Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 346 страниц)

Глава 5

– Кто? – удивился я.

– Ну… Леший.

– Сказки, – фыркнул Захар.

– То да, – не стал спорить кучер. – Бабка моя ещё рассказывала.

– И чего она говорила? – Я не спешил отмахиваться от информации.

– Ну, чего… Леший – он в лесу живёт. Исполняет разное. Заведёт кого так, что не выберешься. Напасть может, наказать. А иных наоборот одаривает. Вроде как от души, да только все подарки потом в конский помёт превращаются.

– Хм, – сказал я.

– А самое интересное – вот что, – уже более уверенно, явно припоминая бабушкины сказки, заговорил кучер. – Что баб да девок он похищать может. Утащит – а потом вернёт. Бабка рассказывала, как ещё в молодости, мол, помнит, утащил лешак селянку. Через несколько месяцев прибежала из леса собака – и к её дому. Соседи в дом зашли, а там она, пропащая, лежит. Месяц ещё на человеческом языке говорить не могла, а после оклемалась. И ведовать стала.

– Что-то мне это напоминает. – Я закрыл дверцу кареты.

– Да ну, чепуха же! – возмутился Захар. – Какой лешак? Вы чего, ребята?

– Ты говно конское видел?

– Тю! Подумаешь. Подобрала дурочка где-нибудь, пошутить решила.

– Чё-то странная какая-то шутка. Даже сама не посмеялась.

– Дак, мелкая же. Чудит.

– Ты, Захар, кто? – начал злиться я.

– В смысле, кто? Охотник!

– Вот! Ты – охотник. Есть подозрение на тварь – обязан проверить.

– Тьфу! – только и сказал Захар.

Но спорить, разумеется, не стал – пошёл вслед за мной. А я пошёл в ту сторону, откуда выбежала Любаша. К лесу.

* * *

– Леший – это сказки! – Захар начал бухтеть где-то через час, когда уже стало ясно, что быстро выкрутиться не получится. – Да если б хоть один охотник хоть раз с такой напастью столкнулся – я бы уж точно знал!

– Может, столкнулся, да не выжил, – предположил я.

– Тогда тем более – нахрена мы вдвоём попёрлись? Десяток бы собрать! А лучше – пятьдесят.

– По Земляне соскучился? – усмехнулся я.

Захар неожиданно покраснел, но отважно сказал:

– А если и так?

– Завязывай. Ну не туда ты смотришь, ей-богу. Вот совсем.

– Да ну тебя! – расстроился Захар. – На Марусю не смотри, Земляну не моги…

– Тебе в Ужиково помнишь, какая красота улыбалась? А ты шарахнулся.

– Так она ж русалкой была!

– Нет, Захар. Это русалка ей прикидывалась. Как раз потому, что она тебе понравилась, – терпеливо объяснил я.

– Ну, пусть так…

Захар нахмурился. Впрочем, было видно, что мысль эта теперь у него в голове засела. Ну и правильно. Пусть метнётся пацан в Ужиково, развеется. Тем более, там теперь наша территория, мин нет. Хотя, может, и есть – чем нечисть не шутит? В общем, заодно и проконтролирует.

– Нету здесь нихрена, – сказал я и остановился.

– Дак, а я ж об чём! – обрадовался Захар.

Я достал меч и упрямо начертал на земле Манок. Захар только застонал.

Вспыхнул зелёный огонь. Погорел с минуту и погас, послушный моей воле. Никто не вышел. Если б деревню осаждали какие твари – нам бы донесли, конечно. Но тут было чисто. И леший, чем бы он ни был, и был ли манок проигнорировал.

– Пошли домой, – предложил Захар. – Теперь-то хоть бы к ночи добраться.

– Уболтал, идём, – вздохнул я и убрал меч в ножны.

И тут меня как мешком по голове шарахнуло.

А куда идти-то? Я даже не понимал, откуда мы пришли. А главное, не понимал, нахрена мы целый час пёрлись через лес так, будто у меня был в кармане GPS-навигатор. Через лес, в котором я оказался впервые в жизни. Не взяв даже проводника из местных!

– Мы чего наделали? – прошептал Захар, до которого, видимо, дошли ровно такие же мысли.

– Без паники, – резко сказал я. – Морок был.

– М-морок?

– Ну а что ж ещё? Морок. Да потоньше, чем все, что я встречал раньше. Ну, что? Значит, говоришь, леший – сказки?

