Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 99 (всего у книги 346 страниц)

В ответ тварь взревела. В облике не осталось уже ничего дорофеевского. Там и человеческого-то, прямо скажем, осталось немного. Хтоническая человекообразная тварина трёхметрового роста, состоящая из веток и сучьев.

Рёв, который издал леший, напоминал шум деревьев. Как если бы этот шум записали на диктофон, а потом включили запись, максимально выкрутив громкость.

У меня заложило уши. А в грудь ударила невидимая волна.

Мою защиту смяло, как пивную банку. Я полетел с ног. Накинутый Доспех в очередной раз выручил. Без него мне вряд ли удалось бы проредить собственной спиной деревья, изобразив в зарослях десятиметровую просеку, и при этом уцелеть.

Подняться на ноги я сумел не сразу. А когда поднялся, понял, что лешего рядом больше нет. Он почему-то не стал дальше на меня нападать. Просто исчез.

Дорофеева я нашёл недалеко от того места, где бился с крысами. Он, оглушённый, лежал под деревом. Рядом, запутавшись в силках, сплетённых из веток, бился Скворушка.

Я разрезал силки и выпустил птицу. Над Дорофеевым скастовал Восстановление сил. Применять его пришлось дважды. После второго Знака Дорофеев застонал и пришёл в себя.

Он, разумеется, ничего интересного рассказать не мог.

Отошёл к дереву. Сделал то, для чего отошёл. После чего получил удар по затылку и вырубился.

– Что это было, Владимир Всеволодович? – простонал Дорофеев.

– Нечисть, – коротко ответил я. В подробности вдаваться не хотелось. – Нейтрализована, не беспокойтесь. Только не отходите от меня больше, ладно? Если опять приспичит, терпите до дома. Или не терпите, это как угодно. Главное, в лес больше не лазьте. Запасные штаны у вас наверняка найдутся, а запасная жизнь – сомневаюсь.

Глава 9

По дороге домой я размышлял.

В прошлый раз мы с Захаром жилище лешего видели верстах этак в ста отсюда, и совершенно в другом направлении – северо-западном. Понятно, что вряд ли леший для своих перемещений использует дороги. Но даже если ломится напрямую через лес, это несколько дней пути.

Хотя, с другой стороны – что мне известно о способах перемещений лешего? Может, ему для этого даже нуль-Т кабины не нужны. Глазом моргнул, да перенёсся. И дом с собой притащил – не удивлюсь, если вместе со всем скарбом, узорчатыми половиками и сварливым женским голосом.

В общем, расстояние сейчас – вопрос десятый. Ключевой вопрос – для чего леший оказался здесь? Неужели только для того, чтобы заманить в свой дом меня? А в том, что ему почему-то до зарезу нужно, чтобы я вошёл в этот дом сам, сомнений уже не оставалось.

Леший запросто мог раскатать меня в блин, но не стал этого делать. Прощальный удар – это не попытка убить. Он просто сорвал злость – от того, что сорвался такой великолепный план.

То есть, леший либо руководствуется идеалами гуманизма, либо же не оставляет надежду, что когда-нибудь я таки притопаю в его дом. Для чего-то я ему там до зарезу нужен. И – вот удивительно! – мне совершенно не хочется выяснять на собственной шкуре, для чего. Зато желание ушатать эту тварь крепнет не по дням, а по часам…

Ладно. Разберёмся.

– Владимир Всеволодович, – подал вдруг голос Дорофеев. – А ведь вы сегодня дважды спасли мне жизнь. Не говоря уж о том, что выручили и излечили Скворушку. Прошу простить за то, что только сейчас выражаю признательность! Всему виной моё взвинченное состояние.

– Ничего. Я не расстроился.

– Как я могу вас отблагодарить?

– Дак, вы вроде уже. Вот, прямо сейчас.

– О, нет! Я хотел бы выразить благодарность не только на словах. Но деньги вы, вероятно, не примете… Послушайте! – Дорофеев остановился, осененный идеей. – Вы ведь хотели продать мне лошадей?

– Да я по-прежнему хочу. Ничего не изменилось. За те два часа, что мы тут лазим, не почувствовал в себе потребности становиться конезаводчиком.

– Так давайте я вам заплачу вдвое больше той суммы, о которой мы с вами договорились!

– А что? Хорошая мысль.

Дорофеев просиял.

