Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 117 (всего у книги 346 страниц)

Надо отдать Коляну должное, за свою жизнь он боролся, как дикий зверь. Что лишний раз доказывало: мертвяки ослабленные. Нормальный мертвяк, типа таких, как мы с Захаром вчера наверху почикали, разорвал бы этого Троекурова за секунду.

Я стоял в ожидании подходящего момента – и дождался. Мертвяк попытался вцепиться Коляну в горло. Тот, заверещав, одной рукой оттолкнул башку мертвяка. Толкал в челюсть, так что башка отодвинулась хорошо.

И я выдал Удар.

С отчётливым «бам» башка мотнулась на шее, и осоловевший мертвец отлетел плечом на внешнюю стенку «стакана» – на ту, что выходила на улицу.

– Ложись! – заорал я.

Колян бросился на пол так, будто всю жизнь только и делал, что в армии служил. Распластаться, правда, не получилось – диаметр ловушки не позволил. Но мне хватило и этого. Чтобы кастануть на мертвяка Костомолку.

Едва успевшего отлепиться от невидимой стены кадавра скрутило в бараний рог. Но подыхать он не спешил. Я уже скрежетал зубами, чувствуя, как мой магический черпак скребёт по дну котелка с маной, когда, наконец, мертвяк соизволил сдохнуть.

Радостную весть об этом доставила мне молния, вылетевшая из «стакана» и пронзившая мне грудь. Шесть родий. А долбануло так, будто все шестнадцать. Как и всегда, поймав молнию после магического истощения, я чуть не кончился. Попятился, упал на пол. В глазах потемнело, накатила тошнота… К счастью, быстро откатила.

– Живой там? – спросил я, не в силах пока поднять голову.

– Ж-ж-живой, – откликнулся Колян. – А в-в-в… т-т-ты?

– Хренли мне сделается, у меня справка есть.

– Можешь меня выпустить?

– Не. Сейчас Земляна придёт – выпустит. Её Знак. Ну что, понял теперь, какой веселухой тут твой отец занимается? Или ещё вопросы остались?

– Остались, – неожиданно твёрдо сказал Колян. – Только не к тебе уже. А к нему.

– Ишь ты. На лету переобулся. Молодец.

– Я серьёзно. – Колян смотрел и впрямь серьёзно. – Я догадывался, конечно, что папаша у меня не ангел. Что дела, которыми крутит, не вполне законны. Но чтобы такое… – он перевёл взгляд на лежащего у ног убитого мертвяка. – Чтобы покойников с погоста подымать, да обращать в этакую страсть – это я, кабы своими глазами не увидел, не поверил бы. До сих пор волосы дыбом.

– Владимир! – из подвала выскочил Захар. – У тебя всё… – увидел дохлого мертвяка, живого меня, Троекурова в стакане и перестроил фразу: – Мы там всё. Всех перебили.

– Отлично. Тебе сколько досталось?

– Одиннадцать! – Захар выпятил грудь. – Не хуже других отработал!

– Однозначно не хуже. Поздравляю! После вместе прикинем, что тебе с родиями делать. А пока жгите туши. И позови-ка сюда Земляну.

– Тут я, – на пороге показалась Земляна. Посмотрела на Троекурова. Усмехнулась. – Надо же. И впрямь вернулся… Тебе, Владимир, в пору в провидцы идти – с таким-то даром. Отбою от клиентов не будет.

– Угу. Вот только от них отбиваться мне и не хватало. И так, что ни день – то отбивки… Западню убери, сделай милость.

Земляна взмахнула рукой и убрала Западню. Невидимый «стакан» исчез. Троекуров, который опирался на его стенку, грохнулся на землю.

Поднялся и растерянно посмотрел на меня.

– Что? – спросил я. – Если ты ещё не понял, убивать я тебя не планирую. Жениться на тебе тоже. Топай.

– Куда?

– Слушай, ну это меня Земляна в провидцы определила. Сам – вот вообще не рвусь, мне бы свои дела раскидать. Куда хочешь, туда и топай. Ты, вроде, не нищий и не бездомный.

– Домой – не могу. – Колян содрогнулся. – Не хочу больше с папашей под одной крышей жить. После того, что узнал про него…

– А зря. Под одной крышей с ним ты бы мне ещё пригодился.

– Шпионить? – Колян насупился.

