Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 218 (всего у книги 346 страниц)

– Что? – спросил он.

– Русь повержена, – прогудел Кощей.

– Что такое «Русь»?

– Это… – сбился Кощей. – Ну, я же рассказывал. Последнее место, где люди ещё господами оставались. Но задавили их твари под моей командою.

Снова тишина. Похоже, спустя столько времени «владыка» уже тупо забыл все протоколы и не знал, как реагировать на внезапную победу. Однако когда голос вернулся, оказалось, что дела обстоят немного иначе.

– А почему с тобой человек? И зачем ты говоришь в трубу?

Бл-л-л-ли-и-и-ин! Вот это факап так факап, хоть фейспалмом убейся. Я очень тщательно расспрашивал Кощея об этих сеансах, но он ни единым словом не упоминал, что созвоны проходят в видеоформате, пусть и одностороннем. Впрочем, в защиту Кощея говорил тот факт, что он об этом сам не знал. На его обалдевшей роже читалось искреннее изумление.

Кощей выронил трубу и сказал:

– Так, это…

– Нет, возьми обратно, – возразил голос. – Иначе как мне вас различать.

Я начал медленно-медленно выдыхать. Та-а-ак. Похоже, инопланетянин до такой степени инопланетянин, что Кощей-скелет и Кощей-человек для него – приблизительно один хрен. Метром выше, метром ниже – какая, нафиг, разница. Это хорошо, это прямо замечательно.

А вот что плохо – так это то, что он меня увидел. И теперь вся надежда на смекалку и актёрское мастерство Кощея.

Глава 19

Кощей не подкачал. Поднял трубу и заговорил в неё:

– Этот человек – самый сильный охотник на Руси. Я захватил его в плен. Это мой дар тебе, владыка. Приди и убей его сам, если хочешь. Будет великое торжество.

Я медленно и осторожно запрятал меч обратно в ножны. Не было никакого меча, уважаемый инопланетянин, не бы-ло! Вообще не о чем волноваться.

Впрочем, инопланетянин и не думал волноваться. Он, очевидно, разрешил для себя все вопросы и сомнения, и теперь перешёл к пункту Б повестки настоящей встречи.

– Все остальные охотники мертвы?

– Не все. Но они сломлены, владыка! И мир лежит у твоих ног. Приди и возьми его.

– Я не думал, что это случится так скоро…

Фигасе – скоро! Ну да, десяти тысяч лет ведь не прошло. Впрочем, что я знаю о восприятии времени пришельцами. Может, для них наша тысяча лет – это как один день. Мужик только расслабился на орбите, только выбрал сериал на вечер, как вдруг ему – хренак! – Земля завоёвана, приходите, забирайте. Шок, понятное дело. Отрицание, торг, депрессия…

Впрочем, стадии принятия неизбежного у инопланетян тоже отличались от человеческих.

– Прекрасно, – заявил он. – Я завершу виток и приду. Какое самое важное место на Земле?

– Город Санкт-Петербург, – сказал Кощей. – Там главная битва и развернулась.

– Сильно пострадал город?

– Очень сильно. Однако дворцы остались целыми. Мы убивали охотников с осторожностью.

– Разумно. Будь там и жди меня. Я буду держать курс на твоё яйцо.

Спасибо тебе, Господи, что мне мужики никогда не говорили подобного. А то я бы… огорчился. Сильно.

– Я понял тебя, Владыка. – Кощей поклонился голограмме. – Дозволено ли мне будет забрать сердце?

– Сердце? – Владыка задумался. – Сердце… Посмотрим, Кощей. Посмотрим.

– Молю тебя, Владыка…

– Оставь, – обрубил голос. – Хватит пустых разговоров. Жди меня.

Голограмма погасла. Кощей опустил трубу и уставился на меня широко раскрытыми глазами. Я молча кивнул на выход. Кощей открыл было рот, но я сделал ему знак молчать. Нехрен! Болтун – находка для шпиона. А здесь, в яйце, нас подслушать – как два пальца об асфальт.

Вышли на улицу, закрыли вход в яйцо. Выдохнули.

– Интересно, сколько у него этот виток по времени? – спросил я.

– Не ведаю…

– Опять никто никто ничего не ведает. Бардак, блин! Ладно, будем считать, что времени у нас, как обычно, нет. Труби срочный сбор.

– Я⁈

– А кто – я? У тебя труба. Вот и давай.