– Сказки! – уверенно сказал Захар.

– А морок кто навёл?

– Да кто угодно! Колдун, мож… Очередной. – Захар поёжился.

– Что они тебе, на деревьях, что ли, как яблоки растут? – буркнул я.

Захар, в принципе, был прав. Пока что категорических доказательств существования лешего у нас не было. Была только проблема: мы чёрт-те где, и как отсюда выбираться непонятно.

– Бро! – позвал я. – Вот ты бы сейчас очень пригодился!

Хрена. У кота, видимо, был выходной. А может, тот, кто обвёл нас вокруг пальца, был хорошо так посильнее кота и заблокировал нашу с ним ментальную связь. Или что уж это такое было.

– Ладно, хорош трястись, – одёрнул я Захара. – Оружие у нас есть, так просто нас не взять. В лесу, если надо, тоже заночевать сумеем. Костёр сообразить – пара пустяков. Не пропадём. Считай – приключение.

Я тактично умолчал о том, что сам-то могу отсюда вообще слинять в любой момент – по Знаку Перемещения. И – домой. Ну или к Фёдору на постоялый двор. Как вариант – к Оплоту. Только без Захара. Чтобы с Захаром – это мне сперва до Витязя раскачаться надо. А на то родии нужны. Очень много родий.

Ещё я мог поймать на Знак Приручения какую-нибудь птицу и послать её в деревню. Но где взять птицу? Тишина вокруг. Лес, блин, мёртвый какой-то, только деревья на ветру поскрипывают.

– Так, – сказал я. – Когда мы шли, солнце у нас над головой было. Потом за спины ушло. Сейчас солнце – где-то там, так? Ну, значит, идём туда.

Говорил я уверенным голосом, и на Захара это подействовало. Мы пошли. И шли довольно долго. Пока не стало смеркаться.

Кто-то вдруг захохотал диким голосом. Захар замер.

– Это что? – прошептал он, когда дурной смех утих.

– Среднеевропейский древесный хохотун, – проворчал я. – Тебе не похрен? Будет кидаться – убьёшь. А пока не нападает – пусть хоть ржёт, хоть пердит, хоть серенады поёт. Идём дальше.

Минут через пятнадцать лес практически утонул во мраке. И я в который уже раз вспомнил добрым словом Земляну, с её Знаком Факел. У меня из светящегося был Манок – который объективно такой себе источник света – и Красный Петух, которым можно тупо спалить весь лес.

Не, ну, это, конечно, решит проблему. Если нет леса – значит, мы уже не заблудились в лесу. Только слишком уж радикально. Народ не поймёт.

– Привал, – решил я. – Давай, набери сушняка, костёр бахнем.

– Жрать охота, – пожаловался Захар.

– Всем охота. Представь, что ты на диете.

– На ком? Имя уж больно чудное.

Н-да. А парню-то реально надо. Этак к нему скоро спиной поворачиваться опасно станет…

И тут я заметил избу.

Она выглядела до такой степени не в тему здесь, что мозг, видимо, просто отказался её воспринимать сразу. Но вдруг, моргнув, я увидел, что за деревьями определённо стоит что-то рукотворное.

– Так, ну-ка пошли.

Захар молча двинул за мной, и через несколько секунд мы остановились перед входом в избу. А что самое интересное – в окне горел свет. Ещё на окне висела занавеска, так что заглянуть внутрь было нельзя.

Мы переглянулись.

– Откуда здесь дом? – прошептал Захар.

– Вот и узнаем, – поднял я руку.

– Ты чего! – Захар схватил меня за руку. – А если там – он?

– Кто? Несуществующий лешак?

Захар закивал.

– Ну, вот и порешаем сразу. Слушай, ну согласись – тупо немного устраиваться на ночь на земле у костра в двух шагах от человеческого жилья? А если тут какой-нибудь лесник живёт? И вообще деревня рядом?

Довод сработал, Захар отпустил мою руку. И я трижды громко и отчётливо постучал.

Я не знал, чего ждать. Собственно, вообще ничего не ждал. Само существование здесь этой избушки было каким-то сюром. А если вокруг творится сюр – лучше не ожидать ничего, всё равно получишь другое.

– Кто там? – послышался слабый женский голос.

– Сами мы не местные, – откликнулся я. – Переночевать бы, хозяюшка.

Ответили неразборчиво, но вроде как посыла на три буквы я в ответе не расслышал. Значит, наверное, добро.

