Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 152 (всего у книги 346 страниц)

Глава 3

– Месяц? – спросил я с кислой миной.

– Месяц, – подтвердил слуга Троекурова. – Медовый. Их сиятельство Николай Дмитриевич с молодой супругою спешно отбыли.

– Вот так вот, значит. Я его, значит, кормлю, пою и воспитываю, а он становится в третью позицию и уезжает в Петербург, даже не попрощавшись.

Слуга только руками развёл. Дрожащими. Он вообще как-то подозрительно дрожал.

– Ну, хорошо, хоть в Петербург, – вздохнул я. – Придётся там тоже какие-то горизонтальные связи выстраивать, да пообильнее. Хотя мне, с первого знакомства, тамошние охотники вот совсем не пришлись. Кстати, насчёт охотников. Вас уже грабят?

– Грабят-с, – пролепетал слуга.

– Прекрасно. Позвольте же и мне присоединиться к сему действу.

Я оттолкнул слугу с дороги и вошёл в троекуровский особняк. Мрачная Земляна с мрачным Захаром вошли за мной.

Здесь и вправду кипела работа. Все пореченские и смоленские охотники с удовольствием заглянули попотрошить троекуровские сокровищницы. Золото-бриллианты, мебель из драгоценных пород дерева, развешанные по стенам и натыканные по углам произведения искусства никого особо не интересовали. Охотники в таких вещах, во-первых, не разбирались, а во-вторых, справедливо считали себя выше грабителей и мародёров. Посему – брали только деньги и магические приблуды. Амулеты, то есть. И вот этого добра в доме оказалось – как за баней…

– Ох, и долгонько же разбираться придётся, – вздохнул Прохор, вертя в руках амулет с неизвестными Знаками.

– У нас в Оплоте эксперт сидит, – напомнил я. – Пусть он и разбирается.

– Точно. Забыл, – хлопнул себя по голове Прохор. И тут же с неудовольствием на меня посмотрел. – Это ты надоумил молодого к нам в Оплот на приёмку сесть проситься?

– Было, – не стал я спорить. – Подходил к тебе?

– Подходил. А ничего, что он не из нашего ордена?

Упс. Как-то этот момент я из виду упустил. До сих пор не приходилось сталкиваться с какими-то межорденскими контрами, вот и привык, что все охотники в первую очередь – братья. А тут, внезапно, всё непросто.

– Ну так перекуй его в наш орден, делов-то, – выдвинул я рацпредложение.

– Перекуй! – фыркнул Прохор. – Перековать – дело нехитрое. Только для того сперва надо запрос подать. Авросу. Чтобы Аврос с ихним главой порешал. А Аврос – в запое, ждать надо, покуда протрезвится. Иначе он там такого нарешает – нас вообще из Смоленска попрут. В Сибирь, к Гравию на подмогу.

– А просто так, без спросу, нельзя перековать? Как Захара?

– Сравнил! Захара изгнали, он ничейный был. А Алексей отметину носит. Значит, принадлежит, числится, стал быть, в другом ордене. Мало ли, какие на него виды у главы. Тут ведь не угадаешь. Может, рукой махнут, а может, войну с нами начнут из-за него.

– Охотники с охотниками? – не поверил я.

– Отчего ж бы и нет? Что ж мы, охотники, не люди, что ли? Тоже друг дружку резать без ума могём.

– Н-дя. Весело, – вздохнул я. То есть, того факта, что Алексей пропал с радаров три месяца тому назад, в его ордене попросту не заметили. А вот если мы сейчас вылезем со своим рацпредложением, на нас войной попереть могут. Славные традиции, ничего не скажешь. – Ладно, будем ждать, пока Аврос в кондицию придёт. Захар, ты чего там нашёл?

Дело происходило в библиотеке. А Захар нашёл потайную дверь. Реально потайную, я, пока здесь лазил, такой не видал. Хотя тогда у меня и времени осмотреться особо не было.

Открывалась дверь обычным способом, как в шпионском кино – Захар потянул на себя какую-то книжку в розовом переплёте – может, посмотреть хотел, не лыр ли, чтоб Марфе задарить, – и стеллаж начал вращаться вместе с куском стены.

Встав поперёк, стеллаж открыл проход в непроглядную темноту. Из темноты немедленно вышел мертвец и с деловым видом куда-то попёрся.

