Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Елизавета Огнелис, Мусин Ринат
Как закалялась сталь – 2057. Том 1

Глава 1

Далеко за полночь, когда мертвенная тишина легла плотным одеялом на деревню, а луна висела над дальним лесом громадным фонарем, от одного из домов отделилась маленькая фигурка.

Это был мальчик, пятнадцати лет. Он передвигался в темноте и тишине очень уверенно, потому что знал здесь каждую кочку. Да и сегодняшний ночной маршрут юноша проходил днем не один раз, и даже не два. Чтобы случайно не влететь в заросли крапивы, и чтобы ни одна доска или ветка не нарушили своим треском его беззвучного шага.

Одет был мальчик довольно необычно для теплой летней ночи. В толстую брезентовую куртку, и такие же толстые штаны. За плечами – рюкзак. В этом рюкзаке лежало все, что необходимо, для сегодняшнего убийства.

Юноша миновал огороды и вышел в поле. Луна светила ярко, но только сгущала тьму, играя зыбкими тенями, и шелестел легкий ветерок, что давало ощущение нереальности происходящего. Еще больше таинственности и жути добавляли сами движения нашего героя. Если бы кто-то мог видеть, как он идет по полю, то удивлялся бы странному эффекту. Мальчик то свободно шел по открытому пространству, ясно и явно видимый при неверном лунном свете. То вдруг и совершенно внезапно исчезал из поля зрения. Нет, он не пригибался, и не ускорял шаг. Он просто шел, но каким-то непонятным способом, как только ветерок начинал дуть посильней – колыхался вместе с травой и движением воздуха. И тогда словно исчезал, даже для самого внимательного взгляда.

Очень скоро его ночной поход закончился. Сейчас он стоял чуть ли не посередине поля, напротив самого центра деревни. Юноша проверил свое оружие – трехгранный нож, сделанный из напильника. Покрепче запихнул его за ремень, чтобы не дай бог не потерялся. Снял рюкзак. В нем оказались несколько камней, которые мальчик распихал по карманам штанов.

Ножовку по дереву, и другой, обычный кухонный нож – оставил в рюкзаке. Натянул тонкие рабочие перчатки. Потом снял брезентовую куртку, и стал наматывать ее на левую руку. Аккуратно и не торопясь, пока рука не превратилась в толстый обрубок, в этакий брезентовый щит. Закинул рюкзак снова за спину, и, напружинившись, на этот раз – не слишком таясь, но напряженно, готовясь к самому худшему и внезапному – двинулся в сторону железного домика на колесах. Того самого, который стоял в самом центре деревни, рядом с бревенчатым магазином.

В этом железном фургончике обычно ночевал пастух. Рядом с входом, положив голову на толстые лапы, сейчас спала громадная собака, восточно-европейская овчарка. Черная, с рыжими подпалинами, с громадной зубастой пастью. Машина для убийства весом более полусотни килограмм. Она еще не подозревала об опасности, которая ей грозила, просто и мирно спала. Ее тревожный слух уловил шаги, но она не проснулась. Но когда первый из камней прилетел из темноты ночи и упал в нескольких метрах от нее – собака подняла голову, шумно несколько раз втянула воздух.

Юноша подошел с подветренной стороны – его запах не доносился до собаки. Именно для этого он взял камни, и в пятидесяти метрах от сторожки начал их бросать, предварительно тщательно протирая в руках тканью перчаток. К слову говоря, бросить камень на такое расстояние – не так то просто. Но мальчик легко забросил первый голыш прямо к вагончику. Он еще не видел собаку в темноте, но уловил движение. Подступил еще на шаг, и бросил второй.

Собака вскочила на ноги, зарычала. Когда третий камень ударил землю буквально в полуметре от нее, она, наконец, увидела противника, и даже узнала. Тем более что человек начал говорить.

Страх – это незнание, – тихо сказал юноша в темноту. – Вот в кустах что-то шевелится, и тебе страшно. Увидел кошку, получил знание – и куда только страх девался...

