Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 145 (всего у книги 346 страниц)

Дело было не просто плохо. Крысиное повизгивание мы услышали ещё издали. Переглянулись и прибавили ходу.

Открывшаяся картина впечатляла. У болотной кочки кишмя кишели крысы. Лезли по головам друг друга, стремясь добраться до чего-то. Чего именно, мы не видели за их телами.

Наше приближение крысы почуяли. От общей кучи отделились полтора десятка тварей и ринулись в атаку. Я встретил их Мечом, рассёк сразу три туши и получил две родии. Надо же – когда их мало, уже и не замечаю почти. Так, кольнуло слегка. Одновременно с этим скастовал Красного Петуха, швырнул его в шевелящуюся крысиную кучу. Ещё семь родий.

И отчаянный визг. Те крысы, что не загорелись, бросились врассыпную. Мгновенно определились с новой целью и ломанули ко мне.

Но за тот короткий промежуток, что крысиные туши не закрывали обзор, я успел рассмотреть, вокруг чего они толпились. Точнее, кого.

Егор – который почти полностью погрузился в болото. Нам с Земляной повезло, мы стояли на относительно сухом участке. Ему повезло меньше. Увлёкся, наверное. А может… Может, специально увлекли. Заманили. Лично я уже ничему не удивлюсь.

Из болота торчали только голова и руки Егора. Руками он отчаянно цеплялся за меч, лежащий на кочке. Крысы не могли добраться до Егора благодаря Доспеху. Но давить на охотника своим весом и втаптывать его в болото всё глубже Доспех не мешал. Что, видимо, и происходило.

– Егор! – крикнул я. – Держись, дружище!

Егор не отозвался. Остаток сил, должно быть, уходил на то, чтобы держать Доспех.

– Мрази! – взревела Земляна. Она тоже поняла, что происходит.

Мороз – её любимый Знак. Крысы, застывшие в прыжке, попадали на землю. Но их всё ещё оставалось очень много.

– Спасай Егора! – крикнул Земляне я. – Кастуй Защитный Круг и вытаскивай, пока совсем в болото не ушёл! Только сама не провались!

Земляна, отшвыривая от себя мечом крысиные туши, бросилась к Егору.

Я, решив не размениваться по пустякам, прокатил по крысиной стае Костомолкой. Тут же скастовал Красного Петуха. Вот теперь хорошо тряхнуло! Пятнадцать родий. По оставшимся бил уже прицельно, Ударами. Краем глаза видел, как Земляна, пристроившись на кочке, в которую вцепился Егор, пытается его вытащить. Но сил у охотницы не хватало. Егор уходил в болото всё глубже. Ещё немного – и не останется ничего, кроме пузырей на поверхности.

– Да чтоб вас!!! – заорал крысам я.

С такой скоростью не махал мечом, кажется, ещё никогда. Вообще, в тот момент сложно было сказать с уверенностью – это я наношу удары, рассекая мерзкие туши, или это меч в моей руке движется, а я просто следую за ним. Всё, что знал твёрдо – действую на пределе возможностей. Иду по самому краю, шкала маны, и так едва восстановившаяся после Фильки с его медведями, будто тает у меня на глаза. Но иначе поступить я не мог.

Сколько времени продолжался бой, не знаю. Но я успел. Последняя рассечённая крыса ещё падала, а я уже стоял рядом с Егором и Земляной.

Сказал Земляне:

– Я за одну руку, ты за другую. Давай!

Мы ухватили Егора за запястья. Глаза у него закатились, нас он, судя по всему, не видел и не слышал. Но кулаки так и не разжал и меч не выпустил.

– На нём Доспех! Я говорила, чтобы отменил, не слышит!

Да, блин, понятно, что Доспех! Руки проскальзывают, фиг ухватишь.

– Егор! – рявкнул я. – Доспех отмени!

Ноль эмоций.

– За меч берёмся, – сказал я Земляне. – Ничего, у нас тоже Доспехи есть!