– Нет, ну что ты. Благородство изображать – пока папаша твой, в котором, как я понимаю, уже и человеческого не сильно много осталось, – дальше будет покойников в тварей обращать. А то ещё похлеще чего придумает. А ты – живи себе спокойно, в потолок поплёвывай. Радуйся, что не шпионишь.

Колян опустил голову.

– Твоя правда. Нельзя это допускать. Остановить его надо.

– Ну вот и помоги остановить. Наблюдай, думай. В какую сторону смотреть – ты теперь знаешь. А как заметишь что-то эдакое, сразу ко мне беги.

– Понял. – Колян вздохнул. – Теперь – лишь бы только папаша не заподозрил чего…

– Это мы изобразим. Запоминай: ты, как было велено, нынче вечером пошёл с амулетом к башне. Пока отпирал замок, тебя огрели по затылку. Очнулся – гипс. В смысле, когда очнулся, увидел, что амулета нет, дверь в башню открыта, а рядом с тобой – городская стража. Ни меня, ни моих охотников ты в глаза не видел. Ну и что там, в подземелье – понятия не имеешь, ясен день.

Глава 17

– Угу. – Колян заметно повеселел. – Так-то, с твоим рассказом – спокойнее, конечно.

– Забирай, дарю. И затылок подставь.

– Зачем?

– За волшебной силой актёрского искусства. Грим накладывать будем… Братья! – я повернулся к вышедшим из башни охотникам. – Кто может садануть аккуратно? Так, чтобы не вырубить?

Умельцев нашлось неожиданно много. Если точнее, то все. Больше всех активничал Захар, но я, подумав, выбрал Земляну. Женщины ведь аккуратнее мужчин. Ну, теоретически.

Домой Колян ушёл, пошатываясь. У Земляны было всё прекрасно не только с аккуратностью, но и с силой удара.

В особняк Обломова мы вернулись пешком. Вымотали нас мертвяки изрядно, сил на перемещение уже не оставалось. Обломов, задав для порядка уточняющие вопросы, нас впустил.

Охотничья братия расползлась по спальням отдыхать, я задержался.

– Илья Ильич, отправь прямо сейчас городскую стражу к башне Веселухе. С первого яруса есть спуск в подвал. Если пройти через него, попадешь в подземный ход. Этот ход надо обрушить. И в самом подвале прибраться.

– Сделаем, Владимир. То-то Троекуров обрадуется, когда увидит!

– Ну. Одна фигня – Троекуров, разумеется, узнает, что сделано это по твоему приказу. Разгром лаборатории тоже, вероятнее всего, спишет на тебя. Как бы права качать не попёр.

– В открытую? Остережётся.

– В открытую наверняка остережётся. Но без внимания уж точно не оставит. Так что будь готов к любым неожиданностям. Как говорится, на секьюрити надейся, а сам не плошай.

– Понял тебя, Владимир.

– Это хорошо, – я зевнул. – Братьев моих утром накормить не забудь.

– Непременно! И угощу, и награжу как положено! – Обломов выдвинул уже знакомый ящик стола, вытащил кошель с деньгами. – Вот, это лично тебе – за зачистку города от тварей. А охотникам твоим награда отдельно приготовлена.

– Это правильно. Это ты – молодец. Главное, с чертями больше не связывайся. – Я забрал кошель. – Всё, Илья Ильич. Бывай. Захарке скажи, чтобы с кем-нибудь из братьев в Оплот переместился, я его оттуда заберу. Чуть попозже.

– А сам не останешься?

– Не. Дома дел дофига, водопровод строю. Да и не охотился давно. Того гляди, меч затупится.

– Давно не охотился? – изумился Обломов. – А как же…

Но я дослушивать не стал, начертил Знак. Не рассказывать же генерал-губернатору, что мне срочно понадобились кости, которые не собираюсь сдавать в казну. С мастером Сергием, считай, уже договорился. Я и никому из охотников об этом рассказывать не планировал. Контрабанда любит тишину.

Я начертил Знак и оказался в одном из любимых мест – в Поречье, возле постоялого двора Фёдора. Где ж ещё узнать последние новости? Например, о том, что где-то в городе или его окрестностях до зарезу требуется помощь охотника? Лучше в окрестностях, конечно. Где-нибудь подальше…

Сам Фёдор дремал за стойкой. Я догадывался, что он спит, и вошёл осторожно, чтобы не разбудить рабочего человека. Есть не хочу, а свою комнату найду даже с закрытыми глазами, помощь мне для этого точно не требуется. Тихонько поднялся по лестнице.

