Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Соавторы: Василий Горъ,Екатерина Оленева,Олли Бонс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 349 страниц)

Через пару секунд бумага сама собой обратилась в пепел. Никаких следов угроз не осталось.

Похоже, теперь и в самом деле пора ждать неприятностей.

Глава 18

–Эй, директорская дочка!

Аврора неторопливо подняла голову, отрываясь от книги, что читала.

– У «эй» есть имя, Джейда, – поддаваться на провокации и терять спокойствие она не собиралась.

Шестёрки Сабрины нарочно (Аврора нисколько не сомневалась в этом) расселись в нескольких шагах от неё и со старательным усилием принялись полировать свои ногти–когти, сопровождая это действие обычным для семнадцатилетних девчонок шорохом, шёпотом и хихиканьем.

– Да, конечно. Не поможешь его вспомнить?

Девчонки переглянулись между собой и снова радостно захихикали, словно Джейда сказала нечто остроумное, проявив при этом действии смекалку и отвагу. Ну, детский сад же? Им сколько лет – двенадцать?

– Для слабых памятью охотно повторю – я Аврора Мэйсон. Подсказка, вам нужно напрячься только один раз, чтобы запомнить моё имя. Имя моего отца вы, наверняка, уже успели выучить за время обучения в его Академии.

– Ладно, Аврора. Мы постараемся. И ты облегчишь нам задачу, если придёшь на вечеринку.

– Опять вечеринка? – едва удержалась от того, чтобы вульгарно не закатить глаза, вздохнула Аврора. – Опять?

– Ну, привыкай. Так принято в высшем обществе.

– Ты н можешь знать, что принято в высшем общества, Джейда. Твою мать можно отнести лишь к полусвету, хотя, конечно, условно. Оперные дивы никогда не считались элитой общества.

На скулах девушки вспыхнули алые пятна.

– А ты стерва, Аврора Мэйсон.

– Только со стервами.

– Но на вечеринку ты придёшь?

– Совершенно точно – нет. Я только сейчас про неё услышала. И не готова развлекаться.

– Это пижамная вечеринка. И Сабрина специально подчеркнула, что очень рада будет тебя видеть.

Это с чего бы такая милость?

– Я решила, что разумнее зарыть топор войны.

Голос раздался с вершины лестницы, с которой крутая блондинка спускалась с самым важным, прямо–таки королевским достоинством. И выглядела мерзавка просто отлично. Интересно, куда это она намылилась? Час не ранний.

– С моей стороны было крайне неосмотрительно и по–детски незрело затевать всю эту смешную возню. Подумай сама, ну кому нужно наше противостояние? В то время, как подружившись, мы обе добьёмся куда большего. Академия может лежать у наших ног. У меня есть личная харизма, умение ладить с людьми.

– Ты имеешь в виду искусство манипуляции?

– Ну, да. А ещё я неплохо умерю выстраивать стратегию.

Ступеньки, наконец, кончились, и маленькая красивая ножка Сабрины ступила на мягкий ворс ковра.

– А ещё я проницательно и умею оценивать предметы. И иногда – людей.

– Рада за тебя.

Девушки пристально смотрели друг другу в глаза, словно у них тут дуэль была.

– Как прошёл день? – ласково улыбнулась сопернице Аврора. – Удачно?

Сабрина хмыкнула, пожимая плечами:

– Ну, во–первых, он ещё не прошёл…

– Разве? – наивно похлопала ресница Аврора. – Мне показалось, наступил вечер?

– А во–вторых – нет. Не очень.

Она сделала ещё несколько шагов в направлении Авроры. Острые шпильки оставляли вмятины на ковре. Молодая хищница остановилась совсем рядом, нависая над креслом, где уютно свернулась сама её противница.

– Мне кажется, ты и сама об этом догадываешься.

– С чего бы? – округлила глаза Аврора, получив в ответ кривую, жёсткую усмешку.

– Пошли отсюда вон, – тихо и властно проговорила Сабрина, подбочениваясь, упираясь левой ладонью в крутое, очень привлекательное бедро, мягко обтянутое дорогой тканью платья.

Очень простого и изысканного платья. Аврора знала цену вещам. И знала, сколько стоит подобная простота.

