Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 199 (всего у книги 346 страниц)

Охотники заржали.

– Вот, это им понятно! – воскликнул Брейгель. – Это им доступно!

– Работайте, Яков Соломонович, – развёл руками я. – Зачтётся.

Выйдя из гостиной и закрыв дверь, обратился к Алексею:

– А где наша звезда, Алёша?

– Это которая? Мстислава Мстиславовна?

– А что, вы уже других звёзд завели? Почему меня в известность не поставили?

– В кухне она. Говорит, что Брейгеля слушать не хочет, а поближе к народу быть – хочет. Вот и уселась там.

Мстислава на кухне расположилась с полным комфортом. Сидела в кресле и пила чай посерьёзнее охотничьего – с коньячком, судя по запаху. Закуривала это дело трубкой. Кухарка занималась своими делами, опасливо огибая бабку по широкой дуге.

Увидев меня, Мстислава с ощутимым усилием сфокусировала взгляд единственного глаза.

– Да что ж за эпоха такая пошла, – застонал я. – Кого ни ткни – все бухают!

– Я не пил, – поспешил заверить Алексей.

– Ты молодец, тебе в конце месяца премию выпишу. Мстислава Мстиславовна, разговор есть, дело важное. – Я прислонился к разделочному столу напротив боевой бабушки. – Ты, помнится, про шуликунов рассказывала.

– Про шуликунов? – Мстислава выпустила облако дыма. – Было, было… Ох, помню, впятером стояли, а их – полчища. Они ж что крысы. Только крыс бить – как семечки щёлкать, а эти твари умнее, быстрее. Чуть чего – врассыпуху, чтоб одной Костомолкой, или, там, Петухом не накрыть. Соображают, негодники. Визжат, верещат – уши вянут. А бошки у них – ух, до чего острые! Один как прыгнет! Как башкой мне своей – прям в сиську! Шрам остался…

– Это я помню, – поспешил я заверить Мстиславу, которая вознамерилась показывать шрам. – Размяться не желаешь? У нас нынче ночью как раз битва с шуликунами намечается.

– Много их? – сверкнула глазом Мстислава.

– Неизвестно. Людей похитили, твари. Двух девчонок, да двух мужиков взрослых. Средь бела дня.

– Ишь ты… – Бабуля выбила трубку в недопитый чай – к которому мигом потеряла интерес. – Вот засранцы, распоясались! Надо тряхнуть, никак иначе. Идём.

– Да ты погоди. Ты расскажи сперва…

– Ха! – прищурилась Мстислава. – Ты за кого меня, за дуру держишь? Я ему сейчас всё расскажи, а он – и был таков! Мол, ты, Славка, старая, сиди дома, рубахи штопай. Да я вам такую штопку устрою! Оплот спалю.

– Не надо оплот палить, – вздохнул я. – Понял, принял. Поехали.

Глава 11

– Ехать? – озадачилась бабка.

– Ну. Я тут не один, а с транспортом. Так что придётся минут двадцать друг к дружке интимно поприжиматься. Только имей в виду, на всякий случай: если что-то эдакое почувствуешь – это рукоятка меча.

Мстислава посмотрела на рукоятку меча, торчащую у меня из-за плеча и хмыкнула, принимая правила игры.

Тварь не проявила восторга по поводу того, что придётся везти в обратный путь двоих. Однако ничем, помимо угасшего взора, этого не выдала. Разговор возымел действие на примитивный разум.

Всё-таки интересное существо. По всем признакам – тварь, но особенная. Учится, выводы делает. И никакой агрессии к людям как таковым не испытывает. Человечину, во всяком случае, жрать ни разу не пыталась, даже когда самоходом бегала, до нашего знакомства. Уже тогда предпочитала куриные яйца.

Очень бы хотелось мне узнать тайну происхождения Твари. Но копать в этом направлении пока что вообще недосуг. Есть более приоритетные задачи. Всегда, блин, есть более приоритетные задачи…

Мстислава села впереди, я – сзади. Схватил поводья.

– Ну, погнали обратно в Караваево, – велел я, и Тварь сорвалась с места.

– Караваево? – переспросила Мстислава. – Ишь, как!

– Знакомое?

– А то ж! Там ведь мы с шуликунами и бились. Годов с полста назад… Видать, не всех тогда перебили, раз опять полезли.

– Ну, теперь сделаем красиво.

