Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 346 страниц)

– Мяу!

Хватка на горле вдруг ослабла. Я глотнул воздуха, рванулся изо всех сил – и отшвырнул от себя мерзкую удавку.

Обернулся, выхватывая меч. Ого! Да это не просто русалка. Это, похоже, королева русалок. Выше меня ростом, шире в плечах, с длиннющими руками, на которых шевелятся такие же длиннющие пальцы.

А на голове у русалки сидел мой пятнистый бро. И драл когтями лицо это твари.

Глава 22

– Поберегись! – крикнул я.

Кота как ветром сдуло. А я с одного удара отделил башку русалки от тела. По башке прокатился Костоломкой.

Молния.

Пять! Пять родий. Видимо, я прав. Это тварь в русалочьем сообществе находилась где-то наверху пирамиды.

– Спасибо, выручил! – крикнул я коту.

И бросился на русалок, от которых пытался отбиться Захар.

Этих мы прикончили быстро. Одну я зарубил, вторую позволил добить Захару. По три родии на брата. Ну, я на большее и не рассчитывал. По русалкам было видно, что не в центровых ходят. Так, на подхвате.

Мы выволокли то, что осталось от тварей, из воды и сели на песок – отдышаться.

– Та девка сказала, что их тут пять! – с непонятной обидой объявил вдруг Захар. – А их – шесть!

– Их, я думаю, гораздо больше. Просто вылезли – шесть, остальные тихонько сидят. А девка, может, шестую не разглядела. А может, считать умеет только до пяти. Что с них взять, малограмотных.

– И чего делать будем?

Я огляделся. Вопрос этот мучил меня самого. Можно, конечно, запалить Манок и пригласить на огонёк ещё русалок. Больше русалок богу русалок, и всё такое. Но, с другой стороны, мы ж реально не знаем, сколько их там. Выйдет десяток, да охреначит мороком. Так и помрём, воображая, будто отдыхаем в бассейне на крыше небоскрёба, нюхая бодрый порошок с грудей развратных красавиц.

– Но если их там правда много – чего ж они тогда сразу не кинулись? – произнёс я вслух. – С хорошим преимуществом у них и шансы нас уработать были весьма неплохими.

– Нас-то зачем? – возмутился Захар.

– Твоя правда.

Я врубил аналитику. Битва была короткой, но жаркой, я поиздержался. Чувствовал – да, уже чувствовал! – что мои магические силы изрядно так просели. Восстанавливаются потихонечку, но процесс этот не быстрый. В случае необходимости я, конечно, ещё выдам и выдам немало, но есть ли та необходимость?

Нам сказали принести русальих костей? Мы их принесём. Я Захара испытать шёл? Испытал. Русалок он сам рубил? Рубил.

Есть, конечно, ещё долг охотника, есть элементарная необходимость зарабатывать и прокачиваться. Но всё это – вопросы не горящие. Придём в оплот, сдадим хабар, поставим Захару метку на руку. Там он уже какие-нибудь боевые Знаки откроет, чтоб не амулетами едиными. И уже тогда, как в анекдоте, спокойно спустимся с горы и… всё стадо.

– Жги падаль, – решил я. – Сворачиваемся на сегодня, потом вернёмся.

Захар от счастья чуть не подпрыгнул и немедленно принялся исполнять приказ. А пока он работал амулетами, я решил кое-что проверить. Повернулся к коту, который сидел рядом и умывался.

– Правильно, бро, – одобрил я. – Гигиену соблюдать надо. Особенно после русалок. Чёрт их знает, куда она прежде свои пальцы пихала.

– Мяу, – согласился кот.

– Надеюсь, ты не возражаешь? – полувопросительно сказал я.

И начертил Знак, который видел на табличке. Той, которую нашёл в лесу отец Никиты. Запомнить Знак труда не составило, с этим у меня проблем не возникало в принципе. И я рассудил, что вряд ли кастование этого знака требует высокого ранга – коль уж семилетний пацан сумел.

Сначала, как водится, ничего не произошло. Просто у меня ощутимо откушалось пять родий. Выходит, что не самый крутой Знак, легко доступный.

