Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 168 (всего у книги 346 страниц)

Вернуться домой за терминатором, отправить на разведку? Можно, конечно. Потом на верёвке обратно вытянуть. Если вытянется. Но возникает вопрос: даже если терминатор сумеет вернуться, как будет обстановку докладывать? Пантомимой? Мальчик объяснил жестами, что его зовут Хуан?

Н-да. Получается, что вариант у меня единственный – дождаться хозяина избы и позадавать вопросики. Ну, в общем-то, почему нет. Только вот сперва домой смотаюсь, за дровами и теплой одеждой. Чёрт его знает, этого Бирюка, сколько ждать придётся…

Я мысленно изобразил Знак и приготовился оказаться у себя в комнате.

Угу, щас! Вокруг по-прежнему была тёмная сырая изба. Что за ерунда? Я вытащил меч, начертил Знак на полу. Хрен там. Мало того – я вдруг понял, что не могу и шагу сделать в сторону от проклятого сундука. Меня будто примагнитило к полу. Даже ногу не могу оторвать, и сила притяжения растёт чем дальше, тем больше!

В следующую секунду меня начало затягивать внутрь сундука.

– Эй! – рявкнул я. – Хорош! Мне и рога-то эти долбаные – не сказать, чтобы так уж нужны. Ползунов вообще не уверен, что…

Договорить я не успел. Меня сложило пополам и потянуло в сундук. Спиной вниз.

Глава 6

Ну, что сказать. Хорошая новость: колодец оказался не бездонным. Дно у него всё-таки имелось. Плохая новость – меня об это дно долбануло так, что если бы не прокачанный Доспех, в лепёшку бы размазало. Но в доспехе – ничего. Погасил удар перекатом, вскочил на ноги. Запалил светляка.

Я находился… Да вот хрен его знает, где. Земляной пол, земляные стены, потолок над головой – тоже земляной. Но поверить в то, что это помещение изобразил посредством лопаты простой деревенский мужик, было почему-то затруднительно. Я даже примерно не понимал, на какой глубине нахожусь и как здесь оказался.

Хотя то, что искал, увидел сразу. На полу было сооружено что-то вроде алтаря. Низкий столик, покрытый красивой переливчатой тканью. На столике – голова чёрта. Что характерно, без малейших признаков разложения. Как будто я её минуту назад отрубил, только зелень из шеи не хлещет.

Глаза закрыты, выражение на роже – брезгливое. Дескать, что это за жопа мира, в которую я попал вместо обещанного приличного отеля? Почему на завтрак предлагают всего семнадцать видов сыров, а в ванной нет отдельного полотенца для вытирания задней поверхности ушей? И вот за это вот я такие деньги заплатил?

Но впечатлила меня не отрубленная башка, а то, что висело на крюке над алтарём. Судя по платью, это что-то не так давно было деревенской девушкой. Кости, обтянутые кожей – без единого, как и у чёрта, признака разложения. Босые ступни девушки были насажены на рога. Выглядело это так, словно из неё вытянули саму жизнь – посредством рогов.

В стороне было свалено какое-то тряпье. Подойдя, я понял, что это такие же скелеты, как и висящий над алтарём, только более давние. Тот, кто поставлял сюда людей, сначала вешал их на крюк, а потом, когда жизни в теле больше не оставалось, снимал пустые оболочки и складировал в углу.

– Ну и тварь ты, Бирюк, – пробормотал я. – Ты что тут, твою мать, устроил⁈

Я снял с крюка труп, положил к остальным. И ухватил за рога чертячью башку.

Людские жертвы однозначно предназначались этой твари. Не знаю уж, где Бирюк отлавливал людей, в лесу или в соседних деревнях. Башкой я планировал от души постучать об пол, чтобы выпустить пар – коль уж Бирюка под рукой не оказалось. Но тут случилось неожиданное. Башка открыла глаза. Чёрт уставился на меня и заверещал.

– Ух ты! Охотничек! Свеженький! Во радость-то привалила! И тащить не надо, сам ко мне пришёл!

– Не к тебе, а за твоими рогами. Важный нюанс.

Глаза распахнулись шире. Потом вовсе выкатились на лоб. Чёрт меня узнал.

– Влади-имир! Неужто ты? Неужто по сию пору живой?

– Как видишь. Недорабатывают твои соратнички. Прошлой ночью вия убил.

– Врёшь! Смертному вия не убить!