Марат глубоко вздохнул и сказал, ровно и спокойно:

Иди сюда, тварь...

Но… все-таки, начнем по порядку.

У нашего героя звучное имя – Марат. Да-да, в честь того самого знаменитого французского революционера. И фамилия не менее знаменитая – Нечаев. И только звёздам известно, имеет ли отношение семья Марата (и он сам, естественно), к тому самому революционеру Нечаеву. Вполне возможно, что имеет...

С самого детства Марат отличался худобой. Но не мальчишеской, а именно жилистой худобой хорошо и быстро развивающегося тела. Многие его сверстники уже к четырнадцати годам обзавелись пухленькими животиками – но только не он. И вообще Марат был на удивление гармоничный и здоровый мальчик. Читать, например, он начал в пять лет, и уже в семь прочитал многое из Жуля Верна, Марка Твена и Джека Лондона. При этом зрение его оставалась острым, без какого либо изъяна. В семь лет, пойдя в школу, второго сентября сам записался в библиотеку. А через день, третьего сентября – в спортивную школу, в вольную борьбу. Вот так, очень обычно, и одновременно очень странно складывалась его жизнь. Она постоянно состояла из каких-то крайних противоречий. Борьба и чтение – эти занятия не мешали ему, а словно бы дополняли друг друга.

Учился он легко и непринужденно. В классе сидел за одной партой с самой красивой девочкой, которую провожал после школы домой – им было по дороге. Несколько раз она приглашала его к себе домой – на чай. Он сидел в ее комнате и смотрел, как она переодевается в домашнее – ничуть не стесняясь присутствия постороннего. У Марата не возникало никаких особых чувств, кроме восхищения – он реально восхищался этой девочкой, ее красотой, и веселой непринуждённостью.

Но, к сожалению, их дружба была недолгой, и прервалась уже на следующий год – семья девочки переехала в другой район города, и она стала ходить в другую школу. Марат к тому времени уже умудрился получить юношеский разряд, хотя это было крайне сложно, потому как противников в его весовой категории (менее двадцати восьми килограмм) – просто не существовало, и ему приходилось выигрывать поединки с куда более взрослыми и тяжёлыми соперниками.

Школа их была довольно странной, сейчас таких нет. Но тогда, каждый день после занятий, на заднем дворе постоянно собиралась толпа мальчиков. Что они делали? Дрались. По настоящему. Хотя и по детским правилам: «до сдачи», «до первой крови», «до первого крика». Многие, кто побывал в драках – получали прозвища. Получил его и Марат. А заодно заимел несколько серьезных врагов, которые постоянно пытались отравить ему жизнь, и показать свое превосходство в возрасте и весе.

Вечное противостояние держало его тело и ум в постоянном напряжении. Природа подарила ему крайне странную способность – трудности и невзгоды его только закаляли, и делали гораздо сильней. Даже мышцы, которые были постоянно напряжены в ожидании опасности – со временем сделались каменными. На секции он тоже был постоянно насторожен – юность не знает жалости, и «мелкого» разрядника всегда старались толкнуть, пнуть, лишний раз бросить через плечо. Иногда даже не на мягкие маты, а просто на пол.

И только дома Марат позволял себе расслабляться – за очередной книгой, которые глотал с неимоверной скоростью.

Он еще не смотрел «Бойцовский клуб», но жил жизнью Тайлера Дердена. Только еще более жесткой и насыщенной. Он дрался не один раз в неделю – а каждый день. После чего боролся на тренировках, открытых коврах, соревнованиях. Тело, поставленное в такие условия, становится даже не деревянным. Оно становится железным.