Я повторил Знак ещё раз, теперь – мысленно.

Получилось. Засветившийся в воздухе Знак коснулся кота.

«Дай лапу», – мысленно приказал я коту. И протянул ему руку.

Ответный взгляд окатил меня таким презрением, что аж не по себе стало.

– Мяу! – возмутился кот.

Так, словно был цирковым львом, умеющим прыгать через горящие обручи, а ему объясняли, как пользоваться лотком. Дескать, ты в своём уме – лезть ко мне с детсадовскими фокусами?

Кот исчез, исполненный негодования. Хорошо хоть, лапой у виска не покрутил.

– Ну, блин, – вздохнул я. – Сорян. Не попробуешь – не узнаешь… Ладно. Понял, принял. Поищу другой объект для эксперимента.

Захар между тем палил русалочьи туши.

Я решил воспользоваться образовавшейся передышкой и подсчитать свои ресурсы.

Итак, что мы имеем. Имеем мы, собственно говоря, шестнадцать родий. Программа-максимум – накопить полтинник и стать Десятником. И на этом ранге, чувствую, мне придётся осесть надолго. Потому что, во-первых, до следующей ступени – до Витязя – уже сто родий. А во-вторых, есть дополнительное условие: Десятник должен хотя бы раз успешно покомандовать десятком. «Успешно» – это значит, кого-то этим десятком замочить, и так, чтобы родии распределились на десяток. В общем, надо доказать Силе, что у тебя есть задатки топ-менеджера, и тебе можно расти дальше.

На колдуна тогда мы ходили вдевятером, да ещё и Захар за охотника не считался. Так что опыта работы в десятке у меня пока не было никакого. Тем более интересно попробовать. Если, например, идём десятком и убили лягушку, в которой одна родия. Как она, блин, распределится? На этот счёт справочник загадочно молчал.

Егор, насколько я понял, раз обжёгшись на командовании, больше в это дело не лез. Он вообще не хотел расти выше Витязя. Потому что выше Витязя – Пятидесятник, где, как нетрудно догадаться, нужно командовать уже полусотней.

Что ж, у мужика – психологическая травма, понять можно. Полученные родии он, видимо, предпочитает использовать на прокачку Знаков и зарядку амулетов. А может, просто копит, чёрт его знает.

Но у меня, слава Силе, комплексов нет, я не прочь попробовать себя в руководящей должности. Да и развиваться в любом случае необходимо. Чем больше силы – тем меньше лезет всякая шушера. А если лезет, то тем легче её размазывать ровным слоем по земной поверхности.

– Готово, – сказал Захар. – Двадцать одна штука!

– Отлично, – сказал я. – Делим честно. Мне – пятнадцать, тебе – остальные.

Возражений у Захара не нашлось.

В этот раз русалки оказались без сюрпризов, все кости – габаритные. В голову ни у одной не пошло. Это хорошо, а то с той челюстью, помню, задолбался, она мне даже мешок протёрла.

– Как я справился? – спросил Захар, пихая кости в мешок.

– Ну, так, – честно сказал я. – Был бы один – помер бы. Но, справедливости ради, был бы я один – тоже неизвестно, чем бы закончилось. Паникуешь, поддаёшься влияниям, совершаешь опрометчивые поступки. Вот, к примеру, нахрена ты ту русалку камнем добивал, когда у тебя меч есть? По сути ведь и не добил, получается. Она сама подохла от Удара, а камень – так. Не знаешь, что ли, что на тварей действует либо магия, либо меч из костей тварей?

– Знаю, – понурился Захар. – Я как-то, это…

– Ну, я так и понял. В общем, опыт тебе нужен. И тяжёлая рука наставника. Это я тебе обеспечу. Зато трусить почти перестал. Трясёшься, но в бой идёшь. Респект.

– И ты меня правда возьмёшь в ученики? – Захар не мог поверить в такой исход.

– Ну, других желающих что-то не видно. Значит, возьму. Но ты ж уже знаешь: выгнать – не дольше, чем взять. Так что облажаешься – пеняй на себя. Третий шанс тебе уже никакой дурак не предоставит.

