Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 161 (всего у книги 346 страниц)

Глава 20

Войдя в кабак, я увидел Амвросия за тем же столом. Он будто и не уходил. Заметив меня, покачал головой.

– Ишь… Я думал, не придёшь ты.

– С чего это вдруг? – Я сел напротив.

– Кругом обман, – грустно сказал Амвросий. – Все врут.

– Э, не, брат. Все врут в «Докторе Хаусе». У вас тут попроще, не все и не всем.

– Выпьешь?

Амвросий придвинул мне полную кружку. В стоящей перед ним оставалось около трети. Всё ясно: сидит давно, заканчивать не собирается.

– Выпью, почему нет.

Я поднял кружку.

– Выпьем, брат Амвросий, за возрождение славного охотничьего ордена. Ордена Истинного Меча.

– За возрожде… – начал было Амвросий. Даже кружкой успел ударить по моей. И осёкся. – За что?

– Ты пить будешь, или где?

Амвросий бестолково отхлебнул. Я тоже выпил.

Поставил на стол кружку, достал из-за пазухи грамоту. И стянул перчатку.

– Ор-ден Ис-тин-но-го Ме-ча, – по складам прочитал Амвросий. – Вла-ди-мир Да-вы-дов. – И уставился на мою ладонь. – Это… Ты – глава ордена, что ли⁈

– Аз есмь.

– Истинного Меча… – повторил Амвросий. – Но этот орден погиб! Ни одного охотника не осталось! Я слышал их историю.

– А я эту историю ещё и видел. Орден погиб, артефакт уцелел. Он меня признал. Теперь я – глава ордена.

– Угу, – сказал Амвросий. Почесал в затылке. – И сколько уже у тебя охотников?

– Один. Вторым будешь?

– Э-э-э…

– Чё – «э-э-э»? Сам говорил, под этим вашим Мефодием тебе ходить не нравится, но деваться некуда. Вот, теперь есть куда. Предоставляю тебе отличную возможность в полной мере раскрыть охотничьи таланты.

– Да я как-то…

Амвросий задумался. Так крепко, что аж протрезвел. Я не торопил, спешить было некуда. И пиво оказалось на удивление приличным.

– Вот что, брат Владимир, – изрёк наконец Амвросий. – Ты пойми. Я не то, чтобы тебе не доверяю. Ранг у тебя высокий, и сам ты, по всему видать, охотник справный. Даже пень, древнему ордену принадлежащий, тебя послушался. И грамоту, опять же, в охотничьем приказе выдали. Да только…

– Только в деле ты меня не видел, – закончил я. – Что ж, справедливо. Пошли.

– Куда?

– Тварей бить, куда ещё-то. Поглядишь на меня, а я на тебя. А то мне, может, такой охотник, как ты, в ордене даром не нужен.

Амвросий прищурился.

– На колдуна пойдёшь?

Я постарался не поморщиться. Возни с колдуном много, родий не сказать чтоб дофига. Честно говоря, предпочёл бы стаю медведей или волкодлаков. Но не ронять же репутацию – которую в этом славном городе приобрести-то пока толком не успел.

– Пойду, чего ж не пойти. – Я поднялся. – Идём?

– Сейчас? – вылупил глаза Амвросий.

– А когда? На вечер у меня другие планы.

– Так надо ж сперва разрешение получить!

– Это тебе, в твоём ордене, надо. А в моём правило одно: видишь тварь – бей, пока не сдохнет. Без всяких там разрешений.

– Ну, даже если самому тебе разрешения не нужны. Что же мы с тобой, на колдуна вдвоём отправимся? Надо бы ещё охотников позвать. А нашим местным разрешения требуются. Я Мефодию про эту тварь ещё неделю назад доложил, а он, падла, молчит.

– Ну вот и обойдёмся без него. И без других охотников.

Я вспомнил двух своих убитых колдунов.

На первого мы ходили целым десятком, во второй раз при мне были Егор, Земляна и Захар. Но добивал тварей оба раза я. При том, что ранг у меня тогда был совсем смешной. Неужели сейчас, Боярином, с каким-то паршивым колдуном не справлюсь? Только что в Пекле змей раскатал – не кашлянул.

Хотя… Родий в колдуне, может, не так и много. Но в отличие от своих тупорылых собратьев, колдун – это тот, кто когда-то был человеком. А следовательно, от него можно ожидать любой подставы.

