Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 220 (всего у книги 346 страниц)

Монстр дёрнул щупальце на себя. Сборщик не шелохнулся. Монстр попробовал избавиться от крюка. Хрен там.

Я довольно потёр руки. Взял банки, стоящие на земле, подмышку и скомандовал:

– Бобик! За мной.

Развернулся и пошёл. Сборщик устремился за мной. Трос, тянущийся от его причинного места к монстру, натянулся. Потом натянулось щупальце, пронзенное крюком. А потом монстр заорал благим матом, потому что Сборщик потащил его волоком за собой.

– Отпусти! Немедленно отпусти! Ты принадлежишь нашей эскадре! Почему ты не слушаешься⁈

Пыль стояла столбом. Ну, надо думать – по земле волочили тушу размером с трёхэтажный дом. Я опасался, что монстр попытается каким-то образом избавиться от собственного щупальца – по аналогу с ящерицами, умеющими сбрасывать хвосты, но ничего подобного не происходило. Это людей тварь кромсала безжалостно, а причинить вред себе любимому, видимо, даже на ум не приходило.

– Что ты собрался делать? – меня догнал Ждан.

Гравий тоже догнал, но молча.

– Увидишь.

– Но…

– Я пока не уверен, что сработает. Не спрашивай.

Направление я взял интуитивно, но был уверен, что иду правильно. Монстр подвывал, барахтаясь в пыли и призывая на мою голову проклятья. Он беспрестанно терзал щупальцами трос, и я заметил, что тот постепенно истончается. Прибавил ходу. Переноситься Знаком не рисковал – вдруг Сборщик потеряет направление. Да и оставалось, по ощущениям, уже недолго…

Да. Есть. Вон она, река Смородина!

Алая река текла между чёрных берегов так же, как я запомнил – величественно и жутко. Даже если бы я не знал, что она собой представляет, интуитивно бы догадался. Веяло от неё… чем-то таким, запредельным.

– Оставайтесь здесь, – приказал я Ждану и Гравию. – Что бы ни случилось, без команды не дёргаться!

Разбежался и взлетел. Рисковал – до сих пор Полёт использовал для того, чтобы двигаться вверх. На какую дальность хватит моего навыка, понятия не имел. И приземлился буквально в сантиметрах от алых вод. Река кровожадно плеснула в мою сторону волной. Я отскочил. И крикнул:

– Бобик! Ну где ты там? Вкусняшки – вот они! Не придёшь – сам сожру!

Помахал над головой банками. Сборщик недолго думая направился в реку. Туша монстра сползла с берега вслед за ним.

Сборщик пёр через Смородину, рассекая алые воды, словно ледокол. В кильватере бултыхался монстр. Я напряжённо следил за обоими. Ждал, пока что-нибудь начнёт происходить, но не происходило ничего.

Сборщик невозмутимо двигался через реку, погружаясь всё глубже. В какой-то момент вовсе скрылся под водой, на поверхности остался только монстр. Точнее, пучок его щупалец, периодически взметающийся вверх. Судя по тому, как двигался пучок, Сборщик, погрузившись под воду полностью, не замедлился ни на секунду.

Я, честно говоря, рассчитывал на то, что он останется в реке навсегда – вместе с прикованным к нему монстром. Но воды реки Смородины на инопланетную технику и инопланетян действовали, видимо, не так, как на людей. Вот из-под воды вновь показалась голова Сборщика. Вот он выбрался уже по плечи. И тем же уверенным шагом начал приближаться к берегу, на котором стоял я.

Глава 23

– Сука, – сказал я. – Ну, знаешь, это уже вообще как-то подза…

Несколько сотен щупалец разом вылетели из алой воды и обвили Сборщика. Робот пошатнулся, наслаждаясь сместившимся центром тяжести. Тогда весь сгусток щупалец взметнулся над ним и обрушился.

Смородина булькнула, приняв в свои волны и Сборщика, и владыку.

– И сия пучина поглотила ея в один момент, – прокомментировал я. – В общем, все у…

Над водой появился злой и мокрый владыка.

– Мужик! – застонал я. – Ну уже даже полный дятел бы понял, что ему тут не рады! Подыхай! Пора! Можно! Сейчас! Но!

Владыка не спешил подыхать. Хотя ему определённо было не оч. С течением Смородины справлялся откровенно так себе, его штормило. Ряд щупалец был ободран Сборщиком, какие-то ещё давеча срубил Гравий.

