Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 158 (всего у книги 346 страниц)

Я оглянулся, но увидел только плеснувшие по воде хвосты. Лишившись предводителя, твари поспешили свалить. Туда им и дорога… Да чтоб тебя! Вода залила мне сапоги. Обломок льдины, на котором стоял, пошёл под воду.

Мороз! Подо мной образовалась новая льдина, толстая и крепкая. Я посмотрел на туши. Время терять не хотелось. Жаль, терминатора со мной нет! Хотя, если вспомнить опыт Александра Невского на Чудском озере – хорошо, что нет. Искал бы его сейчас на дне… Надо подкинуть инженеру мысль, пусть водоплавающую модель сделает. А пока придётся самому возиться. Я запалил туши, вернулся за лодкой – которую вморозил в лёд. Обещал же Глебу, что верну.

Мороз! Теперь ледяная дорожка протянулась до самого камня. Воде я больше не доверял. Мало ли, вдруг родня прискачет, за своих заступаться. А тут уже недалеко, добегу. Лёгкую лодку я потащил по льду за собой, как санки.

На камне сидела птица. Большая. Примерно с пингвина. Но на этом сходство заканчивалось. У птицы не было ни крыльев, ни чего-то их заменяющего – рук или ног, например. Зато у неё были длинный хвост и лицо. Человеческое. Женское.

– Здравствуй, добрый молодец, – проворковала птица.

Таким сладким голосом, что на работу в телефонные интим-услуги взяли бы без собеседования.

– Привет. Это ты, что ли, бесхозные пни раздаёшь?

На женском лице отразилось изумление.

– Здравствуй, добрый молодец, – тем же чарующим голосом повторила она.

– У-у-у. На бота нарвался, надо же.

Я подошёл ближе, собираясь осмотреть камень. Птица нервно забила хвостом.

– Ты что, меня не узнал⁈

– А что, должен был?

– Конечно! Узнать и упасть замертво!

– Ну, блин. Сорян. Посиди ещё, может, кто-то менее устойчивый нарисуется.

– Я – птица-гамаюн!

– Здорово. И чё?

– Я предскажу тебе смерть, и ты умрёшь!

– Хм-м. Видишь ли, какая штука. Умрут рано или поздно вообще все. Жизненный цикл, круговорот в природе – слыхала? Это случится и со мной, и с кем угодно в любом случае, совершенно независимо от тебя.

– Ты должен был напугаться предсказания и умереть, – заныла птица.

– Бр-р-р. Погоди, фигня какая-то. Ты скажешь, что я умру, и я от этого умру?

– Ну да! Я же вещая птица, я вижу твою смерть!

– А если ты увидишь, что я умру в восемьдесят шесть лет от ожирения, на собственном таитянском острове, в окружении одиннадцати детей и семи действующих любовниц?

– Нет! Я увижу, что ты умрёшь сейчас!

– Бред какой-то. Скажи лучше, как пень раздобыть.

– Нет, я должна предсказать тебе смерть!

– Ну, окей. Предскажи, а потом про пень поболтаем.

– Ты умрёш-ш-шь, – заглядывая мне в глаза, прошипела птица. И ударила хвостом по камню.

– Спасибо, я в курсе. Так, насчёт пня…

От расстройства птица забилась в истерике и грохнулась с камня в воду. Я выдернул её за хвост, посадил обратно.

– Ты прикоснулся ко мне! – взвизгнула птица.

И вдруг рассыпалась пеплом, на камне осталось лежать единственное перо. Красивое. Изумрудно-зелёное, с фиолетовыми разводами и перламутровым отливом. И косточки. Золотые, пять штук.

Глава 15

– Всегда знал, что истерики до добра не доводят, – проворчал я.

Сдул пепел, перо вещей птицы отложил в сторону – задарю Марусе, она такие приколюхи любит, – принялся собирать кости. И заметил, что камень под ними не ровный. Расчистил рукавом остатки пепла.

В красно-коричневую поверхность камня был вдавлен отпечаток ладони с растопыренными пальцами. Не какая-нибудь гигантская хрень из банки – обычный отпечаток нормального человеческого размера.

Собственно, вариантов, что делать, было немного. Единственный возможный источник информации сдох от досады, теперь уж только самому решать. Не придумав ничего другого, я положил ладонь на отпечаток.

