Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Соавторы: Василий Горъ,Екатерина Оленева,Олли Бонс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 106 (всего у книги 349 страниц)

Я так старательно держала картинку, что не заметить её ненатуральность мог разве что идиот.

Теи идиотом не был. Его взгляд задержался на мне.

Лучше бы я вообще ни о чём не думала!

– У этого ребенка странное лицо, – будто в трансе сорвалось с губ Стальной Крысы.

– Какого ребенка?

Его напарник обернулся.

– А, ну да. Красивая девочка. Как думаешь, выпивку нам когда-нибудь принесут?

Положив монеты на стол, мы направились к дверям. Я кожей ощущала упирающийся мне в спину взгляд мага.

– Двуликие! – выдохнул Дэйрек как только между нами и злосчастным рестораном пролегло два-три квартала. – Мы влипли! Стальная Крыса лучшая ищейка во всей Эдонии. Угораздило же нарваться прямо на него! Что теперь будет?

Мне тоже было страшно, но вслух я сказала:

– Пока Стальная Красы неплохо выпивает и закусывает в третьесортной забегаловке и всё.

– Пьет и закусывает?! Пьет и закусывает, говоришь?! Да он теперь злой, как черт, от такого закусывания! Небось их светлость привыкла к самым изысканным яствам.

– Тебя, при любом раскладе, убьет не Стальная Крыса. И, кстати, все случившиеся отличный повод подумать о моем предложении. Нам нужно бежать Дэйрек. Поверь мне, нужно.

* * *

– Читаешь?

Рука, дрогнув, выронила книгу.

– Не слишком ли позднее время для чтения, куколка? Тут, в библиотеке, такое скудное освещение. Легко испортить глаза.

Миарон приблизился:

– Я искал тебя.

– Зачем?

– Хотел поинтересоваться твоим мнением. Ты, случайно не знаешь, зачем Дэйреку понадобились деньги?

Повисла пауза. Я с напряжением прислушивалась к тиканью ходиков на стене, упрямо надеясь, что буря минует.

Не миновала.

Миарон продолжал ждать моего ответа. Пауза затягивалась.

– Не знаю, – слова давались с трудом.

Я не любитель лгать. Особенно когда уверена в том, что моя ложь изобличена.

– Не знаешь, да? Какая жалость! Тогда, может быть, попробуешь догадаться, моя хорошая, зачем ему потребовалось расписание портовых переходов? Тоже не знаешь? Ну и уж, конечно, ты понятия не имеешь о том, зачем ему понадобилось продавать мои подарки?

Я не обманывалась ласковым звучанием его голоса. Это было, как пить яд мелкими глотками, и думать: в какой момент начнёт действовать?

– Я задал вопрос.

– Я не знаю!

– Не знаешь? – протянул он. – А я знаю. Полагаю, вы теперь с Дэйреком одна команда.

Голос Миарона был сплошная патока, но, как штиль предвещает бурю, так и эта мягкость была игрой кошки с мышкой перед решающим ударом.

– Команда, играющая против меня.

Я не могла заставить себя посмотреть Чёрному Коту в лицо. Поэтому сосредоточила все свое внимание на кружевном жабо на его рубашке.

– Одиффэ?

Я вздрогнула. Миарон никогда не называл меня по имени. Всё «Красный цветок да Красный цветок».

– Я предупреждал.

Рука Миарона сомкнулась на моей шее.

– Говорил, что ты пожалеешь, если будешь проявлять непокорность. Но ты не слушала. Дисциплина в нашем ремесле – всё. И я никому не позволю устраивать саботаж. Даже тебе.

– В чём конкретно ты меня обвиняешь? – с вызовом глянула я.

Миарон нехорошо ухмыльнулся:

– Зачем ты всё это затеяла? Станешь утверждать, что любишь Дэйрека? Он так нужен тебе?

– Не люблю, но он мне дорог. Достаточно дорог для того, чтобы бороться с тобой за его душу. Ты считаешь его подвластной тебе игрушкой – игрушкой, живущей для твоего удовольствия. Удивлён, что у него оказались иные желания, учитель?

– Что ты знаешь о желаниях, девочка?

Его спокойствие действовало на меня как масло, пролитое в огонь. Я злилась всё сильнее.

– Как это свойственно женщинам: ставить на кон чужую жизнь ради никчёмной ревности. Но на этот раз ты зашла слишком далеко. Ты перешла черту, Красный Цветок. Кому-то придётся за это заплатить.