– Что?.. – переглянулись шестёрки.

– Вы всё слышали! Пошли вон отсюда, унылые хрюшки. Я что? Должна несколько раз это повторить?

Девчонки снова переглянулись, но, к удивлению Авроры, поднялись с места и, прижимая к груди свои маникюрные ножнички–палочки–пилочки, поспешили отойти.

– Унылые хрюшки? – повторила Аврора. – Ты всегда их так зовешь?

– Нет. Импровизирую, как обычно. Я присяду?

– Да, конечно. Но… разве ты не торопишься? Мне показалось или ты намылилась на свиданку?

– Свиданка никуда не денется, в отличие от разговора с тобой. Такое вед происходит только под настроение, правда?

– О чём ты хочешь поговорить?

– Хочу тебя похвалить.

– За что же?

– Отлично приготовленное зелье. Я уже встречалась с таким. Раз. Или два. Это тебе его Холливэл подарил.

– Не понимаю, о чём ты.

– Ну, и ладно. Мне достаточно того, что ты знаешь, что я знаю.

– Что знаешь?

– Ты убедила меня в том, что я погорячилась, ввязавшись в драку с тобой. Не подумай, что я испугалась, но закон сохранения энергии в этом мире никто не отменял. Короче, я второй раз предлагаю тебе своё общество и покровительство. И если бы ты приняла моё предложение в первый раз, мы обе сэкономили бы кучу нервных клеток.

Аврора прикусила губу. Что за игру на этот раз затеяла эта штучка? Как просто было бы на поднятый белый флаг взмахнуть своим и – вуаля! Спокойная размеренная жизнь и вместо того, чтобы придумывать очередную пакость для Сабрины Уолш можно заняться подготовкой домашнего задания, например? Только кем нужно быть, чтобы поверить в искренность этой змеюки–щитомордника? Аврора подслушала и подсмотрела достаточно для того, чтобы не сделать подобной роковой ошибки.

Однако сказать откровенное «нет» спровоцировать убыстрение боевых действий.

Была и ещё одна сторона вопроса. Сдайся Аврора сейчас это означало бы капитуляцию, значит, признать своё поражение и встать в один ряд с Камилой Джейдой, Лайвли Разерфорт или Сюзи Зор. А принимать поражение она не хотела. Да, война предвидится опасней и жёстче, чем она рассчитывала в начале, но это не повод праздновать труса.

– От хорошего общества отказываться глупо. Я всегда рада приятной компании, – с улыбкой сказала Аврора вслух. – А вот покровителей не ищу. Сказать откровенно, Сэб, я плохо представляю себя в роли унылой свинюшки, а других, похоже, ты около себя не держишь?

Сабрина сменилась в лице. Челюсть её сжалась, в глазах полыхнул холодный кошачий огонь. Грудь вздымалась чаще, выдавая волнение или гнев.

– Ты хорошо подумала? Хотя вряд ли. Ты ведь не думала вообще, сказала первое, что в голову пришло. Но я рекомендую тебе быть осторожней. У тебя, конечно, очень сильный покровитель, но с двумя такими врагами как я и Бэсет твоё жизнь здесь может превратиться в ад.

– Я скажу тебе откровенно, даже более откровенно, чем ты, возможно, заслуживаешь. Мне никогда не нравились ссоры и склоки. Мне нравится мир. Но у всего есть своя цена. Если твоя цены – это условие вступить в свиту твоих шестёрок – я пасс. Но, как ты поняла, я ведь тоже не пушистая и белая овечка.

– Ты одна, Мэйсон. У тебя нет друзей. Совсем. Ты ведь не думаешь, что можешь рассчитывать на малышку Дженни, правда? У тебя ещё остаётся время передумать. До завтрашней вечеринки. Вступишь в мою свиту, и я найду способ защитить тебя от гнева Бэсета. А нет – пеняй на себя.

Улыбка стекла с лица Авроры. Голос Уолш звучал спокойно, уверено и серьёзно. Походу, она не шутит? И если план превратить её в шлюшку–подстилку был типа того легкой игрой, то что может планировать Бэсет?

Аврора поняла, что Сабрина уже ушла только тогда, когда выдохнула. Не мешало бы проследить… но это становится похожим на паранойю. Предсказуемо и скучно.