И одновременно, находясь в том же сознании – жил жизнью Джека, проглатывая книгу за книгой. Не делая различий между классической литературой и современной фантастикой, серьезными научными книгами и откровенным псевдонаучным стебом и стимпанком, где на паровых машинах спокойно летали к другим планетам…

Пока гибкое, сильное и быстроразвивающееся тело – запоминало всевозможные умения, то мозг, ищущий и пытливый, планомерно заполнялся всевозможными знаниями. Марат равномерно тренировал и то и другое, стремясь к недосягаемому совершенству. Сесть на шпагат – конечно! Это как минимум два месяца упорных тренировок. Улучшить быстродействие ума – обязательно! Вот тебе тренировки, перемножать двузначные числа, а потом и трехзначные. В уме, на скорость… Нужна улучшенная память? Стихи наизусть в помощь. Без принуждения, без учителей – сам по себе, сам для себя. Иногда он сравнивал сам себя с машиной, с неким терминатором, который самосовершенствуется, и только от личной воли будет зависеть – насколько это будет быстро.

Как бы это ни казалось странным – Марат терпеть не мог в себе недостатки. Они его по настоящему злили. Буйный дух соперничества постоянно заставлял его исправлять в себе то или иное. Прочитав «Белого Клыка» от Джека Лондона, он познал насколько важно равновесие, насколько важно то, что тебя невозможно сбить с ног. Повысить устойчивость? И вот возле школы появилось кольцо кирпичей, поставленных стоймя, на торец. По которым Марат пробегал как можно быстрее – и до школы, и после. Стараясь не уронить ни одного кирпича. На глазах у всей школы. Что? Разве это не победа, над собственной робостью? Над физической и психологической неустойчивостью?

Как то слишком рано Марат понял, что не надо менять мир. Надо менять себя, и тогда мир вокруг изменится сам собой. Надо измениться. Раньше ты проходил мимо ребят, которые обижали младшего. Ты выглядел трусом, как минимум. Но стоит измениться, стоит выступить против, пустить в ход руки и приемы, – и из труса ты превращаешься в карателя малолетних хулиганов. Ты изменился, что-то сделал – и мир принял тебя таким, поменял к тебе отношение.

И еще он понял, что мир этот не надо делать лучше. Да и что такое – «лучше»? Лучше чем что? Какой другой мир еще есть?

Марат не стал угрюмым волчонком – наоборот, острый ум, глубокие размышления и постоянная практика противостояния привели его к тому, что он всегда отвечал на угрозу едкой шуткой, легко приводя любого в состояние ярости. Это помогало.

И ещё странно – учителя его любили. Особенно учительницы. Они как то быстро угадывали в худощавом мальчике лидера класса, которого все побаивались, и который одним взглядом мог утихомирить разбушевавшегося хулигана. Любили его за этот открытый взгляд, за ровную внятную речь, невероятный кругозор и лёгкое усваивание любого материала. А он просто так жил. Открывая глаза, он чувствовал вызов, который бросает ему новый день – и с удовольствием, даже не осознавая этого – принимал его.

Он рано познал что такое тяжёлый труд и трудовая копейка, заработанная потом. Однажды весной, когда ему было всего девять, его окликнула бабушка, которая шла из магазина с продуктами. Снег в тот день был мокрый, тяжёлый, и превратился в месиво, по которому даже юношеские ноги передвигались с трудом.

Старая женщина с трудом дышала и буквально волокла за собой сумку с картошкой, молоком и батоном хлеба. В этот момент Марат обогнал ее и собирался идти дальше.

Эй, молодой лоботряс! – вдруг прозвучал за его спиной злобный старушечий голос. – Хоть бы помог, сволочь! Видишь же, помираю. И мимо шлёпает, ублюдок.

Марат остановился как вкопанный. Ругательства не задели его. Слышал и пожестче. Но ведь он и так хотел помочь. А тут его – просят.

Он подошёл, протянул руку:

Бабушка, давайте я вам помогу.

Взял сумку (тяжеленная, зараза!), и, с трудом разгребая мокрый снег, двинулся за старой женщиной.

Как хоть тебя зовут, соколик? – спросила совсем уже незлобно старуха.

Марат...

Тут недалеко, только вот что-то утомилась я, по такой то каше...

Оказалось, действительно, совсем рядом. Но из-за тяжести на плече и мокрого снега – мальчик и сам взмок к концу их недолгого путешествия.