Мы взялись за два конца лезвия. Потянули. Егор, к счастью, держался мёртвой хваткой. Буквально сросся с мечом. Потихоньку, сантиметр за сантиметром, продвигались.

Когда Егор оказался рядом с нами на твёрдой сухой поверхности, меня самого уже ноги не держали. Плюхнулся рядом с ним. Скастовал Восстановление сил.

Над Егором хлопотала Земляна. Доложила:

– Доспех истаял.

Я кивнул.

– Понятно было, что недолго осталось. Вовремя мы успели.

– Ой! – Земляна отшатнулась.

На грудь Егору – камнем с неба, как положено – упал сокол. Лапой с примотанной к ней запиской подёргал охотника за бороду.

Ну да, задача-то не выполнена! Записку адресат не получил.

Егор уже немного отличался от покойника, но на внешние раздражители пока не реагировал. Одного Восстановления сил тут явно не достаточно, надо ещё вливать.

– Всё нормально, Грамм. – Я потянулся к соколу, отвязал от лапы записку. – Ты своё дело сделал. Лети домой. Веди себя прилично, с кобылой не цапайся!

Сокол понятливо курлыкнул и через минуту растворился в небе.

Земляна скастовала ещё одно Восстановление. Егор порозовел и открыл глаза.

– Ну вот кой-чёрт тебя понёс за этим королём? – пожурил я. – Прохор сказал, ты полсотни крыс набил. Неужто мало?

Егор что-то пробормотал.

– Что? – не расслышал я.

– Филька… Он, гад, наврал, что знает, где крысиный король! Да самому, дескать, боязно на него, ранг не высок. Как идти сюда – всё подробно рассказал. Я поверил, пришёл. А крысы как ринутся со всех сторон! Будто только меня и ждали. Я оступился и в болоте увяз.

– Они только тебя и ждали, – подтвердил я. – А короля нет. Ни здесь, ни поблизости.

– Откуда знаешь?

– Ну, сам подумай. В короле-то весу побольше, чем в обычных крысах. Был бы король где-то здесь, тебя бы давно утопили.

Глава 17

Егор покачал головой.

– Вот же ж… Дурак… Старый…

Я сунул ему флягу с водой. Егор, кряхтя, сел и напился. Взгляд сделался яснее.

– Так что же, Филька…

– Помер Филька, – без обиняков заявила Земляна. – Порченый оказался. Уж он нам напел, когда Владимир его воскресил! И как охотников губил, и что твари лучше людей, оказывается, и сдаться нам всем надо поскорее. А тогда придут какие-то «хозяева».

– И чего будет?

– Такая жизнь начнётся – помирать не надо, – объяснил я. – Город-сад, на Марсе яблони цвести и всякое другое, исключительно хорошее. Короче, перебьют нас всех и на столбах развесят, хренли тут думать, Егор? Чего ещё ждать от тех, кто вперёд себя тварей засылает.

Земляна яростно кивала, очевидно, радуясь, что у неё есть полнейший единомышленник по вопросу тварей и развития их темы в неких неведомых «хозяев».

Егор только головой покачал, сокрушённый морально и физически как пережитыми ужасами, так и услышанными кошмарами.

– Ладно, – сказал я. – Если других идей нет – предлагаю рвануть ко мне в Давыдово, на восстанавливающие процедуры. Такие, как отожраться и отоспаться. Потом перегруппируемся и определимся с дальнейшими нашими планами.

Возражений не поступило. Земляна изобразила Знак и, подхватив Егора под мышки, исчезла. Сам Егор был до такой степени вымотан, что даже на этакую малость его не хватило.

Я задержался – собрал косточки. Сорок три штуки, между прочим. Мелкие, однако при местных раскладах ценятся как большие. А если в Питере загонять, так и вообще красота. И родий тоже хорошо прибавилось, за двести перевалило. Как очухаюсь, надо будет крепко подумать, что с ними дальше.

Я перенёсся к себе в башню. Егор и Земляна уже успели выйти из нуль-Т кабины и даже спустились вниз. Значит, оживает Егор, хорошо.

