да, если бы ещё недавно мне сказали, что я займу место принцессы в этом замке, не думаю, что мне удалось бы в такое поверить. Вернуть бы время назад и внимательнее слушать наставников, когда они рассказывали о том, что касалось драконов и их соглашения с людьми. Хотя главное-то я знаю.

Шум в дальнем углу залы отвлекает меня от мыслей. Я гляжу туда и вижу своего нелепого дракона, безуспешно пытающегося расправить скатерть на столе. Но лапками, даже такими тонкими, действовать несподручно, потому дракон пыхтит, злится, наступает на собственный хвост, а скатерть всё равно соскальзывает то с одного, то с другого края. Стол немаленький, так что ящеру приходится бегать вокруг него, подхватывая сползающую материю.

В конце концов дракон влезает на стол сверху, зажимая между мордой и грудью край скатерти, и принимается аккуратно её тянуть на себя, пятясь назад. Но и тут он не рассчитал – стол кончается, и ящер громко шлёпается на пол, всё ещё цепляясь за скатерть. Ткань красиво поднимается в воздух белыми волнами и, опускаясь, драпирует лежащую на полу тушку.

– Фррр-пш-ш-ш!!! – негодует дракон.

Он бьёт лапами, стряхивая с себя материю, затем хлопает крыльями, невысоко взлетает и выпускает струю пламени, сжигая злополучную скатерть дотла. На полу остаётся лишь несколько тлеющих кусочков.

Тут дракон вспоминает, что он не один, и смущается.

– Я новую дофтану, – обещает он, слегка розовея и незаметно заталкивая хвостом остатки скатерти подальше под стол. – Я мигом!

С этими словами он метнулся куда-то прочь.

Судя по всему, возиться мы будем ещё долго. Во всей комнате нет ни единого стула (может, они были уничтожены в процессе расстановки вокруг стола?). Надеюсь, еду не придётся сперва готовить. И что, интересно, подают у драконов к обеду? А то утром, дома, мне кусок не лез в рот, так что сейчас есть хочется со страшной силой.

Тут из коридора раздаётся грохот. Он нарастает, приближается, и, наконец, в залу врывается дракон, волоча в зубах скатерть за четыре угла. В неё завёрнуты, судя по звукам, чугунные кастрюли. Хвостом ящер удерживает несколько канделябров (однако половина свеч выпала где-то по дороге).

– Уф! – довольно фыркает дракон, выпуская на пол свою ношу.

Я спешу развязать узел, соединяющий концы скатерти. Внутри оказывается большое блюдо с жареным поросёнком, в боку которого торчит нож. В дополнение к этому имеются разнообразные фрукты, не все из которых выглядят целыми, а также несколько глубоких тарелок, на которых, очевидно, эти фрукты раньше лежали.

– Неужели ты поросенка сам жарил? – спрашиваю я.

Вот уж не знаю, что лучше – чтобы сказал, что сам, или что это ещё предыдущая принцесса постаралась…

– Это меня нагладили за помось – помогал больфую пианину иш одного дволца в длугой тасить, – отвечает дракон, раздуваясь от гордости. – Уш я её тянул, тянул – цитыле жуба выпало!

Ах вот почему, оказывается, дракон так странно шепелявит.

– Ой, беда какая! – сочувственно произношу я..

– Да жубы-то фто, а вот ты бы видела, фто с пианиной штало, когда она вниз по штупеням покатилась! Ух! Бах! Бдзяк! Жубы-то у меня новые быфтло вылафтут. А вот пианине узе нифево не помовет – только на длова и годишша тепевь.

– Это тебе-то после такого ещё и награду дали? Хм…

– Кхе! – тон дракона делается слегка неуверенным. – Мне шпелва показали колзину шо швинкой и говолят – это твоя плата будет. Ну вот, кофда пианина шломалашь, пвинфессы над ней плакали, плакали, мне их бешпокоить было неудобно, я колзину взял и улетел. Всё шплаведливо, не плопадать зе швинке.

Раз «принцессы», значит, дело было в Третьем королевстве. Принцесс у них там больше, чем необходимо. Если по справедливости, дракону стоило бы взять одну оттуда, пропажу вряд ли заметили бы даже их родители. Но нет же, на очереди стояли мы.

Ну что ж, похоже, еда ещё свежая, а мне ведь так и не удалось позавтракать. Если откровенно, то и поужинать тоже, и всё из-за Сильвии. Потому мои руки сами так и тянутся к еде.

