Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Соавторы: Василий Горъ,Екатерина Оленева,Олли Бонс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 349 страниц)

Глава 38. Подземелье

Весна вызвала в Академии Магии непривычное оживление. В гостиной и столовой часто приходилось применять расширяющие чары – так много народу собиралось по вечерам. И без того просторные, многочисленные комнаты виделись теперь бесконечными. Слуги из кожи вон лезли, чтобы угодить новым хозяевам. Столы в парадной за обедом и ужином ломился от яств, свечи в хрустальных подсвечниках парили прямо в воздухе, распространяя вокруг себя загадочное мерцание.

Настроение у Лейлы, несмотря на всеобщую оживлённую атмосферу, было отвратительным. Ей представилась возможность в полной мере оценить мудрость русской пословицы, утверждающей, что нет хуже дела, чем в чужом пиру похмелье. А возможно, всё дело было в том, что чем больше дней шло, тем тяжелее становилось вынашивать нелюбимое и нежеланное дитя, неприятно было ловить на себе любопытные, снисходительные, пренебрежительные, а что хуже всего – выражающие жалость, взгляды. Хорошо ещё, что все в Академии, за исключением узкого круга лиц, считали отцом её ребёнка Дэйва.

А от настоящего отца не было ни слуху, ни духу. Лейла поначалу только радовалась этому, а потом отчего-то стала ждать новостей или хотя бы краткой весточки – хоть что-то, что дало бы понять, что Эссус не забыл о ней. Но он, судя по всему, забыл. Или утешался со своей давней любовницей, от мысли о которой становилось ещё тошнее. А до Лейлы и её ребёнка, по большому счёту никому не было никакого дела.

Чем тяжелее становилось дышать, чем больше в душе Лейлы копилась ярость и обида, тем сильнее она ненавидела всех вокруг. В первую же очередь под раздачу попала Пенелопа – какая, никакая, а соперница. Сейчас отчего-то казалось глупостью недавняя идея жалеть эту девицу. Пусть Лейла и сама первая недавно отрицала возможное соперничество, пусть их брак с Дэйвом ничего не значил, а мысли были заняты Нахшироном, всё равно ревность жидким огнем растекалась по её венам, и Лейла ничего не могла с собой поделать – она возненавидела Пенелопу Уилкс. Ей казался отвратительным холодный высокий смех девушки и её несгибаемая, прямая королевская осанка. Она ненавидела умение соперницы великолепно держаться в любой обстановке. Ненавидела её холодный ум и чисто изощрённую жестокость.

Но больше всего Лейла ненавидела Уилкс за то, что приходилось признавать за той право первенства по отношению к Дэйву. До появления Лейлы между Майлзами и Уилксами было заключено соглашение о предстоящем союзе их отпрысков и если бы не Лейла, эта отвратительная Пенелопа наверняка бы получила то, о чем так страстно мечтала – Дэйва Майлза.

Так что не столько Лейла ненавидела Уилкс, сколько Уилкс ненавидела Лейлу. Последняя даже не брала на себя труд скрывать свою неприязнь. Так что Лейла нисколько не удивилась, натолкнувшись на соперницу в тёмном глухом переулке коридора, когда возвращалась из библиотеки, где готовилась к занятиям на следующий день.

Пенелопа Уилкс выступила из тени, бледная и строгая, точно Немезида, готовая нанести карающий удар.

– Смотрю, ты не теряешь времени даром?

– Не теряю. Хотя и слабо представляю, о чём ты говоришь и что под этим подразумеваешь.

– Правильно делаешь. Времени у тебя осталось немного.

Лейла нахмурилась, подозревая, что соперница говорит о приближающемся сроке родов. Отчего-то было очень неприятно, будто Уилкс говорила о чём-то постыдном.

Уилкс сделала шаг вперед.

– Дэйв – мой! – зашипела она – Зря ты встала на моём пути. Теперь придётся тебя уничтожить.

– Правда? –засмеялась Лейла. – Даже не знаю, почему мне не страшно?

– Потому что ты не представляешь, с кем связалась и что тебя теперь ждёт, – сверкнула глазами Пенелопа.

– Если у тебя есть претензии, пойди, и изложи их самому Дэйву…

– Это ни к чему.