– Э! – возмутился я. – Ты охренел⁈

Битва была недолгая и нежаркая. Пятнадцать охотников против одного мертвяка – даже не смешно. Раскатала его в итоге Земляна, ей и достались родии. Кости тоже решили оставить ей, чего там делить-то, на всех. Земляна открыла окно и сама, без помощи, выбросила мертвячину наружу. Палить тушу внутри, по понятным причинам, не хотела. Пожар в наши планы не входил.

– Это переходит все границы! – вдруг громыхнул знакомый голос. – Разумеется, Илья Ильич обо всём узнает, равно как и главы ваших орденов! А теперь – прочь отсюда! Вон!

Мы повернулись и с интересом посмотрели на Троекурова старшего. Он стоял в дверях библиотеки и пылал от злости, даже кулаки стиснул.

– Это… как⁈ – вытаращил глаза Егор.

Остальные тоже напряглись. Все, кроме меня.

– А, – сказал я. – Ишь ты! Прикольно, чё. Подождите, сейчас сделаю откат к базовому скину.

Достал противоморочный амулет и швырнул его в «Троекурова». Попал в лоб. Раздался характерный звук. После чего «Троекуров» издал нехарактерное «ай!» – и схватился за лоб. Впрочем, то был уже не Троекуров. Он мигом превратился в маленького мохнатого старикашку в красной рубахе.

– Домовой, – объяснил я. – Умеет принимать облик хозяина дома.

Домовой немедленно захныкал:

– Уходите отсюда! Хозяин придёт – разозлится и убьёт их совсем! Ну чего вы сюда притащились⁈

– Опа. Да он ещё и не тварь, – заключил я. – Настоящий каноничный домовой у такой мрази, как Троекуров? Офигеть. Как же так вышло, Добби? Обоснуй!

– Я давно тут живу. Уж триста лет как, почитай. Ещё с тех пор, как тут изба была простая. И род Троекуровых всегда был почтенным и уважаемым, с тварями не вязались. Только нынешний хозяин… Но ведь – хозяин же! Мне-то выбирать не приходится.

– Помер твой хозяин, – без обиняков заявил Харисим. – И ты сейчас помрёшь, – потащил из ножен меч.

Домовой схватился за голову, даже не думая сопротивляться. Но я остановил Харисима.

– Тормози, брат. Это не тварь.

Харисим покачал головой:

– Дивлюсь я с тебя, Владимир! Твари у тебя – не твари. На одной ездишь, другую защищаешь…

– Езжу я как раз на самой настоящей твари. Такой, что всем тварям прокашляться даст. А тут – иное. Это настоящий домовой, исконный.

– Сказки! – не поверил Харисим.

– Да где же сказки, когда вот – перед тобой стоит! Убьёшь его – родий не будет, костей не выдаст. Не все духи тварям сдались, равно как и не все люди. Тем, кто выстоял, надо друг друга уважать и поддерживать, а не воевать.

Харисим, матерно ворча, спрятал меч. А я перевёл взгляд на домового.

– Чего ты там говорил?

– Я говорил, что ещё с тех пор, как на этом месте изба была…

– Да погоди, с избой! Кого там Троекуров совсем убьёт?

– П-пленников… – Домовой дрожащим пальцем указал на открывшийся проём.

Я посмотрел туда. И пошёл первым. Остальные охотники потянулись за мной.

Ход вёл вниз. Каменные ступени, всё как полагается. Спустившись, я толкнул-потянул обитую железом дверь, перегородившую путь. Не шевельнулась.

– Колдовство тут, – шмыгнул носом появившийся рядом домовой. – Дозвольте, открою.

Узнав о смерти хозяина, домовой приободрился. Открыто радости не выражал – непрофессионально всё-таки – но, тем не менее, чуть не подпрыгивал на одной ноге.

– Жги, – разрешил я и отодвинулся.

Отодвинуться было непросто, сзади напирали любопытные охотники.

Домовой протиснулся к двери, коснулся пальцами ручки, что-то прошептал. Полыхнула неяркая вспышка, щёлкнуло. Я потянул дверь на себя, и та легко, без скрипа, открылась.

– Вечер в хату, – пробормотал я, войдя в помещение.

