Текст книги ""Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

Соавторы: Василий Горъ,Екатерина Оленева,Олли Бонс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 192 (всего у книги 349 страниц)

ГЛАВА 13
Альберт. Семья

Сказать, что всё складывалось ни к чёрту – ничего не сказать. Услышав первоначальное заявление Линды, я не поверил своим ушам. Кинг не мог умереть!

– Я же сказала, что решу эту проблему, – самодовольно задрала нос сестрица.

А мне захотелось её придушить. Прямо-таки чесались руки.

– Что ты творишь? – прошипел я.

В то, что озвученное ею может быть правдой я верить отказывался.

– Совсем с катушек съехала? Зачем ты влезаешь в мои отношения с Катрин? Зачем навязываешь мне поступки, в которых я вовсе не уверен. Да ещё и эта твоя последняя выходка? Немедленно объясни, что всё это значит!

– Кинг перешёл намеченную мной черту, и я его наказала.

– Кинг слишком умён, чтобы позволить тебе себя наказать.

Я действительно в это верил.

В прошлую мою жизнь Синтия отличалась змеиной хитростью, а вот насчёт ума вопрос спорный. Поступки её всегда диктовались сиюминутным желанием или капризом, наитием и никогда не имели под собой чёткого плана.

Саму себя она может мнить хоть Макиавелли, но натуру не изменишь. Она такой была – такой и останется.

– Кинг слишком самоуверен. Он не верил в мою способность его уничтожить.

– Никогда не думал, что хоть в одном из вопросов способен сойтись во мнении с Кингом, но – тут я с ним солидарен.

– Это я создала его! Забыл? Я знаю его организм, как часовщик часы. И я никому и никогда не позволю тебе навредить. Я предупреждала его.

– Линда рассказала, что он просто взял и выпил яд, что ему дали.

– Ну и кто теперь из нас двоих самовлюблённый дурак? – засмеялась Синтия.

– Пальма первенства у него, – вынужден был я согласиться. – Но отчего-то мне плохо верится в такую овечью покорность такого волчары, как Кинг.

– Потому что ты не так хорошо знаешь его, как я, – пожала плечами Синтия. – Ты не знаешь о его противостоянии с Сиреной Сангрэ, длящейся годами. Вот никогда не понимала, по каким признакам у вас, мужчин, начинается ничем не объяснимая и не обоснованная Большая Любовь. Я вижу в этой испанке лишь яркую падальщицу, не останавливающуюся ни перед чем, чтобы достичь своей цели.

– Практически собственное отражение. Не? – фыркнул я презрительно.

– Возможно, Рэй пытался что-то доказать ей. А может быть ему просто осточертело жить. Если бы я была им, меня бы тоже от себя тошнило.

– За себя отвечай. Ты тоже не сахар, – огрызнулся я.

– Куда ты собираешься?

– А как ты думаешь? – обозлился я. – Мне нужно поехать к Линде и прибрать за тобой. У тебя появилась отвратительная привычка оставлять после себя труппы. Потом нужно будет найти Мередит.

– Я бы на твоём месте на торопилась искать, – насмешливо протянула Сирена. – И ей, и Альберту полезно будет пообщаться друг с другом. А ты не слишком ли торопишься, мой дорогой братец?

– Нет. Я, пожалуй, слишком долго медлил.

– Надеешься, что если поспешишь, сумеешь вытащить Рэя с того света?

– Откровенно говоря – да. Но если не удастся, вернусь и попрошу тебя вернуть его, – с сарказмом протянул я.

– Зачем? – взгляд Синтии был серьёзен. – Он больше не нужен ни мне, ни тебе. От Рэя Кинга в последнее время стало слишком много проблем. Он вышел их повиновения давно, но теперь пытается командовать…

– Вот и прекрасно. Пусть командует. Тебе полезно выучиться немного считаться с другими людьми. Я слишком мягкий. А вот Рэй – в самый раз.

– Я уже говорила. Теперь, когда ты жив, мы можем вернуть Ральфа.