На всякий случай был готов к чему угодно, вплоть до внезапной атаки неведомых тварей из-под земли и с воздуха, но ничего подобного не произошло. Камень приятно потеплел. Перо, оставшееся от птички-истерички, чуть приподнялось и повисло в воздухе. А на поверхности камня проступили линии и кружочки – карта.

Перо взлетело выше. Коснулось одной точки на карте. И другой. Между точками протянулась извилистая красная линия. Угу. Маршрут построен. Спасибо, Алиса.

Точка, которой перо коснулось в первый раз – это, видимо, мое местонахождение, Полоцк. А конечная точка – собственно, конечная точка. Одна фигня – названий у точек не было. Ни у одной. Я ждал, но они не появились. Просто через какое-то время карта погасла, перо опустилось на мою ладонь, а камень под ладонью вновь стал холодным. Всё.

Ну, собственно, теперь надо перемещаться куда-то, где есть карта. При моей-то фотографической памяти с городом не ошибусь. А дальше, видимо, должно включиться перо.

* * *

Первым долгом я вернул пацанам лодку.

– Ишь ты! Живой!

– Ну даёт, пореченский!

– Наш человек! – слышал я высказывания охотников.

– Может, давай к нам? – хлопнул меня по плечу Глеб. – Чего там, в твоём Поречье, интересного? А тут что ни день – то какие-нибудь чудеса творятся.

– Спасибо за приглашение, конечно, однако вынужден отклонить. Пока у меня и в Поречье веселья хватает. Но я буду временами набегать.

– Набегай-набегай. Ещё помощь-то нужна какая?

– Не, всё нашёл, что хотел. Спасибо!

Далее я ушёл красиво – нащупал в кармане амулет и сгинул, не утруждая себя вычерчиванием Знака. Ну его нафиг, следы лишний раз оставлять. Конечно, охотники тут, как принято выражаться, добрые, но доверяю я по факту одному лишь Глебу. И того-то знаю – без году неделю.

Перенёсся я к себе в башню. Вышел из кабины, окинул задумчивым взглядом терминатора. Взять с собой, или ну его нафиг?.. Пожалуй, нафиг. Только внимание привлёчём. Введу себе правило: брать терминатора только на самые конкретные и неоспоримые разборки. А я пока еду хрен знает, куда. Кстати, да. Куда я вообще еду-то?

– Тихоныч? – заорал я, спускаясь вниз. – Наталья! Хэллоу? Энибади?

– Слушаю внимательно, – выскочил откуда ни возьмись Тихоныч.

– Карта у нас есть?

– Поречья-то? Имеется!

– Поречье я и без карты как свои пять пальцев знаю.

– Так чего же – губернии?

– Шире бери, Тихоныч. Материка, наверное… Или – Пекла.

Тихоныч побледнел. Я вдруг задумался над тем, что собираюсь, собственно говоря, рвануть не куда-нибудь, а в Пекло. Судя по направлению, которое увидел на карте – почти строго на запад. Н-да. Как же быстро растут дети… То есть, я. Кажется, буквально вчера я лежал за печкой и уныло втыкал в потолок. А теперь – вот. Владелец поместья, охотник в ранге Боярин, готовлюсь к первой вылазке туда, где живые не выживают.

– Этакого нет, – покачал Тихоныч головой. – Да и зачем оно вам, барин? Ну к чему все эти…

– Есть, Тихоныч, такое слово: «надо». Так, если у нас нет – то где есть?

– Не ведаю. Ну… в библиотеке, может быть.

– Кстати насчёт библиотеки… Ну да, ну да. Всё сходится.

– Что сходится, Владимир Всеволодович?

– Решительно всё, Тихоныч. Ладно, бывай, скоро зайду ещё.

Вернувшись в башню, я уже более традиционным способом телепортировался в комнату в трактире у Фёдора. Комната была пуста. Значит, Юлия перебралась к Абрамовым на ПМЖ. Ну, или квартирку себе сняла, как вариант. Ох, и не нравится мне этот её социальный лифт… Слово «социальный», если быстро произносить, вообще звучит как-то неоднозначно.

Ну да ладно. Убить её Абрамов не убьёт – не того размаха гнида. А если берега попутает, то как меня найти, я девушке объяснил. В остальном – не девочка уже. Замужем была и сколько лет ещё от мужа-упыря по городам и весям бегала, наверняка всякого навидалась. Не буду забивать себе голову неактуальными задачами.

