Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 195 (всего у книги 346 страниц)

– А на кой они нужны? Вроде не надо было…

– Бардак. А где есть?

– На постоялом дворе спросить можно.

– Я только что с постоялого двора. Последних двух увел малолетний садист, родившийся специально для того, чтобы я мучился.

– У папаши моего лошади есть…

– О, ну наконец хорошая новость!

– Только он мне их не даст. Он меня и раньше-то не жаловал, а как узнал, что я в охотники подался, велел вовсе на порог не пускать.

– Спасибо, Алёш. Очень помог.

– Лошадь? – заинтересовалась выглянувшая из своей комнаты бабка Мстислава. Она обладала потрясающим умением незаметно нарисовываться там, где её ждут. А особенно – там, где не ждут. Ни одно мало-мальски значимое событие не пропускала. Посмотрела на меня. – Охотник – не знает, где лошадей взять?.. Тю!

Мстислава подошла к окну. Осмотрелась и ткнула пальцем.

– Вон, у гончарной лавки – видишь, жеребец привязан?

– Вижу.

– Хороший жеребец.

– Вероятно. Я в них не силён.

– Ну так и бери его!

– Вы знаете, чей это конь? – удивился Алексей.

– Нет. Откудова? Я ж не местная.

– А говорите, бери…

– Так и что? Ежели охотнику для дела надо… И-и-и, молодёжь! – Мстислава неодобрительно пыхнула трубкой. – Всё-то у вас через задницу! В моё время просто было: ежели доброму охотнику чего нужно, так он идёт и берёт. Потому как, сейчас не возьмёт – а через час может случиться, что и брать будет не у кого. Охотник этот, может, с колдуном сражаться скачет! Может, вепрь в лесу взбесился, али вурдалаки с кладбища прут! Нешто разбираться ещё, что можно брать, что нет? Сперва тварей бить надо, а после уж…

– Понял, Мстислава Мстиславовна!

Я метнулся на улицу. Одновременно со мной из лавки вышел хозяин жеребца, но я взялся за поводья первым. Вскочил в седло.

– Грабют, – обалдело глядя на меня, пробормотал хозяин. – Средь бела дня грабют! – Повернулся к оплоту и заголосил: – Помогите, заступнички!

– Мы вообще-то не полиция, – возмутился я. – Мы от тварей защищаем, а не от грабителей, нам ещё уголовщины не хватало! Местный, называется. Матчасть учи! А коня верну, не беспокойся.

Что ответил хозяин, я уже не слышал. Направил коня к западным воротам города.

Через несколько минут вспомнил слова Данилы – о важности экипировки наездника в зимний период. Верхом в последнее время, если и передвигался, то на Твари. А она каким-то образом обеспечивала моим путешествиям полный комфорт, независимо от скорости, дорожного рельефа и погодных условий. Не припомню, чтобы на меня упала хоть одна дождевая капля или снежинка.

– Вернусь – скажу тётке Наталье, чтобы ватрушек тебе напекла, – пробормотал я, обращаясь к оставшейся в Давыдово Твари. – Дай бог тебе тварного здоровья! Вот уж, воистину, к хорошему быстро привыкаешь…

Благо, пять вёрст – это реально не очень далеко. К концу поездки я не превратился в смерзшийся куль, а мозги работали достаточно внятно для того, чтобы помнить, какая из моих рук – правая, и отсчитать третью деревню.

Хотя мог бы и не отсчитывать. У дальнего конца Медведково, там, где за присыпанными снегом полями начинался перелесок, кружила стая ящеров.

Глава 4

– Давай скорей! – рявкнул я.

Незнакомый жеребец и ухом не повёл.

– Блин, ну да. Ты ж не Тварь, не соображаешь… Всё равно давай скорей! – я дёрнул повод.

Жеребец прибавил скорости. Деревня словно вымерла – ни одного человека не видать. Это они молодцы, это правильно. Охотник работает – не лезьте. Хотя охотнику, по-хорошему, самому не надо было лезть.

– Убью, – в очередной раз пообещал Неофиту я.

Соскочил с коня и бросился туда, где кружили ящеры.

Плохая новость – их было примерно дохрена. Хорошая новость – Неофита я не увидел. Ни живого, ни мёртвого. Если бы твари его одолели, уволокли бы в лес и больше здесь не кружили. А они явно добычу выслеживают, ждут, что пацан вот-вот появится. Про деревню-то, видимо, уже поняли, что поживиться нечем, жители попрятались.