И я толкнул дверь. Она открылась без всяких затруднений. Первым вошёл я, вслед за мной – Захар. И остановились.

Конструкция избы была предельно простой: одно помещение, которое просматривалось от и до. Стол, на котором горела лампа, лавки. Русская печь. На полу – узорчатые половички, на окнах, как я уже сказал, занавески. Было предусмотрено одно лежачее место, не считая того, что на печи.

В целом, выглядело всё так, будто здесь не капитальное жильё, а что-то типа туристического или охотничьего домика. Зайти, переночевать и дальше пойти.

– Икон нет! – шепнул Захар.

Он был, собственно говоря, прав. Красного угла, как такового, в избе не было. Все углы были одинаковыми. Захара это поразило до глубины души. А я вот посчитал, что это – фигня. Потому что мне бросилось в глаза отсутствие чего-то куда более важного.

Здесь не было ни одной живой души.

Поэтому когда вновь послышался женский голос, я чудом удержал нецензурную брань.

– Вы зачем пришли? Вы зачем сюда пришли, мальчишки⁈

Всё тот же слабый голос, только теперь он волновался. Он транслировал натуральный ужас. И шёл от печки. На которой никого не было.

Захар тихонько вскрикнул и прижался спиной к двери. А я шагнул к печи. Надо ж разобраться, что за чудеса такие.

– Заблудились мы, – сказал я. – Не серчай, хозяюшка. Нам бы заночевать только – а утром уйдём. Может, подскажешь, в какой стороне деревня Обрадово?

Со мной говорили, в целом, вежливо, ну и я тоже хамить не стал. Остановился возле печи, глядя на неё во все глаза. Но легче от того не стало. Голос раздался рядом со мной, так, будто женщина действительно лежала на печи.

– Это муж мой вас по лесу водил, вот вы и заблудились. Бегите отсюда, мальчики. Ох, бегите, поскорее!

Я протянул руку вперёд. Ну да, я – материалист. Если что-то со мной разговаривает, я хочу это потрогать. Пусть даже это будет умная колонка с Алисой. Но тут не было даже Алисы! Моя рука тупо прошла сквозь воздух. Не было никого на печи. Не бы-ло!

А голос вновь прозвучал. Так, будто я не тыкал рукой туда, где просто обязана была лежать женщина.

– Поздно! Идёт он. Прячьтесь!

И тут я услышал удар. Снаружи. Как будто где-то вдалеке снаряд разорвался. А когда он повторился, я вдруг понял, что это, мать его, не снаряд. Это – шаги. И они гораздо ближе, чем хотелось бы. Тот, кто так шагал, ростом должен был быть метров десять.

– Что нам делать? Что делать⁈ – шептал бледный, как хорошо вычищенный унитаз, Захар.

– Прячьтесь, прячьтесь! – вторила ему невидимая и неосязаемая женщина.

– Да твою ж мать! – прорычал я.

Я не понимал ровным счётом нихрена. А из такой позиции кидаться в атаку – ну, такое себе. Поэтому спрятаться пока что представлялось и вправду оптимальным вариантом. Вот только – где?

Изба крохотная, вся на виду. В печку, что ли, лезть? На эту разводку я не поведусь, чай, не дебил из сказки.

И тут мне в голову стукнуло: амулет!

Я быстро вытащил из кармана свежеэкспроприированный камень и схватил Захара за плечо.

– Как включать эту хреновину? – прошипел я.

– Дай! – пискнул Захар.

Схватив амулет, он крепко сжал его и, видимо, зарядил – камень на миг вспыхнул. Потом Захар кинулся к столу, от стола – к лежаку, от лежака – к печке. Я его вполне понимал. Прикинуться тумбочкой – не штука, штука – поставить эту тумбочку так, чтобы та страхолюдина, что шагает снаружи, об неё не споткнулась.

Шаги приближались. Стало слышно ворчание, напоминающее рёв медведя. Господи, как это чудище сюда поместится-то⁈

С печи доносились стоны и всхлипы. Кажется, женщина в принципе не очень хорошо себя чувствовала, а тут ещё мы – нарисовались, не сотрёшь.

– Давай сюда! – Я втолкнул Захара в закуток между печкой и стеной. – Колдуй!

И Захар сколдовал.

Для меня лично почти ничего не изменилось, только перед глазами всё маревом подёрнулось. Как будто кто-то натянул передо мной тонкую целлофановую плёнку.

– Не дыши! – попросил Захар шёпотом.