Как и обещал Фёдор, моя комната занята не была. Всё намыто, вычищено, постель застелена – полная готовность к моему возможному визиту. Вот это я понимаю, клиентоориентирование! Как это обычно бывает при виде удобной кровати, спать захотелось тут же, со страшной силой. Я кое-как разделся, рухнул в постель и вырубился.

* * *

Разбудил меня женский вскрик.

– Ах!

И сконфуженный, девчачий:

– Ой…

Я открыл глаза. Дверь моей комнаты была открыта, на пороге стояли незнакомая дама и девчонка, дочка Фёдора. Детей у него было то ли пять, то ли шесть. Разных возрастов, но все в отца – шустрые и деловитые.

– Извиняйте, ваше сиятельство, – пробормотала девочка. – Я не знала, что вы прибыли. Госпожа Апраксина попросились комнату вашу поглядеть…

– Прошу прощения, – пролепетала вслед за девочкой дама.

К утру, когда поднялось солнце, в комнате стало жарко, одеяло я откинул. А из одежды на мне присутствовал только местный аналог трусов.

Я пожал плечами.

– Да мне, в общем-то, не жалко. Любуйтесь на здоровье. Можете даже потрогать. Но – только вы. С несовершеннолетними в такие игры не играю, – строго посмотрел на девочку.

– Нет-нет, что вы! – дама всплеснула руками. – Я вовсе не собиралась ничего трогать! Всего лишь хотела посмотреть на вашу комнату. Хотя, на самом деле, надеялась застать вас, но хозяин сказал, что…

– Я ночью прибыл. Хозяин меня не видел. А что у вас за вопрос? Да вы проходите, присаживайтесь, – я подвинулся на кровати.

Дама мило покраснела.

– Ах, ну что вы! Я, с вашего позволения, подожду внизу.

Дверь захлопнулась.

– А зря, – сказал двери я. – Сейчас отлично всё порешали бы! Девчонки застеснялась, что ли? Так ведь запереться можно…

Пожал плечами, подобрал с пола одежду и принялся одеваться.

Дама оказалась помещицей – местной, пореченской. Недавно овдовела. Супруг, насколько я понял, был намного старше дамы, а брак их – из тех, о которых принято говорить «по расчёту». Дама не могла похвастаться большим приданым, её муж – молодостью и приятной внешностью. В общем, прямо скажем – убитой горем молодая вдова не выглядела. Выглядела расстроенной, и было из-за чего: вот уже несколько ночей в её дом ломилась «несуветная тварь». Завывала и просила впустить.

– Ну, про несусветность – это вы, допустим, загнули, – заметил я. – Обыкновенный вурдалак или упырь, ничего особенного. Хотя неприятно, согласен.

– Я отправилась в Оплот к охотникам. Но там меня встретил какой-то юноша, совсем ещё мальчик…

– Гераська, – кивнул я. – Видать, больше некого было на хозяйстве оставить. Хороший парень, перспективный. Но – да, молодой. Упыря в одно рыло не потянет.

– … Этот юноша сказал, что нужно обождать – охотники пока заняты важным делом. А сколько обождать, он не знал. И я бросилась сюда. Ваша слава, господин Давыдов, гремит по всей губернии! Я решила, что вы не оставите даму в беде.

– Ну, как вам сказать. Дама – это, конечно, дама, тут спору нет. С одной стороны. С другой стороны – ну сколько там костей с того упыря? Три штуки максимум, и то навряд ли. Потому как если это ваш покойный супруг фестивалит, то сил, то есть костей, набраться он пока толком не успел. Вот если бы на вас, скажем, вепрь глаз положил – тогда другой разговор. А Десятнику за каждым упырём бегать – себя не уважать.

– Неужто вы бросите меня в беде? – в глазах у дамы заблестели слёзы.

– Не брошу, конечно. Отправлю к вам одного способного парня, он разрулит.

– Ах, вы очень меня обяжете! Вы просто не представляете, какой это ужас! Эти твари так ужасно орут…

– Стоп. «Твари»?.. Так у вас там не один упырь, что ли?

– Я не знаю, сколько их! Я не подходила к окнам. Но голоса-то различаю! И он совершенно точно не один.

– Ну, вот, – улыбнулся я. – Другой разговор! Вы уже позавтракали?

