Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

– Вы, кстати, послушайте, какая ситуация наклевывается, – теперь Сенсей говорил совершенно другим голосом. – Тут такая интересная вещь намечается. Есть у меня друг, – произнес он загадочно. – Хороший друг. Можно сказать – товарищ. Ирландец, то есть американец ирландского происхождения. И у него есть родной брат, генерал, комендант базы на Бермудских островах. Отец у них женат был трижды, эти двое – от первого брака. Так… не отвлекаюсь, говорю дальше… Там две базы, совсем рядом, американская и английская. Так вот, у этого генерала до сих пор жива маман, не мачеха, а настоящая мать… И маман эта, чтоб меня по макушке стукнуло – действующий член ИРА! Не той ирландской республиканской армии, которая была распущена, а как они теперь называют – «реал» ИРА, реальная то есть. Подпольная. Бабуся – боец этой армии, в свои семьдесят лет с хвостиком. И вот узнал я недавно, что мама нашего генерала примерно через месяц хочет прибыть на пятидесятилетие к сыну, прямо на остров, в славный город Гамильтон…

– Ох, Сенсей, доведешь, чувствую, ты меня до цугундера своими затеями, – задумчиво проговорил Марат.

– А вот теперь говори по порядку, товарищ Сенсей. И не упуская ни одной мелочи…, – быстро сказала Юта. – Как и чем мы можем помочь матери, и её сыновьям…

– Приятно иметь с вами дело, товарищи. Редко встретишь такое понимание с полуслова, – удовлетворенно сказал Сенсей, и, откашлявшись, приготовился к долгому рассказу.

Глава 33

Заседание

В небольшом зале находилось порядка пятидесяти человек. Все они стояли вокруг квадратного стола. На стене висела огромная карта Москвы. Маузер, уперевшись обеими руками в столешницу, произнес:

– Начинаем заседание. Все кто необходим, как вижу, присутствуют. Итак, каждый из вас фактически знает, что он будет делать в час «икс». Теперь согласовываем действия. Предположим, что каждому из вас поступил сигнал. Начнем с первого, по порядку, слева направо.

Марат перевел взгляд на стоящего слева от него человека.

– Итак, называем свой позывной, род занятий и озвучиваем поставленную задачу. Начнем с первого. Товарищ Стечкин «тридцать четвертый», начальник энергетической-ремонтной службы…

– В случае подачи сигнала я прибываю по месту работы, – сказал высокий худой мужчина в сером костюме без галстука. – В течении пятнадцати минут дожидаюсь пятерок поддержки, либо формирую бригаду охраны из своих людей. С главного пульта начинаю отключение Западного района от электричества. Прибывающие «тройки» или «пятерки» направляю на центральные и резервные подстанции для блокировки принудительного включения. При необходимости по радио запрашиваю помощь у товарища… – Стечкин окинул взглядом стоящих людей. – У товарища Вессона «одиннадцать». Удерживаю центральный пульт и подстанции до команды «Отбой». У меня все.

– Отлично, – одобрительно сказал Маузер. – Следующий по очереди.

– Я товарищ Магнум «сто пятнадцать». Командующий двенадцатым тэпэ, Кантемировская дивизия. После получения сигнала поднимаю по тревоге полк, наличными силами блокирую южные подступы к Москве. Любые приказы стрелять без соответствующего кода-подтверждения считаю провокацией. Удерживаю позиции до сигнала «Отбой». Всё.

– Прекрасно, следующий.

– Полковник Ваньков, Наган «четыре», сорок пятая бригада особого назначения. После сигнала высылаю мотогруппы до роты для блокировки аэродромов, до взвода – нажелезнодорожные станции, формирую два опорных пункта для помощи по запросам с соответствующими кодами.

