Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 192 (всего у книги 346 страниц)

– Почему именно такое отчество?

– Да что в голову взбрело, то и сказал. Признаться, не очень люблю, когда меня по имени-отчеству зовут. Вот и сказал такое, чтоб выговаривалось потруднее. Ну, чтоб побыстрее на одно только имя перейти.

– А может ли быть такое, что ты уже слышал его раньше? Гораздо раньше, когда был ещё неразумным младенцем? О твоей поразительной памяти нам тоже известно.

– Ну… может, и слышал. А что такого-то? Вам известно, кем был мой отец?

– Нет. Кем был твой отец – этого никто из живущих, наверное, уже не знает. Но зато хорошо известен человек, которого звали Владимиром Всеволодовичем.

– Кто таков?

– Боюсь, он уже давно умер. Но его слава не умрёт никогда.

И вот теперь, с этими словами Разумовский наконец исчез.

Глава 25

– Охренеть – эффектно, – пробормотал я. – Вот же козёл! Заинтриговал и кинул.

– Всё-таки надо было его копытом приложить, – сказала подошедшая Тварь. – Он мне сразу не понравился!

– Ты пообедала? – глянул я на лошадь.

– Да разве ж это обед…

– Расцениваю как «да». Поехали.

– Куда это⁈

– Кататься.

– Просто кататься⁈

– Просто. По-хорошему на тебе, конечно, пахать нужно. Но я не столько выпил, чтобы снег пахать. Поэтому поскачем по окрестностям. Может, найдём приключений, а может, и нет. В любом случае – обед растрясём.

Тварь издала короткое ржание, в котором слышалась радость, но хорошо скрытая. Активность ей нравилась, но из вредности она в этом никогда бы не призналась. Впрочем, отсутствие активности ей нравилось нисколько не меньше.

На самом деле у моего катания была цель вполне определённая. Я направил Тварь к тому оврагу, из которого в своё время выскакивал чёрт. Чёрт тогда обошёл все наши ловушки и зашёл в тыл, скотина хитрая. Потом я притаранил к оврагу священника, и тот его освятил. Отпел погребённых там заложных покойников.

– И чего это? – с подозрением спросила Тварь, когда я спрыгнул с её спины и подошёл к оврагу.

– Ничего не чувствуешь?

– Чувствую.

– Помимо того, что жрать хочешь?

– Тогда нет.

– Лошади ответ.

Я тоже ничего не чувствовал. Как после работы отца Василия ушло это гнетущее чувство – так и не возвращалось. Чистое место. Но откуда-то же черти в наш мир лезут… Вот бы узнать, откуда.

– Мяу, – услышал я сзади.

Повернулся, не веря ни ушам, ни каким-либо иным органам восприятия. На снегу между деревьями стоял, помахивая хвостом, кот.

– Бро…

– Мяу!

– Вот ещё, принесла нелёгкая! – возмутилась Тварь. – А ну, кыш отсюда, тварь когтистая!

Кот равнодушно сверкнул глазами на Тварь и пошёл. Через пару десятков шагов оглянулся – мол, вы идёте или как?

– Двигаем, – хлопнул я Тварь по боку и запрыгнул в седло. – Бро фигни не покажет.

Кот припустил бегом. Тварь, матюгаясь, скакала за ним. Как я понял, ей было тяжко держать такой темп – и не нормальная скачка, и не шаг. Но куда деваться.

Благо, скакать пришлось не долго. Уже скоро впереди показалась знакомая деревня – Вареники. Туда кот нас и вёл. К вполне конкретной избе. Я думал, это будут остатки избы Бирюка, но – нет. Хата была незнакомая, но справная, хорошая, недавно отремонтированная. А когда из двери навстречу мне вышла хозяйка, у меня сложилось в голове два и два.

– Доброго дня вам, Карелия Георгиевна, – сказал я, спрыгнув с лошади и поклонившись.

– Да уж вечер почти, – фыркнула старушка. – Ну, доброго, доброго.

Кот, выполнив свою миссию, незаметно исчез – как обычно, в общем-то.

– В гости-то зайдёшь? – Старушка подмигнула. – Баньку истопим?

– Да у меня банька так-то своя есть. А здесь я скорее по делу. Правда, затрудняюсь объяснить суть этого дела.

– А ты попробуй. Я так-то понятливая.