Вот, – старуха протянула к мальчику руку и разжала ладонь. В руке у нее был рубль – по тем временам сумма совсем маленькая, если не сказать – крошечная. Чтобы просто мороженное купить, самое дешевое – надо было десять таких монеток.

Бери, – твердо сказала старушка. – Ты трудился, а значит заслужил. Любой труд должен быть оплачен. Это – правило.

И Марат взял монету. Старуха повернулась, и исчезла в подъезде, а он все стоял. Мальчик испытывал глубокое чувство какой то странной удовлетворенности. Все произошло как то очень правильно, так, как и должно быть.

Его попросили – ничего не обещая, и даже с руганью. Он помог, от чистого сердца, и потому что это было правильно и нужно. Но и человек, которому помогли, не забыл что за помощь – платят. И доброй улыбкой, и денежкой.

Марат зарабатывал и до этого. Совершенно честным трудом. С шести лет!

На каникулах в деревне сдавал на грибоварню дары леса. Чтобы купить себе: настольный хоккей, потом – настоящие механические часы. И каждый раз он оставался в разочаровании. Деньги, которые он зарабатывал, а потом и тратил на такие желанные (казалось бы) – вещи... Это были просто деньги. Бумажки. Без всякого чувства, без удовлетворения работой и приобретением. Но то, что произошло сегодня – это было что-то не совсем обычное. Это было хорошо, замечательно даже... И Марат стал помогать бабе Мане (так звали ту старуху). Когда родители посылали его в магазин (а это случалось часто) – мальчик всегда заскакивал в соседний подъезд. Он был абсолютно честен со старой женщиной, приносил сдачу до последней копейки, и старуха неизменно отдавала ему этот рубль. Он их копил, а потом покупал большую шоколадку… и шел опять к бабе Мане – пить чай...

У нее была совершенно безумная коллекция полных собраний сочинений. Целый огромный шкаф: Герберт Уэльс, Марк Твен, Джек Лондон, Шишков, Толстой, Тургенев, Берроуз, Жюль Верн, Дюма, Конан Дойль…

А потом произошло то, что случается с каждым пожилым человеком. Была опять зима, за гробом бросали еловые ветки. А баба Маня возвышалась над всем этим – бледная и спокойная. Марат думал, что увидев вот так вот близко мертвого человека – он испугается, и будет плохо спать по ночам. По крайней мере, так утверждали взрослые. Но ничего такого – сон его остался так же крепок, и никто нигде не мерещился.

Может это был коренной перелом. А может быть – один из моментиков. Одна из ступенек. Но произошло именно так. Марат Нечаев перестал ценить деньги. Нет, конечно, он понимал их важность. Но блеск и шуршание бумажек стали для него не более чем скрипом песка под ногами.

В четырнадцать лет Марат обнаружил, что ему ужасно хочется…

Да, именно хочется. Именно секса. С красивой девушкой постарше. С опытной дамой. С юной девочкой, его ровесницей. По большей части – всё равно с кем. Желание его просто сжигало. На тот момент он был девственником, но опыт с противоположным полом у него был. Небольшой, конечно, как и у любого четырнадцатилетнего.

Желание было жутким. Это было что-то вроде голода, или жажды. Но не утолить ни едой, ни водой. Естественно, как и большинство представителей мужского пола, он быстро открыл мастурбацию, при этом чуть не захлебнувшись в ванной (где он в момент «открытия» находился).

Марат прекрасно понимал, что с ним происходило. Под мышками, на груди и в паху волосы у него начали расти еще год назад (хотя первоначально он принял все это за какую-то сыпь).

И тут – такое! Он вообще минуты не мог прожить, чтобы не представить в воображении, как прижимает к своему телу чье-то еще. Мягкое, податливое, с большой грудью, с дурманящим и волнующим запахом длинных волос.

Девушки, которых он встречал на улице – вводили в ступор. Он смотрел на них тайком, и если бы они знали, какие похабные мысли роятся у него в голове! Одноклассницы, повзровслевшие чуть раньше – вообще сводили с ума. Юные и свежие, они приходили к нему чуть ли не каждую ночь, зачастую далеко не по одиночке.