Я свинтил из трактира, свистнул извозчика и приехал к моему доброму старому другу Аркадию Дубовицкому. Тот полусидел-полулежал в кресле с закрытыми глазами, проявляя полнейший игнор реальности как таковой. Пришлось бахнуть Восстановление сил.

– Где я⁈ – подскочил Дубовицкий, уставившись на меня диким взглядом.

– В Африке, где ж ещё. Вон, и аборигены уже подкрадываются, имея на ваш счёт смутные и неоднозначные намерения, – кивнул я в сторону статуэтки чернокожего полового гиганта.

– Всё шутите, – проворчал Дубовицкий, успокоившись.

– И все меня вечно в этом упрекают. Ну давайте я буду ходить унылый и гундеть о том, как всё хреново, как достала эта бесконечная война, налоги, ипотека, наша сборная по футболу и профессиональное выгорание. То-то жизнь краше станет.

– Нет-нет, прошу простить. – Дубовицки заёрзал в кресле, пытаясь принять менее расслабленное положение. – Просто мне только что снился кошмарный сон про вия.

– Как, кстати, насчёт вия дела обстоят? Есть чё?

– Кгхм. Н-да, кое-что есть. Готовы слушать?

Я ещё раз мысленно окинул взглядом свои текущие дела. Как будто срочно никуда лететь не надо, нигде ничего не горит…

– Готов. – Я упал во второе кресло. – Излагайте.

Но просто так начать излагать Дубовицкий не мог. Ему нужно было принять ванну, выпить чашечку кофе. Кофе ему организовали, мне за компанию тоже. А вот ванну он со вздохом заменил сигарой, предварительно тактично справившись у меня, не возражаю ли против небольшого количества дыма. Я только рукой махнул.

– Итак, вий, – сказал Дубовицкий, раскурив сигару, которая почему-то упорно заставляла меня коситься на статую и искать фрейдистские аналогии. – Как я и предупреждал, сведений фактически нет. Одна лишь безудержная народная фантазия. Кто он? Неизвестно. Иногда его называют предводителем бесов. Но что такое бесы? Черти? Если да, то ими повелевает Кощей в Потустороннем мире.

– Может, когда черти выходят в наш мир, они тут поступают в подчинение вию? – предположил я.

– Маловероятно, – покачал головой Дубовицкий. – Видите ли, с вием вообще всё сложно. Он, согласно преданиям, большую часть времени находится в спячке и никем повелевать не может. Кроме того, сам факт того, что как минимум единожды его убивали, говорит нам о чём?

– О том, что их много…

– Именно. И это всё вызывает куда больше вопросов, чем даёт ответов.

– Что-то ещё есть? Что он может?

– Обладает взглядом, который может убить на месте. Даже не обязательно при этом вию в глаза смотреть.

Я вспомнил вымершую деревню. Кивнул.

– Ещё?

– Длинные тяжёлые веки до земли, которые он сам поднять не умеет. Поэтому всюду ходит со свитой из упырей и иногда бесов. Опять же – неизвестно, что имеется в виду. Народная молва бесами называет практически всех тварей. Так вот, эти помощники поднимают вию веки, когда нужно, при помощи вил.

– Это я всё знаю. Что-то новое? Слабые места, что-то такое?

– Смею надеяться, да.

– Весь внимание.

– Это не говорится прямым текстом, всего лишь мои выводы и наблюдения. Насколько я могу судить, вий – это исключительно сильный персонаж. Сила его беспрецедентна, если не брать в расчёт потусторонних тварей, о которых практически ничего не известно. Но есть, как говорится, один нюанс. – Дубовицкий подался вперёд, держа сигару между пальцами, весь в клубах дыма, этакий дон Корлеоне. – Похоже, что эта сила не сопровождается выносливостью.

– Поясните, прошу.

– Вий делает жестокие и страшные вещи. Но после каждой своей эскапады он пропадает на дни или даже недели. Складывается впечатление, что ему нужно восстанавливать силы.

– Ага, – задумчиво изрёк я. – Значит, час работает – неделю заряжается. Классический айфон…

– Про Афон ничего сказать не могу, кроме того, что это место, по слухам, до сих пор успешно противостоит тварям, фактически заполонившим Грецию.

– Что? А, да… Я это о своём. Ещё что-нибудь по вию?

Дубовицкий развёл руками – мол, отдал всё, что имел, простите великодушно.