Я располагаюсь прямо на полу у скатерти. Не вижу причин накрывать стол, раз стульев всё равно нет.

– О всемогусие боги! – вопит мой хозяин. – Кто зе тут длакон, ты или я?! Где твои манелы, вс-с-спитание, где вилоцка?!

Но лишь моя поднятая ладонь и громкое чавканье служат ему ответом. О, если бы ещё удалось распустить этот проклятый корсет… А где вилочка – это мне полагается у него спрашивать, между прочим.

Дракон вздыхает, садится рядом со мной на пол и принимается жевать фрукты.

Делает он это так неаккуратно, как будто вообще не умеет есть. Персик ему никак не удаётся ухватить, и он катает его лапой по скатерти, пока не давит в лепёшку. Кое-как подхватывает языком гроздь винограда, подбрасывает вверх, ловит раскрытой пастью, недолго жуёт и давится веточкой. Откашливает то, что получилось, на пол. Долго слюнявит яблоко, но так и не может поднять его с пола. Конечно, могут быть виноваты недавно выпавшие зубы, но неужели его манеры и воспитание выпали вместе с ними?

Наконец мне даже становится его жалко.

– Давай я тебе помогу, что ли. Раз уж я теперь твоя личная принцесса.

– Вот ефё! – возмущается дракон, но всё же берёт из моих рук отрезанную половинку яблока. И давится ею, и убегает, кашляя, куда-то в тёмные коридоры.

Ну что ж, надеюсь, не помрёт там от удушья. Ему ведь ещё предстоит лететь к моему отцу с весточкой, что его дочь цела, и забирать пожитки, поскольку дракон не смог одновременно нести меня и мой увесистый саквояж.

Наконец дракон с покрасневшими от кашля глазами выползает из мрака. Некоторое время он молча глядит, как я доедаю уцелевшие фрукты.

– А ты ницево, дазе луцсе, цем те, длугие пинфессы, – наконец произносит он. – Не такая плакса. Только зацем лицо так мазать?

– Традиция такая, – приходится пояснять мне, когда я наконец разбираю, что он говорит. – Принцесса должна выглядеть именно так, когда её забирает дракон. Считается, что это красиво, но я не против и умыться.

Тут некая мысль приходит мне в голову и слегка тревожит.

– Но я умоюсь позже, когда ты принесёшь из замка саквояж с моими вещами. Понимаешь, принцессам нужны всякие такие приспособления для наведения красоты… Не хочу тебя утомлять ненужными подробностями.

Дракон вздыхает, кивает, дожидается, пока я напишу записку жирными руками на обрывке скатерти, сжимает ткань оставшимися зубами и улетает. В качестве чернил приходится использовать сажу, а текст послания гласит: «Я жива» (в конце – крупная точка от раздавленного персика). Надеюсь, дракона не заподозрят в подделке этого документа.

У меня есть немного времени, чтобы исследовать его жилище. Чистотой оно не блещет, да и уютным его сложно назвать. Похоже, что строилось это убежище человеческими руками, ведь драконы вряд ли бы такое сумели, но размеры комнат так велики, будто тут раньше жили великаны. Уж наверное, для меня не было бы секретом, почему замок выглядит именно так, если бы только мы с Сильвией не сбегали раз за разом с уроков. Но это всё виноваты, конечно, наставники: даже самые интересные вещи они могли подать так скучно, что ничего не стоило потерять ход их мысли или уснуть прямо за столом.

Из мебели, если не считать стола, мне на глаза попадаются пока лишь подсвечники в особо тёмных углах. Это и понятно, драконам нечего класть в тумбочку или вешать в гардероб. Удивительно, что откуда-то взялся стол. Вероятно, сохранился с прежних времён, когда принцессы могли ещё прибыть в замок по земле и прихватить все необходимые вещи, а не только то, что поместится в небольшой саквояж.

Ванная комната приходится мне по душе, не считая отсутствия двери. Почти всё пространство занимает настоящий бассейн с чистой водой, чуть выше него из стены бьёт источник. Похоже, что вода уходит через небольшие трещины в полу, но не так быстро, чтобы бассейн опустел, и не так медленно, чтобы он переполнился. Довольно необычно встретить источник так высоко в горах.

Меня так и тянет нырнуть, но только не хватало, чтобы дракон застал меня здесь.