– Ну…

Я начал было подбирать слова, но осекся. Взгляд упал вниз. Туда, где ветхое пальтишко Карелии Георгиевны заканчивалось, и из-под него выглядывали ноги. Она вышла встречать меня только в одном валенке, как будто очень уж торопилось. А вторая нога была босой. Абсолютно. В смысле, костяной.

Картинка сложилась тут же. Собственно, и думать было не о чем, лично мне доводилось слышать только об одной даме с такой экзотической ногой.

– Баба Яга? – светски поинтересовался я. Не забыв, разумеется, накинуть доспех.

Карелия Георгиевна тепло улыбнулась.

– Она самая, милок!

– Я не милок, я охотник. Если вы вдруг забыли.

– Тебя попробуй, забудь! Да и я на память не жалуюсь. Из ума пока не выжила.

– И что это всё значит?

Охотничья жизнь приучила меня быть готовым к любым неожиданностям. Теплыми словами и ласковыми улыбками не пронять. Согласно иерархии охотничьего справочника, Баба Яга – из тех тварей, что стоят над высшими. То есть, потусторонняя. Наравне с чертями, Змеем Горынычем, Кощеем и прочей дрянью. Соответственно, охрененно могущественная, малоизученная, и коню понятно, что опасная. Гораздо опаснее тех же чертей.

Но, хоть убейся – сейчас я не чувствовал фальши. Карелия Георгиевна улыбалась мне вполне искренне. И привёл меня сюда не кто-нибудь, а пушистый бро. Который ни разу ещё не появлялся попусту.

– Думай, милок, – Карелия Георгиевна, склонив голову набок, смотрела на меня. – Ну-ка, сам мне скажи, что всё это значит?

– Вы – из тех тварей, кого не коснулись изменения. Вы жили в этом мире задолго до того, как упали звёзды. Так?

– Вот за тварь – обидно, – Карелия Георгиевна поджала губы. – Я – часть этого мира, да. Часть того волшебства, что была задолго до его сотворения.

– Не самого доброго волшебства, насколько я понимаю.

– А что есть добро, что есть зло? Сам-то ты – добрый, али как?

– Да ясный день, сама доброта. Хотя Модест Модестович поспорил бы. И тот помещик, дядька Алексея. И сводный брат Варвары Михайловны…

– Вот-вот, – Баба Яга захихикала. – Без одного нет другого. Мир наш жил по своим законам. Плохим ли, хорошим – не нам судить. А когда упали звёзды, всё изменилось. Мир изменился. Да так, что если бы не охотники, скоро от него вовсе бы ничего не осталось.

– Это я понимаю. А вы, получается, уцелели, и теперь на моей стороне?

– Я – на той стороне, которая самой жизни уцелеть позволит.

– Понял. Временный союзник. Мир спасу – убивать будете.

– Ты сперва спаси, а там поглядим.

– Спасибо за честность, ценю. А кот? Он ваш? Это вы его ко мне присылали?

– Кот? – Баба Яга показалась искренне удивленной. – Какой такой кот? Я никого не присылала. Коли мне надо, сама прихожу. Давеча вот – пришла же. А теперь ты ко мне явился. Зачем – не говоришь, только вопросы задаёшь.

– Угу. Ну ладно, не ваш так не ваш. Мало ли в округе котов.

О функционале Бабы Яги мне было известно не много. Собственно, единственный факт – она проводник в потусторонний мир. То самое «избушка-избушка, повернись к лесу передом, ко мне задом» – не что иное, как заклинание, выворачивающее реальность наизнанку. Сказочная избушка на курьих ножках – по сути своей, портал, позволяющий проникнуть на ту сторону.

Кстати, насчёт ножек. Интересно стало, они у избушки правда есть? Выйду – изучу вопрос. Если выйду. Всё-таки рядом с потусторонней тварью сижу… Так, стоп, не отвлекаться, я сюда не ноги разглядывать пришёл. А зачем пришёл-то, кстати? Вот он, главный вопрос: для чего пушистый бро привёл меня сюда? Явно ведь не с целью ушатать Бабу Ягу, получить родий и идти домой отдыхать.

Проникнуть в потусторонний мир? Но такая возможность у меня и самого есть, вон арка в подвале стоит. Вполне себе на ходу, в рабочем состоянии. Да и к чертям я не сказать, чтобы рвусь. Это они по мне соскучились – аж кушать не могут…

Так. Походу, вот оно.

– Карелия Георгиевна… Мне вас так и называть по псевдониму, или паспортное имя привычнее?

