Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 118 (всего у книги 346 страниц)

В бледном утреннем свете под лопатой одного из мужиков блеснул знакомый металл.

– Отлично! – я потёр руки. – Всё, мужики. Теперь подхватились – и бегом отсюда. Дальше я сам.

Упрашивать себя работники не заставили. Через минуту обоих и след простыл.

Я спрыгнул в яму. И не спеша разгрёб землю вокруг знакомой «банки».

Находке почти не удивился. Ну не может быть, чтобы просто так, на ровном месте, пёрли как не в себя и твари и огород! Причём в пределах чётко очерченной окружности. Неспроста это всё.

Интересно, что там, в банке? Какой сюрприз на этот раз?

Вернусь в усадьбу – проверю. Чтобы находку сразу спрятать в сейф, а не таскать с собой чёрт знает сколько времени, мне ведь ещё в Оплот возвращаться за Захаром. В упаковке – оно надёжнее.

Я запихал банку в заплечный мешок. И не спеша вернулся к дому Зинаиды Поликарповны.

Хозяйка встречала меня на пороге – успела, видимо, очухаться.

– Я вам тут намусорил немного. Извините, – я окинул взглядом дверной проём, лишённый дверей, и пепел, оставшийся от вурдалаков.

– Ах, ну что вы, право! – Зинаида Поликарповна всплеснула руками. – Я уже приказала управляющему заказать новые двери. Тем более, что и ставни надо менять… – Она подняла взгляд на достопамятное окно. – По сравнению с тем, что вы сделали для меня, всё это – сущие пустяки.

– Да? Ну, отлично. В таком случае, надеюсь, не расстрою, если скажу, что ваш чудо-огород с сегодняшнего перестанет функционировать. По крайней мере, как чудо. Собирать по три урожая за лето больше не получится. Впрочем, есть и хорошие новости. Вурдалаки с кладбища, вероятнее всего, к вам тоже больше не полезут. Без колдуна, в таком количестве – уж точно.

– Огород? – Зинаида Поликарповна даже не сразу поняла, о чём речь. Сообразив, всплеснула руками: – Ах, да и слава тебе, Господи! Я ведь уже говорила, как к этому отношусь. Если бы крестьяне не настаивали…

– Вы крестьянам удобрений прикупите, – посоветовал я. – Тогда, глядишь, и на полях, и в обычных огородах дела на лад пойдут. Сами собой, без вмешательства нечистой силы.

– Удобрений? – озадачилась Зинаида Поликарповна.

– Угу. Есть такая интересная штука. Вы поспрашивайте у соседей, наверняка подскажут.

– А вы?

– А я в сельском хозяйстве шарю не сильно лучше вас. Да и пора мне уже.

– Как⁈ Вы уходите?.. Нет-нет! – Зинаида Поликарповна вцепилась в мой рукав. – Без завтрака я вас никуда не отпущу! Нашего повара покойный супруг привёз из Петербурга, он изумительно готовит! А кроме того… – тут она снова потупила взгляд. – Я не готова так скоро расстаться с вами.

Так мне улыбнулось счастье. И я улыбнулся ему.

* * *

В усадьбу я вернулся к полудню, в исключительно хорошем настроении. Материализовавшись в своей башенке, не стал привлекать к себе всеобщего внимания. Просто поставил на пол свежеобретённую банку и, отойдя на три шага, поднял руку.

Тут же задумался. А что если не уничтожать контейнер? Конкретно сейчас у меня в коллекции две детали головоломки. Первая – это рука. В которой контейнер поддерживал жизнь. Вторая – беспроводная зарядка амулетов, которую я в перспективе надеюсь присобачить к паровой машине. Что попадётся в Киндер-сюрпризе на этот раз – загадка. Но если там очередная часть тела хрен знает кого, то, быть может, лучше сохранить её живой?..

– А нахрена? – сказал я вслух и с удивлением прислушался к звуку собственного голоса.