Ну, хоть какую-то премудрость я Неофиту в башку вколотил. Увидев, что столкнулся с обстоятельствами непреодолимой силы, пацан воткнул первый китайский приём: ноги в руки и бегом. От пары-тройки ящеров отмахнулся – вон они, туши, вижу, – а потом свалил. Без заряженного амулета Перемещения к тварям не сунулся бы.

И всё бы хорошо, но что-то мне подсказывает – просто так ящерки не разбегутся. Они нацелились – точнее, их нацелили – на добычу, и без неё не свалят. Зря просыпались, что ли? Зря тащились по холоду в такую даль?

Моё предположение подтвердилось немедленно. Стая устремилась ко мне.

– Ух, красавчики! – обрадовался я. – И место-то выбрали удачное – ни тебе домов рядом, ни деревьев! Сейчас порезвимся.

Я кастанул Красного Петуха. Долбанул со всей мощью свежеобретённого Гридя. Блин, вот это полыхнуло! Аж жарко стало. Добрая треть ящеровой стаи выгорела разом. А мне в грудь застучали молнии. Семнадцать штук. Именно так – застучали, будто градины в стекло. Никакого дискомфорта, не то, что с чертей шибало.

А ведь это я даже толком не размялся! Притом, что несколько часов назад бился с чёртом, а сколько раз после этого гонял туда-сюда Перемещением, уже и не вспомню. Месяц назад сейчас бы в лёжку лежал. Хорошо быть Гридем! Подайте-ка мне ещё ящеров!

Ящеры, будто услышав призыв, снова пошли в атаку. Перегруппировались, рассосредоточились и попёрли широким фронтом. Я кастанул Мороз – он действовал более широко, чем Красный петух.

На заснеженное поле посыпались мороженые туши. По мне застучали молнии. Пятнадцать. Меньше, чем в первый раз. Но всё равно, конечно, было бы неплохо – если бы на этом и закончилось. Было бы просто прекрасно. Но облегчать мне задачу ящеры не собирались. Для них битва, несмотря на моё очевидное преимущество, ещё не была проиграна. Уцелевшая часть стаи устремилась ко мне.

С какой-то невероятной скоростью, никогда на моей памяти ящеры не летали так быстро. Им как будто кто-то невидимый отвесил мощного пинка.

Я скастовал Защитный круг, но серьёзной помехой это не стало – ящеры посыпались на меня сверху. Полёт!

Я рванул вверх и оказался выше ящеров. Оттуда, с высоты, снова долбанул Красным петухом. Выжег середину стаи. Девять родий.

Хм-м. А вон там, у края леса – это что? Не нравится мне это шевеление на опушке… Но присматриваться было некогда. Не меньше полутора десятка ящеров уцелели. Мгновенно сориентировались и устремились ко мне.

Я не стал их дожидаться, опустился на землю. Выхватил меч.

– Соскучился, дружище?

Меч в руке засветился и неслышно запел. Ящеров, несущихся на меня, встретил как полагается. Несколько богатырских взмахов – и я стал богаче ещё на восемь родий, а разрубленные туши упали к моим ногам.

Тут бы выдохнуть, опершись на меч, утереть со лба пот, да приступить потихоньку к самому приятному охотничьему занятию – утилизации туш и сбору костей. Но не тут-то было.

Шевеление на опушке леса мне, увы, не пригрезилось.

– Вот так вот, да? – спросил я, глядя на несущихся в мою сторону трёх волкодлаков. – Ты, значит, не только ящеров поднял. А кого ещё? В смысле, про волкодлаков я понял, разберусь. А дальше-то что? Без медведей хоть обойдёмся? А то я ночь не спал и ещё даже не завтракал.

Вселенная молчала. Волкодлаки приближались ко мне.

Костомолка! Хорошо. Двоих вынесло сразу, третьего я добил Мечом. Семь родий. Приятно, конечно, но мана начала проседать.

И развернуться я едва успел, сделал это чисто на рефлексах – сзади на меня бросился ещё один волкодлак. По доспеху скользнули когти.

Я сумел уйти в сторону и устоять на ногах. Волкодлаку снёс мечом башку. Но он пришёл не один. Через минуту вокруг меня бесновалась стая из пяти тварей. А мана продолжала проседать. В этот раз на то, чтобы раскатать волкодлаков, у меня ушло гораздо больше времени.

Разрубив Мечом последнего, я собирался вздохнуть с облегчением, но не тут-то было. От леса пёрли ещё твари. Десяток.