– Ещё как убить. Это у вас просто в документации ошибка. Но ты о ней уже никому не расскажешь, на тебя у меня другие планы.

Я снова попробовал изобразить Знак. И снова потерпел неудачу.

Чертячья башка у меня в руках аж затряслась от хохота.

– Что? Не работает?

– Да это я поправку на окружающую среду не внёс. Сейчас заработает.

Я швырнул башку оземь. Рубанул мечом – аккурат между рогов.

Череп чёрта треснул. Хлынула знакомая зелень, заливая вытаращенные глаза.

– У-у-у, негодяй, – заныл чёрт. – Больно! А я тебе даже сдачи дать не могу! Так не честно!

Трещина начала срастаться. Не собираясь дожидаться, пока это произойдёт, я снова взмахнул мечом. Вонзил острие клинка в трещину. Усилил меч Костомолкой.

Башка мелко затряслась, как будто к ней подключили ток. Чтобы удержать меч, мне пришлось вцепиться в него второй рукой.

Вот в этом положении я и застыл. Понял, что не могу пошевелиться. Такое мне уже доводилось испытывать – на Комендантском острове. На мануфактуре, которой заправлял колдун. Он меня, собственно, и заставил тогда застыть. Здесь, судя по всему, произошло то же самое.

– Где ты ходишь⁈ – истерично завизжала чертячья башка. – Он меня почти убил! Не видишь, что ли⁈

В следующую секунду я против воли бросился вперёд. Нанизанная на меч чертячья башка, которую потащил за собой, заверещала так, что заложило уши.

А в поле моего зрения появился мужик. Угрюмый, мрачный, по самые глаза заросший бородой, но на классического колдуна не похожий. Выглядящий скорее как человек. Ну, пока, по крайней мере. Тот самый Бирюк, видимо.

Знак, который он использовал, работал так же, как у меня. Мог заставить жертву замереть, но дальше тот, кто оказывался под воздействием Знака, в точности повторял движения того, кто его скастовал.

Услышав вопли чёрта, Бирюк бросился на выручку. А я пробежал это расстояние вместе с Бирюком, только в другую сторону – навстречу ему.

Сейчас мы почти столкнулись лбами. Бирюк с ненавистью смотрел на меня. На острие моего меча визжала дурниной голова чёрта.

– Освободи меня, идиотина!

Бирюк протянул руки к голове чёрта. Я повторил движение – так же, как он, вытянул руки. Меч, соответственно, выпустил. Он упал острием вниз и вонзился в земляной пол.

Усиленный Костомолкой, вошёл бы по самую рукоять – если бы не чертячья башка. Она, словно кусок шашлыка по шампуру, скользнула вверх, уперлась теменем в гарду, а подбородком хряпнулась о землю.

В таком положении чёрт уже даже верещать не мог. Челюсть заклинило насмерть.

– А-о-а-у!!! – донеслось до нас. – А-а-а-о-о-о-ы-ы-у!

Даже интересно стало, что сказать хотел. Вдруг я таких слов не знаю?

Мы с Бирюком застыли в странном положении – чуть согнувшись, с вытянутыми вперёд руками, друг напротив друга. Он предпринял ещё одну попытку – потянул руку к рукояти меча. Я потянулся одновременно с ним. Еще сантиметр – и коснёмся друг друга… Н-да, забавная ситуация.

До Бирюка потихоньку дошло, что для него-то ситуация – скорее патовая. Ничего иного он, похоже, сколдовать не мог в параллель с удерживающим заклинанием, магический канал не слишком широкий. А чисто физически если попробовать мне морду бить, то бить придётся в мои же кулаки. Что фактически неэффективно.

– Сволочь! – глухим низким голосом произнёс Бирюк. – Ты зачем сюда пришёл⁈

Маразм ситуации заключался в том, что одновременно с ним то же самое произнёс я. Ситуация на глазах из патовой превратилась в философскую.

Бирюк призадумался. А я вдруг почувствовал, что воздействие-то слабеет. Вряд ли Бирюк так уж часто сталкивался с охотниками. Местных пугануть его сил хватало, а вот на реальную игру вдолгую его уже нет. Медленно-медленно, но без зеркального сопровождения я засунул руку в карман.

– Не смей! – напрягся Бирюк.

– Чего не сметь? – спросил я. Говорилось забавно. Как будто от зубного вышел, после местного обезбола.

– Ничего не смей!

– А как же мои амбиции?

