Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 151 (всего у книги 346 страниц)

Василий Криптонов, Мила Бачурова
Мир падающих звёзд VII. Вий

Глава 1

– Победа, братья! – закричал я. – Бей тварей, пока не разбежались!

Троекуров, продырявленный собственным творением, был безнадежно мёртв. И твари это мигом почувствовали.

Слаженность действий пропала. Нападали они теперь, как самые обычные тупые твари – бестолково, вразнобой, да ещё мешая друг другу. Волкодлаки путались под ногами у медведей, медведи топтали волкодлаков, ящеры мельтешили перед глазами у тех и других, закрывая обзор.

Н-да, теперь понятно, почему обычно разные виды нападают порознь. Тут у того урода, который всё это затеял, явная недоработка в настройках.

– Добрая охота, братья! – прогремел голос Харисима. В воздухе сверкнул меч, снеся башку ближайшему медведю. – Владимир одолел супостата! За Владимира! Ура!

– Ура!!! – прогрохотало в ответ.

Охотники, воодушевленные смертью Троекурова, ринулись на врага с удвоенной силой. Даже Алексей и Захар, самые слабые из всех, не отставали.

Мечи, Удары, Костомолки. Егор и Земляна, владеющие Полётом, взвились в воздух – выжигая и замораживая ящеров.

Терминатор застыл, стоя над убитым Троекуровым.

– Охранять, – приказал я. – Вдруг пригодится ещё.

Терминатор понял команду буквально. Поднял продырявленного Троекурова с земли и стальной рукой прижал к стальной груди. Ноги Троекурова болтались в воздухе, с них капала кровь, но терминатора это не смущало.

– Отлично, – одобрил я. – А ну, давай – полевые испытания! По медведям – огонь!

Терминатор свободной рукой принялся выцеливать медведей. С дырками в черепах упали три, четвёртого частично заслонил бьющийся с ним незнакомый охотник – один из тех, кого привёл Глеб. Терминатор невозмутимо нацелил двустволку. На препятствие в виде охотника ему было явно начхать.

– Эй! Отбой! – рявкнул я.

Н-да, пока система не совершенна. Инженеру надо будет сказать, чтобы распознавание «свой-чужой» докрутил. Ну и родии, льющиеся из тварей в терминатора – тоже такое себе. Перенаправить бы поток. Понятно, в какую сторону.

– Стой пока смирно, – решил я. – Держи Троекурова. С тварями сам разберусь, лишняя прокачка ещё никому не мешала.

И ринулся в бой.

Медведи, волкодлаки, ящеры, которых я выносил десятками – словно шелуху. Меч в моих руках пел. Мы с ним опять стали единым целым.

Верно Харисим сказал. Добрая охота!

Споткнувшись, я удивился. До сих пор таким недугом не страдал. В горячке боя мои ноги неизменно находили единственно верную опору без участия головы. И вдруг сбой.

Я посмотрел под ноги. Крикнул:

– Опасность! – и сделал шаг назад.

За мгновение до того, как отовсюду послышались изумленные восклицания – мы с моей полусотней всё ещё были единым организмом.

Древние стены Кронверка, окружающие поля боя, если смотреть сверху, представляли собой пятиконечную звезду. В центре этой звезды, на мощеной каменными плитами площадке, стоял терминатор. Послушный моему приказу, он прижимал к груди Троекурова. А от этой парочки, по каждому из пяти лучей звезды, начали расходиться трещины. Об одну из которых я и споткнулся.

Трещины на глазах росли. Удлинялись и становились шире. В центре площадки, под терминатором, земля уже прилично просела. Из провала полыхнуло синее пламя. Чрезвычайно похожее на то, которое образовывалось от трости Троекурова…

Чёрт. Трость!

Я ринулся к терминатору. Самого-то Троекурова он поднял, а вот оружие тирана так и осталось лежать на земле.

До сих пор я полагал, что самое интересное оружие в обозримом пространстве – терминатор. С тростью планировал разобраться позже, после победы над тварями. Сейчас срочно внёс в план коррективы.

Синие искры рассыпала Трость, лежащая у ног терминатора. Чем бы эта штука ни была, эпицентр – она. Именно из-за неё появились и растут трещины. Которые, судя по тому, что я чувствую, моей команде категорически не нравятся. Гасить тварей, глядя при этом под ноги – удовольствие сомнительное.

– Подними трость! – приказал я терминатору.