– Кучно пошли, – процедил сквозь зубы я. – Кто ж вами рулит-то? Поймаю – руль сожрать заставлю.

Я хватанул Восстановления сил. Стало легче. Сколько-то еще продержусь, а потом придётся перемещаться в Давыдово за подмогой. Надеюсь, пока я тут занят с тварями, чужой жеребец успел где-нибудь надежно приныкаться. Не хотелось бы расстраивать хозяина вестью о героической гибели транспорта, обещал же, что верну. А граф Давыдов слово держит, это все в Поречье знают.

– Ну! – гаркнул я приближающимся волкодлакам. – Быстрей! Чего ползёте, каши мало ели?

– А и верно, надо было хоть каши с собой захватить, – услышал я голос позади себя. – А то ведь чёрт его знает, что он тут ещё с голодухи выкинет.

– Это ты про меня, Егор? – оскорбился я.

– Про тебя, а то про кого же? Стоит, чуть не по маковку тушами заваленный, и всё ему мало! Подмогу звать даже не собирается.

– Собирался, ей-богу! Вот, буквально – пару тварей вынес бы, и сразу за подмогой рванул.

– Угу. Мы так и подумали.

Это был уже голос Земляны. Я не оборачивался – не отводил взгляда от приближающихся волкодлаков. Мало ли что.

– Вы как сюда попали так быстро? Неофит Знак оставить не мог, у него Перемещение не открыто.

– Как, как! – возмутился третий голос. – Угадай, у кого сегодня с самого утра маковой росинки во рту не было!

Вопросы отпали. Запаниковавший Неофит вернулся при помощи амулета на мой якорь в Давыдово. Получил пару подзатыльников, рассказал, где встрял, и Егор с Земляной бросились седлать Тварь. Дальнейшее – дело техники.

– Стопудово колдун исполняет, – объяснил я ребятам, которые встали слева и справа от меня.

Егор быстро набросал на земле кончиком меча якорь, и почти сразу на нём появился Захар с мечом в руках.

– Разберёмся, – пообещала Земляна. – Что нам те колдуны – на один зубок. Верно говорю, Владимир?

Земляна, конечно, пыталась в сарказм. Но вообще, по ощущениям, было уже примерно так, да. И я начал понимать, почему охотники на реально больших рангах подавались в Пекло. Да просто потому, что чем ты становишься сильнее, тем меньше интереса видишь в том, чтобы избивать младенцев. А в качестве младенцев постепенно начинаешь рассматривать даже чертей.

Ну вот последняя битва с чертями – ну что это такое? Да, конечно, попотеть пришлось, и армию охотников собирали некислую. Да, конечно, черти были не самые, мягко скажем, сильные. Но всё-таки – черти! А я после них даже поспать не прилёг, как уже волкодлаков истребляю.

Этак чую, в следующем году тоже начну в Пекло смотреть задумчиво. И Пекло под моим взглядом будет ёжиться. Ну, лучше бы ему ёжиться. А то так и сдохнет непоёженное.

Волкодлаки, увидев, что вместо одной цели стало четыре, перегруппировались. До этого первым бежал вожак, а остальные выстроились клином. Теперь выстроились в два ряда по пять. Глазища горели тупорылой жаждой крови.

– Считайте до трёх, потом атакуйте, – бросил я своим.

И побежал навстречу волкодлакам. Раз.

Волкодлаки ускорились, обрадовались, что добыча сама несётся к ним на зубы. Два.

Я остановился резко, подавшись назад, и кастанул Защитный Круг. Три.

Первая пятёрка волкодлаков в прыжке размазалась по невидимой преграде и сползла вниз, на головы второй пятёрке, которая вхреначилась в преграду снизу.

Вся стая оказалась деморализована в один миг. Я отключил Защитный круг, и тут на волкодлаков налетели мои друзья.

Меч у меня в руке тоже не скучал. Началась бойня. Несмотря на то, что волкодлаки рычали и кидались, их атака, худо-бедно спланированная, захлебнулась окончательно и бесповоротно. Их взяли в кольцо, им навязали совершенно не тот бой, на который они были заточены. И – да, с нашей точки зрения, это был тупо забой безмозглого скота. Бесполезного скота. С которого одна польза – кости.

Я лично прикончил троих. Восемь родий плюс. Остальных раскатали мои друзья.

– Пацан-то как? Цел? – спросил я, когда отдышался.

– Цел, рожу поцарапали немного, – сказала Земляна, оглядываясь. – Мы даже залечивать не стали – пускай. Может, шрам останется, на память.