– Чтобы потом выслушивать от него массу благодарностей? Ну уж нет! Больше никаких противоестественных заморочек. Ничего сверхъестественного. Поняла? Никаких демонов и воскрешений, никаких генетических игр и клонов – только свадьба и естественное размножение.

– Кстати о свадьбе? Катрин ты с собой возьмёшь?

– Естественно.

– Вовсе и не естественно. Разве не должен ты беречь будущую жену от потрясений. А у Линды там похищение. И то ли убийство, то ли самоубийство.

– Думаю, для Катрин всё вместе взятое представляется куда менее травмирующим психику, чем лишний час наедине с тобой.

Синтия фыркнула:

– Что-то ты сегодня злой, братец?

– Может быть потому, что я действительно зол, сестрица? Сколько раз я просил тебя не вмешиваться в мои дела! Какого чёрта ты сделала то, что сделала?

– Убийство Кинга не твоё дело. От начала и до конца – моё.

Катрин избегала нашего с Синтией общества. А поскольку Кристалл-холл её явно пугал, она предпочитала дожидаться меня на улице. Выглядела моя невестушка скорее потерянной, чем сердитой. И ещё – откровенно несчастной.

Но что поделать, если я не в состоянии её осчастливить?

В действительно между мной и Синтией не было того, что она себе воображала (краем глаза или сознания, чёрт разберёт, я улавливал витающие в её сознании не слишком привлекательные образы).

– Вы, наконец, расстались? – холодно спросила она, поворачиваясь ко мне.

Я молча кивнул, обдумывая, как поделикатней сообщить о случившемся.

Так ничего и не придумав, брякнул с деликатностью топора.

– Звонила Линда.

– Что-то случилось?

Ну, это очевидно. Стала бы она мне звонить просто так? Дражайшая Линда Филт терпеть меня не могла и не делала из этого тайны.

– Если верить её словам, Рэй Кинг мёртв.

– Что? Вот так просто?

– Хм-м? Ты тоже об этом подумала? Сомнительно, правда?

– Более чем.

Ну хоть в чём-то мы с друг другом согласны.

– Но всё не так радужно, как ты себе представляешь. Перед смертью (если таковая действительно состоялась) Рэй Кинг приказал похитить твою драгоценную Мередит.

– Что?!.

– Мне повторить?

– Нет. Спасибо. Я и с первого раза прекрасно расслышала. И что дальше?

– Дальше? – пожал плечами я. – Дальше мы едем к Линде и разбираемся со всем на месте.

Дважды повторять предложение не пришлось. И через час мы подъезжали к особняку Филтов, с виду похожий на счастливый семейный домик для рекламы семейный ценностей. Уютное такое гнёздышко. К слову, вопреки уверениям экстрасенсов вовсе не всегда дома готовы поведать о своём прошлом. Этот как минимум пережил уже три смерти. И что? Как был пряничным домиком, так и остался.

Мне хотелось помедлить. Я не уверен, что готов был убедиться в подлинности смерти Рэя. На сердце было горько и больно.

Пока не видишь человека мертвым, он для тебя жив. Толкнув перед собой дверь, я перешагнул порог дома Линды.

Пряничный домик выглядел уютным и изнутри тоже, однако несмотря на эту пряничность атмосфера в нём организовалась гнетущая.

Линда сидела в кресле с отрешённым, замкнутым я бы даже рискнул сказать, злым лицом.

Серена Сангрэ (я никогда прежде даму не видел, но раз Линда упоминала о компании этой особы, следовательно, передо мной она и была) расположилась прямо на ковре, рядом с неподвижным телом Рэя.

Он выглядел бледным, как поломанная кукла. На фарфоровую куклу и походил. Бледность его кожи вполне могла поспорить с белым шёлком.

Рэй выглядел неподвижным и от него словно веяло холодом. Но мне, с нашим фамильным чутьём достаточно было одного взгляда в его сторону, чтобы понять – Кинг в глубоком обмороке, его терзает боль, внутрь которой он попал как в клетку. Он утонул в ней и не мог выплыть. Но он был жив.

Я выдохнул с облегчением.