А вот и ещё одна комната, заметно отличающаяся от других. В этой есть кровать с изъеденным (лучше не думать, кем) балдахином, большое зеркало, рассохшийся гардероб с пауком внутри и даже дверь, хоть её и не удаётся сдвинуть с места. Похоже, что здесь мне и предстоит жить.

Интересно, куда девались вещи последней принцессы? На полу блестит серебром несколько забытых шпилек, но это и всё. Вероятно, дракон их прибрал. Самое ценное унёс в свою сокровищницу…

Кстати, а где его сокровищница?

В дальних коридорах царит тьма, и я возвращаюсь за канделябром. Свечи уже наполовину оплавлены, но думаю, мне этого хватит. И вот я продвигаюсь всё дальше и ниже, прыгаю по гигантским ступеням, и путь начинает сворачиваться кольцом, как хвост дракона.

Мною уже овладевает усталость, а голова кружится, но спуск не кончается.

Вдруг за спиной раздаётся шум, который быстро приближается, и порыв ветра задувает свечи. Меня что-то толкает (кто это может быть? я думаю, что дракон, кто же ещё). Разумеется, я не удерживаюсь на ногах, и мы кувырком летим вниз.

Я успеваю выпустить из рук канделябр и ухватиться за какую-то часть дракона, чтобы было не так жёстко падать, но приятного всё равно мало. Этот остолоп ещё и вопит прямо мне в ухо – надеюсь только, что ему не придёт в голову плюнуть пламенем. Вскоре мы приземляемся с металлическим звоном, и я довольно больно ушибаю правую руку и бок. Всё равно что с высоты упасть на камни.

Дракон, невидимый в темноте, причитает и наступает на меня несколько раз. Я негодую и кричу, чтобы он успокоился.

– Я было думал, ты упала в плопафть! – сердится он. – А тебя есё и сюда понесло, вот зацем, спласивается?

– Я не такая дура, чтобы падать в пропасть, – с достоинством, насколько это возможно, отвечаю я. – Даже если бы и свалилась нечаянно, что с того, мы ведь почти и не знакомы с тобой. Принёс бы следующую.

– Шутиш-шь, цто ли? – удивлённо спрашивает он. – Тогда и мне бы конец настал, таковы ведь условия. Тепель иди навелх, нецево тебе тут делать! И никогда не спускайся больсе!

Но тут я ощупываю макушку и понимаю, что мой замечательный головной убор с вуалью, произведение искусства и совместного труда лучших вышивальщиц и ювелиров Второго королевства, куда-то пропал при падении. А он мне очень дорог по некоторым причинам.

– Подожди, – прошу я дракона и принимаюсь ползать по звенящим в темноте предметам, пытаясь нащупать край вуали.

– Цто такое? – спрашивает дракон. – Ты шломала ногу?

– Потеряла часть наряда при падении, – отвечаю я. – И не вздумай выпускать пламя или зажигать свечи, если они тут есть, потому что тебе меня сейчас лучше не видеть, если ты понимаешь, о чём я.

– О, – понимающе произносит дракон.

Он больше ничего не говорит, однако по его смущённому покашливанию я догадываюсь, что у него хорошо, но не в ту сторону работает воображение.

Наконец пальцы нащупывают край ткани, и я поспешно нахлобучиваю головной убор. Затем встаю на ноги, хоть это и непросто сделать на такой нетвёрдой почве.

– Кажется, теперь всё в порядке, – говорю я дракону. – Пойдём!

Значительно позже, но в этот же день я стою у окна в своей новой комнате. Нам вместе с драконом кое-как удалось сдвинуть с места массивную деревянную дверь, прочно приросшую к полу благодаря многолетним наслоениям грязи и непонятных мшистых растений, местами покрывающих пол и стены. Видимо, прежняя принцесса не особо заботилась о чистоте помещения, или же в её пожилом возрасте заниматься уборкой было трудно.

Как бы то ни было, а от грязи мы избавились, как умели, и дверь я теперь могу закрыть. Только пол сделался очень мокрым, лужи на каменных плитах никак не высыхают, и тонкие туфельки все промокли.

Я открываю саквояж и достаю из него запасную одежду. Второе платье тоже дурацкое и совершенно мне не нравится, но его хотя бы можно носить без корсета. Надеюсь, что корсет я больше никогда в жизни не надену.

Но первым делом его нужно снять, а это мне никак не удаётся. Утром мне помогала его надеть сестра, поскольку шнуровка находится сзади.