Его юное, сильное тело, перенасыщенное гормонами, желаниями и фантазиями – требовало удовлетворения.

Он постоянно и внимательно следил за сверстниками. Постоянно его грызла мысль: у них что, все то же самое?

И каждый раз убеждался – да, то самое. Кто-то становился агрессивней, уже не просто дергал, а драл одноклассниц за волосы, задирал юбки, подкарауливал под школьной лестницей, когда девчонки взбираются наверх. Кто-то становился угрюмым, замкнутым. Вероятно из-за постоянной мастурбации, которую они считали постыдной и недостойной. Кто-то наоборот – пускался во все тяжкие, разрисовывал туалеты женскими половыми органами, писал на парте непристойности, демонстрировал друзьям разные порнокартинки из интернета, и рассказывал всевозможные небылицы из свой и чужой жизни.

Каждый сходил с ума по-своему.

Глава 2

До сих пор много лет Марат жил по одному и тому же расписанию. Школа с понедельника по субботу. Тренировки и схватки, и в воскресенье тоже. Раз в месяц – жестокая драка. И чтение каждый день.

И вот теперь – новая напасть. Переломный момент, превращение из мальчика в юношу. Женщины, девушки, и потребность в любви. Желательно плотской. Чрезвычайно развратной.

И это тоже был переломный момент. Он понял, что из юноши в конце концов превратится в мужчину. Что все, что было до этого – только подготовка. Теперь ему необходимо, и категорически нужно – узнавать другой мир.

Тот, в котором присутствовали и женщины.

И как это сделать? Марат просто представил, как он подходит со своими проблемами к любой из одноклассниц... И его отшивают, жёстко, резко, с диким хохотом сначала, – и ехидными смешками потом.

Это было недопустимо.

Но Марат знал, что нет ничего невозможного. Да, сначала многое кажется недостижимым и невероятным, но на самом деле вполне достижимо и вероятно. Поначалу он тоже не знал, как можно справиться с противником, который вдвое старше и сильней тебя. А потом, с приходом новых знаний, практики и опыта – это стало нормальным.

Нужны только знания и практика, которые преобразуются в опыт.

А где люди обычно берут знания? Ну конечно, в книгах, в тех же учебниках. И Марат занялся любимым делом. Чтением. В интернете он нашел массу пособий, но прочитав их был разочарован. Они годились для взрослых отношений. Знакомство в сети. Знакомство на улице. Знакомство в публичных местах. И как вы это себе представляете, в четырнадцать лет? Тем более, что как раз со знакомствами у него было все в порядке. Он давно уже (ещё в первом классе) познакомился с одноклассницами. Знал множество девчонок во дворе и окрестностях. В подъезде у него жило много красивых женщин и девушек, которых он тоже знал по именам.

И что? Ему нужно было не очередное знакомство, а возможность общения. Желательно с последствиями. С очень глубокими последствиями, как бы пошло это не звучало.

Первой книгой, целенаправленно прочитанной на эту тему, стала «Первая любовь» Тургенева. И опять разочарование. Конечно, понятно, что ради любви девушка даст себя высечь... Но чего добились юные герои? Ничего! Всё взял себе более старший и опытный. Ситуация, в которой Марат точно не хотел бы оказаться.

И это – типа пособие по любви? Конечно, некоторые здравые мысли у Тургенева присутствовали. Но в целом – можно было бы гораздо короче, "не думай что можешь с наскоку победить более сильного и опытного" – но это Марат и так знал.