– Я дома! – крикнул я, выходя вслед за ними. – Нас трое!

– Здравствуйте, Владимир Всеволодыч, здравствуйте, гости дорогие! – весело откликнулась из кухни тётка Наталья. – В столовую проходите!

Хорошо дома.

Но первым делом я всё-таки прошёл не в столовую, а за ворота. Там стояла моя Тварь перед пустым ведром. Выглядела она довольно миролюбиво. Катерина Матвеевна и Маруся, стоя с разных сторон, расчёсывали ей гриву.

– Дамы, – поприветствовал я присутствующих.

Катерина Матвеевна повернулась ко мне сияющим лицом.

– Владимир Всеволодович, какая изумительная лошадь!

– Фр! – подтвердила Тварь, блаженно жмурясь.

– Есть такое, – не стал спорить и я. – Накормили тебя, изумительная лошадь?

– Да ещё как! – ответила Маруся. – Тётка Наталья ей целое ведро яиц с ветчиной нажарила.

– Ну, добро. Идём…

Тут я осекся, потому что услышал звуки многолошадного передвижения. Скрип телег, стук копыт, ржание и фырканье. Потом – крик погонщика.

– Меня боятся, – усмехнулась Тварь. – Почуяли.

– Катерина Матвеевна, бегом в дом, – распорядился я.

– Почему же?

– Вы хотите, чтобы посторонние люди вас здесь увидели?

– Ох…

Охает она, блин. Раньше надо было охать, когда глупости исполняла. А теперь – ну что с ней делать? Держать у себя, пока Троекурова не грохну? В принципе, почему бы и нет. Ему явно не так долго осталось, как ему бы хотелось.

Катерина Матвеевна всучила свою щётку (которой расчёсывала Тварь) Марусе и ретировалась на территорию усадьбы. Как раз вовремя – из-за поворота показался обоз. Несколько подвод с лошадьми.

– Это, Владимир Всеволодович, что же такое? – спросила оробевшая Маруся.

– Одно из двух. Либо что-то плохое, либо что-то хорошее. Поскольку стрелять до сих пор не начали – наверное, всё же хорошее.

– Пусть только попробуют, – буркнула Тварь. – Стрелять…

– Помолчи, изумительная лошадь. Не сбивай людей с толку.

Подойдя ближе, обоз остановился. Один из возниц спрыгнул со своего вознительского места и двинулся ко мне, доставая измятую бумагу.

– Владимир Всеволодович Давыдов есть среди вас? – гаркнул он с молодецкой удалью.

– Вот стоит, – показал я на Марусю. – Не видишь, что ли?

Парень на секунду прифигел, внимательно окинул взглядом засмущавшуюся Марусю и уставился на меня.

– Это вы, да?

– Ну, допустим. А ты чего хотел?

– Вот, извольте взглянуть на накладные. Доставка из Санкт-Петербурга, от Ползунова Ивана Ивановича.

– А! – дошло до меня. – Паровая машина⁈

– Она-она!

– Ну так чего стоите-то? Заезжайте, разгружайте! Комплектацию проверять будем.

* * *

Ещё с час у меня отожрали разгрузка и проверка комплектации. К счастью, всё, до последнего винтика, оказалось на месте. Дав мужикам на водку, я отпустил их с богом. Теперь дело только за Ефимом и мастером Сергием. Ванна уже есть одна, вторая, вероятно, тоже скоро придёт. Глядишь, зимовать-то уже со всеми удобствами будем! Аж настроение поднялось. Ну, теперь и отожрать можно, чем тётка Наталья послала.

В столовой уже миновала пора аппетайзеров и началась основная часть. Катерина Матвеевна не присоединилась, ибо отобедала ранее, в положенное время. Охотницей она не была, а потому и сил много не тратила в своей аристократической жизни. Соответственно, не было нужды жрать, как только предоставляется такая возможность. Вместо этого она устроилась на веранде с какой-то книжкой – наверное, одной из тех, что доставляли мучения Захару.