Миарон направился к выходу.

Дрожа, я поднялась на ноги:

– Что ты намерен делать?

– Дэйрек умрёт, – небрежно бросил он через плечо.

– Только попробуй тронуть его!

А что я могла ещё сделать? Только кричать в отчаянье.

Миарон замедлил шаг, но не обернулся.

– Только тронь! Я переверну твой мирок, сброшу его в Бездну к Царице Кошмаров! С твоей помощью я узнала, до какой жестокости может дойти мужчина. Тронь Дэйрекаи я покажу тебе на что способна женщина, доведённая до крайности. Я…

– До вечера, Одиффэ.

* * *

Благие Боги, как же я его ненавидела.

Хотелось надеяться, что его слова были пустой угрозой. Вот только… только Миарон никогда впустую не угрожал. Его слово ещё ни разу не расходилось с делом.

Не зная, как следует молиться Благим Богам, я всё твердила: «Сделайте так, что Дэйрек остался жить! Пожалуйста!».

Но молитвы были лицемерием, жалкой попыткой самообмана. Я это осознавала.

В глубине сердца я знала, чем все кончится. Дэйрека заставят заплатить за то, чего в его жизни никогда не было – за женщину.

Будь ты проклят Миарон. Будь. Ты. Проклят.

* * *

Высокие черные сапоги, мелькнувшие перед глазами, заставили выйти из транса.

В руки мне вложили холщовую сумку.

– Что это?

Дрожащими руками я развязала тесёмки и достала окровавленную голову Дэйрека.

Руки инстинктивно отшвырнули её от себя и с глухим стуком голова покатилась по полу. Незрячий остекленевший взгляд обратился к высокому, затерявшемуся в тенях и занавесях, потолку.

Даже после смерти в Доме Теней не суждено увидеть неба.

– Нет!!! – Завыла я, обхватывая себя руками. – Чтобы ты сдох!!! Чтоб ты сдох, тварь проклятая!!! Дэйрек! Дэйрек!

Я вопила во всю силу моих легких, будто и впрямь надеясь докричаться, вернуть напарника заполошными криками.

Миарон бесстрастно следил за моими бессильными метаниями.

– Когда закончишь с истериками, избавься от этого.

Кончиком сапога он поддел голову Дэйрэка.

– Приятных снов, моя дорогая.

Глава 7
ПОЕДИНОК СО ЗВЕРЕМ

Не знаю, хотел ли Миарон убийством Дэйрека внушить мне трепет или напугать? Если да, то он просчитался. Но вот влюблённость, жившая в моём сердце; влюблённость, даже неосознанная мной до конца – она была им уничтожена.

Я твёрдо решила мстить. Я просыпалась и засыпала с этой мыслью. Даже если мне придётся удавиться самой, чтобы удушить его – я это сделаю.

Тем временем уставшую от грязи землю укрывало снегом.

Снег шёл и шёл. За окнами с успокаивающей монотонностью мельтешили жирные снежинки. Улочки, деревья, дома покрывались льдом. В вечерних огнях город выглядел как драгоценный камень. Нарядно. Красиво.

Недели не прошло со дня убийства Дэйрека, как Миарон представил мне нового напарника – темноглазого смуглого юношу. По тому, как вытягивались в струнку его зрачки, ошибиться с определением расы не было возможности: оборотень.

– Это Хорот, – представил Миарон.

Когда этот Хорот глядел на Черного Кота, то глаза его словно светились от вожделения.

Ревновала ли я? Если в основе ревности лежит жажда обладания, то нет.

Я не хотела Миарона. И от него ничего не хотела – ни извинений, ни искуплений.

Меня могло удовлетворить только одно: его смерть. Всё просто. Ничего лишнего.

День за днём я копила силы для «броска кобры», понимая, что промахнуться не имею права. Лишь в неожиданности атаки моё единственное преимущество. Второго шанса не будет.

А ещё я понимала, что в одиночку мне не справится с врагом. Силы неравны. Мне нужен союзник. Кто-то могущественный, коварный, сильный, обладающий правом настигать и карать. И тогда я вспомнила о Стальной Крысе, о Теи Чеаррэ, ищейке из Департамента.