Кощей посмотрел на меня, убедился, что не шучу. Поднял трубу и затрубил. Просто так, без слов. Но этого хватило. Через несколько минут на крыльцо высыпали все. И Неофит, и Земляна, и все домашние. Охотники – в полном облачении, с оружием, сна – ни в одном глазу. Вот это молодцы, вот это я понимаю готовность к операции!

– Началось, – сказал я. – Спокойно, без ахов и охов! Собираемся и идём. Сюда, – показал на яйцо. – Остальные – молитесь за нас. Терминатор – охраняй молящихся. Если вдруг что, рысью – в бомбоубежище.

Тихоныч, тётка Наталья, Данила и Груня принялись креститься и шептать молитвы. Терминатор передал Груне спящего младенца и потопал в сарай за карабином. Маруся сорвалась с крыльца, подбежала ко мне и накинула на шею шнурок. Я опустил взгляд, увидел небольшую иконку.

– Пусть у вас будет, – пролепетала Маруся. – Хранит вас!

– Спасибо, – кивнул я и спрятал образок под одежду. – Ну, братья и сёстры охотники? Чего стоим? Все в яйцо! Бегом – марш!

Свистнул, подзывая сокола. Записки подготовил заранее, оставалось только отправить Грамма к доверенным людям. Сокол взмыл в небо. Охотники тем временем грузились в яйцо.

Егор, Земляна, Захар, Неофит. Паук каким-то немыслимым образом растянул конечности, перекроил панцирь и тоже оказался в яйце. Следом за ним полез Разрушитель.

– Давай-давай, шевелись, – подбодрили его. – Да покучнее садитесь там! А то вдруг нам с хозяином места не хватит.

К открытому люку подошла Тварь. Придирчиво заглянула внутрь.

– Э-э-э, – сказал я.

– Что?

– Ну, как бы. Вообще-то, я не планировал тебя брать. В целях твоей же безопасности.

Глаза Твари негодующе сверкнули.

– Так я и думала! Каждый раз, всё веселье – без меня! Как в загробный мир, так он без меня, как в Полоцк тварей бить, так тоже без меня. А на мне – только и знает, что кошек драных катать. Будто я ему мерин извозчицкий… Тьфу, стыдобища! А ну, подвиньтесь! – Тварь разбежалась и запрыгнула в люк.

Из корабля послышались ойканье и ругань.

– Сами такие! – отрезала Тварь. – Я сказала, подвиньтесь! Расселись, как на свадьбе…

Маруся прыснула. Тихоныч покачал головой.

– Назад-то она уже не полезет.

– Не полезет, – согласился я. – Теперь уж её с места прямым попаданием снаряда не сдвинуть.

– И что ж делать-то?

– Ну, пусть остаётся. Некоторым особам женского пола проще дать, чем объяснять, почему не хочешь… Ладно, родные. Не скучайте тут.

Я полез в яйцо.

* * *

Общий сбор охотников был назначен в саду за Адмиралтейством. Места много, до дворцовой площади рукой подать. Дожидаясь, пока все соберутся, я вышел на набережную.

Нева стояла, скованная льдом. Я знал, что буквально в версте отсюда, там, где заканчивается парадный Петербург с его мраморными дворцами, во льду темнеют проруби – люди ходят на реку за водой. Простые люди, чернорабочие и ремесленники, конторские служащие и гарнизонные солдаты. Они представления не имеют о том, что будет здесь сегодня происходить. Спят крепким сном в своих домишках и ни о чём не догадываются. Быть может, лишь самых чутких в глубине души свербит – живут они как-то неправильно. С мироустройством что-то не то… И на самом деле, главная моя задача – сделать так, чтобы все эти люди проснулись утром как ни в чём не бывало. Чтобы хозяйки, вооружившись коромыслами, отправились к прорубям за водой. Принялись топить печи, готовить завтрак. Чтобы город ожил – как оживает каждый день. Чтобы на улицах и площадях закипела жизнь.

Меншиков дворец, где укрылись государыня со двором, стоял на противоположном берегу Невы, от Адмиралтейства отлично просматривался. Весьма внушительная постройка – толком, как я понял, никому не принадлежащая. После того, как какого-то мутного вельможу, первого владельца дворца, сослали куда-то к чёрту на рога, здание перешло к императорской казне. Но всерьёз брать его на баланс желания, очевидно, не было – огромный дворец почти не использовался. Время от времени там пытались что-то мутить, но инициативы быстро тухли.