Что-то было не так. И я, насторожившись, достал амулет против морока. Сжал его в руке… и морок исчез. Все мысли о том, чтобы сохранить банку целой, мгновенно улетучились.

– Ни-и-и-ихрена себе, – протянул я, глядя на банку. – Да что ты такое⁈

Банка молчала. Однако теперь я буквально физически ощущал, как мне в голову что-то тычется. В мозг, в сознание. С изяществом стенобитного орудия.

Эта штука была определённо жива, и ей категорически не хотелось подыхать.

Я бы мог спуститься вниз и снести мечом голову тётке Наталье. Зарубить Тихоныча. Марусю. Данилу со всем его семейством. Потом метнуться в Оплот и покончить с Захаром… Да я бы мог человек десять вырезать вообще без всяких проблем! Нет, стоп. Каких десять? Больше!

Фёдор из трактира. Илья Ильич. Егор, Земляна, Гравий, Ерёма и Иван. Сёстры Урюпины, Катерина Матвеевна, Зинаида Поликарповна, Брейгель, торговец амулетами… Обалдеть, как, оказывается, много в моём окружении людей, которые запросто подпустят меня к себе и даже не успеют ничего сообразить!

– Ну ты и мразь! – восхитился я. – Тебе даже амулет пофигу? Ладно, уболтала! Не будем тянуть.

И кастанул Костомолку. Не скажу, что это получилось у меня прямо запросто, пришлось преодолевать огромное внутреннее сопротивление. В том числе – невесть откуда взявшуюся жалость к несчастной консервной банке. Но – получилось.

Банку сплющило. Не так сильно, как предыдущие, однако всё-таки покорёжило.

Я удерживал Знак, гоня от себя сумбурные мысли. Мне то хотелось плакать от жалости к банке, то – кастануть Костомолку на Марусю или хотя бы на Грамма, то просто выбросить банку и забыть о ней. Банка, как Т-1000 в доменной печи, вилась ужом, пытаясь нащупать хоть что-то в моей голове, что позволило бы ей спастись.

Но закончилось всё прозаично – я получил разряд молнии в грудь. И – плюс десяток родий. Тоже классика.

Сразу же резко попустило. Я отменил Знак и вытер рукавом пот со лба.

Глава 19

– Какие интересные вещи бывают… А будь на моём месте какой-нибудь, прости Господи, Коля Троекуров? Да он бы всё Поречье вырезал. Ну, или помер бы, пытаясь.

Банка пристыженно молчала. Я поднял её, положил на стол и, прижав одной рукой, другой вынул из-за спины меч. Меч засветился сдержанным голубым светом. И я приступил к резке.

За пару минут мне удалось отделить верхнюю часть крышки от всего остального. Сразу же всё остальное надулось, восстановив исходную форму. Я перевернул банку, стукнул по дну и дёрнул вверх. Слетела легко, как пластиковое ведёрко с песочного куличика.

– Любить-обнимать, держите меня семеро! – прокомментировал я увиденное.

Собственно, чего-то в этом духе ожидал – когда-нибудь, сильно потом. Но получил раньше, чем думал. В цилиндрической форме застывшем «янтаре» находилась голова.

И вот тут было самое интересное. Голова, по большому счёту, была человеческой. Покрытая смуглой кожей, с широким приплюснутым носом и закрытыми глазами. Однако были и кое-какие отличия. Во-первых, от скул, через щёки до подбородка тянулись белые молнии. Они не выглядели, как татуировка или краска – нет. Казалось, что это нечто вроде пластиковых или металлических вставок. Сделанных до такой степени ювелирно, что возникали сомнения: а может, это и не вставки вовсе? Может, так всё изначально и задумано матушкой-природой?..

А, ну да, и ещё один небольшой нюанс. Из лысого черепа росли рога. Нереально круто загнутые назад, лишённые всякого практического смысла. Но, тем не менее, рога. Если бы я не встречал недавно чёрта, подумал бы, что вот это – чёрт.