Миарон в последнее время так налегал на веселящие зелья, что был просто невменяем. Он то развлекался со своими любовниками, то дрался с ними. Вечером ласкал их тела, а днём садистки полосовал острыми когтями. Оборотень полностью съехал с катушек. Создавалось впечатление, что даже сам Хантр-Руам предпочитал с ним дело не иметь.

А я убивала почти каждый вечер. Выбирала жертву навскидку, без всякой логики.

Не сразу, но стала замечать, что каждая отнятая жизнь увеличивала мой магический потенциал.

А ещё каждый раз, возвращаясь в Дом Теней, я оставляла за собой тоненькую магическую ниточку, лёгкий след для избранного мной охотника.

Число жертв уже приближалось ко второму десятку, а зима к последней декаде, но несмотря на обилие кровавых следов, Департамент против Дома Теней ничего не предпринимал.

Выйдя из терпения, я решила пойти ва-банк.

* * *

В тот вечер я почувствовала след поисковой магии ещё до того, как подошла к старому бару. На улице ею был пропитан каждый кирпич, каждая пылинка-снежинка. Тени плясали на чистом снегу. Из окон доносились разные звуки: крики, мужской и женский хохот, стук посуды, удары кия по бильярду.

– Эй, девочка, тебе сюда нельзя. Ты…

Я сжала пальцы в кулак, представив, как ломаю шейные позвонки охраннику, и он мешком повалился с сугроб, глядя в небо уже пустыми глазами.

Толкнув дверь, вошла в бар и спустилась вниз, в подвал, откуда шёл магический фон.

В подвале было холодно. Холоднее, чем на улице. Свет бежал по ряду темных коробок, оплетённых паутиной.

Над голубой светящейся чашей склонялся уже знакомый мне коротышка – напарник Стальной Крысы. Почувствовав чужое присутствие, толстяк обернулся.

При виде меня глаза у него удивлённо распахнулись:

– Кто ты, девочка? Что здесь делаешь? Сюда нельзя.

Конечно же, он меня не испугался. А кто бы испугался? Маленький рост и кукольное личико ввели в заблуждение не его одного.

– Уходи отсюда немедленно, – рыкнул он. – Некогда мне тут с тобой возиться.

– Преступника ищите?

– Убийцу. Довольна? А теперь пошла вон.

– Убийца – это я.

– Ты? – ухмыльнулся он. – Убийца? Чей, если не секрет?

– Твой.

Я попыталась продемонстрировать трюк с охранником, но ничего не вышло.

Чаша с голубым светом вспыхнула ярче, а то, что до сих пор было мною невидимо (магический посыл) превратилось в плазму, плывущую по воздуху. При соприкосновении щита и плазмы раздался взрыв, обрушивший стену.

Вокруг стоял оглушительный грохот. Сверху сыпались камни, и я подумала, что это конец.

Но в следующую секунду чья-то рука подхватила меня. Перед глазами мелькнули светлые волосы – Стальная Крыса закрыл меня сначала своим телом, а потом – своей магией. Мы оказались внутри синей сферы будто в стеклянном шаре и падающие камни, дерево, плиты не причиняли вреда.

Сфера исчезла, как только прекратился камнепад.

Разрушения оказались не такими уж масштабными. Дом держался, рухнули перекрытия в подвале. Но одна из гранитных плит придавила толстяка. Запылённые ботинки беспомощно выглядывали из-под груды камней. Хоть и не так, как планировала, но я его всё-таки убила.

Оно того стоило? Хотелось верить, что да. Теперь Теи Чеаррэ точно поставит на уши весь Департамент, но отыщет убийцу своего друга. Хочу я того или нет, карусель завертелась. Отступать поздно.

Пока Чеаррэ пытался помочь другу я воспользовалась моментом и тихонько удалилась.

Скоро, очень скоро блондин придёт за мной. Прямо в Дом Теней. Сюрприз, учитель!

Зелёный свет Ириамы успел смениться голубоватым свечением Летоса. Пейзаж вокруг казался нарочито выстроенной декорацией к развязке затянувшейся драмы.

Тихо-тихо, как Миарон учил нас, стараясь сливаться с естественными тенями, скользила я по коридорам. Бесконечные занавески исступленно взвивались, стараясь попасть в лицо. Я и не думала увертываться от хлёстких касаний.

Миарон развалился у подножья статуи Хантр-Руама. Оборотень был в стельку пьян. До такой степени одурманенным я его даже в последнее время не видела.