– Пойдём со мной, – сказал Амвросию я.

– Куда?

– Да тут недалеко.

Я положил на стол монету – сомневался, что Амвросий в состоянии заплатить за выпивку, скорее всего, в долг угощается. Взял Амвросия за рукав.

Через миг мы стояли у дома Ползунова.

* * *

– Э-это что? – глядя во все глаза на металлического паука, пробормотал Амвросий.

– Это, друг мой Амвросий, солдат нашей будущей армии… Иван Иванович. Не возражаешь, если заберу насекомое на полевые испытания?

– Это опытный образец, – заволновался Ползунов. То, что я прибыл не один, а в сопровождении незнакомого охотника, его совершенно не смутило. В отличие от моего желания потестить паучка. – Он пока не совершенен!

– Ну, убить-то его нельзя?

– Нет.

– Стрелять обучен? Тварей распознаёт?

– Конечно!

– Так, а что ещё надо? Испытаю в боевых условиях, по завершению предоставлю тебе отчёт.

– Н-ну… – Ползунов колебался.

– Да не переживай ты! Верну в целости и сохранности.

Ползунов махнул рукой:

– Да чёрт бы с ним, с пауком. Надо будет – нового смастерим… О тебе беспокоюсь.

– Ой, вот этого точно не надо. Побеспокойся лучше об Александре Дмитриевне. – Я посмотрел на Урюпину, ты опустила взгляд и мило порозовела. – Я её из конторы выдернул ни свет ни заря. Небось, даже позавтракать не успела.

– Ох! – Ползунов всплеснул руками. – Александра Дмитриевна, простите великодушно! За всеми этими треволнениями совершенно упустил из виду…

Дослушивать я не стал. Повернулся к Амвросию.

– Если что, в бой можешь не лезть. Просто отведи меня на место, дальше сам разберусь.

– Э, нет, – Амвросий покачал головой. – Я за этой тварью уж сколько бегаю. Передать не могу, как мечтаю мечом его пронзить! Давай, Знак сейчас изображу. Прыгай за мной.

Мы вышли во двор.

Амвросий начертил на земле Знак и исчез.

– Вставай сюда, – приказал я пауку.

Тот послушно встал на Знак. Я уселся на паука. И повторил мечом очертания.

Ну… Такое. Тварная природа паука всё-таки давала о себе знать. От перемещения металл мгновенно раскалился, и после переноса я взлетел со спины паука стрелой.

Мы стояли позади какого-то длинного приземистого строения. Явно не у парадного входа – судя по запущенности вокруг. А неподалеку стоял Амвросий.

Я удивился. Отчего-то был уверен, что новый знакомый поведёт меня в лес.

– Ну? – обратился к Амвросию. – Рассказывай.

– Я эту тварь давно выслеживаю. – Амвросий скрипнул зубами. – Ты понимаешь – мануфактуру он открыл!

– Чего-чего? Колдун – мануфактуру?

– Ну. Совсем уже эти твари распоясались. Хотя, и то сказать – колдун ведь умеет в человека перекидываться. Работниц нанять может, жалованье платить может. Здесь, на мануфактуре, полотно ткут, а с полотна саваны погребальные шьют. Хозяин их продаёт. Задёшево, от бедняков отбою нет. И всё бы ничего, да только покойнички в тех саванах долго не залеживаются. Закопают такого – а через месяц лови по кладбищу свежего вурдалака… Колдун – здешний хозяин, точно тебе говорю.

– Это ты так думаешь, или амулетом проверял?

– Да как я проверю? Он отсюда не выходит почти, внутри сидит. И разрешение на охоту мне Мефодий так и не дал. Сперва, мол, выяснить надо. А то придёшь амулетом швырять в уважаемого человека, а он потом жалобу напишет.

– Бардак, – покачал головой я. – То ли дело, у нас в Смоленске. Был там один уважаемый человек. По фамилии Троекуров…

– И что с ним?

– Да в общем-то уже ничего. Лежит себе тихонечко в могиле, осиновым колом прибитый.

– Душно стало, – проговорил вдруг Амвросий. Взялся за ворот рубахи, дёрнул. – Чувствуешь? Гроза будет, не иначе.

Душно стало и мне. А в следующую секунду я сдавил в кулаке амулет против морока.

Раскрыв ладонь, показал его Амвросию.

– Есть такой?