– Этого уже немало, – сказал я и встал, протянул руку предводителю дворянства. – Благодарю.

– Надеюсь, информация чем-то поможет…

– Ещё бы. Слабое место в такой твари, как вий – это дорогого стоит.

– Но ведь как его убить – я так и не выяснил…

– Все твари убиваются плюс-минус одинаково: надо бить, пока не сдохнут. Думаю, вий тут вряд ли являет собой что-то особо оригинальное. С нюансом: нападать лучше, когда он находится в стадии восстановления. Ну, или грамотно его измотать. Не лезть дуром. Теперь понятно, что это неэффективно. В общем, стратегию и тактику я ещё продумаю. А пока – ещё один важный момент. Есть ли в ваших владениях карта Пекла?

Дубовицкий повернулся к одному из шкафов.

* * *

– Значит, так, Тварь, запоминай маршрут, – сунул я под нос лошади карту. – Мы здесь. Видишь, Поречье?

– Ну.

– Ствол гну. Вот Полоцк, там мы были.

– Пиво отвратное.

– Не жаловалась, когда бухала. А вот это Невгин. Туда нам и надо. Осилишь?

– Я? Спрашивает! Да я, когда пожру, хоть до луны осилю.

– Но ты же уже пожрала?

– Так можно ведь и два раза пожрать.

Тварь смотрела хитро. Аж врезать захотелось.

– Ну, прорва…

– От прорвы слышу.

– Ладно, сейчас заправлю.

– Яичек пусть обязательно положат!

Я вышел из конюшни, скорбно качая головой. По части пожрать кобыла – вот совершенно не дура. Отрабатывает, конечно, тут ничего не скажу. Вот, в Невгин меня увезёт, например, хоть прямо сейчас. Потом-то я и без неё смогу, конечно. Но не надо забывать, что Тварь – это ещё и ценный соратник. Всегда готова помочь и приголубить какого-нибудь особо ретивого упыря копытом по башке.

Кстати, насчёт башки. Пока Тварь кормили, я поднялся к себе и открыл сейф. Подтащил поближе кресло, сел и положил на страшную башку «зарядку». Башка немедленно начала мимически активничать.

Я задумчиво смотрел на неё, и в недрах моей головы зрела мысль. Грандиозная, разумеется, других не держу.

– Вот что я тебе скажу, голова. Скоро мы с тобой поболтаем. Ты охренеешь, но – да.

Я скинул зарядку, запер сейф и спустился вниз. Работы по водопроводу сегодня почему-то не проводились – может, не пришёл ещё никто – поэтому я обратился к попавшемуся под руку Даниле.

– Сможешь меха достать?

– Меха? – обалдел тот. – Я?

– Ну, а кто?

– Дык, это… Соболиные? Ещё какие?

– Эм… Нет, ты меня чуток неправильно понял. Мехи, наверное. Короче, такая шняга, которой кузнец воздух нагнетает.

– А! Сообразил, извиняйте.

– Да ничего, я сам непонятно выразился. Ну так чего, достанешь?

– Да легко, завтра будут.

– Вот и отлично. Сделай милость. – Я сунул Даниле монету. – Завтра, если живой вернусь, буду одну весёлую штуку исполнять.

Данила содрогнулся. Кажется, он не верил, что штука будет действительно весёлой. Скептик, блин.

Я вошёл на конюшню, где Тварь как раз опустошила ведро и сыто икнула.

– Ну что, готова к труду и обороне?

– Готова. Только вот поспать бы сперва, путь неблизкий…

– Знаешь, что, Тварь? Иди-ка ты на фиг своими ценными инициативами. Сейчас тебе поспать, выспавшись – пожрать, после жратвы снова поспать. Так я и сам могу в Невгин съездить, много ума не надо. Давай, на выход!

– Злой ты, хозяин, – ворчала Тварь, перебирая копытами. – Никакого в тебе понимания.

– Ну так ищи другого.

– Другие-то ещё хуже…

– Вот и не иго-го мне тут.

Я запрыгнул Твари на спину. Та коротко ржанула, демонстрируя, что вес мой почувствовала, и подошла к забору.

– Так-таки и прыгать, и поехали?

– И прыгать, и поехали. Давай! В морге выспишься.

– А морг – это далеко?

– Морг всегда рядом.

– И там спать можно?

– Вообще сколько хочешь, слова никто не скажет. Там вообще соседи на удивление спокойные.