– То к гадалке не ходи – сделаем!

* * *

Когда мы вернулись, Афоня уже протрезвел. В немалой степени этому способствовала жена. Молоденькая, но уже такая, что её хотелось назвать не девушкой, а женщиной. С полным уважением. Днём она была у соседки, но вернулась, когда дошли слухи, что благоверный напился с говорящей лошадью. Лошади женщина нигде не обнаружила, так что оправдания Афони не сработали.

Через забор, сидя на Твари, я увидел, как афонина лучшая половина с двух рук из двух бутылок выливает в снег медовуху. Тварь тоже это увидела и мелко затряслась, как «Жигули» на низком старте.

– Почто⁈ – завопила кобыла. – Чем вам медовуха-то виновата⁈

Женщина подняла голову и уставилась на лошадь.

– Ой. И вправду – разговаривает…

– Нинок, – бубнил топчущийся рядом с женой Афоня. – Ну, ты чего… Я ж – так только, разочек.

– А ты молчи! – прикрикнула на него Нинок. – Отец у меня тоже – «разочек» да «разочек». Так и помер, до сорока лет не дожил, царствие ему небесное.

– Да я ж…

– Молчи, сказала! Забор лучше почини.

Афоня понуро поплёлся в сарай – должно быть, за инструментами.

– Хорошая баба, правильная, – оценила Мстислава, сверзившись с лошади. – Мужику спуску давать нельзя. А то на шею сядет, ножки свесит – и поминай, как звали. Уж и не мужик вовсе.

– Эти такие, – немедленно проявила женскую солидарность Нинок. – Ну да ничего, где наша не пропадала.

Мы зашли на двор. Тварь приблизилась к пропитанному медовухой снегу и замерла. На меня не косилась. Я внимательно смотрел на неё.

Наконец, вздохнув и покачав головой, Тварь отошла. Чудеса творятся, форменные чудеса! Эволюция в мире тварей происходит у нас на глазах.

* * *

В доме Афоня с женой расположили Мстиславу и Земляну, а нас, мужиков, определили в баню. Там было тесно, и воспоминания у Захара с ночной баней были связаны такие себе. Но – ничего, устроились. А скоро пришли ещё и Мстислава с Земляной. Сказали, что хозяева заснули, а им всё равно не спать. Мстислава, не слушая возражений, раскурила трубку, рассевшись на полке, и хрипло заговорила:

– Шуликуны, значится, резвые.

– Да это мы уж сами знаем, – сказал было Егор, но я толкнул его локтем в бок – не мешай.

– Резвые-то резвые, – продолжала Мстислава, – да только против неподвижных. Мы тот раз здесь дурака сваляли. Встали, как против крыс, Круг наколдовали защитный. Ну, Кругу через минут десять конец пришёл, так они на нас гурьбой и навалились. Ни вздохнуть, ни пёрнуть…

– Бабуля… – вздохнул я.

– Ты мне не внучок – не тошни, – огрызнулась Мстислава. – Хочешь шуликунов переиграть – играй по их правилам. Бежать нужно как можно быстрее, да петлять. Чтоб им интереснее было за тобой гнаться. Они покуда бегут – беззащитные, бери да руби, сноровка только нужна. А вот когда они на тебя стоячего кидаются – тут уж хренушки. Попадёшь по башке, что мечом, что Знаком – а им хоть бы хрен по деревне! Только искры летят. А когда бегут – они ж ещё и все разом не кидаются. По одному, по два догоняют – смотря как путать. В общем, братие и сестрие, хотим одолеть сучат – придётся побегать нынче ночью.

– Угу, – пробормотал я, впитывая расклад.

И сам уже понимал, что тащить сюда тяжёлую технику в виде Терминатора, паука и Разрушителя – не вариант, Мстислав лишь подтвердила догадку. На открытом пространстве, при той скорости перемещения, которую умеют развивать шуликуны, это стрельба из пушки по воробьям получится. Верно сказала бабка, с шуликунами надо играть по их правилам. Хотят догонялок – устроим догонялки. Только вот ещё одна мысль меня беспокоит.

– А люди в полынье? – спросил я. – Мужики, девочки. Сейчас, насколько я понимаю, они находятся под воздействием колдовства, оттого не утонули и не замерзли насмерть. А если мы шуликунов перебьём, что тогда?