– Ну что, дамы? – фыркнул я. – Уделали парня? Всегда знал, что тот, кто называет женщину беспомощной, мягко говоря, плохо владеет информацией или женщину видел только на картинке. В нашем случае поговорка: «Где чёрт не сладит, там бабу пошлёт», – обретает прямое значение. «Дед бил-бил не разбил, баба – била-била, не разбила. А тут Синтия пробежал, яду подмешала, Кинга завалила.

Забавная штука жизнь. А женщины в ней ещё забавней. Все три дамы – Линда, Серена и Кэтти смотрели на меня так, будто Кинга убил я. А потом ещё и поглумился над его святой памятью.

– А мне всё это разгребать, – вздохнул я, отчасти притворно, отчасти искренне.

– Что ты собираешься делать? – спросила Серена.

Признаться, дамы меня изрядно раздражали. Обе.

– Отвезу труп его семье. Пусть предадут останки… ну, чему там их полагается предавать? Земле? Кремированию? Сначала кремирование, а потом – земле? В любом случае вы своё дело сделали.

Серена смотрела на меня с откровенной неприязнью, если не сказать, с ненавистью.

Судя по выражению лица Линды, та витала где-то далеко в облаках, словно до всех нас ей не было дела. Да, она ведь что-то говорила о похищении Мередит. Участь сестры её, естественно, занимает гораздо больше. Но зараз решается только одна проблема.

Или – не решается. Как повезёт.

– Ты действительно хочешь отвезти его?..

Интересно, что по мнению Серены я должен ответить на её вопрос. Ага. Действительно. Слово скаута.

– Я могу этого и не делать, мисс. Тогда у вас, красавицы, есть два варианта. Первый: вы берёте в руки лопатки и прикапываете трупик на заднем дворике. По лицам вижу, вас план не вдохновляет? Тогда вы можете вызвать полицию. Пусть приедут и попробуют разобраться в происходящем. Есть шанс, что токсин на судмедэкспертизе не определят, поставив в графе «причина смерти» – алкогольная или наркотическая интоксикация. Но может так и не повезти. И тогда кто-то да окажется под подозрением. Скорее всего ты, Линда. Потому что мало кому захочется связываться с известным сенатором, чьей женой является драгоценная Серена.

Я скрестил руки на груди, смерив их по очереди взглядом.

Они обе меня бесили. Как это по-женски! Натворить дел и стараться избежать ответственности за содеянные поступки. Почему мне с завидным постоянством по жизни попадается на пути один и тот же тип женщин? И, судя по всему недавно случившемуся, не только мне.

– Ну так что решили, дамы?

Линда напоминала холодную отрешённую статую. Серена выглядела куда более эмоциональной.

Сжав ладонями руку Кинга, она быстро поднесла его к губам и быстро, с неуклюжей поспешностью, поцеловала:

– Прощай, моя ненавистная любовь. Твой бой окончен. Покойся с миром.

У! Сколько пафоса. Но звучит как у талантливой актрисы, с намёком на искреннее чувство. Правда, всегда предпочитал несколько…хм-м, иное выражение чувств и привязанности. Или, по крайней мере, изъявляя их, не стоит обострять всё до крайности, прошу прощение за каламбур.

Кингу покоиться с миром не грозило. Особенно после смерти. Не с такой кармой. Впрочем, я сильно сомневаюсь, чтобы и на этом свете его ждали радужные пони.

– Ну? Ритуал прощания завершён? Я могу забрать тело?

Лишь на лице Линды не дрогнула ни одна чёрточка. Но стоило лишь взглянуть на Кэтти или Серену и становилось понятно, что я чёрствое чудовище, отказывающееся проявлять деликатность.

Ну, по сути так оно и есть. Деликатности, на мой субъективный взгляд, никто тут и не заслуживал.

– Будь к нему побережней, – сдавленно проговорила Серена.

Траги-фарс, блин горелый.

– Обещаю беречь его в пути, как настоящий агент похоронного бюро. Если леди это успокоит, – добавил я после секундной паузы.

– Ты уверен, что сможешь поднять его? – с сомнением покосилась на меня Кэтти.

– А что тебя заставляет в этом сомневаться?