– Карелия Георгиевна – хорошо. Сама придумала, мне нравится. Уж сколько веков так зовут.

– Окей. Я правильно понимаю, что вы – проводник в потусторонний мир? Потому и приходили ко мне недавно, привет от чертей передавали? Ещё про мужа покойного что-то плели…

– Про мужа – истинная правда, – обиделась Карелия Георгиевна. – Был у меня второй муж!

– Да не вопрос, хоть двадцать второй. Подробности вашей личной жизни меня не интересуют, тут со своей бы разобраться. А вот про чертей хотелось бы узнать более подробно. Они вас, случайно, не просили врата открыть? Как-нибудь на днях, или раньше?

– А сам-то как думаешь? Этакую дрянь чертям подсунул и ждёшь, что тебе за это пряников насыплют?

– Да я порадовать хотел, металлолома подкинул! И не сказать, что много – тонн пять, не больше. Не знаю, с чего они так нервничают. Пункты приёма закрыты, наверное…

– Ты мне не крути! Пришёл узнать, откуда черти выскочат?

– Ну… Видимо, да. Других вариантов, зачем бы мне ещё сюда приходить, придумать не могу.

– Где тонко, там и рвётся.

– Что, простите?

– Черти – хитрые да ленивые. Таких мест, что от них навовсе закрыты, в реальном мире не много. Большая часть им доступна. Но выбираться чертям проще там, где уже до них кровь проливали. В этом месте граница тонка. И чем злее была битва, тем она тоньше. А чертям только того и надо, чтобы самим не трудиться.

– На чужом горбу в рай, – хмыкнул я. – Ну, справедливости ради, не только черти так умеют. А кровь проливали – это, в смысле, чью? Человеческую, где войны шли, или тварную – когда охотники тварей молотили?

– Тварную. Кровь-то у тех тварей, с которыми вы бьётесь, та же, что у чертей.

– Угу. Понял.

Я задумался. Теоретически, из известных мне мест чаще всего тварей валили у стены Полоцка. Там это в штатном режиме происходило, только что не по расписанию. Но –понемногу. Грохнут великана-другого, и идут себе радостно в кабак. А вот если нужно что-то масштабное…

– То место, где мы с вием бились, чертям подойдёт? Упырей и вурдалаков там немеряно полегло. Ну и сам вий – тоже не мышь чихнула.

Карелия Георгиевна посмотрела на меня с уважением.

– Ишь ты. Быстро соображаешь!

– Нутк. И это я ещё трезвый… Ладно, понял. На сём разрешите откланяться, не буду больше мешать.

Карелия Георгиевна меня не задерживала. Провожать, впрочем, тоже не пошла. Ни моё внезапное появление, ни уход её, кажется, не удивили.

Я вышел из избушки. Обошёл по периметру, заглянул под валуны, на которых лежали нижние венцы. Куриных ног не увидел.

– Что ищешь? – заинтересовалась Тварь. Тоже заглянула под избушку.

Я хотел пошутить, что яйца, но вспомнил о нездоровом влечении Твари к этому продукту и передумал. А то вообще отсюда не уедем.

– Да вот думаю – может, эту избушку к нам во двор перетащить? А то чего тут бабушка одна скучает. Не развалится, как думаешь?

– Развалится! – категорически отрезала Тварь. – И избушка, и бабушка. Мало нам своих нахлебников, ещё этих кормить!

– Я в тебе не сомневался… Ладно, скачи домой. За ворота тебя Земляна проведёт или Егор. А может, Захар уже вернулся.

– А ты?

– А я по делам. Мне поле боя осмотреть надо. Стратегию разработать.

Не дожидаясь вопроса, что такое стратегия и чем её закусывают, я переместился в Питер. На то место, где когда-то стоял храм, в котором мы бились с вием.

В последний раз был тут, когда встречался со Стенькой Рябым. Запомнил бревна и кирпич, приготовленные для постройки нового храма. Был уверен, что строительные работы идут во всю, но изменений на площадке не заметил. Бревна засыпало снегом, кирпич вообще куда-то исчез. То ли спрятали на зиму, то ли население потырило на хозяйственные нужды.

Хотя, нет. Вряд ли потырили. Охранник здесь имелся. Я подошёл к небольшой деревянной будочке, из неё вынырнул солдат с ружьём.

– Чего тебе? Воровать пришёл?