Хватать неведомую фигню собственноручно поостерёгся.

И правильно сделал. Едва терминатор коснулся трости, искры осыпали ещё и его. Окутали так, что через секунду я видел уже только смазанный сверкающий силуэт. Хотя и по его очертаниям понял, что терминатор начал стремительно погружаться под землю. А трещины ускорили рост, на глазах заполняясь искрами.

– Отбой! – рявкнул я. – Фу! Брось бяку! Сюда кидай, мне!

Дошло, слава тебе, Господи. В меня полетела искрящаяся трость.

Я поймал её на лету. Рукой, закованной в Доспех. Иначе от руки мало что осталось бы. Да и от меня самого, пожалуй, тоже.

Меня заколошматило – так, словно угодил под высокое напряжение. В ту же секунду я понял, что потерял связь со своими охотниками. А вместо этого ощутил вдруг другую невероятную силу. Понял, что мне стали подвластны все твари, бушующие на территории Кронверка.

Я точно знал, сколько их было изначально – каждого вида. Сколько медведей, волкодлаков и ящеров уничтожено, сколько осталось, сколько из оставшихся подбито. Мог даже оценить степень нанесенного урона. И всё это – одновременно. У меня в руках находился буквально пульт управления тварными силами.

Который мне не принадлежал. Это я тоже понял мгновенно.

Трость, как живая, рванулась у меня из рук. Артефакт, выданный Троекурову неведомыми хозяевами, был настроен на него. Теперь, когда Троекурова не стало, эта приблуда определенно пыталась вернуться туда, откуда явилась. Ну уж нет! Я охотничьи трофеи не разбазариваю.

– А ну, застыли все! – рявкнул тварям я.

Трость рвалась у меня из рук. Пыталась скрыться в сияющем искрами провале, из которого торчал терминатор – скрывшийся, к слову, уже по пояс.

– Вылазь! – гаркнул я на него. – Провалишься ведь! Что ж вы такие тупые-то, Господи…

Терминатор принялся выбираться из провала. Трость у меня в руках предприняла ещё одну героическую попытку вырваться. Я прижал её к себе.

И приказал тварям сдохнуть. Даже кричать не стал – просто мысленно приказал. Какой там у вас в организмах главный орган, сердце? Вот, пусть все ваши сердца остановятся! Прямо сейчас.

Примерно секунду ничего не происходило. Даже трость вдруг перестала выкобениваться и замерла.

А потом жахнуло. Так, как до сих пор меня не жахало никогда.

* * *

– Владимир! – звали откуда-то издали. Глухо, будто сквозь вату. – Очнись, сокол!

Мне на лицо что-то капнуло. Дождь, что ли, начинается?

– Терминатора со двора уберите, – не раскрывая глаз, пробормотал я. – Он и так-то тупой. А заржавеет – вообще сладу не будет…

– Владимир! – взвизгнула Земляна. И бросилась меня обнимать.

Я открыл глаза.

С помощью Земляны и Егора приподнялся. Сел, посмотрел вокруг.

Поле боя было усыпано тушами тварей. Медведи, волкодлаки, ящеры – все вперемешку. Это хорошо, жечь удобнее.

– Все целы? – спросил я.

Охотники многоголосо отозвались, что целы, да; слава тебе, Господи. Даже раненных уже подштопали. Ты-то, Владимир, как себя чувствуешь?

– Да нормально. Что мне будет.

Егор покачал головой:

– Что будет – ишь! Да шутка ли – одним махом столько тварей положить? Только крупных десятка два, ящеров не считано! И спрашиваешь ещё, что будет? Так я тебе скажу: не каждый охотник такое выдержит. Даже с твоим рангом.

– Как ты схватил палку эту светячую, так твари и полегли, – доложил Захар. – Все, разом! Повалились, будто чурки в городках.

– Угу.

Значит, про трость я всё понял правильно. И твари мой приказ тоже поняли. Сердца, или что там у них, остановились одновременно. А в меня жахнуло разом… Сколько? Ох, м-мать! Сто семнадцать родий. Неудивительно, что наземь хряпнулся.

– А сама трость куда делась?

Захар вздохнул.

– Утекла. Как ты упал, так из-под тебя выскользнула, и вон туда, – он показал на провал в центре площадки. Из которого успел-таки выбраться тупорылый терминатор.