– Вот это правильно, это мудро, – одобрил я. – Опыт – он, как известно, сын ошибок трудных.

Разобравшись с тушами и поделив кости, мы неспешным шагом двинулись к деревне. Из домов начали выползать люди. Ближайшая к нам хата исторгла из недр своих парня лет семнадцати в расстёгнутой телогрейке и без шапки. Он лихо свернул самокрутку, закурил её и стал нагло на нас смотреть.

– Здрав будь, – сказал я. – Что скажешь? Что слышно?

– Тихо всё, спокойно, – отозвался парень. – Вы, ребята, не переживайте. Ступайте своей дорогой.

– Да ты что? Можно, да?

– Конечно. Вообще не волнуйтесь. За тварей – спасибо, нижайший поклон, да только платит вам – казна, мы люди учёные.

– Это хорошо. Ученье – свет, а неученье – тьма. Тебя как зовут-то?

– Кому надо позвать – тот знает, как.

– Ну, значит, буду звать тебя Сморчок. Слушай, Сморчок, тут такое дело – колдуна ищем. Или ведьму. Или обоих.

– Нет у нас таких, – буркнул парень. – И не Сморчок я. Ваней звать.

– Как скажешь, Ваня. Покажи, с кем тут поговорить можно.

– Про что поговорить?

– Про ведьм и колдунов. У кого яйца есть, кто не…

– Яйца я сейчас сама найду, если так себя вести будут, – вставила свои пять копеек Тварь.

Я о её присутствии успел подзабыть, как выяснилось – зря. До сих Тварь мысленно помогала убивать волкодлаков, а теперь, расценив ситуацию немного по-своему, решила чуток поспособствовать общему делу угрозой разорения курятника.

– Чё⁈ – обалдел Ваня, глядя на говорящую чёрную лошадь, которая, хищно облизываясь, на него надвигалась.

– Яйца. Сожру. Все. Во всей деревне.

Самокрутка выпала в грязный снег. Ваня попятился, закрывая ладонями понятное место. В лице не осталось ни кровинки.

– Хозяин добрый, хороший хозяин, – продолжала Тварь. – В кои-то веки про лошадку вспомнил, про яйца заговорил. То всегда «хватит жрать, ты толстая, ты к шару стремишься!» – а то сам же: «у кого яйца есть?» Ну, теперь разгуляюсь!

Тварь хищно щёлкнула зубами. Ванька коротенечко взвизгнул и упал. Заработал ногами, пытаясь ползти на спине к своему дому. На крыльцо дома выскочила женщина и заголосила дурниной:

– Ой-ой, что ж это делается, средь бела дня режут-убивают!

– Грабят, – перебила её Земляна.

Женщина замолчала, глядя с недоумением.

– Она про куриные яйца, – объяснила Земляна.

– Ну да, – удивилась и Тварь. – А вы про какие подумали? Я жрать хочу, а вы хозяину перечите. Так что, как говорится, у вас – товар, у нас – купец…

– Ф-ф-фух! – выдохнул Ваня и поднялся. – Так бы и говорили сразу. Я уж думал…

– Известно, чем ты думал! – рявкнул вдруг рассердившийся Егор. – Почто колдуна покрываете?

Женщина немедленно перешла в атаку. Оттеснив сына (наверное, Ванька был её сыном), она загородила его могучей грудью, упёрла руки в бока и зычным голосом заговорила:

– А вам чего наш колдун? Жить мешает⁈ Косточек захотелось⁈ Накося! – Женщина сунула Егору под нос дулю. – Наш колдун – не сдадим!

– А он вам нахрена? – спросил Захар.

– Совсем дурной⁈ Лечиться – к нему, скотина мрёт – к нему, неурожай – к нему. Вы его сейчас прикончите – и всё!

– Дайте-ка я вам немного разжую, – попросил я. – Просто минутку вашего внимания. Вы неплохо умеете устанавливать причинно-следственные связи, но одна беда: у вас нет всей полноты информации, поэтому цепочки не полные.

– Чего-о-о⁈ – нахмурилась женщина.

– Ты слушай-слушай, – прикрикнула Земляна. – Владимир дело говорит. Наверное…

Последнее слово она добавила вполголоса, так, что только мы его услышали. Сомнения были понятны, но и уверенность в том, что я прав – тоже. Когда я ошибался-то. Ну ладно, бывало, ну и что. Это сейчас к делу не относится, сейчас у нас вообще про другое. А именно про то, что я – прав.