– Не трясись, – выдвинул я встречное предложение. – За версту слышно, как у тебя коленки стучат. И сердце колотится, как у зайца.

В дополнение к перечисленному Захар скрипнул зубами. Но потом таки сумел взять себя в руки. Как раз вовремя.

Дверь распахнулась, и на нас подуло холодным ветром. Мгновение – и дверь захлопнулась.

– Человечьим духом пахнет! – прогрохотал голос. – Кто здесь?

Сюр разрастался. Теперь в доме переговаривались двое невидимок. А до кучи и мы с Захаром были невидимыми. Коли уж нас сразу не заметили. Н-да. Попал в дурдом – не выделяйся.

– Мальчишек двое заходили, – простонала с печи невидимая женщина. – Уж я их прогнала.

– А на что ж ты их прогнала, когда я их сюда гнал⁈ – рассвирепел невидимый мужик.

– А я знала? – Голос женщины окреп. – Ты мне разве говоришь чего? Завсегда только рявкнешь – и уходишь! А мне зачем они тут?

– Дура ж ты после этого!

– Может, и дура, да не такая, как ты.

– Это ты о чём заговорила?

– А думаешь, не знаю, как ты с той бабой жил?

– Ты не понимаешь! Это для дела!

– Видала я ваше дело. Тьфу! Срам!

Тут, видимо, мужику стало нечем крыть, и он замолчал надолго. Скрипнул лежак. Послышался вздох. С печи тем временем продолжали доноситься сдержанные стоны. Глядя на Захара, я подумал, что парень сейчас тронется умом. Окончательно и бесповоротно.

– Ладно, – буркнул невидимый мужик. – Ты, это. Голодная, небось?

– Да уж не сытая. С таким-то добытчиком.

– Ну, не шуми. Пойду, зайцев заловлю. Я скоро.

Опять скрипнул лежак. Открылась и закрылась дверь.

– Бегите, мальчики, – зашептала невидимая женщина. – Как на улицу выйдете – так и бегите сразу влево и не сворачивайте! Деревня рядом совсем.

– Спасибо, хозяюшка, – от души поблагодарил я и толкнул Захара кулаком в плечо. – Эй! Отставить мёртвым притворяться! Бежим отсюда к…

Хотел сказать «к чёртовой матери», но язык не повернулся. Почему-то подумалось, что в такой ситуации за словами надо следить очень и очень тщательно.

– В общем, бежим, – закруглил я мысль.

Мы выскочили на улицу. Я сразу рванул влево и потащил Захара за собой. Сначала у него ноги заплетались, как у пьяного, но через пару минут дело пошло.

Мы бежали прямо, и вскоре началась тропа. Которая минут через десять вывела к деревне. И уже там, оказавшись в относительной цивилизации, мы остановились и выдохнули.

– Что это такое было, а? – простонал Захар. – Владимир, это что такое было сейчас⁈

– Это, Захар, был несуществующий леший, – сказал я. – И его уж совершенно несуществующая супруга. Мы побывали у них дома и чудом спаслись. Это – всего лишь моё мнение. Твоя версия может оказаться ничуть не хуже.

– Я думал, что в штаны навалю!

– Я думал, ты и навалил.

– Да иди ты!

– Ладно тебе, чего серьёзный такой? Живые же? Живые. Пошли к Кузьме стучаться, хренли делать-то ещё.

Мы пошли. Кузьма с женой ещё не ложились. Тихоныч так и сидел за бумагами, что-то бормоча себе под нос при свете лампы.

– Кучер ваш у соседей остановился, – сказал Кузьма. – Лошадок накормили, напоили. Уж волноваться за вас начали, больно долго не было.

– Да возникли там дела непредвиденные, – отмахнулся я.

– Вечерять-то будете?

– Отчего б не повечерять, когда хороший человек предлагает.

За ужином я напряжённо размышлял.

Итак, леший существует. Ну, скажем так: существует незримое нечто, обладающее способностью наводить морок. Это как минимум.

На что оно ещё способно – неизвестно.

Как его прикончить – неизвестно.

По каким законам и для чего оно вообще существует – неизвестно.

А что самое грустное, было совершенно непонятно, то ли эта тварь по нашей, охотничьей части, то ли – вообще что-то левое. Ну, это я к тому, что не обязательно же всякая сверхъестественная пакость носит в себе золотые кости, заряженные родиями.