– Это кто такие?

– Сам глянь, – посмотрел я Бирюку за спину.

Тот резко развернулся. Н-да, магия слабо прокачана, а интеллект и того меньше. Ну, зато физически крепкий, видать, всё в силу ушло. Не то чтобы ему сейчас это помогло, конечно…

Амулетов я с собой носил не так уж много. Троекуровский – раз, противоморочный – два. Ещё «пауэрбанк», подгон Захара. Ну и парочку боевых, на всякий пожарный. Вроде вот такого.

– А-а-а-а! – протяжно заголосил Бирюк, когда ему в спину долбанула Молния.

Рухнул на колени вполоборота ко мне. Я же от всей души врезал ему ногой по затылку. План сработал – Бирюк вырубился. А может, вовсе подох – в принципе, плакать не буду. Хотя вопросики к мужику, безусловно, остались.

Чертячья башка изнемогала, проткнутая мечом, который продолжал невозмутимо фигачить Костомолкой. Башка злобно вращала глазами, но вякнуть ничего не могла. Да и о чём с ней говорить, она только стебаться может. Не, человеку нужен человек. Но сначала…

Я тщательно обыскал помещение. Сдёрнул с алтаря накидку, посмотрел под ней. Ничего как будто… Стоп! Накидка!

Я внимательно осмотрел ткань и обнаружил филигранную вышивку по краю. Присмотрелся – Знаки, Знаки, Знаки… Ясно, понятно.

Амулет Молния сумел выдать ещё один разряд. Что немаловажно, этот разряд сумел подпалить ткань. Та сперва тлела неохотно, потом вспыхнула. Ну вот, теперь, если я ничего не путаю, можно будет отсюда телепортироваться. А то ишь, понаставили ограничителей. Никаких гражданских свобод не осталось.

Подойдя к Бирюку, я быстро и эффективно его обшмонал. Нашёл пару амулетов, самых дешёвеньких, чуть ли не глиняных, а может, и глиняных. Разломал, не вчитываясь. Приличный охотник на такое дерьмо даже смотреть не станет.

Тем временем Бирюк застонал и открыл глаза. Перевернулся для начала набок, увидел меня и замер.

– Поболтаем? – улыбнулся я, сев рядом, со скрещенными ногами. – Первый вопрос сам угадаешь, или мне тратить время его задавать?

– Чтобы чёрта оживить, – пробасил Бирюк, угадав вопрос.

– Во, молодец. Приятный собеседник! А второй вопрос угадаешь? Он вытекает из первого.

Бирюк гневно посопел, но вновь проявил чудеса сообразительности:

– Чтобы он мне служил!

– Чёрт?

– Чёрт.

– Тебе?

– Мне.

– Ты дурак?

Бирюк нахмурил брови и поднялся, принял сидячее положение.

– Я ему жертвы приносил. Я его специальным колдовством обворожил! Был бы у меня свой чёрт, как только тулово бы отросло.

– Угу. Но тут пришёл я и всё испортил.

– Вот да!

– Нет. Ты должен был сказать: «Не кори себя, Владимир, дело не в тебе, дело во мне!»

– Во мне? – Бирюк нешуточно озадачился.

– Конечно. Ты – тварь, оживляющая другую тварь. По-твоему, охотники никогда бы о твоих выкрутасах не узнали? – Я кивнул в сторону кучи высохших трупов.

– Я осторожно. Только в других деревнях народ похищал. На меня никто и подумать не мог.

– Троекурова знаешь?

– Кого?

– Ясно. Как ты вообще дошёл-то до жизни такой? Как колдуном сделался?

– Вестимо, как. Когда мальчишкой был, мать меня прокляла. Сказала, мол, леший тебя понеси… Он и понёс. Сколько лет мы с ним мыкались – всё как во сне. Тут помню, а тут не помню… А потом как-то и говорит: хочешь, мол, силу получить, что тебя над всеми людьми поставит? Ну, а кто ж не хочет…

– Хороший вопрос. И нахрена конкретно тебе, Бирюк, такая сила, чтоб над всеми людьми стоять?

– Ну так… Чтобы над всеми людьми стоять! – расправил плечи Бирюк.

– Кгхм. Ясно. Ладно, чё. Бошку я у тебя забираю. Рога самому нужны, а остальное тебе не оставлю, поскольку ты опять будешь какой-то хернёй заниматься. Выход где?