Захар кивнул, и по его лицу я понял, что он скорее умрёт, чем облажается. Ну вот и отлично, такой настрой мне по душе.

– Идём в Холмы, – хлопнул я его по плечу. – Там посмотрим. Либо сразу до Оплота, либо там где-нибудь заночуем, а утром двинем.

Мы пошли вроде бы в направлении деревни. Тут у меня всё же было слабое место. За годы лежания голова развилась хорошо, но умения ориентироваться в ней не прорезалось. Направление я чувствовал, это меня до сих пор выручало, но вот заморочиться и выучить охотничьи приметы так и не удосужился. Поэтому уже через пяток минут пути по ночному лесу не был уверен, что мы движемся именно к деревне.

Тем не менее, я продолжал уверенно шагать. Если уж куда-то совсем не туда забуримся – наверняка появится кот. Он пока ни разу не подводил. А после того, как я ему оказал первую помощь, наверняка и не подведёт. Хоть и сделал вид, что обиделся на меня из-за «эксперимента». Чувствуется, что зверюга умная и добро помнит. Правда, и зла не забывает – вон как на лягух хорошо навёл.

– Погоди, – сказал вдруг Захар. – Плачет кто-то как будто.

– Заплачешь тут, – буркнул я, но прислушался.

И вправду, откуда-то справа доносились всхлипы.

На всякий случай я достал меч и пошёл на звуки. Деревья здесь росли не очень часто, и света луны хватало, чтобы не спотыкаться о корни. А лежащую под деревом девушку в разодранной ночной рубашке я увидел и вовсе издалека. Захар тоже её увидел.

– Бедная! – ахнул он. И рванул было с места.

– Не спеши, стажёр! – схватил я его за плечо. – Ты помнишь, вообще, где мы, чем занимаемся, и что за тварей только что убивали?

– Ой, – спохватился Захар и рваться перестал. – Правда.

Он тоже достал меч. Вместе мы осторожно приблизились к девушке. Я не забывал мониторить пространство вокруг.

Девушка лежала на боку в позе эмбриона и рыдала. Судя по состоянию ночнушки, над ней кто-то совершил непотребное и бросил. Ночнушка в гардероб русалок обычно не входила, но я не спешил отключать подозрительность.

– Бог в помощь, красавица, – сказал я. – Что за беда случилась?

Девушка вскрикнула и приподнялась на локте, другой рукой прижимая к груди обрывки ночнушки.

– Вы! – ахнула она и покраснела.

– Ты, – сказал я и, подумав, убрал-таки меч.

Это была та самая девушка, которая в деревне показала нам направление и назвала примерное число русалок.

– Кто тебя так?

– Дружок мой, – всхлипнула девушка. – Я думала, он… А он…

– Ладно, дальше не рассказывай, суть понял. С дружком утром поговорим. Дорогу к деревне покажешь?

Девушка закивала. Захар помог ей подняться, накинул на плечи свою куртку.

– Туда.

Я нахмурился. Девушка показывала в направлении, в котором моё чутьё отказывалось видеть Нижние Холмы. Конечно, до сих пор чутьё мне не слишком помогало, но…

– Уверена?

– Конечно. Я же выросла в этих местах. Вот и дуб приметный. Тут мы с дружком встречу назначили.

Захар с девушкой уже двинулись в указанном направлении. Он ей что-то шептал, утешая, и, видимо, полагал, что нашёл себе идеальную подружку.

А я внимательно осмотрел дуб. У подножия трава не росла. И так – вокруг всего могучего ствола.

Справочник, в числе прочего, сообщал, что если вокруг дерева в лесу не растёт трава, то это верный признак того, что вокруг него водят хоровод русалки.

Я медленно поднял взгляд и встретился с пылающими яростью глазами.

– Ах ты, сволочь догадливая! – послышался визг «опозоренной девицы». А потом – крик Захара.