– Далее…

– Товарищ КВ «двенадцать». Начальник ровэдэ Останкино. Направляю группу захватана телебашню. Удерживаю силами полиции все подступы к башне. Действую совместно с товарищами Стингером «пять» и Пэпэша «семнадцать». Блокирую выходы из метро. Захватываю районные коммутаторы сотовых операторов, отключаю их, выставляю охрану. Каждый полицейский, направленный из районного отделения, будет расписан в приказе подчинятся только моим указаниям. Только и исключительно моим приказам. Это, в общем, всё…

– Следующий…

– Товарищ Вальтер «сорок семь». Заместитель префекта Северного округа. В первую очередь с помощью штурмбригады ликвидирую самого префекта, Степана Владимирова, генерал-полковника… С помощью сил полиции блокирую улицу Правды, любым способом и не взирая на потери беру знание государственного хранилища с золотым запасом под контроль… Это мои главные две задачи. Людей от Госхрана не выделяю никому ни при каких обстоятельствах, координирую действия лично с комиссаром Глоком – «один»…

– Достаточно. Следующий…

Примерно через час, после того как был выслушан последний, Маузер похвалил и поблагодарил всех присутствующих, сделал пару незначительных замечаний, и вышел из кабинета. Людей трясло – это было видно и невооруженным взглядом. Бывалые вояки тряслись не от страха, а от напряжения, царившего в воздухе. Под их командованием находились десятки тысяч вооруженных людей, и дело при такой организации казалось не таким и сложным. Но если что-то пойдет не так… Если у противника есть пара козырей в рукаве… то начнется гражданская война. Это понимал каждый.

Конечно, присутствие двух «суперменов», наличие нескольких десятков специально подготовленных комиссаров в эфирной броне, нескольких сотен невидимых и никак не засекаемых «октокоптеров» в воздухе, тысячи бойцов в «уникомах» – все это делает борьбу противоположной стороны почти безнадежной. Но кто знает, на что решится крыса, зажатая в угол? Тут все может зависеть от единственного человека, обладающего силами не менее могущественными, чем у президента.

У капитана атомной подводной лодки, например…, который получит приказ и код на бомбардировку всех крупных городов в стране…

Заседание (2)

Марат тем временем уже открывал дверь в зал кинотеатра, который приспособили под «дворец съездов». Неделю назад все областные комиссары и командиры штурмбригад получили указание назначить себе заместителей, а самим им должно было собраться в столице, в определенный день и час. И кроме того как прибыть самим, им было приказано взять с собой как минимум три «пятерки», из самых надежных и проверенных штурмовиков.

Торговый центр сейчас напоминал гигантский штаб, этакий Смольный московского разлива. На всех этажах, в подвалах и даже чердаке, в прилегающих гостиницах и домах было черным-черно от людей в темных куртках, джинсах и берцах. Они были молчаливы и сосредоточенны, подчеркнуто вежливы сами с собой и местным населением. Те кто вздумывал задираться, или не дай бог злоупотребить спиртным – исчезал. Его даже не отправляли домой – он слишком много видел. Не смог сдержаться сейчас – не сдержишься и потом. Так что не обессудь, ты конечно свой… и характеристики у тебя самые лучшие, но все заслуги… они, понимаешь, сгорают в полночь…

В зале было светло от ламп, дымно от сигарет, и шумно от многих голосов. Комиссары громадной армии принимали решение. От их решения зависела судьба уже не просто их самих, или штурмгрупп и бригад, которые они возглавляли, или даже всей Красной армии. Но и судьба страны, а может уже и всего мира.

Момент был куда как подходящий.

Во-первых два «центра» мира, а именно Америка с Европой, снова находились в предвоенном состоянии. События в Гамильтоне никого не оставили равнодушным.

Как и говорил Сенсей, после довольно обильных возлияний, мама начальника американской военной базы вместе с несколькими морпехами, восхищенными яростной старушкой, проследовали вглубь города Гамильтон, центра британской колонии, и там, прямо с крыши автомобиля, ветеран Ирландской республиканской армии толкнула речь, в духе «смоем кровью со священной ирландской земли всю английскую нечисть».

Конечно же, суровые английские «бобби», не дожидаясь аплодисментов, попытались арестовать боевую женщину. Морпехи, не распуская рук, оказали сопротивление, больше потешаясь, но тут боец ИРА, до этого доблестно уворачиваясь от хватких полицейских рук на крыше машины, нанесла решающий удар – каблуком в лоб. Стальная подковка не причинила особых повреждений, однако оставила длинную рану на розовом толстом лице.