Вообще, насколько я успел заметить, Катерина Матвеевна у меня реально кайфовала. Здесь не было ни фортепиано, ни каких-либо внятных правил поведения и прочих дресс-кодов. Каждый делал, что ему было угодно, до тех пор, пока не мешал своей деятельностью другим, и все были довольны. Правило имелось лишь одно, но железобетонное: никаких голодовок.

Такие расклады Катерину Матвеевну полностью удовлетворяли. С её точки зрения она нашла прекрасную альтернативу семейной жизни с Троекуровым-младшим.

Утолив первый, второй и даже третий голод, мы втроём, обессиленные неравной битвой, в которой нельзя было победить, откинулись на спинки стульев.

– А Захарка-то не обидится, что ты его в Оплоте оставил? – поинтересовалась Земляна.

– Не, – отмахнулся я. – Он уже наверняка у Прохора лошадь выклянчил и к Маррр…

Я схватился за голову.

– Чего ты? – насторожился Егор. – Беду какую вспомнил?

– Беда на веранде с книжкой сидит, – простонал я. – Чего там у Головиных сейчас творится… На месте Захара, я бы туда не ездил. Но я-то не на месте Захара. Значит, поедет. Ладно. Не дурак – так не проболтается.

Егор ничего не понял. Пришлось врубить его в ситуацию с Катериной Матвеевной.

– Дела-а-а… – протянул Егор и почесал бороду.

– А сам этот – в Петербург рванул. За каким чёртом – поди знай.

– Так может, сам туда слетаешь? – предложил Егор. – Знак-то есть.

– Да Знак-то есть. Но, видишь, в чём фикус: даже в Поречье человека найти – задачка непростая, всё же город. А Петербург гораздо больше. И связей у меня там – один единственный Ползунов. Кроме того, Троекуров-то не Знаком добирается! Он, скорее всего, в пути ещё. И чего мне теперь, Тварь седлать и нестись по тракту? Открывать каждую карету с воплем: «А, попался! Ой, извините, мадам»?

– Вправду глупость…

– Не, Егор. Глупость – это в одну каску на такие полчища крыс ходить.

Земляна кивнула. Разговор начинался серьёзный.

– Да кто ж знал, – отмахнулся Егор. – Крысы ведь всего лишь…

– Ты знал, – безжалостно сказал я. – В первый раз полсостни крыс вырубил – только тех, что сразу попались. И ты, опытный охотник, не мог не знать, как у этих тварей всё устроено: полсотни на виду – полторы сотни прячутся!

– Я Фильку звал…

– А почему его? У тебя я есть. Вот сюда по Знаку перенёсся – и уже не один. Даже если меня тут нет – Земляна есть. Захар есть. Хоть бы Захара взял – и то хорошо! А если никого нет – ну посиди, пообедай, не горит же ничего. Рано или поздно кто-то появится.

– Так рано или поздно и в Оплоте кто-то появится…

– Ну вот, сам же всё понимаешь! Зачем этот бессмысленный риск?

Егор опустил голову и засопел.

– Хорош уже себя наказывать, – припечатал я. – Сгинешь – кому легче будет? Тебе – точно нет. И людям, которым ты дорог – а это мы как раз – будет очень хреново. Не только потому, что ещё одним хорошим охотником станет меньше, но и потому, что друзей терять никому не хочется.

– Да понял я, понял…

– Ну и хорошо. Марусь, настоечки подашь?

Полирнули обед настойкой. Егор начал клевать носом, но держался.

– Дальше-то что делать думаешь? – спросила меня Земляна.

– Троекурова надо кончать.

– То понятно. А как?

– Непросто. Троекуров есть не просто человек, но – явление. Фактор, влияющий на зримый нами мир, а что ещё грустнее – на незримый.

– Чего такое говоришь?