– Что за дивное место. Надо будет побывать…

Тварь, сделав над собой усилие, порхнула через забор.

* * *

До Полоцка мы добрались за час. Дорогу Тварь уже знала и неслась едва ли не с закрытыми глазами. А примерно через версту от Полоцка неожиданно обнаружилось препятствие: дорогу перегородила внушительного вида каменная стена. Из верха стены торчали заострённые металлические штыри, местами погнутые. А у ворот стояла охрана, серьёзные дядьки в форме незнакомого образца.

Тварь притормозила. Сама, не дожидаясь моей команды.

– Что? – спросил я. – Это тебе не частокол в усадьбе? Перемахнуть не сможешь?

– А чёрт меня знает. Надо? Брюхо у меня, если что, одно. Новое не вырастет. – Тварь уныло посмотрела на штыри.

– Ну брюхо я тебе, допустим, залечу. Наверное, – тут я сам призадумался. Понятия не имел, как работают исцеляющие Знаки с тварями. Охотничья сила всё же направлена на то, чтобы тварей убивать, а не лечить. – А вот стащить твою тушу со стены, если ты там застрянешь – это да. Это исхитриться надо будет. В общем, пока попробуем пойти цивилизованным путём. Шагай к воротам. И помалкивай, Христа ради! Не надо на всех углах орать о том, что ты тварь. У таможенников с чувством юмора традиционно – не очень, профессия не располагает.

Мы приблизились к воротам.

– Здрав будь, путник, – сурово сказал мне охранник. – Спешиться! Руки держать на виду, к оружию не прикасаться. Кто таков? Куда направляешься?

Я спешился. Суровостью тона не возмутился. Выглядел дядька усталым.

Лицо украшал старый шрам, форма покрылась пылью, а сабля на боку висела явно не для красоты. Что-то мне подсказывает – пользоваться оружием он умеет. При такой работе боевые навыки фиг растеряешь. В каком-то смысле – коллега.

– Охотник, – представился я. – Из Поречья. Звать Владимир Давыдов. Еду на охоту.

– Владимир? – повторил дядька. – Из Поречья? Уж не тот ли, который вчера полоцкому Сотнику помог великана извести?

– Тот самый.

Охранники переглянулись. Уважительно закивали.

– Говорят, добрая охота была… Не думал, что ты так молод.

– Да я сам не думал, что таким молодым буду. Хотя, в целом, всё нравится. Проезжать-то можно?

– Погоди.

В воздухе сверкнуло: в меня полетел амулет. Не долетел, ударился о Доспех – который я накинул заранее. Мало ли что.

Охранник выругался.

– Сказал же, оружия не касаться! Сними это ваше, как его там…

– Так это не оружие, это защита.

– Без разницы. Против амулета работает – значит, оружие. Снимай.

Я убрал Доспех. Протянул охраннику ладонь.

– Давай сюда амулет.

– Не, так не положено.

Охранник снова метнул амулет в меня. Теперь медная бляха на длинной цепочке коснулась моего плеча. Охранник довольно кивнул.

– Ну, во! Другое дело. А то мало ли, какая тварь в охотника перекинется.

– Так и что? Она ж, эта тварь, отсюда идёт, а не сюда лезет. Пусть валит подобру-поздорову, вашим охотникам заботы меньше.

– Скажешь! А ежели это колдун, али другая какая мерзость? Ежели он кучу народу загубил? А мы его выпустим за здорово живёшь, не поквитавшись?

– Справедливо, – признал я. – Только как вы поквитаетесь? Вы ж не охотники.

– Мы – нет. А тама вот – есть, кому подсобить, – охранник кивнул в сторону одноэтажного деревянного строения.

– Понял. Серьёзно у вас служба поставлена. Хоть где-то бардака нет.

– А как ещё-то, ежели не серьёзно? Чай, заслон, – охранник кивнул на стену. – Граница. Это тебе не шутки.

Я вспомнил, что Глеб как-то упоминал заслон. Но не подумал тогда, что он имеет в виду штуку вполне материальную.

– Лезут? – кивнул я на погнутые штыри.

Глава 16

Охранник вздохнул.

– Лезут, проклятые! Что ни день прут. Добро хоть, только великанам стена не помеха, да летающей всякой твари. Ну, крысы ещё вскарабкаться могут. А прочие – нет.