Кровь пролилась.

Взметнулись в воздух дубинки. Морпехи показали свои навыки владения рукопашным боем. Схватка закончилась вничью, и янки поспешно ретировались, но пешком далеко от автомобилей не уйти, их взяли в кольцо. Капитан морпехов, который к тому времени был ранен, но благодаря ирландскому виски продолжал твердо стоять на ногах – запросил помощи.

И помощь пришла.

На текущий момент британская колония была взята в кольцо четырьмя американскими ударными авианосными группами, которые требовали от британцев снять осаду базы, уже почти полностью разрушенную артиллерийским обстрелом. Потери и с той и с другой стороны насчитывали десятки военных и сотни гражданских. Правительства обоих континентов были в шоке, и боялись не то что сделать первый шаг, но даже как-то прокомментировать свои действия, или бездействия. Стараниями прессы, активно освещающих ситуацию – она, чертова ситуация… накалялась все более и более… Если накаливания не происходило – то сразу же находились непонятные средства, чтобы продвинуть то, либо другое нужное и полезное мнение… Которому, естественно, сразу находились другие, не менее нужные и полезные, но совершенно противоположные мнения…

…во-вторых, на фоне этого рухнули биржи и рынки. Что в в Новом, что в Старом свете. А вот китайские, японские и индийские финансовые площадки, наоборот – резко поползли вверх. И не просто поползли, а прям-таки полетели, ровно и весело, что только добавляло угрюмых мыслей и догадок на тему «кому это выгодно».

В-третьих, на фоне всего этого веселья единственный штат США, принятый туда как равноправное государство, вдруг официально заявил независимости и выходе из состава, ввел чрезвычайное положение, и охрану на границе. Чтобы подтвердить свои самые серьезные намерения правительство Техасской народной республики начало эвакуацию белых за пределы штата, и захватилоатомные станции, пригрозив их взорвать, если что-то «пойдет не так». А после взрыва в Арканзасе такие угрозы перестали казаться просто угрозами.

До этого никто как-то никак не задумывался что свобода слова отдельного человека или война корпораций на международных биржах вполне может вылиться в самую настоящую Третью Мировую. Все это было в районе гипотез и шуток, но вот шутки кончились, и начались взрослые и серьезные разборки на уровне обсуждения обмена ядерными ударами.

Народ, умело подогреваемый прессой, требовал развлечений, то есть крови и мяса. Причем по обе стороны океана. Политики всех рангов и мастей, почувствовав настроение толпы, серьезно задумались над реализацией этих чрезвычайно популярных во все времена «развлечений». Каждая сторона просто мечтала наяву и бредила вслух – как выйти победителем из данной ситуации, что чрезвычайно мешало любым переговорам.

Момент был просто невероятно подходящим, все спецслужбы смотрели в направлении, противоположном России, и упускать его было преступно.

При появлении Марата шум в зале затих.

Сам же Маузер взобрался на импровизированную сцену, и встал за спиной сидящей на стуле Люгер, положив ей ладони на плечи. Юта с мурлыканьем потерлась о его руку щекой. В зале расцвели улыбки. Напряжение мгновенно спало.

– Мы тут обсуждаем дату восстания, – громко сказал СВД, который после покушения не снимал «уником». Поговаривали, что он даже спал в нем.

– Понял, – произнес Маузер. – Я только что провел совещание с представителями силовых групп, они полностью и абсолютно готовы. А у нас предложения какие есть, по конкретной дате?

В ответ установилась еще большая тишина, стало слышно как лампы под потолком гудят. Они все ждут нашего решения и согласятся с ним, подумал Марат.

Пора.