Она глубоко вдохнула воздух в лёгкие и с удивлением поняла, что ей немного страшно. Хотя бы потому, что она понимает, что Бэсет что–то выкинет, но и представить не может – что? Может ли он опуститься до прямого насилия с угрозой жизни? Что–то слабо верилось. В нём был некий стержень, говорящий о рамках, за которые он не даст себе выйти; черта, ниже которой он ни за что не опустится. Подлинное благородство, которое остаётся таким даже наедине с собой, когда никто не может не увидеть, не оценить. Однако угрозы его были прямыми и недвусмысленными.

Чего же ждать? Стало холодно.

Все сходились на том, что Дарк Бэсет страшный человек и от него можно ждать чего угодно.

Но Аврора поймала себя на то, что на самом деле, в глубине души не сердится ни на Сэб, ни на Дарка. Впервые с тех пор, как погиб Хорхе Эрран она почувствовала себя такой… живой. После похорон, после обвинений его матери, вряд ли справедливых, она постоянно чувствовала уныние, грозящее вылиться в затяжную депрессию.

А эта борьба отвлекала, заставляла чувствовать себя живой. А ещё очень отвлекали глаза Дарка. Чёрные, как безумная ночь. Окунаясь в них взглядом тоже начинаешь чувствовать себя безумной. И живой. Но в то же время никуда не деться от мысли, что с этим миром всё не в порядке. Он кажется ослепительной декорацией, блестящей, яркой и – ненастоящей. Самое тошное, что Сэб Уолш права – никому тут нельзя верить. Особенно из тех, кому верить бы хотелось.

Почему бы и не получить то, что хочется? Аврора встала и подошла к окну. Как странно, что в этот час гостиная пустует. Где все? И нервы её на пределе. Признаться стыдно, но она весь вечер ждала его появления. Была уверена, что он вот–вот придёт, хотя бы для того, чтобы вновь начать сыпать угрозами. А его всё не было. Вот и сейчас смотри в темноту окна, слушает, как моросит дождь и ждёт, прислушивается – не звучат ли шаги.

Его шаги.

Аврора продолжала стоять у окна, в темноте которого ничего не происходило, но даже это безынтересное занятие помогало убить время. Стрелка медленно ползла по циферблату, натягивая нервы, как леску – леска натягивается вот точно так же, когда удаётся подцепить рыбу.

Неужели она тоже стала очередной рыбкой на крючке?

«Нет. На самом деле нет, – успокаивала себя Аврора. – Тебе просто нравится так думать. За мыслью о Бэсете ты прячешь от боли потери»…

«А что, если наоборот?», – возразил внутренний голос. – «Осторожней, будь осторожней. Он разобьёт твоё сердце.

Что ж? Это не так уж и плохо. Если сердце разбивается, значит, оно есть. И Аврора не станет прятаться от чувств. Если что–то она и успела понять за последнее время – чувствовать лучше, чем не чувствовать. К тому же в эти опасные игры опасно играть с двух сторон.

Когда отражение Бэсета возникло рядом с её лицом, Аврора, погружённая в собственные мысли и убаюканная звуками дождя, не сразу поняла, что это не плод её воображения.

Она резко обернулась и увидела уже вполне реальную, а не призрачную фигуру.

Дарк был пьян. В стельку. Так, что едва на ногах держался.

И он смотрел на неё с видом крайнего неудовольствия.

– Мэйсон?! Что ты тут делаешь?

Пьяных Аврора на дух не переносила. Всё её романтические настроения улетучились в один момент.

– Тебя жду, – холодно проговорила она. – Хотела узнать, что стоит за всеми твоими угрозами? Пустые понты? Или правда стоит бояться?

Сердце её бешено стучало, дыхание сбивалось. И зачем она это делает? Может быть надеется на то, что он разозлится и снова её поцелует?

Аврора отчётливо видела его лицо: звенящую сталь в чёрных глазах, пряди длинных волос, спадающих на лицо, на гибкую шею, когда он склонил голову.

Она растерянно смолкла, заметив, что он улыбается. Неприятной такой, надменной, самоуверенной улыбкой. Которая ужасно бесит!