– Хоть это хорошо, – согласился я. – Ладно, мужики, бывайте. Я погнал.

– И не сидится же в своём отечестве, – проворчал охранник, открывая небольшую калитку – только-только пройти человеку с лошадью. – Неужто здесь тварей мало?

– Тварей хватает. Умения – не всегда. Я опыта набираться еду.

– Рассказывай, ага! А то не знаем, для чего ваш брат в Пекло лезет. Долгами оброс – так и говори…

Разубеждать дядьку я не стал. Выпустил, и ладно. А вот Тварь промолчать не смогла. Обернувшись, рявкнула:

– У хозяина нет долгов! Он вообще граф! Яичницу с ветчиной хоть каждый день может есть по десять раз.

Гордо взбила копытами пыль и понеслась прочь.

– Тянули тебя за язык, – проворчал я.

– А чё они⁈

– Не, ну тут не поспоришь…

По сторонам от дороги вновь замелькали леса, поля и деревни. Поначалу пейзаж как будто бы не менялся. Пока не попалась деревня, выжженная дотла. Причём довольно давно, пепелище успело зарасти бурьяном. Всё, что осталось – мелькающие кое-где печные трубы. Следующая деревня от огня не пострадала, но и жилой не выглядела. Дома покосились, частично вросли в землю. На некоторых провалились крыши. И не слышно было не звука – собаки не лаяли, скот не мычал, петухи не кукарекали.

Н-да… Куда ж люди-то подевались? Вряд ли ведь всех под корень твари извели. Скорее, подались куда-то в более защищенное место, под охрану каменных стен, как в Полоцке. В тот же Невгин, например, могли податься.

Забывать о том, где нахожусь, я себе не позволял ни на секунду. В любой момент ждал нападения и был к нему готов. Но твари меня не трогали. По крайней мере, пока. Видимо, таких, кто мог бы сравниться по скорости с моей Тварью, не водилось даже здесь. Чему оставалось только от души порадоваться.

До Невгина мы добрались беспрепятственно. Крепостную стену я увидел ещё издали, она напоминала ту, что в Полоцке.

Когда подъехал ближе, сходство закончилось. Всё, что осталось от ворот города – проём, в котором они когда-то висели. Сами ворота не уцелели, их будто вырвали с корнем. Стена в одном месте была обрушена полностью – так, словно по ней долбили снарядами сверху. Или настойчиво топтал великан, например – вот это больше похоже на правду.

Перед воротами Тварь притормозила. Покосилась на нечто, лежащее у стены и подозрительно напоминающее кучу человеческих костей.

– Хозяин. А нам точно туда надо? Сердцем чую – пожрать тут не светит. Давай, может, в другой город поедем?

– Нет. Нам этот нужен.

Я вытащил из-за пазухи перо вещей птицы, положил на ладонь. Перо повернулось, указывая острым концом прямо на ворота. Ну, я, собственно, и не сомневался.

– Идём, Тварь. Дома пообедаешь.

Тварь неодобрительно дёрнула ушами, но сквозь ворота прошла. Следуя направлению, которое указывало перо, мы двинули по тому, что когда-то было городской улицей.

Она лежала в руинах. Следы пожаров там, где были деревянные строения, голые почерневшие остовы на месте каменных. И – человеческие кости. То тут, то там. На ладони одного из скелетов я заметил остатки перчатки. Пальцы другого сжимали меч. Охотники бились за город до последнего. А сколько ещё было таких городов? Сколько храбрых охотников погибло, сколько охотничьих орденов стёрто навеки?

Этого я не знал. Как не знал никого из павших – которые погибли, судя по всему, задолго до того, как в этом мире появился Владимир Давыдов. Но подступающая ярость захватила так, что у меня сжались кулаки.

– Ну, твари, – процедил я. – Недолго вам осталось!

С широкой улицы мы свернули в один переулок, в другой. И вдруг перо на моей ладони резко повернулось вправо. Оно указывало на каменное строение, приличных размеров одноэтажный дом. Окна выбиты вместе с рамами, зато на крыше местами черепица уцелела. И дверь, как ни странно, цела. Даже приоткрыта, но не широко – человеку не пройти. Кобыле тем более.

Местный Оплот, видимо.

– Что там внутри? – спросил у Твари я. – Чуешь кого-нибудь?

Широкие ноздри кобылы раздулись – она принюхивалась.

– Нет…

– Как-то вот не слышу уверенности в твоём голосе.