Его имение я покидал счастливым обладателем внушительного мешочка с деньгами. Это была предоплата за лошадей, Дорофеев настоял на том, чтобы вручить мне половину суммы прямо сейчас. А также мне выдали охотничьего сокола на поводке и снарягу для сокола.

Самым сложным оказалось отбиться от уговоров Дорофеева остаться на ужин. А лучше – погостить немного. Хотя бы недельку. Куда мне торопиться, в конце-то концов?

– Лучше вы как-нибудь в гости заезжайте, – вырулил я. Решил, что пора бы проявить немного встречного расположения. – У меня подзорная труба есть. И готовит тётка Наталья феерически.

– Действительно? – заинтересовался Дорофеев. – Подзорная труба? Что ж, загляну непременно! Благодарю за приглашение. Да вот не угодно ли прямо завтра? Заодно и лошадок заберу.

– Завтра? – Я ненадолго задумался.

Как будто пока никаких авралов по охотничьей теме не предвиделось. Денег и родий я насшибал прилично, можно и выходной взять. Пока жду вестей от Дубовицкого.

– Давайте завтра. И ещё у меня такой вопрос, Михаил Григорьевич. Вы же знаете Головиных? Я имею в виду, местных, пореченских.

– О-о-о, – заулыбался Дорофеев. – А ведь я ещё когда предлагал вам хорошую невесту подыскать! Вот, знаете – уже тогда как чувствовал, что Катерина Матвеевна придётся вам по душе. Познакомились при неофициальных обстоятельствах?

– Ну да. Было у нас парочка таких обстоятельств, – вспомнил я суматошные и мало вменяемые встречи с Катериной Матвеевной. – Теперь, как честный человек, хотел бы исполнить что-нибудь официальное.

– Ни слова больше, Владимир Всеволодович! Обещаю, что введу вас в дом Головиных, нет ничего проще. Особенно когда речь идёт о вас.

– А что со мной не так?

– Не так?.. Помилуйте! Совсем наоборот! Вы, своего рода, сенсация. Больше, чем о вас, в округе не говорят ни о ком. И каждый дом будет счастлив распахнуть перед вами двери. А уж после того подвига, что вы совершили сегодня…

– Да ладно вам. Какой там подвиг. Работа есть работа. – Я от души пожал руку графу. – В общем, договорились. Жду вас завтра. Тётку Наталью предупрежу, что вы приедете. Только сделайте милость – не обедайте перед выездом. Иначе не всё сумеете попробовать, тётушка обидится смертельно.

– Принял к сведению, – сверкнул глазами граф.

Он пошёл меня проводить. Когда я уже упаковывался в карету, вдруг вспомнил.

– А где же ваш сын, Михаил Григорьевич? Андрей?

Лицо графа тут же помрачнело.

– Андрея я отослал в Смоленск, к своему брату. Тот – человек суровый, и как я баловать парня не будет. Я, признаться, отчаялся добиться от сына толка. Всю жизнь верил в то, что воспитывать нужно собственным примером. Но – вот, к чему это привело. Скажете, я поступил неправильно?

Дорофеев посмотрел на меня каким-то совершенно несчастным взглядом. Ему, казалось, был совершенно необходим ответ.

– Всё вы правильно сделали, – сказал я. – В смысле – хорошо, что Андрея в Смоленск отправили. Про воспитание ничего не скажу, детей у меня нет. Но вот то, что ваш отпрыск с нечистью спутался – это скверно. Неспокойно ему тут будет. А там, вдали, может, и выйдет из парня толк.

Лицо графа просветлело. Он снова улыбнулся.

– Ваши слова – да богу в уши, Владимир Всеволодович. Ну, ждите меня завтра! Клянусь, что приеду голодным, как волкодлак.

Когда ворота имения закрылись за нами, кучер спросил:

– Домой изволите?

– Нет, – откликнулся я. – Давай-ка сперва в Оплот.

* * *

Я лелеял надежду застать в Оплоте Прохора, может, даже с Егором. Но мне не повезло просто катастрофически: мало того, что Прохора там не было, так ещё и в «бухгалтерии» на месте Прохора сидел какой-то незнакомый кадр. Лет тридцати, с покрытым брутальными шрамами лицом. Накачанный так, будто даже спал со штангой.

– Владимир, – представился я.

– Гравий, – басом отозвался мужик.

– М-м-м…

– Звать так – Гравием, – пояснил мужик. – А ты – тот самый Владимир?

– Видать, тот самый. Про тебя того же сказать не могу, уж прости.

– Ну, я издалека. Про меня давно тут никто не слышал.