Мне кажется, или у кого-то тут не хватает почтения к мёртвым? Никакого уважения к безвременно почившим.

И ко мне заодно.

– После смерти тело обычно тяжелеет из-за особенности процессов, проходящих в нём. А ты не выглядишь таким уж Геркулесом.

– Ну да, – вынужденно согласился я.

Геркулесом я и вправду не был. Но к физическим данным у Эллленджайтов всегда добавляются психические – нечто среднее между магией и телекинезом. Впрочем, я так и не научился различать суть разницы между наукой и магией в этом вопросе. Передвинуть предметы силой мысли и воли это магия, которая в современном обществе называется пси-энергией. Те же яйца, только в профиль.

Подхватив бездыханное и неподвижное тело Рэя на руки, я покинул пряничный домик с красотками, у которых были самые ангельские, самые нежные лица, какие только можно себе представить.

Кэтти следовала за мной.

– Положишь тело в багажник?

Я чуть не поперхнулся от подобного предложения. Какие добрые у нас, однако, женщины, мать-перемать.

– Вовсе нет. Аккуратно сгружу его на заднем сидении, – искренне поделился с Кэтрин своими планами я. – Окажи услугу, будь так добра, разблокируй двери.

Кэтрин, покосившись на меня с сомнением и без особого дружелюбия, выполнила мою просьбу.

Со всей осторожностью я выполнил то, что планировал.

– Ты, похоже, привязан к Кингу сильнее, чем мне казалось?

И что на этот раз звучит в недовольных интонациях? Уж не ревность ли?

– Так бережно следует относиться к живым.

– Садись в машину.

Последовав за Катрин внутрь авто, пристегнувшись согласно инструкции я всё-таки не удержался, обратившись к ней:

– Почему ты уверена, что он умер?

– Что? – повернула она ко мне своё бледное лицо. – Ты должно быть шутишь? К чему эти глупые вопросы?

– Глупые? Вы даже дыхание зеркалом не проверили, я уже не говорю обо всём остальном. К твоем сведению, Кинг жив. Хотя не стану утверждать, что здоров?

– Что? Ты серьёзно?!

Ну вот. Снова-здорово. «Что» да «что»? «Ты шутишь?». «Ты серьёзен». Да нет, дорогая. Я так прикалываюсь.

– Я абсолютно серьёзен. И, хотя у меня в некоторых моменты бывает весьма своеобразное понимание смешного, но я не шучу.

Кэтрин порывисто обернулась, пристально вглядываясь в призрачный, почти прозрачный профиль Рэя.

– В это трудно поверить…

– Куда труднее поверить, что такого человека, как Рэй, можно отравить.

– Разве нет?

– Нет.

– Тогда зачем твоя сестра всё это затеяла?

– Потому что она тоже та ещё шутница! – передёрнул плечами я. – Яд не может нас убить. Но причинить боль и страдание, заставить мучиться, сделав беспомощным на какое-то время – вполне.

Рэй ослушался её и в нашей с ним маленькой ссоре сделал то, что Синтии вовсе не понравилось. Она попыталась наказать его.

– Разве это не глупо? Дразнить такого человека, как Кинг?

Катрин сохраняла совершеннейшее спокойствие. Словно речь шла о вещах обыденных. Я был немного удивлён. Любопытно, что стоит за ним: обычное непонимание ситуации или железное самообладание? Даже не знаю, что порадовало или огорчило бы меня сильнее?

– Глупо. Но в этом вся Синтия. В пренебрежении к опасности, а иногда в элементарной близорукости к ней. Синтия частенько не способна заметить шершня до той поры, пока не станет слишком поздно, и он её не ужалит.

– Но если этот человек может представлять для нас опасность… может быть твоя сестра права?

Я ушам своим не поверил. Я так резко ударил по педалям, что машину на миг занесло и пришлось несколько секунд следить только за дорогой, чтобы избежать возможной аварии.

– Что ты хочешь этим сказать? – наконец поинтересовался я.

– Что покончить с ним сейчас будет проще, чем завтра?

Я не хотел верить в то, что нежная, ранимая, чистая Кэтрин способна глядеть на ситуацию столь… практично.