– Тогда колдовство само собой закончится, – пробормотала Земляна.

– Именно.

– Так они людей, поди, ночью из-подо льда вытащат? – предположил Захар. – Измываться над ними будут, в хороводе гонять?

– Да вот чёрт их знает. Может, вытащат. А может, это на Новый год.

– Чего?

– Ну, на сладкое приберегли. Хотят Рождество отметить достойно. И до Рождества припасы трогать не будут.

– Может, и так, – буркнул Егор. – С тварей станется.

– Лес рубят – щепки летят, – философски пыхнув трубкой, объявила Мстислава. – Надо возле той полыньи Знак оставить. Как с тварями закончим, так сразу туда. Лёд сломаем, а там уж – бог даст, кто-то и не захлебнется до нашего прихода. Глядишь, выживет…

– Нет, – отмел предложение я. – На бога надейся, а сам не плошай – слыхала? И люди – это тебе не щепки. Даже если они не охотники. Знак у полыньи я уже оставил. Одному из нас надо будет перенестись туда и дежурить. Как только мы начнём бить шуликунов, каждую минуту проверять, не ослаб ли лёд. Если, как вы говорите, колдовство шуликуны держат объединенной силой, то теоретически, со смертью каждой из тварей оно будет становиться всё слабее. В какой-то момент лёд получится взломать.

– Ух, голова у тебя, Владимир! – одобрил Егор. Хлопнул меня по плечу.

А Захар горестно вздохнул. Кого назначат дежурным у полыньи, было ясно без обсуждений.

– Не кручинься, Захарка, – ободрила Земляна. – Скоро на Горыныча пойдём, там уж точно родий поднимешь!

– Угу. И каждый раз вот так – не кручинься, Захарка, – проворчал Захар. – Вечно я позади всех…

– А кто ж тебе виноват? – фыркнула Мстислава. – Не хочешь позади топтаться, так беги вперёд! Вона, глава твой – чай, на месте не сидел. Не ждал, покуда на него родии сами посыплются, шёл, да добывал. Цельный охотничий орден раздобыл.

На это у Захара возражений не нашлось.

* * *

– А как я пойму, что битва-то началась? От полыньи до деревни – чуть не верста! – Мы с Захаром стояли возле полыньи. Он недоуменно всматривался в темноту. – На дерево залезть, что ли…

– Можно. А можно воспользоваться новейшей магической разработкой. – Я протянул Захару амулет-передатчик. – Как начнётся, я команду дам. – Коснулся своей половины амулета, сказал: – Приём!

– Ой! – подпрыгнул Захар. Из амулета в его руке раздался мой голос. – Хороша штуковина, я и забыл про неё! А с ней тут даже повеселее будет.

– Ну, и славно. Бди. Главное, не замерзни. Мороз-то ещё крепчает.

– Не! Я на месте сидеть не стану, двигаться буду.

– Правильно. Всё, Захар, увидимся.

Я переместился обратно к бане. Пока доставлял Захара к месту несения службы, оставшаяся команда должна была отработать вторую часть программы. Но насколько успешно это у них получилось, спрашивать, как оказалось, было не у кого.

Дверь бани распахнута, внутри – пусто, а от реки доносятся крики. И ржание. Ну, блин, понятное дело, что за кипиш без Твари? Можно было вообще не затевать.

Я сжал передатчик.

– Захар! Понеслась!

– Понял тебя, Владимир!

Помехи проскакивали, но в целом – слышимость отличная. Вот бы и всё остальное так же гладко прошло…

С этой мыслью я переместился к реке.

До сих пор шуликунов не видел, представление о том, как они выглядят, имел отдаленное. Оказалось – обычные человечки, только с конскими ногами. Мохнатыми и заканчивающимися копытами. Но при этом – в чинных белых кафтанах, перехваченных кушаками, и в остороконечных шапках на головах. Шапки полностью закрывали лица. Только глаза из прорезей задорно горели огнём. И изо ртов шуликунов время от времени тоже вырывалось пламя.

Каким образом огненная стихия совмещается с обитанием подо льдом, понятия не имею, не спрашивайте. Вероятно, так же, как конские копыта способствуют подводному плаванию. На то, чтобы искать логику в анатомии тварей, я забил давно, на размышления не потратил ни секунды. Оценив обстановку, ринулся в бой.