– Из Европы, что ли?

– Из Сибири. В Сибири знаешь, что творится?

– Не знаю.

– Твоё счастье. – Гравий посмотрел на сокола, которого я держал на руке. – А это у тебя чего?

– Это – со мной. А Прохора нет?

– Прохор охотится где-то. Наотдыхался, будет с него. Я тут пока на хозяйстве.

– То есть, теперь вместо него ты отдыхаешь?.. Ясно.

Гравий приглашающе мотнул головой – мол, присаживайся, в ногах правды нет.

– Я чайку заварил как раз. Заходи, коли пришёл. Составь компанию.

– А кости-то сдать можно тебе?

– Отчего ж нельзя.

Гравий говорил, как робот. Эмоций в голосе не слышалось совершенно. Мне стало забавно, и я воспользовался приглашением. Сокола стряхнул, он перелетел с руки на один из лежаков.

Раз уж ни Прохора, ни Егора не застал – ну, хотя бы кости сдам, деньги получу. Тоже дело.

Гравий смотрел на жизнь исключительно правильно: сначала деньги, потом – чаи гонять. Я высыпал весь свой жиденький хабар на стол. Все семь костей.

Гравий открыл журнал.

– Маловато. По слухам-то – ты в день по рангу поднимаешь.

– Да я не планировал сегодня охотиться. Так, с товарищем по лесу прогулялись.

Гравий хмыкнул. Вписал имя и количество костей в журнал, отсчитал положенную сумму.

– Теперь и поболтать можно, – сказал я, прибрав деньги. – Так чего там, говоришь, в Сибири?

Чай Гравий заварил изумительный. Я даже не был уверен, есть ли там, собственно, чай. Разобрал малину, смородину, ещё какие-то ягоды. Казалось, с каждым глотком в жилы вливается энергия.

– Хорош! – похвалил я.

– Оттуда привёз, – сказал Гравий.

– А как ты вообще там оказался?

– Да не люблю на месте сидеть. И вообще с людьми не люблю. Одному лучше.

Гравий отпил из кружки с таким видом, как будто бы лично я его уже задолбал наглухо.

– Так что там, в Сибири? – повторил я вопрос. – Все вроде говорят, что самая жара сейчас в Европе.

– В Европе – жара, – подтвердил Гравий. – А в Сибири – холод. И тайга. Неделю можно идти – ни одного человека не встретишь.

По голосу было хрен поймёшь – то ли Гравия такой расклад радует, то ли пугает.

– А твари? – спросил я.

– Твари бесчинствуют. Множество их там. Но охотники хорошо укрепились, спуску не дают. Хотя этой зимой даже потусторонние являлись.

Я поставил кружку и прищурился.

– Так-так?

– Интересуешься? То-то же. Чертей налезло. Ох, и повоевали мы с ними! Чёрта одного ушатать – задача. А уж когда их на тебя полсотни прёт – тогда-то и веселье. Народ в Сибири суровый живёт. С такими – хоть в огонь, хоть в воду.

– А леших там, случаем, не водится?

– Забавно, что спросил. Есть лешие. Много. И водяные есть. Их выследить трудно. Сами-то они к людям нечасто выходят. Они всё больше сами по себе.

– Ну, что-то не знаю, – вспомнил я своего старого знакомого лешего. – Как по мне – очень даже компанейский мужик, так к людям и тянется.

– Так то здесь. Тут у вас все друг у друга на головах живут. А в Сибири на одного человека – десять вёрст тайги. Там лешему на людей плевать. Иной, может, и не знает, что есть какие-то люди.

Тут я уже капитально заинтересовался разговором.

– Так этих тварей там убивают, вообще? Или только смотрят?

– Убивают, когда придётся.

– И кости в них есть? И родии?

– Как в любой твари. Говорю же – их только выследить тяжело, потому как невидимы. Хотя есть одна хитрость, чтобы заставить лешего облик какой-нибудь принять.

– Что за хитрость?

Гравий допил чай и отодвинул кружку.

– Того не знаю. Не посвящали.

– А ты спрашивал?

Гравий кивнул.

– И что? Не сказали?

– Нет. Там знания от Наставника к Ученику передают, просто так не делятся.

Охренительно разумный подход.

– Зато как выманить лешего – это я знаю, – закончил Гравий. – Там не волшебство даже. Совсем обычные вещи.

Ого. Да Гравий-то полезный человек оказался! Не зря я сегодня сюда зарулил.

