Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Глава 17

Когда я спустилась вниз, Оливия уже сидела за столом, освещённым свечами. Она походила на великосветскую даму. Или сумасшедшую.

Одна. В разлагающемся доме. Вдали от всех.

– Вот и ты, Вероника? Вижу, дом уже начал свою работу? – перехватив мой испуганный вопрошающий взгляд она пояснила. – Выбрал для тебя наряд по-своему усмотрению.

– Дом? – нахмурилась я, подходя к столу и ставя свою жирандоль рядом с другими. – Или вы?

– Я? Нет, – покачала она головой. – Я была занята приготовлением ужина.

Я окинула стол взглядом. Слишком много еды. Много – за тот час, который я отсутствовала. Много – для нас двоих.

– Вы сами это приготовили?

– Нет, я всего лишь составила меню.

– Значит, здесь есть слуги?

– И их много.

– Но мне показалось, что здесь нет людей?

– Живых – нет. На кухне работают призраки.

– Призраки бестелесны. Они не могут готовить.

– Это всё особая магия дома. Не думай об этом. Нам нужно поговорить о другом.

Не дожидаясь приглашения, я села напротив Оливии, машинально расправляя салфетку и раскладывая у себя на коленях.

– Ты должна рассказать мне о том, что произошло с тобой в тюрьме, – медленно говорила Оливия. – Что стало с моим внуком?

В этот момент стихло даже завывание ветра за окном, не прекращающееся ни на секунду с того момента, как я вошла в дом. Всё вокруг словно прислушивалось к моему ответу.

– По дороге в камеру я столкнулась с жутким человеком. У него были белые волосы. Мне сказали, что это был…

– Ирл Кин, – мрачно кивнула Оливия.

– Когда я вошла в камеру, оказалось, что кузен тяжело ранен.

Оливия поднесла к губам руку с дрожащими пальцами, словно стремясь заглушить готовый сорваться возглас.

– Он едва дышал. Мне едва удалось вовремя оказать ему помощь.

Я перевела на бабулю Морел вопрошающий взгляд:

– Скажите, вы догадываетесь, что произошло в камере между этими двумя?

Оливия молчала, глядя перед собой пустым взглядом. И, когда я уже, было, решила, что ответа не дождусь, заговорила.

– Ты знаешь, кто такой Ирл Кин?

– Мне дали понять, что персона в достаточной степени влиятельная.

Оливия невесело усмехнулась. Впрочем, усмешкой это можно было назвать с большой натяжкой – горько изогнулись лишь уголки губ.

– В достаточной степени? – фыркнула она. – Официально он занимает высокий пост в Магическом Департаменте, хотя и предпочитает оставаться в тени, не часто выступая на публике. Но, помимо официальной должности у него есть сотни, даже тысячи нитей, дёргая за которые, этот человек умеет добиваться своего. А аппетиты у него непомерные.

– К нам это имеет какое-то отношение?

– Увы, самое непосредственное. Ирл связан с нашей семьёй давно и крепко, хотя я многое бы дала, чтобы этой связи не было. Он сыграл роковую роль.

Я почувствовала, как холод обнимает плечи, а затылок обдувает ледяным сквозняком. Ощущение было явственным, будто за спиной гулял ветер. Дом вздрогнул от очередного удара стихии.

– После того горя, что этот человек принёс мне, смотреть на него иначе, чем как на врага, я не могу, – голос Оливия звучал спокойно и тихо, но в силе её эмоций сомневаться не приходилось. – Но было время, когда я любила этого мальчика – нет, не как родного сына, сказать так было бы преувеличением, – но как кровного родственника, точно. И я надеялась, что когда-нибудь смогу его таковым считать. Ирл с детства был помолвлен с твоей матерью.

Такого я не ожидала.

– Они вместе росли, почти как брат и сестра, вместе играли, вместе впервые колдовали. Ирл был лучшим другом Хэна, – увидев вопрос в моём взгляде, бабуля пояснила, – моего сына, отца Адейра.

– И? Этот Ирл – он любил мою маму?