– Угу. Как схвачу сейчас в каждую руку по бревну.

Солдат разглядел мою одежду. Увидел перчатку, меч. Ружьё опустил.

– Здрав будь, охотник.

– И тебе не хворать. А где строители, не знаешь?

– Знаю. Разбежались.

– Почему?

– Боятся.

– Чего?

– Да в том и дело, что даже сказать не могут! Начали котлован рыть – через два дня бросили да утекли. Других рабочих пригнали – те тоже два дня поработали, да дёру. И так уж сколько раз! А две недели назад мороз ударил. Теперь копать тяжело, а бревна увозить дорого.

– Поэтому решили пока охрану поставить?

– Ну.

– Понятно. Вот что, друг ты мой, послушай совета: собирай вещи, если есть какие, и уходи отсюда подобру-поздорову.

– Это ещё почему? – нахмурился солдат.

– Потому что в любой момент здесь может появиться тысяча чертей.

– Ты-ты-тысяча⁈ – вытаращил глаза солдат.

– Ну, я округляю, для понятности. Так-то может тысяча двадцать четыре быть запросто.

Солдат на моих глазах прошёл все стадии смертного ужаса, но выстоял. И в конце концов решительно вытянулся по стойке смирно.

– Никак не могу!

– Чего это?

– Приказ.

– А. Ну да, прошу прощения. Забыл, что не все живут по нашим раздолбайским законам… Ладно, сообщу Разумовскому, чтобы людей отсюда убирал. Уж он найдёт, кому приказ отменить.

На лице солдата, тем не менее, читалась тоска и желание, чтобы Разумовского я разыскал как можно скорее.

– Пуговицу срежь, – снизошёл я до нужд простого люда.

– Чегось?

– Пуговицу, говорю, срежь у себя какую не жалко. Ну или запасную возьми, если есть. И ружьё заряди. Если вдруг чёрт кинется – пали.

– Нежто пуговица простая поможет?

– До сих пор помогала вроде… Ладно, не тушуйся. Сейчас помощника тебе подгоню. Он, правда, молчалив, но положиться можно, дело знает.

Я переместился домой и отправился разыскивать Терминатора. Оказался тот в очень необычном месте и в очень необычной роли. А именно – в пристройке, за столом, напротив Данилы. В качестве собутыльника.

Терминатор держал в правой руке стакан, наполовину наполненный мутной самогонкой. У Данилы имелся такой же, но он им активно манипулировал, тогда как Терминатору, видимо, дали инструкцию держать ровно и не ронять.

– Горе? Радость? Пятница? – поинтересовался я, когда Груня впустила меня, и я увидел всю картину.

– Горе, барин, – вздохнул Данила и опрокинул стакан. Потом захрустел огурцом.

– Горе, что не пятница?

– Сынок помирает.

Груня заплакала беззвучно.

– В смысле? – удивился я. – Нахрена? Нормально ж всё было.

– Крыса цапнула, – всхлипнула Груня. – Болеет теперь… И хуже и хуже с каждым днём, в деревню носили – там бабка знахарка ничего поделать не смогла. Говорит, всё в руках божьих. А ему после того, как ходили, всё хуже и ху…

– Да вы совсем охренели, что ли? – перебил я. – Какая ещё бабка⁈ У вас полный дом охотников… Где ребёнок?

Груня и пошатывающийся Данила сопроводили меня к люльке, в которой лежал бледный, чуть поскуливающий малыш. Я простёр над ним длань и кастанул Противоядие. Ребёнок открыл глаза, взгляд сделался более осмысленным. Я добавил Восстановления сил – и на щёки вернулся румянец.

– Спаситель! Благодетель! – счастливые родители попадали на колени.

– Убил бы нахрен, – честно сказал я.

– Да откуда же мы знали, что вы такое можете!

– То ж ведь не тварная крыса!

– Самая обыкновенная была!

– Зубами его цапнула…

– А спросить – не? – простонал я. – Я что, за спрос когда-то бил? Сидят, ребёнка гробят ни за хрен собачий! Офигеть, чего только люди не придумают, лишь бы нажраться посреди рабочей недели… Короче. Запоминайте установку: есть проблема, которую за час самостоятельно не решить – идите ко мне. К Земляне, к Тихонычу, в конце концов, к тётке Наталье – они сообразят, чем помочь.

Я забрал у Терминатора стакан, опрокинул в себя содержимое и поморщился.