– Пойдёшь со мной на лешака? – спросил я напрямик.

– Пошёл бы, – пожал плечами Гравий. – Да только где ж ты его тут возьмёшь?

– Возьмёшь его ты – сам сказал, знаешь, как выманить. А как видимым сделать – это я надеюсь вскорости выяснить.

– Тогда людей побольше собирать нужно. Десяток – не меньше. А лучше больше. Лешак – это тебе не колдун. Там серьёзно всё.

Офигеть, новости. Значит, колдун – это по его меркам несерьёзно? Мы тут, значит, всё это время в бирюльки играем?

– Надо будет – соберём, – отрезал я. – Сам командовать буду.

– А ты Десятник? – Наконец-то в голосе Гравия прорезалась эмоция. Что-то вроде любопытства.

Я ещё раз окинул мысленным взглядом свои родии. Сорок четыре. Всего шесть штук осталось до левелапа. А там – плюшки! Один только Знак Воскрешения чего стоит. Ни много ни мало, воскрешает из мёртвых. В самом что ни на есть прямом смысле.

Жесть, конечно, и хрен знает, пригодится ли. Но если уж пригодится, то капитально.

– Без шести минут Десятник, – сказал я. – К выходу – точно буду, не беспокойся. Тебя-то где искать, если что?

– Здесь, – зевнул Гравий. – Я пока отсюда – никуда. Отдыхаю. После Сибири. А потом, наверное, обратно отправлюсь. Но лешака тебе пообещал – сделаю.

Мы пожали руки. Потом я свистнул соколу. Он вернулся ко мне, и я вышел из Оплота.

– Домой, – приказал кучеру, усаживаясь в карету. – Продуктивно день прошёл. Теперь и отдохнуть можно.

* * *

Отдыхал я до утра. А утро началось с того, что вспомнил – пора бы уже Тихонычу вернуться из Обрадово.

Он, как выяснилось вскоре, вернулся. Сидел в столовой, пил чай. Дожидался, пока я проснусь.

– Ну? – присаживаясь к столу, спросил я. – Чем порадуешь?

– Всё великолепно! Всё просто чудесно наладится теперь! – заверил меня Тихоныч. – Только нужно вложить около пятисот империалов.

– Знаешь, Тихоныч. Если в меня вложить около пятисот империалов – у меня тоже всё чудесно наладится. Как говорится, с деньгами – и дурак сможет.

– Ну, сами посудите, ваше сиятельство. За то время, что в Обрадово ведьма лихобродила, люди, считай, всю скотину порезали да съели. Инструмент попродавали, пропили. Там ведь один Кузьма – крепкий хозяйственник, а остальных вы видали. Если хотим быстро поднять деревню, вложения необходимы. А без вложений – год точно теряем. Сейчас пахать ведь нужно, что-то ещё можно успеть посеять. А в Обрадово на всю деревню – один бык, у Кузьмы.

– Трактор бы, – вздохнул я.

– Это имя быка? Или мерина?

– Почти. Это примерно сотня меринов под одним капотом.

Тихоныч вздохнул.

– Всё бы вам, ваше сиятельство, шутки шутить! А пахать-то нужно уже сейчас. Вот, список я составил. Если изволите утвердить и выделить средства…

– Тихоныч, – перебил я, – ты мой управляющий. Про мои средства ты лучше моего знаешь. Есть у нас такие деньги?

О той сумме, которую получил – и ещё получу – с Дорофеева за лошадей, намеренно сообщать не стал. А то, смотрю, расслабился Тихоныч. Успел привыкнуть, что я вечно решения проблем вытаскиваю, как фокусник – то из рукава, то из шляпы. Своей головой думать совсем не хочет.

– В Ужиково с быками и лошадями – как? – задал я наводящий вопрос.

– Там-то – полный порядок. А что?

– Поля в Ужиково вспахали они уже?

– Конечно! Уж недели две как всё засеяли!

– Ну вот, перегони ужиковский транспорт в Обрадово и не морочь мне голову.

У Тихоныча задёргался глаз.

– Это, простите, как же? Это же… хозяйский скот. Люди не поймут. Бунт выйдет…

– Людям надо объяснить, что времена сейчас тяжёлые, и мы вводим элементы плановой экономики. Скажи им, что оброк в этом году в два раза скостим. Покатит?

– Может быть, как вы выражаетесь, и покатит, – с сомнением сказал Тихоныч. – Только я сомневаюсь. Народ с добром-то своим расставаться ой как не любит.