* * *

Поместье дамы находилось в десяти верстах от Поречья. Прибыла дама в карете, и этой же каретой мы доставились в поместье. По дороге познакомились. Даму звали Зинаидой Поликарповной.

Поместье мне понравилось, симпатичное. Поля, деревни, барский дом с белыми колоннами – всё как полагается.

– Так. А кладбище у вас где?

– Кладбище? – удивилась Зинаида Поликарповна.

– Ну, упырь – это ведь, по сути, мертвец. А мертвецы обычно водятся на кладбищах.

– У нас есть деревенское кладбище, рядом с церковью. Но это довольно далеко отсюда.

– Хм-м. А ваш супруг похоронен там?

– Нет, ну что вы! Он похоронен на семейном кладбище, там лежат одни лишь Апраксины и самые верные их слуги. Кладбище совсем небольшое, я о нём даже не подумала…

– Ничего. Думать при такой красоте вредно, не дай бог морщины появятся. Показывайте.

Кладбище оказалось не таким уж маленьким – могил на полста, не меньше. Просто часть захоронений были настолько древними, что кресты ушли глубоко под землю. А вот часть – наоборот.

Увидев разрытые могилы, я присвистнул. Пять штук, как с куста.

– Наверное, не очень прилично спрашивать, чем вы так насолили покойному супругу…

Безутешная вдова всхлипнула.

– Я недавно сняла траур, начала снова выезжать в свет. Разумеется, мужчины обращают на меня внимание. И вот на днях…

– Понял. Ну, вам хоть понравилось? Удовольствие получили?

Зинаида Поликарповна захлопала ресницами:

– О чём вы? Я хотела сказать, что на днях на балу в Благородном собрании я получила намёк. О том, что некий господин желает ко мне посвататься.

– То есть, сюда вы мужчин не приводили?

– Нет, что вы! Как можно?..

– Ну, в карете например. Хотя места у вас красивые, пешком прогуляться – тоже милое дело.

Зинаида Поликарповна энергично помотала головой.

– Нет!

– Ладно. Нет, так нет. Интересно у тварей система передачи информации работает… Хотя, как вариант, одно с другим вообще не связано. Покажите-ка мне дом. Надо осмотреть окна и двери. Я должен понимать, сколько они продержатся.

Мы двинулись в обратном направлении

– А это что? – кивнул в сторону я.

В непосредственной близости от кладбища, едва ли не прямо на могилах, был разбит огород. Странной формы – грядки расходились лучами, занимая почти всё пространство. Очень тесно друг к другу, едва-едва пройти. Собственно, грядок не было только на дорожке, которая тянулась к кладбищу со стороны барского дома. Всё остальное – засажено, едва ли не каждый сантиметр. Я в сельхоз культурах не разбираюсь, но обильность всходов радовала глаз.

– Это в ваших местах так принято – на кладбищах огороды разбивать?

– Ах, это всё крестьяне! – Зинаида Поликарповна всплеснула руками. – Пользуются моей добротой и мягкостью характера. Уверяют, что здешняя земля даёт просто необыкновенные всходы! Редис, к примеру, скоро будут убирать во второй раз. А потом морковь, горох, репу. По три урожая за лето снимают, представляете? При том, что поля в моих угодьях не самые плодородные. Конечно же, крестьяне буквально на коленях вымаливают разрешение сажать огород здесь. Покойный супруг не разрешал, считал это святотатством, а моё сердце, когда они начинают упрашивать, просто на части рвётся. Не могу отказать. Я такая слабохарактерная… – Зинаида Поликарповна грустно опустила голову.

– Ничего, не переживайте. У меня с характером проблем нет, но я бы тоже разрешил.

– Правда?

– Ну, а почему нет? Три урожая – не мышь чихнула. Покойникам без разницы, а живые голодать не будут. Как по мне, выбор очевиден.

– Вы меня утешили, – Зинаида Поликарповна повеселела.

Подойдя к дому, я осмотрел двери и окна.

Хорошие. Добротные. Следующую ночь точно выстоят, а больше мне, надеюсь, не понадобится.

– На чердак подняться можно?

– Э-э-э, – озадачилась Зинаида Поликарповна.

Позвала управляющего. Тот проводил меня на второй этаж, а оттуда – к лесенке, ведущей на чердак. Осторожно спросил:

– Чем ещё могу служить?