В целом, нормальная такая гостинка, кое-как даже обставленная. Диван, пара кроватей, шкаф, стол, стулья. И трое человек. Женщина и два пацана. Один, лет семи, спрятался за мамку и только выглядывал оттуда затравленным зверем. Второму было в районе десяти, и этот стоял перед мамой, сжав кулаки и сдвинув брови – ясно, мужик в семье, разбираться с проблемами будет.

– Вы кто такие? – крикнул он. – Я вас не звал! Убирайтесь!

– Мы – охотники, – отрекомендовался я. – Нас звать не надо, сами приходим. А вот вы кто такие, и за каким интересом вас Троекуров взаперти держал?

Тут вмешалась слегка хриплым голосом женщина:

– Он нас в заложники взял, чтобы муж мой на него работал.

– А! – дошло до меня. – Некроинженер?

– Да, он инженер! – закивала женщина. – Очень талантливый.

– Вот уж не поспоришь, – вспомнил я терминатора.

Терминатор мне нравился всё больше. Могилу для Троекурова вырыл буквально за пять минут, без единого перекура. Копал себе и копал, как терминатор.

Посоветовавшись с Захаром и Земляной, я замутил осиновый кол и перед захоронением забил его Троекурову в грудь. Теперь можно было надеяться, что об этой скотине нам больше беспокоиться не придётся. Осталась сущая ерунда – разгрести всё то говно, что он после себя оставил. Например, вот это вот.

– Он жив? – воскликнул мальчишка постарше. – Папа – жив?

– Жив, – кивнул я.

– А где он?

– Да хрен бы знал, простите мне мой французский… Если маразм мне не изменяет, то оставил я его у себя дома, в Давыдово… Теперь – воссоединить бы вас. Вы вообще гдешние?

– Полоцкие мы.

– Угу. Ну, лады, перекинем вас в Полоцк. Только не прямо сейчас. Прямо сейчас на повестке дня другие дела.

– А можно не надо? – смутилась женщина. – Там, в Полоцке… плохо.

– Отличный город! – возмутился Глеб. – Ну подумаешь, тварей много. Зато какая архитектура! А камень?

– Какой камень? – повернулся я к нему.

– Борис-Глеб называется, в Двине лежит, супротив Подкостельцов. Ух, какой камень!

– Ясно, – сказал я, хотя ясно не было нихрена. – Ну, в общем, гражданочка, могу предоставить вам выбор: Полоцк, Поречье, Смоленск, Санкт-Петербург. Можете с мужем обсудить. В Петербурге даже подскажу, куда по работе ткнуться. Есть у меня там друг – ему инженер лишний точно не помешает.

– Да как же мне мужа увидеть⁈

– Говорю ж – погодите. Сходите пока в закусочную или типа того. Деньги есть? Хотя о чём это я, вы ж заложники… Ну вот, пара монет, ступайте. А потом – к Илье Ильичу на службу. Это генерал-губернатор Смоленска, если что. Спросите Обломова, вам любой подскажет, где найти. После я туда подойду – там и решим. А пока мне тут надо закончить.

Обескураженная женщина с двумя детьми удалилась. А мы обошли подвальное помещение.

– Ишь, негодяй! – качал головой Егор. – В своём же доме! Пленников держать…

– Ещё и мертвяка сторожить поставил, – поддакнул Захар.

– Да это он ещё по-божески, – «заступился» я за Троекурова. – Головина, например, в могиле держал, в гробу. Я его когда нашёл, он в штаны навалил больше собственного веса.

Охотники заржали. Немудрёную шутку все любили и ценили.

В подземной комнате больше как будто ничего интересного не было. Комната как комната, мебель как мебель – видимо, сверху притащили, что не жалко. Когда мы пришли, пленники пили чай, и на столе стояли три ещё тёплых стакана в подстаканниках. Все охотники уже вышли, я тоже дошёл до двери. Когда меня что-то будто по затылку легонько тюкнуло.

Я повернулся, подошёл опять к столу. Подстаканники были серебряными. Что же это, типа, пытался дать гостям понять, что они – гости, а не пленники?

Подняв один из подстаканников, я громко и душевно выразился матом. Потому что на подстаканнике красовался герб рода Давыдовых. Точно такой же подстаканник я однажды выкупил у портного Брейгеля за империал, да и позабыл было о нём. А теперь – вот, пожалуйста, ещё три из того же набора. Словно бы специально ждали меня.

Чёрт бы тебя подрал, Троекуров! Что ж ты так рано сдох? Так мало интересного рассказать успел, аж обидно.