Красная вода стекала с него. Владыка двигался ко мне, скользя, как что-то среднее между улиткой и осьминогом. И в какой-то момент я увидел, что он тащит отломанную искрящую голову Сборщика.

– Да чтоб тебя…

Я выдернул меч из ножен. По ходу пьесы, всё, что можно было придумать, уже придумано. Владыка основательно ослаб, но до смерти было ещё далеко. Значит, будем по старинке. Сила тела, сила магии и сила духа. Этот коктейль до сих пор ещё ни разу не подводил.

Не мне одному пришла в голову такая ценная мысль. Гравий и Ждан, обнявшись, как пара забулдыг, идущих из кабака, появились перед чудищем. Первым в атаку рванул Гравий, царь загробного мира. Он спокойно ступил в Смородину.

Огромный меч Кощея рассёк воздух, ударил в переплетение щупалец… И щупальца обвили его. Миг – и Гравий оказался обезоружен, а по башке ему прилетело нежданно негаданно головой Сборщика.

Гравий молча откатился в сторону. Владыка вновь взмахнул головой робота, намереваясь убрать и Ждана, но Ждан оказался не так прост. За мгновение до удара он исчез. Голова лишь развеяла рой пчёл. И все эти пчёлы накинулись на владыку, начали жалить.

Взревев, Владыка врезал головой Сборщика себе, возможно, убив одну-другую пчелу. Быстро понял, что такая стратегия – говно полное и изменил подход к решению проблемы.

По щупальцам пробежали электрические разряды. Пчёлы снялись с насиженных мест, отлетели ко мне и сбились в кучу. Миг спустя на земле корчился Ждан, по которому пробегали разряды.

– Мяу, – услышал я.

Повернул голову и не поверил глазам. На земле загробного мира сидел мой бро и смотрел, как ни в чём не бывало. Обнаружив, что его заметили, он поднялся и, нервно махнув хвостом, отошёл. Снова остановился, посмотрел через плечо – мол, идёшь, нет, тормоз?

– Гравия забери! – крикнул я Ждану. – Отходите!

– Куда? – прорычал Ждан. – Эту тварь не одолеть.

– Я всё-таки попробую, есть одна мыслишка… Не у меня, правда, но то уже детали.

Ждана продолжало колотить, но он сумел подняться и заковылял к Гравию. Я же бросил себе под ноги банки – не пригодились, эх… – и сдавил их Костомолкой. Хапанул родий. Ну, одну. Остальные разлетелись на толпу. Всё не даром пропали.

– Эй, орясина! – заорал я. – Хочешь эту планету? Придётся сначала убить меня!

– Да, – проревел владыка. – Я как раз собираюсь.

Он швырнул в меня головой Сборщика. Я взмахнул мечом, активировав на нём соответствующий Знак. Отбил голову прям как профессиональный бейсболист. Голова улетела аж до середины Смородины и булькнула.

Макаронный монстр ломанул ко мне. Я, развернувшись, бросился за котом. А уж тот понёсся так, что аж уши прижал – для большей обтекаемости, вестимо.

– Убоялся⁈ – вопил сзади владыка. – Склонись передо мной! Моли о пощаде, и, может быть, я дозволю тебе жить без рук и ног.

– Без рук, без ног, на бабу скок, – пропыхтел я на бегу. – Не, друг, сорян, не моё. Мне руками щупать тоже нравится. И к ногам я привык.

Куда бежит кот, сделалось понятно довольно быстро. Он привёл меня к стальной ленте моста через Смородину. Добежал до него и остановился. А когда подбежал я – запрыгнул одним величественным скоком мне на плечи, разлёгся воротником и кусьнул ухо.

– Ладно, меховая душа, попробуем, – выдохнул я. – Что нам ещё остаётся.

Макаронный монстр нёсся, почти не перебирая тентаклями. Будь здесь Ползунов, его бы, наверное, больше всего заинтересовала механика процесса, и можно ли её как-то воплотить в своих разработках. Например, создать стремительно передвигающихся вооружённых улиток-убийц, которые огнём пройдут по Пеклу, разнося в пух и прах тварей.

– Пади ниц!

– Пожалуйста, не бейте, лучше обоссыте! – завопил я, старательно изображая панику. И, выставив меч перед собой, попятился по мосту.