– Там никого нет. Но был.

– Кто?

– Не знаю. Крупный. Больше меня.

– Прикалываешься? Как бы он туда пролез?

– Не знаю. Давай отсюда уйдём!

– Ну, здрасьте. Ты боишься, что ли?

– Конечно, боюсь! Если он больше меня, то ведь и сожрать может!

– Не факт.

– Почему?

– Да может он не плотоядный. Киты вот, например – знаешь, какие здоровые? С дом размером. И ничего, кроме планктона, не жрут.

– Кого-кого?

– Ну, рачки такие мелкие. Совсем крошечные, в горсти пара сотен поместится.

– Да ла-адно!

– Ей-богу! Короче. Стой тут на шухере. Если заметишь что подозрительное, ори громче. Я пошёл.

Я поднялся на крыльцо и потянул на себя дверь. Чтобы открыть, пришлось приложить усилие – дверь от старости разбухла и уперлась в каменный пол крыльца.

В пыли на полу я заметил странный след. Неширокую полосу, как будто тащили что-то. Хотя кому тут что таскать?

След продолжился и в доме, на пыльном дощатом полу. Выписывал на нём извилистые линии. Я пожал плечами. Ладно, Тварь на шухере. Если заметит что-то подозрительное, предупредит.

Устройство местного Оплота примерно повторяло наше. Большая общая комната, из которой три двери ведут в другие, кухню-столовую и спальни.

Из трёх дверей не уцелела ни одна, все была взломаны. Во всех помещениях пусто, в этом я первым делом убедился. Четыре больших окна тоже вынесены вместе с рамами. А наружная дверь – цела. Странно, конечно, ну да чёрт с этим. Я здесь не для того, чтобы детективные загадки разгадывать. То, что мне нужно, увидел сразу.

Пень стоял на полу. На пне лежал скелет. Ладонь человека скрылась в отверстии. Когда напали твари, он проходил обряд посвящения.

Рядом – ещё один скелет. Тот, кто стоял рядом, старался прикрыть товарища. Молодого парня – судя по тому, что от него осталось. А если уж быть совсем точным, то пацана лет пятнадцати, ровесника нашего Гераськи.

Я скрипнул зубами. Эти ребята в буквально смысле слова сражались до последнего! Вывели на бой всех, способных держать оружие. Ну, то есть, собирались вывести всех. Но не успели.

– Спите спокойно, братья, – процедил я. Положил скелеты рядом друг с другом, между ними пристроил меч – тот, что сжимал старший. – Вы сражались достойно! Ваш орден отомстит за вас. Клянусь.

Я поднял с пола пень. Положил на большой круглый стол – как ни странно, уцелевший. Почесал в затылке. Самый очевидный вариант – сунуть руку в отверстие и посмотреть, что будет. Ещё более очевидно – делать это надо не здесь, а в нормальной обстановке. А то нехорошее у меня какое-то предчу…

Закончить мысль я не успел.

Со стороны окна на меня бросился гигантских размеров змей.

Тварь перемещалась совершенно бесшумно, без всяких писков и визгов, даже шороха практически не было слышно. Размером с хорошее бревно, длиной… А хрен его знает, какой она была длиной – хвост заканчивался где-то за пределами окна.

Я метнулся в сторону от целевого пня, выдернул из ножен меч и полоснул змея поперёк морды. Морда была быстрая и наглая – она налету просекла мой маневр и дёрнулась следом. Не сказать, чтоб это ей сильно помогло – скорее наоборот. Сама же на меч и налетела.

Брызнула тёмно-зелёная кровь. Змей отпрянул, зашипел.

Заминка дала мне возможность оценить противника. Змея как змея, ничего особенного, за исключением сложенных и прижатых к туловищу крыльев. Это счастье ещё и летать умеет, или то – так, рудиментарное?

В справочнике такого не было. Если, конечно, не допустить, что судьба свела меня с самим Змеем Горынычем. Но справочник, фигурально выражаясь, пяткой в грудь себя колотил, утверждая, что Горыныч не выползает в мир, он просто сторожит Калинов мост, ведущий в потусторонний мир и обратно. Ему, мол, не в кайф и не по масти куда-то там переться и что-то кому-то доказывать.

Впрочем, ладно, классификация сейчас – явно не самая актуальная задача. Покажи мне свои родии, тварь!