Бирюк показал большим пальцем за спину. Там, откуда он пришёл, в земляной стене виднелся проём. Наверху, что характерно, проёма не было. Как я сюда упал? Хрен бы ведал, колдовство. Ладно, не такое видали.

Башка чёрта уже сдохла окончательно… опять. Я упёрся ногой в её лоб и потянул меч. Тот легко и послушно выскользнул. Вспыхнул ненадолго, очистившись от мерзкой зелени. Одобрительно кивнув, я переместил его в ножны. Поднял башку за один рог и, отсалютовав Бирюку, пошёл к выходу.

Бирюк встал и проводил меня взглядом.

– Так ты чего – не убьёшь меня, что ли? – спросил он обалдевшим голосом.

– Убью, но только через пять секунд.

Я сделал два шага, когда сзади послышалось рычание. Обернувшись, увидел волка. Обычного серого волка из лесу, только, может, покрупнее среднестатистического. Одежда Бирюка лежала рядом.

Волк прыгнул. Я, вместо того, чтобы отшатнуться, подался вперёд и поднял голову чёрта.

С визгом и хрипом волк напоролся на рога. Тяжеленный, сука! Едва удержал его. Тварь дёргала лапами и пыталась вырваться, не соображая, что пришёл ей конец.

Но вот последняя судорога сотрясла волчье тело, и вес резко изменился. Причём, в худшую сторону.

Со сдавленным матерком я выронил голову. Волк упал на спину и превратился в голого Бирюка. Зрелище это было малоприятное, если честно, но один позитивный момент я всё же словил. Меня долбануло молнией, которая принесла пятнадцать родий.

– Ну вот, нормальный колдун, – обрадовался я. – Не то что всякие худосочные мельники и троекуровы! Убиваешь тварь, а чувствуешь себя так, будто человека прикончил. Тут же всё понятно и просто. А ну, отдай рога!

Я потянул за дохлую голову и вытащил рога из тела Бирюка. Все, больше тут точно делать нечего. Пошёл дальше.

Земляной коридор казался бесконечным, однако по факту закончился уже через десяток шагов. Я упёрся во что-то вроде двери. Нажал, дверь открылась. Я вышел наружу, и тут мир перевернулся, вестибулярный аппарат заорал в панике. До меня дошло, что вылезаю из сундука.

– Грёбаное колдовство! – выругался я, бросив голову чёрта на пол. – Как же я это всё ненавижу – аж содрогаюсь в омерзении. Тьфу!

Вылез, захлопнул крышку и пнул сундук.

– Сука, вот даже забирать тебя не стану!

Хотя было бы забавно, конечно. Этакий телепорт. Например, из башни в подвал – а?.. А с другой стороны – ну нахрена мне? Знаки есть, амулет троекуровский есть… на зарядке лежит. Вот, кстати, надо бы завести себе полезную привычку: не отправляться на всякие сомнительные мероприятия без этого преполезнейшего девайса. В любой ситуации крайне важно и полезно иметь возможность из этой ситуации слинять.

Я вышел из дома Бирюка, поставил голову на землю и отломал ей рога. Упрятав их в заплечный мешок, спалил всё остальное подчистую Красным петухом. Повернул голову к дому, подумал и запулил ещё одного Петуха туда. Сразу после этого заорал: «Пожар!»

Убедившись, что мой крик подхватили, я кивнул и уже без всяких проблем перенёсся сразу к Ползунову. Погасить дом не погасят, пламя магическое. А свои дома и лес спасти успеют. Тем более, погода сырая стоит.

– Ну что, господин некроинженер, вот вам рога. Пробуйте.

Господин некроинженер глядел на выложенные на стол рога с благоговением человека, который за три дня исполнил то, что полагал целью всей своей жизни.

– Чёртовы? – прошептал он.

– Нет, у козы спилил. Чисто над вами поприкалываться… Конечно, чёртовы!

Ползунов стоял рядом и на рога смотрел скептически. В те моменты, когда смотрел. Так-то вообще старался не смотреть.

– Справедливости ради, – добавил я, – рога и в самом деле имеют некое значение в плане передачи энергии. По крайней мере, тот мудень, у которого я их отработал, пытался оживить чёрта, вливая ему жизненные силы жертв именно через рога.

– А я говорил! – вскинул голову некроинженер и с победным выражением лица уставился на Ползунова. – Вот никогда вы, Иван Иванович, меня не слушаете!