Но – нет. Это было что-то другое.

– Итак. Что мы имеем, – сказал я, глядя на голову. – Мы имеем разбросанные тут и там части каких-то гуманоидных существ. И эти части живы – по крайней мере, до тех пор, пока не разрушен контейнеры, в которых они содержатся. В частности голова обладает телепатическими способностями. Выводы?

Я подождал. Мёртвая голова молчала. Спасибо ей хоть за это.

– Выводы довольно просты и очевидны. Кто-то разобрал одного или нескольких существ и законсервировал их по частям. Для чего так делают?.. Навскидку – для того, чтобы долго их хранить, не тратя при этом продукты питания. А потом, когда придёт время, конструктор можно собрать. И получить бойца. Способного, как минимум, подчинять мысли людей. Причём, насколько я понимаю, это всего один пункт в списке его умений. Есть вероятность, что не самый значительный…

Я покачал головой. Н-да уж. Перспективка, конечно. Одно радует: если до сих пор, за многие века, никто ни одного такого звездюка не собрал – значит, собирать попросту некому. Ну, либо собиралка сломалась.

– Ладно, – вздохнул я. – Чем больше нас, тем меньше их. Надо будет однажды разрезать вас всех, вытащить из этой смолы и сжечь. Может, там ещё и кости содержатся, хабара подсоберу… Но позже. А пока – извиняй, голова. Дела у меня. Про Захара, вот, чуть было не забыл.

Я положил голову обратно в банку, банку поставил в сейф, рядом поставил крышку с удерживающим дух Знаком. И запер сейф.

Перенёсся в Оплот и, как только вышел из кабины, увидел Захара. Да не одного, а с Земляной.

Пока суд да дело, спортплощадка во дворе продолжала строиться руками неизвестных мне строителей. Вот, например, силовая скамья со штангой уже были полностью готовы. И под этой штангой как раз лежала Земляна.

Она, стиснув зубы, с рычанием выжала снаряд и брякнула его на стойки. Захар, обалдуина, стоял у противоположного конца скамьи, где были ноги Земляны. Страховать даже не подумал.

– Подумаешь, я так тоже могу! – Это он, видимо, продолжал спор, начатый до моего появления.

– Ну попробуй, – сказала Земляна и поднялась, уступая место.

Захар тут же плюхнулся на скамью и схватился за штангу. Гриф сжал как попало, большие пальцы положив с той же стороны, что и все остальные. И сдёрнул снаряд со стоек.

С точки зрения Захара, видимо, самый труд заключался в том, чтобы штангу поднять, а опустится-то она сама, Исаак Ньютон не даст соврать. Так зачем же, спрашивается, зря мышцы напрягать? И Захар был абсолютно прав: штанга с охотой полетела к его ключицам.

Хорошо хоть Земляна оказалась не лыком шита. Она ловко подхватила штангу посередине, на сгибы локтей.

– Ну⁈ – рявкнула. – Жми давай!

Захар, обалдевший от таких поворотов, начал жать, но тут же завопил:

– Не надо помогать, я сам!

– Сам-сам, я не тяну ведь. Держу просто на всякий случай, – соврала Земляна.

Я-то хорошо видел, как напряглись её мышцы и застыло лицо. Тяжеленную штангу поднимала в основном она. Тем не менее, поставив её на стойки, даже не перевела дух. Только сказала Захару:

– Ну, молодец, не ожидала. Силён!

Захар, довольный, как слон, поднялся. Я только головой покачал. Как ребёнок, блин…

– Развлекаетесь? – спросил, подойдя ближе.

– Отчего бы и не поразвлекаться, когда дело сделано, – улыбнулась мне Земляна.

– О, а я уж думал, ты про меня забыл, – попенял Захар.

– Тебя забудешь… Ладно, раз уж встретились, может, давайте все ко мне?

– И что мы там будем делать? – прищурилась Земляна.

– Шашлычков пожарим, отдохнём, как белые люди… О Знаках поболтаем.