Отдав мысленную команду мечу, я заставил его светиться холодным «мечевым» светом. А змей тем временем изогнулся буквой «S» и свысока, презрительно на меня посмотрел своей окровавленной рожей.

«Сейчас ведь, сука такая, заговорит», – подумал я.

– С-с-с-сейчас-с-с-с с-с-с-сдохнеш-ш-шь! – прошипел змей.

– Аффирмации, говорят, штука хорошая, практикуй, – кивнул я. – А у меня чутка иной подход.

Костомолка.

По телу змея пробежала волна, однако сколько-нибудь серьёзного эффекта Знак не оказал. Змей только рассердился совершенно и, разинув пасть, будто для того, чтобы заглотить целиком, кинулся на меня.

«Надо было брать терминатора», – подумал я, уходя с линии атаки. В принципе, ещё не поздно. Можно быстро метнуться домой с помощью амулета, взять терминатора и телепортнуться сюда обратно, сесть в кре… Ну, сесть на пол и наблюдать за битвой.

Только вот нюанс: все родии при этом достанутся терминатору. Хреновый же из меня охотник выйдет, если вся моя сила будет заключаться только в Твари и терминаторе. Да и вообще, впервые оказавшись в Пекле, начинать с читерства – ну, такое себе. Твари местные уважать не будут. Братья-охотники, кто прознает – не поймут. Посмеиваться станут – за глаза, конечно. Мол, а, тот самый Владимир, который только чёрным самоходным скелетом сражается! Знаем-знаем… Нет уж, так не пойдёт.

С пастью змея, полной острых акульих зубов, я разминулся удачно. Сделал поворот и взмахнул мечом. План был – башку отрубить нахрен и покончить уже с этим делом. Но меч внезапно ударился будто в полено. Вернее, полено-то мой прокачанный меч разрубил бы без проблем. Чувство было такое, как будто у меня в руках самый обычный меч, долбанувший по наредкость ссученному и неподатливому полену.

Змей вывернул голову, нашёл меня глазами и вновь кинулся в атаку.

Я принял удар на Доспехи, но от удара упал на пол, прокатился до стены. Встал, чувствуя что разъярился окончательно. Ну, тварь, ну, зря ты это. Бежала бы лучше. Хотя чем тебе бежать, гадина ползучая…

Удар!

Попал в разверстую пасть, и на этот раз ощутил эффект. Змей издал звук, будто поперхнулся. Остановил свой стремительный бросок. Пасть захлопнулась, туловище изогнулось к потолку.

Я повторил Костомолку, мне показалось, что теперь это – хорошая идея. И не прогадал. Скрючило змея ещё сильнее, он даже упал. А когда открыл пасть, оттуда хлынул малоаппетитный зелёный поток. Но родий пока не было.

– Предлагаю сделку: ты быстро подыхаешь, а я рассказываю друзьям, какой ты молодец. Ну как? Соглашайся, сделка – огонь!

И я переключил режим меча на огненный. Лезвие охватило пламя.

– С-с-с-сволочь! – прошипел змей.

– Это ваш окончательный ответ?

Следующую атаку я едва не прощёлкал. Ничто не предвещало. Змеиные повадки для меня были в новинку. Просто вдруг эта валяющаяся туша распрямилась в стремительном броске.

Я едва успел закрыться мечом.

Однако удара не последовало.

Змеиная башка застыла сантиметрах в десяти от лезвия. И без того узкие зрачки твари сузились ещё сильнее.

– Утюг забыл выключить? – предположил я.

Не ответив, змей рванул в окно. Огромное туловище вытекло из разгромленного оплота быстро и бесшумно. Я бросился следом. Если там, снаружи, появилась какая-то тварь пострашнее, от которой удирает змей, лучше оценить опасность как можно скорее. Если же там подоспели братья-охотники, лучше тоже как можно скорее заявить о себе. К тому же там кобыла моя. Завалят – обидно получится, предупредить бы надо.

Однако когда я выскочил из окна и пробежал несколько метров, то увидел картину, которая меня одновременно и умилила и буквально вырубила.

Кобыла по кличке Тварь стояла поодаль от оплота, возле некрасиво разрытой ямки и с недоумением смотрела на змея. Змей, опять изогнувшись буквой «S», ответно смотрел на Тварь.

– Ты что делаеш-ш-шь⁈

– Жру, – неуверенно отозвалась Тварь. – А тебе чего – жалко, что ли?