– А быки этому народу сейчас нужны, вообще?

– В каком смысле?

Судя по выражению лица Тихоныча, мы говорили на разных языках.

– В прямом, Тихоныч! На них вспахали – спасибо. Коров они там по весне покрыли – ещё большее спасибо. А теперь что? Теперь этих быков просто кормить – пока пора не придёт урожай собирать. Молока они не дают, если у хозяев с головой всё в порядке. Верно я рассуждаю, нет?

– В-верно… – пробормотал Тихоныч.

– Ну, вот. А мы с тобой быков забираем, и всё время, пока пахота, кормить будем за свой счёт. Да плюс оброк урежем. Выгодное предложение.

– Может быть, вы и правы… Да только поверят ли?

– Мне – поверят. Я за Макара вписался. А простые люди добро очень хорошо запоминают. Так что – давай, Тихоныч. Крутись, как уж на сковородке, но чтобы Обрадово в этом году отпахалось и отсеялось. Без дополнительных вложений.

– А инструмент? А плуги?

– Тихоныч! – взвыл я. – В Ужиково плуги есть?

– Всё! Я понял вашу мысль, Владимир Всеволодович. Всё устрою.

– Так служить, – кивнул я.

Тихоныч бросился было к выходу.

– Постой. Сперва в каретный сарай загляни. Там Данила должен был коляску новую пригнать.

– Коляску? – Тихоныч захлопал глазами. – Это зачем же?

– Ну, как зачем? Тебе. По хозяйству мотаться.

– Мне⁈

– Ну, у меня карета есть. А остальные за ворота – и то редко ходят.

– Владимир Всеволодыч… – Тихоныч прижал руки к груди.

– Да иди уже! Принимай транспорт. Может, не понравится ещё.

Тихоныч издал восторженный звук и поскакал к дверям резвее молодого.

А я принял из рук тётки Натальи блюдо с горячими оладьями и продолжил завтрак. Подумал, что в крайнем случае, и транспорт, и сельхозорудия можно будет одолжить у того же Дорофеева. Вряд ли откажет дорогому соседу. Сколько он заплатил за лошадей, Тихонычу скажу попозже, нефиг ему сейчас расслабляться.

Ишь, устроился – чуть что, дайте денег, ваше сиятельство! С деньгами-то, понятное дело, что угодно можно решить. Но деньги нам ещё ой как пригодятся. Нелёгкая это работа – поднимать хозяйство. Особенно такое, на которое предыдущему хозяину было наплевать.

Но ничего, справимся. Где наша не пропадала.

Глава 10

Закончив с завтраком, я вышел во двор.

Поднял голову к небу. В небе летал подаренный Дорофеевым сокол, описывая над усадьбой круги.

– Иди-ка сюда, – позвал я.

И скастовал Знак.

Сокол стрелой рухнул с небес на землю. Охренеть всё-таки, как они это исполняют. Кажется, что непременно в лепёшку расшибётся – а ему хоть бы хны. Встал на лапы и уставился на меня.

– Хорош! – похвалил я. – Сивка-бурка, вещая каурка… Значит, внимай. Основная твоя задача – охранять территорию. Если здесь начнётся какая-то беда. Сработает защитный амулет, появятся левые люди, начнут бить, убивать и грабить – всё вместе или что-то одно, ты сразу летишь ко мне. И верещишь три раза.

Сокол открыл клюв и издал подряд три трели.

– Молодец, – похвалил я. – Всё-таки один Знак – хорошо, а Знак плюс дрессировка – в десять раз лучше. Верно я говорю?

Сокол издал одну трель.

– Еще больше молодец! А теперь – лети, раздобудь себе пропитание. Я забыл у Дорофеева спросить, чем вас кормят. Приедет, спрошу. А пока – управишься сам?

Уговаривать сокола не пришлось. Он издал довольный клёкот. Кажется, охота в дикой природе была для него предпочтительнее кормушки.

– Ну, вот и отлично. Вечером – ко мне, вон туда! – Я указал на башню. – Понял?

Утвердительно пиликнув, Сокол сорвался с места. И мгновенно скрылся с глаз, только его и видели.

– Это ты для почтовых сообщений птицу раздобыл? – потягиваясь. спросил Захар. Он тоже вышел на крыльцо.

– Ну, в основном – для охраны имения. А так – да, можно и для сообщений. Ты как сам-то? Оклемался?