– Колдуны к хорошим делам не способны. Их колдовство действует только разрушительным образом. Если бы было иначе – уж мы бы знали. Я вам, например, честно скажу: домовые хорошие – бывают. Лесовичку я встречал – она как леший, только хорошая. А вот колдуны – нет. Колдуны могут только пакостить.

– А как же тогда…

– А вот я как раз к этому и веду. Насылает колдун болезнь – вы к нему лечиться. Он подношение возьмёт, колдовство своё прекратит – вы и радуетесь, что вылечил. Мор на скотину наслать, а потом отозвать? Запросто. Урожай загубить – вообще пара пустяков.

Женщина озадаченно молчала, пытаясь сохранять на лице скептическое выражение. Получалось плохо. Видимо, что-то такое там в подсознании уже булькало, а я только крышку открыл и соли добавил.

– Вы же сами жаловались на ящеров летучих.

– А колдун-то тут при чём…

– А откуда они, по-вашему, взялись?

– Откуда всегда берутся…

– Уж извините. Вся тварь на зиму в спячку уходит.

– Не вся, – вставила Тварь. – Я не ухожу!

– Ты – понятно, тебе в спячку неинтересно, во сне жрать не получится. Так вот, зимой почти все твари спят, и поднять их может только колдун. Что он и сделал. Напустил их на вашу деревню для того, чтобы заманить в ловушку меня. Он думал, что я позарюсь на ящеров – а тут-то меня волкодлаки и ухлопают. Сколько вам вреда те ящеры принесли?

– Ребёнка у соседей покалечили, – пролепетала женщина. – Коня задрали – прирезать пришлось. Ещё, там…

– И всё это для вашего колдуна – сопутствующие расходы. Ребёнка к нему водили?

– Водили, сказал, проклят ребёнок, ничего сделать нельзя.

– Меня к ребёнку веди, быстро.

Ребёнок оказался в доме через две избы. Пацан лет пяти, бледный, еле живой. Основное ранение – фактически оторванная левая рука.

Ещё перед тем, как вылечить Ползунова от черепно-мозговой травмы, я раскачал Заживление до предмаксимума. Предмаксимум обещал возможность приращивать оторванные конечности.

Я попытался – и нихрена не вышло. Родители, Ванька с матерью, друзья-охотники – все смотрели, набившись в тесную избу. А я облажался. Видимо, потому что руку оторвали давно, и уже пошли необратимые процессы.

Был ещё один уровень, и как раз сейчас, будучи Гридем и обладая родиями, я мог его открыть. По ходу, придётся. Иначе мне с этими людьми не поладить. Да и пацана жалко.

– Выпить есть? – спросил я.

– Самогон, – откликнулся хозяин дома.

– Давай стакан.

Мне поднесли кружку. Я взял её и поднёс пацану, приподняв его голову.

– Куда, ребёнку! – запричитала мать.

– Молчать. Так надо. Пей давай. Да, гадость, но надо. Сейчас больно будет.

Морщась, пацан похлебал вонючей жижи и вновь упал на подушку. Я не глядя вернул кружку.

– Глаза закрой.

Ребёнок послушно зажмурился. Я достал меч и, прежде, чем кто-то успел что-то сказать, одним ударом отсёк руку. Пацан вскрикнул, но его вскрик потонул в воплях родителей. По звуку я понял, что они кинулись ко мне, но их удержали.

Так. Теперь – раскачка Заживления. Минус двадцать родий. Ну и – погнали.

Я простёр руку над кровящей культёй и скастовал Знак. Сила полилась из меня сплошным потоком. И мать пацана вскрикнула.

Н-да, зрелище и впрямь было впечатляющим. С невероятной скоростью у пацана отрастала новая рука. Покрытая чистой розовой кожей. У нас на глазах сформировались ногти. Прошло меньше минуты, и рука судорожно сжалась в кулак.

Пацан открыл глаза, поднял новую руку и посмотрел на неё, не веря. Проворная Земляна, пока все глазели на невиданное чудо, утащила отрубленную конечность. Это правильно, нечего травмировать детскую психику. В дальнем углу избы на мгновение вспыхнул Красный петух.

– Ну вот, – сказал я, нащупав в кармане амулет-пауэрбанк. – А теперь – ведите, показывайте вашего колдуна.

Глава 5

– Это мы мигом, – засуетился отец излеченного ребёнка. – За мной пожалуйте, господа охотники!

Мы пожаловали. Дядька привёл нас на край деревни. Махнул рукой:

– Вон она, его изба.