Сам он, целый и невредимый, стоял в сторонке, по-прежнему прижимая к себе Троекурова. Ну, логично, команду-то я не отменял.

Синих искр, херачащих из трещин, больше не наблюдалось. Хотя выглядели трещины серьёзно, разворотить площадку успело здорово. Обломовские коммунальщики умаются засыпать.

– И сразу, как та палка светячая в провал скользнула, так и свет этот жуткий погас, – закончил доклад Захар. – Мы к тебе бросились, а ты лежишь, будто не живой! Три Восстановления сил в тебя влили. Земляна уж и рыдать начала…

Земляна порозовела и фыркнула.

– Ничего я не рыдала! Надо больно.

– Спасибо, – кивнул я. – Сочтёмся.

Поднялся на ноги.

– Давай! – обрадовалась Тварь.

Она, естественно, находилась тут же. Не могла допустить, чтобы такой кипиш обошёлся без неё.

– Что – давай?

– Считаться давай! Кто обещал после победы – в кабак?

Охотники поддержали предложение дружным «Ура!».

В кабак я торжественно ехал верхом на Твари. Рядом невозмутимо топал терминатор, прижимающий к себе Троекурова.

Ну, а куда я его дену? Бросать-то жалко. Освобожусь немного – в Оплот переправлю. Там оживим, поболтать попробуем. Вдруг чего полезное скажет. А пока – не до этой падали, вот вообще. Ничего, потаскает терминатор. Не развалится. Тем более, что его самого мне тоже девать пока некуда.

За мной следовала толпа охотников. По мере нашего продвижения смоленские улицы заполнялись людьми. А у кабака меня и мою полусотню встретил Илья Ильич собственной персоной, с хлебом-солью на вышитом полотенце в руках.

Спрашивать ни о чём не стал. Наш торжествующий вид говорил сам за себя. Ну, и дохлый Троекуров, болтающийся в стальных руках терминатора, тоже как бы немного намекал.

Обломов поклонился мне в пояс. Выпрямился и громыхнул хорошо поставленным басом:

– Славься, граф-охотник Владимир Давыдов! Славься, герой, спасший город наш от подлых тварей!

– Славься! – подхватила толпа.

Меня попытались стащить с кобылы. Та воспротивилась. Заржала так, что народ, кто послабее, полёг. Спросила:

– Чего это они?

– Качать меня собираются.

– Зачем?

– Уважают.

– А меня качать?

– Тебя – вряд ли.

– Значит, и ты обойдёшься, – рассудила Тварь. Строго посмотрела на Обломова и рявкнула: – Пиво-то где⁈ Долго мы тут стоять будем?

Ну и ладно. Не надо меня качать. Я и сам неплохо качаться умею. Если посмотреть правде-матке в глаза, то даже охренительно неплохо.

Казалось, только вчера я апнулся до Пятидесятника, до ранга, на котором Земляна, к примеру, зависла на долгие годы. И вот я, во-первых, уже покомандовал полусотней, а во-вторых, у меня на балансе целых двести девятнадцать родий. Для понимания: чтобы распаковать следующий ранг – Боярин – нужно всего двести пятьдесят. Могу прям сейчас вальнуть терминатора – и обояриться. Ну, с поправкой на то, что вальнуть терминатора я не могу.

Терминатора мы вообще оставили снаружи, у коновязи – охранять Тварь, которой выделили два ведра пива. Заслужила, хорошо поработала сегодня. В кабаке вместе с нами она сидеть не могла, не проходила в дверь.

Хотя такие расклады хозяину кабака тоже не ахти как нравились. Дело в том, что каждый идущий или едущий к кабаку человек видел в непосредственной близи от него бухающую демоническую лошадь со светящимися глазами, а рядом – чёрный металлический скелет с трупом в одной руке и волыной в другой. И, вероятно, при виде такого зрелища мгновенно вспоминал, что водка, вообще-то – яд для души и тела. Что инвестировать время нужно в семью и карьеру, что дома остались некормленные канарейки и не снятый с огня утюг. Иными словами, потенциальные посетители разворачивались и шли к другому кабаку. Этого добра в Смоленске хоть и небогато, но есть.

Хозяин, понятное дело, из-за этих неурядиц немного напрягался, но вслух не бухтел. Сказывалось присутствие его превосходительства генерал-губернатора. Как-никак, начальства выше в Смоленске нет.

Ну и полсотни охотников, каждый из которых бухал, как не в себя, тоже сглаживали картину. Без выручки кабак сегодня определённо не останется.