– Я предлагаю седьмое июля. Как раз в лучших традициях штурмгруппы. Седьмое число седьмого месяца, в седьмой день недели, в семь ноль семь часов вечера, и год сейчас как раз подходящий. Пока проведем захват нужных объектов – будет как раз ночь, и к понедельнику страна проснется на новом курсе…

– Седьмого? Июля? – недоверчиво произнес СВД. – Семь вечера? Так это же…

– Это сегодня, – спокойно подтвердил Маузер. – У нас будет еще почти три часа на подготовку, хотя уже все готово, осталось только проголосовать. Если у кого-то есть другие варианты – пожалуйста, мы готовы их выслушать. Кто ведет протокол? Товарищ Браунинг? А с кем Сабрина? С Глоком? А, тогда ладно… Записываем в протокол, слушаем другие варианты, и голосуем… Нет вариантов? Тогда голосуем…

И снова тишина.

Поднялась одна рука. Вторая. Десятая. Сотая. Последней, едва оторвавшись от протокола, проголосовала Браунинг.

– Кто против? Кто воздержался? – спросила она строгим голосом не совсем опытной учительницы. – Принято при трех голосах против и восьми воздержавшися!

– Замечательно, – сказал спокойно Маузер. – Люгер, начинай рассылку по силовым группам… и вообще всем… Магнум, собирай группу Альфа, Глока не забудь известить. Магнолия, немедленно вытащить сюда всех членов Верховного совета. Если потребуется – принудительно.

– Чего застыли, парни? – прорезал нарастающий шум голос Люгера. – Подняли жопы и поскакали, или кто-то что-то забыл, напомнить надо?

И тотчас же во всем зале запиликали телефоны, принимая сообщения.

* * *

Уже в коридоре Марата и Юту нагнал штурмовик СВД, действующий легальный губернатор, то есть областной комиссар, если говорить уже по новому.

– Маузер, нас не поддерживает народ, понимаешь? – с ходу начал он.

– Народ? Какой народ? Обезьяний народ, или народ баранов? – оборвал его и отвлекся от раздачи последних указаний Марат. – Товарищ СВД, вот что я тебе скажу. Самый мощный на сегодняшний день народ, если не зацикливаться на приматах, это народ насекомых. Да одних муравьев хватит, чтобы человечество в рядок поставить. Или уложить. Силища муравьиного народа – неимоверная. Но в итоге любой из нас может прийти, убить сколько угодно муравьев, и даже загубить сколько угодно муравейников. Вот тебе и самый сильный народ на планете. Ты вот что предлагаешь, если мы искусственно создали ситуацию «верхи не могут», так нам теперь ещё дополнительно создать ситуацию «низы не хотят»?

– Ты этого что ли хочешь? – накалялся Марат. – Главное, чтоб условия были соблюдены? Чтобы как в учебнике, как в теории? Да не бывает никогда, чтобы как в теории! В реальности два яблока плюс два может равняться и трем, и одному, и ничему вообще, если у тебя нет силенок эти яблоки защитить. Ты знаешь, чем я последние полгода занимаюсь, каждый день, каждый час? Я людей калечу и убиваю, сотнями в день. Тысячами в месяц. Они не самые лучшие люди, но большинство не заслуживают такого. Просто оказались не в том месте, не в то время. И что, теперь и этого мало? Давай теперь устроим масштабный кризис в отдельно взятой стране. Вон сейчас нам Люгер сбацает программку, которая на ноль все делит, и запустим ее, чтоб тут ни одна фигня не работала. Ни телефоны, ни кассы, машины не заводятся, карточки в банкомат засовывать бесполезно. Электричество есть, а любая электронная программа – не работает. Так ведь, Ют? Сделаешь нам такое?

Юта в ответ лучезарно улыбнулась и кивнула, а Марат продолжал:

– Чтоб отсюда сотни тысяч народу свалили, и пара миллионов трупов образовалась, и магазины берут приступом, а банкоматы – зубилом и молотком. И тут такой товарищ СВД, весь в белом, сейчас все, мол, исправлю, приструню, правительство которое это допустило – смещу к песям собачьим… и все станет лучше, чем было… Так что ли надо?

– Ну чего сразу так? – насупился СВД. – Я может по настоящему хочу, чтобы всем лучше было.