Я только улыбнулся, кастуя в ветви дуба Удар. Вот, значит, как мужики из деревни уходили. Они видели обнажённых красавиц из родной деревни, зовущих уединиться. И шли туда, куда их звали. Хитро задумано, надо отдать должное! Это уже посерьёзнее упыря, который таким манером может задурить голову лишь тем, кто его реально знал.

Впрочем, у нас с Захаром противоморочных амулетов тоже – считай, что нет. Ресурс израсходован, зарядить не догадались. Думали-то, что всё, бой окончен. Хотя, конечно, и сами амулеты – такие себе. Нужно будет озаботиться получением чего-то более серьёзного. И спросить у Земляны, на каком ранге открывается знак, снимающий морок. Тот прозрачный платок, которым она махнула – а мы вместо разлапистых деревьев увидели избу колдуна.

Но это всё – потом. Пока есть более насущные вопросы.

Схватка была яростной. Упускать добычу русалки не привыкли. Та, которую я шарахнул Ударом, очухалась быстро. Спрыгнула с дерева – пытаясь сделать это так, чтобы оказаться у меня на спине и впиться руками в шею.

– Повторяетесь, – уходя от броска в сторону, усмехнулся я. – Уж сколько лет землю топчете. То есть, ил. Или что там у вас в болоте? Могли бы и другие приёмчики подучить.

Понимала меня русалка или нет – не знаю. Насколько я понял, с мозгами у них было не очень. Всё, в чём насобачились – наводить морок и плюс-минус успешно воздействовать на основной инстинкт. С причинно-следственными связями и логическими выкладками дело обстояло хуже. Видимо, просто мой тон не понравился.

Русалка, приземлившаяся с дерева на четыре конечности, оскорбленно взвизгнула. И ринулась на меня. Я встретил бросок мечом. Скастовать Костоломку уже не получилось, слишком потратился в предыдущей схватке. Восстановиться пока не успел. Пришлось рубить ещё и ещё – до тех пор, пока в грудь не ударила долгожданная молния.

Три родии. Хорошо. Надеюсь, Захару тоже повезло, русалка попалась не самая сильная. Я резко повернулся к Захару. В этот раз тащить добычу в озеро тварь не стала. Решила, видимо, обойтись без предварительных ласк. Ну, объяснимо, в общем – разозлились барышни, настроение уже не то.

Русалка Захара душила. Сидела на нём, лежащем на спине. Костлявые синюшные руки сомкнуты на горле. К лицу Захара она наклонилась низко. Длинные, спутанные, украшенные тиной волосы заслонили от меня происходящее.

Целует она его, что ли? Только этого не хватало. Хрен знает, от чего лечить придётся – при русалочьем-то образе жизни.

Удар! Русалку отшвырнуло, она оказалась на земле рядом с Захаром. Но рук не расцепила. Упорная тварь!

Я в несколько прыжков оказался рядом со слившейся парой. Рубанул мечом – отсекая сомкнутые на горле Захара руки. Русалка яростно взвизгнула. Вскочила на ноги.

Потеря конечностей её, кажется, не сильно обеспокоила. Нацелила обрубки, с которых хлынула зелёная мерзость, мне в лицо. И бросилась на меня.

Следующим взмахом меча я отсёк твари голову. Та покатилась по земле. Но удара молнии я не почувствовал. Подскочил к голове и пригвоздил её клинком к толстому корню дуба.

Вот теперь ударило. Три родии. Уф-ф.

На всякий случай огляделся – чёрт знает, сколько их тут ещё на ветвях сидит. Мудрый кот что-то не спешит появляться, чтобы подсказать. Хотя дубы имеются, причём в изрядном количестве… Но вокруг было тихо. По крайней мере, пока.

Я бросился к Захару. На горле у него отчётливо виднелись тёмные следы, но дыхание я различил. Видимо, отбивался до последнего, свалить себя с ног и вцепиться в горло позволил не сразу. Губы Захара тоже потемнели – русалочий поцелуй не прошёл бесследно.

Я, подумав, начал с Противоядия. Если верить справочнику, русалки не ядовиты. Но – чёрт его знает, хуже точно не будет. Потом применил Восстановление сил. Потратился уже так, что напади сейчас хоть самая паршивая крыса – не факт, что отбился бы. Но ведь товарища спасать надо?