– Есть. А… А! – понял он. Сдавил висящий на шее амулет. – Надо же! Полегчало. А я и не сообразил…

– Я смотрю, соображалка у вас тут частенько отказывает. Засиделись без дела… Идём, хватит на месте топтаться! Если эта тварь морок наводит, значит, нас уже заметила. Что там внутри, знаешь?

– Знаю, заглядывал. По двум сторонам станки ткацкие, шесть штук. За станками бабы работницы. И ещё две бабы у столов сидят, шьют. А хозяин меж станками ходит, глядит, чтоб не отлынивали. А может, ткани заколдовывает, чёрт его знает. Он с ног до головы в чёрное закутан, рожи не видать. И что боромочет, не слышно.

– Угу. Понял. Я бы на месте этой твари лупил по двери – как только мы приблизимся. Поэтому приближаться не будем. – Я повернулся к пауку. – Дверь видишь?

Двустволки в передних конечностях утвердительно качнулись.

– Её надо открыть. Широко распахнуть. Стрелять не нужно, только дверь открыть – я должен видеть, где там колдун, а где работницы, чтобы их не задеть. Задача ясна?

Вместо ответа паук потрусил к двери. Перемещался он с приличной скоростью. Несколько секунд – и двери распахнулись настежь.

Мы с Амвросием были готовы броситься в разные стороны, уходя с траекторий предполагаемого огня. Потом атаковали бы сами, но не так, чтобы разнести к хренам эту избушку, а так, чтобы изловчиться вывести женщин. Они-то ни в чём не виноваты, наёмные сотрудницы. Может, конечно, и знают, на кого работают, но истребление простых людей, пошедших на сделки с совестью, уж точно в задачи охотников не входит.

Двери распахнулись. Паук застыл. И больше ничего не произошло. Разве что до нас донёсся шум ткацких станков.

Я посмотрел на Амвросия, тот – на меня. Ни слова не сказав, мы обнажили мечи и двинулись к дверям.

– За мной, – бросил я пауку, проходя мимо.

Услышал клацанье паучьих ног – тварь подчинялась.

Работа в цеху замерла. Все уставились на нас с недоумением, особенно – на паука. Вернее, недоумение читалось на лицах восьмерых работниц. Рожи колдуна мы так и не увидели. Он застыл посреди помещения, опустив голову.

Теперь стало видно, во что он закутан, что это за чёрные одежды такие. В тот же саван и завернулся, только чёрного цвета. Психопат поехавший, тоже мне, гот выискался. Ну ничего, сейчас я тебя взаправду в могилу уложу. Только фигурально.

– Дамы – на выход, – приказал я. – Работа ваша на сегодня закончена, предприятие закрывается по причине банкротства.

Дамы не пошевелились. Я подумал, что переборщил со стилизацией высказывания и перефразировал проще.

– Вон отсюда пошли!

– Чего расселись, бабы⁈ – рявкнул в поддержку Амвросий. – Али жить надоело?

– Охотники, – задумчиво изрекла одна ткачиха, плотная невысокая женщина с выдающимися достоинствами.

– А этот – молоденький совсем, – заметила сидящая у стола швея, теребя пальцами подол платья. Глядела она при этом, конечно, на меня.

Возникло нехорошее ощущение, что меня вот прямо сейчас, не сходя с места, повалят на пол, обнажат ниже пояса и… Я, собственно, ничего против «и» никогда не имел, просто уже настроился на другое.

Колдун молчал. Стоял, опустив голову, этакая монументальная мрачная фигура. Лица не показывал. Меня начала подбешивать ситуация, тем более что и работницы до сих пор не соизволили пошевелиться во имя спасения своих жизней.

– Ладно, – первым не выдержал Амвросий. – Сами виноваты, коли дуры.

Он поднял руку и кастанул на колдуна Удар. Самая простая атака, с которой обычно все начинают, это как королевская пешка на Е4, золотой стандарт. В десяти сантиметрах от колдуна что-то вспыхнуло, но чёрная фигура даже не покачнулась.

Зато громко захлопнулась дверь. Я обернулся. Дверь захлопнулась сама, сам по себе скрежетнул засов.

– У, дуры! – прорычал Амвросий. – Не уйдёте теперь, все сдохнете!

– А это мы ещё посмотрим. Это мы поглядим, охотничек, – встала ещё одна ткачиха, высокая и плоская, как доска. – Кто тут из нас сдохнет.