– Что ты предлагаешь? – засмеялся я, боюсь несколько истерично. – Закопать его живьём?

– Нет, конечно, – поспешно донеслось в ответ.

Столь поспешно, что стало понятным – такой исход вовсе не казался Кэтти невероятным.

– А, понятно. Сначала для верности мы проколем его сердце осиновым колом? Или металлическим брусом? Или ты предпочитаешь более современную пулю в лоб – контрольный выстрел?

Я всё повышал и повышал голос. В конце фразы я уже почти орал во всё горло.

– Ты уверена, что настоящая опасность исходит он Рэя Кинга? А не от тебя самой, способной рассматривать подобный поступок как возможный?

Какое-то время в салоне было совершенно тихо. Казалось, был слышен даже звук капель, стекающих по лобовому стеклу, словно лупа, увеличивающие в разы пойманные в свои сети отблеск фонарей.

Кэтрин отвернулась, глядя в окно.

Ох уж эта её привычка! Замыкаться в себе, отворачиваться, молчать. И поверху сознания, словно белый шум, какое-то молочное марево, через который моему разуму не пробиться. Он тонет в нём, теряется, как в тумане. И никак не понять, что стоит, что таиться за этим загадочным молчанием: мудрость или глупость, доброта или жестокость, слишком острые чувства или полное равнодушие?

– Ты прав. Я… не должна была… убийство любого человека ужасно. Даже такого, как этот. Но, с другой стороны, согласись, что от его смерти выиграли бы все. Возможно включая его самого.

С этим не согласиться было трудно.

– Пока человек живёт и дышит, у него есть возможность измениться.

– А это что-то значит?

– Видимо, да.

– Но ты же сам говорил, что на той стороне ничего нет? Что жизнь конечно?

– И в том и в другом случае она имеет значение. И в том, и в другом случае имеет значение её продолжительность. И в том, и в другом случае, есть ли у человека бессмертная душа или нет, чем позже умирать – тем лучше. А что касается Рэя Кинга, то он умрём не сегодня. Я за это отвечаю.

«Ты как всегда всё испортил», – поплыло предо мной в темноте насмешливое лицо Синтии. – «Ты как всегда всё испортил».

– И горжусь этим.

Призрак сестры развеялся.

На его месте оказались подъездные ворота и воротилы – обезьяны Кинга, способные испортить всё веселье.

И они спешили к вам со всех ног.

– Откройте ворота, – вальяжно распорядился я.

– Зачем мне это делать? – попытался хамовато ухмыльнуться один из верзил.

У него просто не то, чтобы был выбор. И пока его язык выговаривал то, что ему приказал его мозг, руки подчинялись моим желаниям – путь был свободен.

Темно, ветрено и под ногами снежная каша. С тех пор, как я воскрес, тут словно и нет другой погоды.

Двери открылись, словно в супермаркете – сами-собой. Возможно, то же устройство? Как его там? Тепловизор? Да один фиг разница!

– Ну-ка, мальчики, не стойте без дела. Помогите мне донести Кинга до его апартаментов.

Мальчики не возражали, и мы дружной спокойной группой спустились в глубину туннелей, словно крысы.

Картина маслом – или кадр.

Сандра, вся в чёрном, как и полагается принцессе на байке, сверкающая, подобранная и жёсткая; Энджел, в мягком кашемировом свитере, с мягким белыми кудрями, рассыпанными вокруг совершенного тонкого лица подобно сияющему нимбу. Ливиан – в чёрной косухе, незримо дополняющий собой близнецов. Полупьяная Виола на втором плане. И ещё куча народа в массовке.

– Это, кажется, ваше?

– Что случилось? – напряжённо откликнулся Энджел.

– О! Надеюсь, он не сдох? – истерично засмеялась Виола.

Насчёт полупьяной я тут немножечко ошибся. Она была не полупьяной, а пьяной вдрызг.

– Я бы на это не рассчитывала, – пожала плечами Сандра, скрещивая руки на груди. – В некоторых историях с самого начала как бы не предлагается счастливого конца.