– Что ж, я тебя выслушала…

В следующую секунду пол ушел из-под ног, не давая Лейле возможности закончить фразу. Она кубарем покатилась вниз, сопровождаемая злобным торжествующим смехом соперницы.

Падение длилось недолго. Она приземлилась на что-то мягкое и влажное, но всё равно сердце испуганно сжалось. На том сроке, на котором она сейчас была, любая неожиданность могла завершиться преждевременными родами.

Кстати, на что она упала? Воображение услужливо нарисовало кучу разлагающихся трупов, что правдой, конечно, быть не могло. Куча трупов пахнет соответствующе, а тут воздух был довольно свежим. Для подземелья, конечно, но всё же.

– Свет! – скомандовала Лейла, поднимая палочку.

При слабом мерцании на её конце удалось оглядеться. Трупов, слава богу, не оказалось, но со всех сторон тянулись щупальца длинных, тёмно-зеленых, гибких стеблей.

Не успела Лейла вздохнуть с облегчением, как зыбкая колыбель под ней заколыхалась, приходя в движение. Стебли растений медленно, как в некогда любимых ею фильмах ужасов, поползли к ногам.

– Что за?.. – ругнулась Лейла, предпринимая попытку высвободиться, но стебли оплетали её всё крепче, угрожая задушить.

Чем сильнее она сопротивлялась, тем теснее становились путы.

– Помогите!

– Давай! Давай, кричи, – раздался насмешливый голос ненавистной соперницы. – Кричи громче! Для меня это как музыка!

Уилкс вальяжно, как большая кошка, растянулась на удушающих растениях словно на восточных подушках – те не причиняли ей ни малейшего вреда.

– Я ведь тебя предупреждала, – зловеще прошептала Пенелопа. – Твоё время истекло.

– Да ты хоть представляешь, что сделает с тобой Чёрный Змей, когда узнает?!

– Он не узнает, – с уверенностью отмахнулась Уилкс.

– Почему ты так в этом уверена?

– Потому что. Твоё исчезновения никто со мной не свяжет. Ты просто сгинешь – и всё.

– Поверь мне, ты ошибаешься. Я не сгину. Я выберусь отсюда и жестоко тебе отомщу. Если только ты немедленно не прекратишь всё это прямо сейчас.

– Ты не выберешься.

Проклятая Уилкс была слишком самоуверенна. Вот с чего бы? Держала какой-то козырь в рукаве? Или не исключено, что была просто дурой.

– Выберусь, – заявила Лейла с уверенностью, которою на самом деле не имела. – Это же «дьявольские сети», – с облегчением вспомнила София. – Надолго ты меня ими не задержишь.

– И не собираюсь, – презрительно фыркнула соперница. – Как только они перестанут тебя удерживать, ты продолжишь падать. Что там, внизу, по правде сказать, я и сама не знаю, но, судя по тому, что от большинства правда об этих подземельях скрыта и сюда близко никого не пускают – ничего хорошего там, внизу, нет. Ты мне никогда не нравилась, Аластаир-Нахширон.

– Я – Майлз.

– Нет. Ты всего лишь жалкая самозванка. И о тебе на самом деле в этой семье забудут раньше, чем ты умрёшь там, внизу. Прощай, Золотая Змейка. Счастливого полёта.

Яркая вспышка света ослепила. «Дьявольская сеть» мгновенно расплелась под воздействием света, и Лейла продолжила падать, пока не ударилась об воду, в следующий момент погрузившись в неё с головой.

На мгновение показалось – это точно конец. На сей раз точно не выбраться. Даже спортсмен такой шок не каждый выдержит, что уж говорить о женщине на восьмом месяце беременности?

Но пока мозг пребывал в шоке, тело продолжало работать, пытаясь оттолкнуть от себя тьму и холод. Погибнуть? Дать восторжествовать над собой этой кукле с визгливым голосом? Да ни за что!

Лейла вынырнула, жадно хватая ртом прохладный, перенасыщенный влагой воздух подземелья.

Тьма стояла вокруг – глаз коли. В подземелье не попадал ни один лучик света. В каком направлении плыть, Лейла даже и не представляла, но упрямо гребла вперёд, уговаривая себя, уговаривая не паниковать.