Ну, как – в бой? План мы обговорили заранее, и охотники действовали чётко. Егор и Земляна носились по льду реки, выписывая замысловатые петли, шуликуны гонялись за ними. Интересных штрихов добавляла Тварь, на спине которой сидела Мстислава. Скорость перемещений кобылы врага, похоже, изрядно дезориентировала. Эффект матроса, скачущего на зебре. А с учётом того, что ростом шуликуны едва доставали людям до колена, смотрелось бы и вовсе забавно. Если бы не одно «но». Шуликуны были вооружены крючьями.

Именно такими, о которых говорил Егор, след я видел на заборе. Двусторонне загнутые, наподобие якоря, крючья из рук шуликунов как будто выстреливали. Тросы, или на чем они там крепились, мгновенно разматывались, а крючья намертво вцеплялись в добычу.

Добыть пока не удалось никого. Егора и Земляну защищали Доспехи, Тварь перемещалась слишком быстро, не позволяя прицелиться. Я даже заметил двух шуликунов, неподвижно лежащих на льду – кто-то из охотников ухитрился раскатать их на бегу. Но долго это веселье продолжаться не могло.

Потому что из-подо льда лезли новые шуликуны. Днём я насчитал полтора десятка прорубей, и почему-то решил, что этим числом и ограничится. Оказалось, нет. Новые проруби шуликуны не проделывали. Просто и без затей пёрли в старые. По льду гоняло уже десятка четыре вооруженных крючьями тварей. Позади каждого из охотников как будто вился рой.

Что ж, у меня пока преимущество – эффект неожиданности. Начнём с него. Ближе всех ко мне находилась Земляна, с толпой шуликунов в кильватере. Я выбрал нужный момент – так, чтобы не зацепить Земляну, – и жахнул по шуликунам Красным петухом.

Мстислава сказала, что шуликуны – среднеуровневые твари. Судила она не по справочнику, в нём эта пакость не упоминалась, а по костям. Сказала, что должно быть не меньше трёх, но едва ли больше шести. По крайних мере, она таких, в которых больше, не встречала.

А Красный петух у меня был прокачан до высшего уровня. Сработал, как надо. После моего удара четыре шуликуна уже не поднялись. Семнадцать родий, неплохо!

Я развернулся к Егору. Швырнул Красного петуха в толпу, несущуюся за ним. Три шуликуна, десять родий. Но те твари, что бежали за Земляной, успели переключиться на меня. Пять человечков, выстреливающих крючьями и языками пламени, мгновенно перестроились, рассыпавшись в цепь, и ринулись ко мне. В тыл шуликанам ударила Земляна, но результат я уже не увидел.

Побежал, выписывая на льду петли.

Между мной и преследователями пронёсся чёрный вихрь. Тварь работала по своей программе – отсекала охотников от врага. Два шуликуна, как кегли в боулинге, разлетелись в стороны, но вскочили и продолжили преследование.

Я, петляя по льду, продолжал следить за развитием ситуации. За вычетом убитых, по реке гоняло примерно с полсотни шуликунов. До хрена, так-то. Хотя они мелкие, это хорошо. И выскакивать из прорубей наконец прекратили, это вообще прекрасно. Значит, теоретически, выбрались уже все. Пора врубать мой коварный план.

– Готовность! – заорал своим я.

И резко изменил направление бега. Всё так же петлял, но побежал в другую сторону. На ходу пришлось кастануть Восстановление сил. Пробежки по льду – удовольствие ресурсозатратное. И крючья шуликунов стучали о мой Доспех с завидным постоянством. Ещё минут пять так побегать – эта мелюзга меня, пожалуй, одолеет. Повалит, а там как начнёт ногами запинывать! Но пяти минут я им не дам, обойдутся.

Егор и Земляна, с роящимися позади шуликунами, бежали в том же направлении, что и я. Шуликуны передислокацию заметили и явно одобрили. Глупые людишки сами сбивались в кучу – чего ещё желать? Прибавили скорости. А я, не останавливаясь, крикнул:

– Тварь!

– Здесь!

Всё последующее произошло почти одновременно. Тварь с сидящей на ней Мстиславой обогнала меня. В паре метров впереди коснулась копытами припорошенного снегом льда. Раздался оглушительный треск, лёд проломился. Тварь исчезла – Мстислава врубила Перемещение. А на месте исчезновения образовалась полынья, не меньше той, что караулил Захар. Подготовила её моя команда. Охотники вскрыли лёд, а потом приморозили заново – тонкий слоем, так, чтобы только маскировочный снег удерживал.