С другой стороны, момент-то не сказать, чтобы принципиальный. Долг охотников – не только богатеть и прокачиваться, но и, на минуточку, людей защищать. А в том, что эта тварь представляет собой опасность для людей, сомнений у меня не было.

– Слышь, – сказал вдруг Захар, отложив ложку. – А вот они про бабу говорили, с которой лешак жил. Это ж про Лушку, получается?

– Меч свой против ржавого гвоздя ставлю, что про Лушку, – кивнул я.

Глава 6

– Это что же получается? Лешак из баб натуральных ведьм делает? – спросил Захар.

Я только руками развёл – мол, сорян, знаю столько же, сколько и ты. Но по всему выходит, что так и есть.

– Ох, что ж это вы про такие дела, да ночью, – вдруг возникла рядом жена Кузьмы. – Нехорошо это. Услышит. Вы его лучше лесным хозяином называйте.

Мы повернулись и посмотрели на обеспокоенную женщину.

– А вы что про этого лесного хозяина знаете?

– Ну как? – удивилась та и подсела к столу. – Что все знают. В лесу живёт, людей водить любит. Может любой облик принять, кем хочешь прикинуться. Когда – диким зверем, когда – человеком. Если человеком притворяется, то самый верный способ его распознать – на ноги посмотреть. У лешего завсегда левый сапог на правую ногу надет, а правый – на левую.

Эту информацию я записал, как очень интересную, себе в головной мозг. Чем дальше, тем интереснее становился леший. Если это тварь по нашей части, то стопудово высокоуровневая. Как бы не потусторонняя вообще…

– А как его заставить во плоти явиться? – вкрадчиво спросил я.

– Господь с вами, вы что! – перекрестилась женщина. – Кто ж такого желает? Вот если явился – тогда есть отговорки, чтоб отстал. Только они не всегда работают. А если не работают – можно молитву прочитать. Или матерщиной обложить.

– Прям матерщиной-матерщиной? – уточнил я.

– Ну да. Знамо дело: вся нечистая сила её боится. А ещё, бают, есть присказка про красные штаны. Ежели её сказать – то он тебе песню споёт.

– Угу, – буркнул я. – Алиса, включи Лед Зеппелин…

– Что такое говорите?

– Да ничего, говорю, спать ложиться надо. Спасибо за беседу, хозяюшка. Познавательное. Однако нам с утра домой ехать. Тихоныч! Ты тоже ложись давай. Утро вечера мудренее. Сейчас с сонных глаз ошибок налепишь – по миру меня пустишь.

Тихоныч доводу внял и со вздохом сложил бумаги кипой.

– Ваша правда, Владимир Всеволодович. – Давайте спать.

Домой Тихоныч не поехал, остался в деревне. Сказал, что уладит еще несколько вопросов, потом вернётся. На телеге, или ещё как-нибудь.

Я поставил себе в памяти заметку – организовать Тихонычу личный транспорт. Зря, что ли, на конюшне целый табун экспроприированных лошадей топчется? С табуном, кстати, тоже надо что-то порешать. Кормить такую ораву без всякой пользы для себя – не наш метод.

В усадьбу мы вернулись к вечеру. За время моего отсутствия там, как ни странно, никто не появился. Ни Егор, ни Земляна, ни даже новые просители, умоляющие истребить распоясавшихся тварей. Всё было тихо и спокойно. Бывает же такое, надо же.

Момент передышки я решил использовать с толком для хозяйства.

Амулет, изъятый в ведьминой хибаре, зарядил ещё по дороге. Пришлось истратить аж две родии, ну да ладно. Этот ресурс – восполняемый. А вот если дорогу к подвалу, где спрятаны, ни больше ни меньше – врата в потусторонний мир, разведают какие-нибудь мутные граждане, существует вероятность, что о восполнении ресурсов придётся забыть. При самом хреновом раскладе – придётся забыть вообще обо всём. В числе прочего, о собственном бренном существовании.

Покойный граф Давыдов мне, конечно, по большому счёту никто и звать никак. Выполнять его просьбы, все вот эти «Храни Врата!» и всякое такое, я не нанимался. Но здравый смысл подсказывал, что по отношению к этой штуке забивать на технику безопасности не стоит.

– Ну и как оно работает? – мы с Захаром стояли возле крыльца чёрного хода.

Я держал в руках ведьмин амулет. В невидимку в лешачьем доме превратился не задумываясь. Стресс, и всё такое. Размышлять было некогда. А сейчас появилось время разобраться, что к чему.