Дворец стоял неосвещенным, да и в принципе не был похож на активно используемое жилое здание. Молодец Разумовский, договоренности соблюдает чётко. И технику безопасности тоже.

– Владимир! Вот ты где, – легок на помине, подошёл. – Почти все собрались.

– Да, знаю. Иду.

Перед тем, как уйти, я ещё раз оглянулся на Неву. Спите, граждане. Спите. Не всем же с инопланетянами воевать.

– Ну что, братья? Готовы?

Я обвёл взглядом охотников, собравшихся в адмиралтейском саду. Видел мелькающие в толпе знакомые лица. Все мои – Егор, Земляна, Захар, Неофит. Смоленские – Харисим, Иван, Ерёма. Сибирские – дружбаны Гравия. Питерские, полоцкие… Много их. А ещё больше – по российским городам и весям. Тех охотников, которые, объединившись с нами, будут подпитывать наши силы.

Охотники нестройно отозвались, что ясен пень, готовы, хотя на самом деле ответ мне не требовался. Готовность своей армии к решающей битве я чувствовал. И чувствовал, что страха у людей нет. Здесь – не загробное царство, мёртвое от сотворения времён. Здесь – их родная живая земля. И стоять за неё они будут до последнего вздоха. Супостата намерены изгнать, чего бы им это ни стоило.

В дальних рядах замер взвод собранных Ползуновым Разрушителей. Стиснули в стальных лапах карабины пауки.

– Понял, – кивнул я. – Ну, стало быть, ждите…

И тут на открытом месте появился человек. Он был, разумеется, в зимней одежде, но даже так прекрасно считывалось, что мужик натренирован до охренения. Само лицо его казалось мускулистым.

Это лицо смотрело на меня. А я чувствовал идущие от мужика такие волны силы, что дух захватывало. Вот уж не думал, что ещё когда-нибудь испытаю такое…

– Ты Владимир?

Голос мужика звучал придавленно, сипло, однако шансов его не услышать не было. Мне казалось, что захоти он – и государыня услышит, где бы ни была.

– А кто спрашивает? – откликнулся я.

– Ждан. Не ждал?

Это, похоже, была фирменная шутка. Однако я не стал смеяться до выяснения обстоятельств.

– Нет. Ждана – совсем не ждал. Ты кто такой и чего хочешь?

– Слыхал, что ты Кощея повинтил. Слыхал, что самую главную тварь на битву вызвал.

– Слух у тебя хороший, Ждан.

– Дай, думаю, посмотрю, что за Владимир такой.

– Посмотрел?

– Смотрю.

Ждан и правда таращился на меня самым беспардонным образом, будто портрет писать собирался. Наконец, удовлетворившись, кивнул.

– И ты, Владимир, посмотри. Когда ещё живьём Темника увидишь.

Я уж было собрался спросить, ху зе фак из Темник, но не успел. Прикусил язык.

О том, что когда-то давно на Руси десять тысяч именовали тьмой, я уже слышал. Также мне приходилось слышать и о том, что перечисленные в справочнике охотничьи ранги – это далеко не предел. Что есть и более высокие рубежи, к которым можно стремиться, только вот получается это далеко не у всех.

И вот сейчас передо мной стоял Темник. Охотник, который может объединять десять тысяч охотников. Человек, который сильнее меня как минимум в десять, мать их, раз. Ну ладно, может, и не в десять. Приборов, измеряющих силу, нам пока не завезли, либо мы ими пользоваться не умеем. Объединять может в десять раз больше охотников – это да. Сильнее – тоже да. Насколько – вопрос открытый. И откуда он пришёл, догадаться было несложно.

– Пекло?

– Пекло, – чуть растянул губы в улыбке Ждан. – Если не побрезгуешь, то моя тьма – с тобой на эту ночь.

Очень, очень пафосно звучит. Аж дух захватило.

– И где же твоя тьма?

– В Пекле, где же им быть. Мы лагеря оставить не можем. Твари как сбесились. Но я здесь, и тьма – за моими плечами.

Я немножко выдохнул. Теперь ясно, откуда взялось ощущение неимоверной силы. Слава тебе, Господи, это не один человек…

Ждан, будто прочитав мои мысли, ещё раз улыбнулся.