– А чего о них болтать-то?

– А ты не забыла, у нас разговор был о том, чтобы Знаками обменяться? Так вот, я считаю, время пришло. Добро пожаловать в гости! Да идём уже, чего ты как неродная?

Земляна сдалась, и мы по очереди – сначала я, потом – Земляна с Захаром – переместились ко мне домой. Там я немедленно поинтересовался у тётки Натальи, как обстоят дела насчёт шашлыков.

– Мясо-то есть, – сказала та, немного обалдев от внезапности вопроса. – Но это ведь замариновать нужно бы с вечера ещё…

– Логично. Но неужели ж ничего придумать нельзя?

– Так давайте, я вам просто на улице стол накрою? На обед у нас нынче рябчики в бруснике…

– В бруснике?

– Ну да.

– А её разве не по осени собирают?

– По осени. Ну так она ж на холоде лежит, с осени и хранится.

– Так. Стоп. А холод у нас откуда?

До сих пор этот вопрос мне как-то не приходил в голову. А тётка Наталья вела себя абсолютно незамутнённо. Ясно было, что ничего скрывать от меня ничего даже не думала, а просто воспринимала всё как должное.

Что – «всё»? Ну, например, то, что в подвале стоял длинный металлический ларь, в котором обнаружился не просто холод. В нём был чёртов мороз. Чистой воды морозильная камера.

– Эм, – только и сказал я.

– Дядюшка ваш, царствие ему небесное, едва только я на службу поступила, эту диковину мне показал. Да велел никому не рассказывать, – сообщила тётка Наталья. И насторожилась: – Тут ведь ничего плохого нет?

– Ну как тебе сказать…

Я разворошил рукой куски застывшего мяса, бумажные свёртки с ледяными бусинами-ягодами – брусникой, клюквой, чем-то ещё – и увидел то, что, в общем, и ожидал. А именно – золотого цвета пластину, представлявшую собой дно ларя. И тщательно вырезанный на этой пластине Знак Заморозки.

Пробормотал:

– По ходу, мы с дядюшкой и вправду родственники. Мысли, вот, почти одинаковыми тропками бродят…

Теперь вопрос оставался только один: как именно эта хрень заряжается?

Я пошатал ларь, попытался заглянуть под него. Осмотрел со всех сторон – но не увидел ни единого признака зарядки.

Присмотрелся к полу и обнаружил, что пол-то земляной. Озадаченно хмыкнул.

Образовались сразу два возможных варианта. Вариант первый, простой: амулет заряжается от земли, на которой стоит. Когда я изучал книжку, в которой увидел изображение своей «беспроводной зарядки», то понял так, что зарядка эта может заряжаться от солнца, земли, воды или воздуха – любой из четырёх стихий.

И мастер Сергий обмолвился, что амулет из чистой кости способен к самостоятельной перезарядке – полежит на солнце и зарядится. Может, такому амулету тоже достаточно на земле полежать, без солнца? Просто мастер Сергий об этом не знает?

Здесь подвал, само по себе прохладно. Плюс, металлический ларь, который обладает каким-никаким эффектом сохранения температуры. Сколько может, амулет работает. Потом отключается и уходит на подзарядку. Мороз при этом сохраняется. А потом амулет включается вновь – и так по кругу.

Это один вариант, который я готов рассматривать, как приемлемый. Однако есть и второй.

Под землёй зарыта ещё одна «консервная банка». И питает амулет именно она. Насколько я успел узнать своего дядюшку, он был, по меткому выражению графа Дорофеева, тот ещё затейник. И, судя по всему, секретов в своём доме оставил куда больше, чем мне казалось до сих пор…

Н-да. Куда ни шагни – вляпаешься в интересное. Однако проводить раскопки в собственном подвале с целью удовлетворить любопытство я пока не готов. Работает – не ломай, известный принцип. Надо будет, раскопаю. Если приспичит, хоть до центра земли дороюсь. А пока у нас в программе другое мероприятие.