– Ничем, всё. Дальше я сам.

Я поднялся по лесенке. На чердаке, как положено у домовитых хозяев, складировали штабелями всякий хлам. Здесь было темно и пыльно, свет пробивался через декоративные неоткрывающиеся окна на фронтоне.

Я, перешагивая балки, пробрался к окнам. Стёкла тоже покрыты слоем пыли – неудивительно, в общем-то, кому в них тут смотреть? Но, тем не менее, обзор отличный, кладбище просматривается как на ладони.

– Ха, – только и сказал я.

Пять разрытых могил находились не в центре кладбища, ближе к краю. Зато грядки-лучи дальними своими краями образовывали едва ли не идеально ровную окружность. С центром – в том месте, где находились разрытые могилы.

Вряд ли крестьяне-огородники шарили в геометрии. И вряд ли вообще задумывались о том, что делают. Просто разбивали грядки на плодородной почве – стараясь занять всё доступное пространство. А на земельке-то, очевидно, прут как не в себя не только всходы. Вурдалаки тоже норм получаются, нажористые… Н-да.

Даже странно, что никто эту особенность не обнаружил раньше. Хотя, с другой стороны – как бы заметили? Чтобы заметить, нужно смотреть сверху, вот как я сейчас. Ну и хотя бы примерно понимать, что ты ожидаешь увидеть. А если ты крестьянин, не поднимающий глаз от земли, или, наоборот – Зинаида Поликарповна, которой эта земля до сиреневой звезды, то ясный день, ничего не заметишь.

Разглядел я и ещё одну особенность. Разрытые могилы располагались точно на прямой линии, которую можно было бы прочертить на направлении «кладбище – барский дом». Самая дальняя отсюда могила – князя Ипполита Апраксина, того самого недавно почившего супруга. То есть, выглядело это так, как будто Ипполит, поднявшись, запустил цепную реакцию. Одна за другой вскрылись ещё четыре могилы. Словно Апраксин, направляясь к дому, на ходу наращивал мощь своей армии. Обретал, так сказать, союзников.

– Молодец, – одобрил я. – Облегчил мне задачу!

Предсказуемость, всё-таки – офигенно удобная штука. Если её правильно употреблять, конечно.

Я присел на балку. Вздохнул. Эх-х, и жалко же родий! Запас-то, после мертвяков, образовался уже приличный, тридцать штук. Но ничего не попишешь. Для того, чтобы получить отдачу, сначала надо вложиться.

Я сконцетрировался. И открыл ещё один отсроченный Знак – Западня. Костомолка и Испепеление у меня уже открыты, но они жрут слишком много сил, которые мне ещё понадобятся – раз. А два – для чего переть на танке там, где достаточно пехоты? Что вурдалак, что упырь – твари среднего уровня, их и Западня должна удержать без проблем.

Знак открылся. Восемь родий улетело в неведомую даль. А я спустился с чердака и вернулся на кладбище.

Изобразил на дорожке, ведущей к дому Зинаиды Поликарповны, три Западни. Возвращаясь, увидел отряд деревенских тёток с лейками в руках. Строго сказал:

– Сегодня – без полива! Возвращайтесь.

– Да как же… – забормотала одна. – Жара ж какая стоит! Посохнет же всё!

– Ничего, за сутки не посохнет. А вот вы, если дальше пойдёте – можете. Дотла высохнете… Кру-гом! Шагом марш отсюда. И до завтра в огород не суйтесь. Если, конечно, жить не надоело.

Послушались. Развернулись, пошли обратно.

Я, насвистывая, двинулся к дому. Потом незаметно сошёл с тропинки и присел в стороне, за стволом дерева. Неужели зря жду? Неужели разум возьмёт верх над любопытством?

Не, куда там! Не прошло и десяти минут, как тётки бодрым шагом потопали обратно к огороду. Решили, видимо, что барин ушёл и больше тут не появится.

Хлопок. Визг. Ахи-охи, причитания.

В Западню влетела тётка, идущая первой. Остальные топтались возле окружающей её невидимой стены, дальше не пошли. Повезло, а то бы ещё одна Западня сработала.

– Ну? – подойдя, спросил я. – Убедились?

– Ваша милость! – тётки повалились на колени.

– Дальше будет хуже. Кто-нибудь ещё рвётся поливать огород?