– Говорю, щупальца этой твари сперва поотрубать надо, посмотреть, как дёргаться будет. А уж потом – самого прикончить. А если ещё проще, то мне в Полоцк нужно. Кто со мной? Сразу предупреждаю: кто со мной – тот герой, ну а кто без меня – не взыщите…

Разумеется, со мной были все. Егор чувствовал себя обязанным за спасение и вообще ощущал чувство вины за свой безрассудный поступок. Ну а Земляна в принципе была за любой кипиш против тварей.

– Есть у кого там или поблизости Знак? – спросил я.

Оба покачали головами.

– Может, знаете кого?

– Гравия разве, – вздохнул Егор. – Тот немало путешествовал, везде якоря есть…

– Гравий не в ту сторону путешествовал, – возразила Земляна. – Вряд ли его в Полоцк заносило.

– Ну, значит, действовать будем совсем просто. Я еду на Твари. Как добираюсь – изображаю Знак, возвращаюсь за вами. А вы всё это время сидите здесь, на жопах ровно! Замётано?

Егор кивнул, а Земляна не могла не поумничать:

– А ежели, к примеру, Прохор прибежит и скажет, что беда?

– Значит, записку мне оставите. С подробным объяснением, где вас искать.

Я встал и покачнулся. Н-да, денёк-то интенсивный выдался. Надо отдохнуть.

– Завтра выдвинусь, – решил я. – Утро мудренее всего, чего угодно. Домашние дела порешаю и сразу поеду.

Единственное, что я ещё сделал перед сном – это нашёл Тихоныча, который стоял на улице, с недоумением созерцая груду железа на подводах.

– Это, Владимир Всеволодович, что же?..

– Это будущее, Тихоныч. Посылай за Ефимом, скажи, что пора исполнить предначертанное.

– Чего такое говорите?

– Работы, говорю, пусть заканчивает. Паровая машина приехала.

А потом отправился спать.

* * *

Утро началось с прибытия злого грязного невыспавшегося Захара.

– Уж как мне обрадовались, – ворчал он, сидя за столом и уплетая завтрак. – Охотник, все дела! Всю ночь, всю ночь!

– С Марфой на сеновале? – предположил я.

– Да если бы! По лесам шарахался. Катерину Матвеевну искали. Марфу даже не видал толком. Господа Головины шум поднимать не хотят, только своих людей посвящают. Вот и рыщет вся дворня, пропажу ищет.

– Какой ужас, – сказала Катерина Матвеевна, сидящая тут же за столом.

– Да натуральный! Таким дураком себя чувствовал – всю ночь по лесу носиться и орать: «Катерина Матвеевна! Катерина Матвеевна!» И ведь не отмажешься, заподозрят… Я аж голос посадил. – Захар покашлял. – Родителям-то вашим не сообщали пока. Марфа говорит, барин собирался написать, да барыня отговорила. Обожди, говорит, может, объявится ещё голубушка наша.

– Объявлюсь! – Катерина Матвеевна вскочила. – Всенепременно объявлюсь! Хотя, право, мне так хорошо у вас в гостях, Владимир Всеволодович. У вас такая чудесная прислуга, и столько интересного происходит! А лошадка? Это же прелесть, что такое! Я бы очень хотела задержаться тут подольше. – Ляпнула, и тут же покраснела. – То есть, не поймите меня превратно… Я ни в коем случае не навязываюсь…

– Да это вы не переживайте, – успокоил Захар. – Владимир жениться не собирается. Уж чего-чего, а баб у него…

Получил от меня под столом пинок ногой и заткнулся.

– Искренне рад, что вам у меня понравилось, любезная Катерина Матвеевна, – сказал я. – Двери моего дома всегда для вас открыты. Скоро у нас тут ещё водопровод появится. Можно будет ванну принимать.

– О, как интересно! Я бы с удовольствием!

– А я бы посмотрел с удовольствием, – снова влез Захар.

Земляна фыркнула. Егор откровенно заржал. Захар, сообразив, что и кому ляпнул, вспыхнул до корней волос.

– А Марфа на тебя бы посмотрела, – хмыкнул я. – Что-то мне кажется, смотреть потом долго бы не смог. Заплывшие глаза нарушают видимость.