– Я бы назвала это не столько любовью, сколько болезненной зависимостью, страстью, даже одержимостью. Когда Охотники-инквизиторы похитили мою дочь, Ирл был безутешен. Он был в ярости! И я была этому рада. Я считала, что могу спать спокойно, потому что одержимый, словно адская гончая, Ирл отыщет Бель даже под землёй и спасёт её. Обязательно. Ведь он не представлял своей жизни без моей девочки.

Оливия слабо шевельнулась, меняя позу. Свечи затанцевали на фитильках, заставляя тени вокруг нас разбегаться и танцевать.

– Не знаю, что случилось, чем твой отец завлёк мою дочь? Какими волшебными песнями? Как могло случиться, что Бель променяла всех нас и мир Магического Сообщества на него одного. Она предала всех, кого любила: свою семью, свою магию, своего друга и жениха. Тогда я была склонна сочувствовать Ирлу, – Оливия стихла, наблюдая за колебанием пламени.

– А что изменилось потом?

– Позже я много раз думала над тем, что Бель, лучше нас знавшая жениха, потому и сбежала, чтобы не соединять свою жизнь с ним. Чем больше я над этим размышляла, тем более вероятным это находила. Никто бы из нас не понял её тогда. Реши она в открытую разорвать помолвку с Ирлом, таким красивым, таким богатым и таким влюблённым, мы бы всё равно не дали ей этого сделать. Однако то, как он повёл себя позже…

– Заставило вас с большим пониманием отнестись к выбору мамы?

Оливия медленно кивнула.

Как жаль, что мама этого не знала! Никогда не смела даже надеяться на прощения и понимания. Она всю жизнь считала, что дома её и слушать не станут. А вот следовало бы поговорить!

Или – мама была права? Может быть, именно потери, одна за другой, заставили железную леди вроде Оливии переосмыслить свои взгляды?

– Ирл возненавидел всех Морелов так, будто каждый из нас изменил ему лично. Вернувшись ни с чем, он в ярости вызвал моего мужа на поединок чести. Дейв, чувствуя за собой вину, к тому же, зная мальчика с детский лет, не думал, что тот всерьёз станет сражаться насмерть. И в этом была его главная ошибка. С поединка Дейв уже не вернулся. Ирл оставил меня вдовой.

Повисла пауза. Я не нашла ничего лучшего, чем проронить:

– Сочувствую.

Мне следовало это сказать. Хотя бы из вежливости.

Оливия в ответ вновь пожала плечами:

– Мы с Дэйвом не были лучшей парой в Великобритании, нас никогда не назначили бы супругами года. Между мной и твоим дедом всегда было много противоречий. К тому же, пока он был жив, я очень многого не понимала, а он, желая оградить меня от лишних страхов и переживаний, никогда не пояснял некоторые аспекты своей жизни. Так что, к стыду, к моему, я не так сильно оплакивала кончину мужа, как полагается верной жене. Я тогда всё ещё пыталась найти оправдания Ирлу. Но следующий его поступок был даже хуже предыдущего.

– Хуже убийства? Что же такого он сделал?

– Соблазнил жену Хэна.

– Мать Адейра?

– Именно так, – подтвердила Оливия. – Полагаю, сумей мой сын вернуться из противостояния с Инквизиторами, встреча со старым другом закончилась бы для него тем же, чем обернулась и для его отца. Видимо, именно это и было целью Ирла. Но Хэн не вернулся, Малия, как и я, овдовела, а их сын Адейр остался сиротой. Полагаю, – Оливия улыбнулась, и улыбка её походила на хищный оскал как никогда ранее. – крошка думала, что судьба нежно позаботилась о ней, освободив дорогу для счастья с новым любовником, но у Ирла были другие планы на жизнь. Женитьба на вдове друга в список его срочных дел не входила. Бедняжка Малия, избалованная, инфантильная, слабая, не придумала ничего лучшего, как покончить с собой. Действительно ли она не справилась с ситуацией, или хотела таким образом отомстить ветреному любовнику, судить не берусь, но кончилось всё тем, что я оказалась вынуждена вернуться в родовое имение с ребёнком на руках, которому не было и трёх лет. Имя Мореллов благодаря стараниям нашего старого друга Ирла, оказалось запятнано скандалами и пятнами крови.

– Но зачем он всё это сделал?