– После лешака-то? Ну, да. Хорошо, что убежали от этой страсти.

– Ты погоди. Скоро мы эту страсть убивать пойдём. Я уже и спеца нашёл.

Захар икнул и побледнел.

– Десятком двинем, – продолжал я. – На этот раз без всякой самодеятельности, именно десятком. Я поведу. Мне б только родий ещё немного посшибать.

– Это найдёшь, – заверил меня Захар. – С твоими-то способностями – вот вообще не сомневаюсь.

Угу. Кстати, о способностях. Пора было проведать, как там идут дела на болоте.

Поднявшись к себе, я вошёл в будку телепортаций. Сосредоточившись, вызвал в памяти Знак, который оставил на том месте, где мы замочили крайнего колдуна.

Вспышка – и я в лесу. Все-таки, Знаки перемещения – самый офигенный вид транспорта! Единственное, не покемаришь в дороге. А так – идеально.

– Это ещё что за художество⁈ – изумился я. Увидел, что Знак огорожен чем-то вроде частокола.

Пнул один из кольев и вышел из этой не то ловушки, не то чёрт её знает.

На болоте кипела активность. Я заметил Ефима в числе остальных мужиков – всего их было с десяток. А на пеньке поодаль скучала, внезапно, Земляна.

– Здорово, старая, – поприветствовал я. – А ты как тут?

– Сам ты старый, – добродушно огрызнулась охотница. – Что, память уже не та? Просил же нас с Захаром присмотреть за работниками.

– Да я-то помню. Думал, ты забыла.

– Когда меня друг просит об услуге, я забывать не имею обыкновения, – надулась Земляна.

– Ладно тебе, извиняй, не хотел, – примирительно ткнул я её рукой в плечо. – Ну и как тут?

– Скучно. – Земляна зевнула. – Канавы роют, воду отводят. Потом для просушки костры жгут. Ничего не нашли ещё, если ты об этом.

– Об этом, – кивнул я. – Ладно, принял. Ждём свершений. А не знаешь, что там за…

– Колья? – перебила Земляна. – Ох, Владимир. Как думаешь, почему у нас Знаков нет в Смоленске или в Петербурге, например?

– Ну, почему?

– А потому что Знак нужно в таком месте оставлять, где ты точно знаешь, что его никто не увидит. Самое простое, что могут сделать – стереть Знак. Это ладно, это ты просто не перенесёшься никуда. А ну как там лезвие приспособят? Переносишься, и тебя – бац! – напополам! А? Или Отсроченную Костомолку? Или просто тварь какая-нибудь там рядом поспать ляжет. Ты – сюда, а она тебя – зубами.

– Ясно, – кивнул я. – Позаботилась, значит, обо мне.

Земляна покраснела и отвернулась.

– Очень надо, – буркнула она. – Просто сидеть скучно было – вот и строгала колья.

Ну да, действительно. Хренли ещё делать, пока соцсети не изобрели. Только колья точить и остаётся.

– Да, спросить хотел. Как охотник охотника. На лешака пойдёшь?

– На кого? – вытаращилась на меня Земляна.

– Ну, на лешего.

– Но он же не…

– Существует, существует. Десяток собираю потихоньку. Очень на тебя рассчитываю.

Земляна быстро переварила информацию.

– Десятник кто?

– Я.

– Тогда иду. А ты что, уже Десятник? – Земляна посмотрела на мою перчатку.

– Пока нет, но скоро буду.

Земляна кивнула. Уверенно – так, будто ни секунды в этом не сомневалась. Вот даже и не знаю, как это расценивать-то. Восхищается она моим мастерством или поражается умению вляпываться в тварей на ровном месте? Там, где, казалось бы, их появление ничто не предвещает…

– Ваше сиятельство! – Ефим издали поклонился.

Я помахал рукой – поприветствовал. Но оказалось, что этого мало.

– Нашли! – объявил Ефим.

– Что?

– Не знаем!

Отлично.

Я поспешил к Ефиму. Он и ещё два рабочих толпились вокруг третьего – ковыряющего лопатой мокрую болотную почву. Один ведь, если не смотреть на него и не комментировать – в жизни не выкопает. Тут поддержка необходима.

– Сколько нужно рабочих, чтобы закрутить лампочку, – проворчал я.

– Чего изволите? – не понял Ефим.

– Наблюдать изволю. Что это? – я присел на корточки.

И не очень удивился, когда понял, что рабочий выкапывает из осушенного болота уже знакомую нам с Земляной гигантскую консервную банку.