А Катерина Матвеевна, этот ангел во плоти, даже не поняла, о чём речь. Вежливо сказала:

– Я тоже уверена, что это будет очень красивая и интересная конструкция! Но сейчас, полагаю, мне стоит вернуться к дядюшке с тётушкой. Покуда они и впрямь не взбаламутили моих родителей.

– Отличный план, – одобрил я. – Тем более, что сватовство Троекурова в ближайшее время вам точно не грозит. Захар! Отвезёшь Катерину Матвеевну домой. Скажешь, что её в лесу леший закружил, а ты нашёл и спас.

– Так лешего мы же – того? – Захар чиркнул пальцем по горлу.

– Так ты об этом не ори на всех углах! И потом, что тот леший – один на всю губернию? Запросто мог новый нарисоваться.

– Боже упаси, – буркнул Егор.

– Да ну. Мне понравилось, как тогда сходили. Душевно получилось… Короче. Захар. Вези барышню домой. И не задерживайся там! А то зацепишься опять причинным местом, знаю я тебя. Понял?

– Да понял…

– До свидания, Владимир Всеволодович. – Катерина Матвеевна подала мне руку. – Эти дни были самыми прекрасными в моей жизни!

– Ох, Катерина Матвеевна, да какие ваши годы. Прекрасного вы ещё толком и не пробовали.

Руку я поцеловал. По выражению лица Катерины Матвеевны ясно читалось, что будь мы одни – рукой бы дело не ограничилось. Но в столовой находились Захар, Егор, Земляна, да ещё прислуга сновала туда-сюда.

Катерина Матвеевна метнула на меня пламенный прощальный взгляд и поспешила к дверям. Захар потопал за ней.

На пороге чуть не столкнулся с Ефимом.

– Ваше сиятельство! – приветствовал меня Ефим.

– О, нарисовался? Молодец. Ты-то мне и нужен.

* * *

Ефим рассматривал части паровой машины, сгруженные с подвод и аккуратно разложенные в каретном сарае. С каждой минутой лицо его становилось всё более озадаченным.

– Что? – спросил я. – Чертежи, как собирать, есть, об этом не беспокойся. Ползунов всю техническую документацию прислал.

Лицо Ефима приобрело ещё более озадаченное выражение.

– Ваше сиятельство. Давно сказать хотел, да как-то времени не находилось…

– Ну вот, сейчас нашлось. Что там у тебя? Опять какая-то водная тварь решила, что бессмертная?

– Да не… – Ефим мучительно покраснел. И признался: – Не разбираю я этих ваших чертежей, вот что!

– В смысле – не разбираешь?

– Да вот, как-то так. – Ефим развёл руками. – Я ж – самоучка, до всего, что знаю, своим умом доходил. А тут у вас слова учёные. – Он с грустью посмотрел на чертежи. – Я их таких и слыхом-то не слыхивал.

– Зашибись приплыли. – Я вздохнул. – И что ты предлагаешь? Ползунова из Питера сюда тащить? А мастерскую он на кого оставит?

– Да не! Я ж и говорю, что есть у меня один парень.

– Ну, допустим, до сих пор ты ни слова не сказал. Что за парень? С какого района, кого знает?

– Да вы сами его знаете. Андреем звать, вы ещё велели к имению вашему не подпускать на пушечный выстрел. А зря, как по мне, парень-то дельный. Как проведал, что вы паровую машину заказали, так прицепился ко мне, словно банный лист. А что за машина, какого типа? А что там у ней внутри? А как её к тому приспособить, к сему приспособить? Да словами-то чешет всякими мудреными, как вот в этих ваших чертежах. Я уж материться на него устал, а он не отстаёт! Пришлось по шее треснуть.

Хм-м. Я вспомнил слова Дорофеева старшего о том, что сын взялся за ум и нашёл себя. Это что же получается, действительно нашёл?

– Понял. И где сейчас этот твой перековавшийся?

– Дак, за воротами ждёт. Вы ж его в усадьбу пускать не велели.