– Да-да, Владимир. Сила десятка тысяч во мне прямо сейчас. Все на тебя глядят. И среди них нет ни одного слабее Гридя. Не откажешься от такой помощи?

– Я тебе, Ждан, так скажу: хотелось бы мне посмотреть на того дурака, который отказался бы.

– Ну тогда – командуй, брат. Это – твоя битва.

Я кивнул и ещё раз окинул взглядом воинство.

– Оставаться здесь. Ждать. Моя тысяча узнает, когда пора и куда. Остальные… Вам подскажут.

Мы с Кощеем забрались в яйцо. Взлетели – и буквально в следующую секунду сели на дворцовой площади. Не в центре, с краю. Центр, по моему плану, предназначался для посадки главгада. Оставалась ерунда – дождаться, пока он выйдет на связь.

Я немедленно развернул маскировку, безошибочно воспроизведя нехитрую последовательность действий, рассказанную Кощеем. Полюбовался пейзажем с высоты птичьего полёта. Морок работал что надо. Центр Петербурга лежал в руинах, горели пожары, трупы устилали улицы. А ещё по улицам ходили твари. Волкодлаки, упыри, вурдалаки, русалки, лешие. В оттаявшей Неве плескались радостные водяные, празднуя победу. Над руинами носились стаи ящеров, время от времени их распугивали крылатые змеи и летучие мыши.

Охотники были предупреждены, а потому только вздрогнули, когда мир вокруг них столь мощно изменился. В атаку на морок не ломанулись. Молодцы.

– Если б сам всё это не выдумал минуту назад – уже бы кинулся воевать, – пробормотал я. – Охренительно. Когда всё закончится, надо будет эту штуку как-то переделать под три-дэ телевизор, и чтоб у меня в башне стоял. Захара заставлю сценарии писать. Потом будет садиться, читать сценарий, а эта хрень – транслировать. А мы с Катериной Матвеевной будем смотреть и наслаждаться… Хотя нет, отставить Захара. Придумает фигню какую-нибудь, мне же и неудобно будет перед супругой. Лучше уж Неофита. Пацан молодой, незамутнённый. Выдаст какой-нибудь бодрячок в духе «Черепашек-ниндзя», без излишней драматизации, чисто для отдыха почилить, мозг расслабить.

– Надеюсь, ты хотя бы сам понимаешь, что говоришь, – буркнул Кощей. – Потому что я и половины слов не знаю.

– Скучный ты, Кощеюшка, – зевнул я. – Может, пока в картишки перекинемся? Твоё сердце – против телескопа из моей башни. Соглашайся, ставка что надо.

Кощей задумался. Вполне себе всерьёз, телескоп ему нравился. Часами мог в окуляры смотреть. В итоге изрёк:

– А если ты меня обыграешь?

Н-да, вот так вот и обращайся с тварями по-людски. Нормальная тварь на секунду бы не задумалась о том, что может проиграть. А этот уже который день в моём доме трётся. Пообтесался, блин…

И тут ожила приборная панель. Уже знакомо загорелась красным. Началось! Я коснулся панели мечом, Кощей схватил трубу.

– Приветствую тебя, владыка!

– Ты это уже говорил, – резонно заметил владыка.

– Это он от расстройства, – объяснил я. – Переживает, мысли путаются. И с памятью тоже печаль.

– От расстройства? – не понял главгад.

– Ну да. Он мне своё сердце в карты проиграл. Давно здесь сидим, тебя дожидаемся. Делать было нефиг – вот, и.

– В карты? – ещё больше озадачился главгад. – Проиграл?

– Ну, я хэ зэ, как у вас на планете это называется. Соревнуетесь вы между собой? Кто больше миров захапает, там? Или ещё как-нибудь?

– Мы боремся ментально, – в голосе главгада зазвучало самодовольство. – Если двое владык претендуют на одно и то же, они сходятся в ментальном поединке. Бьются до тех пор, пока один не уничтожит другого и не впитает в себя его сущность.

– Сущность? Это как?

– Тело. Память. Навыки. Здоровье. Предков и потомков.

Ого. Таких затейников мне даже в кино не показывали. Хотя не сказать, чтобы я сильно фантастикой увлекался, конечно…

– Гхм. Насчёт предков с потомками не очень понял, но суть ясна. Короче, условно говоря, мы с Кощеем тоже поборолись, и теперь его сердце принадлежит мне.