Пятиться пришлось быстро, потому что владыка тормозами не пользовался. Он развернулся, как опытный стритрейсер, и ломанул на мост. О том, что здесь так не ходят, его никто не предупреждал. Вопрос о том, есть ли у этой кучи щупалец ярко выраженные зад и перед не стоял от слова совсем. На меня таращились два горящих глаза. Вряд ли глаза ягодиц. Значит, сие есть перед.

– Я не убью тебя сразу! – ревел владыка.

– Спасибо, дяденька!

– Ты будешь смотреть, как погибает твой мир. Ты будешь рыдать и молить меня остановиться.

– А ты будешь мучить меня своими тентаклями, пока я не сойду с ума от страсти?

– Да! Что?

– Пытаюсь распланировать новогодние каникулы.

Я практически бежал задом наперёд, достиг, по ощущениям, середины моста. Владыка, который с трудом втиснулся на мост, основательно замедлился, но всё равно пёр уверенно. Как вдруг замер. Остановился и я.

– Что это? – рявкнул владыка.

– Новогодние каникулы? Это ночь с первого на десятое января, самая долгая в году.

– Мяу! – подтвердил кот.

Однако владыке, похоже, было не до русских календарных праздников. Из-под него повалил густой зловонный дым. Горыныч пал смертью храбрых, однако мост продолжал успешно функционировать. Меня он не трогал – я зашёл правильно. А вот владыка был неместный и проконсультироваться забыл.

Макаронный монстр рванулся было назад, но, видимо, физиологически ему это было трудно. Тогда ломанул ко мне. С омерзительным треском пригоревшие щупальца остались на мосту, как яичница на сковородке, на которую забыли плеснуть масла.

По мосту потекла чёрно-зелёная жижа, тут же сворачиваясь и превращаясь в корку, которая почти сразу вспыхивала. Я продолжал отступать.

Завывая так, что мне даже сделалось его жалко, владыка прополз ещё пару десятков метров и замер. Из-под его туши вырвались языки пламени.

– Я не могу погибнуть! – заорал он. – Не могу!

– Надо, друг, – развёл я руками, в одной из которых был меч. – Дай, я тебе помогу, чем смогу.

Красный петух!

Куча тентаклей вспыхнула, пламя взвилось к однотонному безразличному небу. Следом за ним летел отчаянный вопль издыхающего владыки.

Но я недооценил его.

– Ты сдохнешь со мной! – прогремел его голос.

Одно из щупалец вытянулось вперёд и начертило Знак. Я тут же кастанул Защитный круг. Успел вовремя, но продержался Круг ровно одну секунду. Вот и применили против меня моё любимое оружие – Костомолку…

Круг смяло, и он перестал меня защищать. Доспехи вообще разлетелись, не сумев оказать сопротивления. Воздух вылетел из лёгких, глаза полезли на лоб, затрещали рёбра. Ещё миг, и я бы просто лопнул, как виноградина под прессом.

Но тут объятый огнём владыка содрогнулся. Я с шумом вдохнул воздух, моргнул и обнаружил, что в месиво тентаклей вонзился крюк. От которого тянется трос.

Повернулся и увидел Сборщика. Он как ни в чём не бывало стоял в алой воде по плечи, нахлобучивая на них голову. Трос выходил из воды.

Опустив руки, Сборщик сделал то же, что делал с деревьями в сибирской тайге. Дёрнул трос всей мощью своих чресел, и вопящего владыку разорвало пополам. Нижняя пригоревшая половина осталась догорать на мосту, а верхняя – ещё живая! – упала в Смородину.

Сборщик стоял, как скала. Но вдруг он наклонился. Одна из рук поднялась, опустилась, ещё поднялась, снова опустилась. Он дубасил скрытого под водой владыку. С какой целью – сложно сказать, я ему никаких новых команд не мог дать по определению. Вероятно, подозревал владыку в сокрытии в нутре ценных банок.

И вдруг меня ударила молния. Такой силы, что я закричал и упал на мост. Кот с недовольным мявом успел спрыгнуть. А я, кажется, на пару секунд просто вырубился. Даже распределённая на тысячу, эта энергия была невероятно огромной.

– Всё, – прошептал я и повернулся на правый бок. – Всё, мать вашу так. Закончилось…

Повернувшись, увидел Сборщика. Тот выпрямился и поднял над головой останки владыки. Теперь уже окончательно дохлого. Размахнулся и швырнул их аж на самый берег. Тот берег, наш. Где оставались Гравий и Ждан.