Глаза её сверкнули жёлтым светом, ногти на палцьах превратились в когти. Лицо высохло, черты заострились, а из-под поползшей вверх губы показались клыки.

– Ведьмы! – ахнул Амвросий.

Возразить по существу мне было нечего. Аналогичные метаморфозы происходили со всеми присутствовавшими дамами одновременно. Пришлось с грустью констатировать факт: охота на колдуна не задалась. Мы оказались заперты в одном помещении не только с означенным колдуном, но и с восемью озверевшими ведьмами.

Плотная бабёнка, которая изначально первая начала разговор, с истошным визгом вскочила на свой станок. Она приземлилась на верхушку рамки, довольно тонкую дощечку, которая, по всем статьям, должна была переломиться, но даже не пикнула – видимо, побоялась нанести женщине психологическую травму.

Швея взмахнула рукой. Я инстинктивно врубил Защитный круг и очень вовремя. Сразу четыре швейных иглы ударили в него и упали на пол. Вокруг них по полу немедленно распространилась чернота – дерево обуглилось.

– Что ж вы прячетесь, охотнички⁈ – крикнула высокая ткачиха. – Убивать пришли, а прячетесь!

В следующее мгновение по Кругу прилетел удар когтистой лапы, вызвавший целый фейерверк искр.

– Н-н-н-на! – завопила ведьма, что стояла на станке.

Вскинула руки, на её ладонях вспыхнуло пламя. Его она и швырнула, как баскетболистка под кольцом, только не вверх, а вниз. Фаерболл ударился о стенку Круга и тоже разлетелся. А я почувствовал, что Круг начинает сдавать.

– Не уповайте на Перемещение, – впервые раздался глухой голос колдуна. – Здесь оно не работает.

Я даже проверять не думал. Не в моих правилах удирать со стрелы, которую сам же и организовал. Других – да, буду ругать за такое, но сам сопротивляться охотничьему азарту не люблю и не буду. Восемь ведьм, один колдун. Даже если брать по минималочке, это выходит сто тридцать пять родий. Почти апдейт до Сотника. А уж костей-то сколько!

Наверное, мои мысли прокрались мне на лицо и отразились в глазах, потому что две ведьмочки, на которых – или, вернее, сквозь которых, – я смотрел, ощутимо засмущались. Несмотря на страшные рожи, это выглядело даже мило.

– Уж надеюсь, – сказал я и воспламенил меч. – Только и вы не убегайте, сделайте милость. Будьте, так сказать, взаимно вежливы с покупателями. Паук! Убить всех тварей.

Паук выпалил одновременно с двух «рук». В два противоположных направления, как и обещали инженеры. Промазал оба раза, причём, ведьмы даже ничего по этому поводу не пытались исполнять. Пули пролетели мимо, однако панику паук посеял, уже хорошо.

Ведьмы засуетились, залетали, уронили один ткацкий станок на швею. Та в этот момент пыталась огорошить паука огненным шаром и случайно подожгла сама себя вместе со станком. Деревянная хреновина вспыхнула, из-под неё послышался визг. Похоже, против собственного колдовского огня у ведьм не было методов.

Быстро, чтобы не терять профит, я кастанул на этот костёр Меч. Незримое лезвие ударило по пламени, взметнуло фонтан искр и оборвало визг ведьмы. Меня тряхнуло, и я испытал приятное ощущение.

Плюс семнадцать родий. Недурно!

Паук тем временем повёл себя странно. Он перестал стрелять, стоически перенёс три магические атаки, а потом, пошатываясь, набежал на высокую ткачиху, подмял её, визжащую, под себя, придавил ногами и замер, будто наслаждаясь моментом.

– Чего это он? – крикнул Амвросий, который, стоя спиной к спине со мной, вовсю метал боевые Знаки.

– По ходу, батарейка села, – отозвался я.

Говорили ж, что амулет особый нужен. Он, видать, и мимо стрелял потому, что заряд кончался. Что ж… Испытания альфа-версии можно с натягом назвать успешными. Пожалуй, одобрю разработку беты. Но на вия пока что эта концепция не катит. На вия возьму проверенного терминатора.

Ситуация тем временем накалялась в самом прямом смысле слова. Разожжённый глупыми ведьмами огонь распространялся по насквозь деревянному цеху. Тощая дылда, прижатая пауком, билась под ним и визжала на одной ноте, не прерываясь на дыхание – как будто ей в задницу вставили шланг от компрессора.