– Что, Алёшенька, невесел, что ты голову повесил? – подсел я к Алексею, который, забившись за столик в углу, держал двумя руками первую кружку. Из которой, кажется, даже не отпил.

– А? – дёрнулся Алексей и посмотрел на меня диким взглядом. – А, это ты…

– Я. Уже немало, я считаю.

– Угу. Иногда даже много…

– Чего раскис-то?

– Да ничего.

Я вздохнул, ополовинил свою кружку и приступил к одухотворяющей беседе.

– Ты, Алексей, задумайся вот о чём. Ты кем по жизни быть хочешь? Мальчик-то немаленький уже, пора определяться. Вот смотри, обрисую тебе твои расклады, как я их вижу. Есть вариант – дворянская линия. Тут что надо? Да ничего. Имя и деньги. Имя какое-никакое у тебя есть, а вот с деньгами, судя по всему, швах. Отец тебя не сильно балует. А как преставится, наследство если и будет, ты его быстро спустишь.

– Да там того наследства – только долги раздать, – буркнул Алексей. – Я ж подсвечники тогда… Не то чтоб даже ради денег. Я, может, память о матушке хотел спасти.

«Может», ага. Ну, задним умом все благородные. Ладно, не буду так глубоко копать.

– Положа руку на сердце: ты ведь давно понимал, что не твоя тема, не хватает тебе чего-то. Потому в охотники и подался. Так ведь?

– Ну, так…

– А среди охотников потыкался – опять не твоё. Дальше мог по воровской пойти – помнишь, как ко мне вломился? Но опять – неудачно начал. Огрёб сразу и с фейерверками.

– Да не собирался я ничего такого! Просто дядя попросил, я и не думал…

– Вот, что не думал – охотно верю. Люди вообще редко думают, им это не свойственно. Дальше что? Дальше ты лешему продался, а через него – Троекурову. На тёмной стороне себя попробовал. И что? И опять не то! Снова себя на своём месте не чувствуешь.

Алексей сподобился наконец глотнуть пивка.

– Ну и дембельским аккордом – к Ефиму попал. Мелиорация, иные работы. Не попёрло, скажи?

– Век бы тех работ не видел, – буркнул Алексей.

– Вот и мне так показалось. Так что ж в итоге-то, Алексей?

– А ничего. Как был – так и остался. Не пришей к известному месту рукав – так папаня про меня всегда говорил. А я что могу поделать, если ни к какому делу не способен?

– Ты зазря-то на себя не наговаривай. «Ни к какому делу», ишь. К чему-то способен. Просто найти нужно. Может, тебе на Кавказ съездить?

– Зачем на Кавказ? – изумился Алексей. – Там же тварей – как грязи!

– Ну… Быстрые лошади, чёткие горцы, красивые девушки, Максим Максимыч… Н-да, ладно, забей, хреновая идея, ничем хорошим не кончится.

– Вечно ты странные вещи говоришь…

– Это всё потому, что во мне гениальный ум. Гении – они все с прибабахом. Иначе гениальность не работает… В общем, так, Алексей. Держать тебя дальше против воли смысла я не вижу. Троекурова больше нет, а без него ты мне не напакостишь. Сегодня, считаю, отработал все свои косяки, так что можешь быть свободен, топай на все четыре стороны. Захочешь в охотниках остаться – оставайся. Нам в Оплоте администратор грамотный пригодился бы. Прохор крутится, как может, но везде не поспевает, годы уже не те. Ему по-хорошему вообще бы на пенсию выйти… Короче, если интересна вакансия, обращайся. Захочешь при Ефиме остаться – тоже слова не скажу. Ну, а если всё-таки решишь на Кавказ…

– Да не собираюсь я на Кавказ!

– Вот и правильно, и не собирайся, нехрен там делать. В общем, смотри: я из твоей жизни устраняюсь. Отныне ты сам по себе. Если вдруг дури хватит перебежать мне дорогу ещё раз – церемониться не буду, сам понимаешь. Троекурова видел снаружи? Нет? Ну, сходи посмотри. Но препятствовать твоим начинаниям я тоже не собираюсь. Думай, Алексей. И – действуй. Ищи свою судьбу.

Я уже немного захмелел и потерял интерес к разговору. Тем более что всё основное сказано, чего рассусоливать-то. А тут как раз среди охотников поднялось волнение. Они вдруг загалдели в иной тональности. Засвистели, кто-то захлопал в ладоши.