А потом Сборщик просто повернулся и потопал в обратном направлении, выполнять свою вечную программу: искать и собирать.

Я же, поднявшись, заковылял по мосту обратно. Уже не заморачиваясь с поворотами – отпускал назад мост охотно, это он туда пускать абы как не любил.

Дышалось тяжело, с болью. Похоже, рёбрам досталось-таки некисло. Ну да ладно, это я сам вылечу – чуть позже, как маны подкоплю – или попрошу кого. Вот этих, например.

Гравий стоял, опираясь на плечо Ждана. Оба они смотрели на лежащую перед ними гигантскую тушу.

– Ну чего вы, – сипло сказал я. – Не знаете, что с тварными тушами делать?

Спохватившись, Ждан вытянул руку, и мёртвого владыку охватило пламя.

Как и все дохлые твари, прогорел он быстро. Костей внутри не оказалось. Это у земных существ, изменённых инопланетной энергией, она откладывалась в костях, а у исходных мразей, видать, процессы проистекали как-то иначе.

Зато осталось сердце. Такое же, как-то, что сожрала Тварь. Оно ярко горело на берегу речки Смородины.

– Что с этим делать? – спросил Гравий.

Вместо ответа я поднял ногу и раздавил сердце подошвой сапога.

Дрогнула земля. По ней пробежали разряды и ушли в реку. И всё.

– Мы победили? – прошептал Гравий.

– Почти, – кивнул я и улыбнулся. Посмотрел на Ждана. – Видишь то же, что и я?

– А то ж! – ухмыльнулся тот. – Век бы любовался!

Тут я был с ним полностью согласен. Глазами многих охотников мы смотрели на то, как драпают твари. Они бежали в страхе с полей брани, где кровь охотничья и тварная перемешались в серо-буро-малиновые океаны. Бежали из Смоленска, из Поречья и Питера, бежали из всех городов, из лагерей охотников в Пекле. Паника гнала их. Но никто не преследовал. Люди были слишком измождены.

Ничего! Мы отдохнём. Соберёмся с силами. И битва продолжится. До конца ещё далеко. Все эти полчища придётся истреблять. Возможно, и через десять лет какой-нибудь отважный охотник будет бродить по миру в поисках недобитков. И через двадцать. Сорок…

Но одно уже точно: новых тварей не появится. Как и новых охотников. Теперь игра пойдёт по новым правилам: кто быстрее. Нам нужно будет перебить всех тварей до того, как мы естественным путём отправимся на тот берег Смородины. Ну или куда там нам суждено будет отправиться.

Впрочем, кое-что очень важное, глобальное можно сделать уже сейчас.

* * *

Яйцо владыки ничем не отличалось от яйца Кощея. Точно такое же расположение всего. Точно такой же капитанский мостик с таким же пультом и голограммой.

Было только одно отличие. Опция, которую я нашёл мгновенно. Ну вот, да, мы можем перемещаться не только по Земле. Вот Луна, Солнце, Марс… Но меня интересует не это.

– Давай, – сосредоточился я. – Покажи мне, откуда ты прилетело, яичко.

Планета была красной. Она мерцала зловеще, от одного взгляда на неё делалось дурно.

Приближение. С минуту я любовался одним из «городов» трижды проклятых «хозяев». Посреди красной пустыни они лежали – тысячи и тысячи, переплетшиеся тентаклями, в непрерывном совокуплении, обмене мыслями, токами, энергиями и чёрт знает, чем ещё. Сейчас у них не было на примете кого-то, с кем можно завязать войну. И вот так они существовали, в ожидании.

– Не люблю оставаться в долгу, – процедил я сквозь зубы. – Теперь мы с вами в расчёте.

Мечом я начертал на голограмме Знак, который показал мне дядюшка.

Яйцо задрожало. Запищала какая-то сигнализация. Пронзительный голос начал что-то вещать, но на слух я инопланетный язык не воспринимал. Мне было плевать. Развернувшись, я вышел наружу, присоединился к остальным охотникам.

Вместе мы увидели, как из верхушки яйца в небо ударил ярчайший столп света.

– С Новым годом, – сказал я. – С новым миром.