Знаки помогли. Захар открыл глаза.

– Не за что, – сказал я. – Ту́ши жги сам. Да пошустрее. Что-то мне подсказывает – чем быстрее мы отсюда свалим, тем больше охотников останется в Ордене.

Быстро свалить не получилось – передвигались мы, измотанные двумя схватками подряд, ни хрена не со спринтерской скоростью. Силы потихоньку восстанавливались, но до нормального состояния было ещё далеко. На опушку леса мы выбрались, когда небо уже светало. Пока доползли до деревни, совсем рассвело.

Из крайнего двора, того, где мы встретили Никиту, женщина средних лет выводила корову. Увидев нас, всплеснула руками.

– Неужто охотники⁈

– Они самые. Русалок перебили. Теперь отдохнуть бы нам.

– Да-да! – Женщина бросилась к дому, распахнула дверь. – Милости просим! В тесноте, да не в обиде. Сейчас я вам постелю.

Я не стал дожидаться, пока нам постелят. Заснул, сидя на лавке и привалившись к стене.

Когда проснулся – всё на той же лавке, только уже лёжа – под головой у меня была подушка. И сверху тоже заботливо укрыли.

– Спасибо за приют, – сказал я.

Крепкий долгий сон пошёл на пользу. Я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

– Мама! – крикнул счастливый детский голос. – Охотник проснулся!

Ко мне подбежал Никита. Радостно доложил:

– А дяденька Захар уже встал!

Глава 23

Мать Никиты уговаривала нас задержаться подольше. Хотя бы до ужина. Мы вежливо отказались. После сытного крестьянского то ли завтрака, то ли обеда во двор не вышли, а выкатились.

В деревне о наших подвигах знало уже, разумеется, всё население, включая стариков, младенцев и домашний скот. Пока шли по дороге, люди выскакивали из домов и низко кланялись. От одной избы к нам бросилась девушка, которая показывала, где русалки. Захар позеленел со страху и выхватил меч. Девушка испуганно остановилась. В руках она держала венок из полевых цветов.

– Психологическая травма, – кивнув на Захара, объяснил девушке я. – Попустит, боюсь, не скоро. Чего тебе?

– Веночек подарить хотела, – пролепетала красавица.

– Ему или мне?

– Сперва – ему. А теперь уж не знаю… – Девушка со страхом смотрела на меч.

– Убери, – приказал Захару я. – Если ты так каждую женщину встречать будешь, помрёшь холостяком.

Захар, помедлив, сунул клинок в ножны. Но руку с рукояти не убрал.

Н-да. Крепко его приложило. И психологов-то знакомых нет. Придётся лечить по старинке, матюгами и выпивкой.

Я протянул руку к девушке:

– Давай венок.

Нахлобучил произведение флористического искусства на стриженую под горшок башку Захара. Так он и шёл дальше, покачивая васильками и ромашками.

* * *

Сказав, что село находится неподалёку от Оплота, Прохор не соврал. Ну, почти. Три часа пешего хода – это разве далеко? День, впрочем, выдался не жарким, и дорога была приятной. То и дело ныряла в прохладные рощицы. В одной мы остановились – пополнить фляги водой из родника.

Пока набирали воду, рядом села пичуга. Что-то деловито клевала в траве. Некрупная, но яркая. Рыжевато-коричневая, с чёрной головой и ярко-голубыми, с чёрными полосками перьями на плечах.

Я вспомнил дятла, прирученного Никитой. С котом не проканало, но кот – не птица. И вообще что-то очень загадочное, не каждый охотник таким интеллектом похвастаться может. А тут – пичуга как пичуга. Ну-ка…

Я начертил в воздухе Знак. Тот послушно засветился. Подплыл к птице, коснулся её перьев и растаял.

Птица перестала клевать. Подняла голову. Посмотрела на меня и порхнула к моим ногам. Уселась, преданно глядя в глаза. Ага. Ну-ка, а вот так?..