– Работаем! – рявкнул я.

И переместился с края полыньи в сторону, на крепкий лёд. Шуликуны, бегущие за мной, остановиться не успели. Один за другим влетели в образовавшуюся прорубь. То же самое произошло с теми, кто бежал за Егором и Земляной. В полынье как будто суп забурлил, столько тварей туда высыпалось.

– Бей! – крикнул я.

И мы принялись глушить барахтающихся тварей.

В ход шло всё – Красные петухи, от которых из воды попёр столбом пар; Костомолки, от которых во все стороны хлестала зелёная кровь; Мечи и Удары, которыми сталкивали обратно тех, кто умудрялся выскочить.

И в тот момент, когда казалось, что победа неминуема, более того, она уже наступила, у остатков шуликунов включилось что-то вроде мозгов. Ситуация для среднеуровневых тварей нечастая, даже, можно сказать, экзотическая. Шуликуны прекратили попытки вырваться из полыньи и напасть на нас, а ушли на глубину.

– Сдались, – выдохнул Егор.

– Да щас, держи карман! – хохотнула Мстислава. – Сами сдались и Кощея тебе ещё приведут сдаваться.

Я первым рванул к прорубям у берега. И не прогадал. Чёртовы шуликуны вновь полезли оттуда, полагая себя самыми умными. Вынужден был расстроить. Самым умным поступком в сложившейся ситуации было бы действительно сдаться, уйти на глубину и затаиться. Но шуликуны предпочли типа зайти нам в тыл. Не сообразив, что тыла у нас нет, у нас повсюду перед и глаза. Очень удивились, когда, выскочив наружу, начали немедленно получать по бошкам.

Насколько я успел заметить, у шуликунов была общая на всех стратегия одиночной борьбы. Бошки их почти равнялись по длине туловищу. И они ухитрялись их как-то так наклонять, что ударить по туловищу было фактически невозможно. А если попытаешься – тебе же хуже. Пока будешь изгибаться до нужной кондиции, шуликун прыгнет и пропорет тебя башкой.

Но сейчас, вылезая из проруби, шуликуны были свято (насколько это слово применимо к нечисти) уверены, что никто их маневра не разгадал.

Первого сраного гнома я развалил мечом пополам. Краем глаза заметил, что Мстислава и Егор, первыми добежавшие до других прорубей, поступили со своими персонажами так же.

Но проконтролировать все проруби мы не могли физически. И вскоре оставшиеся шуликуны вновь сбились в кратковременную кучу.

– Пятнадцать, – подсчитала Земляна, облизнув губы.

Глава 12

Словно слово «пятнадцать» было командой, шуликуны с визгом и гомоном бросились врассыпную. Сначала казалось, будто они пытаются сбежать в отчаянной панике, но это лишь казалось. На самом деле рассуждали шуликуны строго наоборот: «Человеки. Убить. Сожрать».

Я проморгал момент, и только «паучье чутьё» на опасность помогло мне избежать травмы. Доспех уже порядком просел от многочисленных атак. Рванул в сторону, и крюк просвистел мимо меня. Зашипев от ярости, шуликун дёрнул рукой, и держащий крюк тросик принялся быстро сматываться.

Тут у меня в кармане задёргался переговорочный амулет. Я взмахнул мечом больше для отвода глаз. На самом деле кастанул Знак Меч. Шуликун отпрыгнул от физического меча и раскрылся. Знаком его разрезало пополам. Верхняя половина упала, на неё упал крюк. Ноги ещё пару секунд топтались на месте, словно размышляя, насколько критично случившееся, потом решили, что таки да, и упали рядом с верхушкой.

– Бежать! – заорала Мстислава.

Я сорвался с места. Ну да, не спать, косить, блин. Ладно, побегаем, чё. Говорят, для сердца полезно.

На бегу я вытащил из кармана амулет и рявкнул:

– Да!

– Людей спас, – доложил слабый голос Захара.

– В деревню веди!

– Идём. Вы как?

– Бегаем.

Я сунул амулет обратно в карман, посчитав информативную часть разговора оконченной. И тут же бросился в перекат в сторону. Больно долбанулся плечом о лёд, но сэкономил жизнь. Чутьё вновь не подвело – ушёл от ещё одного крюка, даже двух. Они сшиблись на том месте, где я был мгновение назад, и упали, зацепившись.