Кощей сидел в полном офигении, открыв рот.

– А почему тогда он жив? – озадачился главгад. – Если ты его победил? Вот этот, с трубой – это ведь Кощей?

– Я, владыка! – встрепенулся Кощей. – Я! Не слушай его, он всё врёт! Ничего я не проигрывал!

– Ой, да ладно тебе, – я потрепал Кощея по плечу. – Сознаваться начальству неудобно, понимаю. Но что уж теперь… В общем так, владыка. Ты пока приземляйся, а там разберёмся. Сейчас я тебе место посадки обозначу.

Я приказал кораблю открыть люк. Спрыгнул на площадь и скастовал в центре Манок. Не самый сильный, твари не почуют. Здесь, у дворца, их нет – в этом мне Разумовский честью поклялся. А до тех, что дальше, Знак не добьёт.

– Огонёк зелёный видишь? – крикнул я.

Люк оставался открытым. Я рассудил, что инопланетные динамики – это тебе не дешак с али-бабы, и главгад меня услышит. Не ошибся.

– Вижу. Выглядит уютно, – одобрил главгад. – Заманчиво. Так и тянет к нему приблизиться.

Ого. Неужели на создателей тварей наши Знаки оказывают такое же воздействие, как на самих тварей? При том, что находится сейчас эта тварь чёрт знает где? Ну, теоретически – почему нет. Всё, что создаёт чей-либо разум, он создаёт по своему образу и подобию. Так почему бы тем, кто припёр в сказочный мир чужую враждебную магию, эту магию не чувствовать?

– Нутк, – кивнул я. – Зря я, что ли, Манок прокачивал? Как знал, что ты прилетишь… Давай, садись уже. Там тебя гид по дворцу заждался. У него через два часа следующая экскурсия.

Далёкая звезда, висящая в небе прямо над площадью, дрогнула. И вдруг начала стремительно увеличиваться в размерах. Я понял, что должен испытывать человек, на которого падает метеорит.

Глава 20

– Владыка! – глядя на приближающийся корабль во все глаза, пробормотал Кощей. Впавший, похоже, в подобие экстаза.

Я машинально цапнул Кощея за плечо и задвинул себе за спину. Доспех накинул ещё перед тем, как вышел на площадь. Если владыка рухнет сюда прямо из стратосферы, не озадачившись такой ерундой, как торможение, метнусь Знаком в яйцо вместе с Кощеем. Бросать-то корабль жалко, я к нему привык уже. А главгад своим яйцом в землю долбанёт – такое себе пасхальное развлечение получится, Нева лёд проломит. Как бы дворец не смыло нахрен…

Но пришелец оказался не настолько идиотом. Несущийся на нас, всё более увеличивающийся в размерах светящийся шар метрах в ста над площадью остановился и замер. Всполохи вокруг него потухли, и стало видно, что это такое же «яйцо», как наше.

Повисев несколько секунд, корабль плавно опустился на площадь. Прямо туда, где горел мой Манок. Тварь, она тварь и есть, что с неё взять.

Кощей повалился на колени и воздел над головой руки. Тьфу, мерзость…

– Приветствую! – попытался вякнуть Кощей.

Я пнул его в бок. Окликнул инопланетянина:

– Ну чё, как ты там? Норм? Не расплющило?

– Нет.

– А зря.

– Что?

– Говорю, сердце Кощеево не забудь, когда выходить будешь. Карточный долг – долг чести. Если Кощей мне его не отдаст, помрёт со стыда.

– Повтори, я не понял. Если я не отдам тебе сердце Кощея, он погибнет?

– Ну да.

– Так пусть погибает, – удивился владыка. – Если ты победил Кощея, значит, ты сильнее, чем он. Теперь ты будешь мне служить вместо него. Объясни, кстати, почему он жив до сих пор и ты не вобрал в себя его сущность?

– Владыка! – взвыл Кощей. – Я служил тебе столько веков! Верой и правдой!

– Ты послужил – теперь он будет служить, – рассудил владыка. – Если он сильнее тебя, то и работать будет лучше, чем ты.

Кощей горько разрыдался.

– Сделай так, чтобы эти звуки прекратились, – потребовал главгад – обращаясь, очевидно, ко мне. – Они раздражают мой слух.

– Заткнись, – прошипел Кощею я. – Так воешь, как будто тебя уже убивают.