Такого мощного светового эффекта не ожидал никто. Перед глазами плясало что-то безумное, бежали цветные пятна. Восстановление сил взять было уже негде, мы все измождены до предела. Исчерпали себя полностью, до последнего амулета.

– Хозяин! – раздался голос рядом со мной. – Ты чего жмуришься?

– Ничего, соринка в глаз попала. Скоро пройдёт.

Я уже понял, что тереть глаза бесполезно, нужно просто ждать. Опустил руки. Слепота постепенно проходила. Скоро смазанное пятно перед глазами начало принимать очертания кобылы. Раздался довольно противный звук. От кобылы отделилась радуга.

– Да прекрати уже, блин! Водички попей, что ли.

– Да я бы рада прекратить, не могу! Думаешь, самой нравится?

Мне в грудь ткнулась кобылья морда. Ну, как обычно, ещё и жалуется… Я машинально погладил Тварь. И услышал негромкий шёпот:

– Возьми мою силу. У меня её много. Даже слишком. Того гляди взлечу.

Гхм. Ну, по логике – чего-то такого следовало ожидать. Сердце Кощея сожрать – это тебе не бублик схомячить. С обожравшейся враждебной силы Тварью, по-хорошему, тоже надо что-то порешать. Это у меня шло следующим пунктом программы. Если бы, блин, голова ещё варила хоть немного! Всё же ушатался сегодня – будь здоров.

– Возьми мою силу, – повторила Тварь. – Тебе нужно. Я вижу.

– Что нужно, я и сам вижу. Взять-то её как?

– Просто. Как амулет берёшь, так и возьми.

Тварь на полном серьёзе приподняла ногу и протянула мне копыто – как ладонь для рукопожатия. Копыто было сплошь уделано засохшей тварной зеленью – команду отбиваться Тварь выполняла неукоснительно. Впрочем, сам я вряд ли выглядел лучше. Машинально взялся за копыто.

И в ту же секунду ощутил эффект, который возникал, когда бахнешь Восстановления сил. Картинка перед глазами стала чёткой, голова – ясной, мыщцы перестали ныть, а мозг скукоживаться. Я был бодр так, словно после долгого упоительного сна проснулся у себя в башне.

Тварь умильно смотрела на меня. Нежно фыркнула.

– Хозяин… А скоро мы домой? Там уже, небось, тётка Наталья пышек напекла.

– Есть мнение, в последние несколько часов тётка Наталья была занята немного другим.

– Чем это?

– В подвале сидела и молилась. Погоди пока с пышками. Ты остальных охотников можешь так же, как меня, зарядить?

Тварь покачала головой.

– Да не жадничай ты, блин!

– Да я не жадничаю! Просто чую, что нельзя им это – то, что во мне. Только тебе можно.

– Угу. Ну ладно. Пока примем как данность, разбираться будем потом.

Я принялся кастовать направо и налево Восстановление сил. Ослепшие от вспышки охотники приходили в себя.

– Владимир! Что это было?

Глава 24

Как-то само собой получилось, что ко мне пробились и собрались вокруг меня все мои самые близкие. Егор, Земляна, Захар, Неофит, Харисим, Глеб, Мстислава. Только Гравия не было, остался наводить порядок в загробном царстве. Зато появилась новая фигура – Ждан. Вопрос задал Разумовский – ну, ясное дело, он тут самый любознательный, – но выжидающе смотрели все.

– Возмездие.

– Что, прости? – Разумовский непонимающе сдвинул брови.

– Условно говоря, так. Эта тварь из яйца грозила, что уничтожит наше солнце, и на самом деле запросто могла это сделать. Тварь мы завалили в загробном мире, вы все своими глазами это видели. А чтобы оружие не пропадало попусту, я уничтожил мир, породивший эту тварь. Бахнул по ним из их же аннигиляционной пушки. Зря сюда тащили, что ли.

Я ожидал целого потока недоумения, но Разумовский задал единственный вопрос.

– Теперь все эти твари мертвы?

– Ну да.

– С одного удара?

– Ну, вы же сами видели силу этого удара. Если бы тварь выстрелила по нашему солнцу, у нас уже не было бы солнца. Но возмездие свершилось, и теперь больше нет мира, в котором жили твари. И слава богу, как по мне, мерзенький был мирок.

– А ещё раз можешь бахнуть? – азартно подал голос Неофит. – А то я ничего не разглядел даже. Только как полыхнуло!

– А ты надеешься, что в другой раз по-другому полыхнет? – фыркнула Земляна.