– Хотел отомстить Бель, смешав нас с грязью. Хотел заставить нас ненавидеть собственную дочь, видя в ней источник своего бесчестия. Ирл – ядовитая змея. Но всё, что я рассказала тебе, лишь предыстория. Хотя, нет – назовём это первой серией. Пришла пора рассказать вторую.

Ещё до того, как Оливия взяла короткую паузу, потянувшись за бокалом вина, чтобы промочить горло, я поняла, что сейчас на меня выльется тона грязи.

Перед глазами снова встал образ, красивый, но совершенно непривлекательный. Я интуитивно почувствовала в Ирле Кине зло, вызывающее желание бежать без оглядки, не оборачиваясь.

Подумаешь, мама не ответила на его любовь? Разве это повод, чтобы изводить всю семью? И может ли этот человек быть причастен к смерти моих родителей?

Ирл Кин производил впечатление человека, всегда добивающегося поставленной цели, всегда доводящего намеченное дело до конца, что в какой-то степени роднило его с моим отцом. Только отец был добрым. Он тоже считал, что иногда уничтожение противника необходимо, только в разряд «необходимых к уничтожению» попадали монстры, а не люди.

Высокий пост, большие полномочия, необходимые связи и желание мстить – у Ирла Кина был и мотив, и возможности. Всё сходилось. Он вполне мог стоять за событиями последних месяцев. Он вполне мог быть тем убийцей, которого искали.

А это означало так же ещё и то, что надежды увидеть папу и маму живыми у меня не оставалось. Такой бультерьер, как этот, из пасти добычу не выпустит.

Когда насмерть схлёстываются такие противники, как Ирл и мой отец, в живых остаётся только один. И, увы, кажется это не папа.

Слёзы навернулись на глаза, и я поспешила отвернуться.

Пауза, взятая Оливией, грозила перерасти Мхатовскую, в которых, если верить Станиславскому, настоящий актёр должен жить даже больше, чем в действии.

Дышалось, правда, через силу.

– Я так понимаю, Адейр стал последней жертвой неотразимого, но жестокого господина Ирла? – спросила я.

Взгляд Оливии сделался отстранённым, устремлённым куда-то то ли выше меня, то ли дальше. Сама эта отстранённость была ответом.

– Он показался тебе привлекательным? – приподняла она бровь.

– Кто?.. – не сразу поняла я.

– Ирл, конечно. Ты сказала – он жесток, но неотразим?

Действительно, я так сказала?

– Бог с ним, я сказала, что сказала – не важно. Что касается кузена – так разве Адейр был не в курсе той роли, что сыграл этот человек в истории нашей семьи? Разве он не понимал, что это омерзительно – связываться с таким человеком? Я уже не говорю о противоестественности подобной связи?

До сих пор я считала себя вполне современным, толерантным человеком, но я и подумать не могла, что когда-нибудь стану делить любовника не с женщиной. Это отвратительно! Будь на месте Ирла какая-нибудь красотка, было бы легче. Не знаю, почему.

Я против людей нетрадиционной ориентации ничего не имею. Но оказаться третьей стороной подобного треугольника? Фу! Какая это всё-таки мерзость!

– Вероника, с тобой всё в порядке? – озабоченно окликнула меня Оливия.

– Вовсе нет.

В следующий момент я почувствовала, как сухим старческие пальцы вкладывают мне в руку стакан воды.

– Выпей, станет лучше.

Я послушно выпила, даже не ощущая вкуса. Стало чуть-чуть легче. Простые физические действия всегда помогают собраться с силами.

– Никогда бы не подумала, что ты столь чувствительна, – покачала она головой. – В годы моей молодости подобные известия, конечно, могли шокировать, но теперь-то всё иначе?

– Наверное, я просто устала. Столько всего навалилось за последнее время… я даже учиться толком не успеваю. А ещё, я тут подумала? Пусть даже вы упрекнёте меня в эгоизме, Оливия, но если этот странный субъект был столь жесток к случайным участникам истории, чьё присутствие можно сравнить с простым свидетельством, то чего ждать мне, дочери его ненавистной сбежавшей невесты?

По тому, как приподнялись брови Оливии стало понятно – она тоже об этом думала.