Захар пожал плечами.

– Да просто представь, что ты хочешь видеть. А потом сожми амулет.

– И всё?

– Ну да.

Хм-м. Правда, что ли, выгребную яму изобразить? Чтобы уж с гарантией никто не сунулся?

Не. Фу! Вид из окна испортит.

Ну-ка, а если так? Я постарался хорошенько представить то, что хочу видеть. И стиснул амулет в кулаке.

Чёрное крыльцо и дверь подёрнулись рябью. А после исчезли вовсе. На их месте появился участок стены с заколоченным окном. Теперь всё выглядело так, будто никакого крыльца тут и в планах-то никогда не было.

Лёгкая рябь, правда, осталась. На созданные с помощью амулета кусок стены и окно я смотрел будто сквозь колебания воздуха над пламенем. Спросил у Захара:

– По выявленным багам – куда писать? Где у вас тут техподдержка?

– Чего? – вылупился Захар.

Я с горем пополам объяснил, чего. Захар улыбнулся.

– А-а. Не! Об этом не волнуйся. Рябь только тебе видна – тому, кто колдовство создал. Чтобы сам случайно в свою же охранку не вляпался. Да ещё сильный охотник разглядеть может. Земляна, например – Пятидесятница. А лично я ни хрена не вижу. О простых людях и говорить нечего.

– Простых людях?

Я огляделся. Поодаль ковырялся с моей каретой Данила. Что-то там апгрейдил, намывал и начищал. Очень ему это занятие нравилось. Больше, чем с каретой, только с лошадьми возиться любил.

– Данила! Поди сюда.

Данила подошёл.

– Ничего не замечаешь?

– Где?

Я ткнул пальцем в свеженаколдованную стену.

Данила присмотрелся. Озадаченно нахмурился.

– Неужто трава плохо выкошена? Так это я вмиг поправлю! Не серчайте, ваше… – он осёкся.

Сделал шаг назад. Потом перекрестился.

– Дак тут же ж… Было-то… А теперь, стало быть…

– А теперь – забудь о том, что здесь было, – веско сказал я. – Пройти в дом можно только через парадный вход. Чёрного нет. Ясно?

– Конечно. Чего ж тут неясного… – Данила продолжал изумленно смотреть на стену.

Когда перевёл взгляд на меня, в глазах светился восторг.

– Ваше сиятельство! А вы эдак – и дом наколдовать можете?

Я даже не сразу понял, о чём он. Догадавшись, улыбнулся. Данила простодушно решил, что я действительно с помощью колдовства изобразил на месте чёрного хода кусок стены и окно.

Ну и славно. Пусть так и думает. И всем остальным расскажет.

– Нет. Целиком дом – пока не могу. На данном уровне прокачки – только стену с окошком. А что? Тебе дом нужен?

– Да не. На что мне дом? Мы с Груней, вашей милостью, и так живём – словно у Христа за пазухой. Если ещё дети народятся, то во флигель переберёмся, там места много. А пока и тут хорошо. Я к лошадкам поближе. К карете, опять же…

– Кстати, – вспомнил я. – Насчёт лошадок. Я вот считаю, что ни к чему нам такой здоровенный автопарк. Надо бы его частично распродать и купить ещё одну карету.

– Ещё одну⁈ – обрадовался Данила.

– Ну да. Тихонычу, чтобы хозяйство объезжать.

– В Горловке тамошний помещик коляску продаёт, – долетел от пристройки женский голос.

На крыльце стояла Груня. Несмотря на наличие грудного младенца, она каким-то образом ухитрялась принимать участие во всех разговорах, происходящих в усадьбе. И знала обо всём, что творится в округе – хотя за ворота Давыдово не выходила ни разу. По крайней мере, при мне. Особый вид магии, не иначе.

– Хорошая коляска, почти новая! С лаковым верхом. Тот помещик хотел её за дочерью в приданое дать, а жених сказал, не нужна ему коляска. Да и то верно, на что она ему сдалась? Пятый десяток разменял, старый пень! Того гляди, рассыплется. А всё туда же – на молодке жениться…

– Хорошая, говоришь? – оборвал Груню я.

Уже знал, что если поток её красноречия не пресечь, литься он будет бесконечно. Историю жениха я узнаю всю, от рождения до седьмого колена. А когда эта история закончится, Груня тут же начнёт другую.

– Хороша. Ух, хороша!