Второй, и необычайно полезной книгой-пособием стала "Анжелика". Про эту книгу ему рассказали школьные друзья, и по их словам это была чуть ли не порнография, только без картинок. Марат начал читать, и хотя поначалу был опять разочарован – но ближе к середине роман очаровал его. Тулузская школа любви – это основа основ. Для того, чтобы освоить эти самые правила любви, Марат завел дневник, как и раньше. Да, обычный бумажный дневник. Марату нравились дневники, именно школьные. Занимаясь борьбой, он вел два параллельных дневника: школьный и спортивный. В одном записывались домашние задания по учебе. Во втором – домашние задания по спорту. Подтянутся – сто раз. Отжаться на кулаках – тоже сто раз, на пальцах – пятьдесят раз. Мостик – семь минут... И так далее.

«Любви заслуживает лишь достойный» – простые слова. Но сколько за ними скрывается. Ты должен быть достойным победы. Ты должен быть опытен, тренирован и готов ко всему.

«Никто не любит жадных, но все тянутся к щедрым». Тоже простые слова. Но как быть, если ты никакой не миллиардер, и даже не миллионер? Да очень просто! Не деньги делают человека щедрым. Но подарить другому человеку улыбку, теплое слово и одобрительное выражение лица – кто мешает?

Марат занялся собой. Он начал тренироваться.

Все как обычно. Улыбнуться – пятьдесят раз. Выправка осанки – пять минут. Изучить повороты головы – десять минут. Главным тренажёром для него стали не гиря или кукла для бросков – но обычное зеркало. Во-первых, отработать эту самую улыбку. Но сами по себе губы, растянутые в оскал готового к броску зверя – ничего не значат. Марат улыбался сам себе в зеркальную гладь, и ставил себе выражение лица, вкладывал какое-то чувство. Улыбка одобрения, улыбка сомнения, улыбка изумления, озорная улыбка. Это только кажется, что мы это умеем – но на самом деле все эти гримасы требуют заточки и мастерства. Улыбка может сказать о человеке иногда больше, чем слова.

Гейши в Японии взглядом и улыбкой могли уронить человека, натуральным образом – сбить с ног. А как себе это представлял Марат? Скорее всего примерно так: идёт юноша, погруженный в себя. Потом поднимает глаза, уголок губ едва дернулся, демонстрируя заинтересованность. Вот взгляд расширяется, появляется нотка одобрительного изумления, и если тебе улыбаются в ответ – улыбка переходит через много стадий – удивление, легкое смущение, и прямой вызов, веселье от предстоящего знакомства, разговора и дальнейшего… Это предвещают уже глаза, чуть суженные и подернутые томной поволокой. Кто может устоять перед таким?

Отработав это множество раз, и не один день – Марат попробовал применять свои, пока еще очень начальные умения на улице. Это работало. При этом ни к чему не обязывало. Тебе же не говорят: «прыгай в койку», не заламывают руки. Тебе просто улыбается незнакомый человек. Обычный мальчишка, который радуется жизни. Да просто в правилах вежливости требуется улыбнуться в ответ.

Через неделю Марат добился того, что все женщины, начиная от сопливых девчонок, заканчивая пожилыми старухами – улыбаются ему в ответ. Это вдохновило молодого человека. Он понимал, что его путь верен, что любовь – это такая же наука и искусство, в которых есть правила и законы, приемы и уловки. И эти правила он собирался изучить, а законы постичь так глубоко, как только это возможно.

Лето было в самом разгаре, и Марат к тому времени оказался в деревне, среди тучи внуков, которых работающие родители засылали к своим родителям-пенсионерам. Марат в первый же день опробовал свою улыбку на соседской девочке Дине.

Она казалась ему вовсе не девчонкой, а вполне взрослой шестнадцатилетней женщиной, опытной и прожженной (на взгляд пацана, которому только-только стукнуло пятнадцать).

Улыбка удалась на славу. Дина не просто обратила на нее внимание. Когда их ватага пошла купаться, эта самая Дина долго и неприкрыто изучала фигуру раздевшегося для купания мальчишки. Потом, когда все оказались в воде – подплыла к нему. И с самым зверским выражением лица положила Марату руки на плечи, едва не утопив, а потом ещё поднырнула, и попыталась стащить с него трусы в воде. Марат, конечно, обратил все это в шутку, хотя чуть не захлебнулся в результате такого ухаживания. Трусы он сберёг, и вылез на берег немного испуганный, но довольный.