– Вряд ли он захочет причинить тебе физический вред. Это не в его стиле. Слишком быстро и слишком не интересно. Ирл любит иначе развлекаться с жертвами – обольщая, обманывая, доводя до сумасшествия.

– Потому что он и сам, видимо, сумасшедший! Ну какой смысл был в том, что совращать Адейра?

Оливия со вздохом пожала плечами:

– Я тоже этого не понимаю. Наверное, ты права. Ирл действительно не в себе. Ему нравится находить чистые души и склонять их ко греху.

– А вы не пытались этому помешать?

– Я была столь глупа, что даже ни о чём не догадывалась. Была настолько наивна, что полагала, будто интерес Ирла к моему мальчику продиктован угрызениями совести. Радовалась, что бедное дитя сможет общаться с кем-то, кроме меня; бывать где-то ещё, кроме сводов этого проклятого дома. Чтобы понять, насколько порочным может быть человек, нужно столкнуться с кем-то ему подобным, раньше. Всем нам свойственно приписывать другим людям собственное мировоззрение. Опасная привычка.

– Зачем он всё это делает?

– Возможно, ответы тебе не понравятся. Думаю, прошлое уже не имеет никакого значения для Ирла. Возможно, Адейр его интересует сам по себе? Я склонна считать, что эти извращённые отношения существуют не из мести.

Просто прелестная новость!

– Что ж? Если так, значит, Ирл найдёт способ освободить своего любовника, и вы скоро увидите вашего внука. Рада, что все недоразумения практически разрешены, и я теперь могу, наконец, покончив с семейными дрязгами, вернуться в Магистратуру и посвятить себя учёбе.

Мы обменивались какими-то незначительными репликами – какими, хоть убей, не помню. Они скользили поверх моего сознания. Губы мои произносили слова, но разум почти не участвовал в процессе. Я с трудом дождалась возможности покинуть мою собеседницу.

Дом не пугал меня больше. Всего лишь недостаток света и избыток звука – это же мелочи.

Зайдя в свою комнату, я сползла по двери, опустившись на пол и обняв колени, собралась заплакать.

Я собиралась это сделать с того самого момента, как узнала про Адейра и Ирла. Я верила, что как только останусь одна, выплачу всю боль и ярость, обиду и гнев, горе от несправедливости и грязи, окруживших меня в последнее время со всех сторон.

Я чувствовала себя ужасно грязной. Осквернённой. А ещё – брошенной и обманутой.

Хотя Адейр мне не лгал. Он с самого начала говорил лишь о мести и ненависти ко мне. Его отец погиб из-за моего отца. С моей точки зрения всё было совсем не так, но он всё равно ненавидел и грубо оскорбил.

А Ирл, который был прямым виновником смерти его матери, значит, предмет страсти?!

Я тряхнула головой, чувствуя, что скоро стану такой же сумасшедшей, как и все обитатели этого дома.

Ладно, к чёрту! Нужно собраться и собрать своё разобранное, потерявшееся «я» заново по частям. Прошлое – мертво. В нём ничего нельзя изменить, а оплакивать его – даром тратить время.

Я не собиралась строить отношения с кузеном. Как это принято шутить? «Хороший секс не повод для знакомства»?

Ещё неделю назад я и думать об Адейре не думала. Ну, или думала только как об альтернативе Ворону в качестве наставника. Он грубо вторгся в мой мир, в мои мысли и моё тело, но моего сердца ему я не отдам.

Ни за что!

«Да оно ему и без надобности, дура! – сердито сказал внутренний голос. – Он и так получил от тебя всё, что хотел. Поимел тебя как дешёвую сучку. А ты и рада стараться. Сердца она ему своего не отдаст! Самой-то не смешно?».

Нет, было совсем не смешно. Эта мысль выбила из сухих глаз слёзы, но последние были скупыми и злыми, не принеся никакого облегчения. Лишь злость загорелась в моей душе жарче.

«Это мимолётное наваждение, – пообещала я себя. – Я выброшу Адейра из головы. Я сумею отмыть с души грязь, сумею забыть о случившемся, как о страшном сне. У меня есть, за что зацепиться. Учёба. Друзья. Новые планы и новая жизнь. Я выживу. Я выберусь из этого кошмара».