– Всё пропало, всё пропало! – зашептал Кощей в тон мне. – Прав ты был, Владимир, не друзья нам эти чужане тварные. Люди так дела не делают. Люди добро помнят!

– Ну, блин, попёр патриотизм. Давай ещё скажи, что просто не в ту дверь зашёл. Уймись, пока цел. Не мешай мне работать.

Кощей взял себя в руки. То ли понял, то ли сделал вид, что понял – пофигу, главное – результат.

А вот владыка выходить из яйца не спешил. Сидит там, наблюдает… А может, просто за тысячи лет ноги затекли, жопа онемела. Сейчас разомнётся да выйдет. Или наоборот, скажет, что ходить не может. Это в книжках и кино всё по нарастающей да по нарастающей. А в жизни любое масштабное предприятие всегда может закончиться полной хренью. Настолько тупой, что хочется орать: «Так не бывает!»

И тут я почувствовал, как земля под ногами начинает дрожать. Причина тому отыскалась быстро. Множеством глаз своей тысячи я увидел, как к нам приближаются твари. Со стороны города к реке шла лавина.

«Это настоящие, – передал я тысяче. – Не морок». И тут же, скрипнув зубами, добавил: «Не трогать. Это на Новый год».

Никто не пошевелился. Я заранее озаботился тем, чтобы Адмиралтейский сад в мороке представлял собой абсолютно непроходимый апокалипсис. И преуспел. Даже крысы и крылатые ящеры огибали его стороной. Все стремились сюда. На дворцовую площадь. Их гнал неумолимый и неосознаваемый инстинкт.

– Что это? – спросил владыка.

– Это твои верные слуги, – отозвался я. – Идут, чтобы поклониться тебе.

Первыми добрались ящеры. Они принялись наворачивать в воздухе широкие почтительные круги, в которые оказались заключены и мы с Кощеем, и оба яйца. Потом прибежали крысы. Как только их лапки касались дворцовой площади, твари замедлялись. Их тянуло сюда, но страх удерживал, заставлял держаться поодаль.

Вслед за крысами явились лягушки. И те, и другие окружали нас, кольцо за кольцом. Но главные силы были всё ещё на подходе.

Топот приближался, земля под ногами дрожала всё сильнее. И вот они… Питер, возможно, был слишком цивилизованным городом, чтобы на его улицах так запросто появились медведи и волкодлаки, не говоря о вепрях. Зато в упырях недостатка не было. И не только в упырях…

Мертвецы высыпали на площадь, будто революционные матросы. Выглядели – кто во что горазд. Многие вовсе были скелетами, но и их гнала та же сила, что остальных.

– Да откуда ж их столько? – прошептал я. Хорошо, что не заорал – очень хотелось.

– Троекуров, – ответил Кощей, видимо, полагая, что вопрос был задан ему.

– Надо будет Гравию сказать, чтоб построже с ним там.

– Уверяю, ему там и так несладко, – исключительно мерзко улыбнулся Кощей.

Я ему поверил, и даже на душе как-то сразу полегчало. Несмотря на то, что меня окружали несметные полчища тварей.

Битвы я не боялся. Строго говоря, я даже не сильно-то планировал в ней участвовать. Сил у нас хватает, и даже с этой ордой ребята разберутся как-нибудь за полчаса-час. Передо мной же стояла задача куда более серьёзная. Выманить наружу этого сраного владыку, чем бы он ни был, и переместить его в загробный мир. Подальше от греха. А конкретно – от кощеева сердца и «красной кнопки», нажатие на которую может гипотетически взорвать наше солнце.

– Хорошо, – проговорил владыка. – Вот теперь я вижу достойную встречу.

Я видел обезумевшее стадо гниющих мертвецов и прочей шушеры. Но владыка, видимо, в такие нюансы не вдавался. Ему, парню с другой планеты, главное было – много. Ну а качество – кого оно вообще колышет, это качество.

Люк яйца, издав шипение, отворился. Внутри было непроницаемо темно. Наружу величественно потёк туман.

Я ждал, едва вспоминая, что нужно дышать. Сейчас, когда всё повисло на волоске, нельзя облажаться. Просто нельзя!