– Я вот тебе сейчас по затылку бахну, – пригрозила Мстислава. – Нешто думаешь, игрушки это?

Неофит насупился.

– Никаких бахов больше не будет, – сказал я.

– Почему?

– Ядра для пушки закончились. У них с собой только одно ядро было, другие негде взять.

– Да и кабы были, – снова вмешалась Мстислава. – Кудой ты бахать-то собрался? Тебе откедова знать, что там в небесах делается? Ты бахнешь – а там, может, молочные реки текут в кисельных берегах, да птички райские поют. Ни в чём не виноватые.

– Вот! – поддержал Мстиславу я. – Слушай бабушку, Неофит, она фигни не скажет… Всё, братья. Главгада изничтожили, гнездо выжгли дотла. С местными недобитками будем разбираться не спеша и с удовольствием. Сейчас, у кого силы есть – навались на туши! Надо тут хоть какой-то порядок навести. Чтобы хоть государыне ко дворцу не по трупам шагать.

– Разрушители всё ещё в строю, – напомнил Разумовский. – Силы у них поиссякли, конечно, но на Красного петуха хватит. Нам главное – начать, а дальше Разрушители поймут задачу и сами всё сделают.

К тому моменту, как на улицах и площадях города образовались проходы, свободные от туш, над Невой забрезжил серый зимний рассвет.

В яйцо я погрузился тем же составом, которым прибыл сюда: Егор, Земляна, Захар, Неофит и мучительно рыгающая радугами Тварь.

Оглядывая местность перед тем, как взлететь, я увидел вдали женщину с коромыслом на плече, спускающуюся к проруби. И улыбнулся.

* * *

Домашние порадовали сообщением, что в усадьбе и окрестностях всё тихо. Тварей я, видимо, успел запугать настолько, что в сторону Давыдово даже не смотрели. Похвалил всех за отличное несение службы и отправился спать.

Спал как убитый. Восстановление сил – дело хорошее, но полноценный сон заменить оно не в состоянии, хотя бы по части удовольствия. Как ты там ни выкручивайся, а сон – это сон.

Проснулся, судя по темнеющему небосводу, уже к вечеру. Проснулся от выстрелов и заполошных криков.

– Барин!

– Владимир!!!

Я бросился к окну. И обомлел – усадьбу атаковало целое море тварей. Не знаю, откуда столько взялось, по ощущениям – со всей губернии собрались все, что уцелели. Частокол обвязывала противотварная верёвка. В силу этого крысы, волкодлаки, медведи и прочая дрянь перебраться через него не могли. Лягушкам не хватало высоты прыжка – дядюшка, выстроивший частокол, был не дурак. Высоту столбов подобрал правильную. Я невольно вспомнил себя, впервые увидевшего усадьбу, больше похожую на военное укрепление. Н-да. Кто ж тогда подумать-то мог, что вот так всё повернётся?

Со двора гремели выстрелы. Терминатор с пауком сбивали крылатых ящеров – только у этих тварей была возможность преодолеть частокол. Домашние дисциплинированно спрятались в доме.

Я кастанул Красного Петуха. На двор посыпались туши. Снизу, от крыльца тоже полыхнуло Красным Петухом – выскочил ещё кто-то из охотников. И случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Одна из пылающих туш упала на соломенную крышу сарая, другая – на частокол. Крыша вспыхнула. Я кастанул Мороз, потушил.

А ящеров наш отпор не смутил. Они продолжали и продолжали переть. За частоколом бесновалась напирающая толпа. И вдруг во двор одна за другой посыпались лягушки. До тварей дошло, что если стартовать не с земли, а с медведей, поднявшихся на задние лапы, то преодолеть частокол получится.

Никогда прежде твари не демонстрировали такую слаженность. Что, блин, за херня творится⁈

– Хозяин! – донеслось до меня.

Из конюшни выскочила Тварь.

– Хозяин! Это ко мне. Это за мной!

Я переместился с балкона вниз, схватил Тварь за гриву.

– Ты чего несёшь⁈ Опять, что ли, у кого-то в деревне брагу выхлебала?

– Это за мной, – обреченно повторила кобыла. – Им нужно то, что у меня внутри. Прощай, хозяин.

Вырвалась из моих рук и поскакала к воротам.

– Стой! – рявкнул я. – Остановись, кому сказал!