Оригинальностью жилища местный колдун не отличался. Изба как изба, довольно крепкая. Ставни закрыты, дым из трубы не идёт, следов, ведущих к крыльцу, не видно.

– Побегу я? – осторожно спросил проводник.

– Беги. Здесь ты больше не нужен. Да скажи там, в деревне, чтобы пока тоже не высовывались от греха… Тварь, – я повернулся к кобыле. – Что там? Силу чуешь?

– Чую.

– Странно. Бессмертный этот колдун, что ли, как Кощей? Сидит, дожидается, пока убивать придём? Не мог ведь не видеть, как мы с тварями расправились. Исход боя абсолютно предсказуем, нас тут четверо.

– А я⁈

– Ну, и ты, само собой. Тем более, по уму должен был свалить.

– Так он и свалил. Нет в избе колдуна.

– В смысле – нет? Ты же сказала, Силу чуешь?

– Силу чую. Колдуна не чую.

– Хм-м…

Я кастанул Свет Истины. Вокруг избы будто иллюминацию включили, так и засияла огнями. Я покачал головой.

– Во дурак! Правда думал, что не проверю? А главное, сил-то сколько потратил…

Я уничтожил ловушку, закрывающую вход. Охотники принялись за остальные, а я потянул за ручку двери.

Предварительно, ясен день, накинул Доспех. И прямо ломиться не стал, стоял сбоку. Был бы на пороге – не поздоровилось бы.

Из избы выпорхнула стая ворон. Десятка два, здоровенных и чернющих, с крыльца бы меня опрокинули – только в путь. Да ещё и приголубили бы заодно: когда крыло одной из ворон чиркнуло по моему Доспеху, посыпались искры. В Доспехе, конечно, ничего бы мне не сделалось, но всё равно приятного мало.

Вороны подняли адский галдёж, стая взметнулась вверх и принялась кружить над избой. Действовали вороны, будто единый организм, летели одна за другой по ровному кругу. А потом вдруг разорвали кольцо и устремились ко мне.

Защитный круг!

Вороны бились в него одна за другой, рассыпая электрические искры. Удар – ворона отлетела, уступила место следующей. И снова удар, ровно в то же место. Такого способа сломать защиту я до сих пор не наблюдал. Ну, всё когда-нибудь бывает в первый раз.

Красный петух! Щас, ага. Вообще не заметили, огонь ворон будто обтекал.

Мороз! Та же фигня.

– У-у, тварное племя! – ругнулся Егор.

И в ворон жахнула Молния. Вот это оказалось то, что надо! Часть тварей окутали искры, они сбились с траектории. Оставшиеся продолжили ломиться в Круг – который, к слову, уже прилично промялся, – но Молнией владел не только Егор.

Я, Земляна, Захар – все принялись лупить по воронам. Последнюю я сбил, когда она пыталась спикировать мне на голову. Сообразили, надо же, что сверху я не прикрыт. Но поздно.

В ворону ударила моя Молния. Тварь рухнула на землю в шаге от меня, но подыхать не спешила. Рассыпая вокруг себя искры, вскочила на ноги и растопырила крылья.

– Сдохнешь! – глядя мне в глаза двумя горящими белым светом бусинами, проорала ворона. – Не бывать по-твоему! Мир будет наш!

– Кто тебе такое сказал? Передай ему, что обманывать неразумных – грех. Мне отец Василий говорил, а он фигни не скажет.

– Мир будет наш! Уже почти наш!

– Да? А по-моему, у вашего кукловода проблемы с восприятием объективной реальности. Миру нужен я, а не вы. И мир помогает мне всеми возможными способами. Потому что я – этот тот, кто поможет миру избавиться от вас. Мир принял меня, иначе фиг бы с печки слез. Фиг бы орден свой основал, дорос за полгода до Гридя! А вы – чужеродные элементы. Даже не смертельная бацилла – просто заноза, которую надо выдернуть. И я это сделаю, клянусь.

– Ты сдохнешь!

– После вас.

Я поднял руку, собираясь скастовать Молнию – не беседовать же дальше на серьёзных щах с полоумной вороной, – но Знак не потребовался. Ворона отчаянно забила крыльями, затопала ногами, истошно заорала. После чего превратилась в сплошное облако искр и лопнула.

Меня долбануло молнией. Двадцать родий. Крепко!

Искры от вороны осыпались на снег. Потухли.

– Дела, – глядя на оставшуюся на снегу кучку праха, прокомментировал Егор.