Я закрыл ларь. Тётке Наталье напомнил о рябчиках в бруснике. Она охнула и поспешила на кухню.

Святая женщина. На последний грош готов спорить: даже если пол под ногами разверзнется, а из преисподней полезут черти, главное, о чём тётка Наталья будет переживать – тесто для пирогов не поднимется. Или капуста не закиснет. Или – боже упаси! – с обедом не успеет вовремя. Вот уж, действительно – катастрофа. А всё остальное – ерунда, не стоящая внимания.

Я выбрался из подвала вслед за тёткой Натальей. Земляна и Захар ждали меня в креслах на веранде. Веранду – просторную, окружённую перилами с резными балясинами, – пристроили к дому недавно. По моему распоряжению, разумеется. Я рассудил, что по летнему времени встречать гостей на воздухе приятнее, чем в гостиной.

Земляна и Захар определенно придерживались того же мнения. Покачивались в плетёных креслах и попивали холодный морс из запотевших стаканов.

– Здорово тут у тебя, – сказала Земляна.

Я пожал плечами.

– Раздевайся, ночуй… – поймал грозный взгляд и немедленно исправился: – Хотя, дело твоё. Можешь не раздеваться. Кто я такой, чтобы осуждать чужие привычки… Так что там у нас со Знаками?

Со Знаками оказалось неплохо.

Из Знаков, предложенных мной, Земляне приглянулось Путеводное Яблоко. А я стал счастливым обладателем Светляка и Знака, позволяющего видеть чужие ловушки. Названия у этого знака не было, и я окрестил его Фейерверком. Очень ценное приобретение, я считаю.

Потом мы занялись Захаром – благо, родий у парня поднакопилось уже уверенное количество. Подняли ранг до Ополченца-подмастерья. Захар, сняв перчатку, гордо полюбовался на появившуюся на ладони вторую звезду. Прокачали Удар.

Захару не терпелось опробовать прокачанный Знак. Мы вышли за ворота. Увидели вывороченный из земли здоровенный валун – размером едва ли не с самого Захара. Захар жахнул по валуну Ударом, отшвырнув на добрый десяток метров. Судя по восторженному воплю, остался доволен.

Данила, выскочивший за ворота вместе с нами, оглушительно засвистел. Он любил присутствовать при краш-тестах, такие шоу старался не упускать.

– А это что? – обратился к Даниле я. Указал на канаву, берущую начало от частокола. – Ефим уже земляные работы начал?

– Ага. Сказал, что по этой канаве трубы пустит. Мол, ваше сиятельство самолично так распорядились.

– Правильно сказал. Молодец Ефим, времени зря не теряет.

Тут прибежала Маруся – сообщить, что стол к обеду накрыт.

Мы расселись вокруг стола и отдали должное рябчикам в бруснике, борщу с пампушками, заливному из судака и прочим кулинарным шедеврам тётки Натальи. Обожрались, как водится, до того, что едва шевелились.

А тётка Наталья скорбно качала головой. Никто почему-то не желал добавки смородинного киселя со сдобными булочками. Удивительно.

– И как ты с такой кормежкой на охоту ходить умудряешься? – простонала, откинувшись на спинку кресла, Земляна. – Я бы никуда не пошла!

– Тренировки, медитации. А также подсчёт костей и родий на балансе. Очень, знаешь ли, стимулирует.

– Ваше сиятельство… – у меня за спиной осторожно покашляли.

Я обернулся.

– Здорово, Ефим! Присаживайся… Тётка Наталья! На твоей улице снова праздник.

Ефим для порядку поотнекивался, но в итоге к столу присел и угостился от души. После чего вернулся к тому, с чего начал.

– Ваше сиятельство! Я ж по делу.

– Я так и понял. Излагай.

– Да канава эта, будь она неладна! Я поставил двоих копать отсюдова, – он показал на частокол, – а двоих – со стороны речки. Навстречу друг другу. Чтобы, значит, побыстрее было.