– Миарон?

Медленно-медленно, он повернул голову в мою сторону. Бескровные губы растянулись, обнажая острые клыки, но на улыбку этот оскал нисколько не походил:

– Ты?

От низкого рокочущего голоса по спине бежали мурашки.

– Зачем ты здесь, цветочек мой аленький? Отчего не спится?

– Пришла тебе сказать, что только что убила напарника Стальной Крысы. Практически у него на глазах. Как только ищейка Департамента поймёт, что его другу не помочь, он придёт по моему следу сюда.

Лицо Миарона оставалось безмятежным. Он словно не слышал моих слов.

– Ты понимаешь, что я говорю?

В ответ он разразился хохотом.

– Это смешно?! Он придёт, уничтожит тебя и всё, что ты создал за эти годы.

Отсмеявшись, Миарон скрестил руки на груди.

– Ты считаешь, куколка, тем, что посадила мне на хвост этого белобрысого пижона, отважно разрушила мою жизнь? Спешу тебя разочаровать: Дом Теней не тайная услада души моей. Скорее лишь очередной коммерческий проект. Способ заработать деньги.

– Я вовсе не хочу разрушать твою жизнь, – возразила я. – Я хочу отнять её.

– Ты непомерно скромна в своих желаниях, огненная ведьмочка. Предпочитаешь играть по– крупному? А ставки-то вытянешь?

Его покровительственно-снисходительный тон был как соль на раскрытые раны.

– Ну, твои кровожадные желания, конечно, можно понять. Я такое исчадие Бездны! Просто воплощение зла. Я заслуживаю смерти. Желательно мучительной. Безусловно от рук рыцаря в белых доспехах, рыцаря без страха и упрёка. За что такая страстная ненависть? А, куколка?

– За то, что оторвал Дэйреку голову.

– Да я ж не знал, что она была тебе так дорога! Знал бы, оторвал ему что-нибудь другое. Менее для тебя ценное…

– Прекрати! – потребовала я.

– Если признаю, что погорячился, ты простишь меня? У нас нет времени на долгие разговоры. Патруль из Департамента твоими стараниями уже, должно быть, направился в нашу сторону.

Я попятилась от протянутой ко мне руки.

– Вот как, значит? – сжал он губы. – Продолжаешь упрямо жаждать моей смерти? А как же простая человеческая благодарность? Каким бы я не был с другими, признай, с тобой я сама доброта? Взял тебя с улицы, привёл к себе в дом, обогрел, откормил. Жить научил.

– Перестань надо мной насмехаться!

– Странные у тебя понятия о шутках. Я серьёзен. Так серьёзен, что самому смешно. Мне так весело. И станет ещё веселее, как только придёт твой Белый рыцарь. Ау-у! Где ты-ы-ы? Что-то как-то не торопишься на выручку невинным, а? Давай, поспеши. А то даме не терпится получить ещё одну голову в свою коллекцию. А поскольку она читала лишь правильные сказки, то верит, что добро в твоём лице победит зло, роль которого исполняет ваш покорный слуга, – Миарон отвесил шутовской поклон. – Но, куколка моя, звездочка, кисонька, – тебе не приходила в голову мысль, что это не рыцарь мне – я ему горло перегрызу?

В звериных глазах плескалась боль. Нечеловеческая. И не звериная. Непонятная и от того – пугающая.

– Не приходило в голову, что ты не только меня – но и его подставляешь? Маленькое огненное чудовище с бездонными глазами! Кукла без души! Мне следовало бы свернуть тебе шею в первую же секунду нашей встречи, а не глядеть на твоё личико день за днём. Ты стала наваждением. Я словно болен тобой… ничто не способно меня удовлетворить: ни похоть, ни смерть, ни кровь, ни даже боль! И наяву, и во сне, даже в наркотическом дурмане я продолжаю видеть твои мягкие девственные губы, твои волосы – живое пламя. Лицо, милое, как у ребёнка с глазами в которых ежесекундно свет борется с беспросветным мраком. Жестокие глаза древнего демона.

В том, как он тянулся ко мне, было нечто жуткое. Люди никогда так не передвигаются. Отвратительно, словно насекомые, и по животному грациозно.