– Хлипкие какие-то птички, – проворчал я. – Если вдруг кому-то зачем-то такая живой понадобится, имейте в виду: троллить их нельзя! Не выдерживают. В истерику впадают, а потом от перегрева в прах рассыпаются. Я одну такую уже видел, на камушке сидела посреди реки в окрестностях Полоцка.

– И что с ней стало?

– Да говорю же, психанула и в прах рассыпалась. Хотя я даже не сказал ничего такого. Видать, тонкая душевная организация, чуть что – сразу в нервы.

– Посреди реки в окрестностях Полоцка? – нахмурился Егор. – А это не Гамаюн ли птица?

– Вроде так сказала, да. Точно не помню. А что?

– Да как же ты уцелел⁈ Птица Гамаюн смерть предсказывает, известное дело!

– Ну, предсказала. Дальше-то что? А то я без неё не знал, что когда-нибудь помру. Тоже мне, глаза открыла.

Егор только головой покачал. А Захар хохотнул.

– А мне вот сдаётся, что Владимир тварей ещё и этим давит.

– Чем?

– Ну, вот этим. У других охотников как принято: видишь тварь, хватай меч да бей. А Владимир их будто ещё и изнутри ломает. У тварей кипеть начинает в черепушках. Некоторых, вон, даже бить не надо – сами со злости лопаются.

– Да ну, ерунда, – отмахнулся я. – Погрешность больших чисел. Не обращайте внимания.

Хотя давно заметил, что под восприятие моего искрометного юмора и хитровывернутой логики твари не заточены. У них программа простая: видишь человека – убивай. Предварительно можно пригрозить страшными карами – это опция тех, кто умеет говорить. И охотники действуют так же предсказуемо. Видят тварь – убивают.

До моего появления особых проблем с охотниками у тварей не было, жировали год от года. А тут вдруг я. Подколками достаю, нестандартной логикой мозг вывихиваю, над угрозами гогочу в голос – вместо того, чтобы от ужаса трястись. Страшное оружие против охотников себе отработал, сборщика Разрушителей в потусторонний мир отпинал, самого Разрушителя перепрограммировал и на тварей натаскиваю. На тварной кобыле верхом езжу. И есть ощущение, что всё это – только начало…

Н-да, пожалуй, тварям есть, от чего занервничать. До сих пор в этом тихом скрепном мире ни один охотник так себя не вёл. Но рассказывать о своих рассуждениях кому бы то ни было в мои планы не входило. Меньше знают братья и сёстры – крепче спят.

– Что это за твари-то такие? – перевёл разговор в другое русло я. Кивнул на оставшийся от вороны прах. – Лично я впервые вижу. Кто-нибудь их встречал?

Охотники переглянулись.

– Ты правда не знаешь? – спросила Земляна. – Или шутишь опять?

– Правда не знаю. Вторые сутки на ногах, какие тут шутки. Спать охота. И поесть не мешало бы. Я, между прочим, вчера ужин, а сегодня завтрак пропустил.

– Это колдун, – сказал Егор.

– Э-э-э…

– Сильные колдуны могут обращаться в стаю ворон. Я сам никогда прежде таких не встречал. Видать, матёрый был. Думал, что хватит пороху справиться.

– Владимир его измотал сильно, – сказала Земляна. – Сперва ящеров перебил, потом волкодлаков, потом колдун на ловушки силы потратил.

– Не рассчитал, – кивнул я. – Кретин, как все твари. Что и требовалось доказать… Это. А если вороны – колдун, и мы этого колдуна грохнули, то возникает естественный вопрос. Где наши законные кости?

Оказалось, что кости содержались в воронах. В каждой – по штуке, всего двадцать. Проверив прах, мы собрали все.

– Домой! – скомандовал я. – Не знаю, как вы, а я, если через пять минут в кровать не рухну, на шестой рухну куда попало. А тут снег кругом. Фу.

* * *

Мы переместились в Давыдово. Охотники – во двор, я – сразу к себе в башню. В ванной разлеживаться не стал, очень уж спать хотелось. Душ – и в кровать.

Но, как только закрыл глаза, в дверь осторожно постучали.

– Пожар? – не открывая глаз, спросил я.

– Нет, – отозвался из-за двери Неофит. – Можно, зайду?

– Ну, заходи. Просто так ведь не свалишь, я тебя знаю.

Дверь тихонько открылась, по полу прошелестели шаги.

– Сердишься на меня?

– А сам как думаешь?

Неофит вздохнул.