В воде что-то слабо светилось. Лейла с облегчением узнала свою волшебную палочку, которую, видимо, выпустила из рук при падении.

Палочку удалось взять в рот, зажимая зубами. До неё, наверное, ещё никто не пробовал плавать со светящейся лампочкой во рту?

Держаться на воде становилось с каждым гребком труднее. Грузное, раздутое беременностью тело повиновалось с трудом.

Ну, Уилкс! Ну, стерва! Вот только дай время выбраться, станешь самым любимым зомби!

Тело деревенело, в сердце исподволь заползал холод. Кого она пытается обмануть? Ей не выбраться. Ни за что. Здесь слишком глубоко, до берега – слишком далеко. И холодно.

Как же холодно!

Руки отказывались слушаться, а левую ногу вот-вот грозило свести судорогой, но Лейла продолжала держаться на воде, пусть и из последних сил.

Гребок руками. Ещё. Ещё. Ещё!

Не привыкшее к физическим нагрузкам тело налилось неконтролируемой, отупляющей, всепобеждающей усталостью.

Гребок руками. Оттолкнуться от воды ногами. Ещё. И – ещё.

Бессмысленно, бесполезно. Но – ещё раз.

Нет. Больше не получится. Нет сил.

Вода словно расступилась, перестав поддерживать Лейлу, однако, к её радостному удивлению, ноги нащупали под собой твердое дно и призрак Смерти немного отодвинулся.

Неизвестно, сколько времени пришлось брести, пока Лейла заметила, что дно медленно, но неуклонно поднимается.

Спотыкаясь и плача от счастья, она выбралась на берег. Растянувшись на плитах, позволила себе просто полежать, крепко зажмурившись от усталости. Сон навалился практически сразу.

Во сне к ней подползала огромная змея с лицом Уилкс. С длинных клыков пресмыкающегося капала вязкая ядовитая слюна. Лейла в испуге бросилась бежать, но кубарем покатилась куда-то вниз и падала до тех пор, пока тёмные воды не сомкнулись над головой снова. Она закричала и проснулась в полном мраке, в абсолютном одиночестве. Погребённая заживо. Но даже в такой реальности ей было не так жутко, как в том сне.

– Свет! – из палочки распространилось сияние, едва ли ярче, чем от обыкновенного фонарика. В море мрака лучика света явно было недостаточно.

Но и направление долго выбирать не приходилось – единственная тропинка вела прочь от подземного озера. Вокруг не было ничего, кроме нагромождения камня. Он смыкался по сторонам, нависал над головой.

Постепенно стены расходились друг от друга всё дальше.

Лейла продвигалась вперёд осторожно, крадучись. Было очень жарко и так влажно, что конденсат оседал на волосах. Учащённое дыхание хрипом нарушало тишину, мягкими мазками звучали настороженные шаги.

Заслышав шорох, отдалённо напоминавший стрекотание кузнечиков, Лейла послала вверх, в ту сторону, откуда раздавался звук, ворох световых искр. В их свете глаз успел различить пять огромных силуэтов с широкими крыльями, размах которых, так, навскидку, был не меньше двух-трёх метров. Каждая из парящих под сводами высокой пещеры тварей была ростом не меньше человека. Свет, преломляясь в глазах ночных фурий, отливал зеленью, словно в кошачьих зрачках.

Бежать не имело смысла. Лейла, закусив губу, приготовилась к атаке. Она молилась только об одном: если уж суждено умереть, пусть это хотя бы будет как можно быстрее и безболезненней. Шансов выжить мало. Да что говорить? В её положении и с боевыми навыками шансов вообще нет.

Ну, что ж? Идите, проклятые твари!

Сложив крылья, один из подземельных монстров резко спикировал вниз. В глаза успели броситься острые костяные наросты на крыльях, способные пробить тело человека насквозь одним ударом.

– Умри!!! – завизжала Лейла.

Своды пещеры озарились губительной для всего живого зеленью. Вспышка отразилась в огромных, выпуклых, как у лемура, глазах. С неприятным хрустом тварь растянулась рядом. Рассматривать её было некогда. Лейле пришлось нацелить палочку на следующего противника. После третьей жертвы пещерные твари, кем бы ни были, разлетелись, не желая повторять судьбу своих товарок.