Птица порхнула к роднику, из которого наполнял флягу Захар. Плюхнулась в воду, ударив крыльями по воде.

Захара окатил фонтан брызг. Он с руганью отшатнулся. Принялся отряхиваться.

Проворчал:

– Верно народ говорит, дурные тут леса! Птицы – и те какие-то полоумные.

Я рассмеялся. Птица ударила крыльями по воде ещё раз, подняв новый фонтан брызг. Захар перевёл взгляд с неё на меня. С изумлением спросил:

– Ты, что ли, развлекаешься⁈

– Нет, колдун озадачился. Никогда прежде мужиков в ромашках не видел. Вот и следит за тобой птичьим взглядом – как бы чего не вышло.

– Да иди ты. – Захар снова сел на корточки. Посмотрел на птицу. – То есть, это что же? Работает игрушка?

– Не игрушка, а мобильное средство связи. Небывалый скачок технического прогресса. Какие уж тут игры.

Птица оказалась сойкой, это мне сказал Захар. Я почему-то думал, что как только закончится действие Знака, сойка растворится в родном лесу. Но она следовала за нами до самого Оплота. Несколько раз улетала и скрывалась с глаз, однако неизменно возвращалась.

Так мы и вошли в Оплот втроём: сначала порхнула сойка, потом шагнул Захар, а замыкающим – я.

– А это вам зачем? – метнув взгляд на сойку, спросил Прохор.

Удивлённым он не выглядел. Охотники, видимо, чего только из леса в Оплот не притаскивали. Ну и в принципе человеку, на столе которого стоит магический пень, удивление как-то не к лицу.

– Коммуникации будем налаживать.

– А русалок уже отладили, что ли?

– Так точно. Восьмерых.

Я развязал мешок и высыпал на стол Прохора двадцать одну кость. Захар скромно добавил свои шесть. Получилось солидно.

– Ого! – Прохор присвистнул. Посмотрел на Захара. – Это ты, выходит, даже не одну, а двух русалок завалил?

Захар горделиво приосанился.

– Бухгалтерию подбивать потом будешь, – категорически объявил я. – Сейчас – давай сюда пень. Надо Захара в охотники принять. Заслужил.

– Что ж… – Прохор придвинул достопамятный пень к краю стола. – Снимай перчатку, Захарка.

Захар стащил перчатку. И покраснел – на тыльной стороне ладони красовался шрам от иссечённой метки. Прохор посмотрел на шрам и погрозил пальцем.

– Смотри! Владимир за тебя ручается. Не подведи его.

– Не подведу, – пообещал Захар и стиснул зубы.

Мы взаимно положили руки в пень. И повторилось всё, как встарь, только теперь я был по другую сторону баррикады.

– Ты, Захар, готов ли вступить в орден Падающей Звезды, служить его интересам и очищать мир от скверны?

– Готов! – звенящим от значительности голосом сказал Захар.

– Ты, Владимир. Готов ли взять в ученики Захара?

– Готов.

– Ты, Захар, принимаешь ли Владимира своим Мастером?

– Принимаю!

Я не почувствовал боли. А вот Захар зубами заскрежетал. Зато когда выдернул руку, на ней вместо иссечённой метки красовалась одна хвостатая звезда.

– И опять нет повода не выпить чаю с пряниками, – сказал я.

Егор, который ночевал в Оплоте, и которого мы своим появлением разбудили, зевая, вошёл в комнату.

– Уже ничему не удивляюсь даже, – сказал он. – Раньше хорошо если раз в год новичка посвящали. А сейчас…

– Кстати об этом, – вспомнил я. – Нашли ещё одного перспективного пацана с Силой.

– Где⁈ – хором спросили Егор и Прохор.

– В Холмах, вестимо. Только маловат ещё, лет семь ему. Но дятла в шашки уже обыгрывает – далеко пойдёт.

Особенно если учесть, что сам эти шашки и выдумал.

Егор с Прохором так же дружно, как обрадовались, вздохнули.