Мне не терпелось покинуть мрачное семейное логово. Я чувствовала, что дом недоволен моим уходом и боялась, что он помешает мне уйти.

Оливия – не мешала. Мне кажется, в глубине души она была даже рада расстаться со мной. Не то, чтобы предубеждение или дурное расположение её ко мне было тому причиной. Просто общение вымотала нас обеих. Требовалось взять паузу, чтобы всё осмыслить, всё пережить.

Я могла бы спросить и уточнить некоторые моменты, проясняя для себя подробности взаимоотношений кузена с его зловещим любовником, но – зачем? Смысла копаться в корзине чужого несвежего белья обычно нет, суть была ясна, а подробности – ну, кому они нужны? Это как проворачивать нож в ране, только лишняя боль.

Мы с бабулей Морел простились вежливо, как чужие, какими, по сути, друг для друга и были.

Я с облегчением оставила позади эту, далеко не приятную, страницу в новейшей истории моей жизни.

Глава 18

Воспользовавшись очередным порталом, которым, как кротовыми норами или дырками в сыре, был пронизан весь мир Магического Сообщества, я перенеслась на привычный путь, пролегающий через длинный высокий мост над пропастью – к Магистратуре Магии. Несмотря на вечные пронизывающие ветра, задувающие со всех сторон, здесь я почувствовала себя намного лучше. Ветер будто помогал мне стряхнуть с себя грязь.

Непогода и довольно поздний час не пугали отчаянных смельчаков, предпочитающих даже в такой день находиться на улице. Контраст между мёртвой, затхлой и тягостной атмосферой Морел-холла и жизнью, кипящей в Магистратуре, был поразительно освежающим.

На миг в душе шевельнулась жалость к Оливии, запертой во чреве умирающего дома, вынужденной жить прошлым, потому что сама отрезала себя от будущего. Сочувствие шевельнулось в душе вялой рыбкой и пропало. Я не позволила чувству вины пустить корни в моей душе. Мне не хотелось жалеть никого из Мореллов. Приятно было думать, что каждый получает по заслугам. Так проще было не вмешиваться, ничего не делать, а просто пойти своим путём дальше.

– Вероника? – обернувшись, я с искренней и чистой радостью увидела, как ко мне приближаются Амайя и Камилла. – Где ты была? Тебя весь день сегодня не видно?

– Меня отправили давать свидетельские показания о кузене.

– И как? Он скоро к нам вернётся? – оживилась Амайя.

Её вопрос прозвучал некстати. Мне сейчас совсем не хотелось говорить об Адейре.

– Надеюсь, что так, – кивнула я. – В любом случае он, как и я, видел не людей, а зомби и нужно искать того, кто навёл морок. Преступник он, а не Адейр. Только, очень прошу вас, давайте сегодня больше не будем говорить об этом! Вы даже не представляете, как я устала от всей этой истории.

– Амайя спросила не просто из любопытства, – покачала головой Камилла. – Её и Ньюта угораздило записаться в группу к Морелу.

– Что?.. – округлила я глаза, искренне раздосадованная. – Почему?! Зачем вы это сделали?

– Наверное, кому-то захотелось с нами посоперничать? – выдвинула предположение Камилла ехидным голосом.

Амайя стрельнула в подругу сердитым взглядом:

– Ерунда! Откровенно говоря, я думала, что и ты окажешься вместе с нами.

– С какой стати?.. Почему ты так решила?

– Потому что мне казалось, что Ворону ты, как и я, не доверяешь.

– Ну, да! Конечно! – сарказма в голосе Камиллы лишь прибавилось. – Если Ворон не стоит доверия, то уж Котяра-Морел и подавно. И как маг Лоуэл гораздо сильнее, ты и сама это видела. А учиться следует у самых лучших. Правда, Вероника?

– Конечно, – ответила я, мечтая поскорее поставить точку в этой теме.

– В любом случае мы теперь в пролёте, – недовольно нахмурилась Амайя. – Когда выпустят Адейра Морела, никто точно не знает, а Ворон со своими уже начал тренироваться.

– Как? Уже? – удивилась я.