– Я всегда презирал женщин. Презирал их власть над мужчинами. Она казалась мне достойной насмешек. Продажное мясо разного цвета, разукрашенные дуры! Слабые, капризные, глупые. В них нет вызывающей прелести, того нерва, что есть у совсем молоденьких юношей. Первой гибкости ветвей, цветочного стебля. Тела мальчишек подобны лучшим инструментам, способны равно воспринимать как боль, так и наслаждение. Но с той поры, как ты здесь, ни один самый страстный, самый прекрасный любовник не способен меня воспламенить. Я вижу тебя за любым из них. Я знаю, они не умеют драться так, как дерешься ты – свирепо и нежно. Ни один из них не бывает столь холоден, бесчувственен, смертоносен, как холодна, бесчувственна и смертоносна ты, мой ядовитый Красный цветок!

– Как много слов, – скривилась я. – Только они бессмысленны. Ты безумен, Миарон. Вот-вот петля затянется на твоей шее, а ты о любовниках говоришь?

– Когда же и поговорить о любви, как не на пороге смерти? – рассмеялся он. – Ладно, договорим позже, в безопасном месте.

– Я никуда с тобой не пойду.

Миарон сделал шаг навстречу, заступая мне дорогу к выходу.

– Да неужели? – поднял бровь оборотень – Брось! Не глупи. Ты не можешь мне противостоять.

– Я могу попытаться.

– Попытаться? – в голосе его звучало насмешливое недоумение. – Одиффэ, это будет более, чем неравный бой. Я оборотень, ты – всего лишь человек. Я мужчина. Ты – даже ещё не женщина. На что надеешься?

– На себя. На случай. На удачу.

– Что ж? Если ты так решила? Всегда мечтал пасть от руки сумасшедшей рыжей девицы, охваченной грозным духом мщения.

– Ты даже не представляешь, как я мечтала о возможности уничтожить тебя. Мечтала об этом, когда убивала ни в чем не повинных мальчишек, безликих клиентов. Когда училась владеть орудием и огненным источником. Я хочу твоей крови. Я хочу видеть твою смерть!

Ярость переполняла меня, как вода – кувшин. С рук непроизвольно сорвался огненный пульсар, ударяя в противника.

Миарон то ли до конца не верил в мои намерения, то ли был просто слишком пьян – но он не успел среагировать. Удар попал в цель.

Оборотня отбросило к стенке с такой силой, что он остался лежать неподвижно.

Я бросилась к поверженному врагу в надежде добить его, пока тот не пришёл в себя.

Я безумно хотела крови. Того пьянящего восторга, который вкушала в тот миг, когда она, алая и горячая, растекается по моей коже, проходит сквозь неё. Тот, ни с чем не сравнимый, приток Силы! Я хотела именно его крови, именно его боли.

Клинок легко вошёл в ничем не защищенную грудь.

Сколько ночей я верила, что мгновение, когда моя ладонь сожмется вокруг его черного сердца, станет счастливейшим в моей жизни? Согласно выпестованным мечтаниям, я опустила руки в растерзанную грудную клетку.

Застонав, оборотень резко открыл глаза, приходя в сознание. От боли его зрачки сузились, превратившись в две змеиные полоски.

Моя рука касалось трепещущей огненной мышцы в его груди. Его сердце как птичка билось в моей ладони.

Языки пламени поднимались, по трепещущим занавескам взбегая к потолку. Зал заволакивало дымом. В носу нестерпимо щипало.

Оставалось одним движением вырвать его из тела.

– Что же? – насмешливо прохрипел враг. – Давай, Красный цветок! Возьми то, что дважды принадлежит тебе по праву: победителя и владычицы. Что медлишь? – прорычал он.

Я глядела ему в глаза.

Я ненавидела его всем сердцем.

Но я не могла заставить себя убить его.

Все Демоны Преисподней!!!

Осторожно высвободив руку, я поднялась с колен.

– Нет, – покачала я головой. – Я не могу.

Глаза Миарон заполнялись мраком:

– Добей меня!!! – рявкнул он.

– Не хочу.

– Добей, глупая девчонка! Поверженного врага нельзя щадить! Поднявшись, он станет в три раза опаснее!

– Стальная Крыса найдёт тебя. И меня тоже. Мы больше не встретимся.

– Не уходи! – прорычал он. – Одной тебе не выжить!

– Не выживу – так не выживу. Цена такой жизни как здесь не высока. Смерти я не боюсь, учитель.