– Это чертёж необходимого амулета для питания паука. – Ползунов протянул мне бумагу с таким видом, будто мы с ним вообще были в помещении вдвоём, и никакими некроинженерами тут не пахло. – Вы говорили, у вас есть мастер…

– Как не быть, – забрал я бумагу. – Передам, всё будет.

– Вам наверняка нужны средства…

– Наверняка. А вы из казны уже что-то получили?

– Получил, весьма значительную сумму. Потому и настаиваю, чтобы вы не брали расходов на себя. Вот, возьмите, пожалуйста, я полагаю, этого должно хватить.

Я смерил глазами столбики монет. По моим прикидкам «этого» должно было хватить на два-три таких амулета, Ползунов-то к питерским расценкам привык. Но спорить я не стал, забрал всё. Не хватит – так останется. Всё равно, в случае успешного испытания, надо будет делать ещё.

Потом, конечно, производство перейдёт на штамповку, которую так не любит мастер Сергий, но тут уж ничего не попишешь. Нам надо решать вопросы с тварями быстро и эффективно. Плюс, ещё какие-то хозяева корячатся, от которых тоже хрен знает, чего ждать. Тут уж не до ручной работы. Тут завод строить нужно и – вперёд, в светлое будущее.

– Тестируйте рога, – сказал я. – Пойду решать вопрос с питанием.

Глава 7

Следующая моя телепортация была в Оплот. Здесь охотников не было, даже Прохор отсутствовал. Все ещё, видимо, отмечали победу над вием. Один Гераська сидел на хозяйстве. Мы поздоровались.

– Гравий не появлялся? – спросил я.

– Не. Я знаю, что ты его ждёшь. Как появится, сразу скажу, не беспокойся.

Я кивнул и пошёл к Сергию. Мастер, как обычно, сидел за работой, только рядом на столе примостилась кружка с чаем. Раньше он себе такого не позволял.

– Ну, чего тебе ещё? – посмотрел на меня Сергий.

– Всегда, – сказал я и положил перед ним чертёж.

– Это что за диво? – заинтересовался мастер, склонившись над бумагой.

– Насколько понимаю, элемент питания для…

– Нет. Молчи! Не хочу знать, на какую ещё пошлость пойдёт моё искусство. Счастье – в неведении.

– Но ведь сделаешь?

– Сделаю. Через три дня приходи.

– Спасибо тебе душевное, мастер Сергий!

– Спасибо скажешь, когда готово будет.

* * *

Вернувшись домой, я вышел на балкон. Крикнул:

– Данила! Найди Тихоныча, попроси, чтобы ко мне поднялся.

Через пять минут Тихоныч нарисовался у меня в башне.

– Слушаю, ваше сиятельство?

– Тут внезапно такое дело. У меня какая-то деревня есть…

– Некоторое количество имеется, – согласился Тихоныч.

– Блин, вот названия не спросил. Может, знаешь, там ещё овраг нехороший неподалёку?

– А. Так это, верно, Вареники!

– Ну, Вареники так Вареники. В этой деревне женщина живёт, зовут Карелия Георгиевна. Пожилая, малообеспеченная, надо ей помочь. Подгони денег и узнай в целом, как чего. Может, хату подлатать надо, дров на зиму привезти. Колодец выкопать… Уважь, в общем, мне эта женщина помогла сильно.

– Сделаем. Каков бюджет?

– Рыночная цена двух хороших коров.

– Всё будет устроено, можете выбросить из головы.

– Спасибо, Тихоныч. Как оно вообще? Справляешься с растущими доходами?

– Дак, барин! Справляться надобно, когда доходы у тебя, что кафтан у Тришки. Одну дыру залатал, а оно в другом месте лопнуло. А когда доходы как у вас, тут одна забота – мешок подставлять, в который деньги сыплются, да не забыть ничего на радостях. Я вот ещё летом во флигеле ремонт затеял. Докладывал вам, да вы позабыли, должно быть. Крышу там перестелили, полы. Трубы печные сложили заново. Вы бы заглянули хоть разок, поглядели, как оно дивно стало.

– Загляну, Тихоныч. Могу хоть прямо сейчас. Идём?

– Идёмте! – обрадовался Тихоныч. – А товарища-то вашего, который вас дожидается. Не будить, что ли? Пускай спит?

– Какого товарища?