Тёток как ветром сдуло. Осталась только та, что угодила в Западню. Залилась слезами:

– Ваша милость…

– Счастливо оставаться. Скучно не будет, не переживай. В полночь откроются могилы, из них полезет нечисть. Классно время проведёшь.

Я развернулся, чтобы уходить.

– Нет!!! – тётка побелела, как полотно. – Освободите меня, пожалуйста! Христом-богом, никогда больше…

– А с чего ты взяла, что я могу тебя освободить? Может, не я Западню поставил.

– А… Как же мне…

– Никак, я же сказал. Отдыхай, воздухом дыши. Тем более, что осталось недолго – вон, смеркается уже.

– Ва-а-аша ми-и-илость! – тётка залилась такими горькими слезами, что я понял – больше против техники безопасности в жизни не попрёт.

А если я сейчас уйду, её со страху и удар хватить может. Не молодуха, всё-таки.

– Ладно, фиг с тобой. – Я убрал Западню.

Тётка, почувствовав, что свободна, рванула прочь с такой резвостью, что вурдалак бы обзавидовался. Кстати, о вурдалаках…

Глава 18

Я обновил Западню.

Вернувшись к дому Зинаиды Поликарповны, приказал помещение никому не покидать до моего особого распоряжения. После чего поколдовал у крыльца ещё немного.

На улице к тому времени уже совсем стемнело. В доме зажгли свечи.

– А что вы будете делать дальше, Владимир Всеволодович?

Мы с Зинаидой Поикарповной сидели на диванчике в гостиной, романтично освещённые свечами.

– Дальше остаётся только ждать.

– Чего?

– Пришествия вашего бывшего супруга и его соратников. Мы это не пропустим, обещаю. Точнее, я не пропущу. Вам-то дожидаться нечего, можете спокойно ложиться спать.

– Ах, о чём вы говорите! Я даже глаз сомкнуть не смогу. – Зинаида Поликарповна повела плечами. – Хотя, стоит признать – ваше присутствие вселяет в меня отвагу. Особенно, когда вы находитесь так близко…

Она придвинулась ко мне, проникновенно посмотрела в глаза. Я решил не откладывать дело в долгий ящик. Обнял даму и поцеловал.

– Ах, – пролепетала Зинаида Поликарповна. – Право же, я сама не своя… Не знаю, что со мной… Никогда прежде я бы себе не позволила…

Она млела в моих объятиях.

– Длительное воздержание, – объяснил я. – Вы – женщина в самом расцвете лет, давно без мужчины. А уж с нормальным, насколько я понимаю, вовсе никогда не были, вас же за старика замуж выдали. В общем, что естественно, то не безобразно, не переживайте.

Собрался было вернуться к прерванному занятию, когда издали донёсся леденящий душу вой.

– Началось, – вздохнул я. – Совести у вас нет, вурдалачье отродье!.. Зинаида Поликарповна, бегите к себе в спальню. Запритесь на все замки и не открывайте никому, кроме меня. Ни дверь, ни окна. Вы меня поняли?

– Да…

– Так бегом!

Я посмотрел на мелькнувшее в дверях платье. Послушал, как щёлкнул замок. И вышел на крыльцо.

По дорожке к особняку стремительно приближались три тени. Отлично. Значит, сработали две Западни их трёх. После этого твари сообразили, что с дорожки надо свернуть.

Основное преимущество вурдалаков – скорость. Подпускать к себе их нельзя.

Я ударил издали. Решил не размениваться по мелочам, и вмазал Костомолкой. Поймал на грудь две родии. Один вурдалак не встал, другой замедлился. Зато третий оказался рядом со мной, буквально в шаге. Догадаться, откуда он появится, я не мог, действовал интуитивно, на рефлексах. Бросился в сторону – и угадал. Там, где стоял только что, образовался вурдалак. С уже оскаленными клыками. Он издал недовольный рёв.

– Ай-яй-яй, – посочувствовал я. – Обманули? Не дали покушать? Ну, не расстраивайся! Иди сюда, – и снова рванул в сторону.

Вурдалак бросился на меня – пытаясь сократить расстояние.

Как я и рассчитывал. В следующую секунду перед крыльцом вспыхнул живой факел.

Сработала ещё одна отсроченная ловушка, которую я оставил – Испепеление. Ещё две родии. Из трёх вурдалаков, добравшихся досюда, остался один. И всё бы ничего, да только отсроченные знаки сил-то жрут не меньше, чем обычные. Три сработавших ловушки – это я, считай, три раза Знаки кастовал, равные по уровню. И вымотался так же – маны во мне теперь едва ли половина.