– Я найду тебя! Я превращу твою жизнь в разбитые осколки! На каждом из них будет кровоточить кусок твоей души!.. Одиффэ! Вернись!!!

– Прощай, учитель.

Сиа погасла. Город, по которому я шла, утопал во тьме.

Я знала, что по моему следу двигаются лучшие ищейки Департамента и понимала, что шансов уйти у меня нет. Но я была счастлива, потому что я была свободна.

Ничего не боялась. Ни за кого не отвечала. Никому ничего не была должна. Надо мной – только Двуликие и звёзды.

По-настоящему в любом из миров свободен лишь тот, кому нечего терять.

Глава 8
ТЕИ ЧЕАРРЭ

Я шла по улицам, погружённым в хрустальные грёзы Эти бесконечные улочки! В них так легко затеряться, особенно когда тебя никто не ищет. Помню, как присела на скамью, отдохнуть на минутку и меня тут же сморило, утянуло в ледяной сон, как в омут.

Очнулась я оттого, что меня немилосердно трясли. Жандарм со сна показался устрашающе-огромным.

– Девочка, ты меня слышишь? – гудел он, как царь-колокол.

А я никак не могла определиться с тем, что означает его интонация? Ругался он? Или волновался?

– С ума ты, что ли, сошла, спать на снегу?! Насмерть замерзнуть ж можно. А ну, вставай, негодница. Вставай немедленно! Кому говорю?

Длинные усы топорщились над пухлой губой при каждом слове.

– Как тебя зовут? Что так смотришь? Имени своего не помнишь, что ли? Черт знает что такое! – посетовал новый знакомый, смачно сплюнув в снег. – Ладно, это… тебе нужно туда, где тепло. Пусть в участке с тобой разбираются те, кому положено.

Завернув в колючую, дурно пахнущую, но тёплую дерюгу, меня забросили в неприглядное нутро кареты с характерными черными косыми полосами: официальный знак низшей иерархии Департамента.

Грохоча деревянными колесами по оледенелой, мощенной мостовой, жуткий тарантас послушно покатился за каурыми лошадками, явно успевшими повидать на своем веку немало трудностей и передряг.

– Отвезите меня к Теи Чеаррэ, – попросила я.

Толстяк изумленно покосился на нахальную меня.

– Чего? – переспросил он, нахмурившись. – С ума сошла, что ли? Аль мозги повымерзли? Вот, ну, делать Чеарре больше нечего, как возиться с побирушкой?

– Свяжитесь с ним, – настаивала я. – Он должен меня искать.

– На месте разберёмся, – буркнул страж порядка.

В приемной было тепло. В воздухе витал запах добротной кожи, пряностей, заморских фруктов. Мне всучили горячий напиток, сладко пахнущий шоколадом с корицей, и усадили на обитый кожей диван.

С глубоким удовольствием я выпила одну за другой три порции. Когда поставила опустевшую чашку на прозрачное стекло столешницы, та звякнула, заставив женщину за канцелярским столом поднять, оторвавшись от бумаг, что заполняла тонко очиненным гусиным пером.

Она одарила меня безликой дежурной улыбкой:

– Ещё чашечку?

– Нет, спасибо, – отказалась я.

Поднявшись, я подошла к окну. С этого места было не только прекрасно видно, но и отлично слышно все, что происходило в соседней комнате. Толстый жандарм стоял навытяжку перед невидимым собеседником, возможно, находящимся за многие мили отсюда, и непрестанно, подобострастно кивал.

Голос невидимого начальства четко проговаривал:

– Повторяю: действуйте предельно осторожно. Если это существо то, за кого себя выдает, оно очень опасно. Категория «С», не меньше.

Существо! Не девочка? Ни даже просто «она»? Существо! Да ещё с непонятной категорией.

Женщина встревожено следила за мной взглядом, не осмеливаясь мешать «существу», пока я пересекала комнату. Дойти до двери я не успела. Новый знакомый, несмотря на крупные габариты и оплывшие контуры, героическим образом успел переместиться из соседней комнаты, расположив бренное тельце между мной и входной дверью.

Послать слабенький магический импульс в сторону незадачливого тюремщика, так, чтобы не принести ему непоправимого вреда, оказывается, сложно. Гораздо сложнее, чем просто шарахнуть со всей дури, обращая в труху и неприятные воспоминания.

Моего «слабенького» удара хватило, чтобы беднягу припечатало в стену.