Дину уже через день охомутал самый взрослый в их компании, высоченный и степенный парень, которого все называли «Сашок».

Что ещё кроме улыбки? Взгляд, конечно. Марат прочитал во многих книгах, что иногда влечение человека к человеку происходит с первого взгляда.

Но как это отработать? Опять зеркало? Но оно, к сожалению, не может само сказать, что возникает на душе у другого человека от той или иной твоей гримасы. Нужен был напарник, а лучше – напарница.

Поколебавшись немного, Марат решил обратиться к самой опытной девушке, которая была сейчас под рукой.

Двоюродная сестра Лена, на два года старше, красавица и умница. Марат колебался секунд тридцать, а потом пошел ее искать. И нашел, качающейся на качелях с задумчивым выражением лица.

Ленк! Тебе нравится, если мужчины на тебя смотрят? Причем так смотрят… с желанием? Поняла как? – взял Марат сестру сразу «за рога».

Сестрёнка особо не удивилась.

А тебе нравится, когда на тебя девушки смотрят, и чуть не облизываются от желания? – вернула она вопрос с уточнением.

Естественно нравится!

Ну, вот и ответил на свой вопрос, – резюмировала Лена.

Ну, так это другое, – продолжил наступление Марат. – А вдруг сегодня она устала, или думает, что плохо выглядит?

Да все равно в глубине души нравится, особенно если готовилась. А мы постоянно готовимся... – произнесла сестра.

Во-от, – удовлетворённо произнес Марат. – Вы готовитесь,

Постоянно перед зеркалом, у вас есть примочки. Там замазал, здесь подправил... А у нас, мужчин, такого нет. Мы как получится, так и делаем. Без всякой подготовки.

А ты, братик, решил вроде как подготовиться, – совершенно серьезно сказала Лена и перестала раскачиваться.

Она ко многим вещам относилась серьезно, чем и привлекла Марата.

Это похвально...

Ну а как по-другому? – продолжал он. – Вон в школе, читать-писать учат. Считать учат, законы всякие, правила, домашние упражнения. А просто как посмотреть на другого человека, чтобы ему что-то передать – никто не словечка не скажет. Никто не научит. Как будто никаких правил и законов в этом случае нет. Беспорядок, если честно.

Ленка задумалась.

Ну, ты прав. Я, честно говоря, как то об этом не думала. А от меня чего надо? – перешла она к делу.

Было бы здорово, если бы ты меня чуть поучила. Как надо глядеть на девушку, чтоб ее не испугать. Что надо делать, чтобы она заинтересовалась.

Диалоги тоже будем репетировать? – похоже, Ленка уже вошла во вкус.

Все знали ее страсть к театру. Она даже из сельских малышей пыталась сделать театральную группу, и пару раз в сезон они давали представления. Марат в тех представлениях обычно играл роль лошади или дерева. А именно – «берёзки». Стоял с привязанными к телу и рукам берёзовыми ветками, пока мелкие девки с завываниями «...во поле кудрявая стояла...» – водили вокруг него хороводы под дружные аплодисменты престарелых зрителей.

Да погоди ты с диалогами. Давай начнем с основ. Как в школе. Пишем сначала кружочки и палочки. Учимся правильно карандаш в руках держать. Уж до картин Айвазовского потом дойдем...

Логично, – сказала сестра. – Тогда… Изобрази как мне на своем лице восхищение моей красотой...

Вот прямо сейчас? – попытался увильнуть Марат.

Изображай! – отчеканила Лена. – Прямо сейчас. Мне же тоже надо понять, что к чему, и нормально подготовиться к следующему занятию... Это что за обезьянья гримаса, прямо страдающий по бананам павиан! – воскликнула она через секунду.

Восхищение твоей красотой, – съязвил в ответ Марат.