– Съезди завтра в Горловку, посмотри, – сказал я Даниле. – Приценись. И разузнай заодно, кому бы лишних лошадок продать.

– А чего там узнавать? – снова вмешалась Груня. – Граф Дорофеев лошадей разводит. Он конезаводчик – на всю губернию известный! От хороших лошадок – неужто откажется? Моей сватьи племянница говорила, что граф на архиповских лошадей давненько посматривает. Продать просил, а тот уж больно жаден. Цену заломил такую, что Дорофеев только головой покачал.

– Понял, – кивнул я. – Ну, с Дорофеевым – это я сам разберусь. Граф графа всегда поймёт.

– Ваше сиятельство! – позвала от большого дома тётка Наталья. – Не угодно ли отужинать?

Мне, разумеется, было угодно. От таких мероприятий, как пожрать, никогда не отказывался.

За ужином заметил, что тётка Наталья ведёт себя странно. То и дело на меня посматривает. Как будто хочет что-то сказать, но не решается.

– Тётка Наталья, – я отодвинул от себя опустошенную тарелку. – В чём дело?

– Ни в чём…

– Сказки прибереги для груниного младенца. Что случилось?

– Да слыхала краем уха, что ваше сиятельство хотят коляску купить, чтобы Тихоныч ездил…

– Есть такие планы. А что? Тебе тоже коляска нужна?

– Боже упаси! Я и пешком пройдусь. Ежели сильно далеко, то на телеге могу доехать. А вам, ваше сиятельство, не тратить бы деньги-то! Припрятать бы их лучше. Вы уж простите дуру, что не в своё дело лезу…

– Почему – припрятать?

– Да мало ли… – тётка Наталья отвела глаза.

– Договаривай, – потребовал я.

– Тётка Наталья боится, что грабить нас опять придут, – послышался голос Маруси. Она стояла на пороге столовой. На тётку смотрела неодобрительно. – А деньги спрятать проще, чем коляску. Закопать можно, али ещё как. Вот и уговаривает не покупать.

Ключница покраснела. Опустила голову.

– Вот оно что. – Я поднялся. – Значит, так. Панические настроения – отставить! Безопасность усадьбы – моя забота. Не переживай, тётка Наталья. Лучше съезди завтра с Данилой в Горловку, коляску посмотри. Тебе ведь в ней тоже кататься, не одному Тихонычу… Захар! Идём со мной.

Мы поднялись в башню.

Я прослушал длинную лекцию на тему «Охранные амулеты. Свойства, методы воздействия, способы применения». После чего во всех подробностях заучил маршрут «трактир Фёдора – точка продажи амулетов».

– Эх, мне бы самому поглядеть! – вздохнул Захар. – Тебя-то в той лавке – знать никто не знает. Как бы не обдурили.

Вопрос с безопасностью усадьбы я решил закрыть с помощью охранных амулетов. Подобрать аналог того, что забрал из хибары ведьмы. После беседы с Захаром стало ясно, что это вполне реально. Всё, что нужно сделать – смотаться в Поречье и купить подходящий.

Сам я собирался перенестись в город Знаком, но перенести с собой Захара не мог. А тратить время на дорогу посчитал нецелесообразным. Один-то – уже к обеду вернусь.

– Ничего. Кто там кого обдурит – это мы ещё посмотрим.

* * *

На следующий день после завтрака я поднялся к себе. Две секунды – и стою перед трактиром Фёдора. Удобная всё-таки штука, Перемещение.

Зайти к Фёдору поболтать и узнать последние новости я решил на обратном пути. Первым делом направился в лавку, обозначенную Захаром. Оказалось не так уж далеко. Всего-то пара километров ходу, да штук семнадцать поворотов в переулках.

Выглядела лавка не сказать чтобы презентабельно. Как, впрочем, и всё вокруг. Следуя наставлениям Захара, я забрёл в такие трущобы, о каких понятия не имел, что в Поречье подобное водится.

Напасть на меня из-за угла не пытались, вероятно, лишь потому, что на дворе была не ночь, а солнечное утро. Девять утра – так себе время для гоп-стопа. Порядочные люди отсыпаются после тяжёлой ночной смены. Вон, даже под заборами никто не лежит.

Нужная лавка находилась в подвале покосившегося дома. Дома тут, впрочем, выглядели примерно одинаково – не покосившихся просто не было. Длинное деревянное строение представляло собой что-то вроде ночлежки для авантюристов всех мастей. В двух комнатах первого этажа – самых приличных – обитал, по словам Захара, хозяин лавки.