* * *

Найденные в особняке амулеты мы честно поделили между трем охотничьими орденами: нашим, смоленским и полоцким. Нашу часть Егор с Земляной пообещали доставить в Оплот, на экспертизу мастеру Сергию.

Покидая особняк, слугам я наказал спокойно, без паники дожидаться возвращения молодого хозяина с супругой. Про старого хозяина пообещал, что больше они его не увидят. Главным по общежитию назначил домового. Тот расцвёл уже не таясь и пообещал, что порядок будет соблюдаться неукоснительно. Провожая нас, кланялся.

Выйдя из особняка, мы с охотниками распрощались. Я взял за плечо Захара и переместился домой.

Некроинженер обнаружился в столовой. Он оттуда, после долгих дней на троекуровских хлебах, по-моему, вообще не выходил.

Услышав, что жена и дети найдены, живы-здоровы, переправлены под крыло к Обломову, чуть не расплакался.

Я выступил с рацпредложением относительно внедрения инженера в мастерскую к Ползунову. Глаза у инженера загорелись ярче, чем у терминатора.

– Не может быть! К самому Ползунову⁈

– Самее не бывает.

– О, это будет воплощением моих самых смелых мечтаний!

– Отлично. Заодно и мои воплотите. Появилось тут у меня несколько идеек. И вопросики кое-какие назрели.

Начал я с вопросов. Прежде всего, попросил допилить терминатору распознание «свой-чужой». Направлять оружие на людей и, тем более, на охотников, ему отныне разрешено только по моей команде.

– Да-да, – кивнул инженер. – Это не сложно. Это я могу сделать прямо сейчас.

– Отлично. Дальше. У меня сердце кровью обливается – смотреть, как родии от убитых тварей вливаются в эту безмозглую скотину. Можно как-то перенаправить поток? Сделать так, чтобы родии поглощал я?

Инженер задумался.

– Вот это уже непростая задача. Тут надо серьёзно подумать.

– Подумайте. Я не Троекуров, торопить не буду. Впроголодь держать тоже. И последний вопрос. Как показали полевые испытания, терминатор ваш – штука исключительно полезная не только в бою, но и в домашнем хозяйстве. Однако о том, чтобы ставить производство на поток, речь, разумеется, не идёт.

– Отчего же? У господина Троекурова были именно такие планы…

Я с трудом сдержал позыв треснуть инженера по лбу. Всё же у всяких этих доморощенных гениев крышак изрядно набекрень. Ничего, кроме собственных изобретений, их не колышет.

– А ничего, что в качестве сырья для своей будущей армии Троекуров использовал кости таких, как я? Охотников, моих братьев?

– Ох… – инженер побледнел. – Простите великодушно…

– На первый раз прощаю. В следующий – улетишь дальше, чем видишь. Ладно… В общем, идея следующая. Мне нужен аналог терминатора, но без костей охотников. Такая же неубиваемая тварь, но сработанная из другого сырья. Осуществимо?

– Тварь, говорите? – задумчиво повторил инженер. – То есть, это может быть и не человекообразное существо?

– Да похер, лишь бы работало. Хотя, конечно, хотелось бы что-то приближенное к человеку. Ему ж оружие держать.

– Оружие…

Инженер впал в такую глубокую задумчивость. Очнулся, только когда я потряс его за плечо.

– Так что скажете? Осуществимо?

– Пока ничего не скажу. Надо пробовать.

– Это хорошо. Не люблю пустых обещаний. Пробуйте. Сейчас мы с вами метнёмся к Ползунову, я договорюсь, чтобы выделил помещение. Заодно и жилищный вопрос порешаем.

– О, – удивился Ползунов, увидев некроинженера. – А я думал, Владимир Всеволодович, что говоря о помощнике, вы имели в виду молодого парня…

– Так и было. Но жизнь, как водится, внесла свои коррективы. Молодого я вам тоже доставлю, об этом не беспокойтесь. Как только водопровод у меня в усадьбе запустит, так прям сразу. А пока – вот. Прошу любить и жаловать.

Глава 4

Вопросы мы порешали быстро.

Ползунов приказал слуге подыскать некроинженеру с семейством подходящую квартиру, пока же предложил располагаться в его доме. Благо, места полно. Помещение под лабораторию предложил обустроить в мастерской. Оборудование у него есть, самое современное, если понадобится что-то ещё – закажет без проблем.