Уверившись, что опасность миновала, Лейла внимательно рассмотрела поверженных противников. Это оказались гарпии, создания высокие, узкоплечие и узкобедрые. Явно самки, судя по наличию развитых молочных желёз. Цвет их кожи в неровном свете палочки представлялся синевато-зеленым, волос и прочей растительности на теле не наблюдалось. На руках у чудовищ было четыре почти одинаковых по размерам пальца; на ногах пальцевые отростки выглядели длиннее, украшенные острыми когтями. Тела заканчивались длинным и гибким, гладким хвостом, ударом которого наверняка можно было сломать человеку шею или перебить позвоночник. Острые ушные раковины плотно прижимались к черепу; изо рта выпирали острые, как кинжалы, клыки.

Чем больше Лейла рассматривала этих красоток, тем страшнее ей становилось. Мать честная, как же ей удалось от них отбиться?! Ладно, без паники. У неё теперь есть отличный материал для создания будущих союзников и защитниц, на случай нового нападения. Помянув бабулю Василису добрым словом, Лейла принялась за работу.

Спустя четверть часа три страшилища, обладающие более разрушительной силой, чем прежде, ибо никакое Убийственное Заклятие больше не способно было их остановить, стояли рядом с ней. Схватка с гарпиями не только повысила боевой дух и самооценку Лейлы, присутствие существ, полностью послушных её воле, создавало иллюзию, что в этом черном бесконечном лабиринте она не одна.

В сопровождении вновь обретённого эскорта она продолжила путь.

Вскоре перед ней зияла пропасть, давая возможность испробовать гарпий в деле. Те действовали так, словно были частью Лейлы, послушно подставив сомкнутые в замок руки, оставалось только ухватиться за шею монстров и крепко зажмуриться. Сердце мучительно колотилось где-то в области горла от страха, однако мёртвые гарпии аккуратно опустились на землю, перелетев препятствие.

«Я словно Элли. Летучие обезьяны несут меня к злой Бастинде», – с невесёлой усмешкой подумала Лейла.

Слабое свечение, исходившее от стен, делало эту часть пещеры не такой тёмной как раньше, и с каждым шагом оно разгоралось всё сильнее и ярче.

Вскоре Лейла с удивлением узнала это место – она была здесь раньше с Эссусом – усыпальница тёмных магов.

Серебристые травы колыхались, светились руины, заливая пространство недобрым серебристым светом. Лейла старалась лишний раз не смотреть на своих жутких спутниц, поскольку свет не сделал их красивее, скорее наоборот.

На серебристой поляне дорога, по которой последние часы брела Лейла, заканчивалась. Палочка завертелась на ладони, скатилась и замерла у одного из покосившихся надгробий.

Несколько раз обойдя поляну кругом, она рано или поздно обнаруживала, что стены пещеры смыкаются перед ней, преграждая путь. Сколько ни применяла Лейла поисковое заклинание, палочка в её руке дрожала и, словно собака на поводке, тянула вперёд, пока вновь не выводила к одному и тому же надгробию.

Тогда Лейла попыталась разобрать надпись на надгробии, но у неё ничего не получилось.

Когда она в третий раз обошла могильник и вновь оказалась у того же самого надгробия, пришлось смириться с мыслью, что это портал. Оставалось только найти, как его активизировать.

Что только Лейла не делала. Поначалу просто клала руки, надеясь, что надгробие сработает как порт-ключ, но обляпав древний монумент со всех сторон, не достигла никакого результата. Вспомнив, что в прошлый раз портал открывался при помощи крови, Лейла сделала надрез на ладони и прижала к холодному камню. На нём лишь остались кровавые подтёки, но никаких других видимых результатов достичь не удалось.

Промучившись, бог весть, сколько времени, юная ведьма додумалась использовать мертвецов. Когда зомби покорно выполняя её приказание, хором прочитали заклинание, выгравированное на монументе, произошла световая, телепортирующая всех, магия и Лейлу, и гарпий затянуло в какой-то узкий каменный проход, приблизительно в пару футов шириной. Через определённые промежутки расстояний в странных оплывших канделябрах горели факелы. Огонь выглядел настоящим, хотя быть таким по определению не мог.

Коридор убегал в оба конца.