– Господи, как ты глушишь-то эту сивуху вообще? Очистки ж никакой. Минус год жизни прям почувствовал. Бр-р-р! – Я накатил Противоядие уже на себя. Полегчало. – И вообще. Вы какого хрена тут сидите?

– А как же? – пролепетала обалдевшая от такого наката Груня. – Где же нам сидеть?

– Да так же! Холодно тут, как на улице. Крысы какие-то бегают, детей кусают. Я когда ещё говорил: перебирайтесь в дом, если во флигель не хотите! Там места – хоть полк солдат расквартировывай. А здесь – сарай, это вообще хозяйственная постройка. А ну, бегом собрались – и в дом, пока я материться не начал! Тихоныч пусть распределит, где вам жить. Надо будет – второе крыло откроем, там главное в подвал не лезть. А остальные помещения без толку простаивают.

Угроза подействовала. Груня и протрезвевший Данила (третье Противоядие я втихомолку кастанул на него) начали собирать самое необходимое. Пронаблюдав с минуту за процессом, я удовлетворённо кивнул и перевёл взгляд на Терминатора.

– И ты туда же! Сидит, бухает, будто заняться нечем. Вставай, пошли – дело есть. Как раз тебе по темпераменту: стоять и ждать тварей.

Терминатор послушно встал. Я коснулся его и сжал свободной рукой троекуровский амулет. Локация сменилась с комнаты в пристройке на просторную заваленную стройматериалами площадку. И холодный ветер.

– Место для патрулирования, – обозначил я. – Ждёшь чертей, ну или любую другую нечисть – по настроению. Как появятся, валишь всех без разбору. Андерстуд?

Терминатор внимал молча. Отвечать он не умел, зато действовал превосходно.

Оставив его на боевом посту, я пошёл к будке охранника, чтобы предупредить мужика насчёт напарника. А то ещё не сообразит с перепугу и вступит в бой. Хорошо, если Терминатор его усилий не заметит. А если шмальнёт?..

Стукнув для порядка в дверь, я крикнул: «Свои!». Ответа не последовало.

– Ну начинается, – буркнул я. – Дисциплина дисциплиной, а поспать на посту – дело святое?

Открыл дверь. За нею оказалось ожидаемо крохотное помещение, в котором из предметов роскоши имелся только стул. На стуле сидел, запрокинув голову, давешний солдат. Из левой стороны груди у него торчал кинжал.

– А ты полнолуния ждал? – послышался сзади знакомый голос.

Глава 26

Оборачиваться я не стал. Тот, кто убил солдата и подкрался ко мне сзади – это совершенно точно не друг, а совсем даже наоборот. И обернуться, пусть даже накинув Доспех, значит сыграть по его сценарию. А это так себе стратегия – играть по правилам врагов.

Поэтому я, сжав амулет, который так и не выпустил из руки, просто переместился на пяток шагов назад. И очутился за спиной Министра, которого опознал по характерной трости. Не вдаваясь в бесполезные дискуссии, кастанул Меч, и невидимая энергия полоснула мудака по спине.

Вспыхнуло что-то – следовательно, защиту Министр выставил. Но всё равно вскрикнул и повалился на колени. Я добавил Удар. Он прилетел в затылок, вызвал ещё одну вспышку, и Министр наклонился вперёд, выставив перед собой руки – чтобы не нырнуть мордой в снег.

Трость он из руки не выпустил, а вот цилиндр с головы слетел, обнажив седые волосы.

Тут Ван дер Ваальс проявил неожиданную прыть. Он откатился в сторону и, задержавшись на спине, направил на меня набалдашник трости.

Доспехи уже были на мне, но я, не полагаясь на них, ловко повернулся, и мимо меня пролетел ослепительно белый луч. Опалило жаром. Ого! Нехило так этого урода в преисподней прокачали.

Министр вскочил на ноги, как пружиной подброшенный. В чём бы ни заключалась его сила – в амулетах или в природных способностях – но он ею буквально переполнялся. Даже глаза сверкали не хуже, чем у моей кобылы.

– У вас всех был бы шанс остаться в живых! – прорычал Министр. – Но тебе зачем-то надо было выйти на мой след! Надо было спутаться с этим Ползуновым! Теперь погибнут все! Теперь…

Грянул выстрел. Министр, сложившись пополам, улетел в раскрытую дверь будки. Снёс масляный светильник, который немедленно разбился. Вспыхнуло пламя.