– Да. И был крайне недоволен твоим отсутствием, – предупредила меня Камилла.

– У меня уважительная причина.

– Судя по тому рвению, с каким он сегодня подошёл к делу, уважительной причиной для отсутствия на занятиях с ним является разве что смерть? Короче, если не ошибаюсь, тебя ждёт отработка. Наедине с этим красавчиком. Может, тоже стоит прогулять? – засмеялась Камилла.

С того момента, как она поняла, что на Вина я не претендую, её симпатии ко мне увеличились. А вот у Вина, наоборот, уменьшились. Но я не в обиде. Такое положение, как сейчас, меня более, чем устраивало.

– Что касается Ворона, надеюсь, мне удастся реабилитироваться. В конце концов, я не по своей воле прогуливала. Меня директор отправил.

– Да договоритесь уж как-нибудь, – подмигнула Камилла.

– Здесь холодно, – подула на озябшие ладони Амайя. – Давайте вернёмся в дом?

– Да. Стоит поспешить, если не хотим опоздать к ужину.

Как приятно окунуться в привычную, уютную атмосферу! Голоса друзей, тепло от камина, привычные ценности – так милая сердцу зона комфорта! Завернуться в это во всё как в плед и полечить раненную душу. Приложить дружеское участие, как подорожник к ране – авось ненароком и затянется.

Всё пройдёт. Главное, бежать вперёд, занять себя сотней дел, чтобы ни на миг, ни на секунду не оставаться наедине с собственными мыслями и чувствами.

Кстати, насчёт Ворона? Камилла не шутила и нисколько не преувеличивала. Моим отсутствием он оказался крайне недоволен, о чём незамедлительно сообщил, стоило нам столкнуться.

– Вероника?

Услышав оклик, я вздрогнула, как школьница, прогулявшая урок при встрече с преподавателем.

Забавно, но именно так я себя и чувствовала.

– Кажется, ты из тех девушек, что заставляет за собой побегать? –красивое, выразительное лицо отражало тот же лёгкий сарказм, что звучал и в его голосе. – Ты разгильдяйка, прогульщица и, к тому же, не держишь слово? – его тонкие чёрные брови выгнулись красивой аркой.

Всегда завидовала людям, умеющим красиво играть бровями. Вот у меня они не умеют так красиво взлетать и опускаться, филигранно отражая все грани капризного настроения.

– Эй! Полегче! – возмутилась я, искренне негодуя на то, что он практически при всех бросается нелепыми (с моей точки зрения) обвинениями. – Какое слово я не сдержала?

– Ты обещала быть в моей группе.

– Ну, и? Я же записалась?

– Записалась? Ах, как это мило!

Лоуэл перестал улыбаться. Лицо его вновь приняло привычное сосредоточенное, спокойное, немного надменное выражение, присущее ему большую часть времени.

– Когда я говорю «быть», я подразумеваю под этим «быть», а не числиться, мисс Морел. Это понятно? Начало занятий сегодня было в три часа пополудни. Вы действительно не могли присутствовать? Или не сочли нужным?

– Я… у меня была уважительная причина…

– Допрос завершился в одиннадцать, – синие глаза словно обдирали лицо острыми ястребиными когтями. – Установочная тренировка завершилась около часа назад. Что задержала вас настолько, что вы не соизволили явиться даже под конец, мисс Морел?

Это был прямой и откровенный наезд! Что хуже, он вполне имел право на подобное поведение, как куратор группы. Что ж? Если за принципиальным тоном Ворона стоит лишь любовь к пунктуальности и повышенная требовательность к подопечным, честь ему и хвала. Он далеко пойдёт. А вместе с ним и мы в качестве его подопечных.

Но меня не оставляло подозрение в том, что принципиальность тут и рядом не стояла. Всё дело в желании контролировать! А, может быть, и в банальной ревности?

Меня взбесило то, что он каким-то образом почти до минуты отследил все мои передвижения. Надеюсь, всё, что было между ними, он отследить не сумел? Одна мысль об этом обожгла щёки стыдом и гневом. Потому что то, что произошло в камере Адейра, я отказалась бы поведать даже под пыткой.