Медленно, ощупывая стены руками, точно слепая, Лейла продвигалась вперёд. За ней следовали гарпии – лететь они не могли, размах крыльев превышал ширину коридора, так что они просто топали следом, цокая когтями.

Будучи подростком, Лейла, как и всякий ребёнок, любила играть в компьютерные игры-ужастики. От выброса адреналина иногда ноги ватными делались, кровь в висках шумела, сердце колотилось, как сумасшедшее. Сейчас у неё было такое чувство, что та страшная игра материализовалась, и она преодолевает уровень за уровнем, каждый последующий – сложнее предыдущего.

Миновав несколько переходов, Лейла задохнулась от неприятного, резкого запаха. По переходам прокатился оглушительный рёв.

– Вперёд, – скомандовала она зомби. – Уничтожить всех, кто будет представлять опасность.

Гарпии, выпустив изо рта длинные языки, злобно шипя, направились вглубь перехода.

Навстречу им несся огромный бык. Нет, не бык – минотавр.

Словами этого не описать, а видеть такое Лейла никому бы не пожелала. Спина и холка существа явно принадлежали быку, бедра и плечи являли смесь звериного и человеческого, а вот ступни и кисти могли принадлежать гигантскому, но человеку.

Огромную голову венчали острые, изогнутые вперёд, рога.

Разъярённо ударив себя несколько раз хвостом по бокам, раздувая ноздри, минотавр рванулся вперёд. Три гарпии, окружив, преградили ему дорогу.

Хрустели крылья, ломались кости, но в мертвых телах не осталось нервов, способных послать сигнал боли в мозг, да и мозга-то как такового, у мертвых гарпий не было.

Лейла, решив не терять времени даром, постаралась обогнуть минотавра прежде, чем тот расправится с её защитницами. Уверенности в том, что победа останется за гарпиями у неё отнюдь не было.

Уже во время бега в голову пришла здравая мысль, что Убийственное-то ещё никто не отменял?

Мертвым гарпиям уже не повредит, а минотавру поможет успокоиться во веки веков…

***

Спустя час в компанию трех гарпий и ведьмы влился сутулый и мощный человеко-бык, утративший былую агрессивность, теперь куда больше напоминающий послушного телёнка.

Лейле уже начинало казаться, что ничего иного в её жизни не было кроме нескончаемого блуждания по бесконечным тоннелям треклятого подземелья.

Поначалу её ещё кое-как согревала и тешила возможная мысль о мести. Держись, Уилкс, змеюка недоделанная! Когда она выберется отсюда, ты вообще пожалеешь, что на свет родилась! Что встретила Дэйва Майлза! Да и вообще, по жизни шла мелкой подлой поганкой. Любимая во всех смыслах дядюшкина племянница даст Чёрному Змею повод похвалить её за виртуозно исполненное Пыточное.

Только бы выбраться! Только бы отыскать дорогу!

Лейла в изнеможении опустилась на пол. Усталость свинцом навалилась, пронизывая душу и тело.

Привалившись спиной к стене, вытянув гудящие ноги, она смотрела перед собой широко открытыми глаза. Ей начала мерещиться музыка и странные перезвоны.

Тянуло в сон.

Вскоре к легким перезвонам добавились мелодичные женские голоса, приглушенные смешки, далёкие отголоски пения; они как при плохой трансляции то затихали, то вновь звучали отчетливее и явственнее.

Сопротивляться навалившейся неге совсем не хотелось.

Вокруг клубился загадочный туман, рисуя красивые узоры. Как языки пламени, только мягкие, не обжигающие.

Гарпии, мертвец и минотавр застыли восковыми фигурами.

Тонкие светлые женские силуэты сплетались прямо из воздуха, бесплотные, в простых рубахах, из-под подола выступали изящные красивые икры и ступни с тонкими прозрачными ноготками.

Шаг – тихий отдалённый музыкальный приглушенный звон. Шаг – и звон повторяется.

На устах бледных дев играет ласковая, влекущая улыбка. Руки взлетают высоко над головой, как у балерины, приготовившейся к пируэту.

Поворот. И в воздухе снова разливается что-то неуловимое, похожее на музыку.