Я спустился на десяток ступеней вниз. Дверь лавки была приоткрыта.

Странно. Хотя – почему нет. Может, проветрить решили. Вон, как жарко уже с утра.

Я потянул дверь. Шагнул в полутьму лавки. Громко сказал:

– Доброе утро!

В ответ раздался стон. Доносился он откуда-то из-под прилавка. Я подошёл, перегнулся.

У стены, явно отброшенный к ней ударом, лежал человек. Вокруг его головы растекалась кровь.

Я вздохнул.

– Охренительно доброе утро. Добрее не бывает…

Обошёл прилавок, скастовал Заживление. Через минуту хозяин приподнялся и помотал головой.

– Кто? – спросил я.

– Да чёрт его поймёт… В плащ замотан, в шляпе…

– В шляпе? – насторожился я. – Давно он ушёл?

– Да вот только что. Во дворе не видал его?

– Нет.

А вот он меня – запросто мог. Заметить издалека и накинуть на себя невидимость. В спину бить – зассал, наверное. Уже в курсе, что в бою меня не одолеть.

– Чем он тебя приложил?

– Не знаю… Просто руку поднял. А оно – как шарахнет!

Ясно. Удар.

– У тебя есть амулеты, показывающие магический след?

– Как не быть…

Хозяин закряхтел, принялся подниматься.

– Быстрее! Уйдёт!

Дошло. Хозяин зашевелился быстрее. Откинул крышку с одного из стоящих за прилавком сундуков. Начинка была хитрой – из сундука выдвигались деревянные секции, поделенные на ячейки. Эргономика – куда там икеевским дизайнерам.

Хозяин, нырнув рукой в одну из ячеек, выбрал нужный амулет. Протянул мне.

– Вот.

Я схватил, активировал. Как это работает, увидел впервые, прежде наблюдать не доводилось. Яркая дорожка магических искр, ведущая к выходу из подвала. Я взлетел вверх по лестнице, выбежал на улицу. Дорожка вела в узкий переулок. И здесь яркость следа потухла. Искры стали чуть заметными, след превратился в узкую полоску.

Я присмотрелся. Увидел в дорожной пыли выдавленные полосы от колес. Свежие. Выругался.

Чуть поодаль сидели стайкой оборванные пацаны. Играли во что-то.

– Эй! – окликнул я. – Карету видели? Вот тут стояла.

Молчание. Меня внимательно разглядывали.

– Не, – отозвался наконец один. Вожак, видимо. – Ничего не видали.

– Я охотник, детвора. – Я подошёл ближе. – Граф Давыдов, слышали? Тот, кто сел в эту карету – мой враг. Я найду его и без вас. Но с вашей помощью получится быстрее. Ну?

– Кажись, взаправду Давыдов, – прошептал кто-то. – Парни с Пироговки говорили, что одет как барин – а сам с мечом и в перчатке охотничьей.

– Ух, красивый какой, – раздалось восхищенное. Я понял, что как минимум один из «пацанов» – девочка. – Скажи ему, Яшка! Он тварей на Смоленском тракте перебил.

– И вурдалака на кладбище!

– И упыря!

Убедили. Вожак поднялся на ноги. Подтвердил:

– Была карета. Богатая. Кучер – в шляпе эдакой, – изобразил над головой цилиндр.

– А хозяина видели?

– Вылазил. С ног до головы в чёрное замотан, на голове – шапка здоровая. Выскочил, кучеру наказал ждать, да утёк куда-то.

– В колдовскую лавку он утёк, – вмешался кто-то. – Я видел.

– А кучер его не дождался! – влезла девочка. – Взял да уехал.

– Точно! Стоял-стоял, да поехал.

– А дверь у кареты сама хлопнулась, – пропищал чей-то высокий голос.

Совсем мелкий пацанёнок, лет шести. Вожак шлёпнул его по затылку.

– Ты ещё чего мелешь? Как это дверь могла сама хлопнуться?

– Сама! – настаивал пацан. – Я точно видал!

Значит, я угадал. Тот ублюдок в шляпе, заметив меня, стал невидимым. Бросился к дожидающейся карете и свалил. Догонять карету пешком – идиотизм чистой воды. Магический след и так еле виден, скоро вовсе потухнет. Амулет, похоже, слабенький. На проведение длительных розыскных мероприятий не рассчитан.