Бровями работай больше, – скомандовала Елена. – Глаза так расширяются. Выше брови, что ты куксишься? Улыбочку, лёгкую, не как у крокодила, который антилопу кусает. Просто уголками губ. Голову не клони вбок, тебе не идёт, морда перекрашивается, как у обалделой собаки... Лучше просто чуть поверни... Нет, надо с зеркалом, пойду принесу...

Вернулась она с зеркалом и ассистенткой.

Евгения. Вторая двоюродная сестра Марата, его ровесница (на пару месяцев младше). За ними увязался и младший брат Женьки – Илья. Вчетвером они серьезно принялись за дело. Марат учился ловить взгляд, снисходительно (а не презрительно) улыбаться. Девчонки учились "хлопать глазками", изображать невинность и заинтересованность. Лена порекомендовала всем хорошо усвоить «таинственную мечтательность».

Когда девушка такое видит, она сама начинает развивать в голове мысль. Все люди мечтают, – говорила она. – Главное чтобы лицо действительно выражало мечтательность, а не похотливые фантазии. Все парни когда на девушек смотрят заинтересованно, у них прямо на лице читается. Естественно, это отталкивает. На тебя словно на кусок мяса смотрят, ещё чуть-чуть и слюни потекут...

А ещё можно вот так, – ввязалась в разговор ассистентка. Женька придала лицу игривое выражение и положила указательный палец себе в рот. Губы у нее собрались в едва заметную трубочку, и Марат почувствовал, что у него реально похолодело внизу живота – настолько это было развратно и легко читаемо.

Фу, Женька, сейчас научишь братцев всякой пакости, – смеясь, прервала ее выступление Лена. – Это потом будем изучать, я вам такие штуки покажу...

А Марат во все глаза смотрел на серую мышку Женю. Иногда ее ещё называли «пирожок с дырочкой». Полноватость и девичья худоба каким то странным образом уживались в ее фигуре. Но сейчас Марат видел – когда она подрастет, это будет просто бомба для мужского пола. А глазищи то какие! Лениво-развратные, зелёные, манящие. Тьфу ты черт...

Совершено естественно, что их занятия практическим флиртом, как их окрестила Лена, привлекли внимание всей отдыхающей молодежи в деревне.

Занимались в основном днём. После утренней прополки грядок, или хождения в лес за ягодами-грибами. Неожиданно в роли главной актрисы проявила себя Дина. Ленка была вполне довольна своей ролью режиссера и директора, и поэтому отнеслась к этому снисходительно.

Динка уловила предстоящую выгоду сразу, моментально. Уже на первое занятие она пришла в высоченных, куда выше колен кожаных сапогах и в огромной соломенной шляпе. Не смотря на порядочную изношенность реквизита – выглядела она просто потрясающе.

"Хорошо выглядеть можно и в старой одежде. Главное не форма, а содержание" – отложил себе в память Марат, глядя на Дину.

Марат, – тем временем командовала Лена. – С тебя двадцать пять комплиментов Динкиным сапогам. Дина – считай. Отмечай удачные и неудачные...

Марат, слегка касаясь указательным пальцем губы, а большим – подбородка (это чтобы контролировать что челюсть расслаблена), начинал:

Какие у вас изумительные сапожки, – он старался больше налегать на интонацию, а не на слова. – Ничего себе, я просто потрясен вашими сапожками... Ваши сапоги просто великолепны. У меня просто нет слов когда я когда я смотрю на ваши сапожки. Сногсшибательные сапоги... Изящная у вас обувка, барышня...

С каждой фразой вокруг раздавались смешки, Динка снисходительно кивала, и Марат понимал, что как раз к этому он и стремиться. Надо чтоб к твоим словам прислушивались, нужно вызвать дружелюбный смех, а не досаду оттого, что к тебе пристает мелкий паренёк совершенно невзрачной внешности.

Вы потрясающе выглядите в этих сапогах...

Потрясающе уже было, – кокетливо запротестовала Дина.

Было – «я потрясен», – отпарировал Марат.

Ещё два, – гаркнула Ленка. – Не отвлекаемся. Готовится Шубарику! Комплименты шляпке!