Колдун, поняв, что проблема, которую он думал решить легко и быстро, превратилась в геморрой, который не вылечить и молоком страуса, перешёл к решительным действиям. Он взлетел. Под потолком – который, к слову, был не столь уж высоким, так что трюк производил мало впечатления, – колдун взмахнул руками и сообразил что-то вроде двух шаровых молний. Одна полетела в меня, вторая – в Амвросия.

Глава 21

Амвросий был занят. Он убивал ведьму-швею. Та категорически не хотела убиваться и выдвигала Амвросию встречные предложения, от которых тот отмахивался мечом. Защитный круг, конечно, уже пал, нас прикрывали только Доспехи.

Я толкнул Амвросия плечом, сам дёрнулся в другую сторону. Шаровые молнии оказались с самонаводящимся эффектом, но не супер прокачанные. Немного изменили траекторию движения, пытаясь нас зацепить, однако особо не настаивали. Врезались одна в пол, другая – в стену. И, как не сложно было предугадать, породили новые очаги пожара. Которые, к слову сказать, отсекли путь к выходу.

Амвросий удержался на ногах, даже не повернул головы. Опытный охотник, сообразил, что ему только что спасли жизнь, и не стал тратить её на бесполезные сейчас рефлексии. Воспользовавшись тем, что за счёт толчка совершил неожиданный для ведьмы скачок, атаковал её и немедленно получил заряд родий.

Ну вот, человек делом занимается. А я-то чего? Пора!

С пылающим мечом я бросился в атаку. Вдобавок к огню появился его верный спутник – дым. Дышать становилось трудновато. Может, для тварей это и не проблема, но для нас с Амвросием – вполне. Пора кончать эту историю.

Моя киллер-фича, знак «Остолбеней», при большом скоплении противников был малоэффективен. Поэтому колдуна я шарахнул Костомолкой и, продолжая удерживать Знак, атаковал горящим мечом ведьму, которая с визгом носилась с вспыхнувшим подолом.

Огонь вообще перепугал тварей основательно. Ближайшие секунд десять это будет играть нам на руку, а потом мы начнём задыхаться, и всё переменится. Так что надо действительно закругляться.

Ведьма сдохла с третьего удара. Даже успела махнуть лапой в ответ, когти пролетели в сантиметре от моего лица.

Плюс пятнадцать родий. Совсем вялая попалась.

Испытав резкое и неудержимое желание хоть что-то заработать, я кинулся к той, что билась под пауком. Из-под аналогичной конструкции обычного металла она, вероятнее всего, давно бы выбралась, но в пауке, у которого даже закончился заряд, оставалось что-то тварное, чему противостоять в полной мере ведьма не могла.

Я поймал взгляд яростных глаз и отрубил ей голову. Восемнадцать родий. А жизнь-то налаживается!

Колдун, взревев, рванулся по воздуху в сторону, и Костомолка с него слетела. Выдюжил. Мощный. Кроме него остались две ведьмы. С одной уже разбирался Амвросий, а вторая, та, что вскочила на станок изначально, досталась мне. Полетела стремительно, размахивая когтями.

Я решил рискнуть и встретил её мечом. Лезвие ударило о когти и направило их обратно. Нелёгонькая ведьма таки врезалась в меня и повалила на пол, но пронзила когтями собственную грудь.

– А-а-ах! – выдохнула она мне в лицо, лёжа сверху.

– Рад, что тебе понравилось, – пропыхтел я и спихнул её на пол.

Собственные когти, похоже, подействовали на ведьму не хуже охотничьего оружия. Она явно подыхала.

Я встал, поднял выпавший меч и, озарив его соответствующим Знаком, пронзил грудь ведьмы дополнительно.

Разряд! Девятнадцать. Терпимо, жить можно.

– Замри! – рявкнул вдруг колдун, и я почувствовал, что не могу шевельнуться.

С трудом скосил взгляд и увидел, что эта тварь висит под потолком уже в горизонтальной плоскости, чтобы не подпалить саван. Смотрит на меня горящими глазами, которые одни только и видны из всего лица, и тянет ко мне лапу.

– Замри и сгори живьём! Ты заслужил такую смерть!