Каждый шуликун дёрнул тросик на себя. Секунда – и два дебила играют в перетягивание каната, истошно вереща друг на друга. Более того, они ещё и скользили друг навстречу другу. Ещё секунда – и столкнутся, расцепятся, кинутся на меня сообща…

Хрен вам, а не эта секунда. Костомолка!

Сплющило дебилов красиво, синхронно. Только два погнутых крюка звякнули о лёд одновременно с тем, как меня шарахнуло родиями.

Вообще, охота уже очень хорошо задалась, но подсчётами я, пожалуй, займусь потом. Одно могу сказать точно: для зимы улов просто охренительный. Вот как-то так получается, что чего бы твари ни сочиняли, чтобы нагадить человечеству – всё это в итоге мне в плюс выходит. Если и с Кощеем так же выйдет – вообще отлично. Впрочем, что это ещё за «если»⁈ Выйдет! Да не просто в плюс, а в плюсище. И Кощея грохнем, и яйцо его пощупаем.

Оставшиеся шуликуны легко попадались на одну и ту же удочку. Они так и не допёрли, что их перехитрили и обернули их стратегию против них же самих. Земляна, Егор и Мстислава на Твари носились по льду, как хоккеисты под спидами, вынуждая шуликунов разделяться, и, улучив момент, били их поодиночке.

Человечков становилось всё меньше. Вот мимо меня проскакала Тварь, неся на спине Мстиславу. За ней, вереща что-то вроде «ги-ги-ги-ги-ги-и-и-и!» – нёсся, размахивая крюком, шуликун.

Он видел цель, не видел преград. Меня расценил как преграду и не увидел. Я же просто усилил меч знаком Меча, шагнул влево и вытянул меч вправо.

Шуликун, не останавливаясь, пробежал сквозь меч. Ещё секунды три продолжал бежать и верещать, потом замолчал, осознал случившееся и распался на две половины. Меня одарило молнией.

Оценив обстановку на льду, я удовлетворённо кивнул. Заставил меч вспыхнуть Красным петухом – очистил от требухи – и убрал в ножны. Подошёл к ближайшему трупику, спалил его, собрал кости. Потом направился к полынье.

На середине пути ко мне присоединились остальные.

– Победа наша, – заявила Земляна. – Будут знать, собаки, как к людям лезть! Захарку надо проведать.

– Захар отчитался, всё нормально, в деревню идут, – сказал я. – Н-да, разброс туш, конечно, большой. Надо всех стащить вместе и сжечь.

– Да это-то ерунда, – вздохнула Мстислава. – А вот сколько костей утопло… жаль. Может, занырнуть? У меня так-то Жабры есть…

– Если чуйка меня не подводит, то нырять не придётся, – сказал я.

И чуйка не подвела. Подойдя к полынье, мы увидели множество плавающих на поверхности костей.

– Это как⁈ – вытаращила глаз Мстислава.

– Да я это ещё в первую неделю в охотниках срисовал. Природа не принимает дохлых тварей. Болото точно так же кости «отрыгивает», а остальное – не знаю. Может, остальное принимает. Но кости для неё – точно что-то инородное. Сачок бы…

Справились и без сачка. Пришлось, конечно, повозиться. Потом обошли весь театр боевых действий, стащили в кучку туши и сожгли.

Я достал переговорный амулет и нажал, куда полагалось.

– Захар? Мы всё, идём в деревню. Доложи обстановку.

Амулет молчал.

– Захар?

Тишина.

– Может, далеко? – предположила Земляна.

Я пожал плечами.

– Ну, может. До деревни, конечно, подальше, чем до той полыньи… Ладно, идём.

Мы добрались до дома Афони. Там было тихо. Вообще, деревня ощутимо спала. Это меня озадачило. С моей точки зрения, возвращение пропавших людей должно было несколько оживить пейзаж. По крайней мере, в доме Семёна должно быть радостно и громко. Но и там – тишина.

Зашли в баню. Пусто. Земляна метнулась в хату и вернулась растерянная.

– Нет Захара. Пойду, к Семёну сбегаю.

Не дожидаясь одобрения, она выскочила из бани. Я же опять достал амулет.

– Захар, твою мать, ты что – в лесу заблудился⁈

Молчание.