– Дак, с час назад во дворе появился. В том месте, которое вы огородить изволили. Где, говорит, Владимир? Данила, он там рядом был, доложил, что нету вас. Предложил в дом пройти, в гостиную. Наталья побежала кофий готовить. Сварила, заходит с подносом – а товарищ ваш на диван завалился и храпит так, что стены трясутся. Вы неужто не слышите?

Я прислушался. И понял, что к привычным домашним звукам действительно примешивается посторонний.

– Егор, что ли, пожаловал?

– Никак нет. Егора-то я хорошо знаю. Другой парень, помоложе.

– Окей. Тогда сперва у него узнаю, что хотел, а флигель потом.

Я сбежал вниз по лестнице.

На первом этаже звуки богатырского храпа усилились. Войдя в гостиную, я обрадовался.

– Гравий!

– Здрав будь, Владимир.

Гравий открыл глаза мгновенно, будто не спал. Скинул ноги в измазанных болотной грязью сапогах с резного подлокотника дивана и сел.

Высохшая грязь осыпалась с сапог на ковёр. С плаща Гравия – на диван.

– Ой, – смутился Гравий. – Извиняй, не хотел. Дай метёлку, приберу?

– Ещё не хватало! – возмутилась образовавшаяся в дверях тётка Наталья. – Нешто здесь подметать больше некому? Кофию желаете, господин хороший? Али сразу обед подать?

– Подавай сразу обед, – решил я.

Гравия не спрашивал. Охотники, по моим наблюдения, пребывали в двух состояниях: голоден и адски голоден. Было, конечно, третье: «налопался, встать не могу», но такое случалось не часто. Как правило, в моей столовой у меня на глазах. А Гравий здесь не появлялся уже давно.

Тётка Наталья подала обед.

– На вия я не поспел, – с сожалением сказал Гравий, орудуя ложкой. – Задержался. Больно уж тварь попалась хитрая. Два дня за ней гонялся, а на третий подумал – саму выловил, так неужто гнездо не найду?

– И сколько ещё дней гнездо искал?

– Три. Потом плюнул. Да и захолодало сильно. Сибирь, чай, это тебе не здесь.

Гравий отодвинул от себя опустошенную тарелку. Потянулся за медальонами из телятины.

– Понял, – кивнул я. – Собственно, насчёт Сибири и хотел с тобой поговорить. Ты ведь те края хорошо знаешь?

– Хорошо знать нашу губернию можно. Да, может, пару соседних. А Сибирь – огромная. До того велика, что…

– Много дней будешь идти и ни одного человека не встретишь, – кивнул я. – Помню, ты говорил. Но, тем не менее. Какая-то цивилизация ведь имеется?

– Чего?

– Ну, люди живут? Поселения есть, не совсем они там дикие?

Гравий фыркнул.

– Скажешь тоже. Это вы тут – дикие. А в Сибири, чтоб ты знал, люди жили, когда на месте нашего Смоленска болото было.

– Это откуда такая информация?

– Дионисий говорил.

– Какой ещё Дионисий?

– Старец. В пещере жил.

– А. Ну если в пещере жил – охренительно компетентен по части цивилизованности, ясное дело.

– Вот и я говорю, – Гравий серьёзно кивнул. – Это мы тут – дикие. А в Дионисовой пещере люди жили за тыщу лет до того, как звёзды падать начали.

– Погоди. – В голове у меня щелкнуло. – В Денисовой пещере? Это Алтайский край, что ли? Колыбель человечества, и всё такое прочее?

– Красиво сказал! – одобрил Гравий. – Колыбель человечества… Ишь!

– Ладно, понял тебя. И как там этот Денис? Что интересного рассказывает?

– Да ничего уже не рассказывает. В прошлую зиму помер.

– Жаль. Зря он это, не вовремя… А когда жив был, что рассказывал? Он ведь, если я правильно понимаю, в той пещере немало времени провёл?

– Молился он там. Говорил, что в миру грешил много, по бабам особенно. А как старый стал и по бабам уже не смог, так решил молиться.

– Мудро. Не отвлекает ничего, опять же… Но всё-таки, наверное, молился не постоянно? По сторонам посматривать тоже было время?

– А как же. Рассказывал разное.

– Например?

– Про тварей необыкновенных. Про железного человека.

– Железного человека – про какую часть? – уточнил я. – Первая и вторая норм, третья отстой, как по мне. Зря они режиссера поменяли.

– Дионисий говорил, что железный человек по тайге ходит, – объяснил Гравий. – Землю роет – то здесь, то там. После ямы остаются здоровущие.