Танцовщицы кружились, как снег за окном в те редкие зимние моменты, которые навсегда остаются с нами, словно сказка или мечта. Танцевали невесомо и плавно. Волосы плыли за ними, точно у утопленниц. Танец сопровождался мелодичным ритмичным треньканьем невидимых колокольчиков.

Одна из девушек протянула к Лейле руки, в хищной улыбке приоткрывая мелкие, как у ребёнка, жемчужные зубки.

– Иди к нам, сестра…

– К нам!.. К нам!.. К нам! – вторили её подруги.

– Отдай нам свою боль, и она никогда тебя больше не потревожит. В нашем мире нет печали. Ты никогда её не узнаешь.

– Не узнаешь… – вторили, кивая, девушки. – Никогда…

– К нам… к нам… к нам…

Память рисовала одну картину за другой. Вот Лейла стоит, объятая пламенем. Вот Василиса, оскалившись, набрасывается на Варда.

Дэйв с искажённым ненавистью лицом. Лик Эссуса, потемневший от похоти.

Одиночество и страх.

Пытки.

Дом посреди океана, принадлежащий призракам.

Вскрытые вены Уилкс.

Смерть Айзека Аббнера.

– Воспоминаний не будет!

– Больше не будет, – страстно вторили танцующие сёстры.

– Ты станешь танцевать с нами. Ни мира, ни боли не будет.

Лейла потянулась к успокаивающему, умиротворяющему холоду.

– Идем с нами…Идём! К нам…к нам… к нам!

Девушки кружились совсем близко. Они больше не улыбались. Их лица стали спокойными и отрешёнными. По каменным плитам шуршала ледяная поземка, непонятно каким образом и откуда взявшаяся.

– Лейла – нет! – услышала она неведомо откуда и непонятно кому принадлежавший голос.

Но пелена, опутавшая её сознание, спала.

Лейла попятилась под жадными, разъярёнными взглядами девиц, в чьих ликах явственно проступали птичьи черты. Нос и подбородок у красавиц заострились, руки раскинулись, превращаясь в белые крылья. Через мгновение вся стая сорвалась с места и растворилась белым туманом. Неприятный тонкий свист пронесся по тоннелям. В следующий момент плиты вздулись и взорвались тысячами насекомых. Жуки в мгновения ока заполнили собой пол, дружным воинством двинувшись на Лейлу и её эскорт.

Пришлось припустить бегом, что было сил, хаотично сворачивая из одного перехода в другой.

Лейла быстро потеряла счёт времени и поворотам.

Только удостоверившись, что опасность миновала и её никто не преследует, она остановилась, жадно хватая ртом воздух.

В этот момент она почувствовала первые предвестники схваток. По ногам потекла горячая жидкость – отошли воды. Всё произошедшее не прошло даром – у неё начались преждевременные роды. От отчаяния хотелось не то, что плакать. – выть в отчаянии.

Не выбраться. Ей отсюда живой не выбраться.

– Эссус!!! – в отчаянии закричала Лейла.

– Эссус-Эссус-Эссус-Эссус – прокатилось по переходам насмешливое эхо, будто издеваясь перед тем, как стихнуть.

Отчаянный крик словно увяз в толщине камня.

Гарпии и минотавр если и не были уничтожены скарабеями-жуками, то где-то потерялись.

Ни мертвых, ни живых. Она осталась одна!

В том, что случилось с ней, была чудовищная несправедливость. Почему так? Она же не сделала ничего плохого? Да, она убили несчастную журналистку и того, первого, кролика, но ведь сделала это из милосердия?

«А те мертвецы, которых ты привела с собой в Министерство? Это тоже милосердие? Признайся, ты успела стать достойной племянницей своему дядюшке. Ты не соглашалась с ним, но ты ему не противостояла. Ты терпела вашу противоестественную связь и даже по-своему получала от неё удовольствие. Ты то самое серое, что никогда не станет белым. Всё, что с тобой происходит сейчас ты заслужила своей трусостью, граничившей с низостью ».

– Нет!!!

«Действительно – нет? Хотя, каким бы не был Эссус-Чёрный-Змей, его не назовешь колеблющимся трусом, правда? Ты куда больше походишь на Майлзов. Всегда думаешь только о себе».

– А о ком?! – закричала Лейла в полный голос. – О ком ещё мне думать!?