– Ух, какая красавица!

– Родная, куда же ты? Смотри, какой кавалер скучает!

– Милая, как насчёт осчастливить одинокого охотника?

Я с интересом повернул голову. Что ж там за отважная такая дама, что не побоялась Твари с терминатором и пришла в кабак, полный бухих охотников? В следующую секунду я вскочил на ноги и рявкнул:

– Вы охренели, черти⁈ Это приличная несовершеннолетняя девушка из хорошей семьи! Руки прочь от неё!

Глава 2

Смеркалось и откровенно холодало на улице, куда мы вышли, чтобы поговорить. Я накинул на плечи Анастасии Феофановне свою куртку.

– Это лишнее! – запротестовала та и немедленно чихнула.

– Угу, – кивнул я. – Лишнее, ага. Вы чего тут позабыли-то, прелестное создание? Разве вы не должны быть в Санкт-Петербурге?

Анастасия Феофановна – шестнадцатилетняя кузина Катерины Матвеевны – однажды очень хорошо мне помогла, с лешим. Если бы не её предсказание, я бы и сам в лесу погиб, и десяток свой положил бы.

Гадалка не по крови, но по призванию, Анастасия Феофановна была всерьёз настроена послать лесом все свои титулы и наследства, свинтить в Питер и открыть гадальный салон. По меркам светского общества – катастрофа. По моим понятиям – в добрый путь. Нахрена ещё нужна юность, если не для безумных экспериментов.

Не выгорит – всегда можно, обосравшись, вернуться к родителям. Пока есть запасной аэродром, чего бы и не.

– В Петербурге начинать я побоялась, – откровенно заявила Настя. – Решила, что в Смоленске будет проще. Хотя папеньке с маменькой, конечно же, написала, что уехала в Петербург, чтобы здесь меня не искали.

– Логично.

– Благодарю за понимание, Владимир.

– Ну и как успехи? Бизнес прёт?

– Бизнес, как вы изволили выразиться, идёт. У меня уже есть своя клиентура.

– Это хорошо. Если с конкурентами проблемы будут, иди сразу к Илье Ильичу. Ну, или к охотникам. Скажешь, что от меня – любому голову оторвут.

– Благодарю, я со всем управляюсь сама. Пока необходимости во вмешательстве как будто нет.

– Не настаиваю. Просто имей в виду.

– Спасибо ещё раз. Однако я разыскала вас по другому поводу.

– Очень интересно. И что же за причина побудила вас разыскивать поздним вечером по кабакам полупьяного охотника?

– Минувшей ночью меня вновь посетило видение, касающееся вас.

– Ух ты! Крепко же я засел в вашей прелестной головке. Признаю: мне это лестно, но всё же…

– Владимир, вы несносны! – возмутилась Настя.

Однако покраснела, это я даже в темноте срисовал. Эх, Катерина Матвеевна! Всё у тебя прекрасно, даже твоя кузина.

– Сам себя едва переношу, – признался я. – Но, честно – серьёзен, как кувалда. В прошлый раз ваше видение мне очень помогло. А теперь – что? Опять опасность?

– И ещё какая. Гораздо более серьёзная, чем тогда. Я видела… – Теперь Настя побледнела и даже покачнулась, вспоминая своё видение. Мне пришлось осторожно придержать её за плечи. – Видела много мёртвых. Несколько деревень. Мёртвые люди лежали на земле, глядя в небо остекленевшими глазами. И вороны клевали их…

– Давайте не будем вспоминать натуралистические подробности, – попросил я. – Меня это не впечатлит, а вас расстроит, так что ну их к лешему. Вымершие деревни, понял. И что это? Чума? Коронавирус? БПЛА?

– Не выражайтесь, пожалуйста, это вас не красит.

– Не это красит человека, а человек – это.

– Всё бы вам шутки шутить, Владимир Всеволодович! А я серьёзна. Сегодня вы убили какого-то страшного человека в Кронверке.

– Баловался-с, признаю.

– Но его оружие – трость – исчезло под землёй.

– Так, – напрягся я.

Аж протрезвел. Этот момент мне, признаться, самому не понравился. Нехорошо как-то эта трость упала. Не в тему от слова совсем. И дурное предчувствие не получалось залить даже пивом.

– В оружии содержалась большая сила. Этой силе не нужно было попадать туда, в недра земли.