– О как.

В памяти щелкнуло ещё раз – я вспомнил доклад головы из банки. Про собиральщика, задача которого – собирать. Вынимать из контейнеров с «янтарем» одну часть за другой и составлять из них трансформеров, предназначенных для уничтожения людей. Робот собирает робота, в фантастических фильмах обычное дело, сто раз такое видел.

То есть, когда-то давным-давно контейнеры с составными частями роботов-уничтожителей были отправлены «хозяевами» сюда, на землю. Но на этапе приземления что-то пошло не так. То ли атмосфера не обрадовалась залётным гостям, то ли системы ПВО отработали, как положено – сейчас уже спросить некого. Суть та, что составные части роботов-уничтожителей разлетелись по всей планете. И если твари тут вполне себе прижились и жируют, но это барахло так и лежит глубоко в земле с тех пор, как упало.

А где-то на Алтае, в районе Денисовой пещеры, бродит безработный собиральщик. Время от времени на что-то натыкается, копает и даже выкапывает, но что с этим делать дальше, понятия не имеет. Из двух голов, семи ног и одного ребра приличного робота-уничтожителя не соберёшь. А чтобы сообразить, где и как искать части, которые нужны, требуется не тупая прошивка, а гибкий человеческий мозг. То есть, именно тот фрагмент моего организма, которым более всего горжусь.

Я хлопнул Гравия по плечу.

– Порадовал, спасибо! А сам ты этого железного человека видел?

– Не, – Гравий невозмутимо оторвал зубами половину очередного медальона и принялся жевать. – Сам не видел, только на ямы натыкался. Хотя я его и не искал. На кой-мне сдался железный человек? Я чай, костей в нём нету. Кабы он тварью был, так на людей бы охотился. А Дионисий говорил, что люди ему без надобности. Он нас будто бы вовсе не замечает. Ежели ему не мешать, конечно. А то был, говорят, один дурной, полез. Так железный человек его хвать поперек тулова, да раздавил в лепёшку.

– Починили?

– Смеёшься? Чего там чинить? Мокрое место осталось.

– Ясно. Ну, с другой стороны, сам виноват. Я тоже не люблю, когда под руку лезут.

Гравий солидарно кивнул. Отставил пустую тарелку и придвинул к себе блюдо с гречишными оладьями.

– Но всё же отыскать этого железного человека не помешало бы, – продолжил я. – Как насытишься, проводишь меня?

– Провожу, почему нет. – Гравий от души приложился к кружке с вишнёвым компотом. – Ух, и хороша у тебя кухарка, Владимир! Замужем она?

– За Егором очередь занимай, он на тётку Наталью давно глаз положил.

Гравий огорченно покачал головой:

– С Егором-то мне не тягаться… Славный охотник.

– Ничего, зато ты моложе и еды поглощаешь больше. Шансы есть.

– Думаешь?

– Уверен. Только не вздумайте тётку Наталью из усадьбы уводить! Вот этого уж точно никому не прощу. Ты наелся? Или попросить, чтобы ещё принесли?

– Наелся. Теперь подняться бы…

Гравий откинулся на спинку стула. Стул угрожающе заскрипел.

– Ну, хочешь, передохни. Мне не к спеху.

– Да не. Уж собрались, так пойдём.

Гравий встал, взял с соседнего стула плащ и ножны с мечом. Посмотрел на меня.

– Готов?

– Ну да.

Пока он насыщался, я успел сходить наверх за оружием.

– Тогда давай за мной.

Гравий изобразил Знак на ворсе ковра и исчез. Я встал на Знак. Через мгновение оказался в лесу. В следующее мгновение понял, что вокруг темно и идёт снег.

– Гравий!

– Чего?

– Это нормально, вообще?

Я запалил светляка. Огляделся. Ветер, будто только того и ждал, усилился. В лицо мне швырнуло снежный заряд.

– Да всяко бывает, – безмятежно отозвался Гравий. – Бывает, что у нас день, и тут тоже день. А бывает, что у нас ещё день, а тут ночь. Или наоборот – тут светло, а у нас ещё ночь. Не угадаешь. Сложное колдовство.

Я, сообразив, выругался.

Ну да. Сибирь же. Другой часовой пояс. Если в Смоленской губернии сейчас часов пять вечера, то тут запросто – все десять. А темнеет в октябре уже в шесть.

– Идём? – спросил Гравий.