– Это ещё что такое⁈ – послышался из будки разгневанный вопль.

Терминатор молча встал рядом со мной и дал ещё один залп. Министр, пытавшийся что-то сказать, взвыл без слов.

Будка горела. Я до кучи кастанул Красного петуха.

Министру хотелось поговорить. Он явно не понимал, что я принципиально не веду переговоров с террористами и прочими представителями меньшинств. Да и в принципе – какой смысл разговаривать, если знаешь, что ничего нового не услышишь? Но Министр оказался упрямым. Вырвавшись из огня, с горящим рукавом пальто и опалёнными волосами, уставился на меня и заорал:

– Ты не представляешь, с чем тебе придётся столкнуться! Ты умрё…

Ещё один залп. Министр вновь влетел в будку, только на сей раз пролетел её насквозь, вынеся противоположную стену.

– Пожар! – послышался где-то знакомый вопль. – Помогите, люди добрые!

Ну прекрасно. Скоро тут ещё и зевак соберётся – половина города. Пора кончать с этим чудилой.

Я разбежался, прыгнул и подрубил Полёт. Волшебная сила подняла меня над горящими развалинами будки. Я увидел корчащегося на снегу Министра и отменил Знак. Рухнул вниз, целясь острием меча в грудь.

Однако Министр оказался не лыком шит. Вовремя заметил моё крутое пике и откатился в сторону. Меч пронзил снег.

– Глупый мальчишка!

Министр вскочил и взмахнул тростью. Я кастанул Защитный круг. Хитрая магическая атака ударила в него и рассыпалась искрами.

– Зачем противиться неизбежному? – взвыл Министр.

– Тот же вопрос – тебе, мудила, – процедил я сквозь зубы.

Костомолка.

Министра скрючило, но его защита продолжала работать. Отделался носовым кровотечением. А кровь-то красная… Непорядок. Но ладно, я без предрассудков.

Удар.

Меч.

Молния.

И, как удачное дополнение к уже имеющемуся вокруг – Мороз.

Тут-то Министр и обломался. Его защита не то закончилась, не то в принципе не была рассчитана на противодействие низким температурам. Фигура Министра покрылась инеем, открытые глаза потускнели и стали белёсыми.

– Не-е-ет, – просипел Министр. – Не-е-ет…

Я подошёл к нему.

– Сколько чертей успело сюда пролезть? Куда они отправились? Дашь честный и правильный ответ – возможно, ещё поживёшь.

– Де-сять… – донеслось едва слышно. – Пол-зу-но-ву…

Грянул выстрел, и у Министра снесло голову. Тело упало к моим ногам. Я пожал плечами.

– Ну, блин. Я же сказал: «возможно»… Терминатор! Едем дальше.

Схватил железного друга за плечо, успевшее остыть после предыдущего перемещения, и телепортировался в «свою» комнату в ползуновском доме.

Здесь пока было тихо. Ну, в гостиной гудели голоса охотников, однако это не в счёт.

В гостиной я обнаружил кучу питерских ребят, Демида в том числе. Ползунов, некроинженер и Александра находились тут же. Судя по взрывам хохота, всем было очень весело. Они играли в какую-то игру, типа настолки, только без стола. Вдаваться в подробности я не стал.

Рявкнул:

– Боевая готовность! – и моментально обратил всеобщее внимание на себя.

Лязга доспехов не услышал, но был уверен, что все охотники в тот же миг экипировались должным образом.

– Демид, хватай Юлиана Юсуповича и готовься перемещаться за мной! Остальным: двери, окна – под наблюдение!

Демид взял за рукав некроинженера. Охотники бросились рассредотачиваться по дому.

Я подошёл к Ползунову с Александрой, обнял их обеими руками – будто был очень рад видеть. Не то чтобы был не рад, конечно, но обнимал сейчас не поэтому. Врубил Перемещение, и мы очутились у меня во дворе.

Секунду спустя рядом с нами материализовались Демид и некроинженер.

– Что это?

– Где мы?

– Владимир, что происходит⁈ – посыпались вопросы от гражданского населения.

– Это мой дом, моя крепость, если кто-то не знает. В данный момент – ваша крепость тоже. Бегом внутрь и не вылезать!