– Та-а-ак?

– Там, внизу, трость выпустила всё, что в ней содержалось, и разбудила того, кого нельзя было будить никогда. Самую страшную тварь из всех, о которых мы только слышали.

Я молча смотрел в лицо Насти сквозь сгущающуюся темноту и ждал.

– Я видела его. Со спины. Он почувствовал мой взгляд и стал поворачиваться. И тут меня словно бы вышвырнуло. К счастью. Потому что его взгляд смертелен. Может быть… Нет, не «может быть», я абсолютно уверена: он убил бы меня взглядом даже через видение.

– И эта тварь – это…

– Вий, – сказала Настя. – Владимир Всеволодович… Мне ещё никогда не было так страшно. Он проснулся и ищет вас. Но вами не ограничится. Уничтожит всех на своём пути. И я не знаю, что делать.

– Что делать, что делать, – вздохнул я. – Мочить!

* * *

Мочить вия – задачка ещё та. Сведения об этой твари в справочнике были, с одной стороны, обширными, а с другой – скудными донельзя. Тот случай, когда реальность обросла таким количеством слухов и мифов, что самой её там почти не осталось.

Если отжать воду и сделать этакое саммари, то получалось вот что. Вий – это НЁХ, которая взглядом убивает буквально целые деревни, не говоря об отдельных людях. Реальная имба, никаких понятий. В случае появления вия всем охотникам рекомендуется немедленно собраться в одну великую армию и валить куда подальше, хоть бы даже в Пекло. Есть мнение, там будет не настолько хреново, как если связаться с вием.

Последний раз вий восставал где-то в Средневековье и дал тогда просраться как следует. Мочили его, если верить легендам, тысячей, и вся эта тысяча полегла, окромя одного лишь охотника. Который потом до конца жизни ходил исключительно под себя, тем и питался. А как будто одного вия мало, его активно сопровождает свита из упырей, вурдалаков и прочей сволочи.

Хм. А может быть, Троекуров именно это имел в виду, когда говорил, что его нельзя убивать? Категорически назрела необходимость побеседовать. Только сначала надо Настю отсюда сбагрить. Толпа бухих охотников – немного не то общество, в котором юной благородной барышне следует расширять кругозор и словарный запас.

Словно в подтверждение моим мыслям, входная дверь кабака вылетела наружу. Вслед за дверью, спиной вперёд, летел мой старый друг Иван, смоленский охотник. Полёт сопровождался эмоциональными комментариями, доносящимися из кабака.

Поднявшись, Иван высказался в том смысле, что хорошему человеку, отправившему его в увлекательное путешествие, сейчас тоже станет удивительно хорошо.

Наклонил голову вперёд и ломанулся обратно в кабак. За вторым раундом.

– О, – сказала Настя.

Которую я успел убрать с траектория полёта сначала двери, а потом Ивана.

– Да ну, бросьте. Разве ж это «о»? «О» попозже начнётся. Пока ребята только разминаются.

– Я бы очень хотела остаться и посмотреть!

– Я тоже. Ещё бы и поучаствовал. Но долг велит проводить вас домой, поэтому давайте не будем задерживаться. Тогда, может, хоть к финалу поспею.

Настя надулась, но спорить не стала.

Тварь лежала у коновязи перед опустевшим ведром.

– И что ж ты такой тупорылый, – сокрушалась она, обращаясь к терминатору. – Поговорить с тобой – вообще не о чем! Давай хоть споём, что ли?.. Ой, моро-о-з, моро-о-оз!

Терминатор стоял рядом с Тварью, устремив взгляд в закатное небо. В одной руке он держал двустволку. В другой в такт кобыльему пению флегматично покачивался мёртвый Троекуров.

– Хозяин! – увидев меня, обрадовалась Тварь. – Куда это ты?

– Девушку домой провожу.

– Де-евушку? – Тварь оценивающе окинула Настю взглядом. Вынесла вердикт: – Больно тощая.

– Так я её не варить собираюсь.

– Для того, что собираешься – тоже тощая. Хотя если её, например…

– Так, всё, – оборвал я. – Гусары, молчать! Идёмте, Анастасия Феофановна.

Ухватил офигевшую Настю под руку и потащил прочь.

– Фефановна, ишь, – прилетело нам вслед сварливое бухтение. – Такая соплячка, а уже Феофановна!