Приложившись затылком о каменную твердыню, мой спаситель сполз вниз и распластался на полу живой недвижимостью поверх половичка.

В воздухе повисло пыльное облачко от выбитой штукатурки. Истошно взвыла сигнализация.

Женщина, видимо сделав неправильный вывод, что я не уйду, пока ею сытно не отобедаю, принялась так старательно вжиматься в стену, словно всерьез намеревалась обернуться кирпичиком в кладке. Сопровождая сие действия слабым попискиванием. Не видя смысла мешать её упражнениям по овладению магическим навыком трансформации, я закрутила головой, прощупывая возможные пути отступления.

Но выхода не было. По лестнице уже грохотали тяжелые сапоги новых преследователей.

Швырнув, как метательный снаряд, пучок света в окно я заставила стекла брызнуть острыми, переливающимися роем искр, осколками.

В комнату ворвался бодрящий порыв ветра, заиграв моими волосами и раскидав по полу оставленные без присмотра листы бумаги.

Был последний, пятый, этаж. Прекрасно осознавая, что могу разбиться насмерть, все же не мешкая, я опустила ноги за подоконник, и оттолкнулась от него двумя руками. Приготовившись к тому, что маневр, скорее всего, не удастся. Почти сочувствуя беднягам, которым с отвращением придется соскребать мой расплющенный трупик с мощенной мостовой.

Но мне и в этот раз несказанно повезло. Внизу, двумя этажами ниже, виднелась плоская крыша соседнего здания. Едва не сорвавшись мне удалось, балансируя на самом краю, удержаться на ней.

Ветер обжигал лицо, сбивал с дыхания.

Новый отчаянный прыжок.

Я не разбилась только благодаря огромному сугробу, наметенному у стены. Обернувшись снеговой подушкой, он смягчил удар.

Выбежав на Площадь Трёх Дев я, не раздумывая долго, влетела в седло случайно попавшейся под руку гнедой лошади. Зверюга вздыбилась, перебирая копытами, изо всех сил стремясь выбросить из седла дерзкого седока.

Чувствуя, что умениями наездника зверя мне не покорить, я призвала Силу. От рук побежали искры. Лошадь жалобно заржала и, подчинившись, понеслась с места в карьер. С немыслимой скоростью, словно пламенная Сила подарила ей невидимые крылья.

Мы летели в одной упряжке с ветром. Наперегонки с Серой Госпожой. На мгновение показалось, что обгоняем. Уходим! И есть шанс вырваться.

Только одно мгновение…

А в следующую секунду воздух вероломно обернулся стеной, в которую мы всадились со всего размаха.

Дух занялся. Небо перевернулось. Но каким – то чудом я, всё же, не сломала себе хребет. Чего, увы, нельзя было сказать о несчастной лошади.

С чутких, тонких бархатистых губ в снег летела клочьями пена. Карие глаза закатывались. Животное надрывно хрипело, его бока ходили ходуном.

Я приблизилась к ней, дрожа всем телом. Изо рта вырывались белые облачка пара и застывали в воздухе, соединяясь с кружащимися, отливающими слабой зеленью, снежинками.

– Прости, – прошептала я, – прости. Я не хотела причинить тебе вреда. Мне так жаль.

Мужской силуэт словно сплелся из кружащихся вихрем снежинок: чёрно-синий силуэт бело-зеленом фоне. Клинок, изрезавший ткань реальности – Стальная Крыса.

Ветер развивал волосы вокруг его лица и фалды плаща вокруг его ног. Всё вокруг двигалось, но сама фигура выражала твердость и неподвижность.

Мужчина рассматривал меня так, как рассматривают опасное хищное животное редкой породы.

– Добрый вечер, маэра, – поприветствовал он меня. – Вы заставили меня бегать за вами несколько месяцев. Ну вот мы и встретились.

Я невесело усмехнулась:

– Не моя вина. Я сделала всё, от меня зависящее, чтобы ускорить нашу встречу. Но вы, маэстро, были столь нерасторопны.

– Признаюсь, я просчитался. Никак не мог подумать, что кровавым маньяком-убийцей, терроризирующим город, окажется юная и прекрасная дева.

Потянувшись к внутреннему карману, Теи Чеаррэ достал сигарету и затянулся едким табачным дымом:

– Я была лучшего мнения о служащих в Департаменте. Вы не только медленно бегаете, но вы ещё и плохо думаете. Приходиться лишь удивляться, как, при таком подходе к делу, власть всё ещё находится у вас, а не перешла в руки организованной преступности.