Аврора смотрела на него со злостью и вызовом, чувствуя, как гнев поднимает ветки в груди, пуская корни внизу живота. От сплава гнева, презрения, злости и страха ей было жарко.

А чёртов мерзавец просто стоял и смотрел! Пристально, испытующе. Словно ждал, что она сейчас расколется и сама упадёт к его ногам.

– Чего ты сейчас боишься больше, Мэйсон: что я попытаюсь взять тебя или – что не попытаюсь?

– Боюсь, что что бы ты не сделал, и то и другое будет лишь жалкой подделкой. Ты как манекен, Бэсет. В тебе нет живой искры. Всё в тебе подвластно расчёту, тонким интригам, чётко выверенному цинизму. Боюсь, что в дальнейшем всё станет слишком скучно.

Аврора старалась говорить спокойно. Владея дыханием – владеешь всем. Вдох–выдох. Вдох–выдох. Вот так. Хорошо.

Время растягивается до бесконечности. Бэсет медленно придвигается, медленно берёт её за руку и уверено, властно, как кот, придавивший мышь, зная, что та никуда уже не денется, тянет к себе.

Аврора глядела ему в глаза, прямо в беспроглядную черноту, почти такую же, как та, что стояла за окном.

– Значит, ты считаешь меня расчётливым манекеном? – Дарк провёл пальцем по щеке Авроры.

Он подцепил верхнюю пуговицу на её блузке:

– Скажи мне, малышка Мэйсон, что сейчас разочарует тебя сильнее, – зашептал он ей на ухо, горячо и влажно, обжигая дыханием. – Если я поведу себя как грязное животное, ведомое лишь инстинктами? Или проявлю себя расчётливым игроком и манипулятором, умеющим держать свой член в штанах, даже когда он в полной боевой готовности?

Аврора закусила губу, чтобы не ахнуть, когда он, схватив её за руку, положил её ладонь на эрегированный член. Она была далеко не так опытна, как пыталась показать, но и простого инстинкта хватило понять, он напряжён до крайности.

Он улыбался. И улыбка у него была многообещающей, загадочной и развратной.

Аврора понимала, что он играл. И что поддаваться всему тому, что она сама спровоцировала – нельзя. Что ей нужно немедленно всё прекратить, убежать к себе и запереться. От греха подальше.

Но она не хотела уходить. Не хотела прекращать. Ей до головокружения нравилось то, что происходило. И не было страшно – было хорошо.

Раньше она считала, что всё эти страсти–мордасти, описываемые в книгах – они для дурочек, что в реальной жизни людей связывает общность интересов, доверие, дружба и взаимопонимание. Что всё это стоит гораздо выше и дороже животной игры гормонов в крови.

Аврора и сейчас не теряла голову – просто не хотела останавливаться, позволяя себе вполне осознанно двигаться вперёд. Заполняющее тело желание было в новинку и – в новинку приятную.

Когда Дарк, подавшись вперёд, перехватил её губы, проникая ей в рот языком, она в ответ прижалась к нему так тесно, как только можно, с наслаждением слизывая глухой гортанный стон с его сладких и мягких, горячих губ. В одежде становилось тесно, хотелось скинуть её с себя, но… они в общей гостиной, и это будет слишком.

– Скажи, что хочешь меня. И мы сможем двигаться дальше.

Голос Дарка был низким и дребезжащим, как стекло.

Словно зачарованная, Аврора, прислонившись спиной к стене, смотрела на него сквозь веер полуопущенных ресниц.

Его ладонь скользнула под юбку, замирая на внутренней стороне девичьего бедра.

Он тяжело дышал, словно пробежал короткую дистанцию на время. Рот изгибался в жадной ухмылке. аврора чувствовала правым бедром, к которому он прислонился, всю силу его нетерпеливого желания – член был горячим и набухшим, это чувствовалось даже сквозь одежду.

– Скажи, что хочешь меня, Мэйсон! Попроси меня овладеть тобой, стать твоим первым любовником.

– С чего ты взял, что будешь первым?

Господи! Тело словно плавится. И мозги, похоже тоже. Она вся будто превратилась в один пульсирующий, ожидающий чего–то нерв. Тело луком выгибается в его руках, почему–то предпочитая слушать не свою хозяйку, а постороннего человека. Чужака. Который ей по–настоящему даже и не нравится вовсе.