– Это ваше… животное? – осторожно спросила Настя.

Примерно через сотню шагов. Когда снова обрела дар речи.

– Увы, да.

– Но оно ведь…

– Тварь. Знаю. А что поделать? Огрубевшему сердцу охотника не прикажешь. Всё терплю. Пьянки, скандалы, ревность. Сквернословие…

– У вас золотое сердце, Владимир Всеволодович! – с чувством сказала Настя.

Жила она не так уж далеко, за полчаса дотопали. Пару раз нам пытались заступить дорогу всякого рода оборванные личности, но увидев мою перчатку и меч, мгновенно делали вид, что просто проходят мимо. Какие-то оборванцы даже раскланялись.

«Граф-охотник», – прошелестело мне вслед.

– Мне очень приятно находиться в вашем обществе! – заявила Настя, когда мы остановились у её дверей. – Могу я пригласить вас на чашку чая? – она мило порозовела.

– Можете, конечно. Но не сейчас.

– А когда?

– Да подождите немного. Буквально пару лет, потом приглашайте сколько влезет. А пока – сорян, по этой части у меня правила строгие.

Настя вздохнула и скрылась за дверью.

Я на всякий случай, выбрав во дворе место поукромнее, изобразил Знак. Мало ли зачем понадобиться вернуться. И тут же перенёсся обратно к кабаку.

– Пф, – скривилась Тварь. – Уже? Хотя, конечно, с такой доской…

– Она, между прочим, гадалка.

– И что?

– И судьбу тебе предсказала. Будешь много выделываться – на казы пойдёшь.

– Куда-куда?

– Вот! Даже не знаешь, что это, а выступаешь.

Я огляделся. Улица была пуста. Все желающие хорошо провести время уже сидели в кабаке. Оттуда доносились чарующие звуки песен и не менее чарующие – мордобоя.

Порядочный обыватель в заведение, где гуляют отмечающие победу охотники, не потащится, даже если ему заплатить. А значит, в ближайшее время на горизонте вряд ли кто-то появится. И из кабака вряд ли кто-то выйдет, там люди тем более делом заняты. А стало быть, тащить Троекурова в Оплот или ещё куда – смысла ноль. Нам и тут никто не помешает поговорить по душам. Ну, кроме Твари, конечно, но она своя, а потому не в счёт.

Рассудив таким образом, я встал напротив Троекурова, болтающегося в стальной руке. Скастовал Костоправа – что-то мне подсказывало, что с дырой в груди воскрешённый недолго будет оставаться таковым. Потом Остановить кровь – хотя это уже вряд ли имело смысл. Заживление. И, заключительным аккордом – Воскрешение.

Прошла минута. Троекуров зашевелился и поднял голову. Как ни странно, после смерти он выглядел более живым, чем при жизни. Как будто гламурная восковая маска слетела, и открылось истинное лицо – потасканного старика. Заплывшее морщинами, обрюзгшее, с двойным подбородком и мешками под воспаленными глазками.

Так. Вот теперь главное – не прибить эту тварь повторно. Раньше, чем ответит на вопросы. Владимир, держи себя в руках! Троекурова-то терминатор держит.

Кое-какой опыт общения с воскрешенными у меня уже был. Спрашивать их нужно чётко, конкретно, эмоциональных и расплывчатых формулировок не допускать.

– Где ты взял трость?

– Хозяин дал.

– Кто такой хозяин?

– Хозяин.

Охренительно ценная информация.

– Откуда он взялся?

– С неба.

– Когда?

– Когда падали звёзды.

Угу. Ну, уже кое-что.

– И где этот хозяин?

– Не ведаю.

– Ты с ним где встречался?

– Во многих местах. Хозяин появляется тогда, когда я ему нужен.

То есть, собственную лёжку не палит. Разумно, чё.

– Как он выглядит?

– Как угодно.

– Кому угодно?

– Ему.

– Он тварь или человек?

– Он – хозяин.

– А ты что делал для него?

– Наблюдал за охотниками.

– Круто. То есть, истребление охотников с целью получения их костей для последующего, более масштабного, истребления – это называется «наблюдать»?

– Не ведаю.

– Ну да. С абстракциями у вас не очень… Ладно, суть примерно ясна. Как работала твоя трость?

– Её наполнял силой хозяин.

– Хм-м. А как он это делал?

– Я погружал трость в землю. После забирал.

– Погружал в землю – где?