Я жестом велел рабочему отойти. Взялся за банку двумя руками, поднатужился и выдернул из-под земли.

Н-да. Если предыдущая банка была целой, то эту моя Костомолка смяла так, будто она угодила под асфальтовый каток. Ну, ещё бы. Тремя ударами долбанул.

Впрочем, размазало банку неровно. В центре светлый металл как будто обтекал нечто выпирающее во все стороны. Как на знаменитой картинке – удав, проглотивший кролика.

Ага! Стало быть, я прав. Разрушить можно только внешнюю оболочку – получив при этом десяток родий. А содержимое «банки» уцелеет, хоть ты на него атомную бомбу сбрасывай. Осталось придумать, как отскрести от этого содержимого светлый металл. Дальше останутся уже сущие мелочи – понять, как добраться до содержимого, и на хрена оно вообще нужно.

Я выдернул клок болотной травы и принялся отчищать от земли «банку».

– Владимир! – такой паники в голосе Земляны я не слышал ещё ни разу.

Голос ещё не закончил звучать – а я уже действовал.

Накинуть Доспех. Выхватить меч! Скастовать Защитный круг – закрывающий меня, Ефима и рабочих, благо они стоят кучей. И всё это – машинально, за одну секунду.

В следующую секунду рядом со мной, спиной к спине, оказалась Земляна.

– Почему раньше не предупредила? – буркнул я. – Подождала бы ещё, пока нападут!

– Не успела, – огрызнулась Земляна. – Минуту назад – не было их, клянусь! Будто из-под земли выскочили.

Нас окружили волкодлаки. В количестве восьми штук.

О Защитный круг они быстро обломались и кровожадно лязгали челюстями. Опытные. Знают, что чем дольше удерживаешь Круг, тем больше тратишь сил.

– Мать пресвятая Богородица, – всхлипнул за моей спиной кто-то из рабочих.

– Без паники! – прикрикнул я. – Пока вы здесь, рядом с нами – вам ничто не угрожает. От нас – не отходить! Ни на шаг! Прирастите к месту!

Я был уверен, что меня услышали. Поняли или нет – не знаю, обернуться я не мог. Жить захотят – поймут.

Я скастовал Удар и влепил в ближайшего волкодлака. Земляна, судя по всему, одновременно со мной проделала то же самое. Но с одного Удара волкодлака не ушатать. Пришлось бить ещё.

Молния. Две родии.

Ого! Крепкие ребята к нам пожаловали. Земляне понадобился ещё один Удар. Минус два волкодлака, осталось шесть.

– Заморозка? – крикнул Земляне я.

– Всех не возьмёт! Двоих – могу попробовать.

– Бей. И – мечом!

Земляна поняла.

Два волкодлака перед нами застыли, покрытые инеем. Мы с Земляной ринулись вперёд. У нас была буквально доля секунды – на то, чтобы срубить тварям головы. И это мгновение мы не упустили. Две жуткие косматые башки, обдав нас фонтанами кровавой зелени, полетели на землю одновременно.

Молния. Я получил ещё одну родию.

А в следующую секунду на нас ринулись оставшиеся четыре волкодлака. На таком расстоянии – только меч. Удар уже малоэффективен. Да и сил опять сожрёт, собака, а мне ещё Защитный круг удерживать…

Впрочем, через секунду я понял, что удерживать круг смысла нет. Рабочие во главе с Ефимом, рассудив, очевидно, что волкодлакам не до них, бросились бежать. Благо, блокаду мы с Земляной успешно прорвали.

Вот же недоумки! Волкодлаки немедленно переключили фокус внимания. Бросились за ними.

– Кретины! – взвыл я.

Скорость волкодлака – это скорость волкодлака. Два прыжка – и вот уже волкодлак придавил лапами к земле одного из рабочих. Клыкастая пасть, роняя слюну, распахнулась над его головой.

Я жахнул Ударом. Волкодлака смело. Я подскочил ближе, рубанул мечом. Но всего лишь ранил – тварь оказалась крепкой. В последний миг из-под смертельного удара волкодлак ушёл.

На меня полетело сто кило живого веса. Правую переднюю лапу я отрубил, зато уцелевшая лапа метила мне горло. Мазнула когтями по Доспеху. Не будь его – вспорола бы мне шею.

– Ух, тварь! – взревел я.

Меч раскроил вокодлачью морду. Вошёл ровно между глаз.