– Вот тут ты не права, – донёсся голос Синтия сверху.

Она словно парила над нами всеми, стоя на верхней площадке, как королева.

– В нашем случае это и есть счастливый финал.

– Кто ты? И что за бред несёшь? – подал голос Ливиан.

– Я ваша создательница, мои дорогие. Я та, кого в городе зовут госпожой Элленджайт. А вы – вы все, за маленьким исключением, плод моих неустанных трудов. Моё творчество, моё детище. И разве не счастливый финал то, что мы все, наконец, в сборе?

Близнецы Кинги переглянулись между собой.

– Всё это откровенная бессмыслица.

– Видишь, ли, красавчик, – улыбнулась Синтия Ливиану. – Жизнь по сути своей бессмысленна. Если только не принять за смысл то, что она постоянно возобновляет и поддерживает саму себя исключительно ради данного процесса. Но если уж вам так нужен смысл… на самом деле он есть. Я создала вас за тем, чтобы вы управляли этой землёй. Из-за кулис. Незримо. Во славу того, кто всем нам дал шанс на существование здесь и сейчас.

– Имеет значение то, что я не верю в бога? – с усмешкой проговорил Ливиан.

– Ни малейшего. Лишь бы ты верил в дьявола, мой сладкий.

– С этим, прости, тоже проблемы. Не собираюсь я никому служить.

– Сказал винтик внутри схемы, давно участвующий в общем движении, – засмеялась Синтия. – Хочешь ты того или нет, но ты в игре. Или в деле – как посмотреть. Мы есть то, что мы есть. От этого никуда не деться. Как не скрыться от себя самого. Мы – семья, пусть и собравшаяся по печальному поводу.

– Если ты о моей смерти, любимая жёнушка, то твоя скорбь преждевременна, – подал голос Кинг, приподнимаясь на локтях.

Выглядел он хуже не куда. Рискну предположить, чувствовал себя ещё хуже, но всё равно голос его сочился сарказмом.

– Не стану спорить насчёт бога и дьявола, мне эти дали неведомы и малоинтересны. Но религию, определённо, стоит сменить на ислам. В исламе чтобы вновь стать холостяком достаточно три раза прокричать: «Я развожусь». Сейчас бы мне это очень подошло, дорогая.

Синтия не удостоила Рэя даже взгляда.

– Спасибо, что нашла время и нанесла нам визит, но не смеем тебя больше задерживать.

Вот теперь она на него взглянула. И за показной самоуверенной надменностью я видел её злость, проистекающую из обыкновенной неуверенности.

Ох, Синтия, Синтия. Летят столетия, но почему ты не взрослеешь и не меняешься?

– Это действительно судьбоносный момент, когда вся семья собралась в одном месте. Но, любимая сестрица, это место далеко не Хрустальный Дом. А эти люди вовсе не обязаны потакать твоим капризам. И если уж тебе пришла охота примерить на себя роль бога, то тебя сейчас ждёт весьма печальный новый опыт.

– Это какой же?

– Бунт со стороны падших ангелов. Ты считаешь, что мы все у тебя в кармане и будем вынуждены играть по твоим правилам? Почему? Потому что верёвочка финансовой пирамиды в твоих руках? Но, Синтия, деньги – это просто бумажки. В лучшем случае – звенящий металл. Можно научиться из зарабатывать. Можно снизить потребности. Можно тысячью способами решить эту проблему. Ты так долго жила среди тех, кто способен продаться и дело лишь в цене? Мы принадлежали к аристократии духа, а не к последователям Мамоны.

Она покачала головой:

– Вы просто не понимаете? Я предлагаю вас на подносе весь мир!

– В обмен на что? – хмуро поинтересовался Ливиан.

– На то, что всегда просят божки в подобных ситуациях – в обмен на поклонение, прославление и восхваление, – вынесла вердикт Сандра.

– Я пас. Согласен с тем, что лучше быть первым в аду, чем служить на небесах.

– Ну, сравнение не корректно. Небес вам никто и не предлагает, – заговорила Катрин.