Вот это здрасьте. Против меня применили мой же любимый Знак. Шевельнуться я не могу, на Амвросия надежды мало – занят убиванием ведьмы. А кислорода всё меньше, дышать всё труднее.

Я хлебнул Восстановления сил. В голове прояснилось, и я вспомнил, как применял этот Знак против терминатора. Он тогда застыл, послушный моей воле, но заложенная в твари программа заставляла продолжать сопротивляться. И в итоге он начал шевелиться. Спрашивается, что мне мешает проделать то же самое? Боярин я, или где, в конце-то концов⁈

Я напряг все силы. Поднатужился, пытаясь поднять меч, и понял, что рука шевельнулась. Чуть-чуть, едва ли на миллиметр, но всё же! А рожу колдуна перекосило. Ему не так-то просто было удерживать Знак.

Ага! Ещё одно Восстановление сил – самое мощное, на какое я способен. Мана стремительно проседала, но и колдуну, измотанному Костомолкой, было нелегко. Он плюхнулся на пол – видимо, висеть над полом и одновременно удерживать Знак не мог. Огонь с готовностью накинулся на жертву. А мне следующим рывком удалось вытянуть руку в нужном направлении. Удар!

Колдуна протащило по полу, швырнуло о стену. А я понял, что оцепенение спало. Могу шевелиться! Костомолка.

Колдуна размазало по полу. Я подскочил к нему и отделил башку от тела. Есть! Двадцать родий. Мощный, зараза…

Следующим Ударом я вынес торцевую стену цеха. Дощатая, охваченная огнём, поддалась она легко. В помещение хлынул воздух. Огонь заплясал веселее, а я едва успел скастовать Полёт – на меня одновременно бросились две оставшиеся в живых ведьмы. Одну Амвросий всё-таки ушатал.

Лишившись кукловода, действовали ведьмы как твари. То есть, максимально не согласованно. Сшиблись друг с другом на том месте, где только что стоял я. Одна из них пронзила когтями горло другой.

– Эх, вы, – покачал головой я. – Как же вы так? А говорят ещё, что женщины аккуратнее мужчин…

– Мои! – рявкнул вдруг Амвросий.

Ведьмы повалились на пол, сбитые Костомолкой.

– Так добивай! Ещё минута, и ничьи будут!

Глаза у меня отчаянно слезились.

Амвросий подскочил к ведьмам, взмахнул мечом. Башка одной отделилась от тела, в Амвросия ударила молния. Но вместо того, чтобы добивать вторую ведьму, Амвросий вдруг повалился рядом с ней.

Я скрежетнул зубами. Дурак! Пожадничал. Переоценил свои силы. Видимо, уже едва дышал, а полученные родии его доконали.

Ведьма ещё шевелилась. Я добил её Мечом, получил шестнадцать родий. Опустился на пол, схватил Амвросия за шиворот и потащил из горящего ангара прочь.

Пробежав едва ли десяток метров, рухнул на колени сам. Долго и жадно глотал воздух. Заморозку сумел врубить лишь после того, как отдышался.

От остатков цеха валил дым. Вокруг собиралась толпа. Впрочем, обращаться ко мне с вопросами никто не решался. Охотничья перчатка и меч – вещи, глушащие любопытство на корню. Я пошарил по карманам Амвросия, нашёл амулет Восстановления сил. Пустой, зараза… И свой я разрядил. Да ещё паук в ангаре остался. Забрать надо, всё-таки единственный образец.

На ноги я поднялся с трудом. Паука, ухватив за передние конечности руками в Доспехе, вовсе еле выволок. Хрен знает, сколько металла ушло на эту тварь. По ощущениям – не меньше тонны.

Поклявшись себе, что больше без сопровождения терминатора и кобылы даже в туалет не выйду, я плюхнулся на паука. Ухватил Амвросия за пояс и перенёсся в Давыдово.

* * *

– Ой. Барин…

Маруся, бегущая через двор с охапкой высушенного белья, остановилась и захлопала глазами.

– Захара позови, – сумел выговорить я.

Сознание не потерял, но перед глазами плыло, наглотался угара. И Противоядие скастовать не могу, последние силы на перемещение ушли.

– Захарка! – Маруся бросилась в дом. – Беги скорее! Тама Владимир Всеволодович прибыли, верхом на какой-то страхолюдине! Ужасти!

– Верхом⁈ – донеслось со стороны бани.