– Не знаю, какие у вас претензии к мисс Морел, мистер Ворон. Я – Старлинг. И я сочла, что поддержать престарелую родственницу в трудный момент её жизни не менее важно, чем явиться на установочное занятие по практике, пусть даже и под вашим руководством. Мне жаль, если моё поведение вас огорчило или, уж тем более, обидело. Я готова принести извинения, если пожелаете.

Лоуэл покачал головой:

– Извинения? На что они мне они? Я хочу взять в этом году кубок первенства над твоим милейшим родственником, Вероника и я, признаюсь, рассчитывал на твою поддержку, своих планов от тебя не скрывал. Мне нужны сильные и ответственные маги, а не красивые куклы, мечтающие об ужине в семейном гнёздышке.

Я понимала, что он нарочно меня провоцирует, пытаясь взбесить. Зачем, правда, не понятно. Изучает? Или за что-то отыгрывается?

Меня так и подмывало дать волю гневу и ответить ему в той же манере, но я не могла не понимать, что поступать подобным образом – ошибка. Я пока что мало кому симпатичная первокурсница, ничем особенно, кроме смазливой физиономии, не примечательная. Одно то, что вокруг меня крутятся два самых популярных парня Магистратуры, настраивало против меня большую часть женской половины заведения. А то, что я поступила в Магистратуру без экзаменов, через которое прошло большинство, заставляло многих относиться ко мне с предубеждением. Не стоило подливаться масла в огонь.

– Допускаю, что с твоей точки зрения, я неправильно расставила приоритеты, – решила пойти я на попятный и сказать то, что, по моему мнению, Ворон хотел слышать. – Как мне искупить мою ошибку?

– Отработкой. Жду тебя после ужина в пятой аудитории. Переоденься в одежду, в которой можно выйти на улицу и не забудь взять с собой палочку.

«А где эта чёртова пятая аудитория?», – едва не сорвалось с языка, но я успела его вовремя прикусить.

Ворон не стал задерживаться дольше необходимого и прошёл в столовую.

Амайя хихикнула, по-дружески хлопнув меня по плечу:

– Похоже, Ворон на тебя запал. Но, поскольку он парень крутой, то и девушку ищет соответствующую. Кафушки-киношки – это для слабаков. Настоящие мачо ведут приглянувшуюся девушку на кладбище поднимать зомби.

Я с испугом взглянула на подругу. Признаться, ещё с прошлого раза не до конца от всей этой истории с мертвяками пришла в себя. Забега на второй круг моя психика может попросту и не выдержать. Но кого это волнует?

Мне ужасно хотелось покоя. Пожалеть себя. Успокоиться. Забраться под одеяло, предварительно переодевшись во что-то, вроде совершенно уродливой, но тёплой и уютной фланелевой пижамы, каких уже теперь и не делают. Захватить с собой вкусняшку, бокал горячего чая (а ещё лучше ароматного кофе!) и на какое-то время сделать для всех недоступной.

Переварить, пережить неприятности, отгородившись ото всех. Но у людей вокруг меня другие планы. Они хотят, чтобы я бежала вперёд. Быстрее, быстрее и ещё быстрее! Наверное, пока не упаду, как загнанная лошадь?

Возможно, у меня и не оставалось сил на рандеву с Вороном, чтобы он там для нас на вечер не запланировал, но право на то, чтобы не выполнить его требования, у меня не было.

Когда необходимо бежать вперёд, а сил нет от слова совсем, единственное, что помогает – выключить мозг и продолжать двигаться на автомате. «Сапоги дорогу знаю», – часто смеялся отец, говоря о такой ситуации.

Есть мне совсем не хотелось. Забившись в угол, я вяло ковырялась вилкой в тарелке, прислушиваясь к завыванию ветра за окном. Лоуэл в мою сторону не смотрел.

Ньют и Вин задавали вопросы о кузене. Я рассказала им сильно отредактированную версию утренней встречи, стараясь, чтобы никто не замечал, какие эмоции вызывает во мне одно звучание имя Адейра.

Ужин подошёл к концу.

Минутная передышка перед очередным приключением.

Как же хочется спокойной жизни! Но вызов брошен и мне не оставили выбора. Придётся его принять.