– В вашем положении разумнее было бы не дерзить, а просить о снисхождении.

– В моём случае ждать снисхождения глупо. Мне уже приходилось сталкиваться с понятием власть имущих о милости, и я прекрасно понимаю, что в лучшем случае вы меня просто быстро убьете. А в худшем меня ждёт Солёный Город. Так что не вижу причины пресмыкаться.

Сигарета истлела. Окурок полетел в сугроб, прочертив в воздухе кривую линию.

Повисла тяжёлая пауза. Мы словно играли в гляделки – как канат перетягивали.

– Чего вы ждете, маэстро? Я – то самое «существо», чудовище из Бэртон – Рив, что вы искали. Это я прикончила одну из ваших любовниц, устроила пожар в борделе на Сэро – пэн – Кэро и перебила кучу всякого сброда. Это меня ваш смазливый племянник клялся убить на каждом перекрестке, перед каждым корреспондентом. Не медлите. Арестовывайте. Я готова.

Стальная Крыса какое-то время он сверлил меня взглядом.

– Далеко отсюда, – задумчиво проговорил он, – цветут алые цветы. Всё в них пленительно: гибкие стебли с капельками росы; лепестки, сомкнутые неплотно и нежно, будто губы перед поцелуем; насыщенный цвет, словно под нежной пленкой переливается огненная магия. Дурманящий, лишающий воли, чарующий Красный цветок – макироллэ.

– О чём вы, маэстро? – нахмурилась я.

Я никогда не сумею понять мужчин. Я ног и рук от холода не чувствую, к смерти готовлюсь, а он мне про алые цветики рассказывает?

– Ядовитей макироллэ на свете цветка не существует. На его яд антидотов нет. Но мало кто знает, что, выпуская яд, цветок гибнет сам. В этом проявляется великая мудрость бытия.

Чего он хотел добиться от меня этой прочувствованной метафорой? Глубокого раскаяния? Или просто время тянул?

– Как тебя зовут? – спросил он.

Я не видела смысла скрывать своего имени:

– Одиффэ.

– Ну так вот, Одиффэ, я не собираюсь тебя арестовывать. Это бессмысленно. Несовершеннолетний маг, нигде не зарегистрированный, никем не обученный – ты нашим законам ты не подсудна.

– Значит, вы просто убьёте меня?

– Может быть, ты и чудовище, но ты всё равно ещё ребенок. Надо бы, но – нет. Рука не наляжет. Если только ты меня к этому не вынудишь, напав первой.

– Даже и не надейтесь на это, маэстро, – невесело усмехнулась.

– Вижу, силы твои на исходе? Ты устала, замёрзла и, должно быть, голодна. Идти тебе, наверняка, некуда.

Удручающая правда. Спорить не имело смысла.

– Приглашаю тебя в себе гости, маэра. Продолжим общение в более комфортной обстановке?

Приглашение было озвучено исключительно из приличия. На самом деле мне в вежливой форме отдавали распоряжение следовать за собой. Но я и тому была рада. По крайней мере, меня не собирались убивать на место – есть повод для оптимизма.

Теи Чеаррэ нарисовал в воздухе незнакомый магический символ и зелёные снежинки, будто полог занавеса, разошлись в стороны: в воздухе повисла мерцающая дымка, свидетельствующая о наличии переходного портала.

В следующее мгновение мы пересекали сияющий порог. Преодоление пространства ощущалась словно вспышка. Потом мы погрузились в холодную влажную мглу. Импульсивно я постаралась сделать шаг назад и воздух сразу же уплотнился. Было такое чувство, будто мы с Теи, как муха, увязли в сиропе. Неприятное ощущение.

Рывок вперед.

В ушах завыл ветер. Вдалеке пророкотали раскаты грома. Мгновение – и всё стихло.

Мы лежали, распластались по снегу.

– Ох! – сокрушённо выдохнул Теи.

Он первый выбрался из сугроба и теперь развлекался тем, что стряхивал с пижонского плаща налипший снег.

Оглядевшись, я заметила затаившийся в конце природной аллеи нарядный маленький домик. Такими их любят изображать на зимних праздничных картинках: окна избушки завешены расписными ставенками, из трубы гостеприимно валит дымок.