– В склепе на нашем семейном кладбище.

– Где это кладбище?

– В Петербурге.

Угу. Ну, уже не зря воскрешал. Надо будет сгонять, поинтересоваться, что там за место силы такое. Уж склеп-то на семейном кладбище Колян, надеюсь, и без папаши показать сможет. Переходим к самому главному.

– Как убить твоего хозяина?

– Не ведаю.

Ладно, ожидаемый ответ.

– А как вия убить? Ведаешь?

– Ведаю.

– И как?

– Вия не убить.

– Зашибись. Да ты, дядя, юморист. А я вот слышал, что одного вия всё-таки грохнули.

– Его убил не охотник. Человеку не убить вия. Вий губит людей одним только взглядом.

– Хм-м. А не людей, значит, не губит? Тварей – не губит?

– Нет. Твари не нападают друг на друга. А вий очень силён. Он сильнее всех тварей.

– Это мне уже говорили.

Я задумался. Человека – одним лишь взглядом. Ну… Теоретически можно, наверное, вымутить всё так, чтобы не попадаться этой твари на глаза. Но это если драться один на один. Полусотня, а уж тем более сотня охотников тут не проканает. А один на один с вием – это, насколько я понимаю, примерно как на танк с зубочисткой. В последнем случае шансов победить даже больше.

Тогда, что у нас получается? А получается у нас, что…

– Владимир! – радостно окликнули меня. – А я думаю, куда ты пропал?

От кабака ко мне спешил Алексей.

– Знаешь, я тут хорошенько поразмыслил. И…

Алексей приблизился к нашей живописной группе.

Лежащая у коновязи тварь, терминатор с Троекуровым в стальной руке и я, стоящий напротив терминатора.

Терминатор повернулся к Алексею. Вскинул двустволку и прицелился ему в грудь. На появление в обозримом пространстве охотников всегда так реагировал, с этой настройкой я пока не разобрался. Без команды не стрелял – и то слава тебе, Господи.

– Ой! – вздрогнул под прицелом Алексей.

Потревоженный Троекуров в руке терминатора среагировал на новый голос. Повернулся к Алексею и уставился на него.

Алексей заорал. Тварь, под неинтересный разговор успевшая задремать, вскочила. С перепугу саданула терминатора копытами в грудь. Терминатор отлетел на середину улицы. Тут же, впрочем, поднялся на ноги.

– Замри! – приказал я.

Терминатор застыл.

Я подошёл к нему и посмотрел на Троекурова. Потом, укоризненно – на кобылу.

– А чё – я⁈ – немедленно принялась оправдываться кобыла. – Это всё он! – сверкнула глазами на Алексея. – Чего он орёт?

– Да испугался, – пробормотал Алексей. – Показалось вдруг, что Троекуров живой!

Я покачал головой:

– Увы. Уже нет. С пробитым копытом черепом даже воскрешённые долго не живут… Так чего ты хотел-то? – повернулся к Алексею.

* * *

Алексей, как выяснилось, хотел принять моё предложение. Поработать в Оплоте администратором. Решил, оказывается, за время моего отсутствия, что вакансия ему вполне по душе. Гораздо интереснее, чем Кавказ.

– Ну, вот и славно, – кивнул я. – Пошли, обсудим с Прохором.

Ну… Прохора долго искать не пришлось. Но момент был – так себе подходящий для обсуждения. Прохор, сидя у стола, боролся на руках со смоленским Ерёмой. Когда подошли мы с Алексеем, рука Ерёмы дрогнула. И скоро коснулась стола.

– Силён, отец! – потирая ладонь, одобрил Ерёма.

Прохор самодовольно откинулся на спинку лавки. Гаркнул подавальщику:

– Водки! – оглядел стоящих у стола охотников. – Ну⁈.. Кому ещё не ссыкотно со стариком побороться?

– Знаешь, Лёх, – задумчиво глядя на Прохора, сказал Алексею я. – А вообще, так-то, чёрт его знает. Может, и рано ему пока на пенсию.

Гудели мы, по устоявшейся охотничьей традиции, до утра. Последнее, что я помнил – как отплясываю в кабаке с Земляной, а потом иду по предрассветной смоленской улице в обнимку с ней же. Втираю что-то насчёт хозяев, которые, как нападали со своих звёзд, так туда же и отправятся. Вприпрыжку, с фитилём в заднице. Земляна со мной, что характерно, даже не спорила.