– И впрямь мелкий, – сказал Прохор, усаживаясь. – Ну да ничего, подрастёт. Как лет двенадцать стукнет – можно начинать учить потихоньку.

– У родителей-то хоть спрашиваете?

– Конечно, куда без этого. Да только честно же предупреждаем: если Сила в человеке проснулась – всё равно он к нам придёт, никуда не денется. Сила-то это такая, что покоя не даст.

– Не даст, – пригорюнился Егор.

Ткнув в него пальцем, Прохор сказал:

– Он, вот, уйти хотел. Год не охотился. В Поречье на постоялом дворе вышибалой работал. Так чуть не вздёрнулся от тоски.

Егор кивнул. Видимо, это произошло после того, как у него вышло скверное с десятком.

– Мужики, – решил я сменить тему. – А почему, когда меня посвятили, мне меча не дали? А как Захару – так сразу?

– А ты много мечей тут видел, когда посвящался? – хмыкнул Прохор. – Это, вот, когда на колдуна твоего собирались – охотники и приносили оружие погибших товарищей. А потом – Терентий ещё…

– Ну, один охотник ушёл – двое пришли, – неожиданно врубил оптимистический режим Егор. – Значит, не проиграно наше дело.

– Кстати, о деле, – вспомнил я.

Подошёл к столу Прохора. Оторвал от рулона бумажной ленты, надетой на деревянный штырь, клочок бумаги. Взял перо. Написал несколько слов. После чего вытянул вперёд руку. На запястье села сойка и преданно чирикнула.

Я скатал записку в трубочку, привязал к лапе птицы. Сотворил нужный Знак и мысленно отдал приказ. Сойка порхнула к Егору. Села ему на колени и вытянула вперёд лапу с привязанной бумажкой.

– Э, – сказал Егор.

– Чего – «э»? Месседж тебе пришёл. Открывай.

Егор отвязал от птичьей лапы записку. Прочитал:

– «Го со мной на колдуна? Старт завтра в семь утра от моей усадьбы». – Возмутился: – Ты рехнулся, что ли? Где это видано – вдвоём на колдуна? На колдуна – десяток собирать надо!

– А мне чего не сказал? – обиделся Захар.

– И я бы тоже на колдуна пошёл, – присоединился к общему негодованию Прохор. – В прошлый раз – вона, как удачно сходили! Если Терентия не считать. Ну да это он сам виноват, нечего было Знаками непонятными швыряться.

Я вздохнул.

Абстрактное мышление? Не, не слышали. Зовут на колдуна – значит, идём на колдуна. Без всяких этих ваших.

– Да не зову я никого никуда! По крайней мере, пока. Колдун где-то в наших краях шарашится, это понятно. Но идти на него рано. Хотя бы потому, что мы понятия не имеем, в какую сторону. А записка – просто пример. Хотел показать, как с помощью таких вот птичек можно общаться на расстоянии. Если сюда, в Оплот, или ещё куда прилетит птица с запиской – имейте в виду, что это не спам. Это значит, что записку отправил я, потому что сам прибыть не могу.

Вот теперь они поняли.

– И-ишь ты, – уважительно протянул Егор. – Это ты новый Знак освоил, что ли?

– Ага.

Где я взял Знак, ни Егор, ни Прохор не спросили.

Я уже знал, что по неписаному охотничьему этикету задавать такие вопросы – неприлично. Где взял, там больше нет. Если сочту необходимым, поделюсь мудростью с товарищами. А если не сочту, это моё дело и моё право. Насколько я понял, свой запасец оригинальных знаков имелся у каждого уважающего себя охотника. Но делиться знаниями никто не спешил.

Захар тоже промолчал. Правильный парень, всё-таки. Вроде и болтливый, но когда надо язык прикусить – соображает.

– Дело, – решил Егор. – А чего ты птицу выбрал такую несерьёзную? Сойка – чай, не сокол. Версты не пролетит – свалится с устатку.

Я вздохнул.

– Повторяю. Это – тестовый образец. Альфа-версия, багов наверняка куча. Надо сначала всё потестить, а потом уж на поток ставить. Ты вот сказал: «сокол». А где можно соколов взять?