Я помотал головой:

– Нет уж, на хрен. Что я точно в гробу видал, так это ночью в метель по сугробам лазить. Один раз, двадцать лет назад, выжил – и хорош судьбу испытывать. Давай-ка обратно ко мне. Выспимся, встанем затемно, тут уже светло будет. И на свежую голову вот это всё. Заодно я оденусь нормально. Ты ж не предупредил про метель.

Гравий пожал плечами:

– Так я тебя спросил: готов? Ты говоришь, готов. Ну так, стало быть, и вот. Чего тут ещё-то?

Действительно.

Не, ну с точки зрения бродяги охотника, у которого на все случаи жизни единственный костюм, как-то ещё готовиться к превратностям судьбы и впрямь лишнее. Но у меня, слава богу, зимней одежды полно. Могу себе позволить гонять по сибирским лесам без риска огрести воспаление легких. И Гравия, кстати, тоже не мешало бы приодеть. Надо порыться в гардеробе, глядишь, найдётся что-то и на его могучие плечи.

– Короче. Сейчас – домой, – решил я. – Завтра вернёмся. Не возражаешь?

– Да как скажешь. А с чего ты взял, что если мы у себя затемно встанем, здесь светло будет?

– А вот это, друг мой Гравий, сложное колдовство. Тут с самого начала начинать надо. С того, что мир стоит не на трёх слонах, стоящих на огромной черепахе.

* * *

Однако утром – ещё затемно! – в наши планы вкралась длань судьбы. Выразилась эта длань в питерском охотнике Амвросии, который перенёсся непосредственно в мою будку телепортаций, принялся колотить в дверь и орать.

– Господи, да что ж ты буйный-то такой! – Я открыл дверь. – Толкнуть не пробовал?

– Думал, заперто…

– А чего думать, когда проверить можно?

– Да чего ж я впотьмах, в чужом доме, аки тать какой буду?

– Ну конечно. Лучше тарарам устроить и весь дом перебудить.

Нужно заметить, что последняя реинкарнация моей будки уже являла собой некое капитальное явление. Плотник, поняв, что в средствах его не ограничивают, и что от меня советов по дизайну не дождёшься, взял на себя смелость и доски использовать другие, и лачком всё покрыть. А самое главное, двери уже не просто болтались на петлях, а плотненько закрывались. Ну и само строение уже ни разу не напоминало уличный сортир. Скорее – некую глубокомысленную беседку. Я даже подумывал приколотить снаружи табличку с какой-нибудь фразой на древнегреческом.

– Извиняй, Владимир, – понурился Амвросий. – Дело уж больно срочное.

– Чего там? Пиво в кабаках закончилось? Вий воскрес?

– Инженера убили.

Моя рука буквально сама схватила Амвросия за ворот рубахи.

– Ползунова⁈

– Их! Меня этот, второй нашёл, умолял Владимира Давыдова разыскать… А чего умолять-то? Я и сам… Нешто не понимаю…

От Амвросия капитально разило кислым пивом, на ногах он стоял нетвёрдо, но ум вроде как имел ясный.

– Поехали. – Я втолкнул Амвросия обратно в будку.

Миг спустя мы очутились в комнате в особняке Ползунова. Тут же услышали вой и плач. Плакала и выла немногочисленная прислуга – лакей и кухарка. Некроинженер обнаружился в гостиной, где носился кругами и рвал на себе волосы. Увидев нас, аж лицом просветлел.

– Ну слава Богу! Едемте скорее.

– Куда? Чего случилось, ты хоть объясни толком?

Но Юлиан Юсупович пожелал приступить к объяснениям, только когда мы сели в повозку, и извозчик дал по газам.

– Иван Иванович в больнице, в тяжелом состоянии. Нынче ночью он поздно из мастерской домой возвращался, и вот – видимо, напали. Голову сломали сильно.

– Ты ж говорил – убили, – посмотрел я на Амвросия.

– Так этот сам орал на весь кабак – убили! – возмутился Амвросий.

– Плохо себя контролировал, – опустил взгляд некроинженер. – Согласитесь всё же, что когда такого великого человека бьют по голове, это в любом случае равносильно убийству.

– Самоубийству, – поправил я ледяным тоном. – Кто-то в Петербурге решил покончить с собой таким вот изощрённым способом… Ну, ничего. Мы эту тварь найдём и устроим ему эвтаназию по лучшим европейским традициям. Менты никого пока не нашли?