Меня обдало мерзкой зеленью. И тут же шарахнуло родиями. Ещё две в копилку.

Волкодлаков осталось три. С одним из них билась Земляна. Успела спасти кого-то из рабочих, или волкодлаки растерзали дураков раньше, я не разглядел.

На меня кинулся волкодлак. Почему-то один. Логично было бы вдвоём – их ведь, помимо того, с которым бьётся Земляна, ещё двое? Но второго я не видел. Ни живого, ни мёртвого. По крайней мере, рядом с собой…

В то же мгновение меня осенило. Я взглянул туда, где минуту назад дрожали в Защитном Кругу рабочие. Где лежала смятая «банка», извлечённая из болота. Сейчас я её там не увидел. И последнего волкодлака не увидел тоже. Зато разглядел мелькающую среди деревьев тень.

Одной рукой отбиваться мечом от волкодлака, а другой – швырять Удар до сих пор мне не доводилось. Я совершенно не был уверен в успехе мероприятия, но других вариантов просто не оставалось.

Удар достиг цели. Правда, самого меня при этом сбили с ног.

– Земляна! – гаркнул я, уходя перекатом в сторону.

Краем глаза заметил, что со своим волкодлаком Земляна управилась.

Сообразила. Метнула вслед волкодлаку, который пытался очухаться, ещё один Удар. На что-то более серьёзное сил уже, видимо, не хватало. Бросилась догонять тварь.

А я встретил мечом кинувшегося на меня волкодлака. Туша наделась на лезвие, меч пронзил его насквозь. Но зубы ещё клацали. И молнии бить не спешили.

Я выхватил из-за пояса кинжал. Полоснул тварь по горлу. Вот теперь сработало.

Молния. Три родии. Ну, всё правильно. Самые сильные твари – дольше всего живут.

Я высвободил меч из туши и подбежал к Земляне. Тут тоже всё уже было кончено. Башка волкодлака – на земле, отдельно от тела.

– Три, – выдохнула Земляна. И тяжело оперлась на меч.

– Угу. У меня в последнем – тоже.

Чтобы извлечь смятую банку, клыки дохлого волкодлака пришлось разжимать лезвием кинжала. Крепко схватил, гад. Как в родную, вцепился.

Забрав банку, я ухватил за локоть шатающуюся Земляну. Мы вернулись туда, где всё началось.

Двое рабочих истекали кровью, хлещущей из глубоких ран. Ефим валялся в отключке – от удара мощной лапы улетел в сторону. Четвертому рабочему повезло. До него, видимо, волкодлаки добраться не успели, помешали мы с Земляной. Он лежал в довольно сомнительном укрытии, между двумя болотными кочками. Зажмурил глаза, голову обхватил руками и чуть слышно скулил.

– Всё, – я толкнул мужика в бок носком сапога. – Отбой воздушной тревоги. Вставай.

Мужик перестал скулить. Вместо этого затрясся. Ну, чёрт с тобой.

Я подошёл к тем, кому реально нужна была помощь. Остановил кровотечение. Заживил раны. Влил Восстановление сил. После чего понял, что у самого этих сил осталось – только до Знака доползти.

Понурый Ефим на меня старался не смотреть.

– Забирайте этого своего, – я кивнул на рабочего, который трясся. – И уходите. Будем считать, что на сегодня работу вы закончили.

Ефим вдруг бухнулся на колени.

– Бес попутал, ваше сиятельство! Не хотел ведь убегать! Не знаю, что нашло. Больно уж страшно было…

– Ну, вот это самое и нашло. Которое «больно страшно». Страх – вообще штука мерзкая. Похуже тварей. Крякнуть не успеешь – погубит.

Ефим ещё что-то бормотал, но я устало махнул ему рукой и опустился на кочку. Вытянул ноги. Вот же ж пруха-то, действительно – ни дня без подвига. Интересно было бы посмотреть, как проходит обычный трудовой день какого-нибудь другого охотника. На них тоже всё так кучно валится, или это чисто моё везение? Наверное, моё. С меня, вон, и Захар и Егор офигевают.

Мужики сваливали в спешке. Земляна упоённо жгла туши. Судя по выражению лица, представляла себе, как волкодлаки визжат и корчатся в огне. Заметив, что я на неё смотрю, сделала лицо тяпкой и спросила:

– Свернёшь теперь свою мелиорацию?

– И не подумаю. Пусть побольше площадь охватят. Мало ли, что тут ещё найдётся.