Когда прокатившееся по сводам пещер эхо вернулось к ней, Лейла поняла, что спорит сама с собой.

Нет! Не дождутся! Она не умрёт, не сойдёт с ума. Она выберется отсюда. Должна выбраться. Не для того, чтобы отомстить сучке-Уилкс, пусть та подавится собственным ядом. Не во имя ненависти или мести – во имя своего ребёнка. Для него и во имя него она выживет – и всё!

Странный угрожающий гул заставил землю снова вибрировать. Гул все усиливался, нарастал, пока ледяной беспощадный водоворот не захлестнул и не поволок за собой, увлекая в неизвестном направлении. Поток как рок. Сопротивляться ему бесполезно. Но нужно держаться, пока сможешь. Бороться до последнего, потому что хуже смерти в жизни ничего не бывает и каждая секунда, каждое мгновение, даже половинка его имеет смысл, стоит любой борьбы.

Лейла боролась. Не обращая внимания на то, что её ударяло и тащило по камням столько раз, что она уже не чувствовала вспышек боли в теле. Горло заливало водой. И каждая новая волна, накрывающая с головой, казалась последней.

Лейла боролась.

Чисто интуитивно уцепившись за выступ, она удержалась, прижимаясь к скале. Ноги сводило судорогой. Сбитые пальцы кровоточили и саднили. Живот мешал и дико болел.

Дрожа, она твердила себе, что подниматься у неё нет сил, что это бессмысленно, что проще разжать руки, умереть, сдаться. Но руки уже подтягивали тело на следующий выступ. Ещё на одну трещинку. Ещё на один дюйм.

Ещё и ещё. И ещё, будь проклято всё!

Нет страха. Нет даже настоящего желания выжить. Адреналин, кажется, давно кончился в её теле. Осталось только тупое упрямство.

Вперёд. Ещё чуть-чуть. Свалиться вниз всегда успеется.

Нет сил.

Ещё чуть-чуть…

Нет сил.

Лицо Дэйва. Его улыбка. Взгляд, брошенный искоса. Привычка зарываться в светлые волосы всей пятернёй, не аристократично ероша волосы. Вытягивающие в тонкую линию нежные губы, стоило ему разозлиться хоть самую капельку. Агрессивная манера вести себя и холодный взгляд.

Лицо Эссуса, похожее на лик тёмного демона – Черный Змей. С удушающими тёмными волосами и жалящим взглядом.

Через силу ещё немного верх…

Не смотреть вниз. Благо сейчас тьма её союзница, она скрывает от глаз, насколько всё плохо.

Лейла, видимо, начинала бредить, потому что так отчетливо увидела Эссуса, словно воочию видела его перед собой.

Он стоял на одном из зелёных ярких холмов, ветер трепал чёрные волосы, кристально-белая рубашка вздувалась вокруг его тела пузырём.

– Эссус…

Потянувшись в последний раз, она перевалилась на землю, выбираясь из пропасти.

Руки и ноги крутило. В ушах звенело. Спину – ломило. Боль от начавшихся схваток была нестерпимой.

– Эссус… – просипела она.

Почему так больно дышать?

Лейла моргнула несколько раз, проверяя, не мерещится ли ей? Дверь. Обыкновенная. Обитая металлом.

Дверь!?

Кинувшись, девушка из всех сил замолотила по ней руками и ногами, игнорируя вспышки боли.

– Выпустите меня! Выпустите меня отсюда! Выпустите!!!

Когда дверь со скрипом отворилась, она упала на руки Лиссандра Майлза.

– Вы?! Слава богу! Вы пришли вовремя! Пришли меня спасти?!

Лейла одновременно и плакала, и смеялась. С ней случилась настоящая истерика.

– Мисс Аластаир? – следом за своим белокурым другом как тень в проём проскользнул профессор Хэйс. – Очень жаль вас разочаровывать, но вы ошибаетесь.

Лейла их не слушала. Она выжила, она выбралась!

– Чёрт, Нортон! Ты только посмотри, в каком она состоянии? Кажется, она рожать собралась?! Ей нужна помощь.

Лейла не возражала, когда ей подняли на руки. Теперь с ней будет всё хорошо. Самое страшное позади.