– Конечно лучше, – согласился Маузер. – А знаешь как совсем хорошо? Давай посидим, год, два, десять, тридцать. Пусть всё идёт своим чередом, как у нас многие любят. Само-собой. Постепенно. Типа эволюционно, это когда проигравших жрут тихо, по одиночке и без громких воплей… Медленно и печально накопим столько проблем, что их только Третьей Мировой и решишь. И как начнем валить людишек миллиардами! Красота! Вот тут уж наша совесть будет совсем спокойна. Вот тут уж никто не захочет жить по старому. Только вот знаешь в чем загвоздка, а? Товарищ СВД? – Марат уже не стеснялся в выражениях. – Загвоздка в том, что я… блин… я сам лично хрен вам дам эту гребанную войну устроить. Дрын вам в жопу, вилку в глаз, а не Третья Мировая, ясно? Тебе все ясно, товарищ СВД?

– Да ясно, все я понял, – по угрюмому лицу было незаметно что штурмовик сильно перепугался, однако дрожь в руках выдавала СВД.

– Так что давай, выдвигайся согласно распорядку, и не волнуйся, все будет хорошо, я обещаю…

Глава 34

– Слушай, Маратище, – послышался теперь голос Магнума. – Полторы тысячи не маловато ли для взятия Кремля? Что то у меня на душе нехорошо.

– Магнум, у тебя постоянно последнее время что-то и где-то нехорошо, – вмешалась Юта. – У тебя полторы тысячи бойцов в «униках». Ты и Глок защищены вообще максимально. Овод с вами пойдет, у нее тоже «эфирка», эфирный доспех. Вы вообще втроём можете спокойно все провернуть, даже если встретите сопротивление.

– Так то оно так, – нервничал гигант. – Только вот…

– Магнум, – теперь говорил уже Марат. – Мы с Ютой остаёмся здесь. Если что – прикроем на ваших задницах любой слабый участок. Разберемся с любым ЧэПэ. Не дави на нервы. Я тоже, между прочим – волнуюсь и боюсь, не каждый день революции устраиваем…

– Да уж, боится он, я прямо так и поверил, – недоверчиво отозвался богатырь, и махнув рукой, с выражением лица «будь что будет», побежал к бойцам.

Восстание

Солнце ещё было довольно высоко над горизонтом, а центр столицы начал пустеть. На каждом углу стояли строгие полицейские, с дубинками и штатным оружием. Они разворачивали машины, не пуская их в центр города, начиная уже от Садового кольца. Пеших разворачивали точно также. На выходах из метро угрюмые парни в темно-синем проверяли документы. У всех без исключения.

В какой-то момент погасли фонари. В метро включилось резервное питание, но его хватало только для освещения. Чудо ещё, что никакой из поездов не застрял в тоннеле – удивительным образом свет отключался в тот момент, когда вагоны прибывали на подземную станцию. У выходов пассажиров подземки ждали бесплатные автобусы, ни один из которых не ехал по направлению к Кремлю. Несколько десятков, а может и сотен людей в штатском прошлись по магазинам, кафе и ресторанам, которые работали в воскресенье допоздна, и порекомендовали управляющим распустить персонал домой пораньше. Только сегодня. Ничего такого. Все хорошо…

На окраинах города быстро разворачивались патрули в зелёной форме. Некоторые из машин останавливали, владельцев просили выйти, не взирая на костюм, пропуска и документы. Никто особо и не спорил, особенно когда начинали шевелиться башни танков и бронетранспортеров, словно прислушиваясь к разговорам. Этих водителей, зачастую вместе с охранниками, препровождали в обитые железом грузовики. Странным образом из эфира исчезли все музыкальные каналы. Начались перебои с интернетом. А потом начал тухнуть свет и в жилых кварталах. Затих постоянный гул большого города. Самолёты шли на посадку, как обычно, но на взлетных полосах было чисто. Произошла пара десятков инцидентов с частными вертолетами. Двоих даже пришлось сбить, остальные благоразумно вернулись к местам своей дислокации.