– Я же не знал, что так получится! Он говорит, ящеры. Я и думаю – ну, ящеры! Эка невидаль. Я в Пекле с летучими мышами бился, а они сильнее. Дай, думаю, попробую сразиться.

– Мой тебе совет на будущее. Не думай! Не занимайся не своим делом.

Неофит мрачно засопел.

– Ты – подмастерье, – по-прежнему не открывая глаз, напомнил я. – Тебе одному сражаться по рангу не положено. Только с мастером. Почему не позвал никого? Меня дома не было, окей. Но Земляна была, Егор. Почему их не позвал?

– Дак они только-только с чертями биться закончили! А тут мелочь какая-то. Я и решил, что сам одолею. А если не одолею, всегда могу на выручку позвать.

– А то, что можешь не позвать, в голову не пришло?

– Почему – не позвать?

– Потому что ящеры тебя разорвать могли раньше, чем успел бы за амулет Перемещения схватиться! Рожу, ребята говорят, подрали тебе?

– Угу…

– Стало быть, доспех пробили. Понимаешь, как тебе, дураку, повезло, что живым оттуда ушёл?

– Да уж понял. – Неофит вздохнул ещё печальнее. – Бить будешь?

– Я похож на человека, который собрался кого-то бить?

– Ну, как проснёшься, будешь? Я не спорю, заслужил! Не прогоняй меня только.

– С чего ты взял, что прогоню?

– Егор с Земляной сказали, что ты гневался. И что по правилам – наставник и за меньшую провинность ученика выставить может… Не прогоняй!

Раздался странный стук. Определить, что это, я не сумел. Стало интересно, открыл глаза.

– Блин. Ты сдурел, что ли? – Я ухватил Неофита, который бахнулся возле моей кровати на колени, за шиворот. Заставил подняться. – Не собираюсь я тебя прогонять! Урок, думаю, надолго запомнишь, – взглянул на его щёку, украшенную шрамом от ядовитого когтя.

– Угу.

– Ну и всё, – я собрался снова лечь.

– Совсем всё? – недоверчиво переспросил Неофит. – Не накажешь даже?

Я вытянул руку вперёд.

– Вот. Если так хочешь, сам башкой постучись. Только быстро. И вали отсюда нахер, пожалуйста! Я мысленно уже десятый сон досматриваю.

Глаза я уже закрыл, поэтому об уходе Неофита узнал по звуку стукнувшей двери. Мысленно его перекрестил, благословил и махнул рукой – тоже мысленно. Даже скорее во сне махнул рукой.

Думал, вырублюсь без снов, но – нет. Во сне я стоял перед замком Кощея и глубокомысленно на него смотрел. Замок был в готическом стиле, высоченный, но ещё выше было яйцо. Его белая верхушка контрастно торчала в обрамлении чёрных шпилей. Короче, такая здоровенная хреновина получилась – Саурон бы присел от зависти. И велел бы достраивать своё.

Ворота замка открылись, и на здоровенном чёрном коне (Тварь бы присела от зависти) мне навстречу выехал сам Кощей. В руке он держал меч высотой с меня. Конь полыхал глазами, сыпал искрами из ноздрей.

Когда весь этот ужас добрался до меня, Кощей натянул поводья, уставился пустыми глазницами. И я услышал его голос. Как и говорила Марфа: словно из-под земли доносится.

И этим громоподобным, землетрясящим голосом Кощей провозгласил:

– Есть три пятьдесят?

Я сунул руку в карман за мелочью и проснулся.

– Блин… – сказал, сев в постели. – Надо меньше работать. Двадцать лет такой фигни не снилось.

Было какое-то утро. Ближе к дню, а может, к вечеру. Я потянулся и с наслаждением осознал, что выспался, причём очень хорошо. Готов вкусить плодов творчества тётки Натальи. И вообще, настроение, несмотря на дебильный сон, было преотличнейшим.

Оно, правда, немного омрачилось мыслью о том, что Катерина Матвеевна в плену у Кощея Бессмертного. Бедная девочка, аристократка, за что ей такое? Психика же вообще не подготовлена. Хотя… Я припомнил, как Катерина Матвеевна реагировала на превращение Захара в упыря в карете. Не, зря я её так уж жалею. Девушка одназначно с е… с изюминкой, вот так скажем. За то и люблю. И других вокруг меня не обитает. Какая, в сущности, скукота – обыкновенная девушка. Которая при виде твари дисциплинированно хлопается в обморок. Не, ну кому-то такие в самый раз – рыцарем себя чувствовать. У меня, однако, подобных запросов нет, самооценка в порядке.