Бросился наперерез. Переместился к воротам – для того, чтобы увидеть, как Тварь скачет прямо на меня. В зубах она сжимала амулет, позволяющий одолеть противотварную верёвку. Амулет лежал в конюшне, Захар заготовил специально для Твари и на видное место положил.

Надо мной мелькнули копыта. Частокол Тварь, как всегда, преодолела одним махом.

Ящеры, атакующие усадьбу, немедленно развернулись и устремились прочь. Лягухи, оказавшиеся во дворе и по какой-то причине ещё не добитые, бросались на частокол, пытаясь выскочить наружу.

С лягухами мы закончили быстро. А распахнув ворота, убедились, что и остальные твари от усадьбы убрались. Давыдово их больше не интересовало. Поток тварей тёк по заснеженной дороге и исчезал за горизонтом – очевидно, в той стороне, куда направилась кобыла.

– С добрым утром, – пробормотал я.

– Что она тебе сказала? – требовательно спросила Земляна.

Во время битвы охотники рассредоточились по двору, наш разговор не слышали.

Вместо ответа я скастовал Путеводное Яблочко.

– Яблочко! Покажи мне мою кобылу по кличке Тварь.

Яблочко ненадолго зависло в воздухе. Потом появилась картинка.

Тварь стояла на опушке леса, на условной границе, отделяющей мои владения от владений Дорофеева. Не так уж далеко успела ускакать. Далеко позади чернела приближающаяся армия тварей. Кобыла выглядела растерянной и какой-то до ужаса несчастной. А перед ней стояла…

– Нет! – рявкнул я.

Это опушку помнил, отсюда начиналась дорога в болота, которые осушал. Троекуровский амулет за ночь успел зарядиться. Переместился я мгновенно.

Выхватил меч и бросился вперёд – загородив Тварь от стоящей напротив неё Бабы Яги.

– Не смей!

Баба Яга опустила руку и покачала головой.

– Уйди, касатик. Тут не твоего ума дело.

– Ещё как моего! Кобыла – моя, значит и дело моё.

– Она – Тварь! А внутри неё – сердце Кощеево. То, что всех прочих тварей на земле питает! Сам видишь, как они к ней тянутся. То, что она пока ещё в разуме, ничего не значит. Сердце Кощеево изнутри её снедать будет. С каждой минутой сил ей прибавлять. Скоро она всё поймёт. И как тварями управлять, и как их на людей натравливать. Сила её распирать будет, а она совладать с ней не сможет. Никто в мире не сможет! Помнишь, что Кощей о себе рассказывал? Её убить надобно, Владимир. А сердце уничтожить. Без этого тварей не истребить и прошлый порядок не вернуть.

– Я найду способ достать из неё сердце, – сказал я, не опуская меча.

Яга расхохоталась:

– Как же ты найдёшь-то?

– Примерно так же, как всё всегда находил.

– Внучек…

– Я тебе не внучек, Карелия Георгиевна, и пока что пытаюсь разговаривать вежливо. Вы тут сколько тысячелетий с тварями мучались?.. А мне года не потребовалось, чтобы всё разрулить.

– Вот и осталось-то всего ничего закончить!

– И закончу! Если под руку лезть никто не будет.

– Да как же ты не поймёшь-то…

– Тупой с рождения, вот и не понимаю. И не собираюсь. Понять – значит, принять. А я ещё ни разу друзей в жертву не приносил. И привычки такой заводить не буду.

Сзади послышался всхлип. На плечо мне легла морда Твари.

– Хороший ты, хозяин…

– Сам знаю.

– Жжёт меня это сердце… Жжёт – мочи нету.

– Терпи, казак, атаманом будешь.

– За козу ответишь. И мамой я быть не собираюсь, ни один жеребец меня не достоин, ибо нет такого, чтоб на тебя похож был.

Твари между тем добрались до места действия и обступили нас троих. Медвери, волкодлаки, крысы, лягухи, вылезшие из-подо льда русалки, кикиморы, упыри… Кого тут только не было.

Они не нападали. Встали кружком и замерли. Летучие ящеры перестали летать, расположились на плечах заложных покойников, на головах вепрей и медведей.

– Когда надо, значит, и тварями повелевать можем, да? – горько усмехнулся я, глядя в глаза Яге.

– Не «когда надо», а «когда сумела», – поправила Яга. – Они без головы остались, вот и мечутся. Но долго я их сдерживать не смогу.