Услышав, что именно с моей подачи собрался производить некроинженер, Ползунов тоже впал в задумчивость. Из беседы надолго выпал. Вновь обретя сознание, обратился к некроинженеру с речью, из которой я понял примерно ни хрена.

Решил, что дальше люди, говорящие на одном языке, разберутся без меня, и перенёсся к Обломову. Попросил заняться организацией доставки семейства некроинженера в Петербург.

Семейство, расположившееся в приёмной Обломова, запрыгало от счастья. А я вернулся домой и собрался было выдохнуть. Но тут взгляд мой упал на стоящего в углу терминатора.

Перед тем, как я переправил некроинженера к Ползунову, настройки своему изобретению он поправил. По умолчанию оружие на охотников терминатор больше не направлял, это мы проверили на Захаре. Но всё же стоящий в углу комнаты стальной скелет с волыной в руках – такое себе украшение интерьера. У меня тут, всё-таки, девушки иногда бывают, как бы не вышло конфузной ситуации.

– Вот что, чучело стальное. Топай-ка на конюшню, – решил я. – Там Тварь – можно уже сказать, давняя твоя подруга. И с другими ребятами познакомишься, будете вместе играть. Э?

Терминатор повернул голову и уставился на меня. Это означало, что команду он не понял. Я вздохнул.

– Лестницу видишь? Вниз – шагом марш! Выйди из дома и остановись.

Теперь уточнений не потребовалось. Терминатор спустился по лестнице, вышел из дома. Я шагал следом – на первый раз в конюшню придётся потыкать пальцем. Дальше терминатор слово запомнит; судя по тому, что объяснял про него некроинженер, система эта обучаемая.

К крыльцу подъехала коляска, нагруженная покупками – вернулась с рынка тётка Наталья. Терминатора она видела не впервые и неодобрительно покачала головой.

– Ох, Владимир Всеволодович! И чего вы только в дом не понатащите. Это ж надо, страсть такую! Женились бы лучше.

– Женюсь, тётка Наталья. Непременно.

– Когда?

– После окончательной и безусловной победы добра над злом. Что стоишь? – я повернулся к терминатору. – Бери покупки, тащи на кухню. Вон туда! – я показал направление.

Терминатор невозмутимо подошёл к коляске. Принялся выгружать корзины, кульки и свёртки. Корзины повесил на двустволку, которую закинул на плечо, кульки и свёртки сгрёб в охапку.

– Осторожней, ирод! – прикрикнула тётка Наталья. – В той корзинке – яйца перепелиные! Ежели побьёшь, я тебе самому яйца… – тут она осеклась, задумалась и внимательно осмотрела терминатора.

Тот потопал в дом.

– Тётка Наталья, ты ему дорогу покажи, – попросил я. – В первый раз – надо показать, потом запомнит.

– Ишь, – восхитился подошедший Данила. – А дрова рубить его можно приспособить?

– Да можно. Почему нет.

– А бельё полоскать? – заинтересовалась Маруся.

– Вот тут уже проверять надо. Теоретически – заржаветь не должен… Ладно. Я понял, что игрушку вам приволок знатную. Развлекайтесь на здоровье, надоест – отгоните в конюшню. Только смотрите, чтобы Тварь ему со злости не откусила ничего. Это всё-таки опытный образец, в единственном экземпляре существует. А я пойду делом займусь, в потолок поплюю.

Я поднялся к себе в башню. Перед тем, как начать плевать в потолок, убрал в сейф три серебряных подстаканника, которые забрал из дома Троекурова. Присоединил к тому, что уже лежал в сейфе. Сердцем чуял – это какая-то охренительно полезная штука. Но к чему её приспособить, пока не понимал. Так же, как прочие сокровища, содержащиеся в сейфе: странное содержимое «консервных банок».

Ладно. Потом разберёмся. Я плюхнулся на кровать, но потолком заняться не успел. Вырубился.

Когда проснулся, понял, что вечер успел смениться утром. Над дальним лесом, который потихоньку начинал желтеть, поднималось солнце. Нормально так подрых.

Я вышел на балкон. И увидел терминатора. Он ходил туда-сюда вдоль каретного сарая и качал на руках младенца. Младенец безмятежно спал.

Вот это я понимаю, нянька! Молодцы Данила с Груней. Хорошо устроились, с этакой подмогой хоть пятерых рожай.