Я, подавая пример, направился к дому. Встретившуюся по пути тётку Наталью бегло врубил в ситуацию. Та поняла, что надо срочно кого-то накормить и обрадовалась до смерти. А я взлетел по лестнице в башню. Забрал из сейфа зарядившийся «пауэрбанк». Ману восстановить будет необходимо. Сперва Министр, потом все эти чёртовы Перемещения – которых я так экстренно не планировал.

– Ну что, ребята. Погнали, – сказал я, одной рукой коснувшись паука, другой – Разрушителя. – Настало ваше время.

– Владимир! – Земляна и Неофит ворвались в комнату. За их спинами маячил Егор. – Началось⁈

– Началось, – кивнул я. – Пацана брать не вздумайте! Всех остальных собирайте, как договорились, и пусть перемещаются к Ползунову.

План общего сбора мы проработали заранее. В Смоленский оплот перемещается Земляна, в Полоцкий и сибирский – Егор. Метнуться в Поречье, в новый оплот и старый, по плану должен был Захар. Я был уверен, что к началу операции он появится в Давыдово, но этот половой гигант, видимо, слишком крепко зацепился за Марфу. Нарисуется – башку оторву. Нефиг халявить, когда родина в опасности.

В Поречье, посредством амулета, погнал Неофит.

А мы с Демидом переместились обратно в дом Ползунова. Первое, что услышали, оказавшись в «моей» комнате – дикий истерический хохот снаружи. Такой, со знакомыми привзвизгиваниями.

Теперь уже точно – началось!

В доме было тихо. Прислугу Ползунов спровадил заранее, охотники куда-то делись. Видимо, потому, что проникнуть в дом черти не пытались. Всё происходящее происходило на улице.

Мы бросились к окну. Увидели пробегающего мимо дома гогочущего чёрта. Он нёсся в сторону мастерской. Относительно рабочих можно было не беспокоиться, Ползунов ещё вчера велел всем идти по домам и до особого разрешения не появляться. Надеюсь, никому из рабочих не пришло в голову нарушить запрет.

Паук и Разрушитель смирно стояли там, где я их оставил – в гостиной. Без моей команды с места они не трогались.

– Хватай паука, и к мастерской! – приказал я Демиду.

Сам взял за локоть Разрушителя, выхватил из заплечного мешка чертячьи рога – элемент управления. Мы переместились к мастерской.

Вовремя! Мастерскую атаковали черти. Они колотили в дверь, лезли в окна, двое сидели на крыше. Охотники рассредоточились по периметру дома и лупили по тварям всеми доступными средствами. В них летели Удары и Костомолки, черти то вспыхивали, то покрывались инеем.

Действия охотников штурму ощутимо мешали, на какое-то время тварей задерживали, но фатальных повреждений не наносили. Всё же потусторонние твари – это потусторонние твари, я вспомнил, сколько сил в своё время у меня ушло на то, чтобы завалить единственного чёрта. А тут насчитал целую дюжину – к которой присоединился чёрт, минуту назад пробегавший мимо дома Ползунова. Он был тринадцатым.

И это наверняка не предел, черти будут появляться и дальше. Сколько-то из них отстреливает Терминатор, оставленный мной в месте прорыва, но задержать всех он явно не в состоянии. Вот и ещё один чёрт показался в конце переулка! Терминатору срочно нужно подкрепление, иначе твари так и будут лезть, словно из бездонной бочки.

– Мочи чертей! – приказал я Разрушителю.

Тот немедленно двинулся к чертям, колотящим в дверь. Каким образом определял цель, трудно сказать. Действовал по какой-то своей логике. Черти на крыльце с истерическим хохотом обернулись и атаковали Разрушителя с двух сторон. В него ударило что-то мощное магическое.

Разрушитель даже бровью не повёл. Одним прыжком он оказался рядом с чертями и схватил их за шеи – одного правой рукой, другого левой.

– Дяденька, прости! – заверещал чёрт в правой руке. – Мы не хотели, дяденька! Это нечаянно вышло, мы больше не бу…

Голова чёрта запрокинулась, он замолчал. Чёрт, находящийся в левой руке, синхронно повторил движение. Я ждал удара молний, но их не было.

В следующую секунду я увидел, как черти в буквальном смысле слова вытекают из рук Разрушителя. Твёрдая материя в единый миг стала жидкой, в кулаках Разрушителя не осталось ничего, они сжимали пустоту. А у его ног образовались две лужицы – которые стремительно впитывались в землю.

Я бросился к Разрушителю. Пронзил одну из лужиц мечом, усилил удар Костомолкой. Раздался истошный визг.