Они враги. И он от своих угроз не отказывался. Возможно, всё то, что сейчас происходит – часть его мести. И она это понимает. Но почему ей на это плевать, пока его руки так умело ласкают её тело, то задевая и сжимая твердеющие соски, то змеёй проскальзывая между ног. Его пальцы касаются самых сокровенных мест, которые на ощупь напоминают упругий горячий шёлк.

Пульсирующий шёлк.

Воздух в комнате словно наполняется паром. И Авроре кажется, что она не может дышать. Она точно сходит с ума. Иначе как объяснить то, что она сама, по доброй воле, сжимает ладонь на его члене, осторожно и мягко его массируя, раз за разом скользя от основания к головке, в ответ с его губ срывается гортанный стон, протяжный и соблазнительный, от которого Аврору обдувает горячей волной.

Она обмякла в его руках. Она готова была ему отдаться прямо здесь и сейчас. Он довёл её почти до беспамятства, до экстаза.

От тела Дарка исходил почти испепеляющий жар.

Его пальцы сомкнулись не её лице, заставляя повернуться к себе:

– Скажи!

Она вынужденно поворачивает голову и с удовольствием смотри на его точёный профиль.

– Ну же?!

– Что сказать?

– Что хочешь меня. Что жаждешь, чтобы я овладел тобой. Хочешь дышать вместе со мной одним дыханием. Хочешь стонать подо мной, выгибаясь мне навстречу… скажи это.

Аврора упрямо молчала.

– Скажи! – зарычал он, почти до боли сжимая ей плечи.

– Отвали! – сбросила она с себя его руки.

Нескольких секунд без его ласк вполне хватило, чтобы разум, свернувшийся трубочкой и утонувшей в низкой чакре, вернулся на место.

Вот дура! Непробиваемая дура! О чём только думала?! Нет, она доиграется. Что может быть лучше, чем потерять невинность с парнем, у которого репутация юбочника, что предпочитает одноразовых девушек. Знать, что этого парня подбивает переспать с тобой половина Академии и стараться раскинуть перед ним ноги с завидным упорством, достойным лучшего применения? Не исключено, что тут есть какая–нибудь магическая следилка, транслирующая их развлечение на всю округу. И кто–то даже денежные ставки делает?

Потерять невинность с Дарком Бэсетом в общей гостиной, куда в любой момент может заявиться кто угодно, включая её собственного отца. Сабрина Уошл с её шестёрками и даже ехидная малышка Дженни очень обрадуются такому повороту событий.

– Молчишь? – голос Дарка была как лёд.

Он словно разрушал что–то в пространстве. Аврора вздрогнула.

– Значит, будешь молчать и дальше?

– А чего ты ожидал, Бэсет? – произнесла Аврора с плохо скрываемым гневом. – Что я стану лизать тебе руки, словно собака, умоляя любить меня?

– И кто теперь здесь расчётливый игрок, Мэйсон? – его голос трещал, как кнут, рассекающий воздух. – Ты изо всех сил стараешься казаться холодной и равнодушной, но это не так – мы оба это знаем. И ты сдашься. Это только вопрос времени.

Глава 19

Утром Аврора старалась не думать о вчерашнем. Откровенно говоря, даже смотреть в сторону Дарка ей было неприятно. Она испытывала лёгкое отвращение к себе и нечто похожее на страх – в его сторону. Фактически, если бы он сам не остановился, бросаясь в неё дурацкими пафосными вопросами, они вполне могли бы сейчас праздновать победу с Сэб. И как можно было так потерять голову? О чём она думала? Да в том–то и вопрос, что не о чём.

– Доброе утро, Аврора. Как дела? – приветствовал её декан факультета и хороший приятель отца, которого она знала с детства. – Тебя отец просил к нему зайти. Перед уроками.

– Хорошо, – со вздохом кивнула она.

– У тебя всё нормально? – сдвинул брови учитель.

– Да, отлично. А почему вы спрашиваете?

– Выглядишь слишком бледной. Ты здорова?