Точно такие же события, хотя конечно в более мелких масштабах, происходили и во всех областных и краевых центрах. В каждом большом городе молчаливые люди в полицейской форме и раздутых черных комбинезонах, под покровительством армии, спецслужб и частных охранников – захватывали коммуникационные и управленческие центры, блокировали все пути, от воздушных до морских, задерживались десятки, сотни и тысячи людей, некоторых из них отпускали, остальных распихивали по казематам предварительного заключения, откуда буквально за несколько минут чуть ли не пинками выпроводили прежних «постояльцев». Стрельба была редким исключением, по всей стране за этот час выстрелили буквально несколько десятков раз, и то – для предупреждения. Охрана была бесполезна, большинство из них откуда-то прекрасно знали что представляют собой эти странные люди в черном. А ещё чаще охранники, произнеся условную фразу, с облегчением сдавали бывшего хозяина в нужные руки…

У Магнума, который вместе с Овод и Глоком стоял прямо на Красной площади, перед Спасской башней – от тишины звенело в ушах.

Нет, тишины как таковой особо и не было, и просто такое ощущение, что сейчас не вечер, а самое настоящее раннее утро. Часа четыре утра, скажем так. И за стенами Кремля тихо. К звону прибавилось посасывание, под ложечкой. Там ведь полк кремлёвских курсантов, двенадцать рот… и как минимум тысяча элитной охраны. Если дело дойдет до драки, она будет очень кровавой.

– Леха, что хоть там? – спросил Магнум у Глока.

– Да я почем знаю? – огрызнулся тот. – Я вижу не больше тебя. Закрытые ворота вижу, стены пустые вижу, своих бойцов вижу, твоих тоже вижу. Рожу твою растерянную наблюдаю. Ротозеев и обывателей – не вижу…

– Ну, так посмотри что там, за воротами…

– Я тебе что, человек-рентген что ли?

– Человек-паук, твою за ногу. Я здесь старший, – внушительно произнес Магнум. – Тебе задачу повторить или на пальцах объяснить? «Тень Ночи» тоже мне нашелся…

Глок неожиданно улыбнулся, и побежал к стене, все ускоряясь. Ничуть не притормаживая он метнулся на нее, и едва помогая себе руками, чуть ли не в три шага – оказался на самой вершине, перемахнул через бойницы…

– Все нормально! – крикнул он уже через несколько секунд сверху. – Нас встречает почетный караул! Они тоже боятся! У них тоже опыта в этом деле с гулькин нос, боятся как бы стрельба не началась. По рожам вижу, стопроцентно! Мне ворота открыть? Или все по стенам заберемся? У нас, елки-палки, все-таки штурм или что?

– Штурм у нас, штурм! – заорал в ответ Магнум.

– Детский сад какой-то у нас, а не штурм, – пробормотал он уже гораздо тише. – Товарищ Овод, пошли, поможешь мне ворота выбить.

Взявшись за руки они пошли, а потом и побежали к Спасским воротам, и в какой то момент Магнум подхватил женщину на руки, и развернувшись на бегу, всей спиной впечатался с железную поверхность, в самую середину. Четыреста тонн массы, помноженные на квадрат скорости разбега – легко прогнули несокрушимые на вид створы. Потом Магнум, не выпуская подругу из рук, повалился… Вместе с воротами, обломками кирпичей, и отборными матерными выражениями. Когда пыль немного рассеялась, оба комиссара оказались стоящими перед человеком в парадной генеральской форме, изрядно запачканной сейчас.

– Ну и зачем это было надо? – молодцеватым, глубоким и мощным тенором поинтересовался генерал…

Штурм Кремля (часть 2)

Магнум вместе с генерал-лейтенантом, который представился как «Дмитрий Сергеевич Булкин, комендант Кремля» – прошли несколько десятков шагов, и оказались перед строем кремлёвских курсантов, вытянутых по стойке «смирно», в голубой парадной форме, карабины на плечо…

– Первая рота специального караула и третья рота первого батальона построены для церемонии почетной передачи командования. Остальные находятся в Арсенале, либо по приказу распущены в увольнение. Начальник кремлевского полка особого назначения – полковник Филейчиков, – внушительно пояснил комендант, указав на шеренги. – А что же ваши товарищи? – поинтересовался он через секунду.