– Вот ведь говна какая, – вздохнула Мстислава. – Не спится нечисти!

– Ладно тебе. Преждевременных выводов делать не будем.

– А куда ж они делись? Там от той полыньи до деревни – два шага.

Бабка была категорически права. При всех талантах Захара, заблудиться в трёх соснах, обладая к тому же наличием под рукой сразу четырёх местных жителей, он бы не сумел.

– Пусто и там, – доложила вернувшаяся Земляна. – Идём?

– Ну а какие у нас варианты, – проворчал я.

По моему «якорю» мы переместились обратно к той полынье, где ещё недавно подо льдом плавали заколдованные люди.

– Сходили, блин, за хворостом, – буркнул я, глядя на место преступления.

Лёд пробит, людей в воде нет.

– Следы, вон, по снегу, – сообщил Егор. – В лес пошли.

– На кой в лес-то? – удивилась Земляна.

– Там тропа хорошая, лучше, чем вдоль реки-то. Вон, закинь туда Светляка. Вишь?

– Ага, вижу. И на тропе следы. Идём, поглядим.

Углубившись в лес, мы двинулись по следу. Сразу было видно, что шли несколько человек друг за другом. Но когда до выхода из леса оставалось меньше четверти пути, следы внезапно оборвались.

– Это, сука, как так? – остановился я и огляделся. – Улетели, что ли?

– Может, и так, – задумчиво сказала Мстислава. – За праведную жизнь анхелы божии прям на небо сразу и забрали.

Она перекрестилась, глядя в ночное небо сквозь переплетение чёрных голых ветвей.

Я внимательно оглядел верхушки деревьев, но не обнаружил там ничего подходящего.

Если бы напали шуликуны, остались бы следы битвы. Захар всё-таки не для красоты меч таскает. Уж что-нибудь бы тут исполнил.

Кто ещё? Русалки? Такая же хрень: были бы следы битвы, кровь – тварная или человеческая. Да и какого дьявола русалки забыли в лесу посреди зимы? Как-то вообще картинка не складывается.

А ну, какая тварь могла среди зимы быстро и без борьбы прибрать пятерых человек, один из которых охотник? Из мне известных – только одна.

– Табак есть? – повернулся я к Мстиславе.

– А тебе на что? Подымить, что ль, задумал? Так оно на охоте – дело гнилое. После, дома…

– Кисет дай.

Видимо, Мстислава распознала в моём тоне что-то начальственное, с чем лучше не спорить, и протянула мне мешочек с табаком. Взяв его, я отправился на поиски пня. Долго искать не пришлось. Как правильно говорила жена – хотя, может, уже и вдова – Семёна, лес тут был старый, и, как следствие, деревья рубили часто. Выбрав подходящий пень, я положил кисет на него и отступил в сторону, обнажив меч.

– Леший? – севшим голосом спросил Егор.

– А есть другие предположения?

– Может, за подмогой сходить надо было?

– Я – Гридь. Вы тоже не Ополченцы. Справимся.

Кучно лешаки пошли в наших широтах, ничего не скажешь. Когда первый попался, мне все кому не лень в уши жужжали, что леших не существует, сие есть миф. В Сибири, однако, этот миф был частью повседневной жизни. Там, встретив лешего, никто не удивлялся. По ходу пьесы, и у нас сейчас будет точно такая же радость. А главное – всё среди зимы! Ну ладно, леший – это даже хорошо. Родии мне сейчас во как нужны.

Чтобы усилить воздействие кисета, я запалил ещё и Манок, докачанный до воздействия на Высших тварей. Но ничего не происходило. Я уже хотел вслух признать свою ошибку, когда послышался тонкий голос:

– Дяденьки, тётеньки, вы кого-то ищете?

Мы все повернулись на голос, ощетинившись мечами, заготовив Знаки. И тут же нам сделалось стыдно, потому что перед нами стояла обычная, деревенская по виду девчонка лет десяти, а то и меньше. Из-под шапки торчат две русые косы, на ногах валенки.

– Ты откуда такая нарисовалась? – спросил я, не забывая в фоновом режиме периферическим зрением мониторить происходящее. Только вот не происходило ничего.

– Из деревни, – махнула рукой девчонка. В правильную сторону махнула. – А вы людей ищете? Четверо наших, один ваш?