Боковым зрением она видела, как шестёрки Сэб сдвинув головы, о чём–то шепчутся и хихикают. Не исключено, что о неё. Даже скорее всего о ней, судя по косым взглядам и противным усмешкам.

Он что? Всем уже успел разболтать?!

– Вполне. Просто плохо спала ночью. Адаптация и всё такое.

– Понимаю, – кивнул тот. – Ну, ладно. Адаптируйся. Только постарайся больше не прогуливать уроки. У меня на тебя уже три жалобы поступило.

– Что?! Как?..

– Ты вчера опоздала на два урока и прогуляла один. Что ты хотела? Даже для дочерей директора правила есть правила.

Да что они все? Сговорились, что ли?! Как будто она кичится своим положением или просит себе преференций?!

– Конечно, сэр.

Мысль о встрече с отцом не радовала. Ничего хорошего он ей явно сообщить не мог. Скорее всего, её ждал очередной выговор за дурное поведение.

– Интересно, о чём мистер Мэйсон хочет с тобой поговорить? – Дженни, как ни в чём не бывало, намазывала джем на тост.

Хотя, почему нет? Это не она вчера вечером раздвигала ноги перед Дарком Бэсетом и, словно безголовая курица, млела от его ласк, мурча, как кошка. Он, впрочем, то же не молчал, и…

– Эй! Земля вызывает! Ты где витаешь? Я спросила – с чего твой отец решил встретиться с тобой перед занятиями? Думаешь, он знает о вчерашнем?

Аврора едва не подскочила на стуле:

– О каком вчерашнем? Что он может знать?

Дженни на мгновение положила тост на тарелку и недовольно взглянула на подругу:

– О том, что это мы подставили Бэсета. Если бы не твой пульсар…

– Они бы избили того бедолагу.

– Ну, и подрались бы! Умоляю тебя! Нам–то что за дело? Парни всё время из–за чего–нибудь готовы надрать друг другу зады. Тестостерон в замкнутом пространстве в действии – что ты хочешь? Мы тут как на острове, отрезаны от всего нормального мира. И это ещё зима не началась. Перекинулись бы парой резких фраз, тумаков и заклятий. Ничего страшного бы не случилось. А вот швыряться боевыми пульсарами – за это может крупно перепасть. Даже тебе. Как всем нам известно, мистер Мэйсон человек справедливый.

Аврора схватила пирожок и поспешно его надкусила. Нужно было срочно занять рот. Чтобы не сказать этой сладкой ягодке–малинке то, что она в действительно о ней думает. Ехидная подхолимка, она с детства за ней увязывалась. И в школьном пансионе, где место Дженни было где–то на последних рядах, она не жаловалась на доброту Авроры. Если бы в своё время Аврора не вступилась за забитую затравленную девчонку, её бы, наверное, так до выпуска и травили. А ведь друзья ещё раньше советовали повнимательней приглядеться к собственной протеже. Дженни и в Магистратуру–то попала только потому, что Аврора упросила своего отца дать шанс этой крошке. И отец согласился, решив, что знания девочки вполне позволяют претендовать на достойное продолжение образования, а самой Авроре рядом с родным человеком будет не так одиноко.

И вот, попав в вожделенный список счастливчиков, эта язва оставляет её одну, да ещё и ехидно улыбается в спину всякий раз, когда неприятелям удаётся побольней задеть саму Аврору.

Почему Аврора не торопилась поставить обидчицу на место? Потому что были проблемы покрупней и неприятностей побольше. Потому что не до конца была уверена в том, что в словах Дженни нет трезвого резона, а она, Аврора, в своей озлобленности может быть не права и судить подругу несправедливо.

Но, с другой стороны, жизнь учила тому, что, если в душе начинает шевелиться неприятный червячок сомнений в чём–нибудь, к тому, обычно, есть повод. Даже если само сознание не может чётко оформить его в связную мысль, подсознание на уровне инстинктов фиксирует и суммирует факты. Именно так и рождается шестое чувство – интуиция. Здесь нет мистики. Просто мозг ловит и прячет, но его верхняя кора не созрела, чтобы аргументированно озвучить, почему мы перестаём доверять человеку и начинаем подозревать кого–то в предательстве и измене. Почему кто–то с первого взгляда вызывает в нас симпатию, а другой – стойкую антипатию.