Через мгновение рядом со мной оказалась Тварь. Из пасти торчали остатки берёзового веника. Оглядев меня, лежащего на земле, Тварь покачала головой.

– Эк тебя принакрыло.

Выплюнула веник, метнулась куда-то, и меня окатило водой из ведра.

Стало чуть полегче. Тварь любезно приподняла мою голову копытом – чтобы не захлебнулся. А ко мне уже спешили остальные домашние, впереди всех бежал Захар с амулетами наперевес.

После Противоядия и Восстановления сил меня попустило.

– Я не один, – сказал я.

С помощью Захара сел. Встряхнул мокрой головой и показал на лежащего рядом Амвросия.

Захар заколдовал над ним.

– Кто это?

– Амвросий. Питерский охотник.

– А это? – Захар кивнул на паука.

Металл был ещё горячим, но в целом конструкция, похоже, не пострадала. На паука с интересом уставились все. Тихоныч, Данила, Маруся, тётка Наталья, Груня, кобыла и терминатор с младенцем на руках.

Младенцу было плохо видно, и он запищал. Груня, ворча, отобрала ребёнка у терминатора, повернула так, чтобы и дитя могло любоваться.

– Это опытный образец.

– Ах, образе-ец, – скептически протянула Тварь. Попинала паука копытом. – А чего это ты, спрашивается, на нём верхом разъезжаешь?.. Каков, а⁈ – она повернулась к терминатору. – На секунду отвернуться нельзя – он уже уселся хрен пойми на что!

Терминатор никак не отреагировал, но почему-то стало ясно, что и он моё поведение не одобряет. Так вот смех смехом, а ещё пара месяцев подрывной тварной деятельности, и у них реально до профосоюза дойдёт.

– Да он вообще не мой, – отбрехался я. – И ездить на нём нельзя, разряжен в ноль. Захар, кинь на него амулет, пусть оклемается.

Тут зашевелился и открыл глаза Амвросий. Открыл не очень удачно – первой, кого увидел, была Тварь.

– Ишь ты, – прокомментировала Тварь. – Живой… А я ещё думаю, зачем хозяин эту дохлятину в дом притащил? – оглушительно фыркнула и сверкнула глазами.

Амвросий заорал. В следующую секунду я метнулся к нему, толкнул под руку.

Удар, направленный на Тварь, пришёлся в стену конюшни. С крыши посыпалась солома, внутри беспокойно заржали лошади. Из окна выпорхнул сокол и рухнул мне на плечо. Вопросительно курлыкнул.

– Ну вот, – усмехнулся я. – Поздравляю, Амвросий! Моё семейство приветствует тебя полным составом. Не каждому гостю, знаешь ли, такая честь.

* * *

Едва придя в себя, Амвросий заторопился. Вспомнил о несобранных костях.

– Да потом соберём, – удивился я. – Давай хоть пообедаем сначала.

– Потом без нас соберут, – буркнул Амвросий. – Желающие найдутся, будь спокоен. Как бы уже не нашлись, пока мы тут прохлаждаемся.

– Чужие кости соберут?

– Ну да. Чего ж не собрать, если хозяина рядом нет? Мало ли, может он погиб. Зачем добру-то пропадать?

– Ну у вас и порядки, – я покачал головой.

– У нас за такое морду бы набили, – презрительно сказал Захар. – На первый раз. На второй из охотников бы выперли.

Амвросий только мрачно развёл руками.

– Захар, давай с ним, – приказал я. – Поможешь туши пожечь и кости собрать, там богатый урожай остался. А как соберёте, идите к Ползунову. Мне ему образец вернуть надо.

Захар кивнул. Амвросий положил руку ему на плечо, и они исчезли.

– Владимир Всеволодович, покушать-то! – захлопотала тётка Наталья.

Я прислушался к себе и понял, что голоден, как волк.

– Давай. И одежду чистую сообразите, мне сегодня ещё по столице гулять.

* * *

Через час я, сытый, умывшийся и переодевшийся, материализовался в доме Ползунова сидя на пауке. О побочном эффекте перетаскивания тварей Знаком уже знал и Доспех накинул заранее.

Паук, успевший немного подзарядиться, до кабинета Ползунова доковылял сам.

Спор между Ползуновым и некроинженером утих. В доме вообще царила тишина. Выглянувший в коридор лакей доложил, что барин и его гость отбыли в мастерскую.

Печально вздохнул:

– И барышню с собой потащили.