– Не губите, дяденька! Мы не нарочно!

Секунду спустя во вторую лужицу тоже вонзился меч. Я увидел Земляну, она обернулась раньше, чем Егор. Привела на подмогу смоленских охотников. Я увидел, как они разбегаются, чтобы усилить атаку по периметру.

Больше ничего увидеть не успел – долбануло молнией. Тридцать пять родий. Ух-х. Тяжело, но терпимо. Однако для двух чертей – маловато. А значит…

– Будь здорова, тётенька! – донёсся до меня издевательский вопль. – Домой ступай, мужу щи варить!

Лужица под мечом Земляны впиталась в землю.

– Ушёл! – крикнула она.

Ну да. У Земляны-то меч – не такой, как у меня. Усиления нет, а обычный удар чертей, видимо, не берёт. Слишком крепкие твари.

Разрушитель между тем, не дожидаясь моей команды, сдёрнул с подоконника ещё одного чёрта. Он сделал из произошедшего правильные выводы. Лужица, растёкшаяся у ног Разрушителя, заискрилась электрическими разрядами.

– Ай! – послышался вопль. – Ай-яй-яй! Не щекочись, дяденька! Я щекотки бою-у…

Крик оборвался. К Разрушителю подбежал Егор и пронзил искрящуюся лужицу мечом. Егора отшвырнуло в сторону, но молния в меня ударила. Тридцать две родии. Тяжеловато. И это не самый мощный чёрт! В следующий раз бахнет – на ногах могу не устоять.

К упавшему Егору бросилась Земляна. Я огляделся по сторонам. И увидел человека, которого совершенно не ожидал увидеть.

– Никита! А ты что тут делаешь?

– Я – охотник, – отозвался Разумовский. – Где ещё, по-твоему, я должен находиться?

– Ты – вельможа и управленец! И вообще дворянин.

– Ничего, одно другому не мешает. Что это? – Разумовский смотрел на чертячьи рога в моей руке.

– Джойстик.

– Что, прости?

– Я спрашиваю, какой у тебя ранг?

– Не самый высокий.

– Да блин. Коню понятно, что не самый! Мы сейчас не меряемся, мне просто нужна информация.

– Воин-мастер.

– Н-да, и впрямь не самый… Держи, – я сунул рога-джойстик Харисиму, тот как раз подбежал ко мне.

Харисим – Витязь, а может, уже и Пятидесятник. Должен выдержать. На рога он посмотрел с недоумением.

– Это чего это?

– Из этого тебя родиями долбанёт, когда Разрушитель чёрта прикончит. Не благодари. Потом передашь Земляне или Гравию, кто там рядом окажется, с рангом повыше.

– А ты?

– А я погнал укреплять заградотряд. Видишь? – я махнул рукой. По переулку рысил ещё один чёрт.

Харисим выматерился и треснул его Костомолкой. А я положил руку на загривок паука и переместился туда, где оставил Терминатора.

Терминатор был занят делом: он расстреливал чёрта. Всаживал в него один заряд за другим.

– Пощади, дяденька! – верещал чёрт.

Залп. Чёрта швырнуло на гору брёвен.

– Мне больно, мне обидно!

Чёрт сполз по брёвнам на припорошенную снегом землю. Залп.

– Я тебя не тро-огал!

Залп.

Всё, больше чёрт не шевелился. Но в это мгновение из-под земли выскочил другой. Как чёрт из табакерки, ага. И рванул по улице прочь. Куда направляется, сомневаться не приходилось. Надеюсь, Разумовский принял меры к тому, чтобы мирное население сидело по домам и не отсвечивало.

Кстати. А почему они так рвутся в мастерскую? Я-то думал, что охота пойдёт на меня, мстить будут мне – как нарушителю покоя. Но свежеобразовавшийся чёрт в мою сторону взглянул лишь мельком и ломанулся прочь. Паук, не будь дурак, выпалил ему вслед из обоих стволов. Терминатор тем временем только разворачивался и наводил прицел. Я вспомнил слова Ползунова о том, что у паука, по сравнению с терминатором, увеличены скорострельность и быстрота реакции.

Чёрт попытался подняться, но паук мгновенно оказался рядом. Одна из восьми металлических ног поднялась и пробила чёрту грудь, пришпилив к земле. Залп из двух стволов – два контрольных в голову. А Терминатор между тем стрелял в нового чёрта, показавшегося из-под земли.