Я облокотился на перила, решая сложный вопрос: пойти подрыхнуть ещё, или сначала спуститься вниз, нарыть в столовой вкусняшек, а потом подрыхнуть ещё? Но решить не успел. Посреди двора, на обозначенном заградительной лентой Знаке образовалась внушительная фигура.

– Здрав будь, Харисим, – приветствовал охотника я. – Кофе будешь?

– Да какой, – отмахнулся Харисим. – Беда, Владимир. Ох, беда! Прискакали к нам в Оплот пацанята из дальней деревни. В лес ходили по грибы. Заплутали маленько, ночевали в лесу – в общем, долго их не было. Вернулись – а деревню будто выкосило! На улице, в домах, у домов люди мёртвые лежат. Глаза у всех – как стеклянные. Закатились и в небо смотрят. Одна-единственная старая бабка уцелела. Не ходячая она, на лавке лежала за занавеской. Что стряслось – ответить не может, только зубами стучит. А мальчонки не робкого десятка оказались. Сперва ревели, конечно, а после, как очухались, телегу запрягли, да к нам.

Я скрипнул зубами.

– Стеклянные глаза, говоришь?

– Ну. Неужто слыхал уже про такое?

– Ну, так. Краем уха… Эй! – это я крикнул терминатору. – Верни дитя в колыбель, бери оружие и жди. Со мной на разведку пойдёшь.

Пока я собрался и спустился, терминатор отнёс младенца в люльку. Об этом несложно было догадаться по доносящимся из пристройки характерным звукам: в стальных руках терминатора младенцу определённо нравилось больше.

Сам терминатор стоял у крыльца в полной боевой готовности – с двустволкой. Вокруг него, рассматривая чудо враждебной техники, бродил Харисим.

– Интересуешься?

– Любопытствую. И чего эта нехристь ещё умеет?

– Да разное умеет. Всего пока не испробовали. По хозяйству шустрить точно может, ну а в бою ты его видел.

– Видел, видел… И слышал, что он – из костей охотников состоит.

Тут Харисим уставился на меня со значением.

– Состоит, – кивнул я. – На меня чего смотришь? Не я его строил.

– Ты его используешь.

– А варианты? Как его уничтожить – науке пока не известно.

– Закопать в землю метров на пять и сказать, чтоб не двигался.

– Дело нехитрое. Да только, если ты вдруг не заметил, то Троекурова именно он завалил.

– Ну…

– Гну, Харисим. Гну. Есть такая антилопа. Сейчас, вот, некая тварь целую деревню извела. Кого ты против этой твари поставишь? Друга своего или эту кучу костей?

Харисим хмыкнул.

– То-то и оно, что «хм». Закопать – дело недолгое, он и яму сам выроет, если прикажу. А вот когда он понадобится – тут-то мы и взвоем. Ты ж пойми, мне с этой штуки самому неприятно. Да только не в нашем положении носом крутить, выбирая оружие.

– А чего это у нас с положением не так?

– Да всё так. Просто нас мало, а вокруг – твари табунами ходят. Только и ищут, как бы кого сожрать. Ладно, поехали уже, деревню твою смотреть. Знак-то есть там?

Тварью я в этот раз решил не пользоваться. Пускай на конюшне поскучает. Мы всё-таки с Харисимом, а у него такой быстрой лошади нет. Так что не буду от коллектива откалываться.

Мы встали на Знак и одновременно переместились на место преступления.

– Н-да, богато, – оценил я картину.

Наверное, Настя в своём гадальческом приходе видела именно это. Люди действительно лежали на земле и глядели в небо пустыми глазами. «Пустыми» – в смысле, что без зрачков, без радужек. Одни белки остались. Жуть, честно говоря.

Были и живые. Я увидел нескольких смоленских охотников. Среди них – мужика лет пятидесяти, с задорно торчащими усиками и злым взглядом, его я точно видел впервые.

– Аполлинарий это, – вполголоса произнёс Харисим. – Глава наш. Самолично пришёл на такое дело глядеть. Видано ли – чтоб целая деревня…

– А чего имя бабское?

– Про такое даже не заикайся – расстраивается.

– Как вы его – Полей зовёте?..

– Молчи, говорю! Линаром зовём.

– Ох, затейники…

Тут мужик подошёл к нам и резко спросил:

– Этот, что ли?