Егор с Прохором переглянулись и рассмеялись.

– Сказал, тоже. Сокол – не курица, мешком не прихлопнешь. На воле – поди его, поймай.

– А я вот слыхал, что граф Дорофеев соколиную охоту шибко уважает, – неожиданно вмешался Захар. – Сам-то не видал, конечно. Но люди рассказывали.

– Тоже слышал, – кивнул Егор.

– Ну, во! – одобрил я. – Другое дело!

Дорофеев – это хорошо. С Дорофеевым мы с некоторых пор, если не друзья, то уж точно хорошие приятели. Надо будет навестить графа. Сказать, что с детства мечтаю о соколиной охоте. Только сначала – домой, отдохнуть как следует. Узнать, что там у нас с отжатой деревенькой. Насколько выгодным оказалось приобретение.

Шесть родий, полученные Захаром после охоты на русалок, под моим наблюдением преобразовались в ранг Ученика-ополченца, а также Знаки Удара и Восстановления Сил. После чего Захар вздохнул и потопал к общественному гаражу седлать общественную лошадь. Сам-то я мог перенестись к себе в усадьбу Знаком, а вот на то, чтобы таскать с собой Захара, ранга пока не хватало.

Захар умоляюще посмотрел на Егора, но тот покачал головой. Сказал, что уже взял задание. В каком-то селе на старом погосте вурдалак образовался.

Мы попрощались. Я начертил Знак и перенёсся к себе.

Предвкушал, как приму ванну, пообедаю, развалюсь в кресле и буду слушать доклад Тихоныча. Наверняка он уже вернулся.

Тихонычу надо отдать должное: плотника он нанял отличного. Работал мужик быстро. Дверцы в кабине переноса в моей башне, выломанные во время нападения, оказались восстановлены. Гладкие, свежеоструганные дощечки приятно пахли деревом.

И на светлой поверхности этого дерева особенно ярко выделялся след, оставленный кровавой пятернёй. Кто-то в буквальном слова вывалился из кабины – толкнув дверцы из последних сил.

Первым порывом я скастовал Доспехи. Потом выхватил меч. На краю сознания мелькнула мысль, что делаю это уже машинально – как, сев за руль, давил бы педали и включал передачи. Подготовившись таким образом к любым неожиданностям, я прислушался.

Тихо. Ни воплей, ни стонов, ни отголосков драки. Где-то во дворе напевает Маруся, шаркает по траве коса – Данила косит траву у забора. В общем, более мирные звуки захочешь – не придумаешь. А на светлых деревянных дверцах – кровавый след. Что за чёрт?

Дверцы я толкнул ногой. Из кабины выскочил с мечом наизготовку.

А через секунду сунул его в ножны. Убрал Доспехи.

Сил у неё действительно хватило лишь на то, чтобы толкнуть дверцы кабины и выйти. Позвать на помощь уже не смогла. Посреди моей комнаты лежала на полу Земляна.

Я бросился к ней, встал на колени рядом. Ого! Вдоль всей спины тянулись четыре глубокие борозды – след от удара когтистой лапы. Хорошо, если рёбра не сломаны. Последние силы Земляны, видимо, ушли на Заживление. Но сработало не очень – раны ещё кровоточили.

Волкодлак. А может, и медведь.

Лицо Земляны тоже было иссечено следами когтей, только не таких крупных. От крыс остались бы более глубокие борозды. Значит, лягухи или ящеры.

Я скастовал Противоядие. Но яд из ран не потёк. Значит, лягух отметаем. Ящеры. Странно. Земляна ведь сама меня учила, что твари не нападают вместе? Ладно, потом разберёмся. Сейчас главное – привести её в чувство.

Заживление.

Раны начали затягиваться. И мелкие на лице, и глубокие на спине. Дождавшись, пока они перестанут кровоточить, я скастовал Восстановление сил.

Мертвенно бледное лицо Земляны порозовело. Ну, слава тебе, Господи.

Я подошёл к окну.

– Тётка Наталья! Топи баню, готовь комнату. У меня гости.