А поскольку никто не ожидал от неё реплик или ремарок, все с удивлением воззрились на худенькую девочку в обыденных джинсах и ещё более обыденной толстовке.

– Всё это – обстановка, вы, то ли полудемоны, то ли вурдалаки – всё напоминает затянувшийся кошмар. И у меня такое чувство, что я действую как проводник, открывающий двери Ада. И с каждой прожитой секундой это чувство усиливается. А ещё так хочется просто взять в руки тряпку и смыть всю эту грязь, что вы за собой несёте. Большие деньги, большие возможности, красота и власть – словно глянцевый фасад. А за ним – боль, кровь, разврат. Мне не нужно такого наследства. Забирай это всё себе. Я вне игры.

Катрин развернулась, но не успела сделать и нескольких шагов, как богатый переливами смех Рэя Кинга ударил ей в спину.

– Браво! Зачётная попытка. Только один фиг – неудачная. Красиво уйти не получится, малышка. Во-первых, ты понятия не имеешь куда идти. Во-вторых, за дверью торчат мои парни и будут только рады нагрянувшей вкусной курочке с хрустящей корочкой. А в-третьих… ну, может бы не заметила, но между тобой и дверью Синтия. И если она всерьёз вздумает тебя не пустить, то ничего у тебя не выйдет.

Катрин заколебалась.

Мой выход.

– Вообще-то, выйдет. Если я пойду вместе с ней, ни Синтия, ни твои парни нас уже не остановят.

– Но разве твоё участие в этом деле не отменяет всё одним своим присутствием. Ведь ты и есть ключик ко всему тому, что вертится здесь, не так ли?

Я взял Катрин за руку и не тратя время на бесполезные препирательства стал подниматься по металлическим ступеням.

– Ой-ой-ой, какие мы решительные. А я такой неблагодарный. Ты не дал меня зарыть живьём, а я буду тебе сейчас действовать на нервы. Альберт, да помедли ты немного. Тебе ж потом все равно спускаться.

– И не подумаю.

– Конечно, подумаешь. Как только я произнесу волшебное слово «Мередит».

Мы оба с Катрин затормозили. Как и предвидел Кинг, мать его, которой у него никогда не было, так и разыдок.

– Да! Кажется, в яблочко! Вы не можете покинуть город и всё бросить, потому что в заложниках ваши друзья, а хорошие парни друзей не бросают, правда? Именно потому плохими парнями быть гораздо практичнее. Хотя… о своих людях так или иначе приходится заботиться. Если этого не делать, у тебя не будет «своих людей».

– Зачем ты это делаешь? – поинтересовался я.

– Что именно? Задерживаю тебя в городе? Ну… я привязался к тебе, Элленджайт. Если ты уедешь, я стану скучать. Ты такой забавный, милый. У нас впереди так много интересного. Свадьба в Кристалл-холле, например, очень порадует дам. Какая же дама не любит пышную свадьбу.

– Я не люблю. Мне свадьбы пофиг, – холодно протянула Сандра. – Этот фарс рискует затянуться.

– Фарсу это свойственно.

Отец и дочь повернулись друг к другу, пристально глядя друг другу в глаза.

– Ты, видимо, разочарованна, что я жив, доченька? – мягко протянул Кинг.

– Нет. Нисколько. Когда-нибудь все мы, присутствующие здесь, вырвемся из липкой паутины этой жизни. Только не ты, папочка. Я желаю тебе жить вечно. Пусть так и будет. Живи. И пусть всю эту вечность тебя тошнит от себя так же, как сейчас всех других от тебя.

– Аминь! – засмеялась безумным смехом Виола.

Я поглядел на Катрин.

– Что будет делать?

– Играть по их правилам. Раз пока нет других вариантов. Но это только пока. Придёт время, и я освобожусь от них. Я только хочу знать – ты со мной? Или с ними?

– С тобой, – ответил я не колеблясь.

Синтия многозначительно улыбалась. Она, как и я, понимала, что «пока» весьма неопределённое время.

– Что ж? – усмехнулась она. – Скованные ненавистью ли, любовью ли, верующие в чёрта или в бога, мы всё равно одна семья. А разве не это самое главное?