А вот, кстати, и вурдалак.

Тварь возникла слева от меня. Я едва успел уйти. Только-только принял родии от его испепеленного коллеги, не переварил ещё. Хорошо, что знал, чего ждать. Рубанул мечом.

Вурдалак увернулся – частично. Остался без левой руки. Но это ему не помешало снова возникнуть у меня за спиной. Я резко присел и, разворачиваясь, подрубил вурдалаку колени. Есть! Рухнул.

Меч вонзился между горящих ненавистью глаз.

Три родии. Отлично! И хорошо, что без магии обошёлся, мана мне ещё понадобится. Два пассажира в стаканах сами себя не завалят.

Запалив туши, я бросился к кладбищу. Ожидал, что вурдалаки, как всякие уважающие себя твари, будут биться о невидимые стены ловушек, шипя «ненавижжжу». Недооценил, как оказалось.

Вурдалаки, как выяснилось, обладали не только адской скоростью перемещения, но и умением прыгать в высоту. Внутри одной из ловушек тварь прокачивала этот навык прямо у меня на глазах. Начался процесс, очевидно, сразу, как только вурдалаки сообразили, что произошло. С каждым последующим прыжком этот долбанный спортсмен взлетал всё выше. И в момент, когда к ловушкам подбежал я, преодолел невидимый край.

– Вашу бы энергию – да мне бы в паровую машину! – прокомментировал я.

Неважно, что машины пока нет. Пригодилось бы.

Подбегая, я выхватил меч. И выскочившего из ловушки вурдалака встретил рубящим ударом. Прыжки вурдалака, видимо, ослабили, передвигался он уже не так быстро, как мог бы. Но от удара ушёл. Чтобы тут же возникнуть у меня за спиной.

– Окей, попрыгунчик. А вот так?

Я кастанул Меч и крутанулся – очерчивая круг, центром которого был сам.

Вой. Зацепил. Рубанул тело вурдалака ровно посредине. Не рассёк совсем, но заставил тварь перекоситься набок. И замедлиться, соответственно.

Следующий удар нанёс по шее. И снова – до конца башку не отрубил, но она запрокинулась назад. Изломанный под углом вурдалак, кренящийся к земле, с воем ухватился за башку руками, пытаясь присобачить её обратно. Да щас, ага! Со мной такие фокусы не проходят.

Удар! Вурдалак полетел с ног. Я в тот же миг оказался рядом и закончил начатое. Голый череп, обтянутой мертвенно-бледной кожей, отделился от тела. А в следующую секунду я пронзил его мечом.

Две родии. Это хорошо, это приятно.

Единственная ерунда, портящая прекрасный тихий вечер – вторая ловушка пуста. И куда подевался вурдалак, выпрыгнувший из неё раньше первого, сомневаться не приходится.

А расстояние отсюда до дома милейшей Зинаиды Поликарповны – метров пятьсот. А скорость у меня не вурдалачья…

– Да чтоб вам, прыгунам злодолбучим, дисквал за допинг впаяли, – от души пожелал я.

И начертил Знак.

Оставил его возле дома Зинаиды Поликарповны – на заднем дворе в самом дальнем углу. Где, как заверил меня управляющий, по определению никто оказаться не мог.

Сейчас, конечно, переместиться можно было бы хоть прямо на парадное крыльцо, все обитатели дома сидели за закрытыми наглухо дверями и молились. Но когда я рисовал знак, ситуация была другой. Хорошо, что вообще его нарисовал – сказалась привычка стелить соломку везде, куда дотягиваюсь.

Вурдалачий вой услышал сразу, как только оказался на заднем дворе. И даже разобрал слова.

– Откро-о-ой! – ревел вурдалак. – З-з-зинаида! Откро-о-ой!

Стало быть, до вожделенной Зинаиды добрался не абы кто, а покойный муж. Треск, которым сопровождался вой, мне категорически не понравился.

Я бросился обегать дом. Нёсся на запредельной для себя скорости, но всё же опоздал. Успел увидеть лишь, как со второго этажа на землю полетел выломанный ставень, а в окно скользнула стремительная тень.