– Правильно. И что?

– Да вы ж понимаете, какое дело. Те двое, что здесь копают – уже вона на сколько продвинулись. Видали, небось. А те, что со стороны речки… – Ефим грустно махнул рукой.

– Что?

– Да там и десятка саженей пока нету. Я уж и работников поменял, а дело всё не двигается. Как двигать – ума не приложу. Решил, вот, вам доложиться.

Я развёл руками.

– Ну, слушай. При всём многообразии многих умений, я ни разу не землекоп. Копать, конечно, могу, если судьба заставит. Но, боюсь, это…

– А вы сходите на берег, поглядите. Чтоб своими глазами увидеть, что там.

– А что там?

– Поглядите сами, – уклончиво повторил Ефим. И отвёл взгляд.

Берег. Вода. Мои непростые отношения с водяным… Я на всякий случай посмотрел на обувь Ефима. Всё нормально, левый заплатанный сапог – на левой ноге, правый – на правой. И всё же чего-то мой прораб не договаривает.

– Ну ладно, идём.

Я поднялся.

– Я с тобой, – подхватилась Земляна. – Хоть растрясусь маленько после такого обеда.

– И я, – присоединился Захар. – Что я тут, один останусь?

Так и двинули к речке все вместе.

* * *

– Вот, – удрученно указал Ефим.

На канаву, которая начиналась от самой воды и уходила вверх, к усадьбе. Рабочих рядом не наблюдалось – день уверенно клонился к закату. Смена закончилась.

– Что? – не понял я.

– Да видите, в чём дело. Я ещё третьего дня мужикам приказал начинать канаву от самой воды. Они божатся, что так и выкопали. Двадцать сажен прорыли. Я, каюсь, в тот вечер проверять не стал, с другими делами закрутился. На следующее утро прихожу, а канавы нету! То есть что-то есть – огрызок небольшой, сажен дай бог пять. Но никак не двадцать. И начинается канава – вот отсюда, – Ефим указал место метрах в тридцати от кромки воды. – Я мужиков обругал, конечно. А они божатся, что двадцать сажен прорыли, никак не меньше! А поутру пришли – ту часть, что у воды была, будто корова языком слизнула. Я не поверил, конечно. Решил, что голову мне морочат. Наказал вперёд не врать, если не хотят без оплаты остаться, и трудиться на совесть. Вечером пришёл – есть канава. Всё, как указано, вот прямо оттуда, – Ефим кивнул на воду. – Я ушёл. А на следующий вечер, сегодня то есть, прихожу – ни на сажень не продвинулись! Мы, говорят, опять заново рыли! Снова утром пришли – нету канавы! Чёрт её знает, куда делась, будто вовсе не начинали! И чуть не плачут. Я уж даже ругаться не стал, велел проваливать. Завтра других работников сюда поставлю, да сам за ними наблюдать буду. А после узнал, что ваше сиятельство прибыли. Что здесь вы, в усадьбе. Дай, думаю, доложусь на всякий случай.

Ефим замолчал.

Рассказ его сопровождался монотонным шумом – неподалеку шлёпало лопастями по воде колесо мельницы. При последних словах Ефима открылась неприметная дверь. Из мельницы вышел крепкий бородатый дядька. Окинул нашу группу цепким взглядом. Помедлив, поклонился.

Ефим поклонился в ответ. Мельник, постояв ещё немного и ни слова не говоря, закрыл за собой дверь и пошёл прочь – вдоль по берегу.

– Тоже, видать, работу закончил, – пробормотал Ефим. – Один работает, никого не подпускает. Помощников нету, жены-детей – тоже, вроде, нет…

– Вроде? – переспросил я.

– Да слухи ходят всякие… Поди знай, сколько в тех слухах правды, сколько брехни. Про ваше сиятельство тоже – чего только не болтают.

– Моё сиятельство давай пока оставим в покое. Вернёмся к мельнику. Так что за слухи?