Разумеется, я пытался выяснить у Кощея, как выглядит этот чёртов владыка. Вразумительного ответа не получил. Во-первых, их единственная встреча произошла давно, и с тех пор природа Кощея сильно поменялась. А во-вторых, увидел он нечто такое, что серьёзно поколебало его слабенький умишко, отравленный жаждой власти и разрушений.

Тумана становилось всё больше. Он собирался в одном месте этакой туманной горой, за которой уже скрылось яйцо.

Преображение случилось в какой-то миг. Я его даже заметить толком не сумел. Казалось, моргнул – и вместо тумана передо мной оказался владыка. Осознание этого докатилось до мозга спустя несколько секунд. И я вздрогнул.

Щупальца. Чёрные влажные скользкие, мать их так, тентакли струились, извивались, будто бы бесконечно лаская друг друга. Кроме щупалец я не видел ничего, зато этой пакости – гора высотой с Зимний дворец.

– Этот мир – мой! – проревел голос из переплетения.

– Ну здравствуй, летающий макаронный монстр, – пробормотал я. – Вот таким ты мне и представлялся…

В следующий миг сделалось не до шуток. Одно из щупалец, толщиной с добротную берёзу, выпросталось из переплетения и обхватило Кощея. Подняло его над площадью. Со звоном упала оброненная труба.

– Твоя служба окончена!

Щупальце сжалось, выдавив из Кощея короткий, но чрезвычайно насыщенный вскрик. И ещё – кровь. Она выплеснулась изо рта и пролилась на площадь. Красная, человеческая. Не тварная. Тварную природу Кощей отринул ради Лесьяры, и, наверное, более глупого и человеческого поступка нельзя было выдумать.

Наверное, поэтому меня, что называется, перекрыло.

– Отпусти его! – рявкнул я.

Не сразу понял, почему так странно и сильно звучит мой голос. А потом увидел Лесьяру в осеннем костюме. Она стояла рядом со мной, сжав кулаки, и смотрела на макаронного монстра.

– Ты? – изумился монстр. – Ты смеешь приказывать мне⁈

Щупальце согнулось и резко распрямилось, зашвырнув Кощея куда-то в район Адмиралтейства. Привет ребятам, не скучайте. А два других щупальца рванули к Лесьяре.

– Не смей! – закричала она. И – да, звуковых эффектов в её голосе хватало.

Взмах руки – и поднялся ветер. Скорее даже ураган, но сконцентрированный в очень узком пространстве. Щупальца отшвырнуло обратно.

Лесьяра дрожала. От ярости, но не только. Я по лицу отчётливо видел, что силы её уже на исходе. Здесь, вдали от родной стихии – леса – она была слаба. Но сдаваться не собиралась.

Одно из щупалец стремительно начертало в воздухе хорошо знакомый мне вензель. Знак Удар. Вскрикнув, Лесьяра упала на спину. Я подскочил к ней.

– Какого ктулху ты вылезла сейчас? – прошипел я, приподняв голову лесовички. – Не видишь, все стоят и ждут?

– Прости… – Выглядела лесовичка совсем плохо. – Я… хотела…

– Уходи. Быстро. Ну?

– Я не могу…

– Да мать-то твою! – взвыл я.

Решение созрело быстро. Я набросал пальцем Знак Западня, и лесовичку окружило защитное поле. Из которого я спокойно вышел.

– Не удивительно, что этих ничтожеств удалось победить так быстро, – громыхал макаронный монстр. – Это самое лёгкое завоевание из всех, что у меня были!

Всё, что мне было нужно – это отвести его подальше от яйца, а потом подобраться вплотную и переместить. Таков был план. Одобренный всеми. Моё и его исчезновение – сигнал к началу битвы для остальных.

Полагаться на случай не планировалось. Если эта тварь вновь обратится в туман и затечёт обратно в яйцо – всё пропало. Но ситуация развивалась и усложнялась слишком быстро. Я не успевал придумать нового плана, который бы учитывал длину щупалец твари. А потому сделал ставку, которую никогда не проигрывал.

Все твари тупые и самоуверенные. Эта тварь – не исключение.

– Ты не победил. – Я вынул из ножен меч и указал светящимся острием на владыку. – Я солгал тебе! Я буду защищать этот мир до самой смерти!

Информацию тварь обработала быстро.

– Значит, ты умрёшь.

И сразу пяток щупалец полетел ко мне исполнить обещанное.