– Магнум, это засада, – прозвучал в наушнике богатыря голос Глока. – Наблюдаю множество открытых окон и вооруженных людей. Они скорее всего, отход первого лица прикрывают, и будут прикрывать сколько смогут…

– А мои без команды не двинутся, – как можно беззаботней ответил генералу совершенно не изменившийся в лице Магнум. И в гарнитуру показательно-громко пробормотал:

– Овод, пришли сюда сотню Кольта-один… Для почетной церемонии…

– Кольт же на базе, как я его пришлю… а, поняла, любимый, – голос Иры приобрел тревожные нотки. – Осторожней там… Тебе помочь?

– Я сам сейчас постараюсь помочь нашему герою, – послышался в наушниках насмешливый голос Глока. – Овод, высылай во внутренний двор три десятка моих… Остальные просто блокируют выходы. Птаха один, два и три, приготовится к зачистке площади и помещений…

После этих слов Магнум буквально почувствовал как зашевелился воздух. Комиссар штурмовиков ощутил кожей, как вокруг него пришли в движение если не десятки, то сотни невидимых «октокоптеров».

– Верба докладывает, – раздался у всех в наушниках незнакомый, чрезвычайно спокойный женский голос. – Птаха один, два и три рассредоточены, и готовы к зачистке…

– Магнум, – раздался по внутренней связи голос Глока. – Смотри, как я умею…

Андрей с недовольной миной обернулся, и в тот же момент его округлое лицо вытянулось. Глок полз по отвесной стене красного кирпича головой вниз. Как натуральная муха, только без крыльев. Когда до земли оставалось метра три, «Тень ночи» свалился прямо в можжевеловые кусты, обильно росшие у подножья.

«Он их пытается запугать, – сообразил Магнум. – Сейчас будет показывать, на что мы способны. Чтобы они почувствовали себя обреченными. А потом предложит выход… Давай, Леха, постараемся без лишних жертв…»

Глок не показывался из кустов, и Магнум повернулся к обоим командирам Кремля.

«Тень Ночи» стоял напротив полковника Филейчикова, буквально в трех шагах, и смотрел тому прямо в лицо. Командир полка играл желваками, и крепко сжимал в руках оркестровый жезл.

– Полковник, не надо, – тихо сказал Глок. – Мы знаем, что вы задумали. Заманить сюда как можно больше бунтовщиков, а потом захлопнуть мышеловку… Это бесполезно. И не нужно, в этом нет ни славы, ни чести.

Полковник молчал.

– Мы даем вам шанс, – продолжал меж тем Глок. – Вы давали клятву, в свое время, я знаю. Горячо любить и защищать свою Родину. Мы даем вам возможность исполнить эту клятву. Защитите нас, помогите нам возродить социалистическое Отечество. Встаньте рядом с нами. С теми, кто помнит вашу клятву.

Меж тем три «десятки» из бригады Глока вышли из проема Спасской башни, и выстроились позади своего комиссара.

– Вот мы пришли, полковник. Мы – это народ. Посмотрите, вот он, – Глок указал рукой на бойца позади себя. – Учитель. Вот этот – хирург, врач. Следующий – бывший работник Сбербанка. Вот этот – охранник в торговом центре. Студент. Разнорабочий. Программист. Летчик. Тракторист. Моряк. Еще учитель. Рабочие – этот литейщик, а вот этот токарь. Клерк в департаменте. Мастер участка. Вот он, народ. Мы пришли. К вам, к армии. Мы не хотим сражаться против вас. Мы хотим сражаться с вами, плечом к плечу. Мы требуем чтобы вы сражались за нас. Чтобы вы вспомнили, и выполнили свои клятвы и присяги. Это единственное, что мы хотим.

Лицо полковника казалось высеченным из камня. Руки до абсолютной белизны сжимали несчастный жезл.

– Я помню эту клятву, и выполню её, – сказал он вдруг глубоким и сильным голосом. – Но…

Вдруг брусчатка под ногами колыхнулась. Послышался звук, как будто под глубоко по землей взорвался мощный заряд… Магнум, Глок и его бойцы даже не обратили внимания на это, наблюдая за строем курсантов и их командирами.