– Зачем?

– Показывать, что оне тама собирают! – лакей осуждающе покачал головой. – И ведь образованный человек Иван Иванович – а простых вещей не понимают. Где ж это видано, спрашивается – барышням железки показывать? Нешто им такое интересно?

– Ну, барышни разные бывают, – попробовал утешить я. – Хотя да, я им обычно другое показываю.

– Вот, то-то, – лакей вздохнул. – Помяните моё слово – этаким манером Иван Иванович вовсе никогда не женятся. Давеча вот, помню, была одна…

Но тут вечер воспоминаний пришлось прервать.

В дверь постучали, лакей бросился открывать. Я пошёл за ним.

На пороге стояли Амвросий и Захар. Измазанные сажей, окровавленные, у одного сломан нос, у другого заплывает глаз.

– Чего изво… – лакей застыл.

– Спокойно. Это ко мне, – я отодвинул дядьку с порога.

Кастанул Остановить кровь. Заживление. Повернувшись к Амвросию, проделал ту же процедуру.

– Что стряслось?

– Спасибо, – Захар встряхнулся. – Да прав был Амвросий! Вы оттуда, с пепелища, ещё уйти не успели – а там уж налетели коршуны чужие туши жечь! Но кости мы отбили. Во, – он показал набитый мешок.

– Н-да, – вздохнул я. Повернулся к Амвросию. – Ну, что? Всё ещё есть желание держаться за свой орден?

– Нет, – твердо сказал Амвросий. – Желаю к тебе перейти. А то кости и сдать-то не смогу – даром, что отбил. Разрешения-то на колдуна у меня не было. А на ведьм и подавно.

– А вот интересно, – усмехнулся я. – Если бы мы по вашим идиотским правилам действовали. То, что же – когда увидели, помимо колдуна, ещё и ведьм, надо было за разрешением бежать? Чтобы не дай бог ни одну тварь не завалить несанкционированно?

– А ты что думал, – буркнул Амвросий. – Так и есть.

– Тогда у меня единственный вопрос остался. Как вы тут вообще живы до сих пор?

– Как, как, – проворчал Захар. – Известно, как! Это ж столица. Тут государыня сидит, со всем двором и семейством. Высочайше повелела тварей бить ещё на подступах к Петербургу, чтобы сюда не прорывались. Вот губернские и стараются, кто во что горазд. Со всех сторон город защищают. А столичные охотники только в кабаках воевать горазды. Колдуны у них под носом мануфактуры открывают, ведьм в работницы берут! Это ж где такое видано вообще?

– Но-но! – нахмурился Амвросий.

– Да чё – «но-но»? Неправду говорю, что ли? По всей империи слухи идут, как вы тут воюете.

Амвросий опустил голову. Твёрдо повторил:

– Прими меня в свой орден, Владимир.

– Не вопрос. Идём.

Я одной рукой взялся за пояс Захара, другой изобразил Знак. Через мгновение мы стояли в Давыдово посреди двора.

* * *

– А ты что же, Владимир – и правда граф⁈

У меня в башне Амвросий озирался с изумлением. Посмотрел на ванну с золотыми лапами, на стоящий у окна телескоп, на огромную кровать под балдахином.

Захар довольно хохотнул.

– А что ж я, врать тебе буду? Его сиятельство граф Давыдов, самый настоящий.

– Чудеса! – покачал головой Амвросий. – А чего ж ты тогда в охотники подался?

– А ты думаешь, вот это вот всё, – обвёл я широким жестом комнату, подразумевая имение в целом, а также распространяющееся далеко за его пределы моё влияние на умы и сердца множества людей, – мне просто так, по праву рождения досталось? Не, ну, может, и досталось. Однако если бы не охота, хрен бы я всё это удержал. Сейчас батрачил бы где-нибудь в деревне, зарабатывая гроши, чтобы рассчитаться с ростовщиком, которому усадьба заложена. А то и вовсе бы сидел в долговой яме. Хотя я даже не знаю, что это такое. Может, там вообще – здорово. Захар, ты никогда не сидел в долговой яме?

– Господь миловал! – перекрестился Захар.

– Ну вот, сплошные предубеждения кругом, – вздохнул я и подошёл к пню. – Итак, господа охотники, приступим. Для меня это всё в первый раз, так что не судите строго. Как говорится, не стреляйте в главу ордена, он посвящает, как умеет.