Да твою ж мать! Я-то не вурдалак, на второй этаж по гладкой стене не взбегу. А двери заперты на все засовы, лично проверял. А маны-то – всё меньше! Ну, куда деваться.

Удар! Не зря в своё время столько ввалил в прокачку. Двери не устояли. Вылетели из проёма, загремели засовами по мраморному полу.

Я, наступив на двери, взлетел по лестнице на второй этаж.

Ещё один Удар – вынесший дверь спальни.

И картина маслом – вурдалак, вонзивший клыки в шею бесчувственной Зинаиды Поликарповны. Увлёкся, тварь. Дорвался до добычи. Иначе успел бы среагировать.

Знак Меча – разрубивший вурдалака сверху вниз, от затылка до поясницы. Вой – достигший уже ультразвуковых пределов.

– Да что ж вы так орёте-то все! – возмутился я. – Сам полез, между прочим! Никто тебя сюда не гнал!

Передняя часть вурдалака, обладающая клыками и частично – руками, продолжала удерживать Зинаиду Поликарповну. Задняя на моих глазах отвалилась – повиснув вдоль тела твари, как фалды на фраке.

Бить мечом я поостерёгся, опасался задеть женщину. Левой рукой выхватил кинжал, подскочил ближе и ударил вурдалака в лоб.

Башка запрокинулась назад, с клыков закапала кровь. Вот теперь – Удар!

Вурдалака отшвырнуло к стене.

Я не стал дожидаться, пока он сползёт по ней на пол. В ту же секунду оказался рядом и вонзил в горло вурдалака меч.

– Вот, можешь мне сказать, чего тебе не лежалось спокойно? Зинаида Поликарповна – достойнейшая женщина. Всю дорогу, пока ты жив был, при тебе сидела, на сторону ни разу не взглянула. Даже траур по тебе оттоптала, сколько там положено. Мог её хоть теперь в покое оставить? Ты – один хрен, дохлый, тебе какая разница вообще?

– Ненавиж-ж-жу!

– Не, ну это понятно. А по существу?

– Ненавиж-ж-жу!

– Тьфу.

В левой руке я всё ещё держал кинжал. Его и воткнул между горящих ненавистью глаз.

Три родии. Успел отлежаться, тварь. Хотя, судя по небывалой производительности огорода, твари на этом кладбище тоже должны жировать – только в путь. С причиной разберёмся чуть позже. Пока у нас на повестке дня Зинаида Поликарповна.

Кастовать Противоядие я не стал, использовал амулет. Успел обзавестись привычкой самые востребованные носить с собой. Карман не тянут, а пригодиться иной раз – ой как могут.

Сейчас был именно такой случай. Я опасался, что одним амулетом не обойдётся, но повезло. Успел вовремя, сильно навредить несчастной супруге тварь не успела.

Ресницы Зинаиды Поликарповны дрогнули. Она открыла глаза. Не сразу, видимо, сообразила, что происходит. Осознав, что я держу её голову на коленях, пролепетала:

– Ах…

– Не. До «ах» у нас с вами не дошло. Вмешались обстоятельства непреодолимой силы. Но если настаиваете, можем продолжить.

Зинаида Поликарповна потупила взор.

– Только не прямо сейчас, – уточнил я. – Сейчас мне надо с одной фигнёй разобраться. Где вашего управляющего искать, подскажете?

* * *

– Вот тут, – указал я место.

Два мужика с лопатами, которых мне выделил управляющий, принялись копать. Где именно, я наметил, ещё когда рассматривал мемориально-огородный комплекс с чердака. Ровно в его центре, под одной из уже разрытых могил.

Сам тем временем не спеша спалил тушу вурдалака, собрал кости. Не сработавшую Западню убрал ещё перед этим.

Мужики за моими действиями наблюдали с опаской, но копать стали только быстрее. Не терпелось, видимо, поскорее отсюда убраться. А я сложил в мешок кости. Теперь, вместе с теми, что получил с остальных – двенадцать штук. Прилично, но мастер Сергий просил больше.

Копайте, мужики, копайте! Вот, сердцем чую – не зря. На кости не рассчитываю, конечно. А вот на родии…

– Ваше сиятельство, – подал голос один из копателей. – Кажись, нашли чего-то!

Углубились они в яму уже прилично, наружу только головы торчали. Я подошёл. Пока возился с вурдалаками, приводил в чувство Зинаиду Поликарповну и организовывал земляные работы, начало светать.