– Но… – чуть шатнувшись, продолжил полковник. – Я не могу препятствовать присяге и клятве, которую дали другие.

Он высоко вскинул оркестровый жезл над головой. Еще секунду была тишина, а потом курсанты единым, хорошо заученным, волшебно-прекрасным движением скинули карабины со спины… Грянули выстрелы. В Глока, Магнума и бойцов в «уникомах» попали сразу десятки пуль, выпущенных из окон. По верху стен застучали сапоги кадетов, занимающих позиции.

– Убить их всех! – прорычал в воздухе страшный голос, совсем не похожий на обычный голосок Овода. – Убить их всех быстро! Магнум, я иду!!!

Мощный звук ее голоса заставил всех вжать головы в плечи, а башни Кремля содрогнулись от звучащей в нём ненависти.

– Президент ушел! – кричал меж тем Филейчиков прямо в лицо Глоку, преодолевая нарастающий шум боя. – Вход в подземелье – в нашем Арсенале! Но он сейчас завален взрывом! С ним полсотни охранников! Он сам с двойником! Двойник в костюме, Тарасов в женской одежде!

– Спасибо, – сказал неслышимо Глок, и одним выстрелом отправил полковника на небеса.

Стоя во весь рост, не обращая внимания на пули, которые барабанной дробью стучали по «эфирному доспеху», Глок сказал прямо в воздух, прекрасно зная, что его услышат:

– Змея уходит через нору. С ним охрана. Переодет в женское.

– Приняла, – услышал он в глубине головы голос Юты. – Как вы там? Помощь нужна?

– Да уж как-нибудь сами разберемся, – проворчал Алексей, и, выдернув из кобуры пистолет, пошагал под огнем к ближайшему зданию.

* * *

– Да что там такое? Прием, – яростно прошипел в передатчик на плече полковника Семейкина, командира отряда сопровождения.

– Не можем понять, – с хрустом отвечала рация. – Огромный зал, и посередине препятствие. Прием.

– Обходите!

– Да не можем мы, не получается…

– Впереди точно чисто? Прием.

– Нет никого… Прием.

Семейкин матерно выругался, еще раз оглянулся на «сопровождаемых», и принял решение.

– Всем оставаться здесь. Ждать команды. Черников, Загвоздкин – за мной.

В пыльном воздухе свет от фонарей – как лезвия футуристических мечей. Здесь, в подземелье, не часто прибирались. Тайные ходы потому и называются таковыми, что чем меньше людей о них знают – тем лучше. По этому коридору надо пройти почти два километра, открыть несколько дверей, оснащенных довольно хитроумными замками и запорами – и после этого выйти чуть ли не посередине станции метро, дойти до тайного гаража, а дальше – взлетная полоса, самолет, и курс, который знает только пилот. Все отработано и проверено до мелочей, загвоздок и задержек быть не должно… Но тройки авангарда сообщают что-то немыслимое.

Нет в этом тоннеле никаких залов. Даже расширений особых нет, чтобы их назвать «залами». Есть несколько боковых отводов, оставшихся позади. Как и полтора километра пути. Осталось пройти каких то пятьсот метров – а они остановились, и ждут уже десять минут. Непростительная задержка.

Тоннель имел несколько фортификационных изгибов, поэтому не просматривался насквозь. Миновав очередной из них, полковник Семейкин увидел впереди яркий белый свет, и действительно… зал, о котором ему уже десять минут как прожужжали все уши.

Медленно, до сердечного пульса в ладонях сжимая пистолет, Семейкин бесшумным шагом двинулся вперед.

Помещение. Большое. Светлое. Ламп не видно. Примерно тридцать метров в длину. Пятнадцать – в ширину. И в высоту метров пять, а то и больше. Вдоль левой стены – какие-то стойки и ящики. Колонн нет, вообще ничего нет. Просто открытое ярко освещенное пространство, пол, стены и потолок покрыты белым мрамором, на первый взгляд. Прямо посередине залы стояли обе авангардные «тройки», выстроились рядком, словно бойцы уперлись в невидимую преграду.