– Этот, – пробормотал Харисим.

– Ну надо ж. От горшка два вершка, а разговоров…

Какой занятный приём: говорить о присутствующем человеке так, будто его здесь нет. Ну что ж, в эту игру можно играть вдвоём, Поля.

– Это, что ли, ваш глава? – посмотрел я на Харисима. – Хорош! Как на Троекурова идти – так его нету, а как баб мёртвых щупать – прибежал.

– Я из похода только вчера вернулся! – возмутился глава.

– О, мы общаемся? Приятно познакомиться: Владимир, – протянул я руку.

– Линар.

Во взгляде Линара, когда он пожимал мне руку, отчётливо читалось: «Ладно, один-один, но мы ещё посмотрим».

– Так что тут у нас? – взял я быка за рога. – Не справляетесь?

– Думаешь, я за тобой послал ради помощи? – сдвинул брови Линар.

– А ради чего? Не, ну если надо, я и мешаться могу, конечно…

– Идём.

Я пошёл – отчего б не пойти, когда вежливо просят. Линар привёл меня к дому, стоящему в центре деревни. Возле дома лежал какой-то особенно изувеченный мертвец. А на стене кровью – видимо, его кровью, – был изображён герб рода Давыдовых.

– Узнаёшь? – хмуро спросил Линар.

– Видал пару раз, – в тон ему ответил я. – Неожиданно, конечно…

Хоть Настя и предупреждала, что вий будет искать меня, я не думал, что намерение обозначит столь конкретно. А тут – считай, записку оставил.

– Ты, наверное, понимаешь, почему я за тобой послал. Понимаешь, на что всё это похоже.

– Ещё бы не понять. На вия похоже.

– Именно. Вот и скажи мне что-то. Успокой. Или наоборот…

– Порадовать особо нечем.

– Так и думал.

– И что делать будешь, Линар? Соберёшь людей и двинешь в дальний поход, подальше от Смоленска?

– А что ещё мне остаётся?

– Ну, не знаю… Как вариант – дать этой твари бой.

– Кому? Вию? – Линар расхохотался, но смех его был нервным и вообще не весёлым. – С вием боя не бывает, только бойня.

– Так, а вы, простите, охотники – или насрано? Вы на кой-хрен вообще существуете? Как мелочёвку всякую пинать, так вот они мы. А как нарисовалось что посерьёзней, так бежать. А придёт эта тварь в город – и что?

– И убьёт всех в городе, – заявил Линар. – И ничего мы сделать не сможем! Он… он в городе недолго будет. Может, месяц побесчинствует, а после уснёт. Говорят…

– Говорят, что в Москве кур доят, – огрызнулся я. – Так вот, слушай меня сюда, Линар. Когда вий придёт в Смоленск, он найдёт там меня. И я его убью. Не благодари. Только имей в виду: когда в Смоленск вернёшься ты, тоже увидишь там меня. И Орден Падающей Звезды – мой орден. А вам всем, ребята, придётся искать себе новое место. Ну, или умолять нас, чтобы приняли к себе. А мы подумаем, принимать или нет. Очень хорошо подумаем, нужны ли нам трусы.

– Ну ты и наглый, – покачал головой Линар.

– Это не наглость, это – справедливость. Победитель получает всё, а сбежавший с поля боя – только то, ради чего бежал. Жизнь.

– Я не жизнь спасаю! – взревел Линар. – Что проку, если все охотники полягут⁈ Кого мы тогда спасём⁈ Никого! Уж лучше сбежать и схорониться, пока эта напасть не минует, а потом ещё тысячу человек защитить от упырей и волкодлаков! Эта тысяча нам спасибо скажет. А поляжем мы – и что?

Самое отвратительно то, что определённая логика в словах Линара была. Мерзкая такая логика…

– Да ничего. Я что, спорю с тобой, что ли? Решил бежать – беги. Насчёт города я предупредил, не удивляйся потом. Здесь мои угодья будут.

– Это если выживешь.

– Разумеется, выжить – тоже в планах. И отхватить с убийства вия столько родий и костей, что ни в сказке сказать, ни пером описать… Всё? Порешали организационные вопросы? Трупы допрашивать будем?

– Трупы? – огляделся Линар.

– Что, некромантическую ветку никто не качает у вас? Ладно, скажите спасибо, что я здесь. Сейчас исполним.