Не зря я прокачивал Доспех. Ох, не зря! Была бы защита хоть чуть-чуть менее сильной – щупальца раздавили бы меня так же, как Кощея. Но дальновидность – залог безопасности. Доспех не позволил меня раздавить, трещал, но держался. Ясно было, что продержится недолго, но долго мне и не надо. Для того, чтобы сотворить Знак, который получил от Гравия, хватит секунды.

Перемещение! В этот раз произошло оно не мгновенно и незаметно, как происходило до сих пор. Видимо, перемещаться самому, пусть даже волоча за собой живые и неживые объекты – это одно. А перемещать вместе с собой огромную, чужеродную этому миру хрень – совсем другое.

Вокруг засверкали яркие всполохи. Хаотично, со скоростью взбесившегося стробоскопа. Вместе со всполохами резануло по ушам – каким-то непередаваемым, отсутствующим в человеческом диапазоне звуком. По ощущениям – трещало по швам само пространство.

В глазах у меня зарябило, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Показалось на миг, что ничего не получится. Что неведомую силу, осуществляющую перемещения, от нестандартности и глобальности задачи сейчас просто переклинит, и она размажет меня в блин. Аннигилирует к хренам – и хорошо, если вместе с монстром. А если меня одного? Тогда совсем неприятно получится.

Восстановление сил! Знак внутри Знака… Н-да. До сих пор я подобной дичи не творил, но есть ощущение – это только начало. Сколько ещё дичи предстоит сотворить, лучше не задумываться.

Как ни странно – полегчало. Ровно настолько, чтобы выдержать. Не сдохнуть. Тишина наступила одновременно с тем, как прекратилось мерцание.

Первая мысль была панической – я ослеп! Но в следующую секунду выдохнул и понял, что своего добился.

Всё с моими глазами нормально, просто зрение не сразу перестроилось. А загробный мир сам по себе разнообразием картинки и красок похвастаться не может. Всё кругом мёртвое, серо-коричневое, ни тебе дворцов, ни набережных, ни единого завалящего дерева или травинки. Норм. Приехали. Локацию я выбрал специально подальше от того места, где черти возводили замок для Гравия. Если к загробному миру вообще применимо понятие «подальше», конечно… Ну, одним словом, мы с монстром оказались в абсолютно пустынном месте. Под ногами мёртвая земля, над головой мёртвое небо, и так оно – со всех сторон, до самого горизонта.

В следующую секунду я кастанул Меч. Монстру позволил обхватить себя щупальцами лишь для того, чтобы перенестись сюда. Теперь задача выполнена, и дальше я эту дрянь терпеть не намерен. Разрубить толстенные щупальца полностью не получилось, но монстру хватило. Он завизжал – не ультразвуково, а так, как обычно голосили обиженные твари – и разжал щупальца.

Я мгновенно перенёсся на десяток метров в сторону, тут же кастанул Защитный круг. Теперь уже меня так запросто не взять, не надейся.

– Ты причинил мне боль! – объявил монстр.

Каким местом он разговаривает, я так и не понял. Да, честно говоря, не стремился вникать – в гробу видал богомерзкую инопланетную анатомию. Просто откуда-то из центра переплетения щупалец раздавался голос.

– Боль – это хорошо, – кивнул я. – Но мало. Дальше я буду тебя убивать.

– Ты? – озадачился монстр. – Меня?

– Ну да.

– Но я твой владыка…

– Это тебе мама так сказала?

– Мама? – ещё больше озадачился монстр.

– Гхм… Короче. Ни хрена ты не владыка. Твари не победили. Люди не порабощены. Мы выманили тебя сюда с единственной целью – прихлопнуть. Потому что никакие владыки тут никому не упёрлись. Этот мир жил по своим законам, а вы его изуродовали.

– Это наш мир! Мы его нашли! Мы направили сюда корабли с благодетелями!

– С чем? Как ты эту дрянь назвал?

– В вашем примитивном языке нет прямого аналога. С теми, кто должен уничтожить глупую, никчемную жизнь и создать условия для процветания высшей жизни. Благодетели! Несущие благо.

– Кому – благо?

– Высшей жизни, конечно! Кому же ещё.

– А, ну да. Действительно… Так вот что я тебе скажу, благодетель. Зря вы полезли в этот мир. По-хорошему, выводы нужно было сделать, ещё когда ваши флотилия крякнулась на подлёте. Сколько кораблей тогда разбилось? Почти полсотни, верно?