– Ищем, – подтвердил я. – Знаешь, где они?

– Дак, в сторожку пошли.

– В какую ещё сторожку? – вмешалась Земляна. – Ты что несёшь?

– Избушка тут стоит. Погреться заглянули.

– Да тут до деревни десять минут ходу!

– А морозяка-то какой! – поёжилась девчонка в тулупе. – А они только из-подо льда вылезшие! Идёмте, я вас отведу.

Холод и вправду сделался какой-то уже совершенно нечеловеческий, у меня с трудом челюсть шевелилась. А если четверо из идущих к тому же вылезли из ледяной воды… Н-да, пожалуй, если сторожка вправду есть, то звучит это всё не так уж безумно.

Я погасил Манок, бросил Мстиславе кисет и сказал:

– Веди.

Не успел сделать шаг – Егор схватил меня за плечо.

– Владимир, ты знаешь, что делаешь?

– Ну, так…

– Не нравится мне это всё!

– Вот веришь, нет – мне тоже не нравится. Совсем.

– И от девчонки этой – мороз по коже.

– Мороз по коже – это от мороза. Давай пока паниковать не будем. Идём, готовимся ко всему. Врасплох нас не застать. Других вариантов я не вижу.

– Владимир прав, – сказала Земляна. – Не бросать же своих. А больше куда идти – мы не знаем.

Мстислава согласно кивнула. Егор поморщился, но контрдоводов не нашёл.

– Идёте, чтоль? – подала голос девчонка и шмыгнула носом. – Озябла совсем.

Пошли. Я держался впереди, замыкал Егор.

– Тебя как зовут, малая?

– Леськой.

– Интересное имя. А к сторожке той ты – каким боком? Что вообще тут, в лесу сторожить?

– Лес сторожить, чего же ещё. – Леська шла по бездорожью бодро, только косички подпрыгивали. – А я помогаю. Ночую там иногда. В лесу интересно – страсть! Раз, представляете, ночью лось пришёл и в окно глядел. Я поперву испужалась, а потом смеялась даже. Стоит, смотрит, большой такой.

Она рассказывала, не оборачиваясь, но обильно, по-детски жестикулируя. Как будто специально запудривая мозги.

– Идти далеко?

– Да пришли уже!

Леська резко свернула вправо, я – за ней. И замер. За мной остановились и остальные. Мстислава, наверное, ничего не поняла, а вот остальные ещё как поняли.

– Чего встали? Заходите! – Леська подбежала к двери.

Изба была знакома до дрожи в зубах. Именно в неё мы с Захаром как-то раз случайно попали и слышали ссору невидимых лешего и лесовички. Именно здесь, на этой самой полянке перед избушкой, мы летом завалили лешего. Нет, не на похожем месте, а именно на этом самом.

Леська обернулась на крылечке и улыбнулась.

– Ага. Вспомнили!

И перестала быть маленькой девочкой. На пару секунд перед нами оказалось то самое существо, что я уже видел. Женщина. Деревянная, покрытая травой, листьями, желудями и дикими яблоками. Та, что подарила мне Знак Путеводное Яблоко.

– Это что за страсть такая? – просипела Мстислава.

– А тебе страшно? – спросил я.

– Н-нет. Почему-то. И как будто теплее сделалось…

– Вот и нечего бояться. Свои.

Я спрятал меч в ножны и первым, подавая пример, пошёл к избушке.

Лесовичка уже вновь превратилась в девочку Леську. Открыла дверь и замахала рукой – мол, давайте-давайте, входите быстрей, тепло выходит.

Тому, что внутри изба выглядит гораздо больше, чем снаружи, удивляться было уже попросту лень. Печь размером вдвое превышала обычную деревенскую, и жаром от неё так и тянуло. Все стены были в жёлтых листьях и красных ягодах – как будто обои, но природные, настоящие. Под ногами тоже шуршали листья. Странным образом, это не казалось мусором, который хочется вымести. Просто – так уж тут заведено.

Вместо стульев из пола торчали пни. На пне же стояла и столешница. Вокруг неё на пнях сидели закутанные в одеяла двое взрослых мужиков, девчонка лет четырнадцати и ещё одна – ровесница Леськи. Все пили из кружек что-то горячее.

Перед печкой были натянуты верёвки, привязанные к торчащим из стен ветвям деревьев. На них висела, исходя паром, мокрая одежда.