Подсознательно Аврора чувствовала, что доверять Дженни больше не стоит. Что, возможно, она уже успела снюхаться с противницами и теперь шпионит за ней для них. Когда–то она точно так же готовы была сделать всё для самой Авроры, но здесь королева – Сэб. Вторые скрипки звучат лишь вослед первой.

Однако, стоит пойти на конфликт, и она останется здесь совсем одна. Аврора не считала себя слабой, но к такому была не готова. Лишь тесное общение с Дженни позволяло ей не чувствовать свою изолированность и одиночество.

Лишь самые сильные люди способны подвергнуться буллингу, пережить его в одиночестве и не сломаться.

Ужасный выдался год. Просто ужасный. В короткий период она из общей любимицы и счастливицы превратилась в девушку, которой никто не рад, окружённую кольцом неприязни. Да, она недооценила возможности Сэб. Дженни, конечно, не со зла. Она всего лишь боится оказаться второй раз на обочине, где все тебя пинают. Ведь, в отличие от Авроры, у неё нет сильных покровителей, высокого происхождения и богатства – лишь острый ум и необычайная «пролазность». В последней не малую роль играет умение сходиться с нужными людьми.

И Аврора не совсем справедлива к подруге. Та ведь её не бросила. Она единственная, кто составляет ей компанию и говорит с ней нормальным тоном. Хотя и рискует.

Но почему эта мысль не утешала? Может быть потому, что когда Дженни говорит о возможном наказании её, Авроры, у неё так ярко и радостно сияют глаза, как даже у Сабрины Уолш не сверкают?

– Возможно, именно по этой причине отец и хочет меня видеть. Назначит вид наказания за нарушение правил.

– И ты будешь их отбывать?

– Естественно. Почему – нет? – ровным голосом проговорила Аврора. – Кстати, ты знаешь, что за отработку вкатали Бэсету?

– Не знаю. Но твой отец, наверняка, в курсе. Спроси его. Потом мне расскажешь.

– Не дождешься, – фыркнула на неё Аврора, поднимаясь из–за стола.

Нет. Ей не кажется. Многие и правда косятся на неё, пряча усмешку и отводя взгляд, стоит только им встретиться с Авророй глазами. И шепчутся. И отходят в сторону, словно от прокажённой.

– Эй! Директорская дочка? – выступила ей наперерез Джейда. – Ну что? Ты подумала над предложением Сабрины?

– Ой! – наигранно прижала руку ко рту Аврора, пожимая плечами, как рисованные красотки в японских анимешках. – Представляешь? Я забыла. Но я ещё подумаю. Обещаю.

– Можешь особенно не стараться, – а это уже Лайвли.

Кружат, как акулы, эти «унылые хрюшки», как их охарактеризовала сама владелица питомника.

– Почему? – похлопала щедро накрашенными ресницами Аврора.

– Потому что шлюхи на вечеринку не приглашаются.

Краска бросилась в лицо. Она почувствовала, как горят щёки. И снова эти мерзкие смешки и сальные, липкие взгляды.

– Шлюхи?.. Ты понимаешь, что за оскорбления можно нарваться на иск?

– И с каких это пор констатация факта стала оскорблением, малышка Мэйсон?

– Малышка? Я выше тебя на полголовы.

– Иллюзия. На самом деле ты маленькая грязная шлюшка. И вот доказательства.

Джейда всучила ей в ладонь устройство для связи, что использует смертные последние годы. Кажется, он называется смартфон.

– Зачем ты мне его дала? Предлагаешь позвонить другу и собрать команду стенку на стенку?

– Не прикидывайся дурочкой. Просто нажми на прокрутку видео.

– Разве на территории Магистратуры работает техника?

– Ещё как работает. Если уметь правильно с ней обращаться. Ну, ты видео–то смотреть будешь?

Аврора сжала челюсть, чувствуя, как начинает жечь глаза. В горле стало сухо, а язык превратился в наждак. Тяжёлый, как камень – им сложно стало ворочать.

Она подняла смартфон и нажала кнопку активизации записи.

Пространство огласилось чавкающими звуками и вздохами, нарочно магически усиленными таким образом, что слышно стало всем.