– Ты их на дом мой натравила. Вместо того, чтобы прийти и поговорить со мной, послала ко мне армию тварей. Мне просто хочется узнать сейчас, понимаешь ли ты, что с этой секунды все наши с тобой взаимные счёты сначала обнулились, а потом ты ушла в невероятно глубокий минус. И сейчас на твой долг капают огромные проценты.

Яга опустила голову и тяжко вздохнула. Потом произнесла:

– Да объясни ж ты ему, лошадка!

– Хозяин, это не Яга тварей прислала, – тихо сказала Тварь. – Это они пришли, чтобы мне поклониться.

– Покло… Чего⁈

– Того! – вскинулась Яга. – Говорю ж тебе, мечутся они без головы, что твоя курица! И чуют, что сила – в кобыле этой. Ежели она позволит Сердцу прижиться – станет их царицей. Кощей от такой силы сдурел за день. А с этой – что будет? Она ж такая же тварь, как они! Вот и думай – нужен тебе такой враг? Верно говорю, Владимир! Убей её, пока можно.

Тут сразу несколько тварей издали рык. Я заметил, как напряглись мышцы медведей и волкодлаков. Про «убей» им, кажется, совсем не понравилось.

– Уходи, хозяин, – сказала Тварь и отступила от меня. – Обещаю, мы тебя не потревожим.

– Так, ты ещё куда попёрлась? – прикрикнул я. – А ну, назад! Я пока что твой хозяин.

– Да убей же ты её! – возопила Яга, потрясая руками в воздухе. – Всё равно потом искать будешь, чтоб убить! Нельзя ей теперь живой оставаться!

Тварь отступила ещё на шаг и ещё. Я следил за ней вполоборота, не выпуская из виду Ягу. Старался проанализировать создавшуюся ситуацию и найти хороший выход, но не мог. Для хорошего выхода нужно было либо преимущество в силе, либо хотя бы один союзник. Который был бы на моей стороне, несмотря ни на что.

Я был один. И ни одна живая душа не могла догадаться, где меня искать.

Тварь отвернулась и подошла к рядам других тварей. Они расступились, пропуская её. Потом ряды сомкнулись.

– Тварь! – крикнул я. – А ну, вернись! Мы тебе операцию сделаем, всё хорошо будет.

Вместо ответа послышалось рычание. Твари скалили клыки.

– Уходи теперь и правда, Владимир, – потухшим голосом сказала Яга. – Сам видишь, спасения тебе здесь не будет.

– Хрен там плавал, – откликнулся я.

– Где?

– А вон, у русалок спроси. Они по водоёмам – первые специалисты, да и хренов не чураются. Даже песенка есть про это – мол, девки в озере купались.

Баба Яга посмотрела на меня, прищурившись, и мотнула головой.

– Прости, охотник. Я тебе тут не помощница.

В следующий миг она по-молодецки подпрыгнула, завертелась в воздухе с сумасшедшей скоростью. А когда замерла – резко, так же, как начала, – то оказалось, что сидит в деревянной ступе и держит в руке метлу.

– Удачи, – процедил я сквозь зубы. – Команде Слизерина – горячий физкульт-привет.

Спрашивать, что я имею в виду, Яга не стала. Взмахнула метлой и взлетела. Мгновение спустя её уже не было.

– У меня сегодня очень плохое настроение, – произнёс я громко. – Не сказать, чтобы очень хотелось с вами вошкаться. Поэтому предлагаю следующее: вы все исчезаете, а я делаю вид, что вас не видел, и на мою усадьбу вы не нападали. Мне нужна моя кобыла – и всё. Без неё я отсюда не уйду.

– Ты про царицу нашу говоришь, – вкрадчиво сказал один волкодлак и сделал шаг ко мне, нарушив условную границу. Постоял, проверяя, не обрушится ли на него за это кара небесная. Не обрушилась. Тогда он сделал ещё один шаг. – Наша она теперь.

– Блохастый, ты меня плохо слушал? – осведомился я.

– Посмотри, сколько нас тут…

– Да смотрю, прикидываю. Мне как раз на новую усадьбу хватит. Очень щедро с вашей стороны, конечно.

– Глупый охотник…

Я скастовал Костомолку. Волкодлака сплющило. Он хрюкнул и взорвался зелёными брызгами. Молния ударила меня, наделив родиями.