Я подошёл к изувеченному трупу и сперва его поправил. Костоправ, Заживление – все дела. Чтоб было, что оживлять. А уже потом кастанул Воскрешение.

Мертвец дёрнулся, открыл глаза. Нормальные, кстати говоря, человеческие глаза. И радужка на месте, и зрачок.

– Доброго времени суток, – поздоровался я. – Что вы можете сказать о произошедшем здесь безарбузии?

– Ар-р-ргх! – сказал мертвец.

– Я вас услышал.

Ещё одно Заживление, ещё один Костоправ.

– Ещё раз. Что здесь случилось?

Мертвец зашевелился более осознанно, сел и уставился на меня, будто раздумывая. Я не мешал ему собираться с мыслями. Как-никак, не каждый день умираешь и воскресаешь. Наверняка специфические ощущения, требуют осмысления и рефлексии.

– Убили всех, – родил мужик кэпскую мудрость.

– Конкретно тебя кто убил?

– Какие-то. Упыри, наверное, а может, вурдалаки – не понимаю в них. Я на крики выскочил, они меня и схватили. Руки-ноги поломали, кровь давай пить. Тут я и умер.

– Больше никого не видел?

– Никого.

– И не слышал ничего?

– Ничего.

– Ясно. Свободен.

Мужик рухнул в объятия смерти. Линар поглядел на меня с плохо скрываемой надеждой.

– Может, всё же упыри бойню учинили?

– Тебе видней, ты тут дольше. У всех мертвецов следы укусов?

– Ну… есть у некоторых…

– А зрачки от упырьего яда пропадают?

Линар сплюнул и выругался. Сам уже понял, что цепляется за соломинку, и как жалко это выглядит.

Я окинул взором масштабы разрушений. Н-да… Всех воскрешать – воскрешалки не хватит. Мана-то некисло просаживается от таких заходов. И что я узнаю? «Шёл, упал, очнулся – вий»?

– А бабка где? – спросил я.

– Какая такая бабка?

– Харисим сказал, бабка одна живая осталась.

– Ну и трепло этот Харисим! Ладно. Айда за мной.

Бабка обнаружилась там же, где была изначально – в избе, за печкой. На самой окраине деревни. Она уже успела мало-мальски оклематься и начала излагать связные мысли вменяемым человеческим языком.

– Смерть то была, – крестилась старуха на покрытые копотью иконы. – Истинно – смерть!

– С косой? – уточнил я. – в белом плаще? Или в чёрном?

– Без косы! С вилами.

– Вилами? Это которые женщины с крыльями?

– Да тьфу на тебя, хватит перебивать!

– Молчу.

– С вилами его помощнички были. Упыри эти. И они ему вилами веки подымали. Веки-то у него до самой земли. Тяжёлые. А сам – вот только-только с меня ростом, может, поменьше даже. Уродлив – спасу нет. И как зыркнул на деревню с холма – так-то все и забегали, закричали… И умирать давай, один за другим.

– Мать, ты-то откуда всё это знаешь? Ты ж тут, за печкой лежала.

– Тю! Да я вообще слепая была.

– О как.

– Десять годков уже ничего не вижу. И вдруг эта тварь мне показалась. Навроде как приснилась, что ли. А потом я очнулась – и вижу! Что померли все, вся деревня. То-то страху…

За неимением пока что более эффективной стратегии, я записывал в ячейки памяти всю информацию, какую мог получить по этому конкретному вию. Значит, чтобы сдохнуть, не обязательно смотреть ему прямо в глаза. Достаточно, чтобы он на тебя посмотрел. Глянул на деревню, и вся деревня – в труху. Каково, а?

Судя по тому, что я наблюдаю, перед смертью все ослепли. Кроме вот этой конкретной бабки, которая уже была слепой. Она для разнообразия прозрела и вообще не умерла.

– Говорил с тобой он? – спросил я.

Потому что закрадывалось у меня подозрение, что бабку не просто так оставили в живых. Герб Давыдовых на стене нужен был, чтобы меня сюда привели, а бабка – чтобы передать мне какую-то информацию.

– Ох, говорил-говорил! – всплеснула руками бабка. – То-то жуть была!

– Что говорил, конкретно?

– Сказал, мол, передай отроку Владимиру, что зря тот выжил. А я отродясь никаких